CC BY
7К.С. СЕРДОБИНЦЕВ
кандидат философских наук, доцент докторант Академии управления МВД России*
Взаимодействие общества и власти в историко-философском контексте: к вопросу о развитии гражданского общества в России
Когда народ живёт на огромной территории и когда плотность населения очень низкая, то естественным следствием этого является обособленность общин-миров и прочих поселений. Торгово-экономическая интеграция минимальна, коммуникации не развиты. Не следует забывать о полиэтничном составе населения и протяжённых сухопутных границах, за которыми не всегда дружественные соседи. Поэтому вполне естественным выглядит тот факт, что государство в нашей истории на протяжении столетий было фактически единственной силой, интегрирующей мозаичное в социальном, культурном, экономическом и, в меньшей степени, географическом отношении пространство в единый социально-политический организм.
Государство самим ходом исторического развития вынуждалось на жёсткую централизацию и проведение модернизационных преобразований, хотя бы время от времени в ситуации крайней необходимости. Государственная централизация предполагает создание развитого бюрократического аппарата, имеющего не только значительный надобщинный, но и вообще над провинциальный потенциал. Представители этого аппарата даже в отдалённых уголках государства должны «возвышаться» над местными социальными структурами, включающими и местное общинное самоуправление, и властные ресурсы местных элит (включая удельную аристократию). Было важно предотвратить сращивание царских («федеральных») чиновников с удельной аристократией. Так и действовали московские князья, присоединяя новые земли.
* Сердобинцев Кирилл Станиславович, e-mail: valamo07@mail.ru
На Руси сложилась нехарактерная для Запада управленческая система, в которой «служивые люди» искали не прав и привилегий, которых у них всё равно не было, а обязанностей, за несение которых полагалось «государево жалованье»1. Присоединяя очередное удельное княжество к своим владениям, московские князья переводили в Москву местных князей, давая им боярские чины, а туда отправляли своих наместников-чиновников. Такая система подрывала потенциал возможного сепаратизма, что было особенно важно в ситуации низкой степени экономической интеграции.
Рост государства, усложнение и дифференциация стоящих перед властью задач вызвали необходимость создания однородной системы управления и бюрократической организации. Так в ХУ-ХУ1 вв. сложилась система приказов. Это не решило всех актуальных управленческих задач, но явилось серьёзным шагом в этом направлении. Российские реалии требовали государственного вмешательства в самые разнообразные стороны общественной жизни и в том числе сглаживать механизмы стоимостных отношений, чтобы ускорить развитие отдельных регионов или отраслей хозяйства и интегрировать их в единое целое. Это стимулировало и рост национального самосознания.
Э. Тоффлер называет нацию феноменом Второй волны и характеризует её как единую интегрированную политическую власть, тесно связанную с единой интегрированной экономикой. Простое объединение местных самостоятельных хозяйств, существующих порознь, не может привести и не приводит к развитию нации. Крепко объединённая политическая система, но базирующаяся на конгломерате местных хозяйств - тоже ещё не нация в современном понимании. Нация подразумевает сплав двух компонентов:
Л
объединённой политической системы и объединённой экономики . В этом смысле понятно, почему в XVII в. сформировалось национальное
1 См.: ГумилёвЛ.Н. Древняя Русь и Великая Степь. М., 2009.
2 См.: Тоффлер Э. Третья волна. М., 2010, с. 147.
самосознание (символы - К. Минин и Д. Пожарский) и сложился всероссийский рынок.
С целью повышения эффективности государственного вмешательства проводились реформы органов управления. Самые крупные - замена приказов коллегиями при Петре I и введение им же Табели о рангах. «XVIII в. приносит с собой не только формально-статусные изменения в управленческую систему, но и новые политико-правовые идеи: целью государства объявляется общее благо. Этой цели служит верховная власть, осуществляющая служение через чиновничий аппарат»1. Следующий крупный шаг в период империи - проведение министерской реформы при Александре I. На смену коллегиям пришли министерства с единообразной структурой и чётко очерченными функциями. Упорядочение затронуло и документооборот. Кроме того, была предпринята попытка (правда, сведённая впоследствии фактически на нет рядом указов) введения квалификационных экзаменов для чиновников, желающих получить следующий чин.
