Взаимоотношения основных факторов патогенеза метаболического синдрома с его компонентами у мужчин Текст научной статьи по специальности «Клиническая медицина»

УДК 616-092-008.9-055.1-056.52

взаимоотношения основных факторов патогенеза метаболического синдрома с его компонентами у мужчин

Юрий Владимирович ЛУТОВ, Вера Георгиевна СЕЛЯТИЦКАЯ, Ольга Васильевна ВАСИЛЬЕВА, Борис Борисович ПИНХАСОВ

НИИ экспериментальной и клинической медицины 630117, г. Новосибирск, ул. Тимакова, 2

Цель работы: изучить зависимость параметров, характеризующих метаболический синдром и его компоненты, от наличия и различных сочетаний основных факторов его патогенеза у мужчин. Материал и методы. Проведено обследование 239 работающих на промышленном предприятии мужчин. Для верификации метаболического синдрома и его основных компонентов использовали критерии Консенсуса международных экспертов в областях кардиологии и эндокринологии 2009 года; рассчитывали индекс инсулинорезистентности НОМА-1Я; дисфункцию висцеральной жировой ткани определяли путем расчета индекса висцерального ожирения; дефицит тестостерона выявляли при его содержании в крови не более 12 нмоль/л. Результаты и их обсуждение. Частота встречаемости и степень выраженности параметров, характеризующих МС и его компоненты, прямо пропорциональны количеству факторов его патогенеза, одновременно выявляемых у обследованных мужчин, при этом патогенетическая роль дефицита тестостерона проявляется только на поздних стадиях развития метаболического синдрома при присоединении к сочетанию инсулинорезистентности с дисфункцией висцеральной жировой ткани.

Ключевые слова: мужчины, метаболический синдром, инсулинорезистентность, дисфункция висцеральной жировой ткани, дефицит тестостерона.

В последние десятилетия внимание специалистов в различных областях медицины (кардиологии, эндокринологии, гинекологии, ан-дрологии и др.) приковано к метаболическому синдрому (МС), который позиционируется как кластер модифицируемых факторов сердечно-сосудистого риска, включающий в себя пять основных патологических состояний (компонентов): абдоминальное ожирение, артериальную гипер-тензию (АГ), нарушения углеводного обмена, гипертриглицеридемию и пониженный уровень в крови липопротеидов высокой плотности - гипо-альфахолестеринемию (ГАХС) [4, 14]. Объединение указанных патологических состояний в один синдром обусловлено несколькими моментами. Во-первых, их сочетанное влияние обеспечивает более высокую степень риска развития кардиологической патологии и ее фатальных осложнений, чем любое из них, взятое отдельно [5]. Во-вторых, количество одновременно присутствующих компонентов МС прямо пропорционально степени кардиоваскулярного риска [1, 22]. В-третьих, в качестве патогенетической основы всех со-

ставляющих МС компонентов выступает инсу-линорезистентность (ИР) [2, 17]. В-четвертых, взаимоотношения всех компонентов МС с ИР характеризуются принципом обоюдного усиления, или патологического «порочного» круга [24].

По мере накопления знаний о клинических, патогенетических, эпидемиологических, гендер-ных и других аспектах МС представления о нем трансформируются. В частности, выявлены существенные региональные, этнические и гендер-ные особенности формирования МС и его компонентной структуры, а также их зависимость от ряда социальных факторов [9, 28]. Установлена существенная роль в патогенезе МС и его компонентов некоторых других механизмов, в частности, это касается дисфункции висцеральной жировой ткани (ДВЖТ) и дефицита тестостерона (ДТС). ДВЖТ тесно связана с абдоминальным ожирением и сопровождается избыточной продукцией провоспалительных цитокинов (ФНО-а, резистин, висфатин и т.д.) и недостаточностью противовоспалительных (адипонектин) цитоки-нов [3, 23]. Существует мнение, что именно аб-

