CC BY
78
УДК 903.04 903.27 746 https://doi.Org/10.24852/pa2019.3.29.115.127
ВЫСОКОХУДОЖЕСТВЕННАЯ ВЫШИВКА В ДЕКОРЕ КОНСКОГО СНАРЯЖЕНИЯ ИЗ ЭЛИТНОГО ПОГРЕБЕНИЯ В КАЗАХСКОМ АЛТАЕ1
© 2019 г. Г.С. Джумабекова, Г.А. Базарбаева
В статье представлены результаты углубленного изучения с точки зрения культурологии и искусствоведения уникальной находки, рассмотренной в предыдущей статье К. Алтынбекова, В.Л. Железняковой, Э.К. Алтынбековой - фрагмента седельного покрытия с вышивкой. Авторами предлагается интерпретация в общих чертах сюжета с терзанием травоядного животного хищниками. Она представлена вышивкой на седельном покрытии из кургана № 11 могильника Берел в Казахском Алтае. В результате кропотливой работы специалистов из реставрационной лаборатории «Остров Крым» получены материалы, пополнившие коллекцию шедевров древнего искусства. Кроме того, усилена информационная база для изучения религиозно-мифологических представлений пазырыкцев. Предполагается, что в качестве жертвы в сцене терзания из кургана № 11 представлен ряженый конь, сюжет передает традиционную для эпохи раннего железа идею круговорота жизни и смерти, возрождения через смерть.
Ключевые слова: археология, Казахский Алтай, ранний железный век, культура, древнее искусство, мифология, жертвоприношение.
Введение
Берелский курган № 11 (IV в. до н. э.), исследовавшийся международной экспедицией Института археологии им. А.Х. Маргулана под руководством З. Самашева в 19981999 гг. (Самашев, 2011), продолжает преподносить сюрпризы благодаря кропотливой работе реставрационной лаборатории «Остров Крым». Среди новых артефактов специалистами выявлено уникальное произведение древнего искусства - седельное покрытие со сценой терзания травоядного несколькими хищниками. Ранее сотрудниками лаборатории проведена масштабная реставрация и консервация седел из берелского кургана № 10 (рис. 1).
Обсуждение материала
Рога, подобные изображенным у травоядных животных на седельном покрытии, украшали головы коней из Туэкты (к. 1) (V в. до н. э.) и Ба-шадара (к. 2) (V в. до н. э.) (Руденко, 1960, с. 137). Количество пар деревянных рогов в Туэкте (к. 1) соответствовало количеству захороненных коней. Рога горного козла от конских масок и наголовников, выполненные из дерева, из к. 1 Туэкты очень похожи на берелские и на изображенные на седельном покрытии из кургана № 11 (Руденко, 1960, табл. LXIX и др.); «рожки от упряжи» из к. 2 Туэк-ты несколько меньших размеров при общей форме (Руденко, 1960, табл. С1Х: 1-2). Изображение козла или по-
1 Подготовка статьи выполнена при финансовой поддержке Комитета науки Министерства образования и науки Республики Казахстан, ИРН проекта BR05236565.
Рис. 1. Седла из кургана № 10 могильника Берел. 1 - седло с изображениями «петухов»; 2 - седло с изображениями андрокефалов (по: Самашев, 2011).
Fig. 1. Saddles from the Berel mound no. 10. 1 - a saddle with images of "roosters"; 2 - a saddle with images of androkefals (by: Samashev, 2011).
лиморфного существа - коня-козерога (?), декорированного дуговидными линиями и завитками, нанесено на таком атрибуте, как зеркало (Аймыр-лыг, VI в. до н. э.) (Мандельштам, 1983, рис. 2: 12). Некоторая параллель изображению рогов травоядного из Берела прослеживается на навершии головного убора из Алучайдэн (Богданов, 2006, табл. LXV: 3), где присутствует также волк и хищная птица, ГУ-ГГГ вв. до н. э.
Фактура рогов на изображениях копытных из памятников сакского круга - теке и архаров - чаще передана иным способом. Кроме того, выделение цветом части головы также может означать конскую маску, известную по памятникам пазырыкской культуры. Например, маска реконструируется для коня из берелского кургана № 11 (Самашев, 2011, фото 4). Надо
отметить, что уши коней-козерогов из Берела не характерны для козлов, похожи на уши коней-козерогов с кулаха иссыкского человека (Акишев К.А., 1978).
