CC BY
44Климович А.В.
к.филос.н., доцент, Брестский государственный университет
ksisa@yandex.by Жук С.А.
преподаватель-стажер, Брестский государственный университет
ВЫЗОВЫ ЗАПАДНОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ: АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ (В КОНТЕКСТЕ КОНЦЕПЦИИ Ф. ФУКУЯМЫ)
Ключевые слова: цивилизация, постисторическая цивилизация, Западная цивилизация, вызовы Западной цивилизации, философская концепция Фукуямы.
Keywords: civilization, posthistoric civilization, Western civilization, challenges of Western civilization, Fukuyama's philosophical concept.
Эпоха постбиполярности (начало 1990-х гг. - настоящее время) характеризуется двумя важнейшими тенденциями - глобальным лидерством Западной цивилизации и вызовами ее гегемонии, которые имеют самую различную природу. Они, несомненно, оказывают значительное воздействие на развитие социально-гуманитарного знания, что в особенности проявилось в творчестве одного из наиболее ярких философов и политологов этого времени Ф. Фукуямы. В связи с вышесказанным, целью статьи является изучение вызовов постисторической цивилизации как элемента его философской концепции. В статье препринята попытка определить трансформацию теоретико-методологических подходов мыслителя, выявить, охарактеризовать и типологизировать вызовы постисторической цивилизации, которые, по мнению философа, могут привести к «новому старту истории». Постисторическая цивилизация - конструкт, который введен нами для описания образа Западной цивилизации в концепции Ф. Фукуямы.
Широкую известность, граничащую со славой «философской рок-звезды», принесла Фукуяме статья «Конец истории?», опубликованная в 1989 г. в журнале «National interest»1. Заложенные в ней идеи нашли более детальное рассмотрение в книге «Конец истории и последний человек»2, опубликованной в 1992 г. Именно в них философом был провозглашен «конец истории». Автор, действуя в рамках идеалистической методологии, считал, что «конец истории» в гегельянском понимании возможен, однако смысл всемирно-исторического процесса заключается не в воплощении Абсолютного Духа (в том числе и в наилучшей форме правления), а в полной и окончательной победе либеральной демократии в качестве единственной альтернативы развития мира. И если для Гегеля конец истории - битва при Йене (1806 г.), когда армия Наполеона (образ грядущего мира) разбила прусские войска (образ уходящего мира), то для Фукуямы - 1989 г. (демократические революции в Центральной и Восточной Европе). В анализируемых работах американского философа доказывается, что стремление к либеральной демократии заложено в природе человека, а значит, процесс достижения точки «конца истории» является обязательным для всех обществ. Итак, тимотиче-ские устремления (данный концепт взят из научного наследия Платона и означает стремление к признанию и утверждению человеческого достоинства) являются той основой, благодаря которой человечество стремится к свободе и самореализации. Однако конец истории возможен тогда и только тогда, когда альтернативы мирового развития (фашизм и коммунизм), бросившие вызов либеральной демократии, повержены и более не являются угрозой.
Обобщая взгляды философа, следует отметить, что переход к эпохе «конца истории» не будет простым и одномоментным. По его мнению, постисторическая цивилизация должна перебороть еще ряд «суррогатов» цивилизацион-ного развития: национализм и религиозный фундаментализм. Однако эти явления не могут стать альтернативами постисторической цивилизации. Национализм, по мнению автора, «неоднороден, это не одно, а несколько различных явлений - от умеренной культурной ностальгии до высокоорганизованного и тщательно разработанного национал-социализма»3. Религиозный фундаментализм также не является альтернативной моделью развитию. Фукуяма отмечает, что «хотя пустота [имеется в виду определяемая философом духовная пустота либеральной демократии - А.К., С.Ж. ], конечно, идеологический дефект либерализма, из этого не следует, что нашей перспективой становится религия» [там же, с. 148]. Мы не можем согласиться с мнением ряда авторов, прежде всего авторов российских учебных пособий по геополитике, что мир, вступая в эпоху «конца истории»4 будет бесконфликтным. Сам Фукуяма еще в 1989 г. писал: «Это [конец истории] ни в коем случае не означает, что международные конфликты вообще исчезнут. Ибо и в
1 Фукуяма Ф. Конец истории? // Вопросы философии. - М., 1990. - № 3. - С. 134-148.
