Взаимодействие семантических областей «Еда» и «Жадность» в русских народных говорах Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

Едалина А. А. Взаимодействие семантических областей «Еда» и «Жадность» в русских народных говорах / А. А. Едалина // Научный диалог - 2012. - N° 12 : Филология. - С. 21-29.

УДК 8П.161.Г373.612:8П.Ш.Г282.2

Взаимодействие семантических областей «Еда» и «Жадность» в русских народных говорах

А. А. Едалина

Представлены результаты мотивационного анализа диалектной лексики, описывающей отношение человека к собственности, а именно представления о жадности. Показано, что лексико-семантическое поле «Жадность» является реципиентом, а лексико-семантические группы «Прием пищи», «Пищевые предпочтения», «Органы питания», составляющие поле «Еда, пища», предоставляют «донорский» лексический материал (производящие основы) для образования обозначений жадности, жадного человека.

Ключевые слова: русская диалектная лексика; лексикосемантическое поле; еда; пища; жадность; мотивационный анализ.

Пища является одним из самых древних и важных компонентов материальной культуры любого этноса, выполняя, помимо основной, массу социальных функций (например, обрядовую). На языковом уровне об этом свидетельствует объем корпуса лексики, обозначающей объекты пищевой сферы, а также «проникновение» слов данной группы в сферу обозначений свойств личности и различных аспектов жизнедеятельности человека в качестве донорского материала (см. об этом подробнее работы [Березович и др., 2005; Еремина, 2003; Леонтьева, 2008; Пьянкова, 2008; Якушкина, 2003 и др.]. В данной статье на русском диалектном материале рассматривает-

ся один из таких реципиентных языковых «локусов» - семантическое поле «Отношение человека к собственности», в частности, та его часть, которая отражает взаимодействие лексических областей «Еда, пища» и «Жадность». Приведенные данные получены в ходе мотивационного анализа.

Для русских народных говоров связь смыслов ‘есть’ и ‘быть жадным»’ устойчива и значима, о чем говорит регулярный характер обращений диалектоносителя к лексико-семантической области «Еда» при номинировании жадного человека.

Взаимодействие исследуемых областей проявляется в такой частной смысловой линии, как пищевое поведение жадного человека. В самом общем виде это отражено в модели «поглощающий еду ^ жадный»: пск. заедный ‘жадный; злой’ [СРНГ, т. 10, с. 76], север. мироедный ‘алчный, жадный’ [СРНГ, т. 18, с. 172], пск. едьмя (едьми) есть ‘поглощать пищу с жадностью’ [СИП, с. 115].

Дальнейшую детализацию действий и состояний жадного человека в процессе еды можно наблюдать в следующих моделях:

• «тот, кто жрет ^ жадный»: челяб. жоркий ‘жадный’, перм., арх. жорить ‘есть с жадностью’, волог., перм. жормя жрать ‘есть с жадностью’ [СРНГ, т. 9, с. 216-217], новг. прожор ‘о жадном, стремящемся захватить побольше человеке’ [СРНГ, т. 32, с. 137], дон. обжорчивый ‘неумеренный, жадный в еде’ [БТСДК, с. 327] и др.;

• «тот, кто берет большой кусок ^ жадный»: брян., орл. большекром ‘жадный, корыстный и завистливый человек’, том., свердл. большекромный ‘то же’, сарат., пенз. большекромый ‘жадный, ненасытный’ [СРНГ, т. 3, с. 88], ср.-рус. крома ‘жадный, завистливый человек’ [СРНГ, т. 15, с. 274], где крома ‘сукрой, ломоть; ломоть хлеба во всю ковригу’, [Даль, т. 2, с. 197];

• «голодный ^ жадный»: арх., свердл. голодай ‘ненасытный, прожорливый, жадный человек’, яросл., нижегор. голодяй ‘то же’ [СРНГ, т. 6, с. 314, 317];

