CC BY
53
№ 1, 2008 г.
народы особую надежду в поисках духовных ценностей считая, что «новых виток развития буддизма» придется именно на эти регионы. В условиях, когда во всем цивилизованном мире идет поиск такого рода ценностей, постоянно увеличивается интерес к буддизму как философско-нравственно-религиозной системе - это особенно важно. Например, в настоящее время развернулся интенсивный процесс возрождения религии и церкви в Калмыкии, восстанавливаются и строятся хурулы и молитвенные дома. Идет количественное и качественное улучшение буддийской сангхи. В Республику Калмыкия, единственный в Европе очаг буддийской культуры, постоянно приезжают паломники из Восточной, Центральной и Западной Европы. Все эти процессы дают уверенность, что на протяжении XXI века будут крепнуть и динамично развиваться связи не только между отдельными регионами России, Монголии и Китая, но и между этими странами в самых различных аспектах. 1 2 3 4 5 6 7
1. Его Святейшество Далай-Лама XIV. Этика в новом тысячелетии. -Издательский Дом Содлн. -2006. -С. 17-19.
2. Бжезинский З. Великая шахматная доска (Господство Америки и его геостратегические императивы) //http://www.chat.ru.
3. Драгунский Д.В. Длинные волны истории и динамика политической власти//Полис. -1992. -№ 3.
4. Проблемы прогнозирования. М. МАИК «Наука», 1999. -№4,
5. Лиштованный Е. Монголия. Какая она сегодня? //Восточно-Сибирская Правда. -12.09. -2002.
6. Лобов О., Хачатуров В. Восточный Российский Ход в XXI век. Уникальный проект способен оказаться ключом к сплочению стран СНГ и мира //Независимая газета. -1999. -10 сентября.
7. Тан Шипин. Экономическая интеграция в Центральной Азии и китайско-российские отношения //Asian Survey. -2000 -Yol. XL. -№ 2. -P. 360-376.
НАМРУЕВА Л.В.
ВЗАИМОСВЯЗЬ МЕЖДУ ЭТНИЧЕСКОЙ И КОНФЕССИОНАЛЬНОЙ ИДЕНТИЧНОСТЬЮ (ПО ИТОГАМ АНКЕТИРОВАНИЯ)
Повышенный интерес обращения к этнической и конфессиональной идентичности наблюдается во всем мире. В контексте социокультурного возрождения важной становится взаимосвязь между ними. «На основе анализа взаимопроникновения этнического и религиозного на уровне религиозно-этнической ментальности можно сделать вывод, что этнические и религиозные факторы взаимодействуют друг с другом следующим образом: этнос формирует религию и ее традиции; религиозная система с помощью ряда средств, в том числе и традиции, конструирует этнос; этнический фактор придает неповторимый колорит и своеобразие конфессиональному миру, активно влияет на формирование религиозного сознания и религиозной психологии» (1).
В современной российской действительности этническая и конфессиональная принадлежность стали не только доступной и актуальной формой групповой консолидации, но и элементом психологической защиты, обеспечивающим отдельной личности, этнической группе успешную социальную адаптацию в условиях социальной нестабильности. Все это обуславливает востребованность этничности и делает ее фактором повседневной рефлексии, определяющим контуры взаимодействия как на межличностном, так и на межгрупповом уровне. В этом контексте феномен идентичности приобретает особое значение в таких полиэтничных регионах, как Республика Калмыкия.
В данной статье анализируются отдельные результаты анкетирования, проведенного Центром этносоциальных исследований Калмыцкого института гуманитарных исследований РАН в 2004 году в рамках программы фундаментальных исследований РАН «Этнокультурное взаимодействие в Евразии» (проект КИГИ РАН «Этнокультурное взаимодействие народов Юга России»). Одной из
41
ВЕСТНИК ИНСТИТУТА
исследовательских задач была анализ религиозного поведения представителей трех традиционных для рассматриваемого региона конфессий. Выборка анкетного опроса квотная, она отражает генеральную совокупность и включает пол, возраст, этническую принадлежность. Было опрошено 867 человек, представителей основных этнических групп (калмыки, русские, представители народов Северного Кавказа). В выборочную совокупность были включены жители четырех сельских районов республики: Приютненского, Кетченеровского, Целинного, Яшкульского. Сельское население составляет 65,7% всей выборки. Городское население республики было представлено жителями г. Элисты, оно составляет 34,3% от выборочной совокупности. В анкетировании приняло участие 47,2% мужчин и 52,8% женщин.
