CC BY
23
УДК 94 (47). 042 - 286 КОШЕЛЕВ В.Е.
магистрант, философский факультет, Орловский государственный университет имени И.С. Тургенева E-mail: palladii@list.ru
UDC 94 (47). 042 - 286 KOSHELEV V.E.
Graduate of the faculty of philosophy, Orel State University
E-mail: palladii@list.ru
ВЗАИМООТНОШЕНИЯ ГОСУДАРСТВА И РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ В ОРЛОВСКО-СЕВСКОЙ ЕПАРХИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX ВЕКА
THE RELATIONSHIP BETWEEN THE STATE AND THE RUSSIAN ORTHODOX CHURCH IN THE OREL-SEVSK DIOCESE IN THE SECOND HALF OF THE XIX CENTURY
В статье на региональном уровне исследуются взаимоотношения государства и Русской Православной Церкви в пореформенную эпоху. Выяснено, что, будучи частью государственного аппарата, Церковь обладала автономией. Архиереи и консистории находились в ведении Святейшего Синода, фактически вне компетенции других органов государства. Жесткий контроль обер-прокурора касался епископата. Приходское духовенство и монашество контролировалось епархиальным архиереем. Взаимодействие губернских и епархиальных структур управления было взаимодействием равных, не подчинённых друг другу ведомств. Инкорпорированная в государство, Церковь усвоила бюрократический метод управления, ставший одним из причин кризиса синодальной системы.
Ключевые слова: государство, Русская Православная Церковь, Святейший Синод; епархия; епархиальный архиерей; консистория; приходское духовенство.
The article studies the relations between the state and The Russian Orthodox Church in the post-reform era at the regional level. It is found that, as part of the state apparatus, the Church had autonomy. Bishops and consistories were administered by the Holy Synod, virtually outside the competence of other state bodies. Tight control of the chief Prosecutor concerned the episcopate. The parish clergy and monasticism were controlled by the diocesan Bishop. The interaction of provincial and diocesan governance structures was the interaction of equal, non-subordinate agencies. Incorporated into the state, the Church learned the bureaucratic method of management, which became one of the causes of the Synodal system crisis
Keywords: state, Russian Orthodox Church, Holy Synod; diocese; the diocesan Bishop; the Consistory; parish clergy.
Взаимоотношения с государством всегда были важным аспектом бытия Русской Православной Церкви. Византийская традиция Симфонии; положение России на стыке цивилизаций, обусловившее постоянную борьбу на сохранение этнической и культурной идентичности, ключевым элементом которых была православная вера, всё это способствовало тесному сближению государства и Церкви в России вплоть до их практически полного слияния в Синодальную эпоху. На этом фоне советский период выглядит исключением из правил. После семидесяти с лишним лет господства официального атеизма, государство и Церковь в России вновь ищут пути сближения. Насколько такое сближение полезно государству и Церкви? Ответить на этот вопрос помогает исторический опыт.
Выбор нами для исследования Синодальной эпохи обусловлен тем, что в этот период сближение государства и Церкви в России приняло наиболее законченные формы. В первой половине XIX в. синодальная система сложилась в окончательном виде, стали ясны её достоинства и недостатки. В пореформенную эпоху начались поиски путей преодоления изъянов синодальной системы.
Общие принципы государственно-церковных отношений второй половины XIX в. на сегодняшний день, в общих чертах можно, пожалуй, считать выясненными. Каким образом государство и церковь взаимодействовали на уровне губерний и епархий? За последние двадцать с небольшим лет было защищено не менее пяти десятков диссертаций по различным аспектам истории епархий Русской Православной церкви. Прошлое же Орловской митрополии до сего дня остаётся слабо изученным.
Для российского подданного пореформенной эпохи государство персонифицировалось, прежде всего, в его официальных представителях, чиновниках центрального и местного управления. Общение с первыми носило, в основном заочный характер: столичные министерства и ведомства издавали распоряжения, а граждане их исполняли. С чиновниками губернского и уездного уровня человек вступал и в персональные отношения.