Лутов Ю.В. - к.м.н., старший научный сотрудник лаборатории эндокринологии, e-mail: yvl1308@mail.ru Селятицкая В.Г. - д.б.н., проф., главный научный сотрудник лаборатории эндокринологии, e-mail: ccem@centercem.ru

Васильева О.В. - аспирант лаборатории эндокринологии, e-mail: olja-v2012@yandex.ru

Пинхасов Б.Б. - д.м.н., ведущий научный сотрудник лаборатории эндокринологии, e-mail: pin@centercem.ru

доминальное ожирение и ДВЖТ могут лежать в основе развития ИР и других факторов кардио-васкулярного риска, являющихся компонентами МС [2, 23]. Получены также доказательства тесной двусторонней взаимосвязи ИР и компонентов МС с андрогенной недостаточностью, обусловленной ДТС, у мужчин зрелого возраста [15, 20].

В большинстве исследований обсуждаются аспекты приоритетности того или иного фактора патогенеза по отношению к другим, причем приводятся достаточно убедительные доводы в пользу каждого из них. Однако информации об относительном вкладе различных патогенетических механизмов и их взаимодействии в процессе формирования клинических и метаболических нарушений, являющихся компонентами МС и ведущими факторами риска сердечно-сосудистой и эндокринной патологии, недостаточно.

Цель настоящего исследования: изучить зависимость параметров, характеризующих МС и его компоненты, от наличия и различных сочетаний основных факторов его патогенеза у мужчин.

МАТЕРИАЛ И МЕТОДЫ

В исследовании приняли участие 239 мужчин в возрасте от 21 до 61 года, работавших на промышленном предприятии г. Мирного Республики Саха (Якутия). На момент проведения обследования мужчины не имели осложненных форм и обострений хронической соматической патологии, а также инфекционных заболеваний. Проведение исследования одобрено локальным Комитетом по биомедицинской этике и соответствовало этическим стандартам, разработанным в соответствии с принципами Хельсинкской декларации и приказами Минздрава РФ. От каждого участника получено информированное согласие на участие в исследовании.

Выполняли антропометрическое обследование, включавшее в себя измерение массы (кг) и длины тела (м), окружности талии (см), расчет индекса Кетле как отношения массы тела к длине тела в квадрате (кг/м2). Измеряли систолическое и диастолическое артериальное давление (АД) (мм рт. ст.). Содержание глюкозы (мМ) в капиллярной крови определяли ферментативным методом на анализаторе «Photometer 5010» (Boehringer Mannheim, Германия). В сыворотке венозной крови, взятой из локтевой вены в утренние часы натощак, ферментативными и колориметрическими методами на биохимическом анализаторе «Konelab 30i» (Thermo Electron Corp., Финляндия) определяли содержание триглицери-дов (мМ) и холестерина липопротеидов высокой плотности, или альфа-холестерина (АХС) (мМ).

Содержание в сыворотке крови иммунореактив-ного инсулина (мкЕд/мл) и тестостерона (нМ) измеряли с использованием коммерческих наборов для ИФА.

С целью верификации ИР рассчитывали индекс инсулинорезистентности НОМА-Ш. по формуле: содержание иммунореактивного инсулина х содержание глюкозы/22,5 (у. е.); ИР регистрировали при величине индекса НОМА-Ш. > 2,77 у. е. [18]. Для верификации ДВЖТ вычисляли индекс висцерального ожирения по формуле для мужчин: (окружность талии / (39,68 + 1,88 х индекс Кет-ле)) х (содержание триглицеридов / 1,03) х (1,31/ содержание АХС) (у. е.); ДВЖТ регистрировали при величине индекса висцерального ожирения > 1,0 у.е. [6]. ДТС регистрировали при содержании тестостерона в сыворотке крови < 12,0 нМ.

