CC BY
36
Prevention of noninfectious diseases
ПРОФИЛАКТИКА НЕИНФЕКЦИОННЫХ ЗАБОЛЕВАНИЙ
© ПРОСКУРЯКОВА Л.А., ЛОБЫКИНА Е.Н., 2020
Проскурякова Л.А.1, Лобыкина Е.Н.2
Взаимосвязь индивидуально-психологических характеристик и пищевого поведения населения в половозрастном и социальном контексте
1Новокузнецкий институт (филиал) ФГБОУ ВПО «Кемеровский государственный университет», 654041, Новокузнецк, Россия;
2Новокузнецкий государственный институт усовершенствования врачей — филиал ФГБОУ ДПО «Российская медицинская академия непрерывного профессионального образования», 654005, Новокузнецк, Россия
Изучение зависимости нарушений пищевого поведения (ПП) с несколькими факторами одновременно позволит выявить целевые группы населения, имеющие максимальный риск развития данных нарушений, работа с которыми позволит более эффективно применять различные методы его коррекции.
Цель — выявить группы риска развития нарушений ПП в зависимости от индивиду ально-пси-хологических особенностей населения с учетом половозрастных и социальных характеристик. Материал и методы. Проведено анкетирование 688 человек в возрасте 18-70 лет, у которых проанализированы индивидуально-психологические особенности и ПП. Взаимосвязь нарушений ПП с половозрастными, социальными и индивидуально-психологическими характеристиками изучена при помощи одномерного и многомерного анализа. Результаты. Среди опрошенных преобладали сангвиники (33%), высокий уровень личностной тревожности имели 49% респондентов, среднюю стрессоустойчивость — 49%. Установлена склонность к развитию эмоциогенного (1,9 ± 0,9) и ограничительного (2,5 ± 1,0) типов ПП. На основании одномерного и многомерного анализов выделены группы риска развития нарушений ПП: ограничительного — женщины старше 28 лет включительно с холеричным темпераментом; эмоциогенного — холостые респонденты с низким и высоким уровнем тревожности; экстернального — женатые мужчины с низким уровнем стрессоустойчивости и женщины с повышенной личностной тревожностью.
Выводы. Индивидуально-психологические особенности человека ассоциированы с типами нарушения ПП. Полученные результаты свидетельствуют о возможном риске развития нарушений ПП у индивидов в контексте их индивидуально-психологических особенностей, половозрастных и социальных характеристик. Это важно использовать при проведении индивидуального и группового профилактического консультирования населения с помощью разработки для каждой группы риска специализированной программы коррекции ПП.
Ключевые слова: пищевое поведение; население; пол; возраст; темперамент; личностная тревожность; семейное положение; трудовая деятельность.
Для цитирования: Проскурякова Л.А., Лобыкина Е.Н. Взаимосвязь индивидуально-психологических характеристик и пищевого поведения населения в половозрастном и социальном контексте. Здравоохранение Российской Федерации. 2020; 64(2): 68-75. DOI: http://dx.doi.org/10.46563/0044-197X-2020-64-2-68-75
Для корреспонденции: Проскурякова Лариса Александровна, д-р биол. наук, доцент ВАК, профессор кафедры психологии и общей педагогики НФИ КемГУ, 654041, Новокузнецк, ул. Циолковского, 23. E-mail: lora-al@yandex.ru.
Финансирование. Исследование не имело спонсорской поддержки. Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Участие авторов: концепция и дизайн исследования - Проскурякова Л.А., Лобыкина Е.Н.; сбор и обработка материала - Проскурякова Л.А.; статистическая обработка - Лобыкина Е.Н.; написание текста -Проскурякова Л.А.; редактирование - Лобыкина Е.Н.
Поступила 12.12.19 Принята в печать 30.12.19 Опубликована 20.04.20
Профилактика неинфекционных заболеваний
Proskuryakova L.A.1, Lobykina E.N.2
The influence of individual psychological characteristics on the eating behavior of the population in a gender, age and social context
'Novokuznetsk Institute (branch), Kemerovo State University, Novokuznetsk, 654041, Russia; ^Novokuznetsk State Institute of Advanced Medical Studies — a branch of the Russian Medical Academy of Continuing Professional Education, Novokuznetsk, 654005, Russia
Studying the dependence of eating disorders with several factors at the same time will reveal the target population groups that have the highest risk of developing these disorders, work with which will allow more efficient use of various methods of its correction.
Purpose: to identify risk groups for the development of eating disorders depending on the individual psychological characteristics of the population, taking into account age and sex and social characteristics.
Material and methods. 688 people aged 18 to 70 years were surveyed, individually-psychological characteristics, eating disorders were diagnosed. The relationship of eating disorders with age and gender, social and individual psychological characteristics was carried out by one-dimensional and multidimensional analysis.
Results. It was showed that among the respondents 33% of sanguine people, 49% had a high level of personal anxiety, 49% had moderate stress tolerance, a tendency to develop emotional (1.9 ± 0.9) and restrictive (2.5 ± 1.0) types of eating behavior was also noted. Taking into account one-dimensional and multi-dimensional analyzes, the risk groups for developing eating disorders are: restrictive — women older than 28 years old inclusive with choleric temperament; emotiogenic — single respondents with low and high levels of anxiety; external — married men with a low level of stress tolerance and women with increased personal anxiety.
