CC BY-NC
8ДИСКУССИОННАЯ ТРИБУНА
А.Н. Калядин
*
ВЫЗОВ ЕВРОПРО: ИМПЕРАТИВЫ РЕАЛИЗМА
I
В последние годы опасность распространения ракетного и ядерного оружия в мире и растущая угроза захвата средств массового поражения террористическими образованиями усилили интерес общественности к вопросам противоракетной обороны. В международной повестке дня европейской безопасности на приоритетное место вышла проблема противодействия ракетным вызовам, источник которых находится вне Европы.
Этот вопрос занял центральное место в повестке дня заседания Совета Россия - НАТО (СРН), проходившего на высшем уровне в Лиссабоне в ноябре 2010 г., и в одобренном им Совместном обзоре общих вызовов безопасности XXI в. В Совместном заявлении, принятом Лиссабонским саммитом СРН 20
л
ноября 2010 г., главы государств и правительств государств-членов1 договорились «обсуждать продолжение сотрудничества в области ПРО», «проводить совместную оценку угроз со стороны баллистических ракет», «возобновить сотрудничество по ПРО ТВД», разрабатывать «всеобъемлющий совместный анализ будущих рамочных условий сотрудничества в области противоракетной обороны». Однако вскоре проявились серьезные противоречия вокруг осуществления плана ЕвроПРО, предложенного администрацией Президента США Обамы и одобренного Североатлантическим союзом.
На практике проект стал продвигаться без учета российских позиций и
о
озабоченностей, исключительно в режиме односторонних действий2. Действия США дали повод для разных интерпретаций.
Интерпретация первая. Прикрываясь проектом ЕвроПРО, Соединенные Штаты на деле имеют в виду развертывания широкомасштабной глобальной системы ПРО, способной «обнулить» российский потенциал ядерного сдерживания. Определенное основание для такой интерпретации дает выступление начальника штаба ВМФ США в ходе слушаний в Конгрессе США, в котором он, в частности, заявил, что противоракеты БМ-Э будут размещены на крейсерах и эсминцах. У США сегодня 87 таких кораблей, а в 2020 г. будет 92. На каждом крейсере можно установить пусковые установки для 110 ракет БМ-Э, на эсминце - 80. Если это действительно будет выполнено и количество ракет-перехватчиков составит сотни и тысячи, то для российских сил ядерного сдерживания могут возникнуть серьезные проблемы.
Интерпретация вторая. Главной целью США действительно является создание потенциала для защиты стран НАТО от возможных в будущем ракетных угроз, исходящих с юга. Вместе с тем Вашингтон стремится получить до-
* Статья подготовлена при финансовой поддержке РГНФ (проект № 11 -03-00518а).
7
полнительные рычаги воздействия на политику европейских стран-участниц НАТО, теснее привязать их к американской глобальной стратегии и поэтому настороженно относится к предложениям России, предусматривающим ее полноценное участие в создании системы общеевропейской системы противоракетной обороны. Вместе с тем односторонние действия США выполняют попутную функцию - повысить степень неопределенности для России в ее военном планировании и побудить Москву пойти на неоправданные оборонные затраты. В современных условиях нам представляется более актуальной и значительной вторая концепция.
Весьма поучительна в данном контексте история программы «Стратегическая оборонная инициатива, СОИ». 21 марта 1983 г. президент США Рональд Рейган объявил о программе СОИ, направленной на создание непроницаемой противоракетной системы с элементами космического базирования.
В связи с этой программой было много разговоров: о «звездных войнах», эшелонированной системе ПРО, «орбитальных боевых станциях», о создании американского потенциала «первого удара по империи зла» и т. п.
В Советском Союзе тогда не придали должного значения выступлениям американских политиков и экспертов, свидетельствующим о том, что СОИ, прежде всего, «верный путь для истощения и подрыва советской экономики», коварная западня, чтобы вынудить его пойти на непосильные расходы. Действительно, Вашингтону удалось напугать советское руководство и «побудить» его к непомерным затратам ресурсов. Экономика СССР была обескровлена бессмысленной гонкой вооружений, что и явилось одной из основных причин его развала и исчезновения с мировой арены. Сами же США работы в рамках СОИ остановили, официально признав эту программу «стратегически нецелесообразной и экономически расточительной».