Выборочная совокупность по этническому признаку выглядит следующим образом: респонденты-калмыки составляют 58,5% от всей выборки; респонденты-русские - 31,3% от всей выборки; респонденты-представители северокавказских этносов -5,9% от всей выборки.
Данные нашего анкетного опроса позволяют проанализировать характер соотношения конфессиональной и этнической идентичности представителей различных этнических групп, определить состояние их религиозного сознания. Взаимодействие конфессионального и этнического в современной России включает в себя целый ряд аспектов: особенности отношения различных конфессий к этническому; влияние этнических элементов на религиозную жизнь; особенности функционирования этноконфессиональных общностей; влияние конфессионального фактора на адаптивные возможности в иноэтническом окружении.
Религиозное сознание (религиозность) в социологии измеряется с помощью трех индикаторов: наличие веры в бога, конфессиональная самоидентификация и устойчивое религиозное поведение (включенность в религиозную деятельность) (2). Степень религиозности зависит не только от самооценки, данной респондентом собственной конфессиональности, но и от целого ряда других признаков (чтение религиозной литературы, сильная или слабая вера в Бога, характер посещения богослужений и т.д.).
В данном исследовании наличие веры определялось вопросом: «Каково Ваше отношение к религии?» В целом, верующими себя назвали 72,6% опрошенных. К категории верующих отнесены все те, кто сам заявил о своей религиозности. Среди калмыков и русских религиозными в большей степени являются женщины, чем мужчины. Так, женщин-калмычек, считающих себя верующими, 69,8%, что на 4,3% больше, чем мужчин. Верующих женщин-русских - 72,8%, их на 11,1% больше, чем верующих мужчин-русских. Соответственно, мужчин, считающих себя неверующими значительно больше, чем женщин в этих рассматриваемых группах (См. таблицу 1). Религиозность женщин можно объяснить следующим образом. Они в большей степени подвержены таким чувствам, как неприятие реального мира, одиночество, отчаяние, зависимость, страх за состояние своих близких. Именно эти факторы детерминируют обращение человека к религии (3). И на наш взгляд, женщины в большинстве своем доверяют чувствам больше, чем разуму, который приспосабливается к чувствам, и это также приводит их к вере.
Более религиозными являются респонденты-представители кавказских этносов, среди которых 93,2% опрошенных считают себя верующими. Это самый высокий показатель в данном опросе.
Затруднились определить свое отношение к религии каждый пятый опрошенный калмык, каждый шестой опрошенный русский. Среди респондентов третьей исследуемой группы таковых оказались считанные единицы.
Таблица 1
Отношение жителей республики к религии, в % к опрошенным в группе
Калмыки Русские Представители другой национальности
муж. жен. муж. жен. общ.
1 Верующий 65,5 69,8 61,7 72,8 93,2
2 Неверующий 18,5 8,6 20,9 7,5 5,1
3 Затрудняюсь ответить 15,9 21,6 15,8 19,7 1,7
Результаты проведенного опроса показывают, что привычное соотношение этничности и конфессиональности не изменилось (4). Калмык непременно является буддистом, казах - мусульманином, а славянин - православным. Из полученных данных следует, что 91% респондентов-калмыков являются буддистами, 89% респондентов-русских - православными. 93% представителей третьей группы
42
№ 1, 2008 г.
исповедуют ислам. Наш опрос зафиксировал единичные случаи изменений в этом соотношении. 1,7% калмыков относят себя к православным, 5,5% русских считают себя буддистами. Однако число подобных изменений конфессиональной идентичности с каждым годом только увеличивается.
Такое явление среди респондентов- приверженцев ислама не обнаружено, что говорит об устойчивости и неизменности конфессиональной принадлежности представителей этой этнической группы.
В связи с религиозной самоидентификацией, данной нашими респондентами, нам кажется убедительной точка зрения С.В. Рыжовой из Института социологии РАН о том, что «сегодня православная идентичность россиян во многом приобретает черты культурной идентичности» (5). Этот вывод можно использовать и в отношении конфессиональной идентичности жителей Калмыкии. Рыжова утверждает, что «человек может считать себя православным не потому, что он верует в Бога, а потому, что крещеный и живет в стране с православными традициями». По аналогии рассуждаем и в отношении опрошенных калмыков, считающих себя буддистами. Мы думаем, это происходит не потому, что в повседневной жизни наши респонденты выполняют предписания Будды, а потому, что живут они в республике с буддийскими традициями, родились в семье, где почитают Будду. Самоидентификация «я буддист» оказывается шире, чем собственно религиозная идентичность. Эта тенденция проявляет себя и в результатах проведенных нами социологических исследований.
Таблица 2
Характеристика конфессиональной самоидентификации, %
Калмыки Русские Другой национальности
муж. жен. муж. жен.
