CC BY
64
Klimova Marina Olegovna
THE CORRELATION OF THE PERSONAL .
psychological science
УДК 159.9
ВЗАИМОСВЯЗЬ ЛИЧНОСТНОЙ БЕСПОМОЩНОСТИ С КОНТРОЛЕМ ПОВЕДЕНИЯ У ПОДРОСТКОВ
© 2017
Климова Марина Олеговна, старший преподаватель кафедры психологии Челябинский государственный университет (454080, Россия, Челябинск, улица Братьев Кашириных, 129, e-mail: klimova.marina@list.ru)
Аннотация. В статье представлено теоретическое обоснование взаимосвязи личностной беспомощности с контролем поведения как регулятивной функцией субъекта, а также результаты ее эмпирического исследования. Личностная беспомощность понимается как системная личностная характеристика, определяющая низкую способность человека противостоять жизненным трудностям, ставить амбициозные цели и достигать их, управлять событиями собственной жизни, обусловливающая, таким образом, низкий уровень развития человека как субъекта. Контроль поведения представляет собой психологический уровень регуляции, включающий три субсистемы (когнитивный контроль, эмоциональный контроль, волевой контроль), основанные на ресурсах индивидуальности и образующие в совокупности индивидуальный паттерн саморегуляции. Уровень развития контроля поведения зависит от уровня субъектности человека. В этой связи было выдвинуто предположение о том, что личностная беспомощность, как внутренняя детерминанта, обусловливает особенности реализации регулятивной функции субъекта и, в частности, взаимосвязана с уровнем развития контроля поведения. В ходе эмпирического исследования была установлена тесная взаимосвязь личностной беспомощности с показателями контроля поведения у подростков. Личностная беспомощность сопряжена с низкими показателями когнитивного, эмоционального и волевого контроля поведения. Наиболее тесные взаимосвязи с особенностями регуляции поведения имеет волевой компонент личностной беспомощности.
Ключевые слова: личностная беспомощность, контроль поведения, субъектная регуляция, подростки.
THE CORRELATION OF THE PERSONAL HELPLESSNESS WITH THE CONTROL
OF BEHAVIOR IN ADOLESCENTS
© 2017
Klimova Marina Olegovna, senior lecturer of the Department of Psychology Chelyabinsk State University (454080, Russia, Chelyabinsk, Brothers Kashirinykh street, 129, e-mail: klimova.marina@list.ru)
Abstract. The article presents a theoretical substantiation of the correlation between personal helplessness and control of behavior as a regulative function of the subject, as well as the results of thair empirical research. Personal helplessness is understood as a systemic personality characteristic that determines a person's low ability to withstand life's difficulties, set ambitious goals and achieve them, manage the events of his own life, thus causing a low level of development of a person as a subject. Control of behavior is a psychological level of regulation, which includes three subsystems (cognitive control, emotional control, volitional control), based on individual resources and forming an individual self-regulation pattern. The level of development of control of behavior depends on the level of human subjectivity. In this connection, it was suggested that personal helplessness, as an internal determinant, determines the features of the implementation of the subject's regulatory function and, in particular, is interrelated with the level of development of control of behavior. The study established a close relationship between personal helplessness and control of behavior indicators in adolescents. Personal helplessness is associated with low indicators of cognitive, emotional and volitional control of behavior. The strongest component of personal helplessness has the closest interconnections with the features of behavioral regulation.
Keywords: personal helplessness, control of behavior, subject regulation, adolescents.
Проблема саморегуляции является одной из ведущих психологических проблем на современном этапе и изучается многими зарубежными и отечественными психологами (Т. Гошке, Л. Г. Дикая, Ю. Куль, Р. Лазарус, Ж. Нюттен, В. А. Иванников, О. А. Конопкин, В. И. Мо-росанова, А. О. Прохоров и др.).
Однако, в отличие от многих современных исследователей, которые изучают только отдельные стороны саморегуляции (волевая, эмоциональная, когнитивная, смысловая и др.), Е. А. Сергиенко, Г. А. Виленская, Ю. В. Ковалева объединили индивидуальные человеческие ресурсы и уровни организации, лежащие в основе способности регулировать собственное поведение, в конструкте контроля поведения [1; 2; 3].
Контроль поведения понимается как «психологический уровень регуляции, реализующий индивидуальные ресурсы психической организации человека, обеспечивающий соотношение внутренних возможностей и внешних целей. Контроль поведения является основой самоконтроля» [3, с.18].