Не прибегают ли американские стратеги к подобной же тактике и в случае с проектом ЕвроПРО? Конечно, впечатление таково, что это отнюдь не исключено. Методы теперь изменились. Но меняет ли это суть дела?
Продвижение проекта ЕвроПРО, не в пример прошлому, не сопровождается явными угрозами, бряцанием оружием. Более того, в натовских документах постоянно отмечается, что становление ЕвроПРО не преследует цели угрожать российским стратегическим силам. Алармистские настроения в российском обществе подпитываются скорее недомолвками, намеками, двусмысленными демаршами. Это, например, нежелание предусмотреть ограничения количественных и качественных параметров ЕвроПРО в соответствии с поставленными задачами (защита от ракет с юга), отказ взять соответствующие обязательства в этом отношении и подтвердить, что ее потенциал будет ориентирован исключительно на защиту от ракетных угроз, исходящих с юга. Это -ссылки на вероятность развертывания военных кораблей с ракетами-перехватчиками в Баренцевом и Северном морях (что шло бы прямо в разрез с официально заявленной задачей проекта ЕвроПРО - обороны от ракетных угроз, исходящих с юга) и т. п.
Кстати, если бы США действительно хотели снять российские озабоченности и продвинуться по пути взаимодействия с Россией в деле разработки общеевропейской системы ПРО, они могли бы дать обещание не развертывать объекты ЕвроПРО в названных выше акваториях. Но, похоже, более важно для
Вашингтона на данном этапе - поддержание определенного градуса напряженности в российско-натовских отношениях, и, прежде всего, сохранение «неопределенности», затрудняющей оборонное планирование в России.
В этих условиях перед экспертным сообществом встает непростая задача - отделить блеф от всего того, что составляет реальный вызов для России, порожденный односторонними действиями США и НАТО в рамках ЕвроПРО. Среди ученых-исследователей проблемы, насколько можно судить, сложилось две позиции по вопросу о наиболее адекватном реагировании на такие действия США и их союзников.
II
Сторонники первой трактовки принимают на веру курсирующие утверждения о «сотнях и тысячах перехватчиков» в рамках ЕвроПРО, убеждены в большой вероятности создания в рамках имплементации этого проекта американского потенциала для нанесения безнаказанного ядерного удара по России и делают из этого вывод о настоятельной необходимости принятия ответных широкомасштабных и затратных мер. Они бьют тревогу по поводу возможного катастрофического ослабления российского потенциала ядерного сдерживания и (при полном осуществлении проекта ЕвроПРО) увеличения вероятности инициативы США в ядерной конфронтации при невыгодном для РФ соотношении стратегических сил.
Подразумевается, что американское руководство может в какое-то время посчитать риски указанного образа действий приемлемыми, а выгоды - очевидными и значительными, прежде всего, в плане изменения конфигурации сил в мире в пользу США. «Обосновываются» тезисы о неотвратимости создания в рамках ЕвроПРО «непроницаемой» системы противоракетной обороны и «рациональности» расчетов на нанесение безнаказанного первого ядерного удара.
Так, кандидат исторических наук Владимир Козин убежден в том, что системы морского базирования, планируемые в рамках ЕвроПРО, предназначены «для прикрытия первого ядерного удара со стороны стран-членов НАТО». По его мнению, чем больше у США будет ракет-перехватчиков по сравнению с российскими МБР, тем больше у американского руководства будет стремления
о
нанести такой удар.3 Удержать же США от такого шага способно только наращивание Россией стратегических ядерных сил. Фактически автором ставятся под сомнение возможность и целесообразность сотрудничества России с США и НАТО по фундаментальной проблеме создания общеевропейской системы ПРО.
Иной, но также весьма затратный ответ на вызов ЕвроПРО предлагает зам. директора Института политического и военного анализа Александр Храм-чихин. Он считает «реальным сценарием» нанесение Соединенными Штатами обезоруживающего удара по российским СЯС с помощью КРМБ и КРВБ, размещенных на крейсерах, эсминцах и подводных лодках, с расчетом на то, что остатки СЯС будут добиты ПРО. Полагая, что роль российского ВМФ в парировании данной угрозы должна быть первостепенной, он призывает срочно строить надводный щит ПРО и ВКО, чтобы максимально ослабить американский
удар еще до того, как «Томагавки» долетят до российского берега.4 Член общественного совета при Министерстве обороны Игорь Коротченко советует отреагировать на ЕвроПРО принятием обширного набора военно-технических мер, в том числе, увеличением темпов выпуска новых твердотопливных МБР РС-24 «Ярс» и комплексов морского базирования «Булава», а также рядом других мер.5
Предлагаются и меры откровенно конфронтационного характера, например, вернуться к идее активного использования тактического ядерного оружия на европейском театре военных действий.