Для Церкви высшую власть на местах представлял, в первую очередь Синод. Министерство православного вероисповедания, в соответствии с правилами субординации, характерными для регулярного государ-
© Кошелев В.Е. © Koshelev V.E.
ства, вступало в сношение исключительно с высшей церковной властью на местах. В Орловскую епархию шел практически непрерывный поток синодальных указов. О плотности этого потока свидетельствую материалы «Орловских епархиальных ведомостей» (далее - «ОЕВ»), где эти документы публиковались в обязательном порядке: в каждом номере газеты помещались от 2 до 6 указов (в год подписчики получали 24 номера, а с 1892 г. - 52). Распоряжения эти адресовались «местным епархиальным начальствам» и, как правило, непосредственно ситуации в епархии не касались. Синодальное начальство в Петербурге суммировало информацию, поступавшую из всех епархий, вычленяло проблемную ситуацию, проявившуюся в ряде случаев, после чего формулировало распоряжение, призванное решить проблему. Распоряжение рассылалось по всем епархиям [1, с. 91; 2, с. 53-54, 55-58, 60-61; 5, с. 71-73].
На втором месте по частоте обращений следует расположить запросы сведений разного рода. Прежде всего, это ежегодные отчёты архиереев о состоянии вверенных епархий. Синод детально регламентировал перечень сведений, долженствующих присутствовать в отчётах, и время от времени вносил изменения в их структуру [2, с. 58-60].
Синод не только собирал информацию, но и распространял её. В Орловскую епархию поступали указы чисто уведомительного характера [3, с. 65-85].
Указы Св. Синода могли разъяснять епархиальному начальству отдельные спорные моменты взаимоотношений церковных и собственно государственных учреждений [1, с. 182].
Определённая часть распоряжений, следовавших из столицы, касалась чисто церковных дел: порядка избрания инспекторов семинарий, организации церковных библиотек; жалоб духовных лиц на епархиальное начальство и необходимости соответствия этих жалоб надлежащей форме; программ учебных заведений; рекомендации новых учебников и книг; церковных земель; о поощрении лиц, внесших вклад в дело народного просвещения в духе православной церкви; о метрических книгах [4, с. 68; 7, с. 51-52]. Особые отношения по епархиям могли рассылать лично товарищи (заместители) обер-прокуроров Св. Синода [5, с. 79-80]. По вопросам малозначительным или, касающихся нюансов делопроизводства, отношения в Орловскую епархию посылала канцелярия обер-прокурора [5, с. 159-161].
Если указ Св. Синода касался только епархиального владыки и консистории, то он принимался к сведению и исполнению. Если распоряжение столичных властей касалось приходской жизни, то на нём появлялась резолюция епископа, которая определяла порядок его выполнения.
На региональном уровне отношения государства и церкви отражались в отношениях губернских и епархиальных органов управления. Бумажные контакты между церковными и губернскими учреждениями возникали, прежде всего, по поводу трений между различными ведомствами на стыке их компетенций. Так 18 сентября
1885 г. попечитель Елецкого училищного совета направил епископу отношение с просьбой воспретить учителям сельских училищ поступать на епархиальную службу, не сдав школьного имущества. Епархиальное руководство отвечало, что приём и увольнение учителей в народные училища, и имущественные права и обязанности учителей вне компетенции епархии. Со своей стороны, владыка Семион предложил Училищному совету ввести специальные разрешения для учителей при увольнении их с должности. Для поступления выпускников семинарии и уездных духовных училищ в священники и псаломщики необходим документ об образовании. Если выпускник работает учителем, то такой документ хранится в Училищном совете. Пусть Совет выдаёт учителям документы об образовании только со специальным «удостоверением в том, что со стороны Совета нет препятствий к определению просителя на епархиальную службу. Без такого удостоверения консистория не будет выдавать кандидатам священства билеты на вступление в брак, а будущим псаломщикам - указ об определении. Поскольку ситуации подобного рода могут возникать не только в Елецком уезде губернский училищный совет должен сделать такие удостоверения общегубернской практикой. Выпускникам семинарий и уездных духовных училищ сообщить о новом порядке через «ОЕВ».
