CC BY
12
DOI 10.30842/alp2306573714201
П. М. Аркадьев
ИСл РАН — РГГУ, Москва
ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ АКЦИОНАЛЬНОСТИ, АСПЕКТА И ВРЕМЕНИ В УСЛОВНЫХ КОНСТРУКЦИЯХ КУБАНСКОГО ДИАЛЕКТА КАБАРДИНО-ЧЕРКЕССКОГО ЯЗЫКА
1. Введение: время, аспект и контрфактивность1
Настоящая работа посвящена изучению взаимодействия акциональности предиката, аспектуальной интерпретации и временной референции при выражении контрфактивного значения в протазисе условных конструкций на материале кубанского диалекта кабардино-черкесского языка, собранном в 2016 г. в ходе летней экспедиции РГГУ и НИУ ВШЭ в ауле Блечепсин Кошехабльского района Республики Адыгея. Актуальность рассмотрения данной, на первый взгляд, весьма частной проблематики обусловлена следующим. Во-первых, несмотря на то, что описанию условных конструкций в адыгских (черкесских) языках посвящен целый ряд работ (краткий обзор см. в разделе 2), все они по большей части игнорируют указанную проблематику, тем самым оставляя без внимания целый ряд эмпирических фактов. Во-вторых, аспект и время — как по отдельности, так и во
1 Работа выполнена при поддержке гранта РФФИ № 17-04-00444 «Грамматические категории в структуре клаузы». Автор благодарит носителей кубанского диалекта кабардино-черкесского языка и участников обсуждения докладов на XIII международной конференции по типологии и грамматике для молодых исследователей (ИЛИ РАН, Санкт-Петербург, 24-26 ноября 2016 г.), на международной конференции "The Semantics of Verbal Morphology in Under-described Languages" (Гетеборгский университет, 2-3 июня 2017 г.) и на XIII международном конгрессе Chronos (Невшательский университет, 4-6 июня 2018 г.), а также А. Р. Гарейшину и П. Кодаля за советы относительно литературы и А. А. Козлова, С. А. Оскольскую и анонимного рецензента за ценные комментарии к первому варианту текста. Никто из указанных лиц не несет ответственности за возможные ошибки или неверные интерпретации.
взаимодействии — весьма активно изучаются с точки зрения их роли в выражении контрфактивного условия (см., например, сборник [Храковский (ред.) 1998], недавнюю работу [Томмола 2016] и более подробно ниже), и, как я постараюсь показать, данные кабардино-черкесского языка представляют определенный интерес для типологических и теоретических исследований в этом направлении.
Как известно, во многих языках мира показатели прошедшего времени используются в условных конструкциях для выражения контрфактивности, т. е. гипотезы о положении дел, которое заведомо не может иметь места, см., например, [Steele 1975; James 1982; Dahl 1997; Iatridou 2000; Karawani 2014; Hetterle 2015: 78-79]. Так, в английском языке в протазисе контрфактивных условных конструкций с референцией к настоящему используется прошедшее время, ср. (1а), а при референции к прошлому — плюсквамперфект, ср. (1б).
АНГЛИЙСКИЙ (1а) If I knew the truth, I would tell you.
'Если бы я знал(а) правду, я бы тебе сказал(а).'
(1б) If I had known what I know now, I wouldn't have appointed him. 'Если бы я (тогда) знал(а) то, что я знаю теперь, я бы не назначил(а) его.' [Declerck, Reed 2001: 183]
Аналогичным образом, в лезгинском языке для выражения контрфактивности используется показатель прошедшего времени, присоединяющийся в протазисе к форме аориста, а в аподозисе — к форме будущего времени, ср. (2).
ЛЕЗГИНСКИЙ (2) Eger am naq' ata-na-j-t'a,
если она^Б вчера придти-AOR-PST-COND za am vokzal.d-a
ято она.АВБ вокзал-INESS gürüsmis iji-da-j. встреча делать-FUT-PST
'Если бы она приехала вчера, я бы встретил ее на вокзале.'
[Haspelmath 1993: 396]
Участие в выражении контрфактивности особенно характерно для форм плюсквамперфекта, т. е. форм, специализированных для выражения ситуаций в прошлом, тем или иным образом неактуальных для настоящего; о таких формах см. в первую очередь [Plungian, van der Auwera 2006] и [Сичинава 2013]; специально о связи плюсквамперфекта и контрфактивности см. [Dahl 1997; Плунгян 2004]. Так, в английском языке плюсквамперфект используется при выражении контрфактивности не только в прошедшем времени, как в (1б), но и в настоящем (3а) и даже будущем (3б), см. обсуждение в [Declerck, Reed 2001: 177-182; Ippolito 2003, 2013], и аналогично в лезгинском языке формы, использующиеся для выражения контрфактивности в прошедшем времени, как в примере (2) выше, могут употребляться и при референции к будущему, ср. (4).
АНГЛИЙСКИЙ
(за) If I hadn't been in the country now, I wouldn't have been able to attend your wedding.
'Не будь я сейчас в деревне, я бы не смог посетить вашу свадьбу.' [Declerck, Reed 2001: 178]
(зб) If you had come tomorrow, you wouldn't have found me at home. 'Если бы вы пришли завтра, вы не застали бы меня дома.'
[ibid.: 180]
ЛЕЗГИНСКИЙ (4) Eger am paka ata-na-j-t'a,
если она^Б завтра придти-AOR-PST-COND za am vokzal.d-a
ято она.АВБ вокзал-INESS gurusmis iji-da-j. встреча делать-FUT-PST
'Если бы она приехала завтра, я бы встретил ее на вокзале.'
[Haspelmath 1993: 395]
Эти данные свидетельствуют, среди прочего, о необходимости разграничивать параметры временной референции (прошедшее vs. настоящее vs. будущее) и эпистемичности (реальное vs. гипотетическое vs. контрфактическое условие) при анализе условных конструкций, см. в частности [Храковский 1998: 25;
Declerck, Reed 2001: 99-100], а также [Arregui 2007; Ippolito 2003, 2013] и [Patard 2014] о контрфактивности применительно к будущему2.
В литературе предлагались различные объяснения использованию форм прошедшего времени и плюсквамперфекта в контрфактивных условных конструкциях, см. [Fleischman 1989; Dahl 1997; Плунгян 2004; Arregui 2005; Patard 2014]. В рамках формально-семантического направления особенно популярной оказалась идея С. Иатриду [Iatridou 2000] о том, что показатели прошедшего времени в модальных, в частности, условных контекстах являются «мнимыми» (fake, [Iatridou 2000: 235]) и вместо темпорального значения выражают квантификацию возможных миров, а именно, исключают из рассмотрения реальный мир говорящего аналогично тому, как их временное употребление исключает из рассмотрения момент речи, см. развитие этой идеи в работах [Anand, Hacquard 2010; Karawani, Zeijlstra 2013; Bjorkman, Halpert 2013; Ferreira 2014, 2016] и альтернативные подходы в работах [Arregui 2005, 2009; Ippolito 2003, 2004, 2013; Patard 2014]. Во многих из указанных работ внимание уделялось формам не только прошедшего времени, но и имперфективного аспекта, что объясняется использованием именно имперфективных форм прошедшего времени в условных (гипотетических и контрфактивных) конструкциях романских и новогреческого
2 Вопреки излишне категоричным утверждениям в работах [Ziegeler 1994: 31] и [Ып^и 2000: 231] о логической невозможности контрфактивности в будущем. Действительно, несмотря на то, что с логико-философской точки зрения суждения о будущем не допускают той же степени уверенности, что и суждения о прошлом, говорящие тем не менее могут использовать для таких суждений языковые средства, указывающие в том числе на высокую степень уверенности. Так, в английском примере (3б) говорящий основывает свое суждение на своих собственных планах, а также на том, что его собеседник уже пришел и, тем самым, его приход на следующий день с той же целью исключается. Ниже при обсуждении примеров с референцией к будущему я также буду использовать контексты, в которых говорящий имеет все основания считать наступление ситуации, обозначенной контр-фактивным протазисом, невозможным (в том числе на чисто логических основаниях, как в случае с высказываниями типа Если бы завтра была суббота, произносимыми не в пятницу).
языков3, ср. нижеследующие примеры из французского языка (см. [Корди 1998]).