Если упомянутые рекомендации будут в полном объеме приняты военнополитическим руководством страны к исполнению, потребуются радикальное увеличение налоговой нагрузки на экономику, переориентация ограниченных бюджетных ресурсов и внесение изменений в утвержденную Госпрограмму вооружения до 2020 г. (ГПВ - 2020).6
Это привело бы к разбалансировке федерального бюджета и создало бы значительные риски для обеспечения финансирования образования, здравоохранения, модернизации и диверсификации экономики. По оценке экспертов, даже рост военных расходов в федеральном бюджете на 2012-2014 гг., одобренном Государственной Думой, не обеспечен и может потребовать пересмотра уже в ближайшие два года.7
III
Приведенные выше рекомендации по реагированию на односторонние действия США и НАТО в сфере ПРО не разделяются рядом российских специалистов, которые придерживаются принципиально иной позиции. Они, в частности, оспаривают оправданность увеличения военных расходов в связи с развитием событий вокруг ЕвроПРО. Их точка зрения представлена в публикациях институтов РАН, а также в ряде СМИ.
Прежде всего, ими оспаривается центральный тезис, обосновывающий необходимость для России резко увеличивать военные расходы, - трактовка первого применения ядерного оружия против России: его рациональности, возможности и вероятности.
Сегодня США - единственное государство, способное уничтожить Россию в течение получаса. А Россия - единственное государство, обладающее такой же способностью в отношении США. Действующие военные доктрины и доктрины национальной безопасности России и США исходят из того, что физическую способность уничтожить друг друга (в первом или ответно-встречном ударе) стороны сохранят неопределенно долгое время.
После окончания холодной войны обе стороны провели существенные сокращения своих стратегических вооружений (СНВ), увеличили стабильность ядерного баланса и создали двусторонний договорно-правовой режим, ограничивший количественные параметры СНВ.
Пражский Договор СНВ-3 от 8 февраля 2010 г. установил в качестве основных ограничений допустимые пределы по ядерным боезарядам (ЯБЗ) на развернутых носителях, соответственно, 1550 и 700 ед. для каждой стороны, и суммарному количеству развернутых и неразвернутых носителей - МБР, БРПЛ и ТБ (по 800 ед. для каждой стороны). Поддержание устойчивости стра-
тегической стабильности на пониженных уровнях СНВ обеспечивается системами вооружений с повышенной выживаемостью - наземными и морскими составляющими стратегических ядерных сил, (подводные ракетоносцы, мобильные ракетные комплексы МБР, оснащенные РГЧ ИН).
По оценке экспертов, в условиях Договора СНВ-3 российский потенциал ядерного сдерживания повысился с учетом высокоэффективных средств преодоления ПРО на МБР и БРПЛ. И даже развертывание Соединенными Штатами системы ПРО в одностороннем формате в соответствии с представленными планами администрации президента Обамы не оказало бы практического влияния на способность СЯС РФ ответным ударом нанести неприемлемый ущерб.8
Конечно, нельзя не учитывать, что в XXI веке ряд факторов может ослабить прочность системы взаимного ядерного сдерживания. Это - возможность качественно нового этапа милитаризации космоса, среде; массированного наращивания наземных, морских, воздушных и космических рубежей ПРО; наращивания ядерных вооружений третьих стран; дальнейшего распространения ракетно-ядерных вооружений; глобальной дестабилизации военнополитической обстановки. Поэтому важны и необходимы соответствующие меры противодействия таким дестабилизирующим тенденциям.
