CC BY-NC-ND
70
Социология образования и культуры
М.Б. Буланова
ВЫСШЕЕ ОБРАЗОВАНИЕ В УСЛОВИЯХ РОССИЙСКОГО ЗАРУБЕЖЬЯ
Данная статья посвящена проблеме формирования системы высшего образования для российских эмигрантов в условиях зарубежья. На примере высших учебных заведений Чехословакии и Франции 1920-1930 гг. показан процесс постепенного перехода от обучения в них русских студентов к созданию самостоятельной сети «русских образовательных учреждений». Раскрыта преемственность российской и зарубежной моделей высшего образования эмигрантов.
Ключевые слова: российское зарубежье, модель высшего образования, русские образовательные учреждения.
Феномен российского зарубежья «первой волны» (1920-1930-х годов) вызывает сегодня большой интерес у исследователей. Важнейшей составляющей этого феномена является создание системы высшего образования эмигрантов на русском языке.
На первом этапе эмиграции была продолжена успешная практика XIX - начала XX в. - обучение русских студентов в зарубежных вузах ряда стран. После Октября 1917 г. в зарубежье попали около 2 миллионов бывших граждан Российской империи. Из них, по данным анкеты Объединения русских эмигрантских организаций (ОРЭСО) 1922 г., оказалось более 14 тысяч российских студентов и лиц, получивших среднее образование в России1. Причем эмиграция разбросала студентов по целому ряду стран. По данным, опубликованным в 1922 г., в Турции к ноябрю 1921 г. насчитывалось около 2000 человек, в Греции - 230, в Болгарии - около 2000, в Югославии - более 2500, во Франции - около 300, в Польше -более 1000, в Чехословакии - от 200 до 300, в Германии - более 1500 человек2.
© Буланова М.Б., 2011
Необходимо подчеркнуть тот факт, что правительства этих стран брали на себя материальные затраты по частичному содержанию русских студентов, давали им общежития, устанавливали режим «наибольшего благоприятствования» в обучении. Русских принимали не столько из милости, сколько из «высокого понимания единства культурной Европы»3.
Не только правительства отдельных стран, но и российская эмиграция считала своим долгом помочь молодежи получить образование. При российских посольствах на постоянной основе были созданы Испытательные комиссии для приема в течение года переходных экзаменов, а также экзаменов на аттестат зрелости, что давало возможность молодым людям продолжить образование в высших учебных заведениях вне России. В состав комиссий входили русские преподаватели, работающие в местных образовательных учреждениях4.
Особенно благоприятное положение сложилось в Чехословакии. В 1921 г. по инициативе президента Т. Масарика, его сподвижников К. Крамаржа и В. Гирса был начат проект «Русская акция». Этот проект преследовал не только гуманитарные, но и практические цели. По замыслу президента Масарика, надо было «собрать, сберечь и поддержать остаток культурных сил России», которые «после краха большевизма начнут у себя на родине строить демократическое общество». Приоритетными направлениями стали наука и образование. На «Русскую акцию» решено было выделить 5% среднегодового бюджета республики.
Прежде всего, в рамках акции необходимо было оказать помощь русскому студенчеству с целью не допустить потери (прежде всего для России) молодого поколения. В том же 1921 г. группа русских профессоров, поддержанная российской эмиграцией, поставила перед общественными и правительственными кругами Чехословакии вопрос об оказании помощи русскому студенчеству, разбросанному по всему миру. Эта идея нашла отклик. Летом 1921 г. в Чехословакии был создан особый Комитет помощи русским студентам. Чешское правительство в первую очередь, выделило средства на содержание студентов, находившихся на территории Чехословакии, но уже с конца 1921 г. - на содержание студентов из других стран5. Представители русских академических кругов отправились в разные страны с благородной миссией - выявить студентов для оказания им помощи в продолжении образования. Такая группа, в частности, прибыла в Константинополь. 25 августа 1921 г. проф. М.М. Катков и преп. М.А. Циммерман, работавшие до эмиграции в Московском университете, провели коллоквиум для всех желающих продолжить образование. В итоге первая группа студентов
(200 человек) из числа выдержавших испытание отправилась в Прагу. К весне 1922 г. около 1700 русских студентов стали стипендиатами Чешского правительства6. Студенты были распределены по высшим школам Чехословакии в Праге, Брно, Братиславе и других городах. Они были расселены в несколько больших общежитий и частично на частных квартирах, получили одежду, питание, пособие, карманные деньги. Русские студенты-эмигранты жили в довольно тяжелых условиях. Выделенной стипендии едва хватало на поддержание скромного уровня потребления, поэтому они вынуждены были работать в свободное от занятий время. Все они тогда жили надеждой на скорое возвращение на Родину и верой в возможность служить новой России.