10 августа 1865 г. Орловское губернское правление препроводило в консисторию жалобу Орловской палаты уголовного суда: следователи не могут своевременно контактировать с депутатами от сословий, которых не оказывается в нужный момент в нужном месте. Консистории предлагалось ещё раз напомнить депутатам о дисциплине [6, с. 331].
Исправляющий должность судебного следователя 1-го участка Малоархангельского уезда 22 июня 1865 г. жаловался в консисторию на отсутствие в с. Губкине священников (их не оказалось на месте) из-за чего было невозможно допросить свидетелей. Свидетелей необходимо было привести предварительно к присяге, для чего нужен священник. Заштатный священник на просьбу следователя сослался на отсутствие у него полномочий. Консистория, по результатам этого дела, предписала при необходимости и по требованию должностных лиц и заштатным священникам принимать присягу [6, с. 347-348].
16 августа 1865 г. мценский уездный исправник доносил орловскому епископу, что священник села Нестерского не допустил к осмотру места преступления (из храма были похищены деньги) станового пристава и депутата от духовенства. Владыка предписал впредь таких случаев не допускать [6, с. 490-491].
В 1866 г. причт одной из церквей отказал полицейскому управлению в выдаче метрического свидетельства о рождении солдатского сына. Епархиальное начальство издало по этому поводу специальное распоряжение [2, с. 230]. В 1867 г. светские должностные лица жаловались в епархию на священников, которые не обеспечивают своевременно приведение к присяге в тех случаях,
когда по закону это необходимо. Епархиальное начальство вновь было вынуждено вмешиваться [5, с. 361].
11 октября 1873 г. мировой посредник 1-го участка Орловского уезда жаловался съезду мировых посредников на отказ священников сел Богословского в Ловчикове (Орловский уезд) и Вендерка (Кромской уезд) предоставить в волостные правления метрических свидетельств о рождении тех крестьян, которые подлежат рекрутской повинности. Съезд препроводил жалобу в Орловскую духовную консисторию, а консистория, в свою очередь, сделала соответствующее предписание священникам [7, с. 2-3].
17 декабря 1874 г. владыка Макарий был вынужден вмешаться в спор Орловского губернского статистического комитета с епархиальными благочинными. Суть спора состояла в следующем. Синодальным указом от 3 мая 1866 г. всем настоятелям приходских церквей предписывалось ежегодно составлять статистические таблицы учёта рождений, смертей и браков (ранее такие сведения подавались настоятелями храмов в местную полицию) [5, с. 228-229]. Благочинные должны были собирать и проверять эти документы, а затем препровождать в статистический комитет. При исполнении указа начались проблемы: батюшки составляли таблицы крайне небрежно («Иногда таблицы получались до того непонятные, что даже приблизительно сходных с действительностью статистических сведений было невозможно извлечь из них»), благочинные таблицы не проверяли, сроки сдачи таблиц (не позднее 1 марта) нарушались. Статистический комитет просил благочинных сначала просто проверять таблицы. Потом последовала просьба составлять сводные таблицы по благочинию, что автоматически влекло бы за собой проверку таблиц, присылавшихся из приходов. Всё тщетно. «Одни ссылаются на занятия другими делами, на нездоровье, на позднюю присылку к ним ведомостей приходскими священниками, другие утверждают, что не обязаны составлять сводных таблиц, и, наконец, третьи, вместо ожидаемых от них сводов присылают ведомости по форме, по которой они обязываются отчитываться Духовной Консистории: но эта форма не имеет ничего общего с таблицами Статистического Комитета». Председатель комитета был вынужден просить помощи у владыки. Итогом стала резолюция: «С отпечатанием сего отношения в Епархиальных Ведомостях объявить оо. Благочинным, чтобы они по сему отношению употребили своё старание к исполнению прописанных в отношении требований для пользы науки и для верности в отчётах».
24 января 1867 г. орловский губернский воинский начальник обратился в консисторию за разъяснением. В метрических свидетельствах, выданных солдатским детям, не всегда указывается в законном ли браке или вне его прижили таких детей родители. Впредь консистория должна была включать в свидетельства такие указания [5, с. 361-362].