Для выявления МС и его основных компонентов у обследованных пациентов применяли критерии Консенсуса международных экспертов в областях кардиологии и эндокринологии [5]. Абдоминальное ожирение устанавливали при величине окружности талии > 102 см; АГ - при уровнях АД систолического > 130 мм рт. ст. и/или АД диастолического > 85 мм рт. ст. или при проведении антигипертензивной терапии; нарушения углеводного обмена - при значениях гликемии натощак > 5,6 мМ или при выявленных ранее сахарном диабете 2 типа или нарушении толерантности к глюкозе; гипертриглицеридемию - при содержании триглицеридов в крови > 1,7 мМ или проводимой гиполипидемической терапии; ГАХС - при содержании АХС в крови < 1,03 мМ. Устанавливали МС при выявлении у обследуемого мужчины трех любых основных компонентов.

Результаты в таблицах и тексте представлены как среднее арифметическое величины показателя и его среднеквадратичное отклонение (М ± 5Ю) или частота случаев (%). Для оценки межгрупповых различий использовали непараметрические критерии Краскела - Уоллиса и Манна - Уитни. Достоверными признавали различия при уровне значимости р < 0,05.

РЕЗУЛЬТАТЫ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ

В табл. 1 показаны частоты встречаемости МС и его компонентов, а также средние значения характеризующих их показателей у мужчин в зависимости от числа факторов патогенеза МС, одновременно выявляемых у каждого участника исследования. Средний возраст мужчин достоверно не различался в группах, выделенных в зависимости от числа факторов патогенеза МС, хотя видна отчетливая тенденция к его увеличению при возрастании их количества. Частота встре-

Таблица 1

Параметры, характеризующие МС и его компоненты, у мужчин в зависимости от числа факторов

патогенеза МС

Показатели, характеризующие компоненты и факторы патогенеза МС Число факторов патогенеза МС р

0 (п = 48) 1 (п = 70) 2 (п = 76) 3 (п = 45)

Возраст, лет 38,2 ± 8,56 40,3 ± 10,23 41,0 ± 8,50 42,6 ± 8,12 > 0,05

Число компонентов метаболического синдрома, п 0,63 ± 0,87 1,30 ± 1,04 1,97 ± 1,22 2,82 ± 1,35 0-1 = 0,0143; 0-2,3 < 0,0001; 1-2 = 0,0211; 1-3 < 0,0001; 2-3 = 0,0331

Метаболиче ский синдром, % 2,1 11,4 34,2 55,6 0-2 = 0,0156; 0-3 < 0,0001; 1-3 = 0,0004

Окружность талии, см 84,9 ± 8,42 91,7 ± 9,67 96,6 ± 9,66 103,7 ± 10,02 0-1 = 0,0046; 0-2,3 < 0,0001; 1-2 = 0,0352; 1-3 < 0,0001; 2-3 = 0,0144

Абдоминальное ожирение, % 6,3 11,4 28,9 60,0 0-3 < 0,0001; 1-3 = 0,0001; 2-3 = 0,0259

АД систолическое, мм рт. ст. 126 ± 12,7 133 ± 16,8 136 ± 17,8 139 ± 17,9 0-2 = 0,0167; 0-3 = 0,0028

АД диастолическое, мм рт. ст. 81 ± 11,3 85 ± 11,3 87 ± 11,2 92 ± 10,0 0-2 = 0,0290; 0-3 < 0,0001; 1-3 = 0,0040

Артериальная гипертензия, % 33,3 60,0 67,1 80,0 0-2 = 0,0093; 0-3 = 0,0006

Содержание глюкозы, мМ 4,85 ± 0,61 5,12 ± 0,72 5,44 ± 0,78 5,63 ± 1,29 0-2 = 0,0003; 0-3 = 0,0002

Нарушения углеводного обмена, % 12,5 22,9 32,9 42,2 —

Содержание триглицеридов, мМ 0,78 ± 0,27 1,08 ± 0,50 1,56 ± 0,91 1,79 ± 0,78 0-1 = 0,0046; 0-2,3 < 0,0001; 1-2,3 < 0,0001

Гипертриглицеридемия, % 4,2 12,9 27,6 44,4 0-3 = 0,0048; 1-3 = 0,0256

Содержание альфа-холестерина, мМ 1,51 ± 0,38 1,27 ± 0,30 1,10 ± 0,30 1,05 ± 0,30 0-1 = 0,0120; 0-2,3 < 0,0001; 1-2 = 0,0020; 1-3 = 0,0003

Гипоальфахолестери-немия, % 4,2 22,9 40,8 55,6 0-2 = 0,0036; 0-3 = 0,0001; 1-3 = 0,0186

чаемости МС и всех его компонентов нарастала прямо пропорционально числу факторов патогенеза МС. Она была минимальной у мужчин, не имеющих ни одного из исследованных патогенетических механизмов, и максимальной у мужчин, одновременно имеющих ИР, ДВЖТ и ДТС.