Православие 0,9 2,6 74,2 93,9
Буддизм 90,1 92,9 8,3 2,7
Ислам 0,9 0,7 - 1,4 93,2
Католичество - - 0,8 0,7 -
Иудаизм - - - - -
Таблица 3
Характеристика показателей включенности в религиозную жизнь, %
Калмыки Русские Другая национальность
муж. жен. муж. жен.
Посещаю культовые учреждения 15,5 16,0 20,0 12,2 8,0
Соблюдаю обряды 29,7 25,4 10,0 21,1 61,0
Читаю религиозную литературу 2,2 2,6 3,3 0,7 5,1
Верую, но не веду религиозную жизнь 37,5 48,5 42,5 57,8 20,3
Считаю себя атеистом, поэтому к вере в бога и религии отношусь отрицательно 8,6 4,5 11,7 5,4 1,7
В среднем 6,6% респондентов-калмыков, 8,6% респондентов-русских считают себя атеистами, отрицательно относятся к вере в бога, религии. Подтверждаются результаты, полученные на первый вопрос, где среди атеистов преобладают мужчины, их почти в два раза больше, чем женщин. Лишь 1,7% респондентов, представляющих другие национальности, признались в своих атеистических убеждениях.
43,0% респондентов-калмыков, 50,2% респондентов-русских, 20,3% респондентов, представляющих иные этнические группы, считают себя верующими, но не ведут религиозную жизнь.
Во всех трех анализируемых группах низка посещаемость культовых сооружений. Анкетный опрос проводился в г. Элисте и тех районах (Приютненский, Кетченеровский, Целинный, Яшкульский), где воздвигнуты буддийские хурулы и православные храмы. Однако это обстоятельство не влияет на посещение культовых учреждений. Только 15,7% опрошенных калмыков, 16,1% опрошенных русских посещают хурулы и храмы, т.е. это составляет шестую часть соответствующих групп по этническому
43
ВЕСТНИК ИНСТИТУТА
признаку. Несмотря на отсутствие в республике мусульманских мечетей, 8,0% приверженцев этой веры находят возможность посещать религиозные службы.
27,5% респондентов-калмыков, 15,5% респондентов-русских соблюдают религиозные обряды. Большая часть опрошенных этих двух групп не включена и в обрядовую конфессиональную культуру. В отличие от них, в жизни 61,0% опрошенных мусульман присутствует обрядовая сторона их вероисповедания.
Чтение конфессиональной литературы является самым слабо выраженным показателем религиозности. Знакомятся с соответствующей литературой 2,4% опрошенных калмыков, 2,0% опрошенных русских, 5,1% опрошенных представителей северокавказских народов.
Таким образом, религиозность, став массовым явлением, вместе с тем не сопровождается соответствующим поведением верующих, т.е. религиозность большинства скорее носит декларативный характер. Самооценка конфессиональной идентичности, данная нашими респондентами, не может служить достаточным и надежным основанием для характеристики мировоззренческих позиций человека. Поэтому результаты нашего анкетирования свидетельствуют о несовпадении уровня религиозности и степени ее проявления.
В связи с этим разделяем точку зрения исследователей М.П. Мчедлова, Г.С. Широкаловой, которые считают, что отнесение себя к православию не означает, что человек является верующим: он относит себя к православной культуре, а не к православной вере (6). Данное суждение можно отнести и к приверженцам других конфессий. Так, исходя из полученных данных можно утверждать, что калмык, считающий себя буддистом, этим подчеркивает свою принадлежность к калмыцкой культуре, составной частью которой является буддизм.
Итак, потребность в конфессиональной идентичности, стремление вернуться к традиционным (прежде всего, религиозным) ценностям усиливается. В условиях кардинальных трансформаций люди, нуждаясь в чем-то более стабильном, обращаются к явлениям, которые отличаются определенным постоянством и не подвергаются быстрым изменениям. Возможно, обращение к прошлому, поиски утраченных этнических, религиозных традиций могут рассматриваться как не соответствующие «духу времени», поскольку мы живем в другой реальности, не позволяющей вернуться к прежним установкам, ценностям. Здесь важно понять, что обращение к духовным истокам не означает стремление к воскрешению прошлого, а рассматривается под углом преломления ценностного потенциала, который можно применить к условиям современной жизни. Традиционные формы религии впитывают в себя дух времени и вынуждены вписываться в контекст современной жизни изменяющегося общества. Религия вновь признается в качестве необходимого фактора социокультурного возрождения, основы жизнеспособности этноса, духовного ориентира в глобальном постмодернистском мире. «На рубеже XX-XXI вв. мир, уже было похоронивший религию, теологию и даже бога, переживает институциональное, социокультурное и ценностное возвращение религии» (7).
