CC BY
93
5. Митина Л.М. Психология развития конкурентноспособной личности. М.: Высш. шк., 2002. - 127с.
6. Пряжников, Н.С., Пряжникова, Е.Ю. Психология труда и человеческого достоинства: Учебное пособие для студентов высших учебных заведений. - М.: «Академия», 2003. - 480с.
7. Пряжников Н.С. Психология элитарности. - М.; Воронеж, 2000.
8. Рубинштейн С.Л. Принцип творческой самодеятельности: К философским
основам временной педагогики // Вопросы психологии. 1986. № 4. С. 101-109.
9. Франкл В. Человек в поисках смысла. - М., 1990.
10. Фромм Э. Человек для себя. -Минск, 1992.
11. Bandura A. Social foundation of thought and action: A social cognitive theory. N.Y., 1986.
12. Betz N, Lent R, Hackett G. Application of self efficacy theory to understanding careers choice behavior // J. of Applied Psychol. 1986. V. 41.
ВЗАИМОСВЯЗЬ ЭТНОКУЛЬТУРНЫХ КОМПОНЕНТОВ ТАТАРСКОГО И АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКОВ В ПОДГОТОВКЕ ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ ПЕРЕВОДЧИКОВ В ВУЗЕ
В.Н. Хисамова
Работа посвящена не только лексическим особенностям перевода юмористических произведений классиков английской литературы на татарский язык, но и трудностям, которые встречаются в процессе профессиональной практики, особенностям подготовки специалистов-переводчиков с английского языка на татарский.
Ключевые слова: профессиональное образование, английский и татарский языки, перевод, лексические особенности, полисемия, омонимия, омофоны, каламбур.
Lexical peculiarities of English Humour and the problem of its translation into Tatar. The paper deals with lexical peculiarities of translation ofpun as one of the more witty types of expressing humor in the process of translating classical English writers' novels into Tatar language.
Key words: professional education, english and Tatar languages, translation, lexical peculiarities, polysemy, homonymy, homophones, pun.
Изучение языкового богатства художественных произведений известных писателей и их переводов на русский, татарский и другие языки народов РФ - одно из перспективных направлений в современной науке, так как вносит определенный вклад в разработку теории индивидуальной языковой картины
мира. Более того, языковая и образная интерпретация текста западного автора при переводе, в частности, на татарский язык, не изучена на сегодняшний день.
Явная недостаточность исследований в области межъязыковых линг-вопрагматических соответствий не может не сказаться на качестве перевода и
адекватности отражения этноязыковой картины мира в сознании генофонда, соответствию подготовке специалистов-переводчиков с английского языка на татарский проявляются некоторые сложности.
В современных условиях усиления международных отношений исследовательский интерес к проблеме развития переводческой теории, в частности, в татарской филологии, стал особенно актуальным.
Настоящая работа посвящена не только лексическим особенностям перевода юмористических произведений, точнее каламбура, как одного из наиболее остроумных типов передачи юмора, классиков английской литературы на татарский язык, но и трудностям, которые встречаются в процессе профессиональной практики.
Интерес к данному жанру перевода на татарский язык обусловлен тем, что в юмористических текстах особым значением обладает национальный юмор, в котором представлено наибольшее количество эмоционально оценочных и экспрессивных средств выражения языка. В то же время владение переводом данного вида жанра повышает профессиональную компетентность специалиста.
Задача передать в переводе игру слов наиболее трудная в переводческом деле. Некоторые виды игры слов относительно легко переводятся с английского языка на татарский язык, другие виды могут быть опущены при переводе без ущерба для полной образности текста, а в ряде случаев единственным выходом является использование приема компенсации.
По удачной классификации А.А.Щербины, каламбур делится на три группы:
1) игра слов, основанная на использовании полисемии;
2) игра слов, основанная на использовании омонимии и омоформы;
3) игра слов, основанная на использовании приблизительного звукового сходства [Щербина 1958:55-56].
В случае передачи игры слов, основанной на использовании полисемии, для создания юмористического эффекта используется переносное (метафорическое) значение слова совместно с его прямым значением. Игра слов подобного рода не представляет обычно особых трудностей для переводчика с английского языка на татарский язык. Например: Whenever a young gentlemen was taken in hand by Doctor Blimber, he might consider himself sure of a pretty tight squeeze. [Dickens 1982].
Эгэр табип Блаймбер берэр яшь джентельменны уз кулына алса, аны кысып тотачагы билгеле иде.
Этот же случай игры слов широко распространен и в татарском языке:
Укытучы дэрестэ бер малайга авазларныц буленешен свйлэргэ куш-кан. Малай: — тартыклар "б,в,г,д"; су-зыклар — "а,э,у,у"...Эй, ни... — дип тук-тап калган.
— Э калганнары?
— Калган авазлар, апа, тартыл-мый да, сузылмый да, — дигэн малай. [Бэширов 1973]. Приведем еще один пример из английской классической литературы, где при переводе с английского языка на татарский язык, происходит замена слова, близкого по значению к оригиналу.