Среднее число компонентов МС, одновременно выявляемых у обследованных мужчин, и средние значения показателей, характеризующих анализируемые компоненты МС, кроме ГАХС, также прямо зависели от числа имеющихся факторов патогенеза; для ГАХС показана обратная связь от числа факторов патогенеза. Среди мужчин, у которых отсутствовали изучаемые факторы патогенеза МС, оказался один человек с МС. Можно предположить, что в этом случае в основе разви-

тия МС лежит какой-либо другой, менее изученный, фактор патогенеза МС, например, гиперсекреция кортизола [10].

В табл. 2 представлены сведения о величинах показателей, характеризующих отдельные компоненты МС, в зависимости от наличия отдельных факторов его патогенеза и их сочетаний. У 20,1 % обследованных мужчин изучаемых факторов патогенеза выявлено не было; 29,3 % мужчин имели один фактор (у 9,2 % установлена ИР, у 15,1 % - ДВЖТ, у 5,0 % - ДТС); 31,8 % мужчин имели два фактора патогенеза (24,3 % были с сочетанием ИР + ДВЖТ, 2,5 % - с сочетанием ИР + ДТС, 5,0 % - с сочетанием ДВЖТ + ДТС); у 18,8 % мужчин имели место все три фактора патогенеза.

о о

Таблица 2

Величины абсолютных показателей, характеризующих МС и его компоненты, у мужчин в зависимости от сочетаний факторов патогенеза МС

О ^

СП ■О

о

I

-С I сг

гп

I

о

<

■О

I

>

со

СП

ю о

Показатели, характеризующие МС и его компоненты Сочетания факторов патогенеза МС Р

1 2 3 4 5 6 7 8

0 (п = 48) ИР (п = 22) двжт (п = 36) ДТС (/7 = 12) ИР±ДВЖТ (/7 = 58) ИР±ДТС (п = 6) двжт±дгс (п = 12) ИР±ДВЖТ± ДГС (п = 45)

Возраст, лет 38,0 ± 8,56 37,5 ± 12,05 43,0 ±8,07 37,3 ± 11,11 40,6 ± 8,79 41,5 ±7,61 42,9 ± 7,80 42,6 ±8,12 >0,05

Число компонентов метаболического синдрома, и 0,63 ± 0,87 1,27 ±0,98 1,56 ± 1,03 0,58 ± 0,90 2,17 ± 1,23 1,00 ± 0,63 1,5 ± 1,09 2,82 ± 1,35 1-3 = 0,0127; 1-5,8 <0,0001; 2-8 = 0,0025; 3-8 = 0,0094; 4-5 = 0,0033; 4-8 <0,0001

Окружность талии, см 84,9 ± 8,42 92,7 ± 11,81 93,1 ±8,16 85,8 ± 7,89 96,4 ± 9,95 94,2 ± 8,57 98,7 ± 9,00 103,7 ± 10,02 1-3 = 0,0107; 1-5,8 <0,0001; 1-7 = 0,0027; 2-8 = 0,0047; 3-8 = 0,0026; 4-8 <0,0001

АД систолическое, мм рт. ст. 126 ± 12,7 134 ± 19,9 134 ± 15,2 127 ± 15,4 134 ± 14,6 127 ± 10,5 152 ±25,5 139 ± 17,9 1-7 = 0,0060; 1-8 = 0,0130; 4-7 = 0,0443