* «несытый / ненасытный ^ жадный»: пск., смол. ненасытный ‘жадный, завистливый’, арх. ненасыть ‘жадный человек’, литов. ССР, яросл. несытный ‘жадный, ненасытный’, перм. несыть ‘о жадном, алчном, корыстолюбивом человеке’ [СРНГ, т. 21, с. 96, 171];

* «тот, кто имеет отличный аппетит ^ жадный»: сев.-рус. аппетитный ‘азартный, жадный’ [СГРС, т. 1, с. 19];

* «неразборчивый в еде ^ жадный»: карел.румавый ‘жадный и неразборчивый в еде’ [СРГК, т. 5, с. 582] отрумега ‘мякина, обмолоченные стебли гороха’ [Фасмер, т. 4, с. 516]).

Во внутренней форме слов актуализируются смыслы «потребление как можно большего количества еды, даже плохой» («тот, кто жрет», «берущий большой кусок», «неразборчивый в еде») и «непреходящее чувство голода» («голодный», «несытый», «имеющий отличный аппетит»).

Мотивационные признаки «есть с жадностью», «быть ненасытным» также легли в основу целого ряда номинаций, построенных на сравнении пищевого поведения жадного человека и пищевого поведения некоторых животных, в основном тех, которые являются эталонами прожорливости, ненасытности (ср. лит. волчий аппетит, зверский аппетит). Назовем следующие выражения, поговорки: пск. не накормить как борова ‘о ненасытном, жадном на еду человеке, которого очень трудно насытить’ [СПП, с. 88], пить быком ‘о жадно, большими глотками и помногу пьющем что-либо человеке’ [Там же, с. 89], жрать (сожрать) как волк (волки) ‘о жадно, алчно поедающих что-либо людях’ [Там же, с. 90], пить жеребцом ‘о много и жадно пьющем человеке’ [Там же, с. 95], вылакать как кот языком ‘о быстро и жадно выпившем или съевшем что-либо человеке’ [Там же, с. 100], как курята ‘о жадно и много едящих что-либо детях’ [Там же, с. 101], есть (ляпать) как поросёнок ‘о жадно,

неразборчиво, быстро, взахлеб и причмокивая, неаккуратно едящем что-либо человеке’ [Там же, с. 111].

Особую смысловую нагрузку несет указание на пищевые предпочтения жадного человека, в частности, на употребление соленой и сладкой пищи. По наблюдениям Л. В. Куркиной, «в общем семантическом содержании слав. *sold- вполне определенно вырисовывается та линия семантического развития, которая связывает значения ‘сладкий, приятный на вкус’, ‘быть по вкусу, нравиться’, ‘желать, хотеть’, ‘жадный до еды’» [Куркина, 1973, с. 290]. Развитие значения, по-видимому, шло по модели ‘сладкий / вкусный’ ^ ‘любящий сладкую / вкусную пищу’ ^ ‘любящий поесть’ ^ ‘жадный до чего-л.’ ^ ‘неразборчивый в еде’, ср. солощий 1. костром. ‘о лакомке, сладкоежке’, 2. повсем. ‘жадный во всем, алчный’, сев.-рус. солож до чего-л. ‘питающий сильное пристрастие к чему-л., падкий на что-л.’, олон. соложий ‘жадный, неразборчивый в еде’ [СРНГ, т. 39, с. 289], ряз. слущой ‘жадный на еду’ [СРНГ, т. 38, с. 322].

Аналогичную цепочку развития значений можно предположить и у дериватов корня *sol-, что было отмечено К. В. Пьянковой: «Несмотря на семантические расхождения, продолжения корней сол- // слад- // солод- в русском языке развивают одинаковое значение ‘иметь определенный вкус, делать вкусным’, апеллирующее к «генетической памяти» корня: корень *sol(d)- на праслав. уровне, по мнению многих этимологов, имел значение *‘вкусный, приправленный’» [Пьянкова, 2008, с. 62]. Ср. волог. солозобка ‘о жадном, неразборчивом в еде человеке’ (Вот я солозоб, шибко люблю всё солёное; Этакой солозоб, всё пересолит; Мать моя солозобка, сахар ей ни к чему) [СРНГ, т. 39, с. 290].