2 Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек / Пер. с англ. М.Б. Левина. - М.: АСТ, 2007. - 588 с.
3 Фукуяма Ф. Конец истории? // Вопросы философии. - М., 1990. - № 3. - С. 147.
4 В рамках статьи не употребляется концепт «постистория», т.к. он введен в исторический оборот еще в период постклассической науки, а серьезно разработан Ж. Бодрийяром для описания состояния всемирного исторического процесса в эпоху постиндустриального общества [4].
это время мир будет разделен на две части: одна будет принадлежать истории, другая - постистории. Конфликт между государствами, принадлежащими постистории, и государствами, принадлежащими вышеупомянутым частям мира, будет по-прежнему возможен» [там же].
С середины 1990-х гг. философ активно защищает, дорабатывает, а позднее и корректирует свою концепцию, становится одним из идеологов неоконсерватизма, активно развивая идеи унилатерализма1. Нельзя отрицать влияние его взглядов на процесс принятия и реализации политических решений в эпоху Дж. Буша-мл., в особенности во время первого президентского срока, а именно, активизацию участия США в работе наднациональных институтов, борьбу с любыми угрозами западным ценностям, в том числе и с помощью military power и др. Однако после горячей поддержки вторжений в Афганистан, Ирак, «Патриотического акта» философ отмежевывается от неоконсерваторов. Фукуяма пишет о необходимости переформатирования геостратегии США: «США необходимо пересмотреть свой внешнеполитический курс, превратив его из «военной кампании» в политическое соревнование за умы и сердца людей»2. Оптимальной Ф. Фукуяма считает прагматично-вильсонианскую концепцию, т.е. необходимость действовать тогда, когда это возможно в рамках международных институтов, а в остальных случаях в рамках «цивилизационного консенсуса». И, наконец, в 2004 г. философ окончательно порывает с неоконсерваторами, переходя на позиции умеренных демократов и, соответственно, неолиберализма3.
На рубеже тысячелетий начинают трансформироваться методологические и философские воззрения Ф. Фукуя-мы. Идеалистический подход в исследованиях не позволял ему реализовать прогностическую функцию, что заставило автора пересмотреть методологию и использовать синтетический подход, включающий в себя элементы и идеалистического, и материалистического подходов. Оригинальным методологическим решением стало рассмотрение процесса формирования общества posthistory4 и постисторической цивилизации как результата модернизации. Философ отмечает, что «Конец истории и последний человек - это разговор о модернизации. Изначально универсально не устремление к либеральной демократии, а желание жить в современном обществе, с его технологиями, высокими жизненными стандартами, здравоохранением и доступом к окружающему миру»5.
С конца 1990-х гг. Ф. Фукуяма пишет ряд книг, в которых изучаются различные аспекты развития современных обществ6, такие, как научно-технологический прогресс, роль государства как института, проблемы глобального геополитического взаимодействия и др.
В сентябре 2018 г. вышла еще одна работа мыслителя - «Идентичность: требования достоинства и политика обиды» («Identity: The Demand for Dignity and the Politics of Resentment»). К сожалению, она пока недоступна ни в оригинале, ни в переводе. На момент написания статьи в русскоязычном, а также англоязычном сегменте Сети отсутствовали сколько-нибудь серьезные рецензии и обзоры. Официальный обзор книги на сайте Стэнфордского университета7 позволяет говорить о том, что Ф. Фукуяма идет по стопам своего учителя С. Хантингтона (его последняя работа «Кто мы? Вызовы американской национальной идентичности» (2004) [14]) и исследует феномен американской идентичности. Будучи последовательным противником политики действующей американской администрации и лично Президента, автор говорит о росте популизма, который используется политиками для решения текущих задач, что подрывает американское общество. Также исследуется проблема соотношения концептов «либеральная демократия» и «идентичность». По мнению автора, необходимо формировать идентичность таким образом, чтобы поддерживать, а не подрывать демократию. Наверное, наиболее точно выразить современные взгляды Фукуямы может следующая формула: цивилизационное единство (постисторической цивилизации) в национальном разнообразии.