В октябре 1921 г. образовательный процесс в зарубежье был взят под контроль Русским академическим союзом (РАС). 26 апреля 1922 г. Совет этой организации принял специальный документ «Правила о государственных испытательных комиссиях». В составе таких комиссий предполагалось не менее пяти ординарных и экстраординарных профессоров соответствующих специальностей. Документ также предусматривал: перечень лиц, которые могут быть допущены к испытаниям; круг предметов; программу испытаний и порядок их проведения; систему оценок знаний; форму выдаваемых дипломов; источники средств оплаты экзаменов7. Тем самым была упорядочена процедура подготовки и сдачи квалификационных экзаменов русской молодежью. Испытательные комиссии были утверждены при Русских академических группах в различных странах. Например, в Чехословакии Испытательная комиссия для производства экзаменов за курс средней школы возникла в 1923 г. Комиссия выдавала свидетельства на русском и чешском языках, утверждаемые Министерством народного просвещения и дающие право поступления во все высшие учебные заведения ЧСР. С 1924 по 1927 г. такие свидетельства получили 52 человека8. Деятельность этой и других комиссий были весьма своевременны, так как в условиях беженской жизни многие студенты оказались без надлежащих документов и не могли продолжить свое образование.
На втором этапе в эмиграции была проведена огромная работа по созданию целой сети русских образовательных учреждений.
«Русским Оксфордом» называли Прагу, поскольку чешское правительство не просто поддержало, но целиком взяло на себя финансирование русских учебных заведений. За основу функционирования национальной образовательной системы за рубежом был взят российский университетский Устав 1884 г. Это касалось структуры вуза, перечня кафедр, использования учебных планов и
программ. Такой подход должен был сохранить национальные традиции. В административном плане русские учебные заведения работали под патронатом соответствующих Министерств просвещения и Иностранных дел стран пребывания. Например, высший надзор над Русским институтом сельскохозяйственной кооперации в Праге осуществляло Министерство земледелия ЧСР. Но содержательная и оценочная сторона образовательного процесса оставалась в руках российских учреждений.
Специализация учреждаемых русских факультетов или высших учебных заведений обусловливалась рядом причин. Во-первых, необходимостью обеспечения национальных интересов. Во-вторых, компенсацией профессиональной подготовки по ряду специальностей в Советской России. В-третьих, потребностями самой эмиграции в тех или иных кадрах для поддержания жизнедеятельности зарубежной России.
1 августа 1923 г. в Праге был торжественно открыт Русский педагогический институт им. Яна Амоса Коменского. А.В. Жекулина, одна из учредителей института, заявляла, что это учебное заведение «имеет своей задачей подготовку деятелей по народному образованию в России и является в данный момент необходимым, возможным и своевременным»9.
В Положении об институте отмечалось, что «русский институт им. Амоса Коменского есть русское учебное заведение с двухгодичным курсом, имеющее целью подготовку деятелей по начальному народному образованию в России»10. Директором института был проф. С.А. Острогорский. Институт находился в ведении Министерства иностранных дел Чехословацкой Республики. В институт принимались русские граждане обоего пола, имеющие законченное среднее образование и не старше 30 лет. Обучение в институте было бесплатным, преподавание велось на русском языке. По окончании института действительные слушатели получали диплом не преподавателя, а инструктора начального образования. По замыслу учредителей и педагогического коллектива, при воссоздании России будет необходимо, чтобы повсюду на местах учителя имели постоянных руководителей, которые помогали бы им восстановить школу сообразно новым требованиям и руководили бы ими в осуществлении этих задач. Обычная практика подготовки учителей признавалась недостаточной, так как не давала представления о педагогических проблемах. Кроме того, простой учитель имеет дело только со своим предметом, а инструктор должен получить «до известной степени» энциклопедическое образование11.