В условиях же договорного режима СНВ-3 и понижающихся уровней СНВ США и России планирование разоружающего удара приобрело бесперспективный и даже иррациональный характер, поскольку у стороны, подвергшейся нападению, остается достаточное количество ракет и боезарядов для нанесения неприемлемого ответного удара.9
Иррациональность ядерного разоружающего удара по России обусловлена не только российско-американским балансом стратегических вооружений, но еще в большей степени объективной геополитической ситуацией (сложившейся конфигурацией центров мировой силы, наличием «ядерного треугольника» США-Россия-Китай). Геополитический фактор не только не «уравновешивает» колоссальные риски для потенциального инициатора ядерного нападения, но, напротив, усиливает иррациональность такого образа действий.
Вообразим фантастический сценарий. Пентагону сопутствует удача. Каким-то мистическим образом ему удалось обмануть российскую Воздушнокосмическую оборону (ВКО), поразить массированными ядерными ударами 650 из 700 оперативно развернутых носителей, положенных России по Договору СНВ-3, а перехватчиками уничтожить почти все уцелевшие МБР.
Для получения указанных результатов Пентагону пришлось бы задействовать, как минимум, все оперативно развернутые носители, разрешенные США Договором СНВ-3, то есть 700 ед. с 1550-ю ЯБЗ на них. Это означает, что на территории России взорвутся ядерные взрывные устройства общей мощности свыше 150 мегатонн. Это - более 12 300 «Хиросим». («Хиросима» в данном случае - эквивалент американской ядерной бомбы, уничтожившей японский город Хиросима в 1945 г.)
Как показали расчеты, проведенные еще в середине 1980-ых гг., критическая точка, после которой начинаются необратимые катастрофические изменения биосферы и климата («ядерный порог»), имеет величину порядка
1П
100 Мт. Новые экологические исследования, проведенные в 2007-2009 гг.,
продемонстрировали, что даже ограниченное применение порядка сотни ЯБЗ вызовет разрушение озонового слоя и задымление верхних слоев атмосферы на протяжении многих лет, которые повлекут гибельные последствия для климата, сельского хозяйства и здоровья людей. Произойдет резкое, исключительно сильное и длительное охлаждение воздуха, вызванное выбросом в атмосферу огромного количества пыли и распространением облаков, состоящих из мелких частиц.11
Ядерный удар по России повлечет за собой лавину губительных последствий для других европейских стран, несмотря на то, что на их территории не взорвется ни одна боеголовка.
Радиоактивному загрязнению подвергнутся местности на расстоянии, измеряемом тысячами километров. То есть далеко за пределами мест ядерных взрывов. В Восточной, Центральной, Западной и Южной Европе произойдет устойчивое заражение почвы и воды долгоживущими радиоактивными изотопами - стронцием-90 и цезием-3. Будут разрушены экологические, в том числе агроэкосистемы, ключевые компоненты среды обитания человека.
Десятки миллионов жителей западной части Европейского континента подвергнутся радиационному поражению. Они получат дозу радиации в 150200 рад, существенно нарушающую функции иммунной системы и вызывающую длительные нарушения в организме, развитие у людей иммунодефицит-
1 о
ного состояния.12 К тому же люди окажутся без питьевой воды и пищи, в условиях предельного психологического стресса и деградации.
Таким образом, «успешным» ядерным ударом по России, США гарантированно выводят из строя своих европейских союзников по НАТО. Оказавшись в безнадежно тяжелом положении по вине своего союзника, европейские страны-члены НАТО вряд ли будут склонны (и тем более способны) участвовать в отстаивании интересов США на мировой арене, в том числе и в отношении главного конкурента, - мощного, набирающего силы Китая. Соответственно радикально изменится весь геополитический расклад в ущерб США. Одно это поставит США в проигрышное положение в мире. Но и это еще не все.
Международная среда для США станет намного враждебней. Израсходовав все оперативно развернутые стратегические носители, а, вероятно, утратив и значительную часть МБР, хранящихся в арсеналах, США на какое-то время сами оказались бы без эффективных средств ядерного сдерживания и сделались бы объектом силового воздействия.
В этой расстановке сил перед другими ядерными государствами открылись бы «соблазнительные» возможности. Сложившейся уникальной ситуаци-
л о
ей прежде всего может воспользоваться Китай.13 Он мог бы тогда прибегнуть к ядерному шантажу и на переговорах с позиции силы добиться от США принципиальных уступок по важным геополитическим и экономическим вопросам.