АД диастолическое, мм рт. ст. 81 ± 11,3 86 ± 14,6 86 ± 9,4 79 ± 7,2 86 ± 9,6 82 ±5,8 94 ± 17,1 92 ± 10,0 1-8 <0,0001; 4-8 = 0,0039

Содержание глюкозы, мМ 4,85 ±0,61 5,41 ±0,73 4,97 ± 0,64 5,03 ± 0,83 5,52 ± 0,82 5,68 ± 0,76 4,97 ±0,39 5,63 ± 1,29 1-5 =0,0003; 1-8 = 0,0011

Содержание триглицеридов, мМ 0,78 ± 0,27 0,81 ±0,40 1,36 ±0,47 0,72 ±0,17 1,63 ± 0,96 0,89 ± 0,29 1,59 ±0,70 1,79 ±0,78 1-3,5,7,8 <0,0001; 2-3 =0,0002; 2-5 <0,0001; 2-7 = 0,0017; 2-8 <0,0001; 3-4 = 0,0009; 4-5,8 < 0,0001; 4-7 = 0,0021; 6-8 = 0,0392

Содержание альфа-холестерина, мМ 1,51 ±0,38 1,42 ± 0,25 1,12 ±0,24 1,43 ±0,31 1,02 ± 0,22 1,60 ± 0,48 1,22 ±0,30 1,05 ± 0,30 1-3,5,8 <0,0001; 2-3 = 0,0090; 2-5,8 < 0,0001; 4-5 =0,0021; 4-8 = 0,0048; 5-6 = 0,0166; 6-8 = 0,0264

1-5 = 0,0140; 1-8 = 0,0002 1-8 = 0,0002; 3-8 = 0,0044; 4-8 = 0,0396 1-5 = 0,0447; 1-8 = 0,0028 1 1-8 = 0,0222 1-5 = 0,0014; 1-8 = 0,0005; 2-5 = 0,0477; 2-8 = 0,0196

Сочетания факторов патогенеза МС 00 ИР+ДВЖТ+ ДТС (п = 45) 55,6 60,0 80,0 42,2 44,4 55,6

ДВЖТ+ДТС (п = 12) 16,7 25,0 75,0 го оо" 25,0 16,7

С ) Ню ? II о 16,7 33,3 50,0 о о

«ч ИР+ДВЖТ (п = 58) 41,4 31,0 69,0 36,2 31,0 50,0

С 12) о о 33,3 16,7 о 00

СП ДВЖТ (п = 36) 16,7 66,7 16,7 22,2 38,9

<м ИР (п = 22) 18,2 63,6 36,4

- 0 (п = 48) 33,3 12,5 <4 <4

МС и его компоненты Метаболический синдром Абдоминальное ожирение Артериальная гипертензия Нарушения углеводного обмена Гипертриглицеридемия Гипоальфахолестеринемия

Наличие у мужчин только ИР либо ДТС, а также их сочетания, не приводило к достоверному изменению величин показателей, характеризующих компоненты МС, относительно мужчин без факторов патогенеза, в то время как наличие ДВЖТ вызывало повышение числа компонентов МС, окружности талии, содержания триглицери-дов и снижение уровня АХС в сыворотке. При сочетании ДВЖТ с ДТС сохранялись только характерные для ДВЖТ изменения параметров, но при сочетании ДВЖТ с ИР к ним добавился повышенный уровень глюкозы. И только при сочетании трех факторов патогенеза были выявлены достоверные изменения всех изученных показателей, причем не только относительно мужчин без факторов патогенеза МС, но и относительно мужчин с одним или двумя факторами.

Результаты, представленные в табл. 3, свидетельствуют о том, что в группе мужчин с сочетанием ДВЖТ + ИР МС и два его компонента (АГ и ГАХС) встречались достоверно чаще по сравнению с группой мужчин без факторов патогенеза. Сочетание же всех трех факторов патогенеза МС приводило к значительному повышению частоты встречаемости всех компонентов и самого МС. Следовательно, несмотря на то, что ДТС изолированно от других факторов патогенеза не вызывал изменений ни выраженности клинико-метаболических проявлений, характеризующих компоненты МС, ни частоты их встречаемости, его присутствие в качестве третьего механизма патогенеза в комбинации с ДВЖТ и ИР усиливало совместные эффекты последних.