Conclusions. The considered individual psychological characteristics of the population are associated with the types of EB disturbances with a combination of several parameters. The results indicate a possible risk of developing eating disorders in the population in the context of their individual psychological characteristics, age, sex and social characteristics, which can be used in targeted counseling and preventive work with the population by developing a specialized program for correcting eating behavior for each risk group.
Keywords: eating behavior; population; gender; age; temperament; personal anxiety; marital status; work.
For citation: Proskuryakova L.A., Lobykina E.N. The influence of individual psychological characteristics on the eating behavior of the population in a gender, age and social context. Zdravookhranenie Rossiiskoi Federatsii (Health Care of the Russian Federation). 2020; 64(2): 68-75. (In Russ.). DOI: http://dx.doi.org/10.46563/0044-197X-2020-64-2-68-75
For correspondence: Larisa A. Proskuryakova, Dr. Sci. (Biol.), Associate Professor, Professor of Department of psychology and general pedagogy, NFI KemGU, Novokuznetsk Institute (branch) FGBOU VPO «Kemerovo State University», Novokuznetsk, 654041, Russia. E-mail: lora-al@yandex.ru Information about the authors:
Proskuryakova L.A., http://orcid.org/0000-0002-9583-9161 Acknowledgments. The study had no sponsorship. Conflict of interest. The authors claim no conflict of interest.
Contribution: research concept and design — Proskuryakova L.A., Lobykina E.N.; material collection and processing — Proskuryakova L.A.; statistical processing — Lobykina E.N.; text writing — Proskuryakova L.A.; editing — Lobykina E.N.
Received 12 December 2019 Accepted 30 December 2019 Published 20 April 2020
Поведенческие аспекты формирования образа жизни людей различного возраста являются достаточно важными при реализации любых мероприятий, направленных на профилактику хронических неинфекционных заболеваний. Одной из причин развития заболеваний является изменение пищевого поведения (ПП), способствующее возникновению неправильного стереотипа питания и, как следствие, приводящее к нарушениям жирового и углеводного обменов, развитию изменений в сосудистой стенке, ожирению и инсулино-резистентности. Связь нарушений ПП с развитием
социально-значимых заболеваний, в первую очередь, избыточной массой тела и ожирением, доказана. Подтверждены широкая распространенность и вариабельность не только нарушений ПП, но и методов его коррекции [1-5].
На формирование поведения в целом, и ПП в частности, влияет комплекс факторов, который определяет эмоциональное состояние человека: возраст, пол, семейное положение, характер трудовой деятельности, тип темперамента, тревожность, стрессоустойчивость [6-10]. Комплексного анализа, оценивающего связь ПП и всех перечис-
Prevention of noninfectious diseases
ленных индивидуально-психологических характеристик населения различного пола, социального статуса и трудовой занятости, нет. Между тем изучение зависимости нарушений 1111 одновременно от нескольких факторов позволит выявить целевые группы населения, имеющие максимальный риск развития нарушений 1111, что позволит более эффективно применять методы коррекции в профилактических программах.
В связи с этим была поставлена цель: выявить группы риска развития нарушений 11 в зависимости от индивидуально-психологических особенностей населения с учетом половозрастных и социальных характеристик.
Материал и методы
В одномоментном исследовании участвовали 688 человек в возрасте 18-70 лет: 272 (40%) мужчины и 416 (60%) женщин. Средний возраст по выборке составил 35 ± 17 лет, средний возраст женщин 34 ± 15 лет, мужчин — 37 ± 17 лет; мужчины и женщины были сопоставимы по возрасту (t = 0,81; p = 0,42). В браке состояло 236 (66%) респондентов. Социальный статус «студент» был у 228 (33%) человек, «работающих» — у 152 (45%) и «не работающих» — у 308 (22%). Уровень личностной тревожности выявляли по методике [11]: до 30 баллов — низкий, 31-44 балла — умеренный, 45 и более — высокий.
Для изучения 1111 использовали Голландский опросник пищевого поведения DEBQ (The Dutch Eating Behaviour Questionnaire), адаптированный Т.Г. Вознесенской [2, 12]. Выделяли 3 типа нарушения ПП: эмоциогенное (эмПП), экстер-нальное (эк1111), ограничительное (о1111). Для оценки о11 использовали вопросы анкеты с 1 по 10 (норма 2,4 балла), эм1111 — с 11 по 23 (норма 1,8 балла), эк1111 — 24-33 (норма 2,7 балла). Свойства темперамента выявляли с помощью теста Г. Айзенка на определение типа темперамента EPI (Eysenck Personality Inventory) [11]. Оценку стрессоустойчивости проводили по методике К. Байера, Л. Шейнберга «Умеете ли вы справляться со стрессом», в которой 0-3 балла — высокий уровень стрессоустойчивости, 4-7 — средний, 8 и более — низкий [11].