21 января 1871 г. от орловского губернского воинского начальника в консисторию пришло отношение.
Священники отказываются венчать рядовых, находящихся в отпуске и решивших вступить в законный брак. Каждый раз направляют за особым разрешением к высшему военному начальству, что по отдалённости мест дислокации разных частей, приводит к большой волоките. Воинский начальник напомнил, что по закону никакого особого разрешения для венчания не требуется.
25 января 1867 г. Орловское губернское рекрутское присутствие уведомило консисторию, что выписках из метрических книг, предъявляемых новобранцами, даты их рождения указаны не прописью, как полагается, а цифрами и, притом, часто, с ошибками. Приходится документы отсылать в консисторию для проверки [5, с. 229].
8 января 1868 г. управление орловского губернского воинского начальника обратилось в консисторию с просьбой запретить священникам венчать солдатских вдов до получения ими соответствующих документов об их вдовстве, вдовых видов.
15 января 1868 г. командир 142 пехотного Звенигородского полка, расквартированного в губернии, жаловался в консисторию на епархиальных приходских священников, которые крестили и отпевали детей солдат полка. Командир справедливо указывал, что тем самым происходит вмешательство в компетенцию полкового священника и создаются условия для финансовых нарушений. Если солдатский сын отпет не полковым священником, то в полковых документах он проходит как здравствующий и на него, на мертвую фактически душу, происходит начисление денежного пособия. Отныне приходские священники могли совершать требы над военнослужащими и членами их семей только с особого разрешения командира полка. Разрешение будет выдаваться только в том случае, если требы не сможет совершить приходской священник.
14 января 1875 г. Елецкое уездное по воинской повинности присутствие уведомило духовную консисторию о необходимости привлечения к ответственности церковнослужителей с. Ольшанца свящ. Феодора Зимина, дьякона Петра Лобанова и дьячка Григория Кириллова, которые повенчали елецкого мещанина Григория Иринархова Полякова. Таинство не могло быть совершено без предъявления свидетельства о приписке к призывному участку, но, тем не менее, брак был заключен. Провинившиеся были приговорены к штрафу в 1 руб.
22 января 1884 г. Трубчевское уездное по воинской повинности присутствие, ведшее учёт военнообязанных и опиравшееся при этом на данные приходских метрических книг, просило в выписках указывать точную дату смерти человека, подлежащего воинскому учёту.
14 декабря 1864 г. губернатор Н.В. Левашёв сообщил епископу Поликарпу о задержании болховским уездным исправником троих персидских подданных, занимавшихся сбором пожертвований на материальную поддержку храмов. При этом у персов не было при себе ни соответствующего разрешения Синода, ни надлежащего паспорта. Без этих документов сбор пожертвова-
ний превращался в простое нищенствование. В итоге Л. Якуб, А. Беньямин и Ю. Якуб были высланы из пределов губернии. Обращение губернских властей к епархиальным было вызвано тем, что персидские подданные получили разрешения на собор пожертвований на территории ряда приходов от их настоятелей. Разрешения удостоверялись церковными печатями. Резолюцией владыки Поликарпа выдача таких незаконных разрешений была строжайше запрещена [6, с. 44-45].
28 ноября 1885 г. МВД предписало губернатором активизировать работу полиции по пресечению мошеннической деятельности ряда лиц, которые, пользуясь очередной кампанией по сбору пожертвований в пользу Иерусалимского патриархата, собирают деньги в свой собственный карман. Мало того, рассылают жертвователям поддельные подтверждения о получении пожертвований адресатом с поддельной печатью и подписью иерусалимского первосвященника. Копия циркулярного письма была направлена министерством в Синод. Синод разослал по епархиям распоряжения о совместных действиях духовенства и полиции для искоренения мошенничества.
Ещё одна линия взаимоотношений светской и церковной власти в пределах губернии: взаимодействие в осуществлении на местах государственной политики, в частности, охраны правопорядка. В 1865 г. губернское правление адресовало в консисторию целую серию отношений по поводу имущества участников Польского восстания, на которое был наложен секвестр. Согласно резолюции епархиального начальства данная информация должна была быть доведена до сведения духовенства. Благочинные в случае обнаружения надлежащего имущества на территории их благочиний, должны были немедленно сообщать в консисторию [6, с. 61-62].
