CC BY
12СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ
Л.И. АБАЛКИН,
президент Международного фонда Н.Д. Кондратьева, Вице-президент Вольного экономического общества России, Директор Института экономики РАН, академик РАН, доктор экономических наук, профессор
Выступление на XКондратьевских чтениях, посвященных 110-летию Н.Д. Кондратьева и 10-летию Международного фонда Н.Д. Кондратьева
Позвольте мне сделать небольшое вступительное слово, в котором я хочу сказать, что проведение X Кондратьевских чтений, посвященных 110-летию Н.Д. Кондратьева и 10-летию Международного фонда Н.Д. Кондратьева, здесь, в Президиуме Вольного экономического общества России, является вполне логичным и оправданным.
Но для того, чтобы это обосновать, мне потребуется время, поскольку мы занимаемся историей. Поэтому хочу немного сказать об истории, поскольку тогда моя мысль получит четкое завершение.
В 1914-1915 гг. Президентом Императорского вольного экономического общества был Максим Максимович Ковалевский.
Это яркая фигура в истории нашей науки. Он был выдающимся русским историком, юристом, социологом-экономистом и этнографом, членом Российской академии наук. В его жизни есть яркие страницы. Он находился в личной переписке с Марксом и Энгельсом. Маркс прочитал и подробно законспектировал его работу, причем работу, напечатанную на русском языке. Ее название "Общинное землевладение, причины, ход и последствия его разложения".
В силу ряда причин М.М. Ковалевский должен был на некоторое время покинуть Россию и основал во Франции Русскую высшую школу общественных наук, в которой Ленин выступил с серией лекций под названием "Марксистские взгляды на аграрный вопрос в Европе и России".
Будучи Президентом Вольного экономического общества в 1915 г., М.М. Ковалевский опубликовал статью, посвященную 150-летию со дня его основания. В декабрьском номере журнала "Вестник Европы" появилась его статья по этому поводу с достаточно непростым содержанием. Он писал в ней, что "нет русской газеты, которая бы так или иначе не отозвалась на 150-летний юбилей. И к
чести нашей печати надо сказать, что почти все, без различия партии, сумели оценить все, сделанное им не только в сфере нашей сельскохозяйственной жизни, не только в области народного образования и народного продовольствия, развития кустарной промышленности, поднятия вопроса о кооперативах, но и в подготовке крестьянской эмансипации и наделения крестьян землею" (с.389).
"Редкому Обществу приходилось встречать день своего полуторавекового существования в тех условиях, какие пережило в текущем месяце Общество, президентом которого я имею честь состоять. Его хвалили и поносили, а оно поставлено было в необходимость молчать, так как уста его были закрыты в свободной России" (с.390).
Дело в том, что это были годы первой мировой войны. Общество вышло за пределы своих уставных требований, организовало госпиталь для больных участников войны, что было расценено как нарушение его уставных требований, и практически была приостановлена его работа.
Далее, М.М. Ковалевский пишет, "если бы Общество имело возможность действовать и в настоящую минуту, оно, несомненно, не обошло бы своим вниманием и те многообразные причины, с которыми связаны недостача муки, топлива, сахара и небывалая дороговизна вообще. Общество желало бы только работать и продолжать великую традицию, созданную 150-летней его деятельностью. В обновленной России, вероятно, найдется место и для смелого почина Екатерины Великой...
Совет Общества надеялся на то, что наступление 150-летнего юбилея ознаменуется, по крайней мере, возобновлением жизни Общества. Надеждам этим, к сожалению, не суждено было осуществиться" (с.39).
Работу Общество продолжало еще несколько лет. Были в дооктябрьский период еще два его президента.
Возрождение Общества произошло лишь уже в новой свободной России; на этой неделе будет отмечаться 40-летие проведения организационного комитета по воссозданию его традиций.
Однако, возникает вопрос: а какое отношение это имеет к Кондратьеву и нашей сегодняшней встрече?
Дело в том, что юные Николай Кондратьев и Питирим Сорокин были личными секретарями М.М. Ковалевского. Он умер через три месяца после этой статьи - в марте 1916 г., причем буквально у них на руках. Но быть личным секретарем президента Вольного экономического общества и не знать о его существовании было невозможно.