Опираясь на выделенные Б. Ф. Ломовым три основные функции психических процессов: когнитивную, регулятивную и коммуникативную [4], Е. А. Сергиенко выделила подобные функции и относительно субъекта [3]. В качестве когнитивной функции субъекта выступает понимание, регулятивная функция субъекта представлена конструктом контроля поведения, коммуникативная - системой субъект-субъектных и субъект-объектных взаимоотношений [5]. Таким образом, посредством контроля поведения реализуется регулятивная функция
субъекта.
Уровень развития контроля поведения определяется уровнем развития человека как субъекта, в котором отражена степень интегрированности всех его психических свойств [6]. При этом отмечается, что субъектность человека развивается постепенно на протяжении всей его жизни и может быть представлена как уровни развития субъекта. Одним из важных в данном контексте представляется вопрос о внутренних, личностных, предпосылках, которые определяют уровень развития человека как субъекта, и, соответственно, уровень развития его способностей к реализации субъектных функций, в частности, регуляции своего поведения.
Одной из таких предпосылок является, по нашему мнению, личностная беспомощность. Личностная беспомощность определяется как системная личностная характеристика, представляющая собой единство определенных личностных особенностей, возникающих в результате взаимодействия внутренних условий с внешними, определяющая низкую способность человека преодолевать различного рода препятствия, ставить и достигать цели, преобразовывать действительность, выступая автором своего жизненного пути. Личностная беспомощность сопряжена, таким образом, с низким уровнем развития человека как субъекта [7]. Внутренними условиями формирования беспомощности являются эмоциональные, мотивационные, когнитивные и волевые особенности личности. Внешними условиями выступают неподконтрольные события, нарушения в системе семейных взаимоотношений, причем послед-
психологические науки
Климова Марина Олеговна ВЗАИМОСВЯЗЬ ЛИЧНОСТНОЙ ...
ние являются решающими для возникновения личностной беспомощности. Исследование беспомощности как устойчивого личностного свойства и противоположной ей характеристики самостоятельности отражено в исследованиях Д.А. Циринг [8; 9; 10], Е.В. Забелиной [11], Е.В. Веденеевой [12], Ю.В. Яковлевой [13], Е.А. Ев-стафеевой [14], И.В. Пономаревой [15], М.О. Климовой [16].
Важное место в контексте анализа становления субъекта и в контексте проблемы настоящего исследования занимает вопрос о соотношении понятий «личность» и «субъект», соотношении личностных и субъектных характеристик, взаимосвязи личностных особенностей и реализации субъектных функций.
В рамках системно-субъектного (Е. А. Сергиенко) подхода субъект понимается как качественно определенный способ самоорганизации, саморегуляции личности, центр согласования всех психических процессов, позволяющий осуществлять жизнедеятельность человека через координацию выбора целей и ресурсов индивидуальности человека. В субъекте как единой метасистеме психика предстает в своем единстве, в субъекте же раскрывается индивидуальность человека. Субъект в контексте системно-субъектного подхода выступает стержнем психической организации [17].
Соотношение понятий личности и субъекта различными авторами понимается по-разному. Так, некоторые авторы используют понятия «личность», «субъект», «человек» как рядоположенные (С. Л. Рубинштейн, М. Ш. Магомед-Эминов). А. В. Брушлинский отмечает, что субъект - это всегда личность, но он не сводим к личности. К. А. Абульханова же пишет о том, что не всякая личность может выступать субъектом [18]. Личность становится, по ее мнению, субъектом только на высших этапах своего развития.
Соотношение понятий «личность» и «субъект», по мнению Е. А. Сергиенко, предстает следующим образом. Личность является носителем содержания внутреннего мира человека, субъект же выступает в роли исполнительного звена, которое реализует это содержание в конкретных жизненных условиях. Личность - это стержневая структура субъекта, задающая общее направление самоорганизации и саморазвития [19].
