CC BY
7УДК 902/904
DOI: 10.24412/2414-9241-2022-8-316-326
ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ВЛАСТИ И ОБЩЕСТВА В СФЕРЕ АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ ОТКРЫТИЙ НА ТЕРРИТОРИИ СРЕДНЕГО И НИЖНЕГО ПОВОЛЖЬЯ ДО 1917 Г.
В статье представлены результаты изучения начального периода инсти-туционализации археологии в Среднем и Нижнем Поволжье (Симбирская, Самарская, Пензенская, Саратовская, Астраханская губернии) с середины XIX в. до 1917 г. В архивах Самары, Ульяновска, Пензы и Астрахани были выявлены делопроизводственные и эпистолярные материалы из фондов канцелярий губернаторов, статистических комитетов, губернских ученых архивных комиссий. Рассмотрены примеры взаимодействия власти и общества в вопросах находок кладов, проведения исследований, образовании музеев, в первых попытках учреждения научных обществ. Описывается, как губернаторы отправляли находки для изучения в Императорскую Археологическую комиссию в Санкт-Петербург. В 1870-1880-х гг. столичными научными обществами был организован масштабный поиск памятников археологии по всей стране с помощью анкетирования. На местах сбором информации занимались чиновники, учителя и священники, которые не всегда добросовестно выполняли свою задачу. Появляются первые краеведческие общества, учрежденные в рассматриваемых губерниях с 1870 по 1914 г. Отмечается, что коммуникативные связи властных структур и научных организаций до 1917 г. формировались эпизодически в случаях обнаружения кладов, а развитие науки в большинстве губерний отставало от городов с университетской культурой.
Сухова Олеся Константиновна
аспирант
Самарского государственного социально-педагогического университета; Самара, Россия; e-mail: Olespisareva@yandex.ru
Ключевые слова: история археологии, Среднее Поволжье, Нижнее Поволжье, Х1Х-ХХ в., губернатор.
В России интерес к археологическим памятникам отмечается еще с XVIII в., но тогда он был направлен на места распространения курганов с наличием золотых вещей и античные города Северного Причерноморья. С середины XIX в. отдельные исследователи, а затем научные организации начинают появляться и в провинции.
Историография вопроса становления провинциальной российской археологии на рубеже ХК-ХХ вв. достаточно обширна, и наиболее полно она раскрыта для территорий Волго-Камья (Бердинских, 2003), Центрального Черноземья (Захарова, 2015), Южного Приуралья (Евгеньев, 2018) и др.
Территориальные рамки нашего исследования очерчиваются дореволюционными границами Симбирской, Самарской, Пензенской, Саратовской и Астраханской губерниями, то есть включают в себя территории современных Самарской, Ульяновской, Саратовской, Пензенской, Волгоградской и Астраханской областей, отдельные районы Оренбургской и Ростовской областей, Ставропольского края, Республик Татарстана, Дагестана и Калмыкии, а также Атыраускую область Республики Казахстан.
Работы, посвященные изучению отдельных аспектов дореволюционной истории археологии в Среднем и Нижнем Поволжье, принадлежат Г.Н. Белорыбкину, В.А. Волкову, М.Р. Гисматули-ну, Б.А. Дорошину, В.Н. Зименкову, П.В. Казакову, И.Н. Кареву, А.Ф. Кочкиной, В.Г. Миронову, Л.Ф. Недашковскому, В.И. Пер-вушкину, М.Р. Полесских, К.А. Руденко, Д.В. Серых, Д.А. Ста-шенкову и другим.
Настоящее исследование опирается на неопубликованные архивные источники, хранящиеся в государственных архивах Астраханской, Пензенской, Ульяновкой и Самарской областей. Источники представляют собой материалы делопроизводства губернских, уездных и земских администраций; переписку губернаторов.
Благодаря архивным материалам возможно составить схемы коммуникативных цепочек, эпизодически возникавших между государственными органами власти, научным сообществом, представителями различных социальных слоев.
