CC BY
627
-^jjjj^.
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
финансовых обязательств, производственные запасы и другие виды имущества, не принадлежащие организации, но числящиеся в бухгалтерском учете (находящиеся на ответственном хранении, арендованные, полученные для переработки), а также имущество, не учтенное по каким-либо причинам. Инвентаризация имущества производится по его месту нахождения и по материально ответственному лицу. По имуществу, при инвентаризации которого выявлены отклонения от учетных данных, составляются сличительные ведомости. В них отражаются результаты инвентаризации, т.е. расхождения между показателями бухгалтерского учета и данными инвентаризационных описей. Суммы излишков и недостач товарно-материальных ценностей указываются в сличительных ведомостях в соответствии с их оценкой в бухгалтерском учете. Для оформления результатов инвентаризации могут применяться единые регистры, в которых объединены по-
казатели инвентаризационных описей и сличительных ведомостей. На ценности, не принадлежащие обществу, но числящиеся в бухгалтерском учете (находящиеся на ответственном хранении, арендованные, полученные для переработки), составляются отдельные сличительные ведомости.
Действия и результаты инвентаризации оформляются в соответствии с унифицированными формами первичной учетной документации по учету кассовых операций, по учету результатов инвентаризации, утвержденными постановлением Госкомстата России от 18 августа 1998 г. № 88. После окончания срока для предъявления требований кредиторами ликвидационная комиссия составляет промежуточный ликвидационный баланс, содержащий сведения о составе имущества ликвидируемого юридического лица, о перечне предъявленных кредиторами требований, а также о результатах их рассмотрения.
ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ СЛЕДОВАТЕЛЕЙ СЛЕДСТВЕННОГО КОМИТЕТА РФ
С ОРГАНАМИ ДОЗНАНИЯ: ПРОБЛЕМЫ, ПУТИ ИХ РЕШЕНИЯ
Е.А. ТРАВКИН,
федеральный судья Наро-Фоминского городского суда Московской области Научная специальность: 12.00.09 — уголовный процесс, криминалистика; оперативно-розыскная деятельность
E-mail: [email protected]
Научный руководитель и рецензент: доктор юридических наук, профессор А.Ф. Волынский
Аннотация. Исследована актуализация проблемы взаимодействия правоохранительных органов в связи с созданием их полисистемы — множества организационно обособленных служб. Раскрыты особенности организации их взаимодействия на различных уровнях.
Ключевые слова: взаимодействие, следственно-оперативная группа, следователь Следственного комитета, органы дознания, расследование преступлений, система оперативно-розыскных мероприятий.
INTERACTION OF INSPECTORS OF INVESTIGATORY COMMITTEE OF THE RUSSIAN FEDERATION WITH INQUIRY BODIES: PROBLEMS, WAYS OF THEIR DECISION
E.A. TRAVKIN,
federal judge of Naro-Fominsky municipal court of Moscow region
Annotation. The article under discussion is payed attention to the urgent problem of cooperation between law-enforcement bodies in connection with the creation of their polysystem — a great number of organizationally isolated services. Organizational peculiarities of their cooperation at different levels is showed.
Keywords: cooperation, operational investigative group, investigator of Investigative committee, agency of inquiry, law-enforcement agencies, the investigation of crimes, the system operative-searching measures.
Сама по себе проблема взаимодействия субъектов расследования не нова. Совершенно определенно она обозначилась в связи с учреждением в России института судебных следователей (8 июля 1860 г.) и нашла свое отражение в Уставе уголовного судопроизводства (1864 г.). Этим правовым актом полиции предписывалось проводить дознание «о всяком происшествии, заключающем в себе признаки преступления» (ст. 250 Устава), а следователь имел право «поручать полиции производство дознания и собирание справок по сделанным им указаниям» (ст. 270 Устава).
В советское время, вплоть до 1960-х гг. прошлого века, следственные подразделения в основных правоохранительных органах страны (системы МВД-КГБ) не имели явно выраженной обособленности от оперативных аппаратов и, соответственно, проблемы их взаимодействия вроде бы и не было. Данная проблема в новом виде обозначилась только с принятием УПК РСФСР (1961 г.), которым следствие организационно обособлялось от органов дознания. И тогда же появились первые серьезные, в том числе монографические работы по организации их взаимодействия.
