CC BY
65
УДК 911.3:394 (510) B.C. Кречетова
ВЗАИМОСВЯЗЬ ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ И ЭТНИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ В НАЦИОНАЛЬНЫХ РАЙОНАХ КИТАЯ
Введение. В классическом понимании устойчивое развитие страны характеризуется использованием ресурсов окружающей среды, при котором их хватит для обеспечения потребностей не только настоящего поколения, но и будущего. Однако обычно помимо этого для устойчивого развития стране необходимо:
— добиться уровня благосостояния граждан, при котором будет обеспечен внутренний спрос, достаточный для стабильного функционирования экономики;
— сохранить социальное равновесие;
— сохранить инновационный технологический и социальный потенциал общества, что подразумевает в том числе сохранение свободы мышления, многообразия точек зрения, мультикультурности в многонациональных странах.
Процессы достижения последних трех целей довольно противоречивы. В многонациональных странах часто складывается ситуация, когда модернизирующим центром, выравнивающим экономическое развитие регионов страны, является один народ, а объектом его воздействия — другой (другие). В таком случае действия народа — инициатора модернизации — несут черты "цивилизаторского проекта", а это в свою очередь оборачивается культурной трансформацией населения модернизируемых регионов. Подобная ситуация чревата уничтожением культурного разнообразия, которое дает почву для появления социальных инноваций. Кроме того, существует опасность ущемления прав национальных меньшинств, всплеска межэтнического противостояния.
В статье рассматривается проблема соотношения процессов экономического развития и культурной трансформации национальных меньшинств в многонациональных странах на примере Китая — страны, в которой подход к разрешению этой проблемы драматически менялся в XX в. Анализируются различные аспекты межкультурного взаимодействия в КНР и их соотношение с процессом экономического развития в районах проживания неханьских национальностей.
Этногеографическая ситуация в Китае. КНР — многонациональная страна с выраженным доминированием одного народа. Большинство населения КНР (91,6%) составляют ханьцы, относящиеся к сино-тибетской языковой семье. Оставшиеся 8,4%, или 106,4 млн человек, принадлежат к сино-тибетской, алтайской, тайской, австроазиатской, австронезийской, корейской, индоевропейской языковым семьям. Всего, по официальной классификации, в КНР проживают 56 национальностей (включая ханьцев). Из 55 неханьских народов численность свыше 1 млн человек имеют 18 народов, свыше 5 млн — 9 народов,
свыше 10 — 2 (маньчжуры — 10,6 млн человек, чжуа-ны — 16,1 млн человек) [9].
Основные места проживания неханьских национальностей сосредоточены на юго-западе, северо-западе страны, в приграничных районах. Они представляют собой горные территории, большей частью освоенные мало и относящиеся к зонам пустынь и полупустынь.
Термин "неханьские национальности" применяется вместо термина "национальные меньшинства" из-за того, что по численности населения эти народы весьма значительны, часто имеют немалые группы, расселенные за пределами КНР, и не являются меньшинствами в привычном понимании слова. В силу географического положения их называют также периферийными народами Китая.
В районах сосредоточения национальных меньшинств в КНР созданы национальные автономии. Они представлены на трех административных уровнях: автономные районы (АР, провинциальный), автономные округа (АО, субпровинциальный), автономные уезды и сомоны (уездный). Территория национальных автономий разного уровня занимает 63,9% площади Китая. Население их составляет 13,3% от всего населения КНР (173,1 млн человек) [9]. Средняя плотность населения в национальных автономиях 28 чел./км2 [9], в то время как в среднем по КНР — 136 чел./км2. В автономиях Тибетского нагорья, в приграничных районах Юго-Западного Китая и приграничных автономных округах Синьц-зян-Уйгурского автономного района (СУАР) наблюдается доминирование неханьского населения. В большинстве национальных автономий доля ханьско-го населения преобладает.
Неханьские народы в политике КПК и восприятии ханьцев. Отношение к периферийным территориям в Китае всегда было однозначным: это неотъемлемая часть страны. Позиция по отношению к периферийным народам претерпела в XX в. существенные изменения. До 20-х гг. XX в. и в период культурной революции (1966—1976) доминировала установка на кита-изацию образа жизни периферийных народов. После многолетней борьбы между идеологическими установками в конце 1970-х гг. она сменилась на противоположную.
Осознанная политика по экономическому развитию периферийных территорий проводится со времени образования КНР, т.е. с 1949 г. В среде КПК противоборствовали две точки зрения: 1) экономический рост в периферийных районах должен сопровождаться повышением уровня общественного развития народов, для чего нужно развивать образование
на национальных языках и национальные культуры; 2) экономический рост в периферийных районах должен сопровождаться китаизацией образа жизни не-ханьских народов.