На рубеже столетий в Калмыкии происходит активный процесс возрождения национальной культуры, оживления языковых процессов, культурных традиций. Новое качественное состояние общества требует решения проблемы преемственности образа жизни, сохранения или утраты культурной идентичности, ценностных ориентиров, этнической и конфессиональной идентификации. Конструирование культуры оживляет этнические границы и позволяет следующим поколениям исследователей придавать новое значение этничности (8). Это в свою очередь влияет на принятие решения о действиях, направленных на сохранение и развитие этноса, в нашем случае, калмыков, его уникальной культуры, которая отличает их от представителей других этнических сообществ.
В республике получает распространение неоэтничность, изобретенная из фрагментов традиционной культуры с ориентацией на внешний мир как реакция на глобализационные процессы и как попытка восстановить этнокультурные утраты депортационных лет и преодолеть «этнический кризис». Этничность можно рассматривать как творческую силу, которая постоянно воспроизводит себя. Конструирование культуры идет через реконструкцию старых элементов культуры и создание новых элементов. Новый этап заинтересованного обращения к религиозной обрядности, на наш взгляд, является примером конструирования современной этнической символики.
Мировоззренческие и обрядовые традиции современных калмыков унаследованы от их предков -ойратов, выражались они в поклонении природным явлениям и объектам. Так, своеобразный «кочевнический культурный комплекс», который на предыдущих этапах развития калмыков пронизывал все сферы жизни, определял производство, быт, культуру и сегодня не утратил своего значения в моральноэтическом кодексе народа (9). В настоящее время эти традиции трансформировались в элементы
44
№ 1, 2008 г.
экологической культуры и нашли свое яркое воплощение в праздниках, обрядах, искусстве, фольклоре, этике. Традиции в этнической культуре выступают в качестве механизма, обеспечивающего ее стабильность и упорядоченность. Этническая культура выражается, актуализируется в присущих ей традициях. В них заключается нечто важное, положительное, представляющее безусловную ценность и, следовательно, нуждающееся в сохранении.
В период повышенного интереса к этнической проблематике традиции и обычаи оказались под пристальным вниманием исследователей. Что происходит с ними в современном обществе? Отмирают ли они полностью, сохраняются в качестве реликтов прошлого или обретают новую жизнь и смысл? Нам близка точка зрения А.В. Захарова, который подчеркивает, что в моменты реформ и кризисов, больших перемен внимание общества обращается к культурному наследию, так как некоторые архаические формы культуры по-прежнему играют в жизни современного человека весьма значительную роль (10).
Общественность республики обеспокоена тем, что сегодня калмыцкая культура столкнулась с очередным вызовом времени, и чтобы достойно ответить на него, сохранить свою «самость», необходимо выявить нравственно-этический потенциал калмыцких национальных традиций, передать их новым поколениям. Вызывает беспокойство и тот факт, что при самосохранении этноса являются утраченными многие элементы материальной и духовной культуры, которые не востребованы в условиях современного общества. В результате для одних представителей этноса, их крайне мало, традиции предков являются повседневной реальностью, а для других они становятся частью отдельных фольклорных праздников, регулярно отмечаемых в республике.
В этой связи в плане подъема культуры калмыцкого этноса, утверждения нового мышления предстоит серьезная, напряженная работа. Пренебрежительное отношение к духовным ценностям прошлого, забвение исторической памяти несовместимы с гуманистическими идеалами. Необходимо исходить из того, что этнические традиции - это не только этнографический орнамент, фольклорные праздники, а прежде всего представление об идеале, о разумных формах существования общества. Данная ситуация обосновывает актуальность и значимость социологических исследований и философского осмысления феномена этнического, в том числе и конфессионального, возрождения.
1. Мадюкова С.А. Проблемы воспроизводства этничности с точки зрения концепции социокультурного неотрадиционализма //Гуманитарные науки в Сибири. -2008. -№ 1. -С. 65.
2. Амелин В.В. Этноконфессиональные отношения в оценках и представлениях массового сознания оренбуржцев //Журнал социологии и социальной антропологии. -2002. -Т.5. -№
4. -С. 74.
3. Костина Н.Б., Костин В.А. К вопросу о специфике религиозной веры //Тезисы докладов 1 Всероссийской научной конференции Сорокинские чтения - 2004 «Российское общество и вызовы глобализации». -М., 2005. -Т.4. -С. 186.