Нормальность распределения проверяли критерием Андерсона-Дарлинга. В случае отличия распределения признака от нормального применяли преобразование Бокса-Кокса. Распределение баллов по шкалам о11 и эк11 соответствовало нормальному закону распределения (A = 0,75; p = 0,06 и A = 0,59; p = 0,12 соответственно). Распределение баллов по шкале эк1111 статистически значимо отличалось от нормального (A = 7,1; p < 0,001), поэтому было проведено преобразование исходных значений трансформацией Бокса-Кокса с параметром а = 0,33, после чего распределение стало соответствовать нормально-
му закону (А = 0,69; p = 0,06). С целью сравнения средних баллов по шкалам DEBQ в зависимости от градаций каждого отдельного фактора был проведен одномерный анализ. Определение взаимосвязи нарушений ПП с несколькими факторами одновременно проводилось на основании многомерного анализа с помощью исследования дерева решений, построенного с помощью алгоритма СНАГО на основе дисперсионного анализа (критерия Стьюдента для двух выборок). С помощью этого итерационного алгоритма были проверены все возможные сочетания факторов с целью максимизировать F-критерий и минимизировать дисперсию [13].
Все расчеты и описательные статистики рассчитывали на трансформированных данных с последующим обратным преобразованием к исходным единицам измерения. Описательные статистики количественных признаков представлены средним и стандартным отклонением. Сравнение двух выборок по количественным признакам с нормальным распределением проводили с помощью ¿-критерия Стьюдента. Сравнения групп населения с разными индивидуально-психологическими особенностями по количественным показателям с нормальным распределением проводили в ходе однофакторного дисперсионного анализа. Множественные апостериорные сравнения средних в рамках дисперсионного комплекса проводили методом Тьюки. Различие среднего значения в группе и среднего по всей выборке проверяли с помощью одновыборочного критерия Стьюден-та. Для анализа взаимосвязи между двумя количественными переменными рассчитывали коэффициент корреляции Пирсона. Различия считали статистически значимыми при р < 0,05. Расчёты выполнены в свободной программной среде вычислений R (у.3.6.0).
Результаты
Изучение темперамента выявило, что 23% респондентов относились к холерикам, 33% — к сангвиникам, 24% — к меланхоликам и 20% — к флегматикам.
Уровень личностной тревожности определялся как низкий у 12% всех опрошенных. Значительно большее количество респондентов было с умеренным (40%) и высоким уровнем (49%) личностной тревожности.
По уровню стрессоустойчивости наибольшее число респондентов было со средним уровнем (49%), 31% всех респондентов имели низкий уровень стрессоустойчивости, и лишь 20% высокий уровень.
Средний балл по шкале оПП составил 2,5 ± 1,0, что незначительно выше нормы и свидетельствует о склонности к развитию данного типа ПП у опрошенных респондентов. Схожая ситуация наблюдается по шкале эмПП (1,9 ± 0,9), где среднее значе-
Профилактика неинфекционных заболеваний
ние показателя немного выше нормы и указывает на риск его развития у респондентов. Средний показатель по шкале экПП находился в рамках нормы (2,5 ± 0,8).
На первом этапе проведения одномерного анализа выявлено, что баллы по оПП шкалы DEBQ статистически значимо выше у женщин, по сравнению с мужчинами (2,7 ± 0,9 против 2,2 ± 0,9; £ = 3,2; p = 0,002). Гендерные отличия свидетельствуют, что женщины сильнее себя ограничивают в питании и чаще находятся на диетах [14].
Баллы по эмПП шкалы DEBQ статистически значимо различаются в зависимости от семейного положения (выше у холостых, чем у респондентов в браке: 2,4 ± 1,0 против 1,6 ± 0,8; £ = 4,9; p<0,001) и социального статуса (выше у студентов, чем у неработающих и работающих: 2,4 ±1,0 против 1,5 ± 0,5 и 1,7 ± 0,9; F = 11,9; p<0,001, апостериорные сравнения p<0,001 в обоих случаях).
Также выявлено, что респонденты с умеренной личностной тревожностью менее склонны к эмПП (1,6 ± 0,7 по шкале DEBQ, F = 6,6; p = 0,002), чем респонденты с низкой (2,3 ± 1,3 7 по шкале DEBQ; p = 0,03) и высокой личностной тревожностью (2,0 ± 0,9 против 1,6 ± 0,7; p = 0,003). Схожие результаты получены и у других авторов [4, 15, 16].
Склонность к экПП выше у женщин, по сравнению с мужчинами: баллы по шкале DEBQ 2,7 ± 0,7 и 2,3 ± 0,9 соответственно (£ = 2,9; p = 0,005). Выявлено, что у респондентов с умеренной и высокой личностной тревожностью были статистически значимо более высокие баллы по экПП (Р = 12,9; p<0,001), чем у респондентов с низкой личностной тревожностью (2,5 ± 0,8 и 2,7 ± 0,8 против 1,8 ± 0,6; p = 0,002 и p<0,001 соответственно).
Были выявлены статистически значимые различия баллов экПП в зависимости от уровня стрессоустойчивости (Б = 3,6; p = 0,03): не стрессоустойчивые респонденты имели более высокий балл, чем респонденты с высоким уровнем стрес-соустойчивости (2,7 ± 0,9 против 2,2 ± 0,7; p = 0,02).
На следующем этапе для уточнения влияния индивидуально-психологических особенностей населения на риск развития нарушений ПП проводился многомерный анализ взаимосвязи нарушений ПП сразу с несколькими факторами одновременно.
Выявлено, что помимо пола респондентов, на склонность к оПП оказывает влияние возраст (£ = 2,2; p = 0,03): женщины старше 28 лет имеют выше риск развития оПП, чем женщины моложе 28 лет (2,9 ± 0,8 против 2,5 ± 1,0). Таким образом, с увеличением возраста у женщин повышается риск развития оПП.