ФРАНЦУЗСКИЙ
(5а) ... si tu mourais, je ne voudrais pas te survivre. (Maurois) '... если бы ты умер, я бы не хотела пережить тебя.'
[Корди 1998: 292]
(5б) Si nous avions acheté des valeurs américaines, nous aurions dû payer l'impôt sur le revenu américain... (Maurois) 'Если бы мы купили американские ценные бумаги, нам пришлось бы платить американский налог на прибыль...'
[там же: 290]
Особенно показателен здесь пример (5a), где форма имперфекта в протазисе не выражает ни прошедшего времени, ни имперфективного аспекта, имея референцию к единичному законченному событию в гипотетическом будущем. Следует обратить внимание на то, что используемые в аподозисе формы условного наклонения (conditionnel) морфологически являются формами имперфекта от основы будущего времени, и на то, что плюсквамперфект индикатива, употребляющийся в контрфактивном протазисе с референцией к прошлому в (5б), образуется с помощью имперфекта вспомогательного глагола. В дальнейшем мы увидим, что в кубанском диалекте кабардино-черкесского языка контрфактивные условные конструкции состоят из тех же самых морфологических «ингредиентов», что и романские, однако демонстрируют ряд существенных отличий в интерпретации.
В настоящей работе я не следую никакому из предложенных в литературе формальных или неформальных подходов к контрфактивности и роли в морфологическом оформлении и интерпретации условных конструкций показателей времени и
3 На этом основании С. Иатриду [1а1^ои 2000: 262] выдвинула обобщение об обязательности имперфективного аспекта в контрфактив-ных конструкциях с показателями прошедшего времени; данное обобщение, однако, не подтверждается эмпирически, см. [Иафей, Кайма!! 2012; Вргктап, Иа1реП 2013; Аркадьев 2014] о языках, где в контрфактивных конструкциях выступают показатели перфективного прошедшего времени. Строго говоря, таким языком является и английский.
аспекта. Моя задача в первую очередь описательная и состоит в том, чтобы показать, как различные комбинации значений ак-циональности, аспекта и темпоральной референции выражаются в контрфактивных условных конструкциях кубанского диалекта кабардино-черкесского языка, и выявить свойственные этому языку закономерности взаимодействия видовременных форм с контр-фактивностью. Особое внимание будет уделено непредельным предикатам и имперфективным контекстам, получившим недостаточное освещение в литературе по контрфактивности. При этом я в основном следую подходу «от значения к форме», в отличие от авторов большей части упомянутых выше работ, которых, как кажется, больше интересует вопрос о функциях тех или иных конкретных показателей в условных конструкциях.
Материалом исследования послужили переводы составленной автором анкеты, включающей предложения с предикатами различных акциональных типов (состояния, непредельные процессы и предельные события) в сочетании с аспектуальными граммемами перфектива и имперфектива (последний как в прогрессивном, так и в хабитуальном значении) и временной локализацией в прошлом, настоящем и будущем. Все предложения анкеты устроены таким образом, чтобы аспектуальная и темпоральная интерпретация задавалась однозначно, для чего во многих случаях потребовалось вводить в них те или иные обстоятельства. Было опрошено в общей сложности семь носителей кубанского диалекта — женщин в возрасте от 28 до 50 лет, большей частью учителей местной школы. Все предложения анкеты сначала демонстрировались информантам на русском языке с эксплицитным контекстом («сценарием», см. [Matthewson 2004]); полученные от носителей переводы на кубанский диалект затем модифицировались путем подстановки других видовременных форм, и грамматичность и интерпретация полученных предложений снова проверялась с информантами. Эта процедура позволила обнаружить как ряд семантических контрастов, подчас настолько тонких, что не все носители их четко чувствовали, так и значительную вариативность. Все примеры, приведенные ниже, были проверены как минимум с двумя информантами; цель проверить все примеры со всеми семью опрошенными носителями была невыполнима из-за временных ограничений и не ставилась.
Дальнейшая структура статьи такова. В разделе 2 я остановлюсь на релевантных аспектах грамматики адыгских языков и состоянии изучения в них условных конструкций. Разделы 3 и 4 посвящены изложению результатов моего собственного исследования контрфактивности в кубанском диалекте кабардино-черкесского языка, а раздел 5 подводит итоги работы.
2. Необходимые сведения об адыгских языках
Адыгские языки представляют собою ветвь западно-кавказской (абхазо-адыгской) языковой семьи и традиционно рассматриваются как включающие два языка — адыгейский и кабардино-черкесский, каждый из которых, фактически, представляет собою конгломерат диалектов разной степени близости (подробнее о диалектах кабардино-черкесского языка см., например, [Кумахов (ред.) 1969]). Исследуемый в данной работе кубанский диалект кабардино-черкесского языка вместе с ближайшим к нему бесле-неевским диалектом является наиболее западной разновидностью кабардино-черкесского языка, во многих отношениях отличной от литературного варианта, и распространен в ряде аулов на территории Республики Адыгея и Краснодарского края, заселенных переселенцами из более восточных областей в 1860-е годы. Общие сведения об этом диалекте см. в статье [Кумахов 1969].
Наиболее важные типологические черты адыгских языков (общие для адыгейского и кабардино-черкесского, см. в первую очередь [Кумахов, Вамлинг 2006; Kumakhov, Vamling 2009], а также [Аркадьев и др. 2009]) таковы:
а) Левоветвящийся порядок слов в предложении и в основных составляющих.
б) Слабое противопоставление основных частей речи, проявляющееся, в частности, в практически свободном присоединении как именной, так и глагольной морфологии ко всем знаменательным основам, см. об этом, например, [Lander, Testelets 2006; Аркадьев и др. 2009: 30-40].
в) Полисинтетизм, проявляющийся в первую очередь в последовательном выражении в составе глагольной словоформы всех ее актантов, включая, помимо ядерных участников, также
все непрямые объекты, в том числе вводимые многочисленными аппликативными деривациями (бенефактив, малефактив, локативные превербы и т. п.), см., например, [Smeets 1992], а также в наличии большого числа в основном продуктивных морфологических показателей, выражающих разнообразные пространственные, аспектуальные, временные, модальные и оценочные значения, см. [Аркадьев и др. 2009: 40-49; Korotkova, Lander 2010; Lander, Letuchiy 2010; Arkadiev, Letuchiy 2011; Lander, Testelets 2017]. Пример (6) иллюстрирует гипертрофированно сложную, однако допустимую глагольную словоформу кубанского диалекта4.
(6) wa-qa-s-c 'er-ja-r-a-Ke-watapsa-с 'a-f-a-qam 2SG.ABS-DIR-1SG.IO-LOC-3SG.IO-DAT-3PL.ERG-CAUS-вязать--ELAT-HBL-PST-NEG
'Они не могли заставить его отвязать тебя от меня.'
г) Эргативность как зависимостного, так и вершинного маркирования и отчасти синтаксиса (см. [Smeets 1992; Кумахов, Вамлинг 2006; Ландер 2012; Letuchiy 2012]).
д) Маркирование сентенциального подчинения с помощью нефинитных глагольных форм — номинализаций, релятивизаций и конвербов, см. [Сердобольская, Мотлохов 2009; Ландер 2012; Serdobolskaya 2016] об адыгейском языке, [Кумахов, Вамлинг 1998] о литературном кабардино-черкесском, [Ершова 2012; Климен-ченко 2014] о бесленеевском диалекте кабардино-черкесского, как уже было указано, ближайшем к кубанскому. В частности, для дальнейшего изложения релевантны темпоральная релятивизация c префиксом s(a)-, ср. пример (7), и условный конверб с суффиксом -me, ср. пример (8).
(7) sa-qa-s-ja-Xa&wa-m wane ' abze-xe-r 1SG.ABS-DIR-TEMP-3SG.ERG-видеть-OBL ключ-PL-ABS s-tar-ja-xa-z'-a.
1SG.IO-LOC-3SG.ERG-взять-RE-PST
'Когда он меня увидел, он отнял у меня ключи.'
[пример из текста]
4 В дальнейшем, если не указано иное, все примеры относятся к кубанскому диалекту кабардино-черкесского языка и получены методом элицитации.
(8) zderovje-r ma-terez-me здоровье-ABS ШО-правильный-СО^О
p-xwe-ha-ne-qam. 2SG.IO-BEN-нести-FUT-NEG
'Если здоровье не в порядке, не вынесешь (хадж).'