He says he'll teach you to take his boards and make a raft of them; but seeing that you know how to do this pretty well already, the offer... seems a superfluous one on this part... [Jerome].
В этом предложении речь идет о владельце досок, который пытается поймать нарушителя, взявшего без спроса эти доски, чтобы смастерить
себе плот. Юмористический эффект достигается путем взаимодействия прямого и переносного значения глагола to teach - учить, научить- ейрэтергэ.
Ул сезгэ, курсатермен эле мин сица кешенен такталарын ничек сора-мыйча алырга, аннан ничек сал ясар-га икэнен, дип кычкыра, тик сез моны инде болай да яхшы белгэнлектэн, бу тэкъдим сезгэ артык булып тоела.
Можно было попытаться оставить в переводе глагол ейрэтергэ, но для разговорного стиля оригинала более целесообразно использовать близкий по значению глагол курсэтергэ, который также имеет переносное значение наказать, проучить.
Говоря о передаче игры слов на основе омонимии и омоформы было бы уместным, на наш взгяд, обратиться к мнению известных татарских лингвистов В.Хакова и К.Сабирова о том, что все разновидности омонимов (абсолютные омонимы, омоформы, омофоны) и близко стоящие к ним явления (паронимы, омографы) - ценное богатство языка для игры слов. [Хаков 1971:94]. Если обнаруживается какая-либо неожиданная смысловая связь или случайная смысловая противоположность между омонимами, тем интереснее, - например омонимичная рифма или каламбур. Вот образцы из татарской классики:
Яхшылыкка эреп китэм —
балавыз мин,
Мактап сейлим изге эшне —
бал авыз мин! [Г.Тукай]
Гелбану: Кемгэ тап булдым бит! Бер генэ кеше дэ аныц теллэренэ чы-дый алмый бит! (Щылый). Хур булдым бит, хур булдым!
Хуща (янында торыпюата): Ьэ,син узецнец хур булуыцны яца белдецмени? Мин соц сица егерме елдан бирле шуны эйтэм ич: син минем хурым, син минем
ощмаh хурым, дип! [Исэнбэт 1967]
Бу нинди булды чи генэ?
Эшем йитте чигенэ:
Сэхибем кире чигенэ-
Исем китерде щанкай ла!
[Г.Кандалый]
В романе УТеккерея "Ярмарка тщеславия" имеется пример игры слов, основанной на омонимичности слов rack в сочетании rack-punch араковый пунш и rack мучительная боль, пытка:
O ignorant young creatures! How little do you know the effect of rack-punch! What is the rack in the punch at night to the rack in the head of morning?
Вряд ли можно подобрать татарские омонимы, один из которых был бы связан со спиртными напитками, а второй с головной болью. При переводе на татарский язык у нас получилось следующим образом:
Ьай тэщрибэсез яшь дусларым! Ничек аз белэсез сез исеркэч тээсире турында! Кичтэн эчелгэн "акбаш" белэн иртэн авырткан баш арасында нинди уртаклык булсын?
В наиболее сложных случаях приходится вообще отказываться от передачи игры слов, полагаясь лишь на возможность компенсации этой потери в другом месте текста.
Один из таких трудных случаев встречается в переводе романа Дж. Гол -суорси «Серебряная ложка» в эпизоде, где чиновника, прибывшего вручить повестку для вызова в суд в связи с предъявленным обвинением, принимают за посыльного от портного:
"Who are from?"
"Messrs Settlewhite and Stark — a suit..."
"Dressmakers? "
Игра слов, основанная на омонимах suit судебное дело и костюм при переводе будет утрачена.
"Сезне кем щибэрде?" — "Сеттел-вит энд Старк фирмасы, сезгэ сузем бар." — "Э, сез тегучедэнме?"
И, наконец, передача игры слов, основанная на приблизительном звуковом сходстве, где сравнительно проще решается задача замены образа:
By-and-by, he said: "No sweethearts, I b 'lieve? "
"Sweetmeats did you say, Mr. Barkis?" [Ch. Dickens].
В этом отрывке возчик Баркис осведомился у маленького Дэви, нет ли возлюбленного у служанки Пегготти, но мальчик слово sweetheart воспринимает как sweetmeat - конфета. Игра слов основана на частичной омонимичности слов sweetheart и sweetmeat, причем важно заметить, что второе слово означает сладости близкие сердцу мальчика и хорошо ему известные.
Учитывая эти обстоятельства, мы попытались заменить образ, сохранив игру слов в переводе:
Аннан ачты Баркис сорап куйды:
— Э аныц свйгэне юк микэн?
— Пилмэне дисезме, мистер Бар-
кис?
В татарском языке тоже употребляется игра слов такого рода. Приводим пример из известного произведения Г.Камала "Беренче театр":
Вэли: Тыцласац, шул менэ без хэзер театрга китэбез...
Биби: Кая?
Вэли: Театрга!
Биби: Нэрсэ твятергэ?