В возрасте старше 28 лет у женщин играет роль темперамент (£ = 2,6; p = 0,01). Женщины-холерики имеют большую склонность к оПП, чем женщины с другими типами темперамента (3,6 ± 0,6 против 2,8 ± 0,8). У мужчин независимо от возрас-
та большую склонность к оПП имеют холерики, чем мужчины других типов темперамента (2,6 ± 0,9 против 2,1 ± 0,9; £ = 2,0, p = 0,05).
Таким образом, самая уязвимая группа риска развития оПП (самый высокий балл по шкале, статистически значимо выше среднего = 5,1, p = 0,001) — это женщины-холерики в возрасте старше 27 лет (рис. 1).
В результате многомерного анализа пищевых нарушений подтвердилась, выявленная в ходе одномерного анализа, взаимосвязь эмПП с семейным положением: холостые респонденты были более склонны к эмоциональному перееданию. В свою очередь, для холостых респондентов значимым фактором была личностная тревожность (Р = 8,0; p = 0,001). Холостые респонденты с низким и высоким уровнем тревожности были более склонны к эмПП, чем респонденты с умеренной тревожностью (3,1 ± 1,1и 2,5 ± 0,6 против 1,6 ± 1,0; p = 0,001 и p = 0,016 соответственно).
Таким образом, к группе наибольшего риска по развитию эмПП относится холостое население, как с высоким (Г5 = 4,1; p = 0,001), так и с низким (£°8 = 3,1; p = 0,01) уровнем тревожности по сравнению со средневыборочным значением (рис. 2).
В результате многомерного анализа экПП выявлено, что, помимо гендера, на склонность к развитию экПП оказывает влияние личностная тревожность и семейное положение. ЭкПП харак-
I
Мужчины Женщины
Женщины 27 лет Женщины и моложе 28 лет и старше
Баллы 4,5-
Мужчины Мужчины Женщины Женщины 28 лет
холерики других типов 28 лет и старше и старше темперамента холерики других типов
темперамента
...................... Средний по выборке балл ограничительного
пищевого поведения шкалы ОЕВО
Рис. 1. Средний балл по шкале оПП в рассматриваемых группах.
Здесь и на рис. 2, 3: * — статистически значимые различия между группами на уровне p < 0,05;
■ — статистически значимые различия по сравнению с выборочным средним на уровне p < 0,05.
Prevention of noninfectious diseases
Баллы 4,5-, 4,03,53,02,52,01,51,00.50
Холостые В браке
Баллы 4,54,03,53,02,5 2,0 1,51,00.50
±
Холостые,
низкая тревожность
Холостые, Холостые, умеренная высокая тревожность тревожность
...................... Средний по выборке балл ограничительного
пищевого поведения шкалы ОЕВО
Рис. 2. Средний балл по шкале эмПП в рассматриваемых группах.
Мужчины Женщины
Женщины, Женщины, умеренная высокая тревожность тревожность
Мужчины Мужчины в браке холостые
Баллы 4,54,03,53,02,52,01,51,0 0.50
Г
Мужчины Мужчины Мужчины
в браке, в браке, в браке,
низкая средняя высокая
стрессо- стрессо- стрессо-устойчивость устойчивость устойчивость
Средний по выборке балл ограничительного пищевого поведения шкалы ОЕВО
Рис. 3. Средний балл по шкале экПП в рассматриваемых группах.
теризуется перееданием на внешние стимулы приема пища (реклама пищевых продуктов, сервировка стола и др.). У женщин выявлена взаимосвязь экПП с личностной тревожностью (Р = 17,4; p < 0,001): женщины с высоким уровнем тревожности ( по сравнению с умеренным и низким) более склонны к экПП (2,9 ± 0,5 против 2,4 ± 0,7 и 1,8 ± 0,7; апостериорные тесты p = 0,01 и p<0,001 соответственно). Женщины с умеренной тревожностью, в свою очередь, имеют больший балл по шкале экПП, чем женщины с низкой тревожностью = 0,002) [17].
У мужчин экстернальный тип нарушений ПП взаимосвязан с семейным положением (£ = 3,2; p = 0,002): мужчины в браке более склонны к разви-
тию этого типа нарушений, чем холостые (2,5 ± 0,8 и 1,7 ± 0,8 соответственно).
При этом мужчины в браке с низким уровнем стрессоустойчивости более предрасположены к экПП (Ё = 5,4; p = 0,008) по сравнению с женатыми мужчинами с высоким уровнем стрессоустой-чивости (3,0 ± 0,5 против 2,1 ± 0,7; p = 0,007).
Таким образом, в группу наибольшего риска развития экПП относятся мужчины в браке с низким уровнем стрессоустойчивости (^ = 2,4; p = 0,03 по сравнению со средневыборочным значением) и женщины с высокой тревожностью (¿оя = 5,4; p<0,001 по сравнению со средневыборочным значением; рис. 3).
Обсуждение
В нашем исследовании преобладали респонденты с сангвиническим типом темперамента (33%), что характерно для взрослой популяции [18]. Наибольшие число опрошенных имели высокий уровень (49%) личностной тревожности, который, согласно литературе, чаще всего провоцирует риск развития эмПП [19-21].