3 ноября 1865 г. черниговский губернатор извещал орловского епископа об объявлении в розыск мещанина Фомы Гусака, обвиняемого в убийстве. Фома назвал себя монахом и носил послушническое одеяние. Владыка предписал, в случае появления его в одном из монастырей епархии, немедленно доносить местному полицейскому начальству. Тут же приводились и приметы подозреваемого [6, с. 773-776].
Духовенство помимо своих прямых обязанностей - заботы о спасении душ своей паствы - занималось и многими другими вещами: строительством, хозяйственной деятельностью, управляло собственностью. В силу этого епархии и приходам приходилось постоянно вступать в отношения, регулируемые государственными законами и постановлениями местных властей [2, с. 169-179; 6, с. 151-152]. Постоянной заботой приходов были церковные земли. Это требовало, в частности, строить отношения с государственными чиновниками, занимавшимися межеванием [6, с. 70, 125-126, 155-156, 404-407].
В ноябре 1875 г. Хозяйственное управление Синода отношением на имя орловского епископа довело до сведения правила строительства церквей. Эти весьма детальные правила включали в себя предписания по
поводу составления чертежей здания; предоставления необходимых расчётов прочности конструкций (или ссылок на типовые проекты, где эти расчёты уже произведены); характеристик грунта и способа закладки фундамента. Постройки каменных церквей должны были осуществляться только теми техниками, которые уже имели опыт в данной сфере деятельности. Архитекторы должны были поддерживать регулярные контакты со строительными отделениями при губернских правлениях. Управляющий Министерством внутренних дел кн. Лобанов-Ростовский особое внимание обращал на два последних условия. Консистории подают проекты строительства церквей в строительные отделения без подписи архитектора, с техников не берутся подписки о наблюдении за постройкой. В итоге начальники губерний не имеют возможности, согласно закону, «наблюдать за тем, чтобы строители не отступали от планов и фасадов для церквей утверждённых». Строительные отделения при губернских правлениях не имеют возможности судить о компетенции тех лиц, которым доверено строительство храмов. Выполнение предписаний Синода и МВД было призвано «гарантировать до некоторой степени правильность возведения и сократить, из года в год повторяющееся, число случаев обрушения строящихся церквей».
Прихожане нередко жертвовали Церкви денежные средства и ценные бумаги. Церковные организации (например, духовные учебные заведения, чьи отчёты регулярно публиковались в «ОЕВ») сами часто обращали, пожертвованные суммы в капитал. Всё это требовало неустанной заботы [6, с. 70, 152-155].
Особой сферой взаимодействия государства и Церкви были пути поиска улучшения материального обеспечения духовенства. Для «изыскания способов по обеспечению быта духовенства» указом Сената от 28 июня 1862 г. учреждалось особое присутствие из духовенства и светских лиц [8]. Согласно выписке из высочайше утвержденного журнала присутствия по делам православного духовенства от 14 апреля 1863 г. соответствующие присутствия учреждались в каждой губернии [9].
По распоряжению Орловского губернского присутствия по обеспечению православного духовенства от 22 ноября 1864 г. был начат процесс организации приходских попечительств. Консистория должна была предписать всем благочинным, провести в приходах соответствующие собрания. Собрания должны были состояться с уведомления местных гражданских властей. На местные гражданские власти возлагалась обязанность обеспечить явку всех прихожан в свои храмы. На собрании необходимо было прочитать положение о попечительствах, отслужить благодарственный молебен, а потом огласить воззвание орловского епископа. Согласно воззванию во всех сельских обществах должны были быть проведены сходы, а на сходах приняты приговоры об улучшении материального быта приходского духовенства. Приговоры направляются в губернское присутствие по обеспечению духовенства.
Параллельно уведомления направлялись в губерн-
скую палату государственных имуществ и губернское по крестьянским делам присутствие. Через палату и присутствие местные чиновники и мировые посредники уведомлялись о необходимости содействовать благочинным в организации сходов и «отобрании от каждого прихода приговора об улучшении быта духовенства». Губернскому предводителю дворянства была адресована просьба: через уездных предводителей дворянства предложить помещикам принять деятельное участие и в организации попечительств и в улучшении материального быта духовенства [6, с. 126-127].