Таким образом, из трех исследованных факторов патогенеза наибольшее влияние на формирование отдельных компонентов и собственно МС оказывает ДВЖТ. Это может быть обусловлено тем, что для выявления ДВЖТ использовали величину расчетного индекса висцерального ожирения, при определении которого учитываются как антропометрические, так и метаболические показатели, и величина которого является индикатором распределения жировой ткани, а также маркером ее дисфункции [7]. В исследованиях, направленных на уточнение и расширение прогностической значимости этого показателя, получила подтверждение гипотеза о том, что индекс висцерального ожирения в популяционных исследованиях может быть предиктором случаев смерти от кардиоваскулярных и опухолевых заболеваний [25]; на индивидуальном уровне он является индикатором висцерального ожирения и ассоциирован с риском развития сахарного диабета [12]; его рассматривают в качестве маркера изменения адипокинового профиля и увеличения кардиометаболического риска у пациентов

с сахарным диабетом [8]. Индекс висцерального ожирения может служить предиктором превращения метаболически «здорового» ожирения в метаболически «нездоровые» его фенотипы [16], является индикатором риска развития ИР [11] и предвестником развития гипогонадизма у мужчин с ожирением [27].

Проведенное исследование показало, что ДВЖТ является более частым фактором патогенеза, чем ИР, но их сочетание встречается еще чаще (у четверти от общего числа обследованных мужчин). Это свидетельствует в пользу предположения, что в формировании МС в большинстве случаев принимают участие одновременно несколько факторов патогенеза, и согласуется со сведениями из научной литературы [21].

В последние годы особое внимание уделяют изучению роли половых стероидов, в частности тестостерона, и его дефицита в формировании метаболических нарушений, свойственных современному человеку [26]. Показано, что низкий уровень тестостерона является независимым фактором кардиоваскулярного риска и предиктором развития МС, но, с другой стороны, наличие МС приводит к снижению содержания тестостерона в организме [13, 19]. Полученные нами результаты показали, что ДТС проявляет свои негативные эффекты на формирование МС и его отдельных компонентов преимущественно на фоне сочетания ДВЖТ и ИР, а его роль как самостоятельного фактора патогенеза МС у мужчин требует дальнейшего изучения.

ВЫВОДЫ

1. Частота встречаемости МС и всех его компонентов, а также величины характеризующих их показателей (кроме содержания АХС в крови), у мужчин прямо пропорциональны числу одновременно присутствующих факторов патогенеза МС; выраженность альфахолестеринемии находится в обратной зависимости от числа факторов патогенеза МС.

2. Наибольшее количество достоверных межгрупповых различий по абсолютным и частотным показателям, характеризующим МС и его компоненты, установлено для группы мужчин со всеми тремя анализируемыми факторами патогенеза МС относительно группы без этих факторов и группы только с ДТС.

3. На ранних стадиях формирования МС наиболее значимую роль играют ДВЖТ и ИР, в то время как изолированный ДТС не способствует развитию свойственных для МС метаболических и клинических проявлений; присоединение ДТС к двум другим факторам патогенеза ассоциирова-

но с прогрессированием специфических для МС клинико-метаболических нарушений, нарастанием частоты встречаемости МС и его компонентов, а также формированием наиболее тяжелых развернутых форм МС.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Пинхасов Б.Б., Лутов Ю.В., Деев Д.А., Селя-тицкая В.Г. Стратификация риска развития и тяжести метаболического синдрома у пациентов терапевтического профиля // Клин. медицина. 2017. 95. (5). 412-418.

2. Ройтберг Г.Е., Дорош Ж.В., Шархун О.О. Влияние инсулинорезистентности на формирование и прогрессирование компонентов метаболического синдрома (итоги пятилетнего исследования) // Рац. фармакотерапия в кардиологии. 2015. 11. (2). 132-138.