Такое энциклопедическое образование осуществлял педагогический коллектив, состоящий из лучших профессоров и педагогов
дореволюционной России. Христианское вероучение читал проф. С.Н. Булгаков; психологию - проф. В.В. Зеньковский; логику -проф. Н.О. Лосский; общую педагогику - проф. С.И. Гессен; историю педагогических учений - проф. И.И. Лапшин; русскую литературу - А.А. Бем; славяноведение - В.А. Францев; историю русского искусства - Н.Л. Окунец; обзор эстетических теорий -Е.В. Аничков. Историю русского языка читал С.И. Карцевский; анатомию и физиологию - С.А. Егунов; биологию и географию животных - В.А. Шкаф; биологию и географию растений - проф. В.С. Ильин; русская школа за последние полвека - Д.М. Одинец; родиноведение (производительные силы России и их использование) - проф. Н.М. Могялинский и др. Причем учебный план находился в процессе постоянного совершенствования. Большую роль в его улучшении играл Совет русских академических организаций12. Так, например, выделялись часы на изучение чешского языка, а также на факультативы - ручной труд, лепка и рисование, пение и игры, ритмическая гимнастика. На первом курсе преимущественно изучались общеобразовательные дисциплины, на втором - специальные.
Предусматривались семинарии, экскурсии, посещение учебно-воспитательных учреждений, ознакомление с основами сельского хозяйства, огородничества, животноводства на практике. Чтение лекций производилось с 2 до 6 часов дня; практические занятия проводились в утренние часы до начала лекций; занятия в семинарах занимали вечерние часы после лекций. По субботам лекции заканчивались не позднее 5 с половиной часов. Продолжительность лекций в зависимости от предмета - 3Д часа и 1,5 часа.
Неудивительно, что такой состав преподавателей, программа и условия обучения вызвали большой интерес со стороны желающих получить высшее образование и в будущем «послужить Родине». Пришлось даже ограничить число действительных слушателей до 100 человек на курс. Однако Русский педагогический институт в силу политических и материальных причин благополучно проработал лишь до 1925 г. В конце 1926 - начале 1927 г., вызвав «у русской эмиграции чувство глубокого сожаления и горечи», он прекратил свое существование, выпустив за период свой деятельности около 100 человек13.
Другим крупным учебным заведением был Русский юридический факультет в Праге. Учредителем его выступил Союз русских академических организаций, стремившийся к восстановлению юридического образования. Открытие факультета состоялось 18 мая 1922 г.14 Русский юридический факультет был основан как частное высшее учебное заведение с Уставом и программой, аналогичной юридическим факультетам дореволюционной России. Нововведе-
ниями в программе были курсы международного права, совет -ского строя и дополнительные курсы - логика, психология, русская история, история экономических учений, экономическая география и др.15
Для поступления на факультет необходимо было представить подлинник или официальную копию документа, удостоверяющего или окончание курса среднего учебного заведения, или обучение в одном из русских высших учебных заведений. Требовалось знание основ латинского языка, о чем надо было представить удостоверение или сдать коллоквиум. На факультет принимали всех желающих, без ограничения национальности и подданства.