Еще один любопытный элемент -крылья. На седельном покрытии они условные, как будто сложенные, или здесь просто обозначено их присутствие. Вызывает вопрос также изображение спиралей на шее животных из описываемого седельного покрытия. Возможно, названный в описании такой элемент как подвеска тау-теке, учитывая поворот головы назад, логичнее определить как гриву коня, закрытую нагривником. У левого изображения теке не сохранившееся целиком изображение хвоста позволяет предположить, что он мог быть и конским, спрятанным в футляр или заплетенным.
Рис. 2. Седло из кургана № 11 могильника Берел. Без масштаба (по: Самашев, 2011). Fig. 2. Saddles from the Berel mound no. 11. Without scale (by: Samashev, 2011).
В материалах из Берела сцена терзания присутствует в другом седельном покрытии из кургана № 11. В композиции показан конь в оленьей маске с огромными ветвистыми рогами. Его терзает тигрогрифон - кошачий хищник, с рогами и крылом такого же полосатого, что и туловище, окраса (Самашев, 2011, рис. 385). Напряженность и экспрессивность сцены передана раскинутыми ногами «оленя», вгрызанием хищника в тело копытного (рис. 2). Схожий прием использован по отношению к волку с анализируемой седельной покрышки. По краям сцены с оленем шествуют полиморфные существа с туловищем кошачьего хищника, рогами и крыльями. Предполагается, что вышивка из кургана № 11 также передает крылатого коня в маске горного козла (Са-машев, 2011, с. 170) (рис. 3).
Выделение цветом части головы или значимых деталей фантастиче-
ского существа, вероятно, характерно для памятников пазырыкской культуры, в частности, оно использовалось при нанесении татуировок. В сюжетах татуировок присутствует и сцена терзания травоядного хищниками - тиграми и барсом на правой руке женщины (Пазырык к. 5, III в. до н. э.). Хотя здесь наблюдается иная художественная традиция, передняя часть - голова и грудь хищников показаны анфас. При нанесении татуировок цветовое выделение выражалось в зачернении (Баркова, Панкова, 2005, рис. 2). В татуировке женщины и мужчины из к. 2 Пазырыка (IV/III в. до н. э.) зачернены рога, ноги, части головы фантастических существ (как правило, передняя часть изображенных созданий) (Руденко, 1953, рис. 179-185).
Чаще головы или морды фантастических существ в памятниках па-зырыкской культуры выкрашены в
Рис. 3. Вышивка из кургана № 11 могильника Берел (по: Самашев, 2011). Fig. 3. Fancywork from the Berel mound no. 11 (by: Samashev, 2011).
более темный, чем туловище, цвет. В их основе был, вероятно, конь (татуировка мужчины Пазырык, к. 2, Ак-Алаха 3, к. 1) или козел (татуировка на мумии из Верх-Кальджина-2, к. 3), в Верх-Кальджине также присутствует в сцене терзания хищник с пятнистой шкурой (темный фон и белые пятна-кружки на шкуре в сцене нападения хищника на архара); в образе полиморфных существ присутствуют такие элементы, как рога горного козла, грива, подшейная грива, спирали на шерсти (Полосьмак, 2000, рис. 80-83; 2001, рис. 151).
Зачернение определенных частей изображения животных, возможно, имело целью выделить, подчеркнуть именно этот элемент. В образе хищников это мощные когтистые лапы, длинный хвост, пасть; у полиморфных существ - быстрые ноги, а также явно противоречащие или не свойственные копытным (лежащим в основе образа - конь, козел) морды с клювом, рога, крылья, грива. Они как будто отдельно прикрепленные, не родные для изображенных существ. Может
быть, это указывает на значимые признаки и приобретенные, наделенные, дополняющий новый фантастический образ.
Спиралевидные изображения, отмеченные на изображениях козлов из к. № 11 Берела, часто использовались в искусстве ранних кочевников, в том числе населения пазырыкской культуры Центрального Алтая, например, так оформлено плечо и бедро оленей - так называемым «турьим рогом». Предполагается, что подобная манера характерна только для изображений Центрального Алтая (Туэк-та, к. 2, VI в. до н. э.) (Баркова, 1990, с. 65).
Традиция помещать изображения головы архаров с закрученными рогами на туловище других животных известна по памятникам пазырыкской культуры (Самашев, 2011, рис. 323), Сибирской коллекции (Артамонов, 1973, рис. 193).
Рога архаров, закрученные в спираль, известны в наскальных рисунках эпохи бронзы и ранних кочевников, например, в Баянжуреке (юго-восток
Казахстана) (Самашев, 2012, рис. 25, 98, 107). Среди петроглифов можно назвать в Шу-Илейском междуречье в скоплении II изображение лежащего горного козла, у которого рога показаны полукружьями, как в сцене на седельном покрытии из берелского кургана № 11; а также изображение хищника со спиралевидными завитками на лопатке и бедре (по часовой стрелке), показанного стоящим, с когтистыми лапами и длинным хвостом (Рогожинский, 2016, рис. 295: 4, 7).