Такое понимание позволило выдвинуть предположение о том, что личностная беспомощность, представляя собой, с одной стороны, совокупность определенных личностных особенностей, и характеризуя, таким образом, личность, а с другой стороны, являясь системным феноменом, который не сводится к сумме составляющих его частей, а приобретает новое качество более высокого уровня, представляет собой характеристику такого способа самоорганизации личности, которая обусловливает низкий уровень субъектности (Д. А. Циринг) [7, с.171]. Так как особенности контроля поведения зависят от уровня субъектности человека, возникает вопрос о соотношении и взаимосвязи понятий «личностная беспомощность» и «контроль поведения». Исходя из этого положения мы предполагаем, что личностная беспомощность связана с уровнем развития конструкта контроля поведения и его индивидуальными характеристиками. Личностная беспомощность, представляя собой системное качество, объединяющее особенности когнитивной, мотивационной, эмоциональной и волевой сферы личности, связана с особенностями индивидуальных ресурсов, на основе которых реализуется регуляция поведения субъекта.
В этой связи возникает ряд исследовательских задач, направленных на изучение контроля поведения у субъектов с личностной беспомощностью и самостоятельностью.
Целью настоящего исследования было изучение взаимосвязи личностной беспомощности с контролем поведения у подростков. В основу исследования легли показатели, полученные по методике диагностики лич-
ностной беспомощности М. О. Климовой, Д. А. Циринг: когнитивный компонент (КК), мотивационный компонент (МК), эмоциональный компонент (ЭК), волевой компонент (ЭК), суммарный показатель личностной беспомощности (ЛБ). Исследование контроля поведения включало в себя изучение 1) когнитивного контроля («Стиль саморегуляции поведения - 98, ССП - 98» В. И. Моросановой), включающего показатели планирования, моделирования, программирования, оценки результатов, гибкости, самостоятельности и общего уровня саморегуляции; 2) эмоционального контроля (опросник «Эмоциональный интеллект» ^ЯЕ1Т) Н. Шутте, в переводе А. В. Садоковой) по показателям оценки и выражения эмоций, регулирования эмоций, использования эмоций при решении проблем; 3) волевого контроля («Шкала контроля за действием» Ю. Куля), включающего контроль за действием (КД), связанный с принятием решения, контроль за действием, связанный с реализацией, контроль за действием, связанный с ориентацией на неудачу. Выборка исследования на данном этапе составила 152 человека. Статистическим инструментом исследования взаимосвязи компонентов личностной беспомощности и контроля поведения выступил коэффициент корреляции г-Спирмена. Полученные результаты представлены в таблице 1.
Таблица 1 - Взаимосвязи показателей контроля поведения с компонентами личностной беспомощности и ее суммарным показателем
КК МК ЭК ВК ЛЬ
Оценка и ЕЬ]ражение змоции -0,138 -0,077 0,003 -0,171 -0,115
Регулир ование эмоций -0,094 -0,173 -0,243" -0318*" -0,280"
Использование эмоций -0,198* -0,155- 0.211* -0,201* -0.227*
К Д при неудаче -0.233" -0,201* -0,289*** -0.267" -0308***
К Д при плганир овании -0,291"* -0360*** -0360*** -0,413*** -0,420***
КД при р е ализации -0,120 -0,149 -0,137 -0,188* -0,191*
Планирование -0,123 -0,271** -0,218* -0316*** -0,260"
Моделирование -0335*** -0,454*** -0,483*** -0,532*** -0,541***
Программирование -0,125 -0,281** -0,170 -0316*** -0,272"
Оценка результата -0,279** -0383*** -0308*** -0,466*** -0,457***
Гибкость -0393*** -0,481*** -0.228* -0 3 70*** -0,411***
С амо стоятельно стъ -0.229* -0.228* 0,105 -0 3 70*** -0,432***
Оо. ур. саморегуляции -0,278** -0,419*** -,0302*** -0,466*** -0,429***
(*) - р < 0,05; (**) - р < 0,01; (***) - р < 0,001
Корреляционный анализ показал, что личностная беспомощность имеет тесные взаимосвязи с показателями контроля поведения. Совокупный показатель личностной беспомощности имеет связи со всеми компонентами контроля поведения за исключением переменной «оценка и выражение эмоций». Нужно отметить, что данная переменная не имеет связей ни с одним показателем личностной беспомощности. Это говорит о том, что способность оценивать собственные эмоции и эмоции других людей, выражать свои переживания адекватно складывающейся ситуации не зависит от личностных особенностей, характеризующих личностную беспомощность или самостоятельность.
Рассмотрим подробнее связи контроля поведения с отдельными компонентами личностной беспомощности.