В 1859 г. для регистрации и изучения древностей в Санкт-Петербурге учреждается Императорская Археологическая комиссия (ИАК), в которую со всей страны поступают обнаруженные клады и артефакты. По инициативе ИАК издавались циркуляры МВД, запрещающие кладоискательство и разрушение памятников на казенных землях. В 1889 г. Комиссия получает уникальное право выдачи Открытых листов (разрешений) на археологические исследования на государственных землях.
Находчики древностей (в основном крестьяне) по-разному ими распоряжались: продавали, переплавляли, кости пускали на удобрения, топили самовары углями из курганов, выкидывали. Производились грабительские раскопки курганов, землю с валов увозили на огороды... Лишь некоторые находчики для получения награды от ИАК передавали случайно найденные предметы местному начальству (Писарева, 2018: 155-162). Губернаторам о находках докладывали уездные исправники, полицеймейстеры, мещане, купцы. Далее артефакты и клады поступали в ИАК.
По поручению губернатора уездный исправник (или другой чиновник) проверял и уточнял обстоятельства обнаружения древности. Такой человек мог не обладать знаниями и навыками археолога и действовал по инструкции: осматривал место, собирал находки и сведения о них, допрашивал причастных к инциденту лиц, составлял опись предметов.
ИАК определяла судьбу полученных артефактов и монетных кладов, передавала их в научные общества, музеи, на переплавку или возвращала находчикам.
В 1880 г. крестьянин Самарской губернии Михей Антонов был награжден серебряной медалью «За усердие» за передачу найденного им черепа Elasmotherium fisheries в Музей Горного института. Череп был передан горному инженеру Кузнецову годом
ранее при посредничестве самарского губернатора А.Д. Свер-беева. Эту же находку в 1881 г. для Геологического кабинета Санкт-Петербургского университета хотел получить профессор А.А. Иностранцев, но она уже была доставлена в Горный институт (Центральный государственный архив Самарской области (ЦГАСО). Ф. 3. Оп. 97. Д. 11. Л. 16-17).
В 1886 г. председатель ИАК А.А. Бобринский узнает из газет, что в окрестностях Черного Яра Астраханской губернии производились раскопки и найденные предметы поступают в Радищевский музей в Саратове. Об этом он пишет астраханскому губернатору Н.М. Цеймерну, отмечая, что Комиссия не давала на это разрешение. Губернатор дважды направляет запрос исправнику и получает ответ, что никаких археологических раскопок не было (Государственный архив Астраханской области (ГААО). Ф. 32. Оп. 1. Д. 435. Л. 24, 26).
Летом 1914 г. полицейский урядник г. Царева отправил в Астраханское губернское правление части сустава лопатки древнего животного, выловленные крестьянином из Волги. Вице-губернатор Н.Н. Максимов направил ИАК фотографический снимок костей, а та передала его в Императорскую Академию наук (ГААО. Ф. 13. Оп. 1. Т. 37. Д. 55834). В сентябре 1914 г. директор Зоологического музея Н.В. Насонов просит астраханского губернатора о присылке находки на безвозмездной основе. В декабре кости доставили в Петроград.
Важным этапом исследования памятников археологии в губерниях явилась постановка задачи по созданию археологической карты России.
В феврале 1820 г. попечитель Казанского учебного округа М.Л. Магницкий предписывает пензенскому директору училищ А. Данилевскому собрать сведения о городищах Пензенской губернии. Последний обратился за помощью к губернатору Ф.П. Лубяновскому, а тот поручает сбор данных уездным исправникам. Частый ответ — «городищ не имеется» (Государственный архив Пензенской области (ГАПО). Ф. 5. Оп. 1. Д. 783).
С момента образования Московского археологического общества (МАО) в 1864 г. начинается масштабная работа в этом направлении.
В 1873 г. Д.Я. Самоквасовым через Центральный статистический комитет была разослана анкета с вопросами о наличии в губерниях памятников старины. В Саратовский ГСК вопросник поступил в 1874 г. (Миронов, 1998: 148-149). За заполнение вопросных листов отвечали статистические комитеты, поручавшие сбор сведений уездным исправникам, волостным старшинам, в Астрахани действовали еще мировые посредники и атаман астраханского казачьего войска (ГААО. Ф. 32. Оп. 1. Д. 211). В большинстве случаев встречается ответ, что памятников старины на территории волости или уезда «не имеется».