[пример из текста]
Перед тем как обратиться к общим свойствам условных конструкций адыгских языков, для начала кратко остановимся на видовременной системе. Подобно другим адыгским идиомам (см. [Кумахов 1971: 210-225; Arkadiev 2017] и [Клягина 2018] об адыгских языках в целом и [Короткова 2009] о темиргоевском диалекте адыгейского, [Аркадьев 2014] о шапсугском диалекте адыгейского, [Сомин 2011] о бесленеевском диалекте кабардино-черкесского и [Клягина 2017] о кубанском диалекте), кубанский диалект обладает «двухуровневой» системой видовременных форм, состоящей из «первичных» временных показателей и «вторичных» форм, являющихся комбинациями первых. К «первичным» временным формам относятся презенс (маркируется так называемым префиксом динамичности у динамических глаголов и никак не маркируется у статических), пример (9), перфективный (по крайней мере у динамических глаголов) претерит с суффиксом -а ~ -ке (10), имперфект с суффиксом -t(e) (11), и футурум с суффиксом -ne (12).
(9) j'astawne a sape-r de jan-aw сейчас DEM место-ABS мы большой-ADV d-ew-se-Xape.
1 PL .ERG-DYN-CAUS -ценный
'Теперь мы очень ценим это место.' [пример из текста]
(10) dade-r masjane-xe-r дедушка-ABS машина-PL-ABS s-a-se-m qe-kw-a.
LOC-SPL.ERG-продать-OBL DIR-H^rn-PST 'Дедушка пошел туда, где продают машины.'
[пример из текста]
(11) к^этк^э пэЬ^^^Э ja-dje [e-mз-kw-зw сосед-ЛББ друг-ЛББ 3РЬ.1О-у БЖ-МЕО-идти-ЛБУ ja-zaqwe р8ем>-хг-1.
ЗРЬ.РОББ -одинокий жить-РЬ-ГРЕ
'Ни соседи, ни друзья не навещали их, они жили одиноко.'
[пример из текста]
(12) we-rjэ zegwere-m (э-Ь-не^-не.
ты-ЛББ однажды-ОВЬ Б1К-28О.1О-ЬОС-достигнуть-ЕиТ 'Это и тебя коснется когда-нибудь.' [пример из текста]
Из «вторичных» временных форм для настоящего обсуждения наиболее релевантны две, образующиеся с помощью показателя имперфекта ), выступающего в функции «ретроспективного сдвига» [Плунгян 1998]: плюсквамперфект, представляющий собою сочетание претерита и имперфекта5, пример (13), и ирреалис, где показатель имперфекта присоединяется к суффиксу футурума, пример (14). Последний пример заодно иллюстрирует прототипи-ческую контрфактивную условную конструкцию с референцией к прошлому, где протазис оформляется плюсквамперфектом, а аподозис — ирреалисом.
(13) xwэXxwэк-эw nebgэr-jэ-txw мужчина-ЛБУ человек-ЬЖ-пять dэ-q e-ne-z'-a-te-rjэ. 1РЬ.АВ8-БШ-остаться-ЯЕ-Р8Т-ГРЕ-АББ
'... и (к тому времени) нас осталось только пятеро'
[пример из текста]
(14) jэкwe-m wэ-qe-kw-a-te-me вовремя-ОВЬ 28О.АВ8-БШ-идти-Р8Т-ГРЕ-СОМБ dirjekterэ-m w-jэ-ste-ne-t. директор-ОВЬ 28О.ЛВ8-38О.ЕКО-взять-ЕиТ-ГРЕ
'Если бы ты пришел вовремя, директор бы тебя принял.'
5 В работе [Клягина 2017] плюсквамперфектом называется другая форма, а обсуждаемая здесь именуется «ретроспективизированным прете-ритом». Несмотря на то, что такой термин более точен, по соображениям экономии места я буду пользоваться более привычным «плюсквамперфект».
В имеющихся исследованиях адыгских условных конструкций (см. [Кузнецова 2009: 297-309] и [Короткова 2009: 276-277] о темиргоевском диалекте адыгейского, [Орлицкая 2008] и [Аркадьев 2014: 55-61] о шапсугском диалекте адыгейского, [Клименченко 2014: 86-92] о бесленеевском диалекте кабардино-черкесского; предварительные данные об условных конструкциях в кубанском диалекте кабардино-черкесского представлены в работе [Зубова 2015: 10-15]) утверждается, что плюсквамперфект употребляется в контрфактивных протазисах с референцией к прошлому. Так, в работе [Аркадьев 2014] я, вслед за [Мпёои 2000], предположил, что из двух экземпляров показателя претерита, составляющих плюсквамперфект в адыгейском языке (где, в отличие от кабардино-черкесского, функцию «ретроспективного сдвига» выполняет претерит, а не имперфект), ср. пример (15), первый имеет темпоральную интерпретацию, а второй отвечает за ирреальность, тем самым создавая композиционную контрфактивную структуру.
ШАПСУГСКИЙ ДИАЛЕКТ АДЫГЕЙСКОГО (15) we txэXэ-m w-je-g'e-иa-иe-me
ты книга-ОБЬ 280.АВ8-ВАТ-читать-Р8Т-Р8Т-С0МЭ
egzamene p-thд-stд-к.
экзамен 280.ЕК0-сдать-гит-Р8Т
'Если бы ты прочел учебник, ты бы сдал экзамен.'
[Аркадьев 2014: 56]
Аналогичный анализ на первый взгляд6 кажется применимым и к кубанскому примеру (14), отличающемуся от адыгейского лишь выбором имперфекта, а не претерита, в качестве показателя «мнимого» прошедшего времени. Действительно, согласно данным близкого кубанскому бесленеевского диалекта, приведенным в работе [Клименченко 2014: 86-92], в реальных условных конструкциях все временные формы имеют свою обычную темпоральную
6 Ниже я постараюсь показать, что ситуация существенно сложнее, хотя собственно вопрос о том, как кубанская система выражения контрфактивности соотносится с идеей о показателях «мнимого времени» и «мнимого аспекта», я оставляю за рамками данной статьи.
интерпретацию7, ср. примеры (16) и (17), сохраняющуюся и в контрфактивных конструкциях, обе части которых маркируются показателем имперфекта, который присоединяется поверх «настоящих» временных суффиксов в протазисе, ср. примеры (18) и (19).
БЕСЛЕНЕЕВСКИЙ ДИАЛЕКТ КАБАРДИНО-ЧЕРКЕССКОГО ЯЗЫКА
[Клименченко 2014: 88-89]
(16) papa c'we-r js-xel-a-me aljs папа забор-ABS 380.ЕКО-красшъ-Р8Т-СОМО Али de-?apdqw-a.
СОМ-помочь-PST
'Если папа (вчера) красил забор, Али ему помог.'
(17) aljs js-urok-xe-r js-ss-z's-ne-me
Али POSS-урок-PL-ABS 3SG.ERG-делать-RE-FUT-COND j-ane kanfet qs-r-js-ts-ne.
POSS-мать конфеты DIR-DAT-3SG.ERG-дать-FUT 'Если Али сделает уроки, мать даст ему конфет.'
(18) dstfwgse zare wered вчера Зара песня
qs-z'-js-?-a-te-me marine
DIR-LOC-3SG.ERG-сказать-PST-IPF-COND Марина gitare-m q-je-we-ne-t
гитара-OBL DIR-DAT-6rnb-FUT-IPF
'Если бы Зара вчера спела песню, Марина сыграла бы на гитаре.'
(19) s-j-ane ps'edje qe-kwe-ne-te-me
1 SG.PR-POSS-мать завтра DIR-H^rn-FUT-IPF-COND
se ss-p-je-xwec 's-ne-t.
я 1 SG.ABS-LOC-DAT-встретить-FUT-IPF
'Если бы мама завтра приехала, я бы ее встретила.'
Неудивительно, что при референции контрфактивного протазиса к настоящему, как в (20), имперфект оказывается единственным временным показателем (здесь следует отметить, что
7 Стоит обратить внимание на то, что, в отличие от романских и германских языков, в адыгских языках нет запрета на употребление форм будущего времени в условном протазисе.
префикс динамичности как правило не используется в нефинитных формах) и маркирует ирреальность, а не время.