Имели низкий уровень стрессоустойчивости 31% респондентов. Именно эта группа наиболее склонна к развитию различных типов нарушения ПП [15, 22].
Несмотря на то, что на распространенность нарушений ПП влияет возраст, пол, образование, культурные различия, масса тела, чаще всего самым распространенным типом нарушений является эмПП [23]. Оценка распространенности нарушений ПП в нашем исследовании показала риск развития у опрошенных эмПП и оПП.
В результате проведенного исследования определен наибольший риск развития эмПП — у неженатого населения, студенческой молодежи и респондентов с низким и высоким уровнем личностной тревожности. Несемейные люди ведут более активную социальную жизнь, находясь в ожидании и поиске, они чаще негативно эмоционируют, что заставляет испытывать дискомфорт, — это, возможно, и приводит к заеданию стресса [24, 25]. Студенты, еще более эмоциональные, влюбчивые, нетерпимые, чем взрослое население, склонны к заеданию эмоций, что согласуется с данными других авторов [5, 15, 26].
Нами установлено, что риск развития оПП и экПП наиболее выражен у женщин в сравнении с мужчинами. У женщин чаще, чем у мужчин, доминирует правое полушарие, ответственное за конкретное восприятие объектов, они более креативные и творческие, что приводит к большему интересу к различным диетическим ограничениям и, как следствие, возможному риску развития экПП [24].
Выявлено, что с повышением уровня личностной тревожности и снижением уровня стрессо-устойчивости растет риск развития экПП. В до-
Профилактика неинфекционных заболеваний
ступной литературе не отражены подобные результаты исследования взаимосвязи уровня личностной тревожности и экПП. По всей видимости, респонденты с низким уровнем индивидуального свойства личности (личностной тревожности) имеют сниженное чувство ответственности, отсутствие мотивации к деятельности, в том числе ПП, и не придают важности внешним стимулам аппетита. Известно, что чем выше уровень стрессоустойчи-вости, тем сильнее свойства нервных процессов у человека, больше сила воли, такие люди более целенаправленны, четко знают, чего хотят [18, 24]. Возможно, эти качества позволяют им устоять от визуальных соблазнов принятия пищи без аппетита.
Исследований, изучавших связь уровня стресса с ПП немного, а их результаты противоречивы. Например, в исследовании, проведенном среди афроамериканцев США, повышенный уровень стресса был ассоциирован с эмПП [27], при этом тип нарушений ПП диагностировались другими методами.
Многомерный анализ взаимосвязи нарушений ПП сразу с несколькими факторами одновременно позволил выявить параметры групп населения, имеющих максимальный риск развития нарушений ПП.
Группу риска развития оПП составили женщины старше 28 лет включительно с холеричным темпераментом. В основе холерического темперамента лежит сильный тип высшей нервной деятельности, характеризующийся неуравновешенностью и большой возбудимостью нервной ткани. Представители данного темперамента, зная это, заранее ограничивают себя диетой, предупреждая появление избыточной массы тела [28, 29]. Известно, что у флегматиков и меланхоликов содержание кортизола в крови ниже, а альдостерона и липидов атерогенных фракций выше, что сопровождается ожирением в отличие от холериков и сангвиников [29-31].
Группу риска развития эмПП составили неженатые респонденты с низким и высоким уровнем тревожности: низкий уровень тревожности дает возможность чувствовать себя раскованно в потенциально опасной ситуации, не концентрироваться на задачах, в том числе внешнем виде, здоровье, питании и т.д. Поэтому, даже осознавая опасность заедания негативных эмоций, человек с низким уровнем тревожности все равно переедает, злоупотребляет сладостями, кушает перед сном. А при высоком уровне тревожности беспокойство провоцируют совершенно обычные вещи, и человек наоборот, автоматически условно-рефлекторно съедает больше, чем нужно, ест быстро и часто, т.к. его поведение систематически характеризуется нестабильным (тревожным) эмоциональном состоянием.
Группу риска развития экПП составляют женатые мужчины с низким уровнем стрессоустой-чивости и женщины с повышенной личностной
тревожностью. Повышенная тревожность у женщин (они чаще опираются на чувства и эмоции) может компенсироваться красивой сервировкой стола, яркой рекламой продуктов. Мужчины в браке чаще, чем неженатые, принимают участие в семейных традициях, сопровождающихся совместным приготовлением пищи и сервировкой стола, что может послужить причиной формирования у них данного типа нарушения ПП. Уровень стрес-соустойчивости, как диапазон силы стресса или возбуждения, в котором человек сохраняет свою способность принимать и осуществлять взвешенные решения, также может повлиять на риск формирования экПП у женатых мужчин. У мужчин с низким уровнем стрессоустойчивости снижается контроль за питанием, в результате чего импульсивно, автоматически, рефлекторно, при виде красиво сервированного обеденного стола пища принимается без аппетита.
Выводы
Рассмотренные индивидуально-психологические особенности населения при сочетании нескольких параметров ассоциированы с различными типами нарушения ПП.
Определены группы риска развития нарушений ПП в зависимости от пола, возраста, социального статуса, семейного положения, типа темперамента, уровня стрессоустойчивости и тревожности. На риск развития оПП оказывают влияние пол, возраст и темперамент. На риск развития эмПП оказывает влияние семейное положение, уровень тревожности и социальный статус. На риск развития экПП влияют семейное положение, пол уровень стрессоустойчивости и тревожности.