Можно привести ряд сцен и образов петроглифов Жетысу, где изобразительные приемы обнаруживают аналогии с персонажами из Берела. Аналогии обнаруживаются на таких памятниках, как Ешкиольмес, Малый Койтас, Маймак (Бейсенов, Марья-шев, 2014, фото 20; 38; 89а; рис. 60).
Изображения копытных животных с волютами известны в Ак-су-Жабагылы (архар), Чолпон-ате (козел, Кыргызстан), Ешкиольмесе (козел), Усть-Тубе (козел, Южная Сибирь) (Бейсенов, Марьяшев, 2014, табл. XIV). Фигуры козлов с волютами на бедрах известны в урочище Жалтырак-Таш в Кыргызстане, в Маймаке, датируются серединой I тыс. до н. э. (Бейсенов, Марьяшев, 2014, с. 47).
Из раннесакских памятников, содержащих предметы, декорированные изображениями животных с такими элементами как волюты и спирали, можно назвать Аржан-2 (VII в. до н. э.) (С^ипоу, Рат^ег, Nagleг. 2010, tafel 8; 9; 40). На оленном камне из Аржана-1 (рубеж К^Ш вв. до н. э.) среди персонажей присутствует изображение оленя со спиралевидными завитками (по часовой стрелке) на лопатке и бедре как про-
должение линии контура фигуры (Грязнов, 1980, рис. 29: 2).
Спиралевидные завитки характерны для декора конской узды ранне-скифского времени, например, они отмечены в таких памятниках, как Тасмола-! к. 19 (Кадырбаев, 1966, рис. 5: 2-5; 8: 10), Южный Таги-скен, к. 36 (Итина, Яблонский, 1997, рис. 17: 1-5). В последнем случае декор узды особенно напоминает стилизованное изображение птицы.
Кожаные аппликации из пазырык-ских памятников к. 1 Туэкта (V в. до н. э.) и к. 2 Ташанта II демонстрируют завитки на лопатке и бедре фантастического кошачьего хищника (по направлению часовой стрелки) (Ру-денко, 1960, рис. 87; Кубарев, 1987, табл. ХС: 6).
Изображения животных на зеркалах со спиралевидными завитками приводит Е.Ф. Королькова (2006, табл. 66): лошадь и кабан (из Сели-тренного городища) (на бедре как продолжение линии контура животного против часовой стрелки и листовидная фигура на лопатке); изображение кабана из Зуевского могильника с разнонаправленными завитками по всему телу животного.
Особенно выделяются обилием спиралевидных завитков в оформлении изображений животных находки из Филипповских курганов (рубеж V-IV вв. до н. э.) (Золотые олени Евразии, 2001, кат. 32-34, 52, 53, 70, 72, 73, 79, 91-100, 108).
На территории КНР в горах китайской части Монгольского Алтая и в горах Хэланьшань открыты петроглифы «в стиле оленных камней». Предполагается, что «в наскальных композициях со стилизованными оленями воспроизведены сюжеты, общие для
петроглифов и каменных изваяний», передающих идею смерти жертвенных оленей как обеспечения обновления и природного мира, и социума (Варенов, Черемисин, 2018, с. 253).
Пятна в передаче шкуры хищника - такой прием известен также в петроглифах (Габаевка) в сцене борьбы двух хищников разного вида, внизу присутствует изображение козла (Бейсенов, Марьяшев, 2014, рис. 50).
Что касается изображения льва, то некоторые параллели в передаче гривы, шерсти льва есть в материалах мог. Юстыд XII, курган 16, в декоре конской нагрудной бляхи У-1У вв. до н. э. (Кубарев, 1991, рис. ХХХУШ: 26; Богданов, 2006, табл. VI: 3), а также в завитках, обозначающих гриву хищников из памятников пазы-рыкской культуры (Богданов, 2006, табл. СХХШ), но довольно условно, отдаленно.
Определенные параллели изображению льва - передаче гривы -можно обнаружить в берккаринской пряжке, ГУ-Ш вв. до н. э. (Беркка-ринский могильник, Жамбылская область) (Бернштам, 1947, рис. 5, 6). Тщательный анализ пряжки позволил Ф.П. Григорьеву и Б.А. Железнякову резюмировать, что из пасти льва выступает голова лошади - сюжет, хорошо известный в искусстве скифского времени, особенно - расположение головы жертвы перпендикулярно плоскости головы хищника, распространенное в пазырыкском искусстве. Ухо льва из композиции на седельном покрытии листовидной формы, разделенное по вертикали с завитком в основании - характерное для искусства ранних кочевников (Григорьев, Железняков, 2008, с. 68).