БЕСЛЕНЕЕВСКИЙ ДИАЛЕКТ КАБАРДИНО-ЧЕРКЕССКОГО ЯЗЫКА
[собственные записи] (20) psase-m pis'mo-xe-r jэ-tx-xe-te-me
девушка-ОВЬ письмо-РЬ-ЛВБ 38О.ЕКО-писать-РЬ-ГРЕ-СОКБ
J'ewap qэ-r-a-tэ-z'э-ne-t
ответ Б1К-БЛТ-3РЬ.ЕКО-дать-ЯЕ-риТ-1РЕ
'Если бы девушка писала письма, ей бы отвечали.'
Тем не менее, почти все описания адыгских условных конструкций, в особенности кабардино-черкесских, не содержат информации о том, как контрфактивность взаимодействует с акциональностью и аспектом. Действительно, в большинстве представленных в упомянутых работах контрфактивных протазисов фигурируют законченные предельные ситуации, ср. (14), (15), (18) и (19). Между тем, коль скоро показателем ретроспективного сдвига и, соответственно, ирреальности в кабардино-черкесских диалектах служит имперфект, функция которого в качестве «первичного» временного маркера — выражать имперфективный видовой ракурс (дуратив или хабитуалис) в прошлом, как в примере (11), закономерны следующие вопросы:
1) Как выражается контрфактивность в собственно имперфективных (дуративных и хабитуальных) контекстах?
2) Как выражается контрфактивность при непредельных предикатах?
3) Как взаимодействует временная референция протазиса с аспектом и акциональностью?
Ответу на эти вопросы и посвящена оставшаяся часть статьи. В разделе 3 я опишу основные средства выражения контрфактив-ности в прошлом — имперфект и плюсквамперфект, а в разделе 4 расширю полученную картину за счет более маргинальных форм и презентного и футурального временных планов8.
8 Такой способ изложения представляется мне оптимальным по двум причинам. Во-первых, именно в плане прошедшего наиболее отчетливо противопоставлены акциональные и аспектуальные значения,
3. Контрфактивность в прошлом
Исходя из описанной выше системы употребления видовре-менных форм при выражении контрфактивного условия с различной темпоральной референцией, гипотетически можно было бы ожидать, что сочетание контрфактивности с имперфективным видовым ракурсом в прошлом будет кодироваться формой с двумя показателями имперфекта, один из которых выражал бы свое видовременное значение, а другой — ирреальность, ср. адыгейскую форму с двумя суффиксами претерита в примере (15). Тем не менее, этого не происходит: «дублирование» показателя имперфекта в кубанском диалекте кабардино-черкесского языка запрещено (и можно с немалой долей уверенности предположить, что так же обстоит дело и в других диалектах). Тем самым, логически возможны две стратегии выражения контрфактивности в сочетании с имперфективным аспектом в прошлом:
а) с помощью плюсквамперфекта, т. е. нейтрализация ас-пектуального противопоставления;
б) с помощью имперфекта, т. е. нейтрализация темпорального (и модального) противопоставления.
В кубанском диалекте представлена вторая стратегия, а именно, сохранение строгой оппозиции между перфективными контекстами, кодируемыми с помощью плюсквамперфекта (21а), и имперфективными, неизменно требующими имперфекта (21б).
(21а) dэ-qэ-sэ-kw-a-te-m shambэj polэ-r
1РЬ.ЛВ8-Б1К-ТЕМР-идти-Р8Т-1РЕ-ОВЬ Шхамбий пол-ЛВБ ]'э-рхепс'-a-te-me wэne-m
3РЬ. ЕЯО-подметать -Р8Т-ГРЕ-С ОКБ дом-ОВЬ dэ-s-iэ-кe-he-ne-te-qэm
1РЬ.ЛВ8-ЬОС-38О.ЕКО-СЛи8-войти-риТ-1РЕ-№О
'Если бы, когда мы пришли, Шхамбий уже подмел пол, он
бы нас не пустил в дом {чтобы мы не запачкали пол}.'
взаимодействие которых с контрфактивностью интересует меня более всего. Во-вторых, включать в рассмотрение формы, употребляемые реже и менее систематически, как кажется, разумно после описания «ядра» системы.
(21б) dд-qд-sд-kw-a-te-m shambэj polз-r
1РЬ.АБ8-В1К-ТЕМР-идти-Р8Т-1РЕ-0БЬ Шхамбий пол-АББ jд-pxenc'-te-me wдne-m
3РЬ.ЕЯО-подметать-1РЕ-СОМ0 дом-ОБЬ dд-s-jд-кe-he-ne-te-qдm
1РЬ.АБ8-Ь0С-380.ЕК0-САИ8-войти-ЕИТ-1РЕ-№0
'Если бы, когда мы пришли, Шхамбий подметал пол, он бы
нас не пустил в дом {чтобы мы ему не мешали}.'
Данная оппозиция четче всего проявляется с предельными глаголами, однако двое из опрошенных носителей демонстрируют аналогичное противопоставление и с непредельными динамическими предикатами, ср. (22а) vs. (22б):
(22а) dд-sд-kwe-z' ^^ d-j-ane
1РЬ.АБ8-ТЕМР-идти-КЕ-Р8Т-0БЬ 1РЬ.РЯ-Р088-мать lez-a-te-me dд-dje
работать-Р8Т-1РЕ-С0М0 1РЬ-у
-с 'э-/э-пе^е^эт БЖ-ЮС-выйти-ШЬ-ЕИТ-ГРЕ-МЕО
'Если бы к тому времени, как мы вернулись домой, мама уже поработала, она бы не смогла выйти к нам {потому что устала бы}.'
(22б) dд-sд-kwe-z' ^^ d-j-ane
1РЬ.АБ8-ТЕМР-идти-КЕ-Р8Т-0БЬ 1РЬ.РЯ-Р088-мать laze-te-me dд-dje
работать-1РЕ-С0М0 1РЬ-у
-с 'э-/э-пе^е^эт В1К-Ь0С-выйти-НБЬ-ЕИТ-1РЕ-№0
'Если бы, когда мы вернулись домой, мама работала, она бы не смогла к нам выйти {потому что была бы занята}.'
Другие же носители, которым были предъявлены примеры типа (21), в обоих случаях признают лишь имперфективную интерпретацию.
Следует отметить, что строгая аспектуальная оппозиция между плюсквамперфектом (перфектив) и имперфектом (импер-фектив), наблюдаемая в контрфактивных протазисах, повторяет
аналогичную оппозицию этих форм и в других типах употреблений, см. [Клягина 2017].
Кроме того, условный протазис с формой имперфекта сам по себе не выражает однозначно ни временной референции, ни эпис-темического статуса, ср. примеры (23) с реальным условием, (24) с контрфактивностью в настоящем и (25) в будущем времени.
(23) jэ-pe-с'e turcije-m РОБВ-раньше-МБ Турция-ОВЬ wэ-kwe-te-me, tэrkwэ-bze 28О.ЛВ8-идти-ГРЕ-СОКБ турок-язык
§э -z-we-mэ-кe-cэxw-a-r Xew?
КЕЬ.КВК-КРЫО^ВО.ЕКО-ЫЕО-СЛиВ-знать-РВТ-ЛВВ что 'Если ты раньше ездила в Турцию, почему не выучила турецкий язык?'
(24) J'эpstэw wes'x [-je-mэ-s'x-te-me
сейчас дождь БЖ-БЛТ-ЫЕО-дождить-ШР-СОМЭ qe-t-кwehэ-ne-t.
БШ-1РЬ.ЕКО-обходить-риТ-ГРЕ
'Если бы сейчас не шел дождь, мы бы пошли гулять.'
(25) psedje thamexwe-maxwe-te-me de завтра воскресенье-день-ГРЕ-СОМЭ мы dэ4ez'e-ne-te-qэm. 1РЬ.ЛВ8-работать-риТ-1РЕ-№О
'Если бы завтра был выходной, мы бы не работали.'
Подобная темпорально-модальная «лабильность» кубанского имперфекта во многом сходна с аналогичной полифункциональностью контрфактивных употреблений имперфекта в итальянском языке, описанных в работе [1рроШо 2004], с тем принципиальным отличием, однако, что кубанский имперфект, в отличие от итальянского, сам по себе не может употребляться с перфективным видовым ракурсом ни в прошедшем, ни в будущем времени.
