CC BY
166
during the great Patriotic war. June 1941-1945 year. Documents and materials]. Moscow: Politizdat, 1961. 463 p., pp. 118-119.
11. Sm.: Linets S.I. Gospital'naya baza Kavkazskikh Mineral 'nykh Vod v gody Velikoy Otechestvennoy voyny (1941-1945) [Hospital base of Caucasian Mineral Waters in the great Patriotic war (19411945)]. Pyatigorsk: Pyatigorsl State Ling. Univ. Press, 2010. 136 p., pp. 114-124.
12. KPSS v rezolyutsiyakh i resheniyakh s"ezdov, konferentsiy i plenumov TsK (1898-1986) [The CPSU in the resolutions and decisions of Congresses, Conferences and Plenums of the Central Committee of the CPSU (1898-1986).]. Vol. 7. 1938-1945. 9th edition. Moscow: Publishing House of Political Literature, 1985. 574 p., pp. 31.
16 апреля 2014 г.
УДК 94
ВЗАИМООТНОШЕНИЯ ДАГЕСТАНА С АРМЕНИЕЙ В РАННЕМ СРЕДНЕВЕКОВЬЕ
М.Р. Гасанов
Проблема взаимоотношений дагестанских народов с народами Кавказа является актуальной задачей исторической науки, тем более, что кавказские народы являются родственными. О единстве происхождения народов Кавказа грузинский летописец XI в. Леонти Мровели писал: "Прежде всего упомянем, что у армян и картлийцев, ранов и моваканов, эров и леков, мегрелов и кавкасионов - у всех (этих народов - авт.) был единый отец по имени Таргамос" [1].
Исторически сложилось так, что экономическая, политическая и духовная жизнь кавказских народов настолько переплелись и взаимно прониклись, что они вне этого не могли существовать.
Дагестано-армянские связи восходят к глубокой древности, а свое дальнейшее развитие они получили в раннем средневековье.
Проблема связей Дагестана с Арменией в литературе практически не изучена. Этой темы исследователи касались при освещении различных аспектов истории Кавказа, а также при написании обобщающих трудов по истории Дагестана, Армении и т.д. [2].
Говоря об источниках, отражающих характер дагестано-армянских связей, следует отметить в первую очередь сочинения армянских, грузинских, арабских и дагестанских
Гасанов Магомед Раджабович - доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой истории Дагестанского государственного педагогического университета, 367003, Республика Дагестан, г. Махачкала, ул. М. Ярагского, 57.
авторов. В их числе археологический, фольклорный, эпиграфический, лингвистический материалы.
Важные сведения о дагестано-армянских связях содержатся в сочинениях армянских авторов, в которых часть населения Дагестана иногда известна как гунны, а другая -как жители Кавказской Албании. Поэтому, когда речь идет о гуннах Приморского Дагестана и об албанском населении, следует иметь в виду и предков дагестанских горцев.
О "землях гуннов" упоминает в своем труде "отец армянской историографии" Моисей Хоренский (Мовсес Хоренаци V в.). При перечислении народов, населявших территорию Восточного Кавказа, он называет албан, армян, массагетов, легов, таваспаров, других дагестанских народностей, а также пишет о городах и владениях Дагестана. В сочинении Егише Вардапета (V в.) "О Вардане и войне армянской" говорится о дагестанских народностях и их совместной с армянами борьбе против персидских шахов. Фавстос Бузанд (V в.) в "Истории Армении" пишет о дагестанских народах и владениях, а также об их борьбе против сасанидов. Сведения о народах Дагестана, о Чоре (Чога) содержатся и в "Армянской географии" (VII в.) Анания Ширакаци. Весьма ценным является труд Вардапета Гевонда (VIII в.) "История халифов
Magomed Gasanov - Dagestan State Pedagogical University, 57, M. Yaragskogo Street, Mahachkala, Republic of Dagestan, 367003.
Вардапета Гевонда", в которой сообщаются сведения о дагестанских народах, об арабо-ха-зарских войнах. Мовсес Каганкатваци (X в.), будучи уроженцем области Ути Кавказской Албании, в сочинении "История агван" описал посольства албанского католикоса Виро (596-629) к Шату - князю тюркутов и албанского епископа Исраила к каспийским гуннам, а также приводит сведения о городах, социальных отношениях жителей Приморского Дагестана и военно-политических событиях.
Отрывочные сведения о дагестано-армянских связях содержатся в грузинских, арабских источниках.
Для освещения темы важно выяснить политическое положение Армении и Дагестана в раннем средневековье.
В 40-х г. V в. Армения представляла собой полузависимую страну и управлялась армянской знатью под владычеством Ирана, назначавшего наместника-марзпана из среды армянской феодальной аристократии.
В раннем средневековье Дагестан был раздроблен на ряд политических образований, подробные сведения о которых содержатся в армянских источниках [3, с. 132].
Взаимоотношения Дагестана и Армении развивались в зависимости от международного положения Кавказа, вызванного политикой сасанидского Ирана и Византии в регионе. В сложившейся обстановке народы Закавказья и Северного Кавказа оказывали завоевателям упорное сопротивление. В V в. сасаниды сосредоточили в Албании, Армении и Иберии значительные гарнизоны для упрочнения здесь своего положения. В середине V в. район Дербента (Чора) управлялся персидским наместником - марзпаном.
Народы Закавказья и Дагестана не переставали выступать против политики сасанидов. Одним из организаторов борьбы народов Кавказа против сасанидов был Вардан Мамикоян, который встретил превосходящие силы сасанидов в районе зимней резиденции албанских царей, г. Халхал (около совр. Казаха). В битве 451 г., в которой сасаниды потерпели поражение, наряду с армянами, участвовали иберы, албанцы, горцы Дагестана и Северного Кавказа.
Очередное сражение между сасанидами и объединенными силами кавказских горцев состоялось на Аварайрском поле в 451 г. По словам Егише (Елише), в сражении не было победителей "ибо не было стороны, которая победила и не было стороны, которая
потерпела порожние, а храбрецы выступали против храбрецов, и обе стороны потерпели поражение" [4].