В пятом номере журнала того же "Вестника Европы" за 1916 г. появилась статья Кондратьева под названием "Ковалевский как учитель". А позднее он опубликовал вторую работу о своем учителе "Ковалевский - ученый, государственный и общественный деятель и гражданин" (Петербург, 1917).
Вот несколько фраз из статьи Кондратьева о своем учителе. "В лице М.М. Ковалевского сошел в могилу один из самых видных и любимых учителей рус-
ской интеллигенции... В самой личности Ковалевского, в характере его учености, во многих его идеях, в том, что, пользуясь сравнительным методом, он знакомил с общественным строем, эволюцией и прогрессом многочисленных стран - во всем этом широкие круги даже радикальной интеллигенции не могли не находить выражения и основания близкой им идеи международной солидарности и демократизации общественной жизни" (с. 183,184).
Сказать это в годы, когда шла мировая война, о солидарности народов разных стран и о демократизации общественной жизни, - для этого надо было иметь достаточное мужество.
Для его непосредственных учеников к влиянию его книг, его идей, его общественного международного значения присоединялось более глубокое и интимное влияние самой личности Ковалевского.
"Недели за три до его смерти, - продолжает Кондратьев, - между нами происходил такой разговор. М.М. чувствовал себя уже нездоровым, томился и не находил места.
- Очевидно, - сказал он, речь идет не только о моей болезни, но и переселении.
Я не согласился с ним и выразил надежду, что он еще будет жить и работать
по-прежнему.
- Ничего путного, впрочем, за эти десять лет, - продолжал М.М. - я не написал. Наука любит уединение, а я его не имел.
Но Вы же ушли в иную область, в область политической жизни и борьбы.
- Да, но это все не то, - ответил он" (с.185-186).
"М.М., кажется, никогда не держал себя как учитель. Я не помню ни одной "магистерской" ноты в его голосе: мы встречали в его лице не просто учителя, но учителя-друга. Вместо формальных требований и учительских директив, мы видели его сердечное участие и совет. Уже безнадежно больной, за несколько дней до смерти, он оставался тем же учителем - другом и говорил мне:
- Не разбрасывайте свою деятельность. Вы хотите ехать изучать старых итальянских экономистов? - Не советую: напрасно потратите время" (с. 186-187).
Ковалевский, действительно не держал себя как учитель, хотя всегда был таковым для Кондратьева и оказал на него огромное влияние.
В связи с этим еще одно характерное высказывание Кондратьева о Ковалевском из этой же статьи: "Научная работа сводилась для него, в конце концов, к работе над материалом и фактами. Он нередко делал обобщения, строил гипотезы, но высшим судьей, которому М.М. оставался подсудным всю свою жизнь, был для него все-таки факт".
Исходя из этого, можно сказать, что далеко не случайно Кондратьев оказался не только выдающимся экономистом, но и крупнейшим статистиком, работающим над фактом, над цифрой. Он стал членом Лондонского статистического общества и Американского статистического общества. И не эта ли любовь к фактам, полученная от своего учителя, родила, как зародыш, как предпосылку и
его последующий интерес к длинным волнам конъюнктуры, основанным на обобщении богатейшего статистического материала.
Михаил Иванович Туган-Барановский тоже был членом Императорского вольного экономического общества. Он выступил с докладом (за год до выхода работы Ленина "Развитие капитализма в России") на третьем отделении Императорского вольного экономического общества (политическая экономия и статистика) в 1898 г. с докладом "Статистические итоги промышленного развития России".
Характеризовать Тугана-Барановского как крупнейшего представителя российской школы экономической мысли вряд ли необходимо. Однако хотелось бы подчеркнуть, что во время учебы в университете на первом курсе Кондратьев работал в кружке, которым руководил Михаил Иванович Туган-Барановский. Написал там доклад на тему: "Телеологические элементы в политической экономии".