Происходящие в последние десятилетия в нашей стране коренные, во многом противоречивые, социально-экономические преобразования повлекли крайне негативные количественные и качественные изменения преступности, и как следствие, как ответ на ее возрастающую общественную опасность и угрозы — реорганизацию системы правоохранительных органов. «В частности, вместо моносистемы в лице КГБ-МВД, — замечает О.С. Карпушкин, — создана полисистема, т.е. определенное множество организационно обособленных служб этих органов, что, возможно, положительно повлияло на их специализацию и, соответственно, на рост профессионализма их сотрудников, но вместе с тем, несомненно, усложнило их взаимодействие, обусловило актуализацию прежних и возникновение новых проблем его организационного, правового, научно-технического и информационного обеспечения» [7].
Происходящие в этом отношении изменения и, соответственно, осуществляемые в их связи меры самым
непосредственным образом коснулись следственных органов, которые были выведены из прямого подчинения прокуратуры [2], а затем преобразованы в Следственный комитет Российской Федерации (СК РФ) с соответствующими подразделениями на местах [1]. При этом, естественно, претерпели изменения статус и организационная структура данного следственного органа, усложнились решаемые им задачи, предопределившие его возрастающие потребности во взаимодействии с другими, в том числе вновь созданными, правоохранительными органами.
Необходимость его совершенствования сегодня диктуется демократизацией нашего уголовного судопроизводства, реализацией его принципов, в частности, таких как законность, презумпция невиновности, состязательность сторон. Все это самым непосредственным образом касается Следственного комитета Российской Федерации и организации работы его следователей. Выступая на Всероссийском совещании руководителей Следственных управлений Следственного комитета при прокуратуре (СКП) 31 января 2008 г., первый заместитель Генерального прокурора Российской Федерации А.И. Бастрыкин отмечал, что должно выстраиваться на новой организационной основе сотрудничество с органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, в целях быстрого и эффективного раскрытия преступлений и изобличения виновных [3].
Общей целью следователей СК РФ и оперативно-розыскных аппаратов при раскрытии и расследовании преступлений является переход от эпизодических совместных действий в решении отдельных задач, к постоянной совместной деятельности. В этом смысле понятие «взаимодействие» представляется гораздо содержательнее и емче чем просто одна из организационных форм расследования преступлений. Оно предполагает единство как организационно-управленческих, так и тактических начал; взаимное доверие и взаимопомощь субъектов этой деятельности, базирующиеся на уважительном отношении друг к другу [4]. При этом их взаимодействие выступает как объективная неизбежность, как одно из важнейших условий их успешной деятельности.
Сущность и содержание взаимодействия следователей СК РФ и органов дознания, в частности оперативных подразделений органов внутренних дел, характеризуются признаками, присущими:
а) познавательной деятельности, поскольку она является элементом раскрытия и расследования преступлений как процесса познания;
б) практической деятельности, направленной на решение конкретных практических задач, связанных с раскрытием и расследованием преступлений;
в) организационно-управленческой деятельности, в которой особое место занимают следователи СК РФ, являющиеся по своему процессуальному положению и организаторами и исполнителями деятельности по раскрытию и расследованию преступлений.
В этой связи, нам представляется, условной, но вполне оправданной дифференциация взаимодействия следователей с органами дознания на два уровня — организационно-управленческий и организационно-тактический. Взаимодействие на организационно-управленческом уровне имеет черты стратегического и направлено на формирование благоприятных условий для организационно-тактического взаимодействия, реализуемого при раскрытии и расследовании конкретных преступлений. Иначе говоря, в результате взаимодействия создаются правовые основы совместной деятельности правоохранительных органов, совершенствуются ее организационные формы, разрабатываются и осуществляются меры по соответствующей подготовке субъектов взаимодействия. В этом отношении прав В.П. Шинок, утверждая, что между организационно-управленческим и организационно-тактическим уровнями взаимодействия нет и не может быть жесткой границы. «Оба они находятся в диалектическом единстве.., базируются на единой информационной основе, содержащей сведения, необходимые для принятия эффективных организационных и тактических решений. Причем принимаемые организационные решения предполагают выбор адекватных тактических и наоборот» [9].
Организационное и правовое обеспечение взаимодействия следователей СК РФ с органами дознания предполагает согласованность и единство их подходов к решению, прежде всего, организационно-управленческих проблем, что находит свою реализацию в совместных нормативно-правовых актах, в планах совместных действий. Именно таким образом форми-
руются основы не эпизодических случаев взаимодействия, а постоянно действующей системы, создаются предпосылки совершенствования взаимодействия с использованием возможностей современных информационных технологий.
