CC BY
58
ОБЩЕСТВО
ВЗАИМОСВЯЗЬ ДЕМОГРАФИЧЕСКИХ ИЗМЕНЕНИЙ И РЕПРОДУКТИВНОЙ ФУНКЦИИ В КОНТЕКСТЕ ПОКОЛЕНИЙ Зайцева Е.В.
Демографические явления протекают под влиянием экономических и социальных факторов. Сексуальная культура как фактор социальной культуры современного российского мегаполиса позволяет выявить тенденции развития целого ряда демографических процессов.
INTERRELATION OF DEMOGRAPHIC CHANGES AND THE REPRODUCTIVE FUNCTION IN THE CONTEXT OF GENERATIONS Zaytseva E.V.
The demographic phenomena proceed under the influence of economic and social factors. As the factor of social culture of the modern Russian megalopolis, the sexual culture allows to reveal the development tendencies of a number of demographic processes.
Очень долго демография рассматривалась как некая отвлеченная экономическая дисциплина, фиксирующая результаты социально-экономического развития страны. Однако следует задуматься над тем, что демография, в первую очередь, изучает людей, чьи желания, стремления и потребности в результате дают демографические процессы. Один из ведущих специалистов в этой области А. Антонов отмечает, что «самая большая трудность, связанная с непониманием причин «плохой демографии» и, соответственно, сути предлагаемых программ демографической политики лежит не в сложности научного определения целей и путей противодействия депопуляции, не в сложности разработки социолого-демог-рафических проектов укрепления среднедетной и многодетной семьи, мощного социально-психологического и экономического поощрения материнства и отцовства, а в сфере ценностных приоритетов» [1].
Не отрицая решающую роль экономических и социальных факторов на демографические изменения следует отметить, что
проблемы сексуальной культуры, которые всегда оказывали большое влияние на демографические процессы, мало исследованы. Особый интерес представляют те изменения, которые произошли в этой сфере за последние десятилетия в связи со сменой парадигмы развития нашего общества и тех влияний извне, которые связаны с глобализацией в развитии ведущих стран мира и России в частности. Именно поэтому сексуальная культура современного российского мегаполиса представляет значительный интерес для выявления тенденций развития целого ряда демографических процессов.
Сексуальность всегда была проблемой для общества. Традиционная сексуальная культура в советский период была основана на патриархальных принципах и разделяла пуританское отношение к половому взаимодействию. Советские эксперты, законодательство и популярная литература формировали представления об естественно подчиненной нормальной женской сексуальности, прославляя замужество, мате-
ринство. Советская сексуальная культура второй половины XX века характеризуется умолчанием и персонализацией женского сексуального опыта [2]. Равенство полов декларировалось в СССР, но не получило реального воплощения. По оценкам исследователей, в советской традиции отсутствовал гетеросексуальный дискурс семьи, мужчины и женщины рассматривались как носители социальных ролей. Сексуальные удовольствия в рамках традиционного сценария были допустимы только в браке (особенно для женщины), попытки реализации сексуальности вне брачного контекста пресекались или карались жесткими социальными санкциями. В патриархальной системе советской сексуальной культуры инстуционализирова-лось мужское сексуальное доминирование.
Постсоветская сексуальная культура, по оценкам специалистов [3], воспроизводит (пусть и с запозданием) характерные для западной культуры сексуальные сценарии. В постсоветский период социальный статус женщины уже в меньшей мере определяется ее материнством, в качестве равноправной альтернативы браку она может избрать одну из многих недоступных социальных ролей, которые сейчас уже не выходят за пределы «нормальной» сексуальности. Сексуальность
- в условиях индивидуализации социальной жизни и на основе появления эффективных противозачаточных средств - постепенно освобождается из-под контроля семьи, церкви и других социальных институтов, начинает рассматриваться как самодовлеющая ценность и личное дело.
С конца 1980-х гг. повсеместно происходит быстрое снижение возраста сексуального дебюта, рост числа сексуальных партнеров, начинают считаться нормальным явлением добрачные связи, уменьшается разница в сексуальном поведении мужчин и женщин, люди перестают стыдиться своих эротических переживаний и т.д. При этом сексуальная культура не утратила своих национальных особенностей. Подростки начинают сексуально экспериментиро-
вать сравнительно рано и открыто, девушки начинают половую жизнь почти одновременно с ними. Правда, в основном сохраняется зависимость подростков от родителей и двойной стандарт, когда считается нормальным, чтобы мальчики были сексуально активнее и начинали половую жизнь раньше девочек.