Чиновничество играло значительную роль в жизни Российской империи, но ещё большую роль - в советский период нашей истории. Размышляя об этом, Э. Тоффлер отмечает, что революционеры не раз во многих странах пробовали брать власть и построить новое общество, основанное на социальной справедливости и политическом равенстве. Иногда им это удавалось, но «всякий раз конечный результат оказывался одним и тем же. Бунтовщики заново создавали, теперь уже под своим флагом, схожую структуру субэлит, элит и суперэлит»2.
В советском обществе система власти и управления «разрастается до таких размеров и приобретает такую силу, что становится господином
-5
общества» . В этом случае граждан связывают не интерсубьективно разделяемые всеми ценности, а внешняя бюрократическая сеть, что
1 Сытин С.В. Социологический портрет российского чиновничества // Социально-гуманитарные знания. 2010, № 2, с. 165.
2 Тоффлер Э. Третья волна. М., 2010, с. 126.
3 Зиновьев А.А. Катастройка. М., 2003, с. 58.
порождает отчуждённость. «Бюрократия пытается административными методами заменить интерсубьективный и дискурсивный способы конституирования солидарности в обществе»1. В такой ситуации диалог общества с властью затруднён, а инновационное развитие вряд ли возможно. Главная задача управленческого слоя - адекватная реализация планов власти и прежде всего модернизационных преобразований. Способно ли современное российское чиновничество справиться с этой задачей!? Многое зависит от ценностных ориентиров нашего общества и в частности от господствующих в массовом сознании взглядов на право и общее благо.
В трактовке общего блага в России доминировал не универсалистский (западный), а соборно-коллективистский (византийский) подход, согласно которому общее благо рассматривалось как некое высшее, господствующее над индивидом начало. Позднее, начиная с XVIII в., фактически монополия на осуществление этого общего блага находилась в руках государства и реализовывалась через конкретные действия чиновничьего аппарата. Под общим благом понималась безопасность и экономическое могущество государства, а также безопасность и благосостояние его граждан.
Можно констатировать, что в настоящее время такой подход уже не работает. Намечающийся трудный переход к антропоцентристской парадигме права в случае его успешной реализации способен повлиять на смену парадигмы взаимоотношений общества и государства в целом. В частности и понятие справедливости нужно трактовать не с нравственных, а с правовых позиций. На этой основе может ускориться формирование институтов гражданского общества, да и государственная власть в лице правящего чиновничьего аппарата будет действовать чётко в правовом поле.
Однако это легче написать, чем реализовать. Фактически речь идёт о смене цивилизационного типа, окончательном отказе от «советского проекта», явившегося итогом исторического развития нашей страны. Тем не
1 Кочетков В.В., Кочеткова Л.Н. К вопросу о генезисе постиндустриального общества // Вопросы философии, 2010, № 2, с. 31.
менее, история России и особенно в XX в. показывает, что в одной цивилизации сосуществуют и конкурируют несколько альтернативных вариантов, представляющих собой разные социокультурные модели и, соответственно, предлагающие разные проекты будущего. После октября 1917 г. начал формироваться советский цивилизационный проект, в ходе реализации которого не вписывающиеся в него социальные общности, являющиеся элементами других цивилизационных моделей, были последовательно подавлены. Но когда стал усиливаться кризис идентичности советского типа, актуализировались другие модели. На смену человеческому типу «homo sovieticus» пришёл, по выражению С.Г. Кара-Мурзы, мещанин1. Это произошло по естественным причинам. Как ни странно это может показаться, но именно успехи СССР в разных областях жизни привели к этому. В ходе Великой Отечественной войны погибла значительная часть творческого, активного, патриотичного, жертвенного населения. В 60-70-е гг. сошло с исторической сцены предвоенное поколение и выросло послевоенное поколение, знавшее об энтузиазме преобразований 30-х гг. и войне лишь по рассказам и произведениям искусства. Бурная урбанизация, сопровождающаяся повышением уровня и качества жизни, одновременно с ростом образовательного уровня населения также были важными причинами. Советский коммунизм - строй бедных и идеология бедных. Рост уровня жизни при относительной безопасности (внешней и внутренней) оказался фактором разрушающим и разрушившим его.