3. Свеклина Т.С., Таланцева М.С., Барсуков А.В. Метаболический синдром и воспаление: актуальные вопросы патогенеза // Клин. лаб. диагностика. 2013. (3). 7-10.

4. Цанава И.А., Шаронова Л.А., Вербовой А.Ф. Метаболический синдром и сердечно-сосудистые заболевания // Рус. мед. журн. 2017. 25. (11). 785789.

5. AlbertiK.G.M.M., EckelR.H., Grundy S.M. et al. Harmonizing the Metabolic Syndrome/ A Joint Interim statement of the International Diabetes Federation taskforce on epidemiology and prevention; National Heart, Lung and Blood Institute; American Heart Association; World Heart Federation; International Atherosclerosis Society; and International Association for the Study of Obesity. Circulation. 2009. 120. 16401645.

6. AmatoM.C., Giordano C., GaliaM., Crisciman-na A., Vitabile S., Midiri M., Galluzzo A. Visceral adiposity index: a reliable indicator of visceral fat function associated with cardiometabolic risk // Diabetes Care. 2010. 33. (4). 920-922.

7. Amato M.C., Giordano C. Visceral adiposity index: an indicator of adipose tissue dysfunction // Int. J. Endocrinol. 2014. ID 730827.

8. Amato M.C., Pizzolanti G., Torregrossa V., Misiano G., Milano S., Giordano C. Visceral adiposity index (VAI) is predictive of an altered adipokine profile in patients with type 2 diabetes // PLoS One. 2014. 9. (3). ID e91969.

9. Beltran-SanchezH., HarhayM.O., HarhayM.M., Mc Elligott S. Prevalence and trends of metabolic syndrome in the adult U.S. population, 1999-2010 // J. Am. Coll. Cardiol. 2013. 62. (8). 697-703.

10. Constantinopoulos P., Michalaki M., Kotto-rou A., Habeos I., Psyrogiannis A., Kalfarentzos F., Kyriazopoulou V. Cortisol in tissue and systemic level as a contributing factor to the development of

metabolic syndrome in severely obese patients // Eur. J. Endocrinol. 2015. 172. (1). 69-78.

11. Du T., Yuan G., ZhangM., ZhouX., SunX., YuX. Clinical usefulness of lipid ratios, visceral adiposity indicators, and the triglycerides and glucose index as risk markers of insulin resistance // Cardiovasc. Diabetol. 2014. 13. ID 146.

12. Du T., Sun X., Huo R., Yu X. Visceral adiposity index, hypertriglyceridemic waist and risk of diabetes: the China Health and Nutrition Survey 2009 // Int. J. Obesity. 2014. 38. 840-847.

13. Ebrahimi F., Christ-Crain M. Metabolic syndrome and hypogonadism - two peas in a pod // Swiss Med. Wkly. 2016. 146. ID w14283.

14. Grundy S.M. Metabolic syndrome update // Trends Cardiovasc. Med. 2016. 26. (4). 364-373.

15. Hatzimouratidis K., Hatzichristou D. Testosterone and erectile function: an unresolved enigma // Eur. Urol. 2007. 52. (1). 26-28.

16. Kang Y.M., Jung C.H., Cho Y.K., Jang J.E., Hwang J.Y., Kim E.H., Lee W.J., Park J.Y., Kim H.K. Visceral adiposity index predicts the conversion of metabolically healthy obesity to an unhealthy pheno-type // PLoS One. 2017. 12.(6). e0179635. 14 p.

17. Lorenzo C., Williams K., Hunt K.J., Haffner S.M.The National Cholesterol Education Program-Adult Treatment Panel III, International Diabetes Federation, and World Health Organization definitions of the metabolic syndrome as predictors of incident cardiovascular disease and diabetes // Diabetes Care. 2007. 30. (1). 8-13.

18. Matthews D., Hosker J., Rudenski A. Homeo-statis model assessment: insulin resistance and b-cell functionn from fasting plasma glucose and insulin concentrations in man // Diabetologia. 1985. 28. 412419.