Но при всей разнице в системе ценностей общие тенденции сексуальности всюду одни и те же, причем различия между поколениями очень велики. Независимо от степени терпимости и просвещенности своих родителей современная молодежь более ориентирована на нормы собственного поколения. Необходимые сведения о сексуальности подростки получают в школе, СМИ, Интернете и из специальной литературы, а свои интимные проблемы предпочитают обсуждать с друзьями и решать самостоятельно.
Итак, переход от традиционной сексуальной культуры к современной характеризуется рядом тенденций: снижение возраста сексуального дебюта, артикуляция сексуальности, размывание гендерных стереотипов в отношении сексуальности, отделение секса от репродуктивной функции, любви и брака, массовое распространение информации о разнообразных сексуальных практиках, повышение контрацептивной культуры, определение ритма и структуры сексуального взаимодействия.
Но опыт предыдущих исследований [4] показывает, что в ситуации ценностного и нормативного вакуума многие предпочитают полагаться на стереотипы, не спешат расстаться с нормативами традиционной культуры. В российском контексте образы сексуально раскрепощенных девушек и метросексуальных мужчин переплетаются с традиционными ожиданиями в отношении подчиненной гендерной роли женщины и маскулинизированном мужчине. В связи с «размытостью» сексуальных стереотипов видится более применительным в данном контексте рассматривать не стереотипы, а
Зайцева Е.В.
представления мужчин и женщин. Поэтому от представителей современного молодого поколения, как и от старших поколений (перенимающих «опыт» своих детей и внуков, а в чем-то и подражающих им), можно ожидать смешанных, разнородных представлений о содержании гендерных, сексуальных ролей.
Это и определило цели нашего эмпирического исследования сексуальной культуры. Методом сбора информации было анкетирование. Выборочная совокупность была построена по квотному признаку1. Важно было изучить трансформацию представлений респондентов о «нормальных» сексуальных практиках, о степени допустимости реализации этих норм с выделением устойчивых и изменчивых переменных.
Важнейшее изменение в сексуальной культуре связано с тем, насколько люди ощущают себя сексуально закрепощенными или раскрепощенными. По ощущению сексуальной раскрепощенности респонденты поделились не на три возрастных группы, а на две: до 40 лет и старше 40. Подтверждается гипотеза, что ощущение сексуальной свободы культурно детерминировано осознанием свободы выбора сексуального поведения от запретов и табу. Не было у 40-летних и старше фактической свободы сексуальных практик в период становления и расцвета их сексуальности - нет ощущения этой свободы и сегодня, когда, казалось бы, ей ничего не мешает. Необходимо отметить и тот момент, что сексуальная свобода в восприятии людей старших поколений неизбежно ассоциируется с сексуальной распущенностью, в то время как «незакомплексован-ность» в сексе для юных - вопрос моды, имиджа, социальной полноценности. Ощущение сексуальной раскрепощенности коррелирует с открытостью в обсуждении вопросов сексуальной жизни. Сегодняшние
молодые люди (до 30 лет) проявляют в 2 раза большую готовность обсуждать сексуальные вопросы с половыми партнерами, нежели люди в возрасте 40 лет и старше (64% опрошенных против 32%); в 2,5 раза
- с друзьями, подругами (46% против 18%); в 3 раза - с родителями (9% против 3%). Каждый третий опрошенный в возрастной группе 40 лет и старше ни с кем не обсуждал вопросы сексуальной жизни, в то время как таковых в группе до 30 лет - всего 9%, а в группе 30-39 лет - 19%.
Неожиданное освобождение сексуальных отношений от государственного и общественного контроля в 1990-е гг. породило нормативный хаос в сексуальных практиках молодежи. Молодежь с удовольствием отрицала опыт предыдущих поколений, девальвируя роль сексуального акта как своеобразного итога, венца отношений между влюбленными. Копируя образ жизни западной молодежи, как он представлялся им из фильмов и журналов, молодые люди низводили секс до физиологического акта. Множественные добрачные половые связи становились неотъемлемым атрибутом их социализации.
Люди, которым сегодня 30-39 лет, - это те, кто основную социализацию прошел в советском социокультурном пространстве. Именно им пришлось пережить самый острый адаптационный кризис в период ломки не только социально-экономических устоев, но и идеологии. Именно это поколение, пережив крах жизненных ценностей, наиболее радикально отрицало опыт предыдущих поколений. Возможно, поэтому в ощущении сексуальной раскрепощенности они оказались ближе к своим «детям», чем к «родителям».
Очень интересна, но не неожиданна устойчивость стереотипа о второстепенном значении секса в жизни.
1 Объем выборки - 665 чел. Структура: младшее поколение (до 30 лет) (44%); среднее поколение (30-39 лет) (19%) и старшее поколение (40 лет и старше) (37%); женщины - 51%, мужчины - 49%..