Причиной слабости развития гражданского общества является относительно позднее по сравнению с Западной Европой вступление нашей страны в индустриальную эпоху. Только в период СССР мы стали индустриальной державой. Но процесс дифференциации социосферы индустриальной эпохи был прерван в 90-е гг. Советское общество не пережило «кризис роста», названный позже застоем. В 90-е гг. был
1 См.: Кара-Мурза С.Г. Социокультурные общности кризисной России // Социально-гуманитарные знания, 2010, № 2, с. 47-66.
уничтожен не только советский тип общества, но вместе с ним и возможность развития адекватного ему гражданского общества. Произошедшая дезинтеграция пока не привела к созданию нового типа социальных отношений в более или менее развитой форме и, соответственно, развитию гражданского общества в новых условиях. Существующая проблема правового нигилизма не даёт оснований для оптимизма на этот счёт.
По справедливому мнению В.В. Бочарова: «Страны, для которых характерен «правовой нигилизм», роднит одна черта - это заимствование Западного права, вызревшего в совсем ином Обществе, главным свойством которого являлась Конституция. Общества же реципиенты, которые мы называем «периферийными», конкуренции в любом её виде не приемлют. Главным их структурообразующим стержнем является Иерархия»1. Основой политических систем западных стран является конституция, выражающая гражданские свободы и содержащая гарантии этих свобод. Гарантированная законом свобода индивида от государства суть квинтэссенция понимания политической свободы. Это осуществляется путём признания и чёткого отражения в конституции основных прав граждан, принципов разделения властей и участия народа в законодательном процессе. Сначала идея свободы становится неотъемлемой компонентой общественной жизни, а затем это фиксируется в конституции в качестве основных прав граждан. Организационные гарантии против возможных злоупотреблений властью со стороны государства реализуются через осуществление принципа разделения властей. Единственная форма вмешательства в сферу свободы индивида в конституционном государстве может осуществляться только на основе закона. В подобном государстве правят законы, а не люди. Легитимность конституционного государства обусловлена законностью всех действий его властей. Независимая судебная система является важнейшей
1 Бочаров В.В. Россия: «правовой нигилизм» и «неписанный закон» (постановка проблемы) // Российское общество в современных цивилизационных процессах / Под ред. В.В. Козловского, Р.Г. Браславского. СПб., с. 364.
организационной характеристикой такой государственности. Государство контролируется обществом, а государственная власть характеризуется принципиальной безличностью. «Главный субъект западных конституций -гражданин, гражданское общество, нация. Последняя является способом, средством, путём интеграции всех элементов гражданского общества в политическое единство - государство. Именно с этой целью (интеграция) нация создаёт конституцию. Но в основе всего человек - гражданин, живущий в секуляризованном, антропоцентричном мире, поделённом на публичную и частную сферы»1.
В России ситуация иная. ««Правовой нигилизм», характерный для «периферийных» государств - результат взаимодействия правовых культур, «выросших» в различных общественных контекстах, что породило в данных
Л
государствах уникальную правовую ситуацию» . Об этом писал ещё Н.М. Карамзин: «Законы народа должны быть извлечены из его собственных понятий, нравов, обыкновений, местных обстоятельств...Русское право также имеет свои начала, как и Римское; определите их, и вы дадите нам систему законов»3. В России продолжает сохраняться общинно-моральное экономическое мироощущение. При ослаблении государственной власти и, естественно, силовых структур начинается очередной передел. Любое усложнение российской социальной жизни ведёт к кризису. Естественно, что демократия не может быть устойчивой в бедной стране с кризисом идентичности. Проблемы трансляции власти и трансляции имущества суть центральные для устойчивого бытования общества. Власть во многом персоналистична, отождествляется с конкретным носителем, что говорит о её незападном характере. Практически всем российским правителям конституции или какие-то сопоставимые с ними законы всегда узковаты. В
1 ПивоваровЮ.С. Полная гибель всерьёз. Избранные работы. М., 2004, с. 58.