Лексико-семантические поля «Жадность» и «Еда, пища» опосредованно связываются и через такую смысловую область, как «Соматика человека». В лексике и фразеологии со значением жадности, производной от обозначений частей тела и физических свойств

человека, особое внимание уделяется описанию горла, глотки и рта, т. е. тех органов, которые так или иначе участвуют в приеме пищи, её переработке, ср., например, киров. зубасто ‘много, жадно, с аппетитом есть’ [СРНГ, т. 11, с. 357]. Данная линия представлена следующими мотивационными моделями: «тот, кто глодает ^ жадный» (ряз. оглода ‘прозвище жадного человека’, калуж. оглоед ‘жадный человек, скряга’ [СРНГ, т. 22, с. 318], смол. костоглод ‘о жадном человеке’ [СРНГ, т. 15, с. 77]). Продуктивна модель «тот, кто активно работает горлом, глоткой ^ жадный»: сибир. горло широкое ‘жадный, скаредный’ [ФСРГС, с. 47], сев.-рус. горлохват ‘жадный человек, стяжатель’ [СГРС, т. 3, с. 105], перм. в два горла хватать ‘жадничать’ [ФСПГ, с. 391], ср.-рус. глот ‘жадный человек’ [СРНГ, т. 6, с. 201], сев.-двин. проглот ‘жадный человек, любитель брать чужое’ [Там же, т. 32, с. 108]. Показательна номинация дубоглот ‘жадный, ненасытный человек’ (орл.) [СРНГ, т. 8, с. 238]: очевидно, во внутренней форме отражен гиперболизированный образ жадного человека, который готов глодать кору дуба. Особой экспрессией обладает и карел. жадная пасть ‘о жадном человеке’, где пасть ‘горло, глотка, кадык’ [СРНГ, т. 25, с. 268].

Знаменательно использование в качестве мотивирующей основы лексемы ад, которая отсылает к общехристианской идее «адского пожирания» грешников, чрезвычайно актуальной в русской народной традиции. По мнению Е. Л. Березович, логика семантической деривации здесь следующая: на базе одного из основных для гнезда русск. ад мотивационного признака «то, что пожирает» появляется его «опредмеченный» вариант - образ горла, глотки (например, волог., перм. ад ‘пасть, горло, глотка, рот’ [СРНГ, т. 1, с. 203]), который находит в севернорусских говорах дальнейшее «акциональное» развитие в обозначениях ненасытного человека, обжоры и собственно действия пожирания (перм. адовать ‘жадно поглощать’, адгать ‘много, часто потреблять, поглощать’ [СПГ, т. 1, с. 8]). На основе же

семантики пожирания в русских говорах развиваются значения жадности и скупости: перм. ад ‘жадный человек’, волог. адея ‘о жадном человеке’, адйда ‘о скупой, неряшливой женщине’, сев.-двин. адик ‘об обжоре, пьянице, жадном человеке’, адйна ‘об обжоре, жадном человеке’, костром. адоват ‘скупой, скаредный’ [СРНГ, т. 1, с. 207, 208] и др. Также надо заметить, что значительный вклад в формирование у гнезда ад- семантики жадности внесло явление аттракции ад ^ жад-, «которая проявляется собственно в семантике вышеприведенных слов (‘есть с жадностью’), в рифме адина - жадина, в контекстах типа волог. Адина, вот жадный-то и др.» [Березович, 2010, с. 44].