□ небольшое ■ практически никакого □ большое □ очень большое Рис. 1. Значение секса в жизни респондентов (% от опрошенных)
Вне зависимости от частоты сексуальных отношений, от количества половых связей секс в представлениях респондентов не имеет большого значения. Представляется, что корни этого стереотипа уходят вглубь веков: уместно в этом контексте вспомнить аскетизм, проповедуемый не только коммунистической пропагандой, но и православием.
Конечно, для части респондентов по-прежнему действует предубеждение против открытого, откровенного признания в стремлении к чувственным удовольствиям. Несмотря на кажущуюся открытость сексуальной тематики в обществе, тему личных сексуальных практик не принято обсуждать; интерес к сексу принято скрывать; стыдно обнаруживать повышенную сексуальную активность. Даже язык повседневности содержит большое количество терминов (вплоть до лексически ненормативных), служащих для обозначения мужчин и женщин, не скрывающих своего интереса к сексу. Общественная молва осуждает сексуальную распущенность, только в зависимости от поколения содержание понятия «сексуальная распущенность» наполняется разным содержанием. Для старшего поколения наличие хотя бы одной добрачной связи низвергало человека в пучину общественного остракизма, для сегодняшнего молодого человека сексуальная норма измеряется не количеством, а частотой смены добрачных партнеров.
Представляется понятным постепенное уменьшение значимости секса в жизни респондентов с возрастом. Однако не совсем очевидно объяснение большой доли респондентов, для которых секс практически не значим, в возрастной группе 3039 лет. Представляется, что в данном случае на ценностные конструкты влияют не столько факторы сексуальной культуры, сколько социально-экономические: для многих людей 40-часовая рабочая неделя превращается в 60-часовую, а то и в 80часовую, свободного времени остаётся очень мало.
Рост сексуальной раскрепощенности подтверждается омоложением возраста сексуального дебюта. Очевидно, что возраст сексуального дебюта снизился. Эта тенденция не сегодняшнего дня. По данным С.И. Голода [5], стабильный рост доли молодежи, начинающей сексуальную жизнь в раннем возрасте (до 16 лет), и наоборот - снижение в старшем (после 21 года) наблюдается с 1960-х гг. В 1965 г. доля молодежи, которые начали сексуальную жизнь до 16 лет - 5,3%, в 1972 г. - 8,2%, в 1995 г. - 12,1%. По данным нашего исследования, этот показатель намного выше - 21%. В каждой возрастной группе определился свой «лидер» начала половой жизни: в группе до 30 лет - 16-17 лет (37%), в группе 30 -39 лет - 18 - 19лет (43%), в группе старше 40 лет - 20-24 года (35%).
Зайцева Е.В.
Рис. 2. Возраст начала половой жизни (% от опрошенных)
Общеизвестны и банальны суждения о раннем сексуальном опыте современных тинейджеров, об огромном потоке соответствующей информации и терпимости сегодняшних сексуальных взглядов и вместе с тем о недостаточной осведомленности подростков о контрацепции и росте ранних нежелательных беременностей и заболеваний. Большая часть опрошенных представителей данного поколения [6] уже в подростковом возрасте (он пришелся на конец 1990-х гг.) имела сексуальный опыт. Только 28% из них не имели в этом возрасте половых контактов. Здесь лидируют юноши - лишь 1 из 5 признался, что еще не занимался сексом, тогда как среди девушек таких - более трети. Понятно, что юноши раньше начинают сексуальную жизнь, и их первые партнерши, видимо, старше их. Наиболее продвинуты в этом плане, как ни странно, не подростки из больших городов, где так много соблазнов и искушений, а молодежь, живущая в средних и малых городах. Очевидно, молодые жители столиц и крупных областных центров имеют и более сложную структуру досуга. Сельских подростков ограничивает и традиционно более сильная в селе система «социального контроля». В небольших городах отсутствует разнообразие форм досуга и общения, складывающееся в сто-
лицах и крупных городах, и нет эффективного социального контроля. Подобное «промежуточное» положение малых городов в социальной и урбанистической структуре, возможно, вызывает и раннее начало сексуальной жизни, которое в этом случае является не знаком «модернизации» и либерализации нравов, а свидетельством бедности способов внутригрупповой коммуникации подростков.