2 Бочаров В.В. Россия: «правовой нигилизм» и «неписанный закон» (постановка проблемы) // Российское общество в современных цивилизационных процессах / Под ред. В.В. Козловского, Р.Г. Браславского, с. 366.
3 Карамзин Н.М. Записка о древней и новой России в её политическом и гражданском отношениях. М., 1991, с. 91.
результате создаётся новая неинституциональная система управления. Создаются какие-то органы для решения специальных задач. Такие органы подрывают конституционные устои, принцип разделения властей и институциональную систему. В этом принципиальное отличие российских реформ власти от конституционных и институционных реформ западного типа1. Опять хочется процитировать Н.М. Карамзина: «Гражданские учреждения должны быть соображаемы с характером народа: что хорошо в Англии, то будет дурно в иной земле»2.
Россия вынуждена строить социальную и политическую систему, адекватную её «организму» и наличному человеческому материалу. «Систематизируя всё обилие концепций, которые обсуждаются сейчас в нашей юриспруденции, можно сказать, что главный мировоззренческий разлом по-прежнему проходит по линии противостояния системоцентристской трактовки права как инструмента воздействия на человека в интересах доминирующего над ним государственного начала и человекоцентристской парадигмы правопонимания, с позиций которой права человека являются высшей ценностью для общества и государства. Правовому влиянию Конституции, в основу которой положена человекоцентристская естественно-правовая доктрина, противостоит легистский тип правопонимания советского образца, представляющий собой выразительный образчик системоцентристского подхода»3.
Сейчас нам необходим новый образ будущего, мобилизующий усилия общества. Главные условия разработки такого образа будущего: его формулировка в категориях, близких к сегодняшним настроениям, учёт нынешних ценностей с одновременной их корректировкой в сторону антропоцентричности. Это позволит отчасти преодолеть ограничения, накладываемые на проект будущего нашей культурно-исторической
1 См.: ПивоваровЮ.С. Полная гибель всерьёз. 320 с.
2 Карамзин Н.М. Записка о древней и новой России в её политическом и гражданском отношениях, с. 90.
3 Лапаева В.В. Российская философия права в контексте западной философско-правовой традиции // Вопросы философии, 2010, №5, с. 9.
природой. В частности, необходима разработка модели гражданского общества, не просто соответствующей современному демократическому государственному устройству, но соответствующей именно нашему обществу. В этом смысле разрушение советского общества не столько уничтожило многие ранее имевшиеся возможности, сколько открыло новые. Фундаментальная проблема связана с необходимостью изменения соотношения «Я-Мы». Из «Мы-цивилизации» нужно сделать «Я-цивилизацию». Думается, что прошедшие за последние четверть века перемены дают некоторые основания для таких надежд.
Сердобинцев К.С. Взаимодействие общества и власти в историко-философском контексте: к вопросу о развитии гражданского общества в России. В статье рассматриваются причины определяющей роли государства в процессе интеграции страны, значительной роли государственной бюрократии при относительной слабости общества. Одновременно анализируются правовые аспекты взаимодействия общества и власти, учитывая постепенный отход от системоцентристской трактовки права как инструмента воздействия на человека в интересах доминирующего над ним государственного начала и рост влияния человекоцентристской парадигмы правопонимания, с позиций которой права человека являются высшей ценностью для общества и государства.
Ключевые слова: общество, власть, бюрократия, антропоцентристская парадигма права.
Serdobintsev K.S. Interaction of a society and the power in a historico-philosophical context: to a question on development of a civil society in Russia. In article the reasons of a defining role of the state in the course of integration of the country, a considerable role of the state bureaucracy are considered at relative weakness of a society. Legal aspects of interaction of a society and the power are simultaneously analyzed, considering a gradual withdrawal from treatments of the right as influence tool on the person in interests of the state beginning dominating over it and influence growth anthropocentrist paradigms law really from which positions of human rights are the higher value for a society and the state.
Key words: a society, the power, bureaucracy, an anthropocentrist paradigm of the right.