В обоих случаях ядром модернизации, источником инноваций, приводящих к экономическому росту в периферийных районах, выступает ханьское большинство страны. Разница здесь в том, как понимать его цивилизаторскую функцию: как помощь в развитии культуры периферийных народов или как навязывание своей культуры. Оба течения имели целью сохранение территориальной целостности страны и единства его населения, однако по-разному видели пути ее достижения.
Во время культурной революции второй подход возобладал и оживил многие конфликты, тлевшие по границам основной территории Китая — бэнъбу (Китай без Внутренней Монголии, Тибета, Синьцзя-на). После смерти Мао Цзэдуна в 1976 г. и с началом коренных преобразований в 1978 г. в КНР стал главенствовать первый подход.
На взаимоотношения ханьцев и периферийных неханьских народов влияют два фактора: этноцентризм в мышлении ханьцев и слабая способность противостоять ему у большинства периферийных наро-дов;расположение районов проживания неханьских народов на границе распространения китайской цивилизации.
Этноцентризм — общечеловеческая черта. Она выражается в сознании превосходства над остальными, центральности своего положения и характерна как для народов [15], так и для цивилизаций [5]. С одной стороны, для китайцев, которые являются представителями крупнейшего в мире народа и одной из древнейших цивилизаций, она вдвойне естественна. С другой стороны, периферийные народы оказываются в положении, когда их этноцентризм ущемляется, что угрожает существованию этнического самосознания. Туан И-Фу подчеркивает, что иллюзия превосходства и центральности своего положения, возможно, необходима для поддержания культуры [15].
Этнографы отмечают несколько особенностей в отношении ханьского большинства к неханьским национальностям:
— феминизация, если не эротизация, монолитного образа неханьских народов [12, 13];
— отношение к неханьцам как к детям;
— отношение как к остаткам древней культуры в наше время [13].
Такое отношение в совокупности с очевидным превосходством китайской современной культуры приводит к формированию у неханьцев "униженного самосознания", т.е. осознания самих себя как отсталых, нецивилизованных, грязных, глупых и т.д. [13]. В большей степени это касается народов Юго-Западного Китая, особенно тех из них, которые никогда не создавали или не адаптировали под свой язык письменность, не имели сложной общественной органи-
зации, это народности ва, план, друн, ну, лису и т.д. Но этот процесс захватил и сельских жителей других национальностей.
В меньшей степени можно говорить о формировании "униженного самосознания", у народов СУАР, монголов и тибетцев, активно участвовавших в создании КНР и обладавших высокоразвитой культурой еще до присоединения к Китайской империи. В меньшей степени относится к ним и тезис о феминизации образа, отношении к ним как детям или остаткам древней культуры в наше время.
В доказательство существования у ханьцев женственного, вызывающего восхищение своей красотой и естественностью образа неханьцев, исследователи приводят многочисленные примеры. Это женские портреты "Мяоских альбомов", доминирование женских образов в наборах коллекционных открыток 56 национальностей, описания неханьских национальностей, в которых делается акцент на более свободные (по сравнению с жестко регламентированными у ханьцев) отношения между полами, в которых ярко и даже поэтично характеризуются представительницы неханьцев [12, 13]. Однако все эти примеры относятся именно к народам Юго-Запада (мяо, друн, тай), но никак не к уйгурам, казахам, киргизам или монголам. Так, при создании фольклорных спектаклей в парках национальностей при описании этих народов мужчинам отводится важная роль (мужские ансамбли и т.д.). В то же время фильм "Замужество Туи" о жизни в автономном районе Внутренняя Монголия (АРВМ), получивший в 2007 г. на кинофестивале приз "Золотой медведь", повествует именно о судьбе женщины.
Постоянно упоминаемым следствием воздействия китайского этноцентризма на периферийные народы является фольклоризация их культуры. Особенно она заметна в Гуйчжоу, Гуанси-Чжуанском автономной районе (ГЧАР), Юньнани, где туризм становится одним из источников доходов в сельской местности. Неслучайно, именно в Южном Китае созданы два крупнейших в Китае парка национальностей — в Шэньчжэне и Куньмине.