Еще одним примером с аналогичной логикой развития значения является лексема жаба, имеющая следующие значения: 1. ‘лягушка’; 2. ‘рот (обычно широко раскрытый)’; 3. ‘жадный, скупой человек, скряга’ [СГРС, т. 3, с. 334]. Интересующее нас значение поддерживается также и глагольной формой - перм. жабиться ‘жадничать, скупиться’ [СПГ, т. 1, с. 252]. Опираясь на выводы Е. Л. Березович, можно утверждать, что третье значение мотивировано вторым - ‘пасть, рот’. Во-первых, «пасть жабы или лягушки (относительно большая и широко раскрываемая) становится лингвистически маркированной деталью ее облика», во-вторых, «некоторые лексические факты эксплицируют мотив ‘хватающая ртом’, ‘жующая’, ср. болг. жабя, жабвам, жабна ‘взять, схватить полной горстью’, жабя се ‘жевать так много пищи, что выступают слюни на губах’ [БЕР, т. 1, с. 519, 521], рус. енис. жабать ‘есть, жрать (о животных)’ [СРНГ, т. 9, с. 49], жабонуть ‘выпить залпом’ [СРГК, т. 2, с. 30]» [Березович, 2007, с. 314]. А поскольку в народном сознании жадность и еда тесно связаны, то семантический переход «рот ^ (есть, жрать) ^ быть жадным» вполне закономерен.

Еще одна продуктивная мотивационная модель - «имеющий большое, переполненное брюхо ^ жадный», развивает идею о же-

лании жадного максимальное количество еды «положить» в свой живот: коми-перм. брушина ‘о жадном, прожорливом человеке’ [СРНГ, т. 3, с. 212], олон. избрюшничать ‘объедаться, жадничать в еде’ [СРНГ, т. 12, с. 95], перм. мякинное брюхо ‘о жадном до еды человеке’ [ФСПГ, с. 18], краснодар. брюхо из семи овчин ‘о жадном до еды, прожорливом человеке’ [СРНГ, т. 3, с. 224], сибир. боле (больше) брюха (надо, съесть) ‘получить больше нормы; больше, чем следует’ (Есть же люди, к примеру, жадный кулак, больше брюха съест, получает больше, чем положено) [ФСРГС, с. 17].

Таким образом, можно считать лексико-семантическое поле «Еда, пища» донорским для поля «Жадность» и признать данную семантическую модель продуктивной для анализируемого сегмента русской лексики. Следует отметить, что эти смысловые связи особо явно выражены именно в диалектной лексике, которая отражает народную аксиологию, для которой значим «общественный контроль» над бытовым поведением человека, становящимся маркером его социальных свойств.

Источники и принятые сокращения

1. БЕР - Български етимологичен речник / Съст. В. И. Георгиев, Ив. Гълъбов, Й. Заимов, Ст. Илчев и др. - София : Издателство на Българ-ската академия на науките, 1969. - Т. 1. - Свезка VII (едюнч-журжовец). -С. 481-560.

2. БТСДК - Большой толковый словарь донского казачества / Ростов. гос. ун-т; Факультет филологии и журналистики ; Кафедра общ. и сравнительн. языкознания. - Москва : Русские словари : Астрель : АСТ, 2003. - 608 с.

3. Даль - Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка : в 4 томах / В. И. Даль. - Москва : Русский язык, 1981-1982. -Репринт с изд. : Москва, 1880-1882. Т. І-ІУ

4. СГРС - Словарь говоров Русского Севера / под ред. А. К. Матвеева. -Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 2001-2011. - Т. 15.

5. СПГ - Словарь пермских говоров / под ред. А. Н. Борисовой, К. Н. Прокошевой. - Пермь : Книжный мир, 2000-2002. - Вып. 1-2.

6. СПП - Словарь псковских пословиц и поговорок /сост. В. М. Моки-енко, Т. Г. Никитина. - Санкт-Петербург : Норинт, 2001. - 176 с.

7. СРГК - Словарь русских говоров Карелии и сопредельных областей : в 6 выпусках I гл. ред. А. С. Герд. - Санкт-Петербург : Изд-во Санкт-Петербургского ун-та, 1994-2005. - Вып. 1-6.