В этом учебном заведении преподавали выдающиеся ученые юридических факультетов Московского, Петроградского, Харьковского, Киевского и Ростовского университетов. Лекции по уголовному праву читал проф. С.К. Гогель; по государственному праву -проф. Н.Н. Алексеев; по общей теории права - проф. А.Н. Фатеев; по финансовому праву - А.А. Вилков; по гражданскому праву -проф. С.В. Завадский; по философии права - проф. П.И. Новгородцев. Кроме того, на факультете преподавали профессора П.И. Георгиевский, Д.Д. Гримм, М.М. Катков, П.Б. Струве, А.А. Кизеветтер, Н.О. Лосский, А.В. Федоровский, Г.В. Флоровский, С.Н. Булгаков, Г.В. Вернадский. Таким образом, в работе факультета принимали участие не только юристы, но историки, философы, представители других гуманитарных наук. Деканом факультета с 1922 по 1924 г. был П.И. Новгородцев. Учебные занятия начались 16 октября 1922 г. сразу на четырех курсах. Если преподавательский корпус был сформирован, то учебников и учебных пособий катастрофически не хватало. При содействии профессоров студенты начали издавать тексты лекций. На факультете также велась активная научная работа -факультет издавал научные труда по праву, философии, социально-экономической и политической истории России и Чехословакии. По тем же причинам, что и Русский педагогический институт, Русский юридический факультет был закрыт в 1929 г. За период существования факультета дипломами об окончании этого заведения были удостоены 384 человека. К званию доцента были подготовлены 16 человек, активно готовились докторские диссертации16.
Наиболее долговременным русским высшим учебным заведением, просуществовавшим 16 лет, был Русский народный университет в Праге, торжественное открытие которого состоялось осенью 1923 г., как чешско-русское просветительное учреждение. Учебная деятельность университета начиналась скромно - с устройства публичных лекций и организации курсов иностранных языков. В дальнейшем его деятельность была расширена.
На своем первом этапе это учреждение находилось под контролем Земгора, державшего финансы университета и пытавшегося с помощью управляющего делами университета П.Д. Климушкина вмешиваться в учебный процесс. Например, таким научным авторитетам, как акад. П.Б. Струве или проф. Н.О. Лосский, предложили читать лекции более популярно, делая их доступными для широкой публики17. Неутомимая борьба проф. М.М. Новикова, неоднократно обращавшегося с просьбой о выведении университета из ведения Земгора в Министерство иностранных дел и Министерство народного просвещения, только через два года увенчалась успехом. В 1925 г. университет стал независимым русско-чешским научно-просветительским центром, а впоследствии был переименован в Русский свободный университет в Праге.
Ректором университета все годы был проф. М.М. Новиков. В управление университетом входили выдающиеся чешские деятели (знаменитый ботаник проф. Б. Немец, известный славист проф. Й. Поливка) и представители русской науки и культуры - проф. Е.В. Спекторский, проф. А.А. Кизеветтер, проф. В.В. Лепешкин, проф. Н.С. Тимашев18.
Прототипом университета было решено сделать Московский городской народный университет им. А. Шанявского. По этому поводу М.М. Новиков отмечал: «Подобно тому, как в этом университете популяризаторская деятельность совмещалась с серьезной научно-исследовательской работой, мы также старались охватить все сферы и все степени науки и искусства»19.
В университете было организовано пять отделений: отделение общественных наук во главе с проф. Н.С. Тимашевым; историко-философское отделение во главе с проф. А.А. Кизеветтером; отделение естественных и прикладных наук во главе с проф. Н.М. Мо-гилянским; отделение по изучению Чехословакии - во главе с проф. Й. Поливкой; отделение курсов русского и иностранного языков во главе с проф. Е.И. Лацким. На первых четырех отделениях велась научно-просветительская работа. Их деятельность выражалась в организации научно-популярных лекций, в среднем около 50 в год. Они были систематизированы в небольшие тематические курсы по 6-8 часов. Примерно такое же количество учебных часов отводилось для занятий в семинариях и кружках, отличавшихся от лекций углубленным теоретическим (в семинариях) и прикладным (в кружках) характером. Под руководством преподавателей слушатели готовили доклады и участвовали в их обсуждении.