В рапортах, где есть информация о находках, курганах, городках и валах, иногда описываются и легенды о древностях, сохранившиеся в народе. В одной анкете из Симбирской губернии приводится рассказ крестьянина о кладе в виде «серого барашка», который снился двум женщинам и просил отыскать его в одном из курганов (Государственный архив Ульяновской области (ГАУО). Ф. 48. Оп. 1. Д. 354. Л. 26 об.).
В 1880-х гг. свой вариант анкеты рассылает МАО. Астраханский губернатор Н.М. Цеймерн получил «Вопросные листы» в феврале 1886 г., остальные — в 1888 г.
В феврале 1889 г. МАО обращается в Петровское общество исследователей Астраханского края (создано в 1872 г.) с просьбой о регулярном предоставлении информации, обещая оказывать методическую помощь (Волков, 2009: 159-175). Члены Петровского общества время от времени будут консультировать губернское правление на предмет ценности находок (ГААО. Ф. 13. Оп. 1. Т. 37. Д. 55600).
С 1880-х гг. в регионах, где не было университетов, центрами формирования исторических знаний становятся губернские ученые архивные комиссии (ГУАК). Одной из первых в регионе в 1886 г. открылась Саратовская ГУАК, в 1895 — Симбирская
ГУАК. На рубеже Х1Х-ХХ вв. они продолжат практику рассылки вопросных листов по губерниям (Первушкин, 2008: 128-131). Губернаторы активно способствовали комиссиям и были их непременными попечителями. В июне 1899 г. симбирский губернатор В.Н. Акинфов участвовал в раскопках вместе с председателем Симбирской ГУАК — В.Н. Поливановым (ГАУО. Ф. 732. Оп. 1. Д. 19. Л. 13).
Не только светская власть помогала накапливать сведения о древностях. В 1888 г. МАО просит епископа Самарского и Ставропольского Преосвященного Серафима помочь при анкетировании (ЦГАСО. Ф. 356. Оп. 1. Д. 209). Вопросы публикуются в «Самарских Епархиальных ведомостях» (Епархиальные ведомости, 1888: 375-377), копии анкет заполняются приходскими священниками, а вместе с рапортами епископу в некоторых случаях присылают артефакты (ЦГАСО. Ф. 356. Оп. 1. Д. 209). Часть ответов в Самаре и Симбирске подготовлена приставами и исправниками для губернаторов (ГАУО. Ф. 48. Оп. 1. Д. 46. Л. 38).
Созданием археологической карты в Симбирске практически с момента своего открытия в 1895 г. озаботилась Симбирская ГУАК (ГАУО. Ф. 76. Оп. 1. Д. 439. Л. 8). В феврале 1896 г. она обратилась к земским начальникам, священникам и учителям сельских школ с анкетой, идентичной вопросным листам МАО 1888 г. Археологическая карта Симбирской губернии была опубликована В.Н. Поливановым в 1900 г. (Поливанов, 1900).
В своей деятельности Симбирская ГУАК была вполне самостоятельна: производила археологические раскопки, в том числе и в Самарской губернии, собирала древности для своего музея. В 1904 г. подарила часть предметов из Муранского могильника «естественно-историческому кабинету и археологическому музею» Сенгилеевского добровольного пожарного общества, создание которого одобрил симбирский губернатор (ГАУО. Ф. 76. Оп. 2. Д. 1442. Л. 1-8).
В 1901 г. открылась Пензенская губернская ученая архивная комиссия (ПУАК). Из-за отсутствия денежных средств
и специальной подготовки сотрудников собственных исследований по археологии она проводила мало. Единственные раскопки от ПУАК в 1903 г. производил священник А.И. Любимов, который вскрыл погребение в окрестностях Саранска и курган близ деревни Александровка при содействии старшины Саранской волости П.М. Рыкова (Первушкин, 2008: 133).
Все рапорты об обнаружении древностей регистрировались канцелярией губернатора и Комиссией. ПУАК принимала участие в организационных вопросах, собирала экспонаты для своего музея, издала три тома «Трудов», вместе с губернатором участвовала в переписке с ИАК.