Фольклоризация. Фольклоризация — намеренная демонстрация национальных обрядов, обычаев, костюмов, использование праздников в качестве приманки для туристов, создание спектаклей по мотивам своей культуры для развития туризма. Всплеск этого явления был спровоцирован непосредственно интересом ханьских туристов к периферийным народам. Этот интерес несет отпечаток ханьского этноцентризма. В нем отсутствует восприятие неханьских народов как равных себе, скорее они выступают в качестве объекта наблюдения, что является прямым следствием этноцентризма [13, 15]. В результате именно вкусы ханьского большинства и стремление к увеличению привлекательности этнотуристического продукта влияют на отбор фольклорного наследия, которое используется в представлениях, на костюмы, в которых выступают актеры (причем последние не
всегда представители изображаемой национальности). Эти костюмы часто созданы по мотивам настоящих народных костюмов, которые уже вышли из повседневного употребления.
Фольклоризация в Китае имеет несколько аспектов:
— формирование двойной культуры неханьских национальностей, составные части которой существуют параллельно;
— формирование в Китае единого, монолитного образа неханьских народов, который противопоставляется ханьскому большинству;
— эксплуатация богатого и экзотического наследия неханьских народов в качестве туристического продукта;
— использование при создании фольклорного туристического и медийного продуктов элементов культуры всех национальных групп, проживающих в Китае, без специализации каждого народа на своем наследии.
Следствиями фольклоризации являются:
— навязывание неханьцам самоидентификации в качестве представителей малых народов, а не конкретных национальностей;
— преподносимого образа туристам (и внутри и вне Китая), которые не имеют четкого представления о численности неханьцев и различиях в их обычаях и культуре;
— разрушение культуры неханьских народов, так как все больше фиксируется только та составляющая культуры, которая преподносится в этнотуристичес-ких деревнях и этнопарках, то вторая составляющая, сознательно скрываемая ее носителями, может исчезнуть.
Необходимо при этом еще раз отметить, что в АРВМ и СУАР фольклоризация не так заметна, практически она существует лишь на уровне официальных мероприятий. Это связано с более высоким уровнем экономического развития, достигнутым в этих автономных районах. Душевой ВРП в АРВМ и СУАР находится на среднекитайском уровне, в СУАР находятся автономные округа — лидеры по этому показателю среди национальных автономий КНР.
Культурный конфликт. Влияние китайского этноцентризма по-разному сказывается на взаимоотношениях ханьского большинства и периферийных народов в Юго-Западном Китае, Тибетском автономном районе (ТАР), СУАР и АРВМ. Это объясняется вторым из отмеченных выше факторов — расположением районов проживания неханьских народов на границе распространения китайской цивилизации.
Существуют различные принципы выделения крупных культурных общностей и их границ. Это могут быть цивилизации (А. Тойнби, С. Хантингтон, Ф. Бродель, И. Валлерстайн и др.), великие культуры (О. Шпенглер), культурно-исторические типы (Н. Данилевский), социокультурные системы (Д.В. Николаенко) [1, 3, 4]. Однако в любом из этих делений Китай существует как отдельное образование —
китайская цивилизация, китайская великая культура, китайский культурно-исторический тип, китайская социокультурная система [3, 4]. Это образование граничит с аналогичными в Индии, Центральной Азии и Монголии, России. По С. Хантигтону, синская (китайская) цивилизация граничит с индуистской, исламской, православной [5]. По Д.В. Николаенко [3], китайская социокультурная система граничит с вар-варско-кочевой, российской, индусской. СУАР входит в часть Великого Лимитрофа, выделяемого В. Цымбурским [7].
Границы китайской цивилизации проходят как раз по территории АРВМ, СУАР, ТАР, что обусловливает наличие здесь культурного конфликта. Это конфликт между представителями различных культур, различных цивилизаций. По мнению исследователей цивилизаций, он способен существовать веками с чередованием острой и вялотекущей фаз [3]. Кроме того, это конфликт между ханьским этноцентризмом и этноцентризмом уйгуров, тибетцев, монголов, казахов, причем последний, противостоящий китайскому, основан на богатой истории этих народов, развитой культуре, наличии культурно близких государств — соседей, а следовательно, более жизнеспособен и более эффективно сопротивляется своему развенчанию со стороны ханьцев.
Современная экономическая политика в неханьских районах. Стремление к сохранению территориальной целостности страны, чему может угрожать культурный конфликт, побуждает центральные власти к более активной экономической модернизации отсталых территорий КНР. Этим же определяется повышенное внимание к традициям и языку неханьцев, что выражается в активных инвестициях в национальное образование, подготовке национальных кадров, введении в праздничный календарь автономий национальных праздников неханьцев, поддержке предприятий, которые производят товары, специфичные для национального потребления.