В состав университета входило Философское общество (председатель - проф. И.И. Лапшин), имеющее свое правление и действующие семинары и кружки. I. По отделению общественных наук
было организовано несколько семинариев: семинарий «Новое в нашей жизни» - руководитель проф. М.А. Циммерман; семинарий «Новое в экономической жизни» - руководитель проф. Д.И. Иван-цов; общественно-экономический кружок - руководитель проф. В.Э. Бурнст; кружок по изучению международных отношений - руководитель проф. М.А. Циммерман. II. По историко-философскому отделению были организованы: семинарий по изучению Достоевского - руководитель проф. А.Л. Бем; семинарий по изучению Толстого - руководитель проф. Е.И. Лацкий; кружок Ревнителей русского слова - руководитель проф. С.В. Завадский; кружок по психологии творчества - руководитель проф. И.И. Лапшин. III. По отделению естественных и прикладных наук был организован семинарий по общим вопросам естествознания - руководитель проф. М.М. Новиков20.
Научно-исследовательская работа велась в рамках Философского общества, а также в целом ряде специальных семинариев и кружков. Среди них: семинарии по геополитике и философии права (проф. А.Н. Фатеев); по истории экономического быта (проф. П.А. Остроухов); по русскому языку и литературе (А.Л. Бем), по изучению современной России (ряд руководителей по отдельным проблемам); по изучению мировой войны (генерал В.В. Чернавин), по изучению сельской России (К.Р. Кочаровский), по хозяйственному быту (проф. С.Н. Прокопович), по этнографии (проф. Н.М. Мо-гилевский)21.
Обучение в Народном университете строилось по трем ступеням. Низшая ступень напоминала программы российских начальных школ и ставила цель - искоренить неграмотность среди взрослых. Неграмотные казаки и крестьяне, проживавшие в Праге и ее окрестностях, были приглашены организаторами университета к обучению на бесплатных курсах. Вторая ступень - среднее образование - была представлена рядом курсов. Особый успех имели курсы иностранных языков, помогавшие многим русским эмигрантам приспособиться к новой жизни. Успехом пользовались и курсы русского языка для чехов. Кроме того, были образованы специальные курсы русского языка для чиновников МИД и чешских сту-дентов22. Практическая необходимость приводила к организации курсов счетоводов, торговой корреспонденции, стенографии, сестер милосердия. Как отмечал ректор М.М. Новиков, «переходной формой между средним и высшим уровнем образования были популярные лекции по различным отраслям знаний»23, которые, примерно 200 лекций в год, устраивались в различных городах Чехословакии. Помимо лекций, преподаватели университета организовывали вечера, на которых обсуждались наиболее интересные проблемы
науки и искусства. Третья ступень соответствовала высшему образованию.
Помимо научно-просветительской и учебной деятельности университет ставил цель «культурного сближения между чешским и русским народами». Университет выступил организатором исторических концертов (первая часть которых посвящалась лекции о ком-либо из выдающихся русских композиторов, а вторая - камерному исполнению его произведений), литературных вечеров, торжественных собраний по случаю знаменательных дат истории России или годовщины выдающихся русских людей. Как отмечал ректор университета М.М. Новиков: «Таким образом, непрестанно удерживалась и крепилась духовная связь с нашей далекой родиной, с ее умершими и еще жившими тогда созидателями в области культуры. Забота деятелей Народного университета заключалась в том, чтобы питаться корнями своего отечества»24. В русле этих усилий с января 1924 г. по январь 1930 г. в академическом духе были организованы празднования годовщин основания Московского университета.
В конце 1933 г. университет организовал два новых отделения. В это время он остался почти единственным русским научно-просветительским учреждением в Праге. По инициативе В.Ф. Булгакова, бывшего секретаря Л.Н. Толстого, университет выступил организатором Русского заграничного музея, как хранилища и центра изучения истории культуры и быта русского зарубежья. Музей был открыт в замке Збраслав в пригороде Праги. В нем имелись отделения: художественное, архитектурное, истории эмиграции, русской старины с отделом автографов и фотографий. При музее была библиотека редких книг о России25.