В контексте отношений губернской и епархиальной власти интересны мемуары орловского губернатора Трубникова. Официальные визиты и совместные обеды, участие в торжественных богослужениях и других общественных мероприятиях, а так же некоторые личные отношения, этим, фактически и исчерпывались контакты высшей гражданской и высшей церковной власти в Орле [10, с. 64-67, 70-72, 75-78, 81-82, 86-87, 90, 92-96, 100, 103, 104, 111-113, 121, 122].
Что оказывает проанализированный материал? С одной стороны, Русская Православная Церковь в синодальный период была инкорпорирована в состав
государства и вполне справедливо именовалась «ведомством православного исповедания». С другой стороны, это «ведомство» обладало достаточной степенью самостоятельности. Жизнь духовенства духовенством же и регулировалась, в лице епархиального архиерея и духовной консистории, стоявшей из представителей епархиального духовенства. Особенно чётко это видно на уровне епархии, где светские, государственные в узком смысле этого слова, чиновники, фактически никак в церковные дела не вмешивалось. Огосударствление Церкви проявилось в принятии духовенства на государственную службу. Жёсткий контроль государства над церковью, на который часто жаловался епископат, проявлялся в основном в контроле Синода над епископами. Ещё одно важное обстоятельство состоит в том, что, став частью государства, Церковь восприняла и государственные, преимущественно, бюрократические методы управления. В конечном итоге это нарушило живую связь между пастырями и паствой, позволило духовенству замкнуться в сфере своих чисто сословных интересов. Оторвавшись от народа, духовенство в итоге оказалось не готово к социальным катаклизмам первых десятилетий ХХ в.
Библиографический список
1. Орловские епархиальные ведомости. Часть официальная. 1878. №2.
2. Орловские епархиальные ведомости. Часть официальная. 1866. №2, 4, 5.
3. Орловские епархиальные ведомости. Часть официальная. 1870. №2.
4. Орловские епархиальные ведомости. Часть официальная. 1881. №2.
5. Орловские епархиальные ведомости. Часть официальная. 1867. №2-5.
6. Орловские епархиальные ведомости. Часть официальная. 1865. №3-5, 10, 12, 18-20, 24.
7. Орловские епархиальные ведомости. Часть официальная. 1874. №1, 2.
8. Об учреждении особого Присутствия из духовных и светских лиц для изыскания способов к большему обеспечению быта духовенства // Полное собрание законов Российской империи. Собрание второе. СПб., 1862. Т.37. № 38414.
9. Об учреждении особых присутствий и других мерах для улучшения быта православного духовенства // Полное собрание законов Российской империи. Собрание второе. СПб., 1863. Т.38. № 39481.
10. Трубников А. Н. Воспоминания / А. Н. Трубников. Орёл: Издатель Александр Воробьёв, 2004.
References
1. Orel diocesan statements. Part of the official. 1878. No. 2 .
2. Orel diocesan statements. Part of the official. 1866. No. 2, 4, 5.
3. Orel diocesan statements. Part of the official. 1870. No. 2.
4. Orel diocesan statements. Part of the official. 1881. No. 2.
5. Orel diocesan statements. Part of the official. 1867. № 2-5.
6. Orel diocesan statements. Part of the official. 1865. №3-5, 10, 12, 18-20, 24.
7. Orel diocesan statements. Part of the official. 1874. No. 1, 2.
8. On the establishment of the special Presence of the spiritual and secular parties to find ways to greater welfare of the clergy / Complete collection of laws of the Russian Empire. Assembly the second. - SPb., 1862. Vol. 37. No. 38414.
9. About organization of special presence and other measures for improvement of life of Orthodox clergy // the Complete collection of laws of the Russian Empire. Assembly the second. SPb., 1863. Vol.38. No. 39481.
10. Trubnikov A.N. Memories. Orel: Publisher Alexander Vorobyov, 2004.