К основным характеристикам когнитивного компонента личностной беспомощности относятся пессимизм, ригидность мышления, малая продуктивность дивергентного мышления, то есть сниженная способность находить разные пути решения одной задачи, предлагать оригинальные решения [7]. Когнитивный компонент личностной беспомощности имеет обратную взаимосвязь с такими показателями контроля поведения как использование эмоций, контроль за действием при неудаче, контроль за действием при планировании, моделирование, оценка результата, гибкость, самостоятельность, общий уровень саморегуляции.
Рассмотрим эти взаимосвязи подробнее.
Когнитивный компонент личностной беспомощно-
Klimova Marina Olegovna
THE CORRELATION OF THE PERSONAL .
psychological science
сти связан с низкими показателями контроля за действием, которые говорят об ориентации субъекта на состояние - то есть склонности рефлексировать, обдумывать, вместо того, чтобы приступать к активным действиям несмотря на имеющиеся трудности [20]. Подобные особенности могут объясняться склонностью к пессимистическому стилю атрибуции, характерному для субъекта с личностной беспомощностью - когда человек изначально склонен видеть в ситуации негативные стороны, ожидать неудачи, приписывать причины своих неудач себе, а не сложившимся обстоятельствам. Это может приводить к чрезмерной рефлексивности и неуверенности при подготовке к выполнению деятельности и неэффективной саморегуляции поведения.
Связь когнитивного компонента личностной беспомощности с когнитивной саморегуляций проявляется в низких показателях моделирования деятельности и оценки результата, гибкости, самостоятельности и общего уровня саморегуляции. Ригидность и низкая креативность мышления, характерные для личностной беспомощности, затрудняют построение моделей предстоящей деятельности, разрабатываемые программы поведения становятся менее гибкими при изменении условий их реализации, подвержены влиянию мнения и оценок окружающих.
Мотивационный компонент личностной беспомощности представлен такими особенностями мотиваци-онной сферы как эктернальность, низкий уровень притязаний, мотивация избегания неудач, неадекватная самооценка. Результаты корреляционного анализа показали, что мотивационный компонент имеет обратные взаимосвязи с показателями волевой саморегуляции (контроль за действием при неудаче и контроль за действием при планировании) и со всеми показателями когнитивного контроля (планирование, моделирование, программирование, оценка результата, гибкость, самостоятельность, общий уровень саморегуляции). Боязнь неудачи, неверие в собственные силы, низкий уровень целей, свойственные субъектам с личностной беспомощностью, находят свое отражение в недостаточной эффективности саморегуляции поведения, в частности, в «застревании» на размышлениях и переживаниях по поводу предстоящей деятельности, что затрудняет переход к конкретным действиям. Трудности с планированием и моделированием предстоящих действий, составлением конкретных планов по их реализации, неадекватная оценка результата также могут объясняться неуверенностью в себе, невысокими притязаниями, отсутствием ощущения субъективного контроля над происходящими событиями.
Эмоциональный компонент личностной беспомощности представлен такими особенностями личности как повышенная тревожность, склонность к депрессии, эмоциональная неустойчивость, астения. Данный компонент обнаруживает взаимосвязи с такими показателями контроля поведения как регулирование и использование эмоций (эмоциональный контроль), контроль за действием при неудаче и планировании (волевой контроль), планирование, моделирование, оценка результата, гибкость, общий уровень саморегуляции (когнитивный контроль). Высокий уровень возбуждения, связанный с хроническим состоянием тревоги, сниженный фон настроения, эмоциональная нестабильность проявляются у подростков с личностной беспомощностью в том, что им сложнее управлять своими эмоциями и использовать их при решении проблем. Контроль за действием при ожидании возможной неудачи и планировании предстоящей деятельности на фоне повышенной тревожности проявляется в ориентации на состояние, а не на действие. Процессы когнитивной регуляции поведения также оказываются менее эффективными в силу преобладания негативных переживаний и ожиданий, повышенной утомляемости и апатии.