Взаимодействие на организационно-управленческом уровне обеспечивается:
• единой, научно-обоснованной, взвешенной, с учетом реальной криминальной обстановки в стране, уголовно-правовой политикой;
• координирующей ролью федеральных органов исполнительной власти;
• знанием общих и специфических задач субъектов взаимодействия, совместной разработкой мер по их решению и совместным контролем за их выполнением;
• постоянным обменом информацией, представляющей взаимный оперативно-служебный интерес.
Следует отметить, что наиболее интенсивное взаимодействие следователей СК РФ с оперативными аппаратами наблюдается на первоначальном этапе расследования, после поступления сообщения о преступлении, когда наиболее важными являются правильная организация и проведение следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий «по горячим следам», своевременное получение розыскной и доказательственной информации, ее анализ, планирование дальнейшей работы. Однако, в целом организация взаимодействия следователей СК РФ с органами дознания, включая оперативные аппараты правоохранительных органов, оставляет желать лучшего. Сегодня несовершенной остается система взаимного обмена информацией; наблюдается несогласованность при производстве следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий; следователи нерешительно, порой с неоправданным недоверием относятся к оперативно-розыскной информации при планировании и производстве расследования, а оперативные сотрудники, в свою очередь, не всегда своевременно и качественно выполняют их поручения о производстве розыскных мероприятий и отдельных следственных действий по уголовным делам.
Указанные и тому подобные недостатки в организации взаимодействия СК РФ с органами дознания в значительной мере объясняются: отсутствием у последних серьезной служебной и материальной мотивации в оказании помощи первым (87% опрошенных нами оперативных работников); наличием узковедомствен-
ных интересов и амбиций (64%); влиянием факторов, обусловливающих противодействие расследованию и различия в подходах субъектов взаимодействия к оценке соответствующих фактов и к их разрешению (44%). Показательны ответы на эти же вопросы следователей СК РФ: об отсутствии мотивации — 22% опрошенных; о наличии узковедомственных интересов — 36%; о влиянии факторов противодействия расследованию — 42%.
При этом очевидно, что каждая из названных групп респондентов давала ответы, исходя из собственной трактовки обозначенных вопросов, с учетом своего должностного положения. Однако в этих ответах проявились особенности психологии взаимоотношений субъектов противодействия. Очевидно и другое — отмечаемое различие в ответах на указанные вопросы, казалось бы, уже само по себе предопределяет различия в оценке в целом состояния взаимодействия указанных субъектов, однако они не так разительны. Как «хорошее» оценили его 22% следователей СК РФ и 19% оперативных работников; как «удовлетворительное», соответственно, 39% и 37%; «неудовлетворительно» — 38% и 44%. Иначе говоря, обе группы респондентов практически одинаково оценивают состояние взаимодействия между собой, но несколько по-разному представляют причины его недостатков, а соответственно, и подходы к их устранению.
Между тем, следователям СК РФ подследственны тяжкие и наиболее тяжкие преступления, которые в большинстве своем неочевидны и зачастую совершаются глубоко законспирированными преступными группами, нередко имеющими связи в органах власти и в средствах массовой информации. Выявить такие группы и совершаемые ими преступления, особенно, в сфере экономической деятельности, установить лиц, их совершивших, собрать достаточные для определения их вины доказательства только процессуальными методами и средствами практически невозможно. Тенденции развития современной преступности все более наглядно и убедительно свидетельствуют о необходимости реального сближения следственной и оперативно-розыскной деятельности, причем, не только организационного, но и правового. При этом общая цель следователей СК РФ и сотрудников оперативно-розыскных аппаратов — раскрытие и расследование преступлений — просто недостижима без постоянной совместной деятельности.