«Сексуальный дебют» по-разному оценивается и мотивируется девушками и парнями. У юношей очевиден мотив любопытства и интереса, а также самоутверждения, приобретения авторитета в среде сверстников. Разумеется, для обоих полов первый сексуальный опыт важен как один из ключевых знаков перехода во взрослую жизнь. Между тем для девушек начало сексуальной жизни нередко травматично, что подтверждается данными опроса. 8% участниц исследования признались, что подвергались изнасилованию со стороны знакомых людей, 14% - со стороны незнакомцев. Здесь важны не только факты сексуальных нападений со стороны незнакомых людей, но и насилие, сексуальные домогательства как способ подросткового общения в своей среде. По данным О. Бочаровой, А. Лернера, около 10% девушек вступают в первый сексуальный контакт
Рис. 3. Возраст допустимого начала половой жизни в представлениях респондентов
разных поколений (% от опрошенных)
под психологическим или физическим давлением партнера.
Важнейшая составляющая сексуальной культуры - представления о допустимом возрасте начала половой жизни.
Как видим, только в группе до 30 лет фактическое начало половой жизни совпадает с представлением о допустимом возрасте сексуального дебюта. Представители более старших поколений, имеющие достаточный опыт, и сексуальный, и социальный, по-видимому, оценивают свой реальный сексуальный дебют как несвоевременный: поколение 30-39-летних сдвигает его на возраст 16-17 лет, а поколение 40 лет и старше - на возраст 18 лет.
О чем это говорит? Скорее всего, действует стереотипичное представление, имеющее распространение у более старших, анализирующих свой сексуальный опыт в сравнении с подрастающими поколениями: «Теперешние умнее нас. Чем раньше - тем лучше». Этот феномен парадоксален. Казалось бы, именно молодые должны брать пример со старших, перенимать их опыт, учиться на их ошибках. Но в контексте сексуального опыта все с точностью до наоборот. Сравнивая свою сексуальную историю с молодежными сексуальными практиками, люди старших воз-
растов часто сожалеют об упущенных возможностях.
По мнению некоторых авторов, анализ сексуальных дебютов женщин разных поколений показывает, каким образом происходит изменение смысла сексуальной инициации. Представители старшего поколения осмысливают утрату девственности как изменение маритального статуса, т.е. в рамках брачного сценария сексуальной жизни. Для младшего поколения (поколения гласности, или артикулированной сексуальности) характерно изменение сценария. Опыт дефлорации означает переход в новый статус - статус взрослой женщины. Для различных сценариев характерны разные женские идентичности. Брачный сценарий предполагает пассивную женскую роль: от женщины ожидается отсутствие знаний о сексуальности, «право» на сексуальную жизнь она получает только в браке. Когда брак перестает выступать референтом сексуальной инициации, девственность превращается в антиценность, дебют - в индивидуальное решение. Такой вектор изменения интерпретаций сексуального дебюта подтверждает тезис об индивидуализации сексуальных норм современной молодежи [7].
Исследование показало, что в поколениях до - и послеперестроечного периода
Зайцева Е.В.
наблюдается тенденция более раннего начала половой жизни у мужчин. Но перестроечное поколение (те, кому сейчас от 30 до 39 лет) в меньшей степени обнаруживает эту тенденцию. На наш взгляд, это доказывает первичность во влиянии на сексуальное поведение социально-экономических факторов. Нормы сексуальной культуры, значительно поколебленные в 90-е годы прошлого века, играли вторые роли в воздействии на сексуальные практики молодых людей.
Старшее поколение впитало в себя все правила и нормы традиционной сексуальной культуры, которая не поддерживала ранние сексуальные связи, особенно женские нелегитимные сексуальные отношения. Старшие женщины подвергались влиянию норм традиционной сексуальной культуры, начали свою сексуальную жизнь достаточно поздно, со значительным отставанием от мужчин. Старшие респондентки могли рассматривать свой отказ от участия в этих практиках как социальное и личное подтверждение их статуса «нормальных» женщин, поскольку оно было социальным индикатором женственности в советской культуре.
Перестроечное поколение, воспитанное в нормах традиционной сексуальной морали, в активном сексуальном возрасте столкнулось с «новыми требованиями» постсоветской сексуальной культуры. Поэтому гипотетически представители среднего поколения были вынуждены приспосабливаться к новым условиям, перенимая новые сексуальные сценарии и образцы поведения. Так как сексуальная революция 90-х коснулась в основном женщин, то женщины среднего поколения, которые имели доступ к более либеральным феминистическим идеям о сексуальности и гендерных ролях, должны были придавать меньшее значение пассивной роли в ухаживании, замужестве и интимной близости. Кроме того, участие в этих общепринятых гете-
росексуальных практиках стало менее важным для демонстрации «нормальной» женственности, поскольку молодые женщины имели больше возможностей построить свою жизнь вне этих практик, отказавшись от официальной регистрации супружества или обеспечив себе финансовую независимость в браке.