Резко возросла бы уязвимость США и для угроз, исходящих от «госу-дарств-изгоев» и террористических образований исламистского толка. Страны, в разное время «обиженные» Соединенными Штатами, как, например, ядерная
л л
Северная Корея14 или Иран, находящийся на пороге создания ракетноядерного оружия,15 оказались бы перед искушением воспользоваться уникальной возможностью, чтобы свести свои счеты с обидчиком.
Таким образом, попытка лишить Россию средств ядерного сдерживания неминуемо привела бы к глобальным геополитическим потрясениям, катастрофическим для интересов США. Она явилась бы не только чудовищным, беспрецедентным в истории международным преступлением, но и непроходимой глупостью. Во всяком случае, это - верный путь к утрате лидирующих позиций в мире и обеспечению доминирования китайского центра силы.
IV
Для любой американской администрации, не полностью расставшейся со здравым смыслом, стратегия нанесения ядерного разоружающего удара по России - чистое безумие. Это - полный абсурд. И хотя государственные мужи, определяющие американскую военную и внешнюю политику, не лишены слабостей (некоторые - не чужды русофобства), но среди них нет идиотов, одержимых суицидальными комплексами. Откуда же появится мотивация для нанесения первого ядерного удара?
Руководитель Центра международной безопасности ИМЭМО, академик РАН Алексей Арбатов убежден в том, что та ПРО, которая создается в Европе, не способна вызвать в этом плане качественную перемену, и не представляет угрозы для России. Российские стратегические силы, согласно планам их модернизации, будут способны преодолеть не только такую ПРО, но и на порядок более мощную. Необходимости в каких-то новых мерах попросту нет.16
О том, что «никакая ПРО не представляет угрозы для российских СЯС», заявил генеральный конструктор российских ряда российских МБР Юрий Соломин. По словам бывшего начальника штаба РВСН Виктора Есина, комплексы преодоления ПРО, которыми оснащены Российские стратегические ядерные силы (МБР «Ясень», «Тополь М» и другие ракеты), в ближайшие 20-30 лет смогут преодолевать любую противоракетную оборону.
«Теоретическая опасность для России, - пишет главный научный сотрудник ИМЭМО РАН, профессор Владимир Дворкин,- могла бы возникнуть только в случае массированного наращивания наземных, воздушных и космических рубежей перехвата ракет и боезарядов на всех участках траектории их полета по программе «звездных войн», что связано с возвратом к ядерному противостоянию и новой гонке вооружений. Однако вероятность такого радикального обострения отношений между Россией и США ничтожна. Но даже при этом сценарии полностью обезопасить себя от ответного удара США не смогли
Л -7
бы». Впрочем, по мнению члена-корреспондента РАН Сергея Рогова, американцы блефуют, когда говорят о планах развертывания «сотен и даже тысяч
1Я
перехватчиков».18
По мнению большинства компетентных специалистов, одностороннее развертывание американских объектов ПРО в Европе наносит вред, прежде всего, тем, что ведет к росту напряженности между Россией и США, подрывает стратегическую стабильность и отрицательно сказывается на консолидации усилий в противодействии реальным вызовам и угрозам, в том числе распро-
19
странению ракетно-ядерного оружия.19
Отмечая, что сотрудничество России, США и НАТО по вопросам создания общеевропейской системы противоракетной обороны пока реализуется про-
дуктивно, эксперты, не менее, признают, что потенциал взаимодействия держав остается значительным, прежде всего, в сфере интеграции информационных систем. Они считают, что взаимодействие в принципе возможно и предлагают вести диалог не о подключении России к американской ЕвроПРО, а о равноправном совмещении систем ПРО НАТО и ВКО России для отражения ракетных ударов третьих стран. Например, через сопряжение систем предупреждения о ракетном нападении и другие взаимовыгодные меры. На этой основе
предлагается добиваться ограничений ПРО НАТО. Предлагаются и другие точ-
“ 20
ки приложения совместных усилий.20
Приверженцев данного направления среди экспертов объединяет главный посыл: России нет необходимости из-за ЕвроПРО резко увеличивать свой военный бюджет, переводить на рельсы милитаризации экономику страны, перечеркивать перспективу международного контроля над вооружениями. Это очень важно, потому что такой подход оставляет шанс нашей стране повысить статус в окружающем мире, увеличить свою роль в мировых делах, укрепить позиции в соревновании с другими мировыми центами влияния.