В последних работах Ф. Фукуяма использует методологический подход, довольно близкий к постмодернизму и, следовательно, приходит к выводам об индетерминизме в развитии общества, т. е. он отдает должное и политическим, и социальным, и экономическим факторам в развитии общества. Однако подобный индетерминизм не является абсолютным, таким, который мы можем видеть, например, в работах Ж. Делеза. Также необходимо выделить еще две закономерности. Во-первых, либеральная демократия как политический строй является не целью модернизации, а, выражаясь словами Ф. Фукуямы, побочным продуктом процесса модернизации и, следовательно, ее построение становится возможным тогда и только тогда, когда для этого есть соответствующие экономические, социальные, политиче-
1 Унилатераль - это единственный полюс превосходящей геополитической мощи, который состоит из нескольких геополитических субъектов, которые имеют сходные представления о развитии.
2 Фукуяма Ф. Америка на распутье: демократия, власть и неоконсервативное наследие / Пер. с англ. А. Георгиева. - М.: ACT, 2007. - С. 74.
3 Фукуяма Ф. Неоконсерватизм в его нынешнем виде я принять не могу // The Guardian. - http://www.inosmi.ru/print/ 225769.html
4 Общество posthistory - конструкт, который в рамках данной статьи определяет образ социальной организации в постисторической цивилизации.
5 Бодрийяр Ж. Симулякры и симуляция / Пер. с англ. А. Качалова. - М.: Рипол-классик, 2015. - С. 135.
6 Фукуяма Ф. Великий разрыв: природа человека и восстановление социального порядка / Пер. с англ. В. Кузнецова. - М.: АСТ, 2003. - 394 с.; Фукуяма Ф. Наше постчеловеческое будущее: последствия биотехнологической революции / Пер. с англ. М.Б. Левина. - М.: АСТ, 2004. - 367 с.; Фукуяма Ф. Сильное государство: управление и мировой порядок в XXI веке. - М: ACT, 2006. - 220 с.; Фукуяма Ф. Отставание / Пер. с англ. А. Георгиева. - М.: Астрель, 2012. - 477 с.; Fukuyama F. The Origins of Political Order. - New York: Straus & Giroux, 2011. - 585 p.; Фукуяма Ф. Угасание государственного порядка / Ф. Фукуяма; пер. с англ. К.М. Королева. - М.: АСТ, 2017. - 702 с.
7 Identity: The Demand for Dignity and the Politics of Resentment. Review / Stanford university. - https://fsi.stanford.edu/publica tion/identity-demand-dignity-and-politics-resentment
ские условия1. Позволим себе заметить, что во всех остальных случаях процесс ее построения может быть описан через классическую постмодернистскую теорию симулякров Ж. Бодрийяра. Второе, экономическая модернизация, если она проходит успешно, как правило, требует участия в политической жизни, а значит, определенной социальной организации, в том числе создания жизнеспособного среднего класса [там же, с. 55]. На наш взгляд, функционирование среднего класса в концепции Ф. Фукуямы может быть наилучшим образом описано через категориальный аппарат функционального подхода Т. Парсонса, т.е. средний класс должен уподобиться саморегулирующейся системе.
Таким образом, за прошедшие 30 лет произошла значительная трансформация взглядов Ф. Фукуямы - от провозглашения «конца истории» до оговорок о «перезапуске» истории, от неоконсерватизма до неолиберализма и т.д. Важно понимать, что философская концепция Ф. Фукуямы довольно противоречива и неоднозначна. В научном дискурсе распространено мнение о «игривости» философа. Известный политолог А. Левен отмечает, что «он [Фукуяма] любит подбрасывать в воздух противоречивые идеи и жонглировать ими. И даже если в результате зачастую получается ужасная путаница, то сам процесс мышления этого автора увлекает и стимулирует воображение»2. Ниже приведены примеры изменений взглядов философа.