В младшем поколении сохраняется некоторая диспропорция в возрасте начала половой жизни между мужчинами и женщинами, но преобладающие значения приходятся на один возраст, т.е., сравнивая старшее поколение и младшее, можно утверждать, что возраст полового дебюта снизился в среднем на 4-7 лет, у женщин эта разница приближается к большему значению. Учитывая возросшее публичное внимание к сексуальному удовольствию женщин в конце прошлого века, следовало бы ожидать и более явно выраженного гедонистического отношения к сексуальной активности молодых женщин.
Снижение возраста сексуального дебюта и либерализация половой морали распространяется на оба пола. Однако традиционные гендерные различия в характере сексуального поведения и установок у мужчин и женщин наблюдаются и в данном случае: мужчинам позволено больше, чем женщинам, что выражается в разных гендерных моделях сексуального поведения. Мужчины раньше начинают половую жизнь: до 15 лет сексуальный опыт получили 24% респондентов-муж-чин, количество женщин в три раза меньше - 7%. По данным опроса представителей данного поколения, возраст первого полового контакта у женщин приходился примерно на 18 лет. Среди 15-летних девушек доля уже вступивших в половые контакты была относительно невелика.
Индикатором развития сексуальной культуры является количество сексуальных партнеров.
—ф— до 30 лет —*— 30-39 лет —&■ 40 лет и старше
Рис. 5. Количество сексуальных партнеров у респондентов разных поколений (% от
опрошенных)
Наше исследование выявило тенденцию роста числа половых партнеров. Установлена корреляция между количеством партнеров, возрастом полового дебюта и принадлежности респондента к определенной возрастной группе. Чем моложе респондент, чем раньше он начал половую жизнь, тем больше у него половых партнеров. Очень часто ранний сексуальный дебют приводит к девиантному сексуальному поведению, частой смене сексуальных партнеров, половым актам с малознакомыми людьми, без любви и процесса ухаживания.
Ключевым вопросом в представлениях о сексуальности всегда являлся вопрос о сохранении девственности до брака. Традиционно женская девственность подразумевает девственность анатомическую, то есть наличие неповрежденной девственной плевы и неучастие в половом акте. Мужская девственность не имеет анатомических критериев, девственным считается мужчина, не имевший гетеро- и гомосексуальных половых контактов. Бывают сомнительные случаи, когда человек не имеет полноценной половой жизни, а использует ее альтернативные формы. Остается спорным, является ли девственным мужчина, не имеющий половых контактов, но практикующий онанизм, или считать ли девственной женщину с сохранённой девственной плевой, ни-
когда не имевшую общепринятых половых контактов, но практикующую петтинг или иные формы коитуса? Нет окончательного и единого мнения, считать ли девственными женщин, изначально практикующих только гомосексуальные контакты или использующих оральный секс. В настоящее время в связи с переосмыслением шкалы нравственных ценностей и с признанием полноценного права на существование многих альтернативных форм половой жизни понятие девственности становится расплывчатым. Половая жизнь, продолжая выполнять функцию деторождения, теперь в большей мере служит рекреации, то есть разрядке, снятию эмоционального, психического, полового напряжения, сексуальному удовлетворению человека. Это повлияло на значимость сохранения девственности в представлениях людей.
Очевидно, девственность теряет (если уже не потеряла окончательно) былое значение. Очень большие изменения претерпели представления мужчин о необходимости сохранения женщиной девственности до брака. В общем, каждый третий мужчина высказывается за необходимость сохранения девственности женщиной до брака. Но если 40% 40-летних и старше и 41% опрошенных из группы 30-39-летних считают это необходимым, то только 19% моло-
Зайцева Е.В.
дых людей в возрасте до 30 лет присоединяются к данному мнению.
Единодушие среднего и старшего поколения понятны: сексуальные стереотипы живучи, особенно среди мужчин, в стране с исконно патриархальными ценностями. Представления женщин о необходимости сохранения девственности до брака гораздо более динамичны: 38% зрелых женщин считают это необходимым; 17% - молодых женщин в возрасте 30-39 лет и только 9% девушек до 30 лет. В общем, только каждая пятая опрошенная женщина склонна считать сохранение девственности до брака необходимым.