Последовательное продолжение этой линии позволит России направить необходимые ресурсы на наращивание факторов «мягкой силы» - модернизацию промышленности, развитие науки, образования и культуры, сильную социальную и демографическую политику, обретение достойного образа жизни.
V
Нам предоставляется, что изложенная точка зрения обладает убедительным перевесом под иными подходами. В связи с односторонним развертыванием американских объектов ПРО в странах, соседних с Россией, Москва при-
21
няла ряд мер предосторожности, в том числе военно-технического порядка.21 Нет оснований считать их недостаточными.
Одновременно на самом высоком уровне вновь была подтверждена готовность российского руководства к диалогу с США и НАТО при взаимном учете законных интересов всех сторон в целях поиска развязок по фундаментальной проблеме создания общеевропейской системы противоракетной обороны. Против такого подхода также не выдвигается сколь-либо убедительных доводов.
Развитие сюжета ЕвроПРО показало, что налаживание партнерства в этой сфере требует высокого уровня взаимного доверия, более решительного преодоления стереотипов и фобий, унаследованных от периода холодной войны, последовательной трансформации состояния взаимного ядерного сдерживания и в политику обеспечения безопасности.
Избыточные вооружения России не нужны, как не нужны они никому в современном мире. И по простой причине - они отвлекут финансовые ресурсы от действительно необходимых нужд обороны и гражданского сектора экономики.
1 Администрация президента Обамы отказалась от плана предыдущей администрации, предусматривавшего развертывание к 2011-2012 гг. стратегической ПРО в Чехии (РЛС ПРО) и Польше (база в составе 10 ракет-перехватчиков типа GBI). Вместо этого в октябре 2009 г. было принято решение о новой четырехэтапной архитектуре ПРО в Европе, предназначенной для защиты США и стран-союзников по НАТО «от растущей угрозы, исходящей от распространения баллистических ракет». Новая архитектура ПРО изначально получила название - Европейский поэтапный адаптивный подход (the European Phased Adaptive Approach, EPAA). Он предусматривает размещение в Европе наземного варианта противоракет SM-3; радаров Х-диапазона (сантиметрового); размещение кораблей системы Aegis с противоракетами типа Standard-3 в акваториях морей и океанов. В соответствии с «четырехэтапным адаптивным подходом» планируется модернизация перехватчиков SM- 3 (Bloc IIB) и Standard-3 и, в частности, придание им на четвертом этапе (до 2020 г.) способности поражать, наряду с ракетами меньшей и средней дальности, также и МБР. При этом на всех четырех этапах предполагается модернизация систем боевого управления и наведения. Нет окончательной определенности в отношении размещения противоракет и радаров. Предполагается, что радары будут единой составной частью общей системы ПРО территории США и Европы.
2 В процессе имплементации «Европейского поэтапного адаптивного подхода» в 2010-2011 гг. осуществлен ряд практических мероприятий. В частности, в марте 2011 г. в акваторию Средиземного моря был направлен на боевое дежурство многоцелевой военный корабль противоракетной системы Aegis. В сентябре 2011 г. США заключили соглашение с Румынией о размещении на ее территории базы в составе перехватчиков SM-3, предназначенных для защиты Южной Европы от ракет средней дальности (предполагается, что база начнет функционировать в 2015 г.).
В сентябре 2011 г. между США и Турцией подписан документ о размещении в Турции на военной базе недалеко от г. Куречек американского радара AN/TPY-2.
15 сентября 2011 г. вошло в силу соглашение США с Польшей о развертывании на польской территории базы наземного варианта противоракет SM-3. Предполагается, что при завершении развертывания этих ракет в 2018 г. эта база будет «обеспечивать защиту всех европейских стран НАТО».
В октябре 2011 г. США заключили соглашение с Испанией о предоставлении испанского порта для базирования четырех военных кораблей системы Aegis.
Официально, перед системой ЕвроПРО НАТО поставлена задача: защищать страны-участницы «от небольшого количества относительно несложных ракет с юга».
3 Козин В. ЕвроПРО: to be or not to be // Независимое военное обозрение (в дальнейшем - НВО). 2011. № 39. C. 5.
4 Храмчихин А. Оголенные морские рубежи // НВО. 2011. № 46. С. 5.
5 Коротченко И. Чем ответить на ЕвроПРО // Аргументы и факты. 9-15 декабря 2011. № 5.