Отличие сцены из седельного покрытия кургана № 11 Берела от большинства пазырыкских состоит в том, что травоядное животное предстает жертвой сразу четырех хищников. Немаловажное значение имеет тот факт, что хищники принадлежат к разным зоологическим видам - волк, барс, лев. Сюжет терзания жертвы несколькими хищниками известен с ранне-сакского времени. Например, сцена терзания копытного из Байке (Центральный Казахстан), где сайгу окружили шесть хищников разного вида, присутствует знак в виде спиралевидного завитка, VII в. до н. э. (Бейсенов и др., 2018). Близок также сюжет, известный по татуировке на правой руке женщины из Пятого Пазырыкского кургана - он образует замкнутую композицию нападения двух тигров и барса на оленя и лося (Баркова, Пан-кова, 2005, рис. 14). Этот курган более поздний в группе Больших пазырык-ских курганов (последняя четверть IV - начало III в. до н. э.).
Ю.Б. Полидович, анализируя полиморфные существа искусства скифского времени, выделил несколько уровней. К первому он относит и коней с рогами козла или оленя (2015, с. 150). На седельном покрытии из Берела можно также отметить полиморфное существо третьего уровня - сочетающего признаки птицы и млекопитающего (лев с крыльями) (Полидович, 2015, с. 160). Учитывая то, какие признаки положены в основу выделения образа грифона (признаки льва и хищной птицы), будем называть его полиморфным существом (Полидо-вич, 2015, с. 165).
Отталкиваясь от заключения Л.Л. Барковой о том, что стилистиче-
Рис. 4. Полиморфные существа в искусстве населения Жетысу. 1 - курган Иссык, эмблема кулаха; 2 - случайная находка, обод котла. Фото О. Белялова. Без масштаба. Fig. 4. Polymorphic images from Jetysu. 1 - Issyk kurgan, kulakh emblem; 2 - random find, boiler rim. Photo by O. Belyalov. Without scale.
ские особенности трактовки образа пазырыкского оленя представляют соединение местной художественной манеры и инокультурных влияний (переднеазиатского искусства, ски-фо-сакского и художественного стиля «оленных» камней и петроглифов Монголии и Тувы), можем отметить, что это во многом относится и к сценам терзания.
Орнаментальные элементы в виде бутонов лотоса широко применялись в искусстве кочевников Алтая. С.И. Руденко видел истоки этого мотива в Ассирии и Персии, в дальнейшем он (мотив) подвергся местной переработке (Руденко, 1960, с. 258). Орнаментальные элементы, образующие бордюр, разграничивающий левую и правую половины седельного покрытия из Берела, перекликаются с орнаментом из четырех лучевых звезд на ворсовом ковре из Пятого Пазы-рыкского кургана (Руденко, 1953, рис. 192, 195). Об использовании некоторых мотивов древневосточного искусства и переработке их в местной среде кочевников отмечали М.А. Артамонов (1973, с. 222, 234) и В.Г. Луконин (1977, с. 70). Придерживается
такого же мнения Ю.Б. Полидович, считающий, что изображения восточной части скифского мира в IV в. до н. э. демонстрируют сильное ахе-менидское влияние. Одним из признаков, доказывающих это, является условность изображения жертвы (По-лидович, 2006, с. 360).
В Сибирской коллекции Петра I, в других памятниках Сибири раннеко-чевнического времени известны сцены терзания травоядных животных с несколькими зверями, но количество хищников не достигает четырех. Е.С. Богданов обращает внимание на организацию подобных композиций таким образом, что передана глубина изображения (2006, с. 63). Можно допустить, что за счет разновеликих и разноплановых изображений сцена на седельном покрытии из Берела воспринимается как трехмерная. Мы солидарны с мнением Е.С. Богданова, что в сценах с изображением терзания хищником речь идет об архетипе, базирующемся на бинарных оппозициях (2006, с. 64). Можно предположить, что, например, в декоре головного убора иссыкского человека (кулахе) (V-ГV вв. до н. э.) также воспроиз-
ведена, по сути, трехмерная картина мира. Параллели между Пазырыком и саками Жетысу прослеживаются и в присутствии в декоре ритуальных атрибутов образов крылатых теке и полиморфных существ, сочетающих признаки коня, теке и птицы (кулах, обод котла) (рис. 4: 1, 2). Иссыкский кулах - центральная эмблема образована двумя протомами коней с рогами горного козла и крыльями (Акишев А.К., 1984, с. 9). Два волка и два ворона в окружении вереницы барсов по борту склонились над жертвой в центре курильницы из Жетысу - горным козлом (Джумабе-кова, Базарбаева, 2013, рис. 5: 3).