Сексуальная революция 90-х, безусловно, смягчила границы между мужской и женской моделями поведения, но о равноправии полов говорить рано. «Не подлежит ни малейшему сомнению незыблемость природной дифференциации полов; одновременно обнаруживается углубление сексуальной полифонии у женщин и эротической - у мужчин. С одной стороны, массовые опросы рельефно представляют картину эмансипации сексуальности. С другой, прорисовывается специфика каждого из полов - их поведение сближается по мужскому образцу. Сосуществование названных тенденций подпитывается тем, что в практиках одних (независимо от пола) сопрягается противоборство обычаям и устраняется наносное, исторически преходящее; другие же (исключительно женщины) отождествляют патриархальные принципы (и традиции) с исторической случайностью («дьявольским наваждением»), отвергая принципиальную возможность вычленить из них общечеловеческое (как ни парадоксально, именно феминистки чаще подсознательно стремятся реализовать всю гамму архаических ценностей и привилегий). Значительная доля мужчин по-прежнему реализует себя в согласии с мачистским стереотипом. Взаимодействие представленных устремлений благоприятствует формированию разнообразных линий сексуального поведения» [8].
Респонденты во всех поколениях не приемлют педофилию - 84%, инцест -69%, сексуальное насилие - 68%, гомосексуальные контакты - 65%, секс с брачными партнерами своих друзей, родственников - 52%. На втором месте идут такие формы секса, как секс с проститутками, групповой и анальный секс - от 34% до 37% ответов. В этих вопросах все респонденты достаточно единодушны в своем негативном отношении, с некоторым преобладанием негативных ответов в старших возрастных группах.
Большинством людей всегда считалось нормой гетеросексуальное поведение. Тем не менее гомосексуальность существовала на всем протяжении истории человечества; во многих обществах некоторые ее формы допускаются и даже не воспринимаются, как нечто необычное. Научные споры по поводу причин гомосексуальности не утихали весь XX в., однако отношение к этому явлению постепенно становится все более терпимым.
Агрессивное отношение к гомосексуа-лам чаще всего проявляют подростки, неонацисты. Менее трети респондентов крайне негативно относятся к нетрадиционным видам сексуальных практик, что является достаточно невысоким показателем проявления гомофобии в нашем обществе, за исключением старшего поколения - почти 50% респондентов из этой группы относят гомосексуальные отношения к извращениям. Среди респондентов до 30 лет негативное отношение можно проследить у 20%. Таким образом, можно утверждать, что к табуированным в традиционном обществе видам сексуальных практик старшее поколение относится в целом негативно, но процент отрицательных ответов практически не отличается от ответов респондентов младшей и средней возрастной группы. В некоторых вопросах (относящихся к нелегитимным практикам, но реализующихся в гетеросексуальных контактах) респонденты старшей
группы по отношению к другим поколениям, проявляют достаточную толерантность.
Безусловно, не стоит недооценивать масштаб произошедшей трансформации сексуальной культуры. Традиционная сексуальная «норма» была строго определена правилами, регулирующими тесно взаимосвязанные гендерное и сексуальное поведение. Эта сексуальная культура приравняла женскую сексуальность к традиционным ожиданиям пассивной женской гендерной роли. Напротив, современные женщины получили более широкий выбор в организации своей сексуальной жизни. Поведенческая революция в 1990 гг. радикально изменила значение женской сексуальности. Современные женщины самостоятельно определяют границы сексуальной «нормы» и вступают в половые связи, не компрометируя свой гендерный статус.
Сложность социологического анализа сексуальной культуры заключается в том, что разные группы по-разному представляют себе стандарт сексуальной грамотности, вполне возможно, что знать определенные (иногда и следовать, особенно жестко регламентированным) правила и запреты на сексуальные взаимодействия гораздо легче, чем определиться, что же такое сексуальная грамотность. Для разных поколений в это понятие входят совершенно различные значения, порою прямо противоположные: от гедонистических моделей сексуально грамотного человека до аскетичных.
Существенное влияние на характер складывающихся отношений в браке, в том числе и в реализации сексуальности людей, оказывают установки и ожидания по поводу семейной жизни. Несовпадение установок может вызывать серьезные конфликты.
У респондентов не обнаружилось гендерных различий в виденьи брака, межпо-коленческие же-более значительны. Наибольший общий процент предназначения брака респонденты видят в рождении детей - 55%, самый высокий показатель - в
группе до 20 лет - (68%), самый низкий - в группе 30-40-летних - (44%). Это легко объяснимо. Увеличение числа разводов и изменившиеся взгляды на функцию брака побудили многих молодых людей (и не состоявших в браке, и разведенных) с большей осмотрительностью относиться к женитьбе. А более либеральный, чем прежде, взгляд на внебрачные половые связи и успехи в области контрацепции позволили многим парам открыто поддерживать сексуальные отношения. Молодому поколению в связи со «свободой нравов» не нужно вступать в брак для легализации сексуальных отношений, поэтому одной из главных установок на брак является, конечно же, рождение детей.