В 1999 г. была начата кампания широкомасштабного освоения Запада Китая. Западом — западной частью КНР — в рамках этой кампании называют провинции Шэньси, Ганьсу, Цинхай, Сычуань, Юньнань, Гуйчжоу, ГЦП Чунцин, а также АРВМ, Нинся-Хуэйский автономный район, СУАР, ГЧАР, ТАР. Западные провинции занимают 71% территории страны, здесь проживает 27,5% ее населения [10], сюда относится 95% площади национальных автономий, т.е. все 5 АР, большая часть АО. Национальные территории занимают 86% всех западных провинций. Здесь проживает около 73% численности неханьского населения (согласно переписи 2000 г.), что составляет около 23% от численности населения региона [9].
В рамках этой кампании принимаются меры по привлечению в регион денежного и человеческого капитала, улучшению транспортной инфраструктуры и качества уже имеющихся человеческих ресурсов, созданию благоприятной торговой и предпринима-
тельской среды по образцу политики в приморских районах. Стратегические проекты включают:
— пущенную в 2006 г. самую высокогорную железную дорогу Голмуд—Лхаса, связавшую ТАР с железнодорожной системой страны,
— соединение железнодорожной сети КНР с Центральной Азией через Кашгар—Ош—Андижан (участок Урумчи—Турфан—Кашгар уже введен в эксплуатацию);
— строительство трансиндокитайской железнодорожной магистрали от Куньмина в провинции Юньнань через Лаос, Мьянму, Таиланд, Вьетнам, Камбоджу и Малайзию до Сингапура;
— строительство магистрального газопровода из северной части Таримской впадины на нефтегазовом месторождении Луньнань (АО Баян-Гол СУАР) в Шанхай.
Развитие энергосистемы КНР ведется таким образом, чтобы передавать на восток произведенную на Западе электроэнергию. Разработана и применяется система льготного налогообложения предприятий, вновь создающихся в западных провинциях.
Программа начала давать результаты. С 1999 г. постоянно увеличивается темп прироста валового регионального продукта западных провинций в целом. В 1999 г. его годовой прирост составил 7,25%, в 2001 г. — 8,74%, в 2003 г. — 11,29%, в 2005 — 12,7% [6]. Если в 1984 г. по уровню экономического развития (выраженному в валовой продукции промышленности и сельского хозяйства на душу населения) все национальные автономии однозначно отставали от ханьских районов (в 1,5—7 раз), то в 1999 г. появились автономии с ВРП, близким к среднекитайскому и даже превышающим его [8, 11]. В 2004 г. число таких автономий возросло до 5 [9].
Xарактерно, что исправление ситуации происходит неравномерно. Если судить по значению душевого ВРП в национальных автономиях, то богатые природными ресурсами получатели крупных государственных инвестиций в рамках инфраструктурных проектов СУАР (особенно АО Баян-Гол) и АО Xайси являются экономическими лидерами национальных окраин КНР с 1999 г., уже тогда этот показатель превышал среднекитайское значение в 1,5—3 раза. В 2004 г. к ним присоединился АРВМ. В то же время в остальных национальных автономиях душевой ВРП был ниже среднекитайского в 1,5—3 раза. Три самые отстающие АО (душевой ВРП ниже среднего по стране в 3—5 раз) как в 1999 г., так и в 2004 г. находились в центральных провинциях страны.
Такая активная экономическая политика в не-ханьских районах свидетельствует о стремлении экономически привязать регионы тлеющего культурного конфликта к Центру Китая, остудить в них сепаратистские настроения.
Проблема качества жизни неханьского населения решается в данном случае путем инвестиций в здравоохранение, в образование всех уровней, усовершенствования политики планирования рождаемости
в отношении неханьских народов. Проблему недостатка высококвалифицированных кадров для администраций различного уровня, в производственной и непроизводственной сферах пытаются решить, направляя персонал, школьников и студентов на переподготовку и обучение в приморские и центральные провинции. Одновременно используются меры материального стимулирования для привлечения выпускников вузов центральных и восточных провинций на работу на Западе.
Таким образом, можно говорить, что в развитии неханьских районов в Китае сейчас наблюдаются два вектора. Один направлен на увеличение степени ки-таизации этих районов и является побочным действием активной экономической и социальной политики. Последние из перечисленных мер показывают, насколько тонкая грань существует между повышением уровня экономического развития и политикой ассимиляции. Назвать современный процесс, идущий в национальных автономиях КНР, китаизацией нельзя, хотя он и несет черты "цивилизаторского проекта" [13]. Однако поскольку направляющей силой модернизации является именно ханьское большинство, то его влияние на культуру, мышление и самосознание неханьцев чрезвычайно высоко. По мере увеличения числа реализуемых в национальных районах проектов это влияние будет лишь возрастать.