В 457 г. в Закавказье вновь вспыхнуло крупное антииранское восстание, которое возглавил албанский царь Ваче II. В этом восстании активное участие приняли дагестанские горцы и армяне. Как отмечается в источнике, восставшие потерпели поражение. Однако, как писал Моисей Каганкатваци, персидские войска покорить Ваче не смогли [5].
Борьба закавказских и дагестанских народов против сасанидов продолжалась во II половине V в. 481-484 годы отмечены восстаниями, в которых участвовали армяне и дагестанские горцы. Об этом свидетельствуют армянские, грузинские источники.
В VI в. Армения вместе Атрпатаканом, Иберией (Картли) и Албанией (Аран) входила в состав административной единицы сасанид-ского государства - в Северный край, столицей которого являлся Гандзак. Ответственность за охрану пограничных укреплений в районе Дербента была возложена на правителей княжества Сюник.
Связи Дагестана с Арменией не прекратились и в период владычества сасанидов во время арабских войн. На протяжении всей второй половины VII в. арабы предпринимали походы в Армению, но в этот период стабильной арабской администрации не существовало. О полном подчинении страны можно говорить лишь со времени большого похода Мухаммада ибн Марвана в 701 г. [6]. В результате этого похода вновь был занят Двин, в город введен гарнизон в 62 тыс. воинов. Арабские войска огнем и мечом стали разорять города и села. На борьбу с чужеземцами поднялись жители Армении, Грузии, Албании, Дагестана. Несмотря на это, в начале VIII в. арабам удалось овладеть Арменией, установить над ней свое господство. Было окончательно сформировано наместничество "Арменийа" (Эрмениат). В пределах Эрмени-ата, согласно сведениям арабских источников, существовало 113 "царств". Все земли, завоеванные арабами на территории Закавказья и части Дагестана, делились на четыре части. Вторая "Арминийа" (Эрмениат), согласно арабскому разделу, включала в свои пределы территорию северного Закавказья, а именно Джурзана (части Грузии), Сугдабиля - города на р. Куре близ Тифлиса, Баб Файруз Кубада - города недалеко от Дербенда и Лак-
за - страны лезгин, т.е. ту часть земель, населенных грузинами и лезгинами, которая после арабского завоевания вошла в состав Аррана [7].
Таким образом, границы "Арменийа" (Эрмениата) достигали Кавказских гор на севере, Каспийского моря - на востоке, реки Восточный Тигр - на юге и рек Евфрат и Чо-рох и Черного моря - на западе.
В отличие от доарабского периода, когда население Албании, Грузии и Армении объединяло "церковное единство", в арабский период единство этих областей носило чисто административный характер - они управлялись одним халифским наместником. На это указывает и Ибн Хаукал: "Мы объединили [Арран, Азербайджан и Армению] в одном районе, ибо ими владеет один и тот же владетель, чему свидетелем являемся я и мой предшественник (ал Истахри - авт.)" [7].
Это объединение носило искусственный характер, тем не менее, оно способствовало сближению многих народов Кавказа, в том числе дагестанских горцев и армян.
Наряду с политическими между народами Дагестана и армянами развивались и торгово-экономические взаимоотношения. В укреплении связях дагестанских народов с армянами немалую роль играл город Дербент. Следует полагать, что с укреплением позиций христианской религии в районе Дербента, здесь возникла армянская торговая колония, которая сыграла важную роль в связях дагестанских горцев с армянами.
Крупными центрами ремесла и торговли Армении являлись Арцн, Карс, Ван, Двин, Ерзнка, Ервандашат, Зарехаван, Заришат, На-хичеван и другие города. Многие из этих городов были связаны торговыми узами с городами Дагестана и Северного Кавказа.
По описанию арабских географов, в городе Двине, столице Армении, производили шерстяные ткани и платья, ковры, подушки, диваны, веревки, ткань разноцветную, парчу из шелка и др., которые вывозились в города и владения Закавказья, Дагестана и Северного Кавказа. Ковры, выделываемые под названием армянских, в восточном мире пользовались большой известностью [8].
Армянские купцы, исходя из собственных интересов, выступали посредниками и содействовали развитию торгово-экономических связей между Дагестаном и Арменией и другими народами и владениями Кавказа.
Дербент, в котором жили армянские купцы, находился в торговых связях со многими закавказскими, в том числе и армянскими, городами. Дагестанские торговцы поддерживали связи с армянами также в городах Ширвана, Грузии [9].
Армянские купцы участвовали в международной торговле "как своими товарами (ковры, ткани, лошади, минеральные и растительные краски, серебро, медь, ртуть и др.), так и теми, которые приобретали на рынках и ярмарках (южные пряности, благовония, китайский шелк, византийская парча, северная пушнина)" [10]. Армения не только принимала участие в мировой торговле, но и сама вывозила в бассейн Черного моря и в другие страны свои товары, а оттуда ввозила нужные ей изделия. Город Арташат в качестве "пункта" международного обмена был связан с Малой Азией, Месопотамией, Колхидой, Черным морем, Иберией, Дагестаном, Северным Кавказом, Ираном, Средней Азией [11].
В VIII-IX вв. международная торговля "Арменийа" Эрмениата развивалась в районе Восточного Кавказа, сыгравшего роль связывающего звена различных народов между собой. Из этого района арабы, персы и другие народы вели торговлю с хазарами, болгарами и Русью. К этому времени относится экономическое процветание городов Бердаа, Ганджа, Тбилиси, Дербента. В этой торговле непосредственное участие принимали армянские и дагестанские торговцы.
Через Армению проходили магистральные торговые пути, связывавшие местное население с народами Передней Азии. Одна дорога шла с запада Малой Азии на Дальний Восток через Иран, Индию. Другая - на юг через Иран и Сирию к Персидскому заливу и в Северную Африку. Дорога на север, в Восточную Европу, проходила через Северный Кавказ [12].