Волевой компонент личностной беспомощности
обнаруживает взаимосвязи со всеми показателями контроля поведения, кроме «оценки и выражения эмоций». Волевой компонент в структуре личностной беспомощности проявляется в таких особенностях как несамостоятельность, низкая настойчивость, низкое самообладание, нерешительность, робость. Отрицательный характер обнаруженных в исследовании взаимосвязей объясняется тем, что максимальные баллы по шкалам личностной беспомощности получили испытуемые, у которых в большей степени выражены перечисленные качества, то есть волевая сфера личности менее сформирована. Как показали результаты, данные показатели не имеют связи со способностью подростка четко осознавать собственные эмоции и распознавать чувства других людей, выражать свои эмоции адекватно ситуации. Это проявление эмоционального интеллекта не связано со сформированностью волевых черт личности. При этом волевой компонент личностной беспомощности имеет взаимосвязи с двумя другими показателями эмоционально интеллекта - регулирование и использование эмоций. Неумение подростков с личностной беспомощностью управлять своими эмоциями адекватно ситуации, преодолевать неприятные переживания, либо, напротив, использовать ресурс положительных эмоций для осуществления деятельности, связано с тем, что они менее настойчивы и обладают меньшей способностью к самообладанию, овладению своими переживаниями.
Все показатели волевого контроля имеют обратные взаимосвязи с волевым компонентом личностной беспомощности. Робость, нерешительность, несамостоятельность, свойственные для волевого дефицита беспомощности, связаны с ориентацией на состояние, а не на действие при подготовке и осуществлении деятельности. Это проявляется в склонности «застревать» в собственных переживаниях, чрезмерной рефлексивности, придании предстоящей деятельности слишком большого значения, постоянном обдумывании, сомнениях, что тормозит реальную активность и не позволяет перейти к осуществлению намеченных действий.
Обратные взаимосвязи обнаружены также и с показателями когнитивного контроля (планирование, моделирование, программирование, оценка результата, гибкость, самостоятельность, общий уровень саморегуляции). Недостаточная сформированность или слабая выраженность волевых качеств личности взаимосвязана с низкой способностью регулировать свое поведение, используя когнитивные ресурсы. Волевой дефицит личностной беспомощности находит отражение в таких особенностях как низкая способность к планированию своей деятельности, нереалистичность планов и их ситу-ативность, слабая способность к моделированию ситуации, неумение оценить значимые условия, склонность к фантазированию, неумение продумывать последовательность своих действий, импульсивность, склонность действовать путем проб и ошибок, некритичность к своим действиям, ригидное поведение при смене условий, зависимость от мнения и оценок окружающих, неумение самостоятельно ставить и достигать цели.
Как показал анализ, личностная беспомощность, и отдельные ее компоненты, имеет тесную связь с эмоциональной, волевой и когнитивной регуляцией поведения, при этом наибольшее количество взаимосвязей обнаруживает волевой компонент личностной беспомощности (11 корреляций).
Таким образом, в ходе исследования обнаружена тесная взаимосвязь личностной беспомощности и контроля поведения у подростков. Когнитивные, мотиваци-онные, эмоциональные, волевые особенности личности подростков с личностной беспомощностью связаны с низкими показателями эмоционального контроля, контроля за действием и когнитивной регуляции поведения. В рамках концепции личностной беспомощности ранее уже были получены данные об особенностях поведения субъектов с личностной беспомощностью (Д. А. Циринг,
психологические науки
Климова Марина Олеговна ВЗАИМОСВЯЗЬ ЛИЧНОСТНОЙ ...
Е. В. Веденеева, М. В. Овчинников и др.), которые проявляются в снижении ее успешности. Мы предполагаем, что это может быть связано с трудностями в контроле поведения, которые, как было обнаружено, характерны для субъектов с личностной беспомощностью. Недостаточно сформированные механизмы контроля поведения, которые в совокупности проявляются в низкой эффективности процесса саморегуляции поведения, влияют на успешность осуществляемой деятельности.
Полученный результат, с одной стороны, подтверждает положение о взаимосвязи личностных особенностей с реализацией субъектных функций, с другой стороны, подчеркивает системный характер психики человека и иллюстрирует, насколько тесно взаимосвязаны различные психические аспекты: волевые, когнитивные, эмоциональные особенности, и насколько они взаимосогласованны в детерминации поведения и деятельности человека. В контексте обозначенной в данной статье проблемы представляются перспективными дальнейшие исследования связи личностной беспомощности с регуляцией поведения, в частности, изучение особенностей проявления контроля поведения у субъектов с личностной беспомощностью и противоположной характеристикой самостоятельности, исследование у них структуры контроля поведения, изучение других систем регуляции поведения (смысловая, ценностная регуляция и т.д.).