Таблица 1
Трансформация взглядов Ф. Фукуямы на проблемы современного развития
«Ранний» Ф. Фукуяма (конец 1980-х - начало 2000-х гг.) «Поздний» Ф. Фукуяма (с середины 2000-х гг.)3
Общее
- Необходимость соблюдения прав человека и гражданина. - Реализация политических свобод. - Демократия - наилучшая форма правления. - Институты гражданского общества играют важнейшую роль в формировании, развитии и сохранении постисторической цивилизации. - Мир хочет быть «современным», т.е. жить по наиболее высоким доступным стандартам. - Мир так и не предложил жизнеспособных путей развития, которые бы в условиях честной конкуренции могли бы поспорить с моделью развития постисторической цивилизации.
Различное
Первична постисторическая цивилизация относительно национального государства (последнее, скорее всего, отомрет) Постисторическая цивилизация и национальное государство необходимы друг для друга
Идеалистический подход к изучению объекта познания Материалистический подход к изучению объекта познания
Неоконсервативный подход к формированию геостратегии США Прагматично-вильсонианский подход к формированию геостратегии США
Либеральная демократия - результат и конечная цель всемирно-исторического процесса Либеральная демократия - один из побочных продуктов модернизации
Конец истории произошел, и пути назад нет Конец истории отложен
Роль государства как института в экономике, политических процессах и др. будет неуклонно снижаться Государству как институту необходимо быть «эффективным», т.е. реализовать оптимальные управленческие решения с минимальными ресурсными затратами
Исламский фундаментализм не является угрозой постисторической цивилизации Исламский фундаментализм является угрозой постисторической цивилизации
Постисторическая экзистенция - скука. Постисторическая экзистенция - борьба с вызовами.
Несмотря на изменения в методологии и ряде положений философской концепции, в фокусе исследований всегда находятся проблемы развития стран Запада, его взаимодействия с «КеБ1»4. И немаловажным аспектом исследований Ф. Фукуямы является выявление возможных факторов, которые могли бы поколебать глобальное лидерство постисторической цивилизации. На разных этапах научной деятельности философ исследовал те или иные вызовы. Под вызовами в рамках статьи понимаются любые процессы, которые могут привести к ситуации, когда выход из состояния «конца истории» является вероятным, т.е. «история может взять новый старт»5. Вызовы имеют различную природу, могут протекать как открыто, так и скрыто для наблюдателя, однако любой из них может «включить двигатель истории», что будет проявляться на нескольких смысловых уровнях: всемирно-историческом (альтернатива либеральной демократии, которая окажется более устойчивой и жизнеспособной и сможет хотя бы на равных конкурировать с обществами роБ^Бйгу, а, значит, конец истории, как минимум, будет отложен на время экзистенциального противостояния, а, как максимум, в понимании Гегеля-Фукуямы станет невозможным); геополитическом (в результате геополитического противостояния глобальное геополитическое пространство будет переформатировано таким образом, что глобальное лидерство постисторической цивилизации будет подвергнуто ревизии, что приведет к новым моделям
1 Fukuyama F. Future of history // Foreign affairs. 2012. - N 1. - Р. 47.
2 Lieven A. The Two Fukuyamas // National Interest. 2006. - N 84. - P. 46.
3 По нескольким направлениям трансформация взглядов Ф. Фукуямы не может быть четко вписана в предложенную периодизацию.
4 «Rest» - конструкт, который определяет незападные общества. Получил широкое распространение после статьи С. Хантингтона «Clash of civilizations?» (1994) [17], в которой доказывалась формула «West against the Rest» («Запад против всех остальных»). Также после этой публикации концепт «Clash» стал активно использоваться для определения не только цивилизационного, но и экзистенциального противостояния.
5 Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек / Пер. с англ. М.Б. Левина. - М.: АСТ, 2007. - С. 187.
глобального миропорядка: многополярный, бесполярный, многосторонний, унилатеральный мир и др.); идейном (кризис идеологии постисторической цивилизации и, соответственно, деградации идентичности ее носителя); ресурсно-технологический (невозможность удовлетворения совокупных потребностей постисторической цивилизации в товарах и услугах) и др.