Второй вектор развития этих регионов связан с экономическим ростом, который ведет к росту национального самосознания. С увеличением индустриализации и повышением уровня жизни будет повышаться уровень включения представителей национальных меньшинств в экономическую и административную деятельность в регионах. Исследователи указывают, что зачастую именно такие изменения приводят к росту национального самосознания [14]. Это подтверждается и ростом направленного вовне национализма в КНР в период реформ [2]. Соответственно следует ожидать всплеска национальных чувств и в национальных автономиях КНР. В случае Синьцзяна и Внутренней Монголии это может перевести культурный конфликт в активную фазу.
Заключение. Проведенный анализ показывает, что в КНР процессы экономического развития регионов непосредственно связаны с распространением ханьского влияния в районах проживания неханьских национальностей. При этом независимо от наличия или отсутствия установки на их ассимиляцию модернизация хозяйства и меры, направленные на стимулирование экономического роста, приводят к усилению влияния китайской культуры в периферийных районах.
Повышение уровня жизни беднейшего населения западных провинций страны и внедрение передовых ресурсосберегающих технологий — прямое требование стратегии устойчивого развития. Однако если предпринимаемые с этой целью меры будут стимулировать уничтожение культурного разнообразия в результате китаизации и таким образом увеличивать
межнациональную напряженность, то они превратятся в прямую угрозу реализации этой стратегии.
Опыт КНР показывает, что в процессе выравнивания уровня экономического развития в многонациональной стране происходит распространение влияния государствообразующей национальности, особенно если уровень ее общественного и технологического развития превышает таковой у других наро-
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Мироненко Н.С. Страноведение. Теория и методы: Учеб. пособие. М., 2001.
2. Москалев A.A. Дискуссии о национализме в КНР // Проблемы Дальнего Востока. 2001. № 3. С. 46—59.
3. Николаенко Д.В. Социокультурные миры. Т. I. Пространственно-временная динамика социокультурных систем // Константы: Альманах социальных исследований. Спец. вып. 1. 1998.
4. Туровский Р.Ф. Культурная география: теоретические основания и пути развития // Кул ьтурная география. М., 2001.
5. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М., 2003.
6. Цзинь няньлай сибу да кайфа дэ чэнцзи цзи чжэнцэ цзисяо фэньси (http://www.chinawest.gov.cn/web/NewsInfo. asp?NewsId=33472).
7. Цымбурский В. Россия: линии разлома// Агентство политических новостей. 2005 (http://www.apn.ru/publica-tions/print!404.htm).
Кафедра географии мирового хозяйства
дов, населяющих страну. В то же время спровоцированный ее действиями экономический рост должен привести к возрождению национального самосознания и культуры этих народов. Национальная политика КНР на современном этапе весьма прогрессивна и способствует развитию культур неханьских национальностей, что в будущем может помочь Китаю избежать крупных межнациональных потрясений.
8. Чжунго миньцзу тунцзи няньцзянь 2000. Бэйцзин,
2000.
9. Чжунго миньцзу тунцзи няньцзянь 2005. Бэйцзин,
2006.
10. Чжунго тунцзи няньцзянь 2006. Бэйцзин, 2006.
11. Чжунго шаошу миньцзу цзычжи дифан фачжань гайкуан. Бэйцзин, 1986.
12. Gros S. Du politique au pittoresque en Chine. A propos des Dulong, nationalite minoritaire du Yunnan // Ateliers. 2001. N 24. P. 28-68.
13. Harrell S. Civilizing projects and the reaction to them// Cultural encounters on China's ethnic frontiers. Seattle, 1997. P. 3-38.
14. Poulin R. La politique des nationalites de la Republique populaire de Chine de Mao Zedong a Hua Cuofeng //Editeur officiel du Quebec, 1984. (http://www.cslf.gouv.qc.ca/publica-tions/PubD117/D117ch1.html#table).
15. Tuan Yi-Fu. Topophilia. A study of environmental perception, attitudes, and values. N.Y., 1990.
Поступила в редакцию 13.09.2007
V.S. Krechetova
CORRELATION BETWEEN ECONOMIC DEVELOPMENT AND INTER-ETHNIC
RELATIONS WITHIN THE NATIONAL REGIONS OF CHINA
The article deals with the problem of finding the balance between economic development and cultural transformation of national minorities in multinational countries. In China the approach to the problem underwent dramatic changes during the 20th century. The ethno-geographical situation in China is described and different aspects of cross-cultural interactions are discussed, such as contradictions between the Han people ethnocentrism and that of other peoples of China; folklorisation and cultural conflicts. Correlation of these aspects with the process of economic development in the areas, where non-Han peoples live, are analyzed.