И не отсюда ли идут истоки его последующих выдающихся высказываний о концепции единства гинетического и телеологического подхода к изучению общественной жизни?
В память о Туган-Барановском Кондратьев тоже написал две работы, вышедшие в 1923 г.: биографическую справку о нем и специальную работу "Туган-Барановский. Основные черты научного мировоззрения".
Во время обучения в университете Кондратьев состоял членом двух обществ: Костромского научного по изучению местного края и Кинешемского научного по изучению местного края. Хотя обе эти организации не входили в структуру Вольного экономического общества, но тесно взаимодействовали с ним. Дипломная работа Кондратьева "Развитие хозяйства Кинешемского земства Костромской губернии" была опубликована в 1915 г. в виде отдельной монографии.
Поэтому проведение X Кондратьевских чтений здесь, в Президиуме Вольного экономического общества, считаю вполне логичным и закономерным.
В связи с этим, хочу высказать еще два соображения, которые заставляют задуматься и о прошлом, и о настоящем.
Прежде всего, мне хотелось бы сказать, что великие ученые рождаются не в одиночку, а формируются в определенной социально-экономической и духовной среде.
Время становления Кондратьева, как ученого, происходило в условиях становления и развития российской школы экономической мысли. Он был и продуктом этой школы, и одним из ярчайших ее представителей. Он работал в университете, обучаясь в кружках и семинарах не только у Туган-Барановского, но и у таких выдающихся ученых, как академик Лаппо-Данилевский, профессор Петражицкий, приват-доценты Солнцев, Светловский, Птуха и Лукавецкий.
Второе, о чем мне хотелось сказать, это наличие огромного, массового движения по изучению местного края. Я назвал только два примера: Кострома и Кинешма. Их рост был связан в значительной степени с развитием земства в тот период. Инициатива земств по их созданию меняют навязанные нашей стране
как в прошлом, так и, к сожалению, в настоящее время представлениям о России как о стране пьянства, всеобщей лени и научной бесперспективности.
Приобщение к памяти о наших великих ученых, возрождение гордости за свою страну, за ее прошлое и будущее, это - долг науки, долг творческих организаций и современного предпринимательства.
Поэтому хочу выразить от Международного фонда им. Кондратьева искреннюю благодарность тем, кто оказал финансовую и благотворительную поддержку X Кондратьевским чтениям. Это Министерство промышленности, науки и технологий, Российский фонд фундаментальных исследований и Московская межбанковская валютная биржа. И, естественно. Президиуму Вольного экономического общества, которое представило свое помещение для такой встречи.
Спасибо за память не только о прошлом, но и за заботу о будущем России.
Ю.М.ЛУЖКОВ,
мэр Москвы, доктор химических наук, профессор
РОССИЙСКИЙ СИЗИФ? НЕТ - РОССИЙСКИЙ ПРОМЕТЕЙ!
Выступление на Торжественном Юбилейном Собрании, посвящённом 140-летию со дня рождения П.А.Столыпина, 15 апреля 2002 года
Глубокоуважаемые участники Торжественного Юбилейного Собрания!
Имя и дела человека, которому мы посвящаем наше сегодняшнее торжественное мероприятие, последние годы вспоминаются всё чаще и чаще. В 1996 году Вольное Экономическое Общество России проводило представительную Всероссийскую конференцию: «90 лет Столыпинской реформе», итогам которой был посвящен специальный выпуск Трудов ВЭО. И вот сегодня мы снова чествуем Петра Аркадьевича Столыпина. На сей раз по случаю 140-летия со дня его рождения.
Почему такой интерес и такое уважение к Столыпину и его делам? Полагаю, не только потому, что он был действительно выдающимся человеком и мудрым государственным деятелем. Ведь в России выдающиеся люди явление отнюдь не редкое. Да и мудрые государственные мужи тоже встречаются, хотя и реже. Дело, скорее всего, в том, что ситуация, в которой начались Столыпинские реформы, сильно напоминает нашу сегодняшнюю ситуацию.
Вспомним, что в 1861 году в России было отменено крепостное право, но жизненный уровень населения, а оно было, в основном, крестьянским, не улуч-