На разных этапах своей научной деятельности Ф. Фукуяма различным образом интерпретировал возможности кризиса постисторической цивилизации, причем вызовы, как он полагал, могут возникать на разных уровнях.
I «Скукакараванщика» («тимос возрожденный») ,
В
и «Скелеты в шкафу общества
^ I ро^ЙшЬму» («зерна с
й привкусом плевел»)
Институты
зкономнка
пшппнче скал система социальная органшацн
д
Культура
§ «I-«Между мир-экономикой, мир-системой и мир-,
3 империей»
«Зияющие высоты постисторической глобализации» («бунт : олимпийцев»)
и
я' К
в
|--«Бунт мира истории» («под знаменами Великих
нарративов»)
<
>
Рисунок 1.
Структура вызовов постисторической цивилизации
В схеме обобщены все вызовы, о которых писал Ф. Фукуяма на разных этапах своей научной деятельности. В результате исследования работ автора можно сделать вывод, что спектр вызовов постисторической цивилизации очень широк, иначе говоря «имя им легион, потому что их много» (Мк. 5:8-9), однако они могут быть сведены в несколько групп.
«Скука караванщика» или «тимос возрожденный» относится к микроуровню. Ф. Фукуяма для описания процесса достижения состояния общества роБ^Бйгу использует метафору каравана. В результате всемирно-исторического процесса все повозки (или почти все) достигнут конечной точки. Но «конец истории печален». И, как отмечает автор, «быть может, именно эта перспектива многовековой скуки вынудит историю взять еще один, новый старт?»1. Только тимотические устремления личности могут стать новым «мотором» истории, перспективы многовековой скуки, где истинные возможности реализации тимоса (войны, революции, подвиги, борьба и др.) заменяют «низкокачественными» аналогами (спорт, отдых, рыночная экономика и др.). Поэтому «не выйдет ли так, что их пассажиры, оглядев новые места, решат предпринять еще одно, и более дальнее, путешествие?» [там же, с. 148]. Тотальная рациональность (а 1а теория рационального выбора), в которой сама природа всемирно-исторического процесса рациональна, где нет места истинным чувствам, где наступает конец философии и искусства, т. к. уже все сказано, где есть тотальный потребитель, но нет места человеку «исторической эпохи», столкнется с внешней и внутренней пустотой, т.к. угроз нет, которая заставит «караванщика» («последнего человека») пойти вперед через пустыни, горы, ущелья к новой цели (или уже без цели - постмодернистское отсутствие глобальных целей: дискурс определяет сознание). Ф. Фукуяма объясняет возможность нового путешествия актуализацией тимоса, но четко это не конкретизирует.
«Скелеты в шкафу общества ро8Ш1з1огу» или «зерна с привкусом плевел». На протяжении своей научной деятельности философ не единожды обращался к пресловутому «среднему уровню», формулируя модели в рамках «теории среднего уровня» Дж. Сартори, что вкупе со значительной методологической эклектикой и противоречивостью взглядов автора создает определенную путаницу. Вызовы возможны как на институциональном уровне, так и уровне культур и идентичностей. Вопрос о взаимоотношениях институционального детерминизма (Д. Норт) и культурного детерминизма (С. Хантингтон) в философской концепции Ф. Фукуямы пока не нашел своего решения. На мезоуровне вызовы исходят также от развития экономики, общественной организации, политической системы. На наш взгляд, Ф. Фукуяма выделяет два ключевых концепта, которые позволяют описать процесс формирования и функционирования общества роБ^Бйгу. Это либеральная демократия и средний класс, причем формирование первой возможно только тогда, когда сформирован средний класс. Такие Общества имеют довольно высокий уровень экономического развития и, соответственно, достаточный уровень благосостояния населения. По мнению Ф. Фукуямы, мо-
1 Фукуяма Ф. Конец истории? // Вопросы философии. - М., 1990. - № 3. - С. 148.