Некоторые торговые пути, которые связывали Армению со многими народами, пролегали через территорию Дагестана.
Во взаимоотношениях дагестанских народов с Арменией и другими народами особая роль принадлежала армянским переселенцам, обосновавшимся в Дагестане и других регионах Северного Кавказа в периоды беспрерывных войн, нашествий иноземных завоевателей.
Следует отметить особую роль армян в развитии торгово-экономических связей населения Дагестана. В Дербенте и некоторых
других дагестанских населенных пунктах в составе местного населения удельный весь армян был весомым. Об этом свидетельствуют письменные источники, археологические памятники, топонимические, эпиграфические, лингвистические материалы. Кроме того, проникновение христианства из Армении в Албанию, в частности, в Южный и Приморский Дагестан, вхождение части Дагестана в "Армению" - все это привело к возникновению не только торгового слоя армян и общины в Дербенте, но и способствовало объединению армянских торговцев.
Вместе с тем на развитии дагестано-армянских торгово- экономических взаимоотношений отрицательно сказывались внутренняя обстановка в Дагестане и Армении, а также международное положение на Кавказе, военные действия между империей сасанидов и Византией, Арабским халифатом и Хаза-рией, нашествия тюркоязычных племен и народов и т.д. Развитию торгово-экономических связей населения Дагестана и Армении мешали также бездорожье, отсутствие условий безопасности, состояние транспорта. Поэтому в качестве торговцев между народами выступали отдельные предприимчивые лица.
Важную роль в развитии дагестано-армянских связей играла христианская религия. Первые христианские общины в Закавказье появились еще в конце 1-11 вв. н.э. - в письменных источниках приводятся полулегендарные сведения о проповеднической деятельности в Чоре, Лпинии и Албании св. Елисея (Елишай, Егишэ, Дади) - ученика апостола Фаддея, и о строительстве им церкви [13].
Различными были и пути проникновения христианской религии на дагестанскую территорию. Армения, где христианство в 314-316 годах стало государственной религией, сыграла важную роль в распространении христианства в Дагестане. Согласно традиции христианином стал в первой половине IV в. албанский царь Урнайр. Албанская церковь была зависима от армянского католикоса. Армянские миссионеры прилагали немало усилий, чтобы насадить христианство в Албании. Фактором, способствовавшим деятельности армянских миссионеров в Дагестане, было усиление влияния Армении на Южный Дагестан. Армянские правители "охраняли от гуннов северные врата Дербентские" [14].
В IV в. возник очаг христианства в Чоге, т.е. в районе Дербента. О следах христианства
и его влиянии на армян свидетельствуют древние армянские кладбища. Кроме того, во время археологических раскопок обнаружены фундаменты церквей, а также христианские принадлежности. Наиболее ранние сведения о распространении христианства в этом регионе содержатся в сочинении Ф. Бузанда [15].
Поскольку в распространении христианства в Дагестане роль г. Чога была огромной, остановимся на существующих трактовках его географического положения. Некоторые исследователи под Чором подразумевают область, расположенную между Дербнтским проходом, Каспийским морем и восточной частью Главного Кавказского хребта. Название Чора, по мнению М.И. Артамонова, означало не только защищенный стеной проход вдоль Каспийского побережья, но и самую стену и страну, в которой он находился; оно могло, конечно, означать и главный город этой страны [16]. Дербент и Чора разноязычные названия: одно иранское, а другое - армянское, оба приуроченные к одному месту и употреблялись альтернативно (Чул, Чора - армянское название). По "Армянской географии", Дербент - это ворота города Чорского прохода [16]. В переводе с армянского Чора значит "ущелье", а Дербент - "закрытые ворота" [17].
Однако существует и мнение о том, что Чор и Дербент - разные населенные пункты, т.е. мнения ученых о точном местонахождении Чора не сходятся. Вот что пишет о Чоре В.Г. Котович: "Принято считать, что землею предков агванских царей была страна Чора, к югу от Дербента. В таком случае древнюю резиденцию царей агванских можно отождествить со сравнительно небольшим, хорошо укрепленным городищем Армен-Кала, расположенным в дельте Самура" [18].
Где бы ни локализовался Чора (Чога) в распространении христианства армянскими миссионерами в различных обществах Дагестана, и в последующие века его роль была значительной [19].
Отрекшийся от престола албанский царь Ваче II в 462 г. обосновался в городе Чора, где в связи с этим возникла епископальная кафедра. Позже епископство г. Чора было преобразовано в патриарший престол. Самостоятельная кафедра албанского католикоса возникла в 552 г. в столице Албании г. Парта-ве, после Двинского собора 551 г., когда моно-физитская церковь окончательно отмежевалась от халкедонитской византийской церкви.
Однако г. Чора, позже ставший называться Дербентом, оставался крупным центром христианской религии. Здесь еще при арабах находилось сооружение, которое Моисей Ка-ганкатваци называет патриаршим дворцом. В составе соборной мечети Дербента до сих пор уцелели части большого базиликального здания, полагают, христианского храма, выстроенного в той же технике, что и стены города и одновременно с ним, что свидетельствует о многочисленности и значительной роли живших в этом городе в VI в. христиан.
Новейшие археологические исследования также подтверждают существование в раннем средневековье в Дербенте христианских памятников, включающих в себя и огромный христианский храм V-VII вв. А.А. Кудрявцев разделяет мнения тех исследователей, которые относили возведение крупнейшего древнего религиозного памятника - Джума-мечети -к доарабскому времени и связывали его с распространением здесь христианства. Он также считает, что наличие в шахристане крупного культового сооружения в Дербенте в V-VII вв. свидетельствует о значительном количестве христианского населения города [20].
Главенствующую роль армянского населения и армянской церкви в некоторых районах правобережной Албании в раннем средневековье подчеркивают также В.Ф. Ми-норский [21], А.П. Новосельцев [22].