Вторым отделением было Научно-исследовательское объединение, возникшее в 1933 г., «главная цель которого заключалась в усилении ученой деятельности университета, тем более лекционная работа к этому времени, в связи с рассеянием учащейся молодежи из Праги, ослабела»26. Университет получил наименование «свободный» и активно приступил к научной работе, так как включал в свои ряды большинство русских ученых, проживающих в Чехословакии. Вскоре стали выходить «Записки научно-исследовательского объединения при Русском свободном университете в Праге». Было выпущено шесть томов «Записок» и 43 брошюры, которые составили продолжение тех пяти томов «Научных трудов университета», которые под общей редакцией М.М. Новикова выходили с 1928 г. на русском и иностранном языках.
После захвата Чехословакии нацистами университет был переименован в Русскую свободную академию, но, как писал его бывший ректор, «перестал быть тем, чем он прежде был»27.
Помимо Праги высшие учебные заведения были открыты в Париже, который нередко называли «столицей эмиграции». Здесь было основано семь высших учебных заведений, которые принимали студентов из всей русской диаспоры. По официальному статусу и уровню преподавания на первом месте стояли русские отделения, открытые в 1921 г. на трех факультетах (юридическом, историко-филологическом и физико-математическом) Парижского университета - Сорбонны. К преподаванию были привлечены больше 40 русских ученых, читавших лекции не только русским, но и французским студентам. Среди них: на юридическом факультете - профессора Б.Э. Нольде (международное право), В.Н. Сперанский, П.П. Гронский (государственное право), В.Б. Эльяшевич (гражданское право), М.В. Бернацкий, А.М. Михельсон (финансовое право), Д.М. Одинец (история государственных учреждений), В.Д. Кузьмин-Караваев (уголовное право) и другие. На физико-математическом факультете - профессора Д.П. Рябушинский, С.Н. Виноград-ский, Э.Г. Когбетлианц и другие. На историко-филологическом факультете - профессора Н.К. Кульман (русская литература), А.В. Карташев (история русской церкви), М.Л. Гофман (пушкинист) и другие28.
В 1925 г. был открыт Франко-русский институт (высшая школа социальных, политических и юридических наук), дипломы которого были приравнены к дипломам французских факультетов. Председателем был известный французский социолог Гастон Жез, председателем совета профессоров - П.Н. Милюков. Этот институт, продолжая традицию первых лет эмиграции, ставил своей целью «подготовку молодых кадров для общественной деятельности на родине». Однако этой цели не суждено было осуществиться, и выпускники института «осели во Франции, став фран-цузами»29.
В это же время Земско-городским советом был открыт Русский коммерческий институт в Париже. Руководство института отказалось от концепции «возвращения на родину» и ориентировало своих слушателей на работу во французской промышленности и торговле, ведя преподавание в основном на французском языке. Преподавательский состав института составляли профессора А.П. Марков, Л.Г. Барац, М.В. Бернацкий, К.О. Зайцев, Я.М. Шефтель, А.А. Титов, П.Н. Апостол, В.Ф. Сологуб, А.М. Михельсон и другие. Основными предметами этого института были: бухгалтерский учет, торговое право, банковское дело, экономика, география, маркетинг, экономика России. Наряду с зарубежными изданиями в институте учились и по русским учебникам (например, по экономической географии).
Особое место среди высших учебных заведений занимала Русская консерватория им. С.В. Рахманинова в Париже, созданная известным композитором и дирижером Н.И. Черепниным по образу и подобию Московской и Петербургской консерваторий. Выдающиеся русские профессора и музыканты вели занятия по классам: рояля, скрипки, виолончели, пения, духовых инструментов, теории музыки, вокального ансамбля, дикции, декламации, балетной студии. Существующее до сих пор знаменитое учебное заведение в те далекие времена было не только учебным, но и культурным центром русской эмиграции.
Американская YMCA в 1921 г. основала в Париже Русскую политехническую школу, которая в 1931 г. была преобразована в Русский высший технический институт. Председателем его был проф. П.Ф. Андерсон, помощником - проф. П. Паскаль. В Совет института входили профессора П.Ф. Козловский, Н.Т. Беляев, Д.П. Ря-бушинский и другие. Институт, имевший заочные курсы, помог многим эмигрантам приобрести нужную техническую специальность. Заочная форма обучения оказалась достаточно удобной для студентов, выпускники были востребованы, и институт просуществовал до 1962 г.30
В 1921 г. Земско-городской совет совместно с Русской академической группой открыли Русский народный университет, в составе которого были разнообразные отделения: электротехническое, иностранных языков, автомобильное, прикладного искусства, радио, художественной вышивки, кройки и шитья, чертежные курсы. При Народном университете работали общеобразовательный отдел, музыкальная школа, были организованы лекции по русской культуре и образовательные экскурсии31.