6 В соответствии с ГПВ-2020 предполагается израсходовать 20,2 трлн руб. в десятилетний период. По оценке экспертов, даже без учета воздействия ЕвроПРО предстоит значительный рост военных расходов. Комсомольская правда. 15.11.2011.
7 Дмитрий Гудков, один из лидеров парламентской партии «Справедливая Россия», полагает, что уже в следующем году федеральный бюджет страны подвергнется сек-
вестру. Аналогичные опасения высказал и бывший министр финансов РФ Алексей Кудрин. Независимая газета. 11.10.2011.
8 Ядерная перезагрузка: сокращение и нераспространение вооружений / под ред. А. Арбатова и В. Дворкина; Моск. Центр Карнеги. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2011. C. 44.
9 Ук. соч. С. 41, 42.
10 См. Климатические и биологические последствия ядерной войны / Отв. ред. Е.П. Велихов. М.: Наука, 1986. С. 21, 22, 131.
11 Ядерная перезагрузка. Ук. соч. С. 15.
12 Климатические и биологические последствия ядерной войны. Ук соч. С. 46-48, 63-64.
13 Китай обладает значительным арсеналом СНВ, способных поражать цели на территории США. КНР имеет около 130 стратегических баллистических ракет с ЯБЗ. Разрабатывается также новая МБР типа «Дунфан-41 с разделяющейся боевой частью (6-10 ЯБЗ). Китай периодически выводил в море экспериментальную атомную подводную лодку типа «Ксиа» с 12 пусковыми установками БРПЛ типа «Джулиан». Всего в Китае строится пять подводных лодок, которые предполагается вооружить 36-60 ракетами большой дальности, оснащенными разделяющейся боевой частью. The Guardian. 30 Oct. 2011.
14 КНДР провела испытания ядерных взрывных устройств на основе плутония в 2006 и 2009 гг. По экспертным оценкам, Северная Корея уже имеет примерно 5-6 ЯБЗ. КНДР ускоряет ядерную программу и уже освоила технологию производства низкообогащен-ного урана и строит объекты по обогащению урана, осуществляет вторую - урановую программу создания ядерного оружия в дополнение к имеющейся плутониевой. При усовершенствовании этих боевых зарядов она могла бы развернуть их на баллистических ракетах большой дальности. КНДР провела несколько успешных летных испытаний новой ракеты типа «Тэподонг-2» дальностью более 6000 миль, способной поражать цели на половине континентальной части США. Там же.
15 Иран обладает значительными материально-техническими предпосылками для создания ядерного оружия, включая критические технологии ядерного топливного цикла, например, обогащение урана. По оценке экспертов, страна накопила потенциал, который позволяет в течение 6-12 месяцев создать ядерное оружие. Иран овладел также рядом ключевых технологий, которые позволяют изготовить и испытать заряд, пригодный для установки на баллистической ракете дальнего радиуса действия (в национальном арсенале уже имеются ракеты дальностью свыше 2000 км.) При сохранении нынешнего темпа своей ракетно-космической программы Иран почти гарантированно создаст собственную ракету межконтинентальной дальности (свыше 5500 км). Это предоставит носитель для ядерной боеголовки (ясли ядерная программа будет продолжаться).
16 Винтовкин В., Дерябин А. «Искандеры» наводятся на ЕвроПРО // НВО. 2011. № 46. С. 3.
17 Дворкин В. Пришло время забыть об угрозах ПРО. Препятствия на пути сотрудничества России и Запада не связаны с военной безопасностью // НВО. 2011. № 37. С. 1, 4-5.
18 Мировая экономика и международные отношения (МЭиМО). 2011. № 9. С. 1.
19 Ядерная перезагрузка. Ук. соч. С. 42.
20 Перспективы трансформации ядерного сдерживания // Под ред. А.Г. Арбатова,
В.З. Дворкина, С.К. Ознобищева. М.: ИМЭМО РАН, 2011. С. 53.
21 Среди мер военно-технического характера, объявленных Президентом РФ Д.А. Медведевым 23 ноября 2011 г., ввод в боевой состав РЛС системы предупреждения о ракетном нападении в Калининградской области; усиление прикрытия объектов СЯС; возможное размещение на западе и на юге страны ракетного комплекса «Искандер».