Существуют две точки зрения относительно строительства архитектурного комплекса Джума-мечети. Большинство исследователей считают, что он был построен еще в VI в. как храм, который обслуживал местных христиан - албанцев, армян, сирийцев и др., а в период арабского господства был переделан в мечеть. Археолог А.А. Кудрявцев обнаружил в этом здании конструктивные особенности христианской культовой архитектуры. Стены храма выполнены из крупных плит, аналогичных по размерам и способу укладки сасанид-ским стенам города.
Против этой точки зрения выступает С.О. Хан-Магомедов, утверждающий, что Джума-мечеть изначально строилась как мечеть [23].
О роли армянской церкви в Албании свидетельствуют и программные документы албанской церкви - "Алуэнские каноны" и "Повесть о Вачагане", которые полностью основаны на конфессиональной и исторической традициях армянской церкви.
В связи с вопросом о титулатуре главы албанской церкви А.П. Новосельцев пишет, что в Закавказье "относительно рано получила автокефалию армянская церковь (в 60-70-е годы VI в.). Затем (не ясно, когда) титул католикоса приняли верховный иерарх Албании и глава картлийской церкви" [22, с. 24].
В VI в. армянские миссионеры продолжили свою деятельность по распространению христианства среди населения Южного и Приморского Дагестана. По данным сирийских источников, в первой половине VI в. в Приморский Дагестан прибыло два христианских посольства (первое из Аррана, второе из Армении), целью которых было обращение населения в христианство. В начале VI в. н.э. в Прикаспий прибыл армянский епископ Кар-дост с пятью священниками, которые "многих окрестили" из местного населения. В 548 г. в страну гуннов прибыл другой армянский епископ, Макар, и приступил к строительству церквей [24].
В 682 г., по одним данным, в 694 г. -по другим, в Приморский Дагестан прибыла миссия епископа Исраила, имевшая целью распространение христианской религии [25]. По словам Моисея Каганкатваци, епископ "Ис-раил многие страны хазар и гуннов обратил в христианство" [26], особенно в столице гуннов - городе Варачане. Подобные данные приводятся и в сочинении Моисея Хоренского [27].
Результатом пребывания епископов в Приморском Дагестане явилось распространение христианской религии среди части населения. К началу VIII в. албанская церковь окончательно попала под контроль армянской церкви. Древнеармянский язык грабар стал официальным языком здешнего монофизитства.
Таким образом, в распространении христианской религии в раннесредневековом Дагестане значительную роль сыграла Армения. Однако христианство на территории Дагестана не получило широкого распространения. Его принятие в дагестанских обществах происходило в обстановке неизбежного столкновения с языческими верованиями. Арабские завоевания, религиозная политика арабов, насаждавших ислам, подорвали процесс распространения христианства и способствовали его вытеснению [28].
Говоря о культурных связях Дагестана и Армении, следует отметить, что в раннем средневековье, в условиях борьбы против завоевателей Ирана, Византии, армянский
народ создавал новые шедевры своей материальной и духовной культуры. В V-VII вв. на историческую арену вышла целая плеяда известных представителей армянской науки и культуры. В V в. написаны исторические труды Фавстоса Бузанда, Егише (Елише), Мовсеса Хоренаци и других, в которых отразились связи между Дагестаном и Арменией.
Говоря о дагестано-армянских культурных связях, следует иметь в виду, что основоположник армянской письменности Мес-роп Маштоц, наряду с армянской, создал и албанскую письменность, которая была распространена и на части территории Дагестана. По словам Моисея Хоренского, Месроп Маштоц создал "письмена говора гаргарского, говора, богатого гортанными звуками, грубого, варварского, в высшей степени нескладного". Временем расцвета албанской письменности принято считать V-VII вв., когда, как пишет А.Г. Шанидзе "албаны во всех областях культурной жизни Кавказа принимали деятельное участие наравне с грузинами и армянами" [29].
Один из авторитетных и признанных кавказоведов акад. И.А. Орбели хорошо знал и высоко отзывался об искусстве и культуре Кавказской Албании - "наиболее значительной наряду с Арменией и Грузией из стран кавказского культурного мира..." [30, с. 347], сыгравшей в пору античности и раннего средневековья значительную роль в экономической, политической и культурной жизни народов Закавказья.
В статье "Албанские рельефы и бронзовые котлы" И.А. Орбели подчеркивал давние культурно-исторические связи между кавказскими, в том числе, дагестанскими и армянским народами.
О дагестано-армянских культурно-исторических связях свидетельствуют лингвистические данные. Армянский язык в древности и раннем средневековье тесно контактировал с иберийско-кавказскими, в частности с дагестанскими, языками. В этом отношении заслуживает внимания статья Р.М. Шаумяна, который отмечает, что юго- восточное ответвление яфетических языков Дагестана, как по своему лексическому, так и по некоторым морфологическим элементам, настолько увязано с языками Армении, что требует к себе особого внимания. Он считает, что общность между указанными языками, прежде всего, обнаруживается в лексике, и приводит ряд примеров. Так, лезгинским словам
"гъед" - звезда, "цал" - стена, "яц" - бык, "гъурч" - охота, "цур" - изморозь, "тар" - дерево, "мере" - малина другим соответствуют почти сходные армянские слова [31, с. 421].
Как отмечает акад. И.А. Орбели, термин "коб", обозначающий в армянском языке "котел", сохранился в значении "котел" и в языках Дагестана. В раннесредневековых армянских источниках содержатся социальные термины, обозначающие владетелей некоторых политических образований Дагестана. Армянские авторы пишут о нахарарах Таба-сарана. Термин "нахарарство" соответствует "сатрапии" селевкидской и парфянской поры, называемых и греческим термином "стратегия", или римским "префектура".
По мнению Г.А. Климова, налицо лингвистические свидетельства раннего воздействия армянского на исконные языки Агвании. Так, в удинском и некоторых лезгинских языках совершенно очевидно наличие слоя древнеар-мянских лексических заимствований [32].