При стативных предикатах аспектуальное противопоставление, наблюдающееся при предельных и отчасти непредельных динамических глаголах, нейтрализуется: в таких случаях носители допускают как имперфект, так и плюсквамперфект без видимого различия в значении, ср. (26).
(26) dэкwase s-jэ-qwes'э-r wэne-m вчера 1 БО.РК-РОВВ-брат-ЛВБ дом-ОВЬ se-s-te-me / -s-a-te-me
ЬОС -сидеть -ШР-СОМЭ ЬОС-сидеть^Т-ГРЕ-СОМЭ
qэ-p-xwэ-tje-we-ne-t.
Б1К-28О.1О-ВЕК-ЬОС-бить-ЕиТ-1РЕ
'Если бы мой брат вчера был дома, он бы тебе позвонил.'
Более того, данная нейтрализация отмечается и с непредельными динамическими предикатами, особенно в хабитуальных контекстах, ср. (27), где плюсквамперфект допускают даже те носители, которые интерпретируют данную форму перфективно в примерах типа (22а).
(27) neкabe nexэ-bere wэ-z'ej-a-te-me / прошлый.год более-часто 28О.ЛВ8-спать-Р8Т-1РЕ-СО:ш wэ-z'ej-te-me пех-та§еге 28О.ЛВ8-спать-ГРЕ-СОМО более-редко w-je-zes'э-ne-t.
28О.ЛВ8-БЛТ-устать-ЕиТ-1РЕ
'Если бы ты в прошлом году больше спала, ты бы меньше уставала.'
В хабитуальных контекстах плюсквамперфект запрещен лишь с предельными глаголами, ср. контраст в примере (28):
(28а) neкabe wэ-qэ-с'erэ-mэ-xw-te-me
прошлый.год 28О.ЛВ8-Б1К-ЬОС-№О-падать-1РЕ-СОКБ ¡Ыэ^ wэ-qэ-s-a-xwэ-ne-te-qэm.
школа-ОВЬ 28О.ЛВ8-Б1К-ЬОС-3РЬ.ЕКО-гнать-ЕиТ-1РЕ-№О 'Если бы ты в прошлом году не опаздывал (регулярно /
* опоздал один раз), тебя бы не выгнали из школы.'
(28б) пекаЬе wэ-qэ-с'erэ-mэ-xw-a-te-me
прошлый.год 28О.ЛВ8-Б1К-ЬОС-№О-падать-Р8Т-1РЕ-СОКБ ¡Ыэ^ wэ-qэ-s-a-xwэ-ne-te-qэm.
школа-ОВЬ 28О.ЛВ8-Б1К-ЬОС-3РЬ.ЕКО-гнать-ЕиТ-1РЕ-№О 'Если бы ты в прошлом году не опоздал (один раз /
* опаздывал регулярно), тебя бы не выгнали из школы.'
Выявленные закономерности выражения аспекта в кубанских контрфактивных протазисах с референцией к прошлому суммированы в таблице 1.
Таблица 1. Выражение контрфактивности в прошлом в кубанском кабардинском
имперфектив перфектив
дуратив | хабитуалис
предельные ¡РБ Р8Т-ГРБ
процессы ТРБ ¡РБ / Р8Т-1РБ Р8Т-ГРБ
состояния ¡РБ / Р8Т-1РБ
4. Плюсквамперфект и претерит в контрфактивных протазисах
Сравнительно простая картина, описанная в предыдущем разделе, тем не менее, оказывается в значительной степени идеализированной. Последовательный опрос носителей языка по принципу «от значения к форме» показал, что во многих случаях при переводе русских стимулов с контрфактивностью на кубанский диалект используется не плюсквамперфект, а простой претерит, причем без видимой разницы в значении (ср. аналогичную вариативность в шапсугском диалекте адыгейского языка, [Аркадьев 2014: 56-57]), ср. пример (29) и пример (14) выше.
(29) jэи^we-m wэ-qe-kw-a-me dirjekterэ-m вовремя-0БЬ 280.АБ8-ВШ-идти-Р8Т-С0КБ директор-0БЬ w-jэ-ste-ne-t.
28О.АБ8-38О.ЕКО-взять-ЕИТ-1РЕ
'Если бы ты пришел вовремя, директор бы тебя принял.'
Претерит может выступать таким образом не только с предельными, но и со стативными (30) и непредельными динамическими предикатами в хабитуальных контекстах (31), где, как было показано выше, плюсквамперфект конкурирует с имперфектом, ср. примеры (26) и (27) выше.
(30) dэкwase s-jэ-qwes' э-Г wэne-m вчера 180.РК-Р088-брат-АБ8 дом-0БЬ
se-s-a-me qs-p-xwg-tje-we-ne-t.
LOC -сидеть -PST-COND DIR-2SG.IO-BEN-LOC-6mb-FUT-IPF
'Если бы брат вчера был дома, он бы тебе позвонил.'
(31) nembe nexs-bere wd-z ' ej-a-me прошлый.год более-часто 2SG.ABS-спать-PST-COND nex-masere w-je-zes ' э-ne-t.
более-редко 2SG.ABS-DAT-устать-FUT-IPF
'Если бы ты в прошлом году больше спала, ты бы меньше
уставала.'
О том, что претерит является факультативным вариантом именно плюсквамперфекта, а не имперфекта, свидетельствует его строго перфективная интерпретация с предельными глаголами и недопустимость в явно имперфективных контекстах, ср. пример
(32), для которого перфективная интерпретация, возникающая при употреблении претерита или плюсквамперфекта, прагматически аномальна.
(32) # sdhatd-r twd-m swande sup час-ABS два-OBL Суанда суп jd-Ke-v-a-me j^-pes ' э-m
3 SG.ERG-CAUS-кипеть-PST-COND POSS-комната-OBL tjeljevizerd-r xe-Ke-ne-Ke-ne-te-qdm. телевизор-ABS LOC-CAUS-зажечься-RES-FUT-IPF-NEG {Суанда включает телевизор, только когда находится в своей комнате} '# Если бы в два часа Суанда (уже) сварила (* все еще варила) суп, в ее комнате не был бы включен телевизор.'
Употребления претерита в контрфактивных контекстах менее частотны, чем плюсквамперфекта, однако явно свидетельствуют об определенной избыточности последнего. Следует отметить, что так же, как и имперфект, претерит не маркирует протазис как однозначно контрфактивный, ср. пример (33) с реальным условием. Фактически, единственным несомненным показателем если не контрфактивности, то ирреальности, является комбинация футурума с имперфектом в аподозисе.
(33) ruslan qe-kw-a-me sebranije-r Руслан DIR-H^rn-PST-COND собрание-ABS
je-d-m-ze-n.
DAT-2PL .ERG-CAUS -начаться-POT
'Если Руслан пришел, давайте начнем собрание.'
С другой стороны, собранный мною материал дает возможность наблюдать распространение плюсквамперфекта (и, более ограниченно, претерита) в контрфактивные контексты с непрошедшим временем, ср. примеры (34)-(36). Стоит отметить, что в примерах (34) и (35) плюсквамперфект употреблен по отношению к дуративным ситуациям в настоящем и будущем.
(34) j' dstdwne s-jd-qwes' э-r wdne-m сейчас 1 SG.PR-POSS-брат-ABS дом-OBL se-s-a-te-me j^-pes' э-m
LOC-сидеть-PST-IPF-COND POSS-комната-OBL shemwdb$' e-r ?™d-x-a-we sdtd-ne-t
окно-ABS LOC-OTкрыть-RES-ADV AUX-FUT-IPF 'Если бы брат сейчас был дома, в его комнате было бы открыто окно.'
(35) ps' edje vdxadnoj-a-te-me завтра выходной-PST-IPF-COND dd-leze-ne-te-qdm. lPL.ABS-работать-FUT-IPF-NEG
'Если бы завтра был выходной, мы бы не работали.'
(36) tha.wjauepsew newbe ays 'e-r спасибо сегодня деньги-ABS qd-zerd-z-e-p-t-a-m-c' e awe DIR-REL.FCT-1SG.IO-DAT-2SG.ERG-дать-PST-OBL-INS но psedje-jd qd-z-e-p-t-a-te-me
завтра-ADD DIR-1 SG.IO-DAT-2SG.ERG-дать-PST-IPF-COND
detfwe-ne-t
хорошо-FUT-IPF
'Спасибо, что отдал мне деньги сегодня, но если бы ты отдал мне их завтра, тоже было бы хорошо.'