Тема ритуальной жертвы просматривается в декорировании конского убранства, масок и седел сценами терзания. При этом ряд жертвенных животных в индоевропейской мифологической традиции представлен такими животными, как конь, бык, баран, козел (Черемисин, 2008а, с. 73). По мнению Д.В. Черемисина, в образе синкретических существ (хищники и травоядные животные) заключено представление о непрерывности жизни и нового рождения, условием которого служит смерть копытных в пасти хищников (2008б, с. 103). Невольно всплывает такой, по сути, многозначный символ, как спираль, сопровождающий изображения хищников и их жертв.
Заключение
Видимо, сюжеты на седельных покрытиях Берела представляли собой один из вариантов «манифестации изобразительных текстов в парадно-церемониальных ритуалах, в т. ч. в погребальном обряде». Сюжеты терзания связаны с «актуализацией сюжета терзания жертвенного
коня (выделено нами - прим. авт.)» (Черемисин, 2007, с. 99).
М.А. Очир-Горяева считает, что коней маскировали под диких копытных животных: в западном ареале - под горных баранов, а в восточном - под оленя. Кони в масках с рогами или навершием возглавляли группу из нескольких коней. Это хорошо прослеживается по материалам из берелских курганов: как правило, конь с рогами горного козла лежал первым, рога закинуты за угол сруба. Кони в масках возглавляли церемониальные процессии (Очир-Горяева 2014, с. 96-97). Хвост и грива закрывались футлярами. Конские головные маски венчали рога копытных животных в натуральную величину либо имели небольшие навершия в виде голов диких или фантастических животных и птиц. В маскировке коней, вероятно, отображен миф и исполняли они свою определенную миссию в церемониальных процессиях (Очир-Горяева, 2014).
Конь в маске с рогами горного козла, на полукружьях которых располагались фигурки кошачьих хищников (Туэкта, к. 1), возможно, представляет собой в погребально-поминальном ритуале единый «текст», сюжет что и на седельном покрытии из берелского кургана № 11, переданный несколько иным способом.
При анализе сцен терзания в искусстве скифского времени выделяется несколько типов, среди которых тип VI - сцена группового нападения хищников на копытное животное (По-лидович, 2006, с. 358). Среди символических значений сцен называется тема жизни, возрождения через смерть (Полидович, 2006, с. 370).
Можно предположить, что в образе терзаемого травоядного животного
в берелском кургане № 11 в описываемом сюжете предстает также ряженый в таутеке конь, о чем косвенно свидетельствуют фрагмент сохранившегося хвоста, форма рогов, мощная шея со спиралевидными завитками. Выделение определенных частей, элементов изображаемых животных в аппликации и вышивке подобно зачернению в татуировках пазырыкской культуры, также позволяет предположить, что таким образом могли обозначаться несвойственные изначально животному признаки, «добавляемые» для приобретения характера полиморфного существа.
Таким образом, выраженная различными способами в разные периоды и в разных культурных традициях
общая для кочевников I тыс. до н. э. оппозиция хищника и травоядного, идея жертвоприношения, терзания, смерти как условия последующего возрождения передана в ритуальных атрибутах, элементах погребально-поминальных комплексов. Олени с клювовидными мордами на оленных камнях, фантастические существа с клювовидными мордами в татуировке и синкретические животные, сопровождающие в мир иной представителей элиты пазырыкцев, крылатые козлы как элементы декора котла и т. д. - видимо, они все являются «духами-помощниками» (Килунов-ская, Семенов, 1999) для передачи жертвоприношений и доставки умершего в иной мир.
ЛИТЕРАТУРА
1. Акишев А.К. Искусство и мифология саков. Алма-Ата: Наука, 1984. 176 с.
2. АкишевК.А. Курган Иссык. Искусство саков Казахстана. М.: Искусство, 1978. 130 с.
3. АртамоновМ.И. Сокровища саков. М.: Искусство, 1973. 280 с.
4. Баркова Л.Л. Образ оленя в искусстве древнего Алтая (по материалам Больших Алтайских курганов) // АСГЭ. Вып. 30 / Отв. ред. Б.Б. Пиотровский. Л.: Искусство, 1990. С. 55-66.