В статье О.И. Виноградовой и Г.А. Климова продолжена исследовательская работа по выявлению в дагестанских языках материальных свидетельств их былых контактов с армянским языком [33, с. 155]. Лексические арменизмы, наличествующие в дагестанских языках, подразделяются в статье на три группы: арменизмы, представленные в удинском языке, армянские заимствования в лезгинских языках и арменизмы, встречающиеся в других дагестанских языках. На основе анализа сопоставляемых лексем рассматриваемого лексического фонда авторы констатируют весьма ощутимую связь носителей языков Дагестана с Арменией и устанавливают довольно раннюю хронологию проникновения части арменизмов в дагестанские - еще с до-арабской эпохи [33].
О культурных связях предков Дагестана и Армении свидетельствуют и фольклорные жанры - пословицы, поговорки, сказки, - на что обращает внимание Наири Зарьян [34].
О пребывании армян в Дагестане, армяно-дагестанских связях и распространении христианства свидетельствуют эпиграфические, топонимические материалы. В Дагестане сохранялись топонимы, связанные с армянами. Кроме того, устная традиция связывает с армянами старинные могильники и поселения, заброшенные еще в средневековье. Об этом пишет И. Орбели: "Жители многих аулов Южного Дагестана в своеобразной
форме передают сведения о своей древней культурной связанности с христианскими народами Кавказа. Смутно сохранившееся в памяти народной воспоминание о принадлежности до принятия ислама к той или иной из господствовавших на Кавказе христианских церквей отразилось в рассказах, основанных на дедовских сказаниях о происхождении жителей того или иного аула, то от армян, то от грузин, а также и легенде о мнимом прежнем значении одного из полуразрушившихся зданий в Кубачи, якобы армянской церкви" [30, с. 312].
В Дагестане известны раннесредневеко-вые поселения, которые связаны с пребыванием армян - это "Армянское селение", "Армянская дорога", "Армянские огороды" и т.д. [35]. О памятниках, связанных с пребыванием армян и о распространении ими христианской религии в районах Южного Дагестана, писал и А.В. Комаров [19].
В пос. Белижди, возле родника Буз -Булах, у дороги в сел. Нюгди, расположено армянское кладбище, где встречаются каменные надгробья с древнеармянскими надписями [36].
Местечко около Карабудахкента называется "Эрмени-булагъ" - армянский родник. На территории Дагестана встречаются топонимы: "Эрмени" къабурлар" ("армянское кладбище") на берегу р. Акташ, недалеко от сел. Андрейаул Хасавюртовского района; "Эрмени кЫал" ("армянское ущелье") - вблизи от сел. Зубутль Казбековского района и т.д. [37].
Предания, связанные с пребыванием армян, сохранились также во многих аварских селах. По данным Е.М. Шиллинга, во многих аулах Нагорного Дагестана сохранились предания, указывающие на происхождение их предков от армян [38]. Подобные предания бытовали и в некоторых аулах Салатавии. На территории Нагорного Дагестана известны и топонимические названия местностей, которых связывают с пребыванием армян [39]. Как отмечает Р.М. Магомедов "у губденцев сохранилось предание о том, что Шам-шахар некогда был заселен жителями армянской веры. Распространение христианства сюда шло именно через Армению. Поэтому, полагают, жителей древнего Шам-шахара называли армянами", [40]. Акад. Д.Н. Анучин писал: "Акушинцы производят себя от армян и действительно, тип некоторых из них подтверждает это происхождение" [41]. О дагестано-
армянских связях свидетельствуют предания об образовании лакских аулов Куркли, Сум-батль, Кая, Куба и других, в основании которых, как считают, участвовали армяне [42]. "Аул Вачи, - пишет Р.Г. Маршаев, - основан теми же пришельцами. Вспомним сообщение армянского историка Каганкатваци о том, что после поражения в битве "албанский царь Вачи ушел в горы Дагестана. В предании говорится, что первые поселенцы Вачи были христиане" [43]. С армянами связывают и происхождение некоторых лакских тухумов.
Топонимы, связанные с пребыванием армян и бытованием христианства на территории Дагестана, возникали разновременно. Следует полагать, что значительная их часть появилась в период активной миссионерской деятельности армян, т.е. в раннем средневековье.
Таким образом, разнообразные материалы, приведенные нами, свидетельствуют о многогранных дагестано-армянских связях в раннем средневековье. Становится очевидным, что взаимоотношения Дагестана и Армении развивались в сложной международной обстановке на Кавказе, вызванной политикой Ирана, Византии, Арабского халифата, Ха-зарии, нашествиями тюркоязычных народов. В этой сложной обстановке народы Дагестана и Армении совместно с остальными народами Кавказа выступали против сасанидов. С образованием наместничества "Арменийа" (Эрмениата) в период арабского господства некоторые земли Дагестана вместе с Дербентом входили в это политическое образование.
В раннем средневековье развивались и дагестано-армянские экономические связи. В торговле между Арменией и Дагестаном большую роль играл Дербент. Следует отметить и роль армянских торговцев в связях дагестанских народов с различными народами.
В развитии дагестано-армянских связей большую роль сыграла христианская религия поникшая из Армении, а также из Албании, где сильным было влияние армянской христианской церкви. О дагестано-армянских связях свидетельствуют и различные памятники культуры, данные топонимики, лингвистики.
ЛИТЕРАТУРА
1. Мровели Л. Жизнь Картлийских царей. М.: Наука, 1979. 101 с.С. 3.
2. Гасанов М.Р. Дагестан и народы Кавказа в V-XV вв. Махачкала: Дагестанское кн. изд-во, 2008 191 с. С. 100.
3. Еремян С.Т. Моисей Каланкатуйский о посольстве албанского князя Вараз - Трдата к хазарско-
му хакану Алп-Илитверу // Записки института востоковедения АН СССР. М.-Л.: Наука, 1939. Т. VII. С. 130-150.