Тем самым, можно говорить о том, что плюсквамперфект является специализированным показателем собственно контрфак-тивности в условных конструкциях, причем вне зависимости от
темпоральной референции, ср. упомянутое выше аналогичное развитие Past Perfect в английском языке.
С учетом материала, рассмотренного в данном разделе, употребление видовременных показателей в контрфактивных протазисах кубанского диалекта представлено в таблице 2 (таблица содержит две лакуны в будущем времени — это контексты, для которых нет достаточно надежных данных).
Таблица 2. Выражение контрфактивности в кубанском кабардинском
(2-й вариант)
время акциональность имперфектив перфектив
дуратив | хабитуалис
прошедшее предельные IPF PST(-IPF)
процессы IPF IPF / PST(-IPF) PST(-IPF)
состояния IPF / PST(-IPF)
настоящее IPF / PST(-IPF) —
будущее предельные ? PST-IPF / FUT-IPF
непредельные IPF / PST(-IPF) / FUT-IPF ?
5. Заключение
Рассмотренный материал позволяет утверждать, что выражение контрфактивности в кубанском диалекте кабардино-черкесского языка (и, скорее всего, mutatis mutandis, и в других диалектах) связано с нетривиальным взаимодействием акциональности, аспекта и времени. Суффикс имперфекта -t(e) служит выражению собственно контрфактивности лишь в контекстах непрошедшего времени и — в составе сложной формы плюсквамперфекта — перфективного прошедшего и хабитуалиса в прошедшем (с непредельными предикатами). В большинстве же имперфективных контекстов имперфект не выражает сам по себе ни ирреальности, ни временной референции. При этом употребление показателя имперфекта в качестве «вторичного модификатора» [Сичинава 2013: 204, 281] или ретроспективного сдвига, вызывающего контрфактивную интерпретацию протазиса, оказывается необязательным даже в контекстах перфективного прошедшего, поскольку вместо плюсквамперфекта может выступать простой претерит, который, подобно имперфекту, в условных конструкциях не связан с однозначной темпоральной и модальной интерпретацией.
В целом временная референция представляется наименее значимым параметром для кубанских ирреальных условных конструкций: все рассмотренные показатели (за исключением футурума) совместимы с любым временным планом. По отношению к плюсквамперфекту это указывает на его превращение в специализированный показатель контрфактивности. Напротив, на выбор видо-временных форм в контрфактивных протазисах накладывают важные ограничения аспектуальность (перфектив vs. имперфектив и в рамках последнего дуратив vs. хабитуалис) и акциональность.
Сппсок условных сокращенпй
ABS — абсолютив; ADD — аддитивность; ADV — адвербиализатор; AOR — аорист; AUX — вспомогательный глагол; BEN — бенефактив; CAUS — каузатив; COM — комитатив; COND — кондиционал; DAT — дативный преверб; DEM — указательное местоимение; DIR — директивный преверб; DYN — динамичность; ELAT — элатив; ERG — личный показатель ряда эргатива; FCT — фактивность; FUT — будущее время; HBL — хабилитив; INESS — инэссив; INS — инструменталис; IO — непрямой объект; IPF — имперфект; LNK — соединительный показатель; LOC — локативный преверб; NEG — отрицание; OBL — косвенный падеж; PL — множественное число; POSS — посессивность; POT — потенциалис; PR — посессор; PST — прошедшее время; RE — рефактив; REL — релятивизация; RES — результатив; RFL — рефлексив; RSN — причина; SG — единственное число; TEMP — темпоральный субординатор.
Лптература
Аркадьев 2014 — П. М. Аркадьев. Система форм плюсквамперфекта в шап-сугском диалекте адыгейского языка // Вопросы языкознания 4, 2014. С. 46-65. [P. M. Arkad'ev. Sistema form pliuskvamperfekta v shapsugskom dialekte adygeiskogo iazyka [System of pluperfect forms in the Shapsug dialect of Adyghe] II Voprosy iazykoznaniia 4, 2014. P. 46-65].
Аркадьев и др. 2009 — П. M. Аркадьев, Ю. А. Ландер, А. Б. Летучий, Н. Р. Сумбатова, Я. Г. Тестелец. Введение. Основные сведения об адыгейском языке // Я. Г. Тестелец (ред.). Аспекты полисинтетизма: Очерки по грамматике адыгейского языка. М.: РГГУ, 2009. С. 17-120. [P. M. Arkad'ev, Iu. A. Lander, A. B. Letuchii, N. R. Sumbatova, Ia. G. Testelets. Vvedenie. Osnovnye svedeniia ob adygeiskom iazyke [Introduction. Basic information on Adyghe] II Ia. G. Testelets (ed.). Aspekty polisintetizma: Ocherki po grammatike adygeiskogo iazyka. Moscow: RGGU, 2009. P. 17-120].
Ершова 2012 — К. А. Ершова. Конструкции с сентенциальными актантами в бесленеевском диалекте кабардино-черкесского языка. Дипломная работа, РГГУ, М., 2012. [K. A. Ershova. Konstruktsii s sententsial'nymi aktantami v besleneevskom dialekte kabardino-cherkesskogo iazyka [Sentential complement constructions in the Besleneev dialect of Kabardian]. BA thesis, RGGU, Moscow, 2012].
Зубова 2015 — А. П. Зубова. Модальность в кубанском диалекте кабардинского языка. Экспедиционный отчет. РГГУ, М., 2015. [A. P. Zubova. Modal'nost' v kubanskom dialekte kabardinskogo iazyka [Modality in the Kuban dialect of Kabardian]. Fieldwork report. RGGU, Moscow, 2015].
Клименченко 2014 — Л. В. Клименченко. Обстоятельственные выражения в уляпском говоре бесленеевского диалекта кабардино-черкесского языка. Дипломная работа, РГГУ, М., 2014. [L. V. Klimenchenko. Obs-toiatel'stvennye vyrazheniia v uliapskom govore besleneevskogo dialekta kabardino-cherkesskogo iazyka [Adverbial expressions in the Ulyap idiom of the Besleney dialect of Kabardian]. BA thesis, RGGU, Moscow, 2014].
Клягина 2017 — Е. С. Клягина. Зона «сверхпрошлого» в кубанском диалекте кабардино-черкесского языка // Е. А. Лютикова, А. В. Циммерлинг (ред.). Типология морфосинтаксических параметров. Вып. 4. Материалы международной конференции «Типология морфосинтаксических параметров 2017». М: ГИРЯ им. А. С. Пушкина, 2017. С. 120-131. [E. S. Kliagina. Zona «sverkhproshlogo» v kubanskom dialekte kabardino-cherkesskogo iazyka [Discontinuous past in the Kuban dialect of Kabardian] // E. A. Liutikova, A. V. Tsimmerling (eds.). Tipologiia morfosintaksicheskikh parametrov. Vyp. 4. Materialy mezhdunarodnoi konferentsii «Tipologiia morfosintaksicheskikh parametrov 2017». Moscow: GIRIa im. A.S.Pushkina, 2017. P. 120-131].
Клягина 2018 — Е. С. Клягина. Система прошедших времен в абхазо-адыгских языках. Дипломная работа, РГГУ, М., 2018. [E. S. Kliagina. Sistema proshedshikh vremеn v abkhazo-adygskikh iazykakh [The system of past tenses in the West Caucasian languages]. BA thesis, RGGU, Moscow, 2018].
Корди 1998 — Е. Е. Корди. Условные конструкции во французском языке // В. С. Храковский (ред.). Типология условных конструкций. СПб.: Наука, 1998. С. 275-296. [E. E. Kordi. Uslovnye konstruktsii vo frantsuzskom iazyke [Conditional constructions in French] // V. S. Khrakovskii (ed.). Tipologiia uslovnykh konstruktsii. St. Petersburg.: Nauka, 1998. P. 275-296].