Наибольшему риску развития нарушений ПП подвержены женщины, несемейное население, студенты, респонденты с холеричным темпераментом, нестрессоустойчивые, имеющие высокий или, наоборот, низкий уровень личностной тревожности.
Полученные результаты свидетельствуют о возможном риске развития нарушений ПП у населения в контексте их индивидуально-психологических особенностей, половозрастных и социальных характеристик, что можно использовать при проведении целевой консультативной и профилактической работе с населением. Полученные результаты могут помочь разработать для каждой группы риска специализированную программу для поддержания человека на этапе коррекции своего ПП.
ЛИТЕРАТУРА
1. Вознесенская Т.Г. Расстройства пищевого поведения человека при ожирении и их коррекция. Фарматека. 2009; (12): 91-4.
2. Вознесенская Т.Г. Причины неэффективности лечения ожирения и способы ее преодоления. Проблемы эндокринологии. 2006; 52(6): 51-4.
DOI: http://doi.org/10.14341/probl200652651-54
3. Васильев Д.Б., Чернобай И.О., Антонова Д.К., Можаров Н.С. Зависимость эмоциогенного пищевого поведения от уровня тревожности у подростков в возрасте 14-15 лет. Устойчивое развитие науки и образования. 2017; (11): 248-57.
4. Салмина-Хвостова О.И., Семке В.Я. Психопатологические особенности пациентов с расстройствами пищевого поведения. Психические расстройства в общей медицине. 2011; (3-4): 40-2.
5. Салмина-Хвостова О.И., Семке В.Я. Превенция нарушений пищевого поведения студентов кузбасских вузов путем повышения стрессоустойчивости. Сибирский вестник психиатрии и наркологии. 2008; (4): 65-7.
6. Божович Л.И. Личность и ее формирование в детском возрасте. М.: Просвещение; 1968.
7. Бороздина Г.В. Основы психологии и педагогики. Учебное пособие. Минск: Высшая школа; 2016.
8. Шнейдер Л.Б. Психология семейных отношений. Курс лекций. М.: ЭКСМО-Пресс; 2000.
9. Лагонда Г.В. Экспектационный подход к психологическому анализу брачных отношений. Психологический журнал. 2007; (4): 44-50.
10. Боголепова И.Н., Малофеева Л.И., Свешникова А.В., Лов-чицкая А.О. Нейронная организация корковых полей как показатель межполушарной асимметрии мозга мужчин и женщин. Асимметрия. 2017; 11(3): 5-16.
11. Глуханюк Н.С. Психодиагностика. Учебное пособие для вузов. М.: Академия; 2011.
12. Van Strein T. The Dutch eating behavior Questionnaire (DEBQ) for assessment of restrained, emotional and external eating behavior. Int. J. EatingDisord. 1986; (2): 188-204.
DOI: http://doi.org/10.1002/1098-108X(198602)5:2<295::AID-EAT2260050209>3.0.C0;2-T
13. Hazra A., Gogtay N. Biostatistics Series Module 6: Correlation and Linear Regression. Indian J. Dermatol. 2016; 61(6): 593-601. DOI: http://doi.org/10.4103/0019-5154.193662
14. Шорин Ю.П. Качество жизни, психологический статус и типы пищевого поведения у женщин в норме и при ожирении. В кн.: Материалы V Всероссийской научно-практической конференции «Фундаментальные аспекты компенсаторно-приспособительных процессов». Новосибирск; 2011: 291-57.
15. Николаева А.В. Взаимосвязь стрессоустойчивости и особенностей пищевого поведения студентов. В кн.: Материалы XX Межрегиональной конференции-фестиваля научного творчества учащейся молодежи «Юность Большой Волги». Чебоксары; 2018: 305-30.
16. Жунисова М.Б., Шалхарова Ж.С., Шалхарова Ж.Н., Нускаба-ева Г.О., Садыкова К.Ж., Маденбай К.М. и др. Психоэмоциональный стресс как предиктор типа пищевого поведения в Казахстане. Экология человека. 2015; (5): 36-45.
17. Полякова Е.Я., Пашкова М.В. Личностная тревожность и глубинные влечения у больных алиментарным ожирением: кли-нико-психологические аспекты. Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова. 2018; 16(4): 227-31.
18. Ковалева А.В. Нейрофизиология, физиология высшей нервной деятельности и сенсорных систем. Учебник для академического бакалавриата. М.: Юрайт, 2017.
19. Овчарова Р.В. Психологические особенности женщин с нарушениями пищевого поведения. Вестник Курганского государственного университета. Серия: Физиология, психология, медицина. 2016; (2): 91-7.
20. Левитов Н.Д. О психических состояниях человека. М.: Просвещение; 2004.
21. Вейн А.М., Вознесенская Т.Г., Голубев В.Л., Дюкова Г.М. Депрессии в психологической практике. М.; 1998.
22. Омарова М.К. Личностные особенности и стрессоустойчи-вость в педагогической деятельности. В кн.: Материалы VII международной научно-практической конференции «Наука сегодня». Часть 4. Вологда; 2015.