4. Цит. по: Очерки истории СССР. М.: Наука, 1958. 948 с. С. 205.
5. Каганкатваци М. История агван. СПб., 1861. 421 с. С. 71.
6. Юзбашян К.Н. Армянские государства эпохи Багратидов и Византия К-Х! вв. М.: Наука, 1988. 298 с. С. 203.
7. Ибн Хордадбех. Книга путей и стран. Баку: Элм, 1986. 421 с. С. 48.
8. Бартольд В.В. Место прикаспийских областей в истории мусульманского мира // В.В. Бартольд. Соч. Т. 2. Ч. 1. М.: Изд-во восточ. лит-ры, 1963. 772 с. С. 52.
9. Ташчьян Я. П. Средневековая Барда в период расцвета // Известия АН Азербайджанской ССР. Баку, 1946. № 9. С. 58-72.
10. Джанполадян Р. М. Некоторые вопросы организации торговли в средневековой Армении // Краткие сообщения Института археологии АН СССР. 1973. Вып. 138. С. 82-94.
11. Сукиасян А.Г. Общественно - политический строй и право Армении в эпоху раннего феодализма. Ереван: Изд-во Ереванского гос. ун-та, 1963. 522 с. С. 83.
12. Манандян Я.А. О торговле и городах Армении в связи с мировой торговлей древних времен ^в. до н.э. - XV в.н.э.). Ереван: Изд-во Ереванского гос. ун-та, 1954. 345 с. С. 233.
13. Гаджиев М.С. Государство и право Кавказской Албании. Махачкала. Изд-во Дагестан. гос. университета, 2006. 70 с. С. 37.
14. История Егише Вардапета. Тифлис, 1853. 368 с. С. 66.
15. Бузанд Ф. История Армении. Ереван: Изд-во АН Арм. ССР. 1953. 348 с. С. 13.
16. Артамонов М.И. История хазар. Л.: Изд-во гос. эрмитажа. 1962. 522 с. С. 121.; Он же. Древний Дербент. М.: Советская Археология VIII, 1946. С. 131-143.
17. Патканов К. Из нового списка географии, приписываемой Моисею Хоренскому. М.: Журнал Министерства народного просвещения, 1883, март. С. 141-173.
18. Котович В.Г. О местоположении раннесредне-вековых городов Варачана, Беленджера и Таргу // Древности Дагестана. Махачкала.: Изд-во Даг. филиала АН СССР, 1974. 326 с. С. 188.
19. Комаров А.В. Пещеры и древние могилы в Дагестане // Пятый археологический съезд в Тифлисе. I. Труды предварительных комитетов. М., 1882. 511 с. С. 438.
20. Кудрявцев А.А. Пути развития северокавказского города. Ставрополь: Изд. СГУ 2003. 330 с. С. 128.
21. Минорский В.Ф. История Ширвана и Дербен-да X-XI веков. М.: Изд-во восточ. лит-ры, 1963. 264 с. С. 28.
22. Новосельцев А.П. Христианство, ислам и иудаизм в странах Восточной Европы и Кавказа в средние века // Вопросы истории. 1989. № 9. С. 20-35.
23. Хан-Магомедов С.О. Джума-мечеть в Дербенте // Советская археология. 1970. № 1. С. 202-220.
24. Пигулевская Н. Сирийские источники по истории народов СССР. М.-Л.: Изд-во восточ. лит-ры, 1941. 213 с. С. 96.
25. Гмыря Л.Б. Страна гуннов у Каспийских ворот. Махачкала: Дагестанское кн. изд-во, 1995. 285 с. С. 248.
26. Геюшев Р.Б. Христианство в Кавказской Албании. Баку: Элм, 1984. 172 с. С. 142.
27. Хоренский М. История Армении. М., 1893. 374 с. С. 145.
28. Шихсаидов А.Р. О проникновении христианства и ислама в Дагестан // Ученые записки Института ИЯЛ Дагфилиала АН СССР. Т. III. Махачкала: Изд-во Даг. Филиала АН СССР, 1957. С. 65-78.
29. Шанидзе А.Г. Новооткрытый алфавит албанцев и его значение для науки // Известия Института языка, истории и материальной культуры Грузинского ФАН СССР. Т. IV. Вып. 1. Тбилиси: Изд-во Груз. филиала АН СССР, 1938. С. 3-17.
30. Орбели И.А. Албанские рельефы и бронзовые котлы XII-XIII вв. // Избранные труды. Ереван: Изд-во АН Арм. ССР, 1963. С. 347-361.
31. Шаумян Р.М. "Агшешаса - Lesgica (армяно-лезгинские лексико-морфологические параллели)" // Академия наук академику АН СССР Н.Я. Марру. Л.: Наука. 1935. С. 419-426.
32. Климов Г. А. К составлению дешифровки аг-ванской (кавказско-албанской) письменности // Вопросы языкознания. 1967. № 2. С. 71-79.
33. Виноградова О.И., Климов Г.А. Об арменизмах в дагестанских языках // Этимология. 1977. М.: Наука, 1979. С. 154-158.
34. Наири Зарьян. Давид Сасунский. М.: Художе-ственная литература, 1972. 152 с. С. 62.
35. Абакаров А.И., Давудов О.М. Археологическая карта Дагестана. М.: Наука, 1993. 322 с. С. 242.
36. Исаков М. Археологические памятники Дагестана. Махачкала: Дагестанское кн. изд-во, 1966. 120 с. С. 36.
37. Оразаев Г.М.-Р. Армянский элемент в топонимике Дагестана // Тезисы докладов конференции, посвященной итогам географических исследований в Дагестане. Махачкала: Изд-во ДНЦ РАН, 1989. С. 99-100.
38. Шиллинг Е.М. Народы Кавказа. Малые народы Дагестана. М.: Наука, 1993. 78 с. С. 39.
39. Тахнаева П. И. Христианская культура средневековой Аварии в контексте реконструкции политической истории (VII-XVI вв.) Махачкала: Издательский дом "Эпоха", 2004. 149 с. С. 62.