Короткова 2009 — Н. А. Короткова. Прошлое и «сверхпрошлое» в адыгейском языке // Я. Г. Тестелец (ред.). Аспекты полисинтетизма: Очерки по грамматике адыгейского языка. М.: РГГУ, 2009. С. 262-286. [N. A. Korotkova. Proshloe i «sverkhproshloe» v adygeiskom iazyke [Past and "superpast" in Adyghe] // Ia. G. Testelets (ed.). Aspekty poli-
sintetizma: Ocherki po grammatike adygeiskogo iazyka. Moscow: RGGU, 2009. P. 262-286]. Кузнецова 2009 — Ю. Л. Кузнецова. Наклонение в адыгейском языке // Я. Г. Тестелец (ред.). Аспекты полисинтетизма: Очерки по грамматике адыгейского языка. М.: РГГУ, 2009. С. 287-328. [Iu. L. Kuznetsova. Naklonenie v adygeiskom iazyke [Mood in Adyghe] // Ia. G. Testelets (ed.). Aspekty polisintetizma: Ocherki po grammatike adygeiskogo iazyka. Moscow: RGGU, 2009. P. 287-328]. Кумахов 1969 — М. А. Кумахов. Кубанский диалект // М. А. Кумахов (ред.). Очерки кабардино-черкесской диалектологии. Нальчик: Кабардино-балкарский НИИ при совете министров КБАССР, 1969. С. 190-248. [M. A. Kumakhov. Kubanskii dialekt [The Kuban dialect] // M. A. Kumakhov (ed.). Ocherki kabardino-cherkesskoi dialektologii. Nal'chik: Kabardino-balkarskii NII pri sovete ministrov KBASSR, 1969. P. 190-248]. Кумахов 1971 — М. А. Кумахов. Словоизменение адыгских языков. М.: Наука, 1971. [M. A. Kumakhov. Slovoizmenenie adygskikh iazykov [Inflection in Circassian languages]. Moscow: Nauka, 1971.] Кумахов (ред.) 1969 — М. А. Кумахов (ред.). Очерки кабардино-черкесской диалектологии. Нальчик: Кабардино-балкарский НИИ при совете министров КБАССР, 1969. [M. A. Kumakhov (ed.). Ocherki kabardino-cherkesskoi dialektologii [Sketches of Kabardian dialects]. Nal'chik: Kabardino-balkarskii NII pri sovete ministrov KBASSR, 1969]. Кумахов, Вамлинг 1998 — М. А. Кумахов, К. Вамлинг. Дополнительные конструкции в кабардинском языке. Lund: Department of Linguistics, Lund University; М.: Институт языкознания РАН, 1998. [M. A. Kumakhov, K. Vamling. Dopolnitel'nye konstruktsii v kabardinskom iazyke [Complementation constructions in Kabardian]. Lund: Department of Linguistics, Lund University; M.: Institut iazykoznaniia RAN, 1998]. Кумахов, Вамлинг 2006 — М. А. Кумахов, К. Вамлинг. Эргативность в черкесских языках. Malmo: IMER, 2006. [M. A. Kumakhov, K. Vamling. Ergativnost' v cherkesskikh iazykakh [Ergativity in Circassian languages]. Malmo: IMER, 2006]. Ландер 2012 — Ю. А. Ландер. Релятивизация в полисинтетическом языке: адыгейские относительные конструкции в типологической перспективе. Диссертация ... кандидата филологических наук, РГГУ, М., 2012. [Iu. A. Lander. Reliativizatsiia v polisinteticheskom iazyke: adygeiskie otnositel'nye konstruktsii v tipologicheskoi perspective [Relativization in a polysynthetic language: Adyghe relative constructions in typological perspective]. Ph. D. thesis, RGGU, Moscow, 2012]. Орлицкая 2008 — А. Ю. Орлицкая. Ирреальные наклонения адыгейского языка // Д. П. Бак (ред.). Полевые исследования студентов РГГУ. Этнология. Фольклористика. Лингвистика. Религиоведение. Вып. III.
М.: РГГУ, 2008. С. 330-346. [A. Iu. Orlitskaia. Irreal'nye nakloneniia adygeiskogo iazyka [Irrealis moods in Adyghe] // D. P. Bak (ed.). Polevye issledovaniia studentov RGGU. Etnologiia. Fol'kloristika. Ling-vistika. Religiovedenie. Vyp. III. Moscow: RGGU, 2008. P. 330-346].
Плунгян 1998 — В. А. Плунгян. Плюсквамперфект и показатели «ретроспективного сдвига» // В. Ф. Выдрин, А. А. Кибрик (ред). Язык. Африка. Фульбе: сборник статей в честь А. И. Коваль. СПб.: «Европейский дом», 1998. С. 106-115. [V. A. Plungian. Pliuskvamperfekt i pokazateli «ret-rospektivnogo sdviga» [Pluperfect and markers of "retrospective shift"] // V. F. Vydrin, A. A. Kibrik (eds.). Iazyk. Afrika. Ful'be: sbornik statei v chest' A. I. Koval'. St. Petersburg: «Evropeiskii dom», 1998. P. 106-115].
Плунгян 2004 — В. А. Плунгян. О контрфактических употреблениях плюсквамперфекта // Ю. А. Ландер, В. А. Плунгян, А. Ю. Урманчиева (ред.). Исследования по теории грамматики 3: Ирреалис и ирреальность. М.: Гнозис, 2004. С. 273-291. [V. A. Plungian. O kontrfakticheskikh upotrebleniiakh pliuskvamperfekta [On the counterfactual uses of the pluperfect] // Iu. A. Lander, V. A. Plungian, A. Iu. Urmanchieva (eds.). Issledovaniia po teorii grammatiki 3: Irrealis i irreal'nost'. Moscow: Gnozis, 2004. P. 273-291].
Сердобольская, Мотлохов 2009 — Н. В. Сердобольская, А. В. Мотлохов. Семантика конструкций с сентенциальными актантами в адыгейском языке // Тестелец (ред.). Аспекты полисинтетизма: Очерки по грамматике адыгейского языка. М.: РГГУ, 2009. С. 498-558. [N. V. Serdobol'skaia, A. V. Motlokhov. Semantika konstruktsii s sententsial'nymi aktantami v adygeiskom iazyke [Semantics of sentential complement constructions in Adyghe] // Ia. G. Testelets (ed.). Aspekty polisintetizma: Ocherki po grammatike adygeiskogo iazyka. Moscow: RGGU, 2009. P. 498-558].
Сичинава 2013 — Д. В. Сичинава. Типология плюсквамперфекта. Славянский плюсквамперфект. М.: АСТ-Пресс, 2013. [D. V. Sichinava. Tipologiia pliuskvamperfekta. Slavianskii pliuskvamperfekt [Typology of the pluperfect. The Slavic pluperfect]. Moscow: AST-Press, 2013].
Сомин 2011 — А. А. Сомин. Система прошедших времен в бесленеевском диалекте кабардино-черкесского языка // Acta linguistica Petropolitana. Труды Института лингвистических исследований РАН VII, 3, 2011. С. 438-443. [A. A. Somin. Sistema proshedshikh vremеn v besleneevskom dialekte kabardino-cherkesskogo iazyka [System of past tenses in the Besleney dialect of Kabardian] // Acta linguistica Petropolitana. Trudy Instituta lingvisticheskikh issledovanii RAN VII, 3, 2011. P. 438-443].
Томмола 2016 — Х. Томмола. Наклонение, время и вид при контрфактичности на типологическом фоне // С. Ю. Дмитренко, А. Ю. Урман-чиева, М. А. Холодилова, В. С. Храковский (ред.). Грамматические категории в языках мира: иерархия и взаимодействие. Материалы
докладов (Санкт-Петербург, 22-24 сентября 2016 г.). СПб.: Нестор-История, 2016. С. 116-120. [H. Tommola. Naklonenie, vremia i vid pri kontrfaktichnosti na tipologicheskom fone [Mood, tense and aspect in counterfactual contexts in typological perspective] // S. Iu. Dmitrenko, A. Iu. Urmanchieva, M. A. Kholodilova, V. S. Khrakovskii (eds.). Gram-maticheskie kategorii v iazykakh mira: ierarkhiia i vzaimodeistvie. Mate-rialy dokladov (Sankt-Peterburg, 22-24 sentiabria 2016 g.). St. Petersburg: Nestor-Istoriia, 2016. P. 116-120].