19. Moretti C., Lanzolla G., Moretti M., Gnessi L., Carmina E. Androgens and hypertension in men and

women: a unifying view // Curr. Hypertens. Rep. 2017. 19. ID 44.

20. Novikova E., Selyatitskaya V., Mitrofanov I., Pinkhasov B., Karapetyan A. Association of erectile dysfunction and hypogonadism with metabolic syndrome in men with lower urinary tract symptoms of younger and older age groups // Adv. Sex. Med. 2014. 4. 55-64.

21. Paniagua J.A. Nutrition, insulin resistance and dysfunctional adipose tissue determine the different components of metabolic syndrome // World J. Diabetes. 2016. 7. (19). 483-514.

22. Primary prevention of cardiovascular disease and type 2 diabetes in patients at metabolic risk: an Endocrine Society clinical practice guideline // J. Clin. Endocrinol. Metab. 2008. 93. (10). 3671-3689.

23. Ruan H., Dong L.Q. Adiponectin signaling and function in insulin target tissues // J. Mol. Cell. Biol. 2016. 8. (2). 101-109.

24. Reaven G.M. The individual components of metabolic syndrome: is there a raison d'etre? // J. Am. Nutr. 2007. 26.(3). 191-195.

25. Research letter. Visceral adipose tissue dysfunction and mortality among a population-based sample of males and females // Diabetes Metab. 2016. 42. 382-385.

26. Varlamov O. Western-style diet, sex steroids and metabolism // Biochim. Biophys. Acta. 2017. 1863. 1147-1155.

27. Wang N., Zhai H., Han B., Li Q Chen Y., Xia F., Lin D., Lu Y. Visceral fat dysfunction is positively associated with hypogonadism in Chinese men // Scientific Reports. 2016. 6. ID 19844.

28. Xiao J., Shen C., Chu M.J., Gao Y.X., Xu G.F., Huang J.P., Xu Q.Q., Cai H. Physical activity and sedentary behavior associated with components of metabolic syndrome among people in rural China // PLoS One. 2016. 11.(1). ID e0147062.

interaction between main factors of metabolic syndrome pathogenesis and its components in men

Yuriy Vladimirovich LUTOV, Vera Georgievna SELYATITSKAYA, Olga Vasilevna VASILEVA, Boris Borisovich PINKHASOV

Research Institute of Experimental and Clinical Medicine 630117, Novosibirsk, Timakov str., 2

Objective: to study the dependence of the parameters characterizing the metabolic syndrome (MS) and its components on the availability and various combinations of the main factors of its pathogenesis in men. Material and methods. A survey of 239 men working at an industrial enterprise was carried out. The criteria of the Consensus of international experts in the fields of cardiology and endocrinology (2009) were used to verify the MS and its main components; the index of insulin resistance HOMA-IR was calculated; the dysfunction of visceral adipose tissue was determined by calculating the index of visceral obesity; testosterone deficiency was detected at testosterone blood levels no more than 12 nmol/L. Results and discussion. The frequency of occurrence and expression degree of the parameters characterizing the MS and its components are directly proportional to the number of its pathogenesis factors simultaneously detected in the men surveyed. Thereat the pathogenetic role of testosterone deficiency was manifested only in the late stages of MS development when connected to the combination of insulin resistance with dysfunction of visceral adipose tissue.

Key words: men, metabolic syndrome, insulin resistance, dysfunction of visceral adipose tissue, testosterone deficiency.

Lutov Yu.V. - candidate of medical sciences, senior researcher of the laboratory of endocrinology, e-mail: yvl1308@mail.ru

Selyatitskaya V.G. - doctor of biological sciences, professor, chief researcher of the laboratory of endocrinology, e-mail: ccem@centercem.ru

Vasileva O.V. - postgraduate student of the laboratory of endocrinology, e-mail: olja-v2012@yandex.ru Pinkhasov B.B. - doctor of medical sciences, leading researcher of the laboratory of endocrinology, e-mail: pin@centercem.ru