23. Чухрова М.Г., Рукавишников И.А., Пахомова Е.В., Лещин-ская В.В., Савушкин А.Н., Хорошилова Л.С. Психологические особенности и поведенческие расстройства в структу-
ре аддикции переедания. Сибирский вестник психиатрии и наркологии. 2006; (2): 77-82.
24. Теплов Б.М. Проблемы индивидуальных различий. М.; 1961.
25. Батурин А.К., Погожева А.В., Сорокина Е.Ю., Пескова Е.В., Макурина О.Н., Левин Л.Г. и др. Роль консультативно-диагностических центров «Здоровое питание» в диагностике и алиментарной профилактике неинфекционных заболеваний. Вопросы питания. 2014; 83(6): 52-7.
26. Хухлаева О.В. Психология развития и возрастная психология. Учебник для академического бакалавриата. М.: Юрайт; 2017.
27. Sims R., Gordon S., Garcia W., Clark E., Monye D., Callender C., et al. Perceived stress and eating behaviors in a community-based sample of African Americans. Eat Behav. 2008; 9(2): 137-42. DOI: http://doi.org/10.1016/j.eatbeh.2007.06.006
28. Лобыкина Е.Н., Проскурякова Л.А., Власенко А.Е., Кан В.Л. Изучение взаимосвязи темперамента и пищевого поведения среди взрослых слушателей Школы здоровья. Профилактическая медицина. 2017; 20(6): 46-51.
DOI: http://doi.org/10.17116/profmed201720646-51
29. Усенко Г.А., Усенко А.Г., Ставский Е.А., Васендин Д.В. Взаимосвязь между содержанием липидов крови, ожирением и уровнем осложнений у больных гипертонической болезнью с различным темпераментом и тревожностью. Медицинский вестник МВД. 2014; (5): 32-41.
30. Усенко Г.А., Васендин Д.В., Усенко А.Г. Особенности ли-пидного обмена и осложнений артериальной гипертензии в зависимости от психосоматического статуса пациента и варианта лечения. Российский Физиологический журнал им. ИМ. Сеченова. 2016; 102(6): 742-51.
31. Femstrom J.D., Wurtman R.J. Brain serotonin content: physiological regulation by plasma neutral amino acids. Science. 1972; 178(4059): 414-6.
DOI: http://doi.org/10.1126/science.178.4059.414 REFERENCES
1. Voznesenskaya T.G. Eating behavior disorders in obesity and their correction. Farmateka. 2009; (12): 91-4. (in Russian)
2. Voznesenskaya T.G. Reasons for obesity treatment inefficiency and modes of its overcoming. Problemy endokrinologii. 2006; 52(6): 51-4.
DOI: http://doi.org/10.14341/probl200652651-54 (in Russian)
3. Vasil'ev D.B., Chernobay I.O., Antonova D.K., Mozharov N.S. Dependence of emocyogenic food behavior from the alert level in adolescents at age of 14-15 years. Ustoychivoe razvitie nauki i obrazovaniya. 2017; (11): 248-57. (in Russian)
4. Salmina-Khvostova O.I., Semke V.Ya. Psychopathological characteristics of patients with eating disorders. Psikhicheskie ras-stroystva v obshchey meditsine. 2011; (3-4): 40-2. (in Russian)
5. Salmina-Khvostova O.I., Semke V.Ya. Prevention of eating disorders for students of Kuzbass universities by increasing stress resistance. Sibirskiy vestnik psikhiatrii i narkologii. 2008; (4): 65-7. (in Russian)
6. Bozhovich L.I. Personality and its Formation in Childhood [Li-chnost' i ee formirovanie v detskom vozraste]. Moscow: Pros-veshchenie; 1968. (in Russian)
7. Borozdina G.V. Fundamentals of Psychology and Pedagogy. Tutorial [Osnovy psikhologii i pedagogiki. Uchebnoe posobie]. Minsk: Vysshaya shkola; 2016. (in Russian)
8. Shneyder L.B. Psychology of Family Relationships. Lecture Course [Psikhologiya semeynykh otnosheniy. Kurs lektsiy]. Moscow: EKSMO-Press; 2000. (in Russian)
9. Lagonda G.V. An experimental approach to the psychological analysis of marital relations. Psikhologicheskiy zhurnal. 2007; (4): 44-50. (in Russian)
10. Bogolepova I.N., Malofeeva L.I., Sveshnikova A.V., Lovchits-kaya A.O. Neural organization of cortal areas as the index of inter-detained asymmetry of the brain of men and women. Asim-metriya. 2017; 11(3): 5-16. (in Russian)
11. Glukhanyuk N.S. Psychodiagnosis. Textbook for Universities [Psikhodiagnostika. Uchebnoe posobie dlya vuzov]. Moscow: Akademiya; 2011. (in Russian)
12. Van Strein T. The Dutch eating behavior Questionnaire (DEBQ) for assessment of restrained, emotional and external eating behavior. Int. J. Eating Disord. 1986; (2): 188-204.