4. Намруева Л.В. Религия и идентичность в современной Калмыкии //Тезисы докладов 1 Всероссийской научной конференции Сорокинские чтения - 2004 «Российское общество и вызовы глобализации» -М., 2005. -Т.4. -С. 196.
5. Рыжова С.В. Русское самосознание и православная идентичность: между миролюбием и экстремизмом / Россия реформирующаяся: Ежегодник -2004. -М.: Институт социологии РАН, 2004. -С. 318.
6. Тощенко Ж.Т. Этнократия: история и современность: Социологические очерки. -М., 2003. -С. 346.
7. Белова Т.П. Современный процесс десекуляризации в контексте теории социокультурной динамики П.А. Сорокина //Тезисы докладов 1 Всероссийской научной конференции Сорокинские чтения - 2004 «Российское общество и вызовы глобализации». -М., 2005. -Т.4. -С. 162.
8. Винер Б.Е. Этничность: в поисках парадигмы изучения //Этнографическое обозрение. -1998. -№ 4. -С. 8.
45
ВЕСТНИК ИНСТИТУТА
9. Сенглеева С.З. Калмыцкая культура: ценности и смыслы //Образование и развитие многонационального государства в России: сущность, формы и значение. Материалы российской научной конференции. -Элиста, 2002. -С. 54.
10. Захаров А.В. Традиционная культура в современном обществе //Социологические исследования. -2004. -№ 7. -С. 105.
КРЕПСКАЯ И.С.
КРИТЕРИИ ОЦЕНКИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ПОТЕНЦИАЛА СОВРЕМЕННОГО СЕЛА
Современное экономическое развитие все в большей степени связывается с включением в качестве основной движущей силы хозяйственного прогресса человеческого фактора. Для многих стран и регионов человеческие ресурсы стали играть определяющую роль в повышении их конкурентоспособности, в обеспечении улучшения количественных и качественных характеристик функционирования. По мнению многих специалистов, образовательный уровень и квалификация людей относятся к социальноэкономическим характеристикам, которые в наибольшей мере определяют перспективные позиции тех или иных территорий на национальных и международных рынках.
Актуальность работы определяется необходимостью нового взгляда на человека и человеческую жизнь в целом как на главные достояния нашего общества и один из важнейших факторов достижения экономического прогресса. Гигантский по своему значению и социальному смыслу переход страны в новую стадию развития имеет важное общецивилизационное значение и требует переосмысления реальности и прогнозирования будущего.
Качество социальной сферы села определяется состоянием аграрной экономики. Поэтому разрушительные процессы в сельском хозяйстве страны в 90-е гг. отразились на сельской социальной сфере крайне негативно. Проблема развития сельских территорий и аграрной реформы в России по-прежнему относится к одной из актуальных проблем современных исследований. Это во многом обусловлено огромной значимостью сельского хозяйства не только для экономики страны, но и для суверенного статуса государства. В сельской местности не только производится жизненно важная для общества продукция, но и сосредоточен огромный человеческий потенциал. Однако социальноэкономическое значение сельского хозяйства и связанных с ним отраслей несоизмеримо больше, чем их вклад в производство ВВП и формирование потребительского рынка. Исторически сложилось так, что аграрная экономика является системообразующей структурой сельской местности. В последнее десятилетие, в результате резкого спада сельскохозяйственного производства и ухудшения финансового положения отрасли, социальная сфера села находится в кризисном состоянии, увеличивается отставание села от города по уровню и условиям жизни.
Кроме важных производственных задач, сельское хозяйство способствует социальному контролю над территорией, сохранению исторически освоенных агроландшафтов, культурного разнообразия страны, ее экологическому благополучию. Эти особенности невозможно оценить с материальной точки зрения, но они имеют ключевое значение для национальной безопасности, экономического и социальнодемографического развития страны, ее духовного обновления.
Ускоренное развитие материально-технической базы производства, связанное с научно-технической революцией, заслонило проблемы развития человека и его производительных способностей, создав иллюзию превосходства физического капитала в обеспечении экономического роста. Как следствие этого, долгие годы производительные способности человека рассматривались как один из количественных факторов производства. Задача состояла лишь в том, чтобы удачно соединить труд, основной и оборотный капиталы.
Социально-экономическое развитие общества в целом и, в частности, населения, проживающего в сельской местности, зависит от функционирования системы удовлетворения многообразных потребностей. На качество жизни населения влияют обеспеченность жильем, услугами образования, здравоохранения, торгового, бытового, транспортного, культурного обслуживания. Социальнопроизводственная инфраструктура определяет воспроизводство трудовых ресурсов и, в конечном итоге, способствует повышению производительности труда и росту объемов производства продукции, поэтому
46