На Сергиевском подворье (на частные эмигрантские пожертвования со всего света) открылся Православный богословский институт. Преподавателями института были видные философы и богословы, авторы многих трудов: профессора А.В. Карташев, О.С. Булгаков, В.В. Зеньковский, Г.В. Флоровский, С.Л. Франк, В.Н. Ильин, Г.П. Федотов и другие.
Кроме того, были открыты (хоть и не дававшие никаких дипломов) Высшие военные курсы генерала Генерального штаба Н.Н. Головина.
Таким образом, оказавшись за пределами России, русская интеллигенция предприняла гигантские усилия по созданию условий для продолжения высшего образования молодежи. Высшие учебные заведения русского зарубежья переняли модель образования дореволюционной России с целью сохранения и преумножения русской культуры. Преподавание в вузах первоначально было на-
целено на подготовку молодежи к будущему служению России. Однако вскоре первоочередной задачей стала проблема адаптации выпускников к условиям жизни за рубежом без иллюзий на возвращение. С середины 1930-х годов русская высшая школа начала готовить специалистов для тех стран, где оказались эмигранты, и сыграла большую роль в подготовке квалифицированных кадров различных отраслей экономики и культуры.
Примечания
1 Вестник Русского национального комитета. 1923. № 7. С. 31.
2 Студент. № 2. С. 9-13. Цит. по: Российская эмиграция в Турции, Юго-Восточной и Центральной Европе 20-х годов (гражданские беженцы, армия, учебные заведения) / Авт. коллектив: Е.И. Пивовар, Н.П. Герасимова и др. М., 1994. С. 222.
3 Костиков П.Е. Не будем проклинать изгнанье... М., 1990. С. 222.
4 Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 5760. Оп. 1. Д. 64. Л. 4-7.
5 Студент. 1922. № 2. С. 11. Цит. по: Российская эмиграция в Турции, Юго-Восточной и Центральной Европе 20-х годов. С. 93.
6 Там же.
7 Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 5765. Оп. 1. Д. 2. Л. 1-3.
8 Там же. Ф. 5856. Оп. 1. Д. 539. Л. 17.
9 Там же. Ф. 5773. Оп. 1. Д. 1. Л. 3.
10 Там же. Л. 7-8.
11 Там же. Л. 12.
12 Там же. Л. 82.
13 Там же. Л. 100.
14 Студенческие годы. 1922. № 1. С. 23. Цит. по: Российская эмиграция в Турции, Юго-Восточной и Центральной Европе 20-х годов. С. 101.
15 Русские в Праге. 1918-1928. Прага, 1928. С. 84.
16 Там же. С. 84, 87.
17 Новиков М.М. От Москвы до Нью-Йорка. Моя жизнь в науке и политике. Нью-Йорк, 1952. С. 336-337.
18 Русские в Чехословакии. Прага, 1929. С. 96.
19 Новиков М.М. Указ. соч. С. 339.
20 Русские в Чехословакии. С. 96-98.
21 Ковалевский П.Е. Зарубежная Россия. Париж, 1971. С. 101.
22 Русские в Чехословакии. С. 99.
23 Новиков М.М. Указ. соч. С. 342.
24 Там же. С. 345-346.
25 Ковалевский П.Е. Указ. соч. С. 101.
26 Новиков М.М. Указ. соч. С. 361.
27 Там же. С. 363.
28 Гуль Р. Я унес Россию. М., 2001. Т. II. Россия во Франции. С. 103.
29 Там же.
30 Там же. С. 104-105.
31 Ковалевский П.Е. Указ. соч. С. 90.