5. Баркова Л.Л., Панкова С.В. Татуировки на мумиях из больших Пазырыкских курганов (новые материалы) // АЭАЕ. 2005. № 2 (22). С. 48-59.
6. Бейсенов А.З., Джумабекова Г.С., Базарбаева Г.А., Дуйсенбай Д.Б. Зооморфный декор футляра из кургана раннесакского времени (Центральный Казахстан) // КСИА. 2018. Вып. 248. С. 133-146.
7. Бейсенов А.З., Марьяшев А.Н. Петроглифы раннего железного века Жетысу. Алматы: Институт археологии им. А.Х. Маргулана, 2014. 156 с.: ил.
8. Бернштам А.Н. Берккаринская пряжка (О скифской традиции в сарматском искусстве) // КСИИМК. 1947. Вып. XVII. С. 9-11.
9. Богданов Е.С. Образ хищника в пластическом искусстве кочевых народов Центральной Азии (скифо-сибирская художественная традиция). Новосибирск: Изд-во ИАЭт СО РАН, 2006. 240 с.
10. Варенов А.В., Черемисин Д.В. Петроглифы «в стиле оленных камней» на территории Китая // Современные решения актуальных проблем евразийской археологии. Вып. 2 / Отв. ред. А.А. Тишкин. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2018. С. 250-255.
11. Григорьев Ф.П., Железняков Б.А. Загадка берккаринской пряжки // NOMADKazakhstan. 2008. № 6 (24). С. 64-71.
12. Грязнов М.П. Аржан. Царский курган раннескифского времени. Л., 1980. 64 с.
13. ДжумабековаГ.С., БазарбаеваГ.А. Художественные бронзы Жетысу. Алматы: Институт археологии им. А.Х. Маргулана, 2013. 120 с.
14. Золотые олени Евразии: каталог выставки / Науч. ред. Р.Г. Кузеев, М.Б. Пиотровский. СПб.: Славия, 2001. 247 с.: ил.
15. Кадырбаев М.К. Памятники тасмолинской культуры // Маргулан А.Х., Акишев К.А., Кадырбаев М.К., Оразбаев А.М. Древняя культура Центрального Казахстана. Алма-Ата: Наука, 1966. С. 303-433.
16. Королькова Е. Ф. Звериный стиль Евразии. Искусство племен Нижнего Поволжья и Южного Приуралья в скифскую эпоху (7-4 вв. до н.э.). Проблемы стиля и этнокультурной принадлежности. СПб.: Петербургское востоковедение, 2006. 272 с.
17. Кубарев В.Д. Курганы Уландрыка. Новосибирск: Наука, 1987. 302 с.
18. Кубарев В.Д. Курганы Юстыда. Новосибирск: Наука, 1991. 190 с.
19. Луконин В.Г. Искусство Древнего Ирана. М.: Искусство, 1977. 232 с.
20. Мандельштам А.М. Исследования на могильном поле Аймырлыг (Некоторые итоги и перспективы) // Древние культуры евразийских степей. Л.: Наука, 1983. С. 25-33.
21. Очир-Горяева М.А. Маскировка коней под мифических животных в пазырык-ской культуре Горного Алтая // Вестник Калмыцкого Института гуманитарных исследований РАН. 2014. № 3. С. 94-99.
22. Полидович Ю.Б. Хищник и его жертва: Выражение круговорота жизни и смерти средствами скифского зооморфного кода // Структурно-семиотические исследования в археологии. Т. 3 / Глав. ред. А.В. Евглевский. Донецк: ДонНУ, 2006. С. 355-398.
23. Полидович Ю.Б. Образы фантастических животных в искусстве народов скифского мира // Донецький археолопчний збiрник. № 18/19 / Голов. ред Р.О. Литвиненко Донецьк: ДНУ, 2014/2015. С. 149-201.
24. Полосьмак Н.В. Татуировка у пазырыкцев // АЭАЕ. 2000. № 4. С. 95-102.
25. Полосьмак Н.В., Баркова Л.Л. Костюм и текстиль пазырыкцев Алтая (IV-III вв. до н. э.). Новосибирск: ИНФОЛИО, 2005. 232 с.
26. Рогожинский А.Е. Незадолго до Чжан Цяня (след движения номадов из центра Азии на Запад в последние века до нашей эры) // Алтай в кругу евразийских древностей / Отв. ред. А.П. Деревянко, В.И. Молодин. Новосибирск: Изд-во ИАЭт СО РАН, 2016. С. 527-550.