Вторая сравниваемая возрастная группа (30-39 лет) находится в активном процессе рождения, воспитания детей, а также на пике разводов, эти респонденты примеривают на себя воспитание детей в неполной семье, осознают ненадежность такого социального института, как современная семья, для рождения детей. Вторым по иерархии ответов стоит семейный образ жизни - 58%; чем старше возрастная группа, тем выше процент выбора данной категории мотивов. Значимость такой составляющей предназначения брака как обеспечение материального благополучия детей, отмечают 21% респондентов.
Во всех возрастных группах процент ответов колеблется в пределах 22-25%, только лишь в старшей возрастной группе этот процент низок - 15%. Связано это с недостаточностью семейного бюджета - 68% респондентов этой группы тратит до 80% своего бюджета на продукты питания. Естественно, что они не имеют возможности оказывать финансовую помощь своим детям, вполне возможно, помощь оказывают им уже взрослые дети.
В настоящее время Россия переживает уже четвертый период сокращения численности населения на протяжении лишь одного XX столетия. В отличие от трех пре-
Зайцева Е.В.
дыдущих, он не связан ни с какими катастрофическими событиями: ни с революциями и войнами, ни с эпидемиями и массовым голодом, а является итогом «внутренних» эволюционных изменений в воспроизводстве населения.
Современная демографическая история России началась на рубеже 1950-1960 годов, когда страна вступила в относительно спокойный период, без войн, массовых репрессий и других катастрофических событий. Демографические изменения в этот период носили эволюционный характер и определялись исключительно перестройкой демографического поведения.
За 1960-1992 годы население России выросло со 117,5 млн. человек до 148,7 млн. человек. Однако темпы прироста за этот период непрерывно снижались с 1,4% практически до нуля, а с 1992 года естественный прирост населения имеет отрицательное значение, его не может покрыть даже постоянно увеличивающийся миграционный прирост из бывших союзных республик. То есть изменилось соотношение естественного и миграционного прироста в общем приросте населения.
С конца 1992 года в стране началась депопуляция, т.е. снижение численности населения, перспективы выхода из которой весьма и весьма туманны. За 1992-1999 годы население России сократилось на 3,2 млн. человек, причем естественная убыль населения превысила 5,8 млн. человек. За шесть месяцев 2000 года население сократилось еще на 425 тысяч человек, что почти на 20 тысяч человек больше, чем за тот же период 1999 года. Естественная убыль частично компенсируется положительным сальдо миграции.
Суммарный коэффициент рождаемости, выражающийся в числе рождений на одну женщину репродуктивного возраста, уже в середине 60-х годов опустился ниже уровня простого воспроизводства. В 1995 году суммарный коэффициент был равен 1,34 рождения, в 1996 году опустился до 1,29, в
1997 году - до 1,23, в 1998 году был отмечен небольшой подъем - до 1,24. Однако в 1999 году он вновь снизился до одного из самых низких в мире значений - 1,17 рождений на одну женщину репродуктивного возраста.
Долговременный характер снижения суммарного коэффициента рождаемости еще раз подтверждает, что падение рождаемости, демографический обвал в России обусловлены не столько текущей социально-экономической и политической обстановкой в России, сколько фундаментальными долгосрочными причинами. Это, прежде всего, дезорганизация семьи, кризис ее ценностей и утрата ею своего прежде столь значимого места и роли в социальной структуре и жизни людей. А как следствие - уменьшение самой потребности в детях, повысить которую не может никакое улучшение условий жизни.
Вышеуказанные тенденции наблюдаются в данном исследовании, прослеживается корреляция репродуктивных установок с возрастом респондентов. У 5% респондентов не входит в планы рождение детей. Больше половины респондентов обоих полов планируют иметь двух детей; этот показатель практически одинаков во всех поколениях, но в целом у младшего и среднего поколения среднеожидаемое количество детей меньше, чем у старшего, так в этих поколениях второй по популярности выбор -один ребенок.
Интересно отношение респондентов к такому аспекту сексуальной культуры, как распределение семейных обязанностей между супругами, т.е. степень продвижения российских семей в направлении эгалитарных, равноправных отношений. В последние годы наблюдается заметная эволюция тех норм, которые традиционно были связаны с качествами «идеального» мужа и «идеальной» жены.
Специфика требований, предъявляемых ныне к супругу, определяется столкновением двух противоположных подходов: глубо-
ким проникновением в сознание людей идей равноправия мужчин и женщин в семье и обществе, с одной стороны, и давлением традиционных стереотипов мужа-кор-мильца и жены - хранительницы домашнего очага - с другой. Российская семья находится на пути перехода от авторитарного уклада к демократическому. В его основе -вовлеченность женщин в сферу общественного труда, растущая материальная независимость жен от мужей.