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Виленская Г.А., Сергиенко Е.А. Роль темперамента в развитии регуляции поведения в раннем возрасте // Психологический журнал, 2001. Т. 22, №3. С. 68-85.
2. Сергиенко Е. А. Контроль поведения как развитие представлений об индивидуальности с позиций субъек-тно-системного подхода // ХХ Мерлинские чтения. В. С. Мерлин и системные исследования индивидуальности человека. Материалы межрегиональной юбилейной научно-практической конференции. 19-21 мая, 2005. Пермь. Ч. 1. С. 34-48.
3. Сергиенко Е.А., Виленская Г.А., Ковалева Ю.В. Контроль поведения как субъектная регуляция. М.: Институт психологии РАН, 2010. 352 с.
4. Ломов Б.Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. М.: Наука, 1984.
5. Сергиенко Е.А. Проблема соотношения понятия субъекта и личности // Психологический журнал, Т.34, №2, 2013. С. 5-16.
6. Алексеев А.А., Рупчев Г.Е. Понятие об исполнительных функциях в психологических исследованиях: перспективы и противоречия [Электронный ресурс] // Психологические исследования: электрон. науч. журн. 2010. N 4(12). URL: http://psystudy.ru/index.php/ num/2010n4-12/348-alekseev-rupchev12.html
7. Циринг Д. А. Психология личностной беспомощности: исследование уровней субъектности. М.: Академия, 2010. 410 с.
8. Циринг Д. А. Семья как фактор формирования личностной беспомощности у детей // Вопросы психологии. — 2009.-№ 1.-С. 22-31.
9. Циринг Д. А. Структурные компоненты личностной беспомощности // В сборнике: Дружининские чтения Сборник материалов VI Всероссийской научно-практической конференции. Редактор: И. Б. Шуванов. Сочи, 2007. С. 226-228.
10. Циринг Д. А. Травмирующие события как фактор, детерминирующий формирование личностной беспомощности у детей, 2008, с.85-92.
11. Забелина Е.В. Беспомощность в структуре интегральной индивидуальности и ее связь с коммуникативной активностью :на материале исследования подростков. Дисс. ... канд. психол. наук. Ярославль, 2009. - 207 с.
12. Веденеева, Е.В. Мотивационный компонент личностной беспомощности на разных возрастных этапах: дис. ... канд. психол. наук / Е.В. Веденеева. - Томск. -2009. - 177 с._
13. Яковлева Ю. В. Психологическое содержание, структура и особенности самостоятельности: дисс. ... канд. психол. наук. Челябинск, 2011. - 194 с.
14. Евстафеева, Е.А. Личностная беспомощность как одна из психологических детерминант деструктивного поведения сотрудников уголовно-исполнительной системы / Е.А. Евстафеева // Прикладная юридическая психология. - 2011. - №2. - С. 106-113
15. Пономарева И.В. Исследование типов личностной беспомощности в зависимости от нарушений семейных взаимоотношений // Современные проблемы науки и образования. 2013. № 5. С. 626.
16. Крылова М. О. Особенности волевой сферы личности у подростков с личностной беспомощностью и самостоятельностью / М. О. Крылова // Вестник Челябинского государственного университета, Серия «Психология и педагогика». - 2015, № 1. - С. 14-19.
17. Сергиенко Е. А. Системно-субъектный подход: обоснование и перспектива / Е. А. Сергиенко // Психологический журнал . - 2011 . - Т. 32, № 1 . - С. 120-132 .
18. Абульханова К. А. Мировоззренческий смысл и научное значение категории субъекта // Российский менталитет: вопросы психологической теории и практики. - М., 1997.- с.56-75.
19. Сергиенко Е.А. Субъектная регуляция совла-дающего поведения // В сборнике: Совладающее поведение. Современное состояние и перспективы. Сер. "Интеграция академической и университетской психологии" Ответственные редакторы: Журавлев А.Л., Крюкова Т.Л., Сергиенко Е.А.. Москва, 2008. С. 67-83.
20. Хекхаузен X. Мотивация и деятельность. — 2-е изд. - СПб.: Питер; М.: Смысл, 2003. - 860 с.
Статья публикуется при поддержке гранта Фонда поддержки молодых ученых ФГБОУ ВО «Челябинский государственный университет»
Статья поступила в редакцию 02.10.2017
Статья принята к публикации 25.12.2017