40. Магомедов Р.М. Легенды и факты. Махачкала. Дагестанское кн. изд-во, 1969. 239 с. С. 91.
41. Анучин Д.Н. Отчет о поездке в Дагестан летом 1882 г. // Известия Русского географического общества. Т. XX, Вып. IV. СПб., 1884. 449 с. С. 107.
42. Лавров Л.И. Этнография Кавказа. Л.: Наука. Ленинград. отд. 1982. 223 с. С. 96.
43. Маршаев Р.Г., Буттаев Б. История лакцев. Махачкала: Редакционно-издательский отдел Го -скомиздата ДАССР, 1992. 209 с. С. 40.
REFERENCES
1. Mroveli L. Zhizn' Kartliyskikh tsarey [Lives of the Tsars of Kartli]. Moscow: Science, 1979. 101 p., p. 3.
2. Gasanov M.R. Dagestan i narody Kavkaza v 15-16 vekakh [Dagestan and the peoples of the Caucasus in the 15th and 16th centuries]. Makhachkala: Dagestan Publishing House, 2008, 191 p., p. 100.
3. Eremyan S.T. Zapiski instituta vostokovedeniya Ak-ademii Nauk SSSR [Essays of the Institute of Oriental Studies of the USSR Academy of Sciences]. Moscow. -Leningrad.: Science, 1939, Vol. 7, pp. 130-150.
4. Tsit. po: Ocherki istorii SSSR [Essays in the history of the USSR]. М.: Science. 1958. 947 p., p. 203.
5. Kagankatvatsi M. Istoriya agvan [History of Ag-van]. St. Petersburg, 1861. 421 p., p. 71.
6. Yuzbashyan K.N. Armyanskie gosudarstva epokhi Bagratidov i Vizantiya 9th -11th vekov [Armenian state era of Bagratids and Byzantium 9th-11th centuries]. Moscow: Science, 1988. 298 p., p. 203.
7. Ibn Khordadbekh. Kniga putey i stran [The book of roads and countries]. Baku: Elm, 1986. 421 p., p. 48.
8. Bartol'd V.V. Mesto prikaspiyskikh oblastey v istorii musul 'manskogo mira [Place Caspian regions in the history of the Muslim world]. In: V.V. Bartold. Compositions. Vol. 2. Ch. 1. Moscow: Publishing House of Eastern Literature, 1963. 772 p., p. 52.
9. Tashch'yan Ya.P. Izvestiya Akademii nauk Azerbay-dzhanskoy SSR, 1946, No 9, pp. 58-72.
10. Dzhanpoladyan R.M. Kratkie soobshcheniya Instituta arkheologii Akademii nauk SSSR, 1973, Issue. 138, pp. 82-94.
11. Sukiasyan A.G. Obshchestvenno-politicheskiy stroy i pravo Armenii v epokhu rannego feodalizma [Socio-political system and the right to Armenia in the period of early feudalism]. Yerevan: Yerevan State University Press., 1963. 522 p., p. 83.
12. Manandyan Ya.A. O torgovle i gorodakh Armenii v svyazi s mirovoy torgovley drevnikh vremen (5 vek do nashey ery - 15 vek nashey ery) [About trade and cities of Armenia in connection with the global trade in ancient times (the 5th century B.C. to the 15th century A.D.)]. Yerevan: Yerevan State University Press., 1954. 345 p., p. 233.
13. Gadzhiev M.S. Gosudarstvo i pravo Kavkazs-koy Albanii [State and law of Caucasian Albania]. Makhachkala: Dagestan State University Press., 2006. 70 p., p. 37.
14. Istoriya Egishe Vardapeta [Story of Yeghishe Vardapet]. Тифлис, 1853. 368 p., p. 66.
15. Buzand F. Istoriya Armenii [History of Armenia]. Erevan: Academy of Sciences of the Armenian SSR Press., 1953. 348 p., p. 13.
16. Artamonov M.I. Istoriya khazar [History of the Khazars]. Leningrad: State Hermitage Press., 1962. 522 p., p. 121; Artamonov M.I. Drevniy Derbent [Ancient Derbent]. Moscow: Soviet Archaeology VIII, 1946. pp, 131-143.
17. Patkanov K. Zhurnal Ministerstva narodnogo prosveshcheniya, 1883, March, pp. 141-173.
18. Kotovich V.G. O mestopolozhenii rannesredneve-kovykh gorodov Varachana, Belendzhera i Targu [About the location of the early medieval cities Maracana, Belanger and Targu]. In: Ancient Dagestan. Makhachkala: Dagestan Branch of the USSR Press., 1974. 326 p., p. 188.
19. Komarov A.V. Pyatyy arkheologicheskiy s"ezd v Tiflise. I. Trudy predvaritel'nykh komitetov [Fifth archaeological Congress in Tiflis. I. Proc. Preliminary Committees. Moscow]. Moscow, 1882. 511 p., p. 438.
20. Kudryavtsev A.A. Puti razvitiya severokavkazsk-ogo goroda [Ways of development of the North Caucasian cities]. Stavropol: Stavropol State University Press., 2003. 330 p., p. 128.
21. Minorskiy V.F. Istoriya Shirvana i Derbenta 10-11 vekov [History of Shirvan and Derbent 10th-11th centuries]. Moscow: Publishing House of Eastern Literature, 1963. 264 p., p. 28.
22. Novosel'tsev A.P. Voprosy istorii, 1989, No 9, pp. 20-35.
23. Khan-Magomedov S.O. Sovetskaya arkheologiya, 1970, No 1, pp. 202-220.
24. Pigulevskaya N. Siriyskie istochniki po istorii narodov SSSR [Syrian sources on the history of the peoples of the USSR]. Moscow-Leningrad: Publishing House of Eastern Literature, 1941, 213 p., p. 96.