353
жет быть установлена корреляция между уровнем экономического развития и стабильностью демократии. И если мы рассмотрим общество posthistory в статике в период его «парадигмального взрыва», то, действительно, внутренний вызов маловероятен. Для «перезапуска истории» в данном обществе необходима ликвидация его социальной базы, а именно среднего класса. Наиболее тревожными, по мнению философа, являются последствия, выражаясь категориями Э. Тоффлера, «третьей волны», в частности технологического взрыва. Ф. Фукуяма пишет, что «блага последних волн технологических инноваций непропорционально распределились среди наиболее талантливых и хорошо образованных членов общества. Этот феномен способствовал существенному увеличению неравенства в США за последнее поколение»1. Другим фактором, подрывающим доходы среднего класса в развитых странах, является глобализация, а именно формирование глобального рынка трудовых ресурсов.
Между мир-экономикой, мир-системой и мир-империей. Уровень цивилизационной абстракции никогда не привлекал специального внимания мыслителя, однако, его выделение среди вызовов представляется необходимым. Ф. Фукуяма в своих работах с завидной периодичностью обращается к опыту развития Западной цивилизации как в историческую, так и в постисторическую эпоху. Но постисторическая цивилизация объединяется вокруг, прежде всего, идей либеральной демократии, а не исторического опыта Запада (религия, культура, история, языковая близость и т.д.), что уже является уязвимым местом. На наш взгляд, альтернативы развития наиболее корректно могут быть описаны через концепцию И. Валлерстайна: от постисторической цивилизации в образе царства честной рыночной конкуренции до модели взаимодействия, имеющей природу мир-империи: core - periphery (ядро-периферия).
«Бунт мира истории» («под знаменами Великих нарративов») может произойти на глобальном уровне: «clash» («столкновение») исторического и постисторического миров. Но каким может быть этот конфликт? Обобщая взгляды Ф. Фукуямы, можно сказать, что это экзистенциальное противостояние, которое может проходить как в латентной, так и в открытой форме. По мнению философа, исторический мир живет в рамках сверхпарадигм, которые могут быть, говоря словами Ж. Лиотара, Великими нарративами2. В постмодерне, в котором находится постисторическая цивилизация, нарративная функция теряет свои функторы: великого героя, великие опасности, великие кругосветные плавания и великую цель. Ф. Фукуяма в работах разного периода выделяет как минимум три вызова, три идеи, которые представляют определенную опасность для постисторической цивилизации:
Таблица 2
Великие нарративы - глобальные вызовы постисторической цивилизации
Великий нарратив Когда начал представлять угрозу? Почему является вызовом? Почему является ограниченной угрозой?
Мягкий конфуцианский авторитаризм Середина - конец 1990-х гг. Имеет значительную ресурсную базу, а также жизнеспособную идею, которая являлась идеологической основой китайской и, в меньшей степени, японской цивилизации. Попытки Китая создать китайской тотальное геополитическое поле в Азии Вероятно превращение этой парадигмы в «азиатскую ветвь» постисторической цивилизации, мягкий авторитаризм часто проявляется в условиях экономического роста и достижения индустриальной или постиндустриальной стадии
Российский ревизионистский императив Конец 2000-х - начало 2010-х гг. Формирование образа лидера мира (великий нарратив), который не противостоит постисторической цивилизации Ограниченность экономического потенциала в условиях постиндустриального общества
Исламский религиозный фундаментализм Начало 2000-х гг. Проблематична интеграция в постисторическую цивилизацию, является чрезвычайно активным, действует в различных сегментах геополитического пространства Является не естественным итогом развития исламской цивилизации, «рожден» глобализационными процессами. Не может сформировать повестку дня, альтернативную либеральной демократии
«Зияющие высоты постисторической глобализации» или «бунт олимпийцев». Появление этих угроз стало возможным только в условиях глобализационного сжатия-ускорения. Ф. Фукуяма определяет следующие угрозы: кризис идеологии постисторической цивилизации, создание глобального рынка труда, рост привлекательности политического популизма. Еще одним важным «олимпийцем» является идеология мультикультурализма (например, транзит американской миграционной политики от метафоры «плавильного котла» к метафоре «миска салата»). Философ отмечает: «Здесь, в США, постепенно подходят к пониманию того, что на пути к мультикультурализму и этнической балка-низации мы зашли слишком далеко и должны хоть ненадолго остановиться»3. Большинство таких угроз носят латентный характер и не могут в краткосрочной и среднесрочной перспективе поколебать глобальное лидерство постисторической цивилизации, однако они могут действовать подобно «медленному яду», критически накапливаясь в структурах и институтах реципиента, что в долгосрочной перспективе является значительным вызовом.