Выбор партнеров для брака определяют представления об идеальном брачном партнере. Респонденты определяют различный гендерный набор необходимых качеств для мужчин и женщин. Мужскими качествами, значимыми в браке, являются: ум, сообразительность - 74%, любовь к детям - 41% ответов, деловая хватка, предприимчивость
- 41%, на четвертом - красота - 37%. Женские качества сконструированы немного иначе: любовь к детям - 61% ответов респондентов всех возрастов, сексуальная привлекательность и физическая красота - 56%, ум, сообразительность - 50%.
В ответах на данный вопрос проявляется двойной стандарт. Мужчина представляется как глава семьи, несущий ответственность за семью, поэтому преобладающими являются деловые качества. Чем младше поколение, тем больше выборов, говорящих о женской красоте и привлекательности: женщина рассматривается как сексуальный объект, она ответственна за рождение и воспитание детей, поэтому, по мнению респондентов, должна любить детей, быть сексуальной и красивой. В целом сегодняшние стереотипы мужа и жены непоследовательны и противоречивы, представляя собой конгломерат традиционных и современных взглядов. Можно предположить, что в системе представлений людей о сексуальной культуре, браке и семье этот комплекс относится к числу консервативных, наименее гибких, трудно поддающихся изменению. Кроме общих в какое-либо время стандартов семьи и иде-
альных партнеров, каждое поколение имеет свое представление об идеальном партнере, часто заимствовав его образ часто из книг и кинофильмов соответствующих своему времени, поэтому, для старшего и среднего поколения, воспроизводя фильмы советского времени, рисуют идеального мужа - «умным и трудолюбивым». Младшее поколение, ориентируясь на нормы современного потребительского общества, видит идеального мужа «умным, предприимчивым, хватким».
Не менее противоречивы представления респондентов об идеальной жене. Достаточно интересным представляется то, что среднее поколение в предыдущем вопросе было солидарно со старшим, а в «женском вопросе» - с младшим. То есть в вопросе о мужском идеале среднее поколение придерживается консервативных взглядов, говоря о женском, - более либеральных. Так, идеальная жена для респондентов младшей и средней группы - «сексуальная, физически красивая, любящая детей», для представителей старшего - изначально «любящая детей», а потом сексуально привлекательная и красивая.
Различны мнения респондентов об оптимальном возрасте вступления в брак, единодушны в одном: оптимальный возраст - до 40 лет. Для мужчин преобладающим значением является возраст 25-29 лет, этому возрасту отдали предпочтение 50% респондентов. Для женщин - 20-24 года - (67% ответов). При опросе выявлены небольшие расхождения в определении оптимального срока вступления в брак мужчинами и женщинами для своего пола. Мужчины выделяют возраст 2530 лет - 56% ответов. У женщин увеличилась доля возраста 25-30 лет; не очень значительно, с 12% в общих ответах до 25%, такую динамику обеспечивает процесс эмансипации; все больше и больше женщин отодвигают замужество и рождение детей на более поздние сроки, обеспечив себе боле уверенное будущее.
Зайцева Е.В.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ьйр://ёето§гарЫа.ги/аг11с1е8_Н/тёех.Ы;т1?1ёК=19&1ёА11;=78
2. Ротрих А. Советские культуры сексуальности / В поисках сексуальности / Под ред. Е. Здравомысловой и А. Темкиной. СПб., 2002. С.128-171.
3. Кон И.С. Цит. соч. С. 109-123; Чуйкина С. Быт не отделим от политики: официальные и неофициальные нормы «половой» морали в советском обществе 1930-1980-х гг. / В поисках сексуальности / Под.ред. Е. Здравомысловой и А. Темкиной. СПБ., 2002. С. 99127; Ротрих А. Цит. соч. С.128-171.
4. Меренков А.В. Социология стереотипов. Екатеринбург, 2001. С. 57.
5. Голод С.И.. Что стало пороками, стало нравами: Лекции по социологии сексуальности. М., 2005. С. 99.
6. Бочарова О., Лернер А. Особенности образа жизни подростков // Мониторинг общественного мнения. 1998. № 6. С. 33.
7. Яргомская Н. Сценарии сексуального дебюта женщин: переход от традиционной к альтернативной модели // В поисках сексуальности: Сборник статей / Под ред. Е. Здравомысловой и А. Темкиной. СПб. 2002. С. 287-315.
8. Голод С.И.. Что было пороками, стало нравами: Лекции по социологии сексуальности. М.: Ладомир. 2005. С. 153-154.