8. СРНГ - Словарь русских народных говоров : в 44 томах I под ред. Ф. П. Филина, Ф. П. Сороколетова, С. А. Мызникова. - Москва ; Ленинград ; Санкт-Петербург : Наука, 1965-2011. - Вып. 1-44.

9. Фасмер - Фасмер М. Этимологический словарь русского языка : в 4 томах I Макс Фасмер; пер. с нем. и доп. О. Н. Трубачева. - Москва : Прогресс, 1986-1987. - Т. I-IV

10. ФСПГ - Прокошева К. Н. Фразеологический словарь пермских говоров I К. Н. Прокошева. - Пермь : Изд-во Перм. гос. пед. ун-та, 2002. -431 с.

11. ФСРГС - Фразеологический словарь русских говоров Сибири I под ред. А. И. Фёдорова. - Новосибирск : Наука, Сибирское отделение, 1983. - 232 с.

Литература

1. Березович Е. Л. Пищевой код в русской игровой лексике I Е. Л. Бере-зович, К. В. Пьянкова II Пир - трапеза - застолье в славянской и еврейской культурной традиции : сборник статей I отв. ред. О. В. Белова. - Москва : Сэфер, 2005. - С. 209-254. - (Академическая серия. Вып. 17).

2. Березович Е. Л. Русский ад на иноязычном фоне : к сопоставительному изучению деривационной семантики межъязыковых лексических эквивалентов I Е. Л. Березович II Вопросы языкознания. - 2010. - № 6. -С. 37-57.

3. Березович Е. Л. Язык и традиционная культура: этнолингвистические исследования I Е. Л. Березович. - Москва : Индрик, 2007. - 600 с. -(Традиционная духовная культура славян. Современные исследования.).

4. Еремина М. А. Лексико-семантическое поле «Отношение человека к труду» в русских народных говорах : этнолингвистический аспект : диссертация ... кандидата филологических наук : 10.02.01 I М. А. Еремина. -Екатеринбург, 2003. - 253 с.

5. Куркина Л. В. Славянские этимологии I Л. В. Куркина II Этимология : 1971 I Академия наук [АН] СССР. Институт русского языка им. А. С. Пушкина ; отв. ред. : Ж. Ж. Варбот, Л. А. Гиндин. - Москва : Наука, 1973. -С. 282-291.

6. Леонтьева Т. В. Интеллект человека в русской языковой картине мира : монография I Т. В. Леонтьева ; под ред. Е. Л. Березович. - Екатеринбург : Изд-во Рос. гос. проф.-пед. ун-та, 2008. - 280 с.

7. Пьянкова К. В. Лексика, обозначающая категориальные признаки пищи, в русской языковой традиции : этнолингвистический аспект / диссертация ... кандидата филологических наук : 10.02.01 / К. В. Пьянкова. -Екатеринбург, 2008. - 251 с.

8. Якушкина Е. И. Сербохорватская этическая лексика в этнолингвистическом освещении : диссертация ... кандидата филологических наук : 10.02.03 / Е. И. Якушкина. - Москва, 2003. - 175 с.

© Едалина А. А., 2012

Interaction of Semantic Fields "Food" and "Greed" in Russian Folk Dialects

A. Edalina

The article presents results of the motivational analysis of the dialect words describing the man's attitude to his property, namely the ideas of greed. It is shown that the lexical-semantic field "Greed" is a recipient while the lexical-semantic groups "Eating", "Eating Preferences", "Organs of Eating" -constituting the field "Food" - provide the "donor" lexical material (productive stems) to derive words denoting greed, a greedy man.

Key words: dialect words; lexical-semantic field; eating; food; greed; motivational analysis.

Едалина Анна Александровна, соискатель кафедры русского языка и общего языкознания, Уральский федеральный университет (Екатеринбург), [email protected].

Edalina, A., degree seeker, Department of Russian Language and General Linguistics, Ural Federal University (Yekaterinburg), [email protected].