«Разгорающаяся заря технологической сингулярности» или «последний человек versus постчеловек». К проблемам развития науки Ф. Фукуяма обращается в работе «Наше постчеловеческое будущее». Но будет ли наука всегда служить интересам постисторической цивилизации? Для ответа на этот вопрос философ обращается к природе чело-
1 Fukuyama F. Future of history // Foreign affairs. 2012. - N 1. - Р. 51.
2
Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. - М.: Институт экспериментальной социологии, 1998.
3 Фукуяма Ф. Америка на распутье: демократия, власть и неоконсервативное наследие / Пер. с англ. А. Георгиева. - М.: ACT, 2007. - С. 93.
века. При определенном уровне развития науки категория «общечеловеческого» может быть нивелирована: «потому что мы перемешаем гены [имеются ввиду эксперименты с геномом человека в рамках супергранта «Геном человека» и других проектах, в рамках которых возможно клонирование человека - С. Ж.] человека с генами стольких видов, что уже не будем ясно понимать, что же такое человек»1. Таким образом, будет создан «постчеловек», и кем он будет -вопрос остается открытым. С другой стороны, Ф. Фукуяма предостерегает, что подобный мир «может оказаться куда более иерархичным и конкурентным», в стиле «Дивного нового мира» [там же, с. 365]. Поэтому постисторическая цивилизация не должна стать рабом научно-технологического прогресса, а сам прогресс должен стать ее органичным элементом. Таким образом, научная сингулярность должна быть управляемой в рамках демократических институтов.
Таким образом, взгляды Ф. Фукуямы претерпели с конца 1980-х гг. значительную трансформацию на теоретико-методологическом и конкретно-методическом уровнях. В фокусе исследований Ф. Фукуямы находятся проблемы функционирования западных обществ, теория модернизации и вестернизации, история политической мысли и др. И, тем не менее, каждая работа, выходящая из-под пера автора, прямо или косвенно связана с проблемами развития постисторической цивилизации. В результате исследования можно определить, что эта цивилизация - цивилизация свободы, но не вседозволенности: «истинная свобода означает свободу политической общественности защищать ценности» [там же, с. 366]. Данный подход и определяет ключевую трансформацию во взглядах автора: отход от тотального universalis к модели, в которой причудливо переплетаются universalis и realpolitic. Ф. Фукуямой были выделены две глобальные альтернативы: коммунизм и фашизм, которые, по мнению автора, оказались нежизнеспособны и «остались на обочине истории». Тем не менее, постисторическая цивилизация постоянно сталкивается с вызовами как внутренней, так и внешней природы, имеющими разную степень угрозы. Рассмотрение этих угроз позволяют сделать вывод, что даже Ф. Фукуяма опасается за глобальное лидерство западной цивилизации. И единственный залог сохранения ее роли и места во всемирно-историческом процессе - адекватный ответ на любые вызовы, который возможен тогда и только тогда, когда она сама будет сильной и единой. Образ постисторической цивилизации в концепции Ф. Фукуямы является очень привлекательным, а сама модель демонстрирует большую эффективность, что позволяет мыслителю говорить о ней как о «маяке» для других общностей. Постоянное обращение Фукуямы к проблеме вызовов постисторической цивилизации говорит об очень неустойчивом состоянии «конца истории», окончательный переход к которому был отложен самим философом. Да и сама структура вызовов постисторической цивилизации свидетельствует о перманентной угрозе ее глобальному лидерству.
1 Фукуяма Ф. Наше постчеловеческое будущее: последствия биотехнологической революции / Пер. с англ. М.Б. Левина. -М.: АСТ, 2004. - С. 364.