Храковский 1998 — В. С. Храковский. Теоретический анализ условных конструкций (семантика, исчисление, типология) // В. С. Храковский (ред.). Типология условных конструкций. СПб.: Наука, 1998. С. 7-96. [V. S. Khrakovskii. Teoreticheskii analiz uslovnykh konstruktsii (semantika, ischislenie, tipologiia) [Theoretical analysis of conditional constructions (semantics, inventory, typology)] // V. S. Khrakovskii (ed.). Tipologiia uslovnykh konstruktsii. St. Petersburg: Nauka, 1998. P. 7-96].
Храковский (ред.) 1998 — В. С. Храковский (ред.). Типология условных конструкций. СПб.: Наука, 1998. [V. S. Khrakovskii (ed.). Tipologiia uslovnykh konstruktsii [Typology of conditional constructions]. St. Petersburg: Nauka, 1998].
Anand, Hacquard 2010 — P. Anand, V. Hacquard. The role of the imperfect in Romance counterfactuals // M. Prinzhorn, V. Schmitt, S. Zobel (eds.). Proceedings of Sinn und Bedeutung 14. Vienna, 2010. P. 37-50. https://www.univie.ac.at/sub14/proc/anand-hacquard.pdf
Arkadiev 2017 — P. M. Arkadiev. When perfective and imperfective mean the same: Pluperfect and "retrospective shift" in Circassian languages // G. Authier, H. Gerardin, M. Magomedov, T. Maisak (eds.). Historical Linguistics of the Caucasus. Book of abstracts. Paris, 12-14 April 2017. Makhachkala: G. Tsadasa Institute for Language, Literature and Art of the Daghestan Scientific Center of the Russian Academy of Sciences, 2017. P. 18-23.
Arkadiev, Letuchiy 2011 — P. M. Arkadiev, A. B. Letuchiy. Prefixes and suffixes in the Adyghe polysynthetic wordform: Types of interaction // V. S. Tomelleri, M. Topadze, A. Lukianowicz (eds.). Languages and Cultures in the Caucasus. München, Berlin: Otto Sagner, 2011. P. 495-514.
Arregui 2005 — A. Arregui. On the Accessibility of Possible Worlds: The Role of Tense and Aspect. PhD Dissertation, University of Massachusetts at Amherst, 2005.
Arregui 2007 — A. Arregui. When aspect matters: The case of would-conditionals // Natural Language Semantics 15, 2007. P. 221-264.
Arregui 2009 — A. Arregui. On similarity in counterfactuals // Linguistics and Philosophy 32, 2009. P. 245-278.
Bjorkman, Halpert 2013 — B. Bjorkman, C. Halpert. In search of (im)perfection: the illusion of counterfactual aspect // S. Keine, Sh. Sloggett (eds.). NELS 42: Proceedings of the 42nd Annual Meeting of the North East Linguistic Society. Amherst, MA: GLSA, 2013.
Dahl 1997 — O. Dahl. The relation between past time reference and counterfactuality: A new look // A. Athanasiadou, R. Dirven (eds.). On Conditionals Again. Amsterdam — Philadelphia: John Benjamins, 1997. P. 97-114.
Declerck, Reed 2001 — R. Declerck, S. Reed. Conditionals. A Comprehensive Empirical Analysis. Berlin — New York: Mouton de Gruyter, 2001.
Ferreira 2014 — M. Ferreira. Displaced aspect in counterfactuals: Towards a more unified theory of imperfectivity // L. Crnic, U. Sauerland (eds.). The Art and Craft of Semantics: A Festschrift for Irene Heim, Vol. 1. Cambridge, MA: MIT Press, 2014. P. 147-164.
Ferreira 2016 — M. Ferreira. The semantic ingredients of imperfectivity in progressives, habituals and counterfactuals // Natural Language Semantics 24, 2016. P. 353-397.
Fleischman 1989 — S. Fleischman. Temporal distance: A basic linguistic metaphor // Studies in Language 13(1), 1989. P. 1-50.
Halpert, Karawani 2012 — Cl. Halpert, H. Karawani. Aspect in counterfactuals from A(rabic) to Z(ulu) // J. Choi et al. (eds.). Proceedings of the 29th West Coast Conference on Formal Linguistics. Somerville, MA: Cascadilla, 2012. P. 99-107.
Haspelmath 1993 — M. Haspelmath. A Grammar of Lezgian. Berlin — New York: Mouton de Gruyter, 1993.
Hetterle 2015 — K. Hetterle. Adverbial Clauses in Cross-Linguistic Perspective. Berlin — Boston: De Gruyter Mouton, 2015.
Iatridou 2000 — S. Iatridou. The grammatical ingredients of counterfactuality // Linguistic Inquiry 31(2), 2000. P. 231-270.
Ippolito 2003 — M. Ippolito. Presuppositions and implicatures in counterfactuals // Natural Language Semantics 11, 2003. P. 145-186.
Ippolito 2004 — M. Ippolito. Imperfect modality // J. Lecarme, J. Gueron (eds.). The Syntax of Time. Cambridge, MA: MIT Press, 2004. P. 359-387.
Ippolito 2013 — M. Ippolito. Subjunctive Conditionals. A Linguistic Analysis. Cambridge, MA: MIT Press, 2013.
James 1982 — D. James. Past tense and the hypothetical. A cross-linguistic study // Studies in Language 6(3), 1982. P. 375-403.
Karawani 2014 — H. Karawani. The Real, the Fake, and the Fake Fake in Counter-factual Conditionals, Crosslinguistically. Utrecht: LOT Publications, 2014.
Karawani, Zeijlstra 2013 — H. Karawani, H. Zeijlstra. The semantic contribution of the past tense morpheme kaan in Palestinian counterfactuals // Journal of Portuguese Linguistics 12(1), 2013. P. 105-119.
Korotkova, Lander 2010 — N. A. Korotkova, Y. A. Lander. Deriving suffix ordering in polysynthesis: Evidence from Adyghe // Morphology 20, 2010. P. 299-319.
Kumakhov, Vamling 2009 — M. A. Kumakhov, K. Vamling. Circassian Clause Structure. Malmö: Malmö University, 2009.
Lander, Letuchiy 2010 — Y. A. Lander, A. B. Letuchiy. Kinds of recursion in Adyghe morphology // H. van der Hulst (ed.). Recursion and Human Language. Berlin — New York: Mouton De Gruyter, 2010. P. 263-284.
Lander, Testelets 2006 — Y. A. Lander, Y. G. Testelets. Nouniness and specificity: Circassian and Wakashan. Paper presented at the conference Universals and Particulars in Parts-of-Speech Systems, Amsterdam, 2006.
Lander, Testelets 2017 — Y. A. Lander, Y. G. Testelets. Adyghe // M. Fortescue, M. Mithun, N. Evans (eds.). The Oxford Handbook of Polysynthesis. Oxford: Oxford University Press, 2017. P. 948-970.
Letuchiy 2012 — A. B. Letuchiy. Ergativity in the Adyghe system of valency-changing derivations // G. Authier, K. Haude (eds.). Ergativity, Valency and Voice. Berlin — New York: Mouton de Gruyter, 2012. P. 323-354.
Matthewson 2004 — L. Matthewson. On the methodology of semantic fieldwork // International Journal of American Linguistics 70(4), 2004. P. 369-415.
Patard 2014 — A. Patard. When tense and aspect convey modality. Reflections on the modal uses of past tenses in Romance and Germanic languages // Journal of Pragmatics 71, 2014. P. 69-97.
Plungian, van der Auwera 2006 — V. A. Plungian, J. van der Auwera. Towards a typology of discontinuous past marking // Sprachtypologie und Universalienforschung 59(4), 2006. P. 317-349.
Serdobolskaya 2016—N. Serdobolskaya. Semantics of complementation in Adyghe // P. Kehayov, K. Boye (eds.). Semantic Functions of Complementizers in European languages. Berlin—Boston: de Gruyter Mouton, 2016. P. 691-744.
Smeets 1992 — R. Smeets. On valencies, actants and actant coding in Circassian // B. G. Hewitt (ed.). Caucasian Perspectives. München—Newcastle: LINCOM Europa, 1992. P. 98-144.
Steele 1975 — S. Steele. Past and irrealis: Just what does it all mean? // International Journal of American Linguistics 41(3), 1975. P. 200-217.
Ziegeler 1994 — D. Ziegeler. Conditionals and counterfactuality in Singaporean English // Journal of Intercultural Studies 15(1), 1994. P. 29-49.