27. Руденко С.И. Культура населения Горного Алтая в скифское время. М.-Л.: Наука, 1953. 555 с.
28. Руденко С.И. Культура населения Центрального Алтая в скифское время. М.-Л.: Наука, 1960. 360 с.
29. Самашев З. Берел. Berel. Алматы: Таймас, 2011. 236 с.
30. Самашев З. Наскальные изображения Жетысу. Баянжурек. Астана: Издательская группа филиала Института археологии им. А.Х. Маргулана, 2012. 240 с.
31. Черемисин Д.В. К дискуссии о семантике искусства звериного стиля и реконструкции мировоззрения носителей пазырыкской культуры // АЭАЕ. 2007. № 3 (31). С. 87-102.
32. Черемисин Д.В. Тропою тысячелетий: К юбилею М. А. Дэвлет / Труды Сибирской Ассоциации исследователей первобытного искусства. Вып. IV / Под ред. Д.Г. Савинова, О.С. Советовой. Кемерово: Кузбассвузиздат, 2008. С. 99-105.
33. Черемисин Д.В. Искусство звериного стиля в погребальных комплексах рядового населения пазырыкской культуры: семантика звериных образов в контексте погребального обряда. Новосибирск: Изд-во ИАЭт СО РАН, 2008а. 136 с.
34. Килуновская М.Е., Семенов Вл.А. Оленные камни Тувы (Ч. 2. Сюжеты, стиль, семантика) // Археологические Вести. Вып. 6 / Отв. ред. Е.Н. Носов. СПб.: ИИМК РАН, Дмитрий Буланин, 1999. № 6. С. 130-145.
35. Итина М.А., Яблонский Л. Т. Саки Нижней Сырдарьи (по материалам могильника Южный Тагискен). М.: РОССПЭН, 1997. 187 с.
36. Cugunov K.V., Parzinger H., Nagler A. Der skythenzeitliche Fürstenkurgan Arzan 2 in Tuva. Mainz, 2010. 330 s.
Информация об авторах:
Джумабекова Гульнара Саиновна, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник, Институт археологии им. А.Х. Маргулана; Казахский национальный университет им. аль-Фараби (г. Алматы, Казахстан); [email protected]
Базарбаева Галия Аппазовна, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Института археологии им. А.Х. Маргулана; Казахский национальный университет им. аль-Фараби (г. Алматы, Казахстан); [email protected]
HIGHLY-ARTISTIC EMBROIDERY IN THE DECOR OF HORSE EQUIPMENT FROM THE ELITE BURIAL IN KAZAKH ALTAY ЩШ
G.S. Jumabekova, G.A. Bazarbayeva
The paper presents the results of an in-depth study in terms of cultural studies and art history of the unique finding, which was considered in the previous paper - the fragment of a saddle coat with embroidery. The authors give a general description and interpretation of the scene with the torment of a herbivore by predators. It is depicted on the saddle cover from the barrow no. 11 of the Berel burial ground in Kazakh Altay. Due to the painstaking work of specialists from the restoration laboratory "Ostrov Krym", materials were gathered that replenished the collection of the ancient nomadic art masterpieces. Besides, the information base for further studies of religious and mythological representations of the Pazyryk population was strengthened. Probable, a victim in the scene from the mound no. 11 is a mummered horse, the scene conveys the idea of the life and death cycle, which was traditional for the Early Iron Age, revival through death.
Keywords: archaeology, Kazakh Altay, Early Iron Age, culture, ancient art, mythology, sacrifice.
REFERENCES
1. Akishev, A. K. 1984. Iskusstvo i mifologiya sakov (Art and mythology of the Saka people). Alma-Ata: "Nauka" Publ. (in Russian).
2. Akishev, K. A. 1978. Kurgan Issyk. Iskusstvo sakov Kazakhstana (Issyk Barrow. Art of the Saka people from Kazakhstan). Moscow: "Iskusstvo" Publ. (in Russian).
3. Artamonov, M. I. 1973. Sokrovishcha sakov (Treasure of Saka people). Moscow: "Iskusstvo" Publ. (in Russian).
4. Barkova, L. L. 1990. In Piotrovskii, B. B. (ed.). Arkheologicheskii sbornik Gosudarstvennogo Ermitazha (ArchaeologicalBulletin of the State Hermitage Museum) 30. Leningrad: "Iskusstvo" Publ., 55-66 (in Russian).
5. Barkova, L. L., Pankova, S. V. 2005. In Arkheologiia, etnografiia i antropologiia Evrazii (Archaeology, Ethnography and Anthropology of Eurasia) 2 (22), 48-59 (in Russian).