DOI: http://doi.org/10.1002/1098-108X(198602)5:2<295::AID-EAT2260050209>3.0.C0;2-T
13. Hazra A., Gogtay N. Biostatistics Series Module 6: Correlation and Linear Regression. Indian J. Dermatol. 2016; 61(6): 593-601. DOI: http://doi.org/10.4103/0019-5154.193662
14. Shorin Yu.P. The quality of life, psychological status and types of eating behavior in women are normal and obese. In: Materials of the V All-Russian Scientific and Practical Conference «Fundamental Aspects of Compensatory-Adaptive Processes» [Materialy V Vserossiyskoy nauchno-prakticheskoy konferentsii «Fundamental'nye aspekty kompensatorno-prisposobitel'nykh protsessov»]. Novosibirsk; 2011: 291-57. (in Russian)
15. Nikolaeva A.V. The relationship of stress tolerance and eating habits of students. In: Materials of the XX Interregional Conference-Festival of Scientific Creativity of Students «Youth of the Great Volga» [Materialy XXMezhregional'noy konferentsii-festivalya nauchnogo tvorchestva uchashcheysya molodezhi «Yu-nost'Bol'shoy Volgi»]. Cheboksary; 2018: 305-30. (in Russian)
16. Zhunisova M.B., Shalkharova Zh.S., Shalkharova Zh.N., Nuska-baeva G.O., Sadykova K.Zh., Madenbay K.M., et al. Psychoemo-tional stress and eating behavior in Kazakhstan. Ekologiya che-loveka. 2015; (5): 36-45. (in Russian)
17. Polyakova E.Ya., Pashkova M.V. Personal anxiety and deep drives in patients with alimentary obesity: clinical and psychological aspects. Vestnik KGU im. N.A. Nekrasova. 2018; 16(4): 227-31. (in Russian)
18. Kovaleva A.V. Neurophysiology, Physiology of Higher Nervous Activity and Sensory Systems. Textbook for Academic Undergraduate [Neyrofiziologiya, fiziologiya vysshey nervnoy deyatel'nosti i sensornykh sistem. Uchebnik dlya akademicheskogo bakala-vriata]. Moscow: Yurayt, 2017. (in Russian)
19. Ovcharova R.V. Psychological characteristics of women with eating disorders. Vestnik Kurganskogo gosudarstvennogo uni-versiteta. Seriya: Fiziologiya, psikhologiya, meditsina. 2016; (2): 91-7. (in Russian)
20. Levitov N.D. On the Mental States of Man [O psikhicheskikh sostoyaniyakh cheloveka]. Moscow: Prosveshchenie; 2004. (in Russian)
21. Veyn A.M., Voznesenskaya T.G., Golubev V.L., Dyukova G.M. Depression in Psychological Practice [Depressii v psikhologi-cheskoy praktike]. Moscow; 1998. (in Russian)
22. Omarova M.K. Personal features and stress resistance in pedagogical activity. In: Proceedings of the VII International Scientific and Practical Conference «Science Today». Part 4 [Materialy VII mezhdunarodnoy nauchno-prakticheskoy konferentsii «Nauka segodnya». Chast' 4]. Vologda; 2015. (in Russian)
23. Chukhrova M.G., Rukavishnikov I.A., Pakhomova E.V., Le-shchinskaya V.V., Savushkin A.N., Khoroshilova L.S. Psychological peculiarities and behavioral disorders in structure of overeating disorder. Sibirskiy vestnik psikhiatrii i narkologii. 2006; (2): 77-82. (in Russian)
24. Teplov B.M. Problems of Individual Differences [Problemy individual'nykh razlichiy]. Moscow; 1961. (in Russian)
25. Baturin A.K., Pogozheva A.V, Sorokina E.Yu., Peskova E.V., Makurina O.N., Levin L.G., et al. The role of the Consultative and Diagnostic Centre «Healthy Nutrition» in the diagnosis and nutritional prevention of non-communicable diseases. Voprosy pitaniya. 2014; 83(6): 52-7. (in Russian)
26. Khukhlaeva O.V. Development Psychology and Developmental Psychology. Textbook for Academic Undergraduate [Psikhologiya razvitiya i vozrastnaya psikhologiya. Uchebnik dlya akademi-cheskogo bakalavriata]. Moscow: Yurayt; 2017. (in Russian)
27. Sims R., Gordon S., Garcia W., Clark E., Monye D., Callender C., et al. Perceived stress and eating behaviors in a community-based sample of African Americans. Eat Behav. 2008; 9(2): 137-42. DOI: http://doi.org/10.10167j.eatbeh.2007.06.006
28. Lobykina E.N., Proskuryakova L.A., Vlasenko A.E., Kan V.L. Investigation of the relationship between temperament and eating behavior among adult health school students. Profilaktiches-kaya meditsina. 2017; 20(6): 46-51.
DOI: http://doi.org/10.17116/profmed201720646-51 (in Russian)
29. Usenko G.A., Usenko A.G., Stavskiy E.A., Vasendin D.V. The relationship between the content of blood lipids, obesity and the level of complications in patients with hypertension with different temperament and anxiety. Meditsinskiy vestnik MVD. 2014; (5): 32-41. (in Russian)
30. Usenko G.A., Vasendin D.V., Usenko A.G. Characteristics of lipid metabolism and complications of arterial hypertension depending on the psychosomatic status of the patient and treatment options. Rossiyskiy Fiziologicheskiy zhurnal im. I.M. Sechenova. 2016; 102(6): 742-51. (in Russian)
31. Femstrom J.D., Wurtman R.J. Brain serotonin content: physiological regulation by plasma neutral amino acids. Science. 1972; 178(4059): 414-6.
DOI: http://doi.org/10.1126/science.178.4059.414