Член ПУАК С.Н. Мартынов в апреле 1902 г. сообщает, что в Наровчатском уезде крестьянин нашел 50 серебряных слитков новгородского типа. Комиссией слитки отправлены губернатору, далее переданы в ИАК. Часть гривен была продана, другая поступила в Эрмитаж, Российский исторический музей и Пензенский музей. Крестьянину назначили вознаграждение в сумме 500 руб. (ГАПО. Ф. 131. Оп. 1. Д. 9. Л. 26-28; Известия Императорской археологической комиссии, 1903: 51; Отчет Императорской археологической комиссии, 1904: 126, 168; Спицын, 1925: 12).
В 1908 г. два крестьянина села Салмы на частной земле нашли глиняный горшок с серебряными монетами (129 шт., первая половина ХК в.). Монеты через пензенского губернатора поступили в ИАК для определения ценности (ГАПО. Ф. 131. Оп. 1. Д. 14., Л. 48-54, 56-57, 59, 61-64; Отчет Императорской археологической комиссии, 1912: 175, 205). Но владелица земли Н.Н. Мердер, узнав о находке, обращается в пензенский ГСК и требует вернуть клад в ее распоряжение. Все монеты, включая возвращенные из ИАК 10 экземпляров, ПУАК поручает саранскому уездному исправнику вернуть вдове (ГАПО. Ф. 131. Оп. 1. Д. 14., Л. 62).
В феврале 1915 г. Саратовская ГУАК просит Пензенскую приостановить отправку клада серебряных монет в Петербург
и направить его для изучения в Саратов. Исполняющий должность губернатора, А.А. Евреинов, удовлетворяет просьбу. Описание более чем тысячи монет можно найти в труде А.А. Кротко-ва «Никольский и Керенский клады джучидских монет» (ГАПО. Ф. 131. Оп. 1. Д. 41. Л. 16-16 об.; Труды Саратовской ученой архивной комиссии, 1915: 134).
В Пензенской губернии на основе сведений из неопубликованных и опубликованных источников нами было выявлено минимум 148 свидетельств XIX - начала XX вв. о случайно найденных древностях. Для сравнения — в Самарской губернии зафиксировано приблизительно столько же свидетельств (минимум 142) за аналогичный период (Писарева, 2018: 160).
Самарский музей, созданный в 1886 г. П.В. Алабиным, формировал фонды за счет случайных находок. В Самаре в 1890-х гг. попытались создать «Общество любителей наук и искусств», которое по уставу планировало вести и археологическую деятельность. Однако министр народного просвещения И.Д. Делянов не поддержал эту инициативу (ЦГАСО. Ф. 3. Оп. 107. Д. 47).
Организационное собрание Самарской ГУАК состоялось только в 1914 г. в квартире губернатора (Волжское слово, [19]14). Комиссия занималась главным образом перепиской с различными историческими обществами и пополнением библиотеки (ЦГАСО. Ф. 518. Оп. 1. Д. 5).
Членами Самарской ГУАК в 1916 г. создано Самарское археологическое общество. Был заказан Открытый лист на производство раскопок в 1917 г., но предпринять планомерных исследований ни Комиссии, ни Обществу не удалось.
Археологические изыскания на территории Самаро-Симбир-ского Поволжья на рубеже веков проводились членами Саратовской, Симбирской ГУАК и изредка деятелями из столичных или университетских городов. В Самарской губернии зафиксировано минимум 27 выездов с целью сбора, описания и изучения памятников археологии (Писарева, 2017: 20).
На основании вышесказанного мы делаем следующие выводы:
1. Со второй половины Х1Х в. посредником между находчиками кладов и ведущими археологами выступал губернатор.
2. Масштабное выявление свидетельств о памятниках старины происходило во время всероссийских анкетирований 1870-1880-х гг., результаты и опыт которых в дальнейшем использовались местными научными учреждениями для создания археологических карт губерний.
3. Коммуникативные цепочки властных структур и научных организаций формировались эпизодически в случаях обнаружения кладов. Развитие науки в большинстве губерний сильно отставало от городов с университетской культурой, где во второй половине Х1Х в. сформировались научные традиции в области археологии.