Это признают и те, кто непроцессуальную, негласную деятельность оперативно-розыскных аппаратов до сих пор огульно связывает с внутренней политикой во времена культа личности, хотя пути реализации возможностей этой деятельности представляют себе в крайне ограниченных пределах, если не сказать, в несколько извращенной форме. Об этом, по нашему мнению, наглядно свидетельствует редакция ст. 89 УПК РФ — единственной, посвященной оперативно-розыскной деятельности в этом законе. По существу, отмечает Э.К. Горячев, в этой статье запрещается «использование в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности» — с этого и начинается текст данной статьи. Далее автор справедливо отмечает, что «использование в доказывании» и использование в качестве доказательств, что очевидно, разные вещи [4]. Трудно себе представить, чтобы авторы УПК РФ, а в частности данной статьи, не представляли, какую смысловую нагрузку несет в себе каждый из этих терминов и не ведали, что доказывание предполагает поиск и собирание доказательств, в том числе с использованием возможностей оперативно-розыскной деятельности. Скорей всего здесь нашло свое законодательное выражение в целом предвзятое отношение к оперативно-розыскной деятельности.
Анализ содержания данной статьи, мнения следователей и оперативных работников о практике ее применения, однозначно приводит к выводу о необходимости уточнения ее редакции. По нашему мнению, она может быть представлена в следующем виде:
«Статья 89. Использование в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности
1. Результаты оперативно-розыскной деятельности, осуществляемой в соответствии с требованиями оперативно-розыскного законодательства, используются в процессе доказывания по уголовным делам в качестве:
а) доказательств, если они соответствуют требованиям относимости, допустимости, достоверности, установленным с соблюдением правил проверки и оценки доказательств (ст. 87 и 88 настоящего Кодекса);
б) ориентирующих и розыскных сведений (улик) об обстоятельствах расследуемого преступления и лицах, причастных к нему.
2. В целях проверки и оценки результатов оперативно-розыскной деятельности, используемых в качестве доказательств, могут быть допрошены руководитель оперативно-розыскного аппарата и сотруд-
ники, проводившие соответствующие мероприятия. При этом выясняются обстоятельства проведения оперативно-розыскного мероприятия, и особенности действий лиц, в отношении которых оно проводится, за исключением сведений, составляющих государственную тайну.
3. Видеозапись оперативно-розыскного мероприятия имеет доказательственное значение, если она проведена с участием понятых и оформлена протоколом.»
Однако в этом отношении нам в большей мере импонирует позиция ученых, предлагающих с учетом опыта ряда зарубежных стран, более детально регламентировать в УПК РФ порядок использования в процессе доказывания по уголовным делам как розыскной, так и доказательственной информации, получаемой в результате оперативно-розыскной деятельности [5]. Заслуживают внимания и более кардинальные предложения по решению этой проблемы. Так, В.Ф. Статкус предлагает представить оперативно-розыскную деятельность в УПК РФ в качестве самостоятельного раздела, определив в нем цели, порядок приобщения полученных результатов к уголовному делу. При этом он ссылается на опыт Германии, Франции, Латвии [8].
Свои сложности присущи выявлению, раскрытию и расследованию преступлений, совершаемых в сфере экономической деятельности, и подследственных следователям СК РФ, поскольку:
а) они совершаются наряду и под прикрытием законных производственных действий, а нередко с использованием недостатков нашего законодательства в сфере экономико-правовых отношений;
б) у лиц, их совершающих, сосредотачиваются огромные денежные и материальные средства, позволяющие им устанавливать широкие и довольно устойчивые коррумпционные связи в правоохранительных, контролирующих и иных органах государственной власти;
в) выявление, раскрытие и расследование таких преступлений, в отличие от общеуголовных, осуществляется, как правило, по принципу «от преступника к преступлению», предполагающему негласный контроль за деятельностью лиц, подозреваемых в совершении преступлений, с использованием возможностей оперативно-розыскной деятельности, результаты которого ложатся в основу решения о возбуждении уголовного дела и служат одним из важнейших источников доказательств в процессе его расследования.
Необходимо учитывать и то, что в совершении многих экономических преступлений, участвуют лица, обладающие высоким должностным положением в системе органов государственной власти. Это объективно обусловливает более активное противодействие расследованию таких преступлений и налагает особую ответственность на следователя в части формирования доказательственной базы и ее использования в процессе доказывания [3]. Во всяком случае, раскрывать и успешно расследовать такие преступления, используя только гласные (процессуальные) методы и средства практически невозможно, что признают практически все опрошенные нами респонденты.