Вэли: Баш твятергэ! [Г.Камал
1931]
Вот еще один пример такого рода из английской литературы:
"Can you herd sheep?" asks the little ranchman.
"Do you mean have I heart sheep?" says I. [O.Henry 1967].
Можно переделать игру слов следующим образом:
"Эсезсарыклар квтэ белэсезме?"— диде элеге бэлэкэй адэм.
"Сарыклар вркетэ дисезме?" — дип гащэплэндем мин.
В пьесе Б.Шоу «Пигмалион» Элиза говорит: "I'm nothing to you - not so much as them slippers". Хиггинс поправляет ее: "Those slippers". Разницу между them и those очень трудно обыграть в татарском языке. Но эту «утрату» можно легко компенсировать неправильной последовательностью окончаний слова «башмак». Таким образом, в переводе Элиза скажет: "Мин сезнен, ечен бер-кем дэ тYгел, хэтта менэ бу башмагым-нардан да начаррак", а Хиггинс поправит ее: "башмакларымнан".
Служанка маленького Дэви в романе Ч.Диккенса «Дэвид Копперфилд» часто неправильно произносит английские слова. Эту особенность ее речи надо передать в переводе, тем более что в следующем предложении автор ее особо выделяет:
"I ought to have made it, perhaps, but I couldn't azackly," that was always the substitute for exactly, in Peggotty's militia of words — "bring my mind to it."
Если не передать неправильное произношение слова exactly, то придется выбросить все авторские слова. Это было бы серьезным отклонением от оригинала. Как же передать такое искажение в переводе?
Фонетическая форма возможных татарских контекстуальных соответствий английскому слову exactly слишком проста и поэтому не может быть искажена в произношении, но в данном случае не так важно перевести слово exactly, которое и не имеет в тексте особого смысла, как показать, что Пеггот-ти неправильно произносит трудные слова, следовательно, можно отказаться от точного перевода слова exactly и компенсировать эту потерю употреблением совсем другого слова, в котором
малообразованному человеку будет естественно ошибиться с точки зрения татарского языка:
"Бэлки мин моны эшлэргэ дэ тиеш булганмындыр, тик хилбуки, — Пеггот-ти телендэ бу hэрвакыт "хэлбуки" дигэнне ацлата иде, — уз-уземне кулга ала алмадым."
В татарском языке довольно много таких произносительных вариантов, которые уже не могут претендовать на литературное произношение, но которые могут оказаться как бы выразительным штрихом, яркой краской в обрисовке образа так же, как мы наблюдали на примере вышеупомянутого предложения из английского произведения: йок, щок, щэ, хош, элбиттэ вместо юк (нет), я (ну), элбэттэ (разумеется, конечно) и пр.
Таким образом, лексический аспект перевода английского юмора на татарский язык, как одно из актуальных направлений в развитии переводческой теории, имеет свои особенности.
Исходя из вышеизложенного, игра слов, основанная на многозначности слова, не представляет обычно особых трудностей при переводе с английского языка на татарский. Часто соответствующее слово в татарском языке также обладает аналогичным прямым и переносным значением и может быть непосредственно использовано в переводе.
Когда для создания игры слов автор использует действительные омонимы, порой их бывает очень сложно перевести. Этот случай игры слов наиболее труден для перевода. Единственным способом передачи подобной игры слов является контекстуальная замена образа в переводе. Такая замена -дело очень нелегкое, требующее от переводчика большой изобретательности и языкового чутья.
Сравнительно проще решается задача замены образа, когда игра слов ос-
нована на словах, лишь частично одинаково звучащих.
Если автор использует нелитературный произносительный вариант какого-либо слова, который является выразительным штрихом, яркой краской в обрисовке образа, можно отказаться от точного перевода слова и компенсировать эту потерю употреблением совсем другого слова, которое соответствовало бы задумке автора оригинала.
Таким образом, при подготовке специалистов-переводоведов необходимо обратить внимание на расширение лексического фонда, способности к образному мышлению, творческому подходу. В данной ситуации применение практики переводов юмористических текстов, с одной стороны, представляют трудности, с другой стороны способствуют приобретению навыков и умений замены образа, применение метафор при переводе. В рамках компе-тентностного подхода в целях развития деятельностных способностей перевода важен тщательный тематический подбор текстов.
Литература:
1. Виноградов В.С. Лексические вопросы перевода художественной прозы /
B.С. Виноградов. - М.: Просвещение, 1978.
2. Горбовский Н.К. Теория перевода / Н.К. Горбовский. - МГУ, 2004.
3. Хаков В.Х. Развитие татарского национального литературного языка и его стилей: Автореф....док.дис./ В.Х.Хаков. -Алма-Ата, 1971.
4. Щербина А.А. Сущность и искусство словесной остроты (каламбур) / А.А. Щербина. - Киев, 1958.
5. Лопатина О.В. Зарубежные технологии обучения иностранному языку студентов неязыковых вузов. // Казанский педагогический журнал. 2009. - №7-8.
C. 163-170.