Список литературы
Бердинских В.А. Уездные историки: Русская провинциальная историография. М.: Новое литературное обозрение, 2003. 522 с.
Волжское слово. [19]14. 3 мая. № 1970.
Волков В.А. Археологическое картографирование в Нижнем Поволжье в досоветский период // Археологическое наследие Саратовского края. 2009. Вып. 9. С. 159-175.
Евгеньев А.А. История Оренбургской археологии. Т. 1: ХУШ век - начало ХХ века. Оренбург: Издательский центр ОГАУ, 2018. 363 с.
Епархиальные ведомости. 1888. 1 июля. № 13. С. 375-377.
Захарова Е.Ю. История археологии Центрального Черноземья России (последняя четверть ХУ111 в. - 1970-е гг.): автореф. ... дис. д-ра ист. наук. Воронеж, 2015. 39 с.
Известия Императорской археологической комиссии. Вып. 5. Приб. СПб., 1903. С. 51.
Миронов В.Г. У истоков саратовской археологии // Очерки истории отечественной археологии. Вып. II. М.: ИА РАН, 1998. С. 147-153.
Отчет Императорской археологической комиссии за 1902 г. СПб., 1904. 199 с.
Отчет Императорской археологической комиссии за 1908 г. СПб., 1912. 226 с.
Первушкин В.И. «Быть неутомимыми работниками на пользу родной исторической науки...»: История Тамбовской, Саратовской и Пензенской губернских ученых архивных комиссий. Пенза: ПГПУ, 2008. 191 с.
Писарева О.К. Охрана археологических древностей в Самарской губернии в последней четверти XIX в. // Вестник молодых ученых и специалистов Самарского университета. 2017. № 1 (10). С. 16-22.
Писарева О.К. Случайные находки древностей на территории Самарской губернии во второй половине XIX - начале XX века // Самарский научный вестник. 2018. Т. 7. № 2 (23). С. 155-162.
Поливанов В.Н. Археологическая карта Симбирской губернии. Симбирск: Типо-лит. А.Т. Токарева, 1900. 71 с.
Спицын А.А. Древности Пензенской губернии // Труды Пензенского общества любителей естествознания и краеведения. Вып. VII. Пенза: [б. и.], 1925. С. 12.
Труды Саратовской ученой архивной комиссии. Вып. 32. Саратов: Тип. Союза печатного дела, 1915. С. 134.
INTERACTION OF POWER AND SOCIETY IN THE FIELD OF ARCHAEOLOGICAL DISCOVERIES IN THE MIDDLE AND LOWER VOLGA REGIONS UNTIL 1917
Olesya K. Sukhova
Postgraduate student,
Samara State Social and Pedagogical University,
Samara, Russia;
e-mail: Olespisareva@yandex.ru
The report presents the results of a study of the initial period of the institutionalization of archeology in the Middle and Lower Volga regions (Simbirsk (Ulyanovsk), Samara, Penza, Saratov, Astrakhan provinces) from the middle of the nineteenth century until 1917. We have identified and studied clerical and epistolary materials from the funds of the offices of governors, statistical committees, provincial scientists of archival commissions in the archives of Samara, Ulyanovsk, Penza, and Astrakhan. Examples of interaction between the authorities and society in matters of discovering treasures, conducting scientific research, creating museums, and the first attempts to create scientific societies are considered. It is described how, from provincial cities where there were no universities, the governors sent materials for their study to the Imperial Archaeological Commission in St. Petersburg. Each time the commission decided the further fate of the artifacts: they were sent for remelting, transferred to museums, and returned to the finders. In the 1870s-1880s, the metropolitan scientific societies organized large-scale searches for archaeological sites throughout the country with the help of questionnaires. Officials, teachers, and priests collected information in the regions, but did not always conscientiously fulfill their task. The first local history societies, museums and scientific archival commissions appeared; they were created in the provinces from 1870 to 1914. It is noted that until 1917 the communication links between power structures and scientific organizations were formed episodically in cases of discovery of treasures, and the development of science in most provinces lagged cities with university culture.
Keywords: history of archeology, Middle Volga region, Lower Volga region, 19th-20th centuries, governor.