На практике раскрытие и расследование преступлений, совершаемых организованными преступными группами, как правило, осуществляется не следственными, а следственно-оперативными группами. Именно так они называются в ведомственных нормативно-правовых актах СК РФ и МВД РФ. Более того, в последнее время всеобщее признание как наиболее эффективная форма реализации группового метода расследования, приобретает постоянно действующая СОГ (ПДСОГ). Очевидно, что в этом процессе проявляется стремление нашей следственной практики избежать ошибок, допущенных в начале 1990-х гг. прошлого века в Республике Казахстан, где, созданный в организационном и правовом отрыве от оперативно-розыскных аппаратов Следственный комитет, не просуществовал и двух лет.
Во всяком случае, потребности следственной практики в постоянно действующем взаимодействии с оперативными аппаратами свидетельствуют о необходимости законодательного решения данной проблемы, с учетом реалий современной «рыночной» преступности и, пусть пока скромного, но все-таки поучительного опыта борьбы с ней.
«1. Для производства предварительного следствия по уголовному делу о тяжких, особо тяжких и серийных преступлениях, отличающегося сложностью и большим объемом работы, может быть создана временная или постоянно действующая следственно-оперативная группа, о чем выносится отдельное постановление.
2. Решение о производстве предварительного следствия следственно-оперативной группой принимает руководитель следственного органа. Ее состав определяется по согласованию с руководителем органа дознания или оперативно-розыскного аппарата и персо-
нально указывается в постановлении, в том числе руководитель следственно-оперативной группы.
3. Руководитель следственно-оперативной группы принимает дело к своему производству, организует ее работу, руководит действиями входящих в нее сотрудников, обеспечивает их взаимодействие...»
В этой же статье, по нашему мнению, следовало бы определить обязанность руководителя следственно-оперативной группы принимать процессуально определенные меры по обеспечению безопасности ее членов и иных участников расследования.
Изложенное позволяет констатировать что взаимодействие следователей СК РФ и органов дознания при раскрытии и расследовании преступлений объективно обусловлено, а его сущность заключается в оптимальном соотношении гласных (процессуальных) и негласных (оперативно-розыскных) возможностей указанных субъектов в рациональном организационном сочетании их сил, средств, способов, форм и методов деятельности с целью достижения задач уголовного судопроизводства.
Литература
1. Указ Президента Российской Федерации «О создании Следственного комитета Российской Федерации» от 27 сентября 2010 г.
2. Положение о Следственном комитете при прокуратуре Российской Федерации, утвержденное Ука-
зом Президента Российской Федерации № 1004 от 1 августа 2007 г.
3. Из выступления первого заместителя Генерального прокурора Российской Федерации А.И. Бастры-кина на Всероссийском совещании руководителей следственных органов Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации об основных итогах работы в 2007 г. // Вестник Следственного комитета при Прокуратуре Российской Федерации. 2008. № 1. С. 14.
4. Горячев Э.К. Тактико-криминалистическое обеспечение раскрытия и расследования преступлений: ав-тореф. дисс. ... канд. юрид. наук. М., 2004. С. 110.
5. Горячев Э.К., Тишутина И.В. Тактико-криминалистическое обеспечение расследования преступлений. М., 2006. С. 94—97.
6. Долгов М.Ш. Вестник Следственного комитета при Прокуратуре Российской Федерации. 2008. № 1. С. 96.
7. Карпушкин О.С. Взаимодействие органов внутренних дел и органов таможенной службы в расследовании преступлений: автореф. дисс. . канд. юрид. Наук. М., 2006. С. 4.
8. Статкус В.Ф. Следователь по особо важным делам. М., 2007. С. 42, 43.
9. Шиенок В.П. Оперативно-розыскная тактика органов внутренних дел. Теоретические основы, правовые и организационные проблемы. Мн., 1995. С. 19.
ИСТОРИЯ ПОЛИТИЧЕСКИХ И ПРАВОВЫХ УЧЕНИЙ
Учебное пособие / Под ред. Н.В. Михайловой, А.А. Опале-вой, А.Ю. Олимпиева. - М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2011. - 367 с.
Изложены основные политические и правовые теории Древнего мира, Средних веков, Возрождения, Нового и Новейшего времени, дан анализ представлений о власти, политике, праве в восточной, европейской, американской политико-правовой мысли. Большое внимание уделено истории политических и правовых учений в России, в том числе концепции государства и права в теории и практике ленинизма, политико-правовой мысли русского зарубежья.
Для студентов и аспирантов юридических вузов и факультетов, а также для всех тех, кто интересуется историей политических и правовых учений.