25. Gmyrya L.B. Strana gunnov u Kaspiyskikh vorot [Country of the Huns in the Caspian gates]. Makhachkala: Dagestan Book Publishing House, 1995. 285 p., p. 248.
26. Geyushev R.B. Khristianstvo v Kavkazskoy Alba-nii [Christianity in Caucasian Albania]. Baku: Elm, 1984. 172 p., p. 142.
27. Khorenskiy M. Istoriya Armenii [History of Armenia]. Moscow, 1893. 374 p., p. 145.
28. Shikhsaidov A.R. Uchenye zapiski Instituta IYaL Dagestanskogo filiala Akademii nauk SSSR [Scientific notes of the Institute of Institute of language and literature of the Dagestan branch of the USSR Academy of Sciences], Vol. 3. Makhachkala: Publishing House of the Dagestani Branch of the Academy of Sciences of the USSR, 1957. pp. 65-78.
29. Shanidze A.G. Izvestiya Instituta yazyka, istorii i material 'noy kul 'tury Gruzinskogo FAN SSSR [News of Institute of language, history and material culture of the Georgian Branch of the Academy of Sciences of the USSR], Vol. 4, Issue. 1. Tbilisi: Publishing House of the Georgian Branch of the USSR Academy of Sciences, 1938. pp. 3-17.
30. Orbeli I.A. Albanskie rel'efy i bronzovye kotly 12-13 vv. [Albanian reliefs and bronze cauldrons 12th-13th centuries] In: I.A. Orbeli. Selected works.
Yerevan: Publishing House of Academy of Sciences of the Armenian SSR, 1963, pp. 347-361.
31. Shaumyan R.M. "Armeniaca - Lesgica (army-ano-lezginskie leksiko-morfologicheskie paralleli)" ["Armeniaca - Lesgica (Armenian-Lezgin lexico-morphological Parallels)"]. In: From Academy of Sciences USSR to academic of N.Ya. Marr. Leningrad: Science, 1935, pp. 419-426.
32. Klimov G.A. Voprosy yazykoznaniya, 1967, No 2, pp. 71-79.
33. Vinogradova O.I., Klimov G.A. Ob armenizmakh v dagestanskikh yazykakh [About armenism in Da-ghestanian languages] In: Etymology. 1977. Moscow: Science, 1979, pp. 154-158.
34. Nairi Zar'yan. David Sasunskiy [David of Sasun]. Moscow: Khudozhestvennaya Literatura, 1972. 152 p., p. 62.
35. Abakarov A.I., Davudov O.M. Arkheologicheskaya karta Dagestana [Archaeological map of Dagestan]. Moscow: Science, 1993. 322 p., p. 242.
36. Isakov M. Arkheologicheskie pamyatniki Dages-tana [Archaeological monuments of Daghestan]. Makhachkala: Dagestan Book Publishing House, 1966. 120 p., p. 36.
37. Razaev G.M.-R. Tezisy dokladov konferentsii, pos-vyashchennoy itogam geograficheskikh issledovaniy
v Dagestane [Abstracts of the Conf. dedicated to the results of geographical research in Dagestan]. Publishing House of Dagestan Scientific Center of RAS, 1989, pp. 99-100.
38. Shilling E.M. Narody Kavkaza. Malye narody Dages-tana [the Peoples of the Caucasus. The minor peoples of Dagestan]. Moscow: Science., 1993. 78 p., p. 39.
39. Takhnaeva P.I. Khristianskaya kul'tura sredneve-kovoy Avarii v kontekste rekonstruktsii politicheskoy istorii (7-16 veka) [Medieval Christian culture of the Accident in the context of the reconstruction of the political history (7th-16 th centuries)]. Makhachkala: Publishing House "Epoch", 2004. 149 p., p. 62.
40. Magomedov R.M. Legendy i fakty [Legends and facts. Makhachkala]. Dagestan Book Publishing House, 1969. 239 p., p. 91.
41. Anuchin D.N. Izvestiya Russkogo geografichesk-ogo obshchestva. Vol. 20, Issue. IV. St. Petersburg, 1884. 449 p., p. 107.
42. Lavrov L.I. Etnografiya Kavkaza [Ethnography of The Caucasus]. Leningrad: Science. Leningrad Branch, 1982. 223 p., p. 96.
43. Marshaev R.G., Buttaev B. Istoriya laktsev [History of Laks]. Makhachkala: Editorial-Publishing Department of Goskomizdat DA SSR, 1992. 209 p., p. 40.
2 июня 2014 г.
УДК 65.9(2):66.5(2Рос)
АДЫГСКАЯ ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ И ПРОБЛЕМА НАЦИОНАЛЬНОГО САМООПРЕДЕЛЕНИЯ В НАЧАЛЕ 20-Х ГОДОВ ХХ ВЕКА
З.Я. Емтыль
Установление в конце марта -начале мая 1920 г. советской власти на Северном Кавказе обусловило необходимость такого "вписания" адыгов в новое политическое пространство, которое бы максимально обеспечивало представление и защиту их национальных, правовых и культурных интересов. В этой связи особое значение для адыгской интеллигенции приобрела реализация заявленного новой властью права на национальное самоопределение. Она выступила в роли своеобразного катализатора движения за национальное самоопре-
Емтыль Зарема Январбиевна - доктор исторических наук, профессор кафедры истории, политологии и социальных коммуникаций Кубанского государственного технологического университета, 350072, г. Краснодар, ул. Московская, 2, e-mail: [email protected].
деление, развернув активную деятельность по обустройству национальной жизни своего народа. Однако тема участия интеллигенции в процессе национального самоопределения адыгов так и не стала предметом специального исследовательского внимания, хотя и способна существенно расширить границы видения проблемы.
В отечественной историографии существует достаточно длительный опыт изучения истории национально-государственного строительства адыгских народов [1-4]. Однако специфика исследования этой проблемы со-
Zarema Emtyl - Kuban State Technological University, 2, Moskovskaya Street, Krasnodar, Russain Federation, 350072, e-mail: [email protected].