6. Beisenov, A. Z., Jumabekova, G. S., Bazarbayeva, G. A., Duisenbay, D. B. 2018. In Kratk-ie soobshcheniya Instituta arheologii (Brief Communications of the Institute of Archaeology), 248, 133-146 (in Russian).
7. Beisenov, A. Z., Maryashev, A. N. 2014. Petroglify rannego zheleznogo veka Jety-su (Petroglyphs of the Early Iron Age from Jetysu). Almaty: Institute of Archaeology named after A. Kh. Margulan Publ. (in Russian).
8. Bernshtam, A. N. 1947. In Kratkie soobshcheniia Instituta istorii material'noi kul'tury (Brief Communications of the Institute for the History of Material Culture) XVII, 9-11 (in Russian).
9. Bogdanov, E. S. 2006. Obraz khishchnika vplasticheskom iskusstve kochevykh narodov Tsen-tral'noi Azii (skifo-sibirskaia khudozhestvennaia traditsiia). (The Image of a Predator in the Plastic Arts of the Nomadic Peoples of Central Asia (the Scythian-Siberian Artistic Tradition)). Novosibirsk:
The work was done with the financial support of the Committee of Science of the Ministry of Education and Science of the Republic of Kazakhstan, IRN project BR05236565.
Institute of Archaeology and Ethnography of the Siberian Branch, Russian Academy of Sciences Publ. (in Russian).
10. Varenov, A. V., Cheremisin, D. V. 2018. In Tishkin, A. A. (ed.) Sovremennye resheniya ak-tualnyh problem evraziiskoi arheologii (Contemporary Solutions to the Current Issues of Eurasian Archaeology) 2. Barnaul: Altay State University Publ., 250-255 (in Russian).
11. Grigoriev, F. P., Zheleznyakov, B. A. 2008. In NOMADKazakhstan, 6 (24), 64-71 (in Russian).
12. Griaznov, M. P. 1980. Arzhan. Tsarskii kurgan ranneskifskogo vremeni (Arzhan. Royal Barrow of the Early Scythian Time). Leningrad: "Nauka" Publ. (in Russian).
13. Dzhumabekova, G. S., Bazarbayeva, G. A. 2013. Hudozhestvennye bronzy Zhetysu (Bronze Art of Jetysu). Almaty: A. Kh. Margulan Institute of Archaeology Publ. (in Russian).
14. In Kuzeev, R. G., Piotrovsky, M. B. (ed.). 2001. Zolotye oleni Evrazii. Katalog vystavki (Golden Deers of Eurasia. Exhibition Catalogue). Saint Petersburg: "Slaviya" Publ. (in Russian).
15. Itina, M. A., Yablonskiy, L. T. 1977. Saki Nizhnei Syrdar'i (po materialam mogil'nika Iuzhnyi Tagisken) (The Saka people of the Lower Syr Darya (Based on Materials from Yuzhny Tagisken Burial Ground)). Moscow: "ROSSPEN" Publ. (in Russian).
16. Kadyrbayev, M. K. 1966. In Margulan, A. Kh., Akishev, K. A., Kadyrbayev, M. K., Oraz-bayev, A. M. Drevniaia kul'tura Tsentral'nogo Kazakhstana (Ancient culture of Central Kazakhstan). Alma-Ata: "Nauka" Publ., 303-433 (in Russian).
17. Kilunovskaya, M. E., Semenov, Vl. A. 1999. In Nosov, E. N. (ed.). Arkheologicheskie vesti (Archaeological News) 6. Saint Petersburg: Institute for the History of Material Culture, Russian Academy of Sciences; "Dmitrii Bulanin" Publ., 130-145 (in Russian).
18. Korolkova, E. F. 2006. Zverinyi stil' Evrazii. Iskusstvo plemen Nizhnego Povolzh'ia i IuzhnogoPriural'ia v skifskuiu epokhu (7-4 vv. do n.e.). Problemy stilia i etnokul'turnoiprinadlezhnosti (Zoomorphic Style of Eurasia. The Art of the Tribes of the Lower Volga Region and the Southern Urals during the Scythian Era (7th -4th Centuries B.C.)). Saint Petersburg: "Peterburgskoe vostokovedenie" Publ. (in Russian).
19. Kubarev, V. D. 1987. Kurgany Ulandryka (Barrows of Ulandryk). Novosibirsk: "Nauka" Publ. (in Russian).
20. Kubarev, V. D. 1991. Kurgany Yustyda (Barrows of Yustyd). Novosibirsk: "Nauka"Publ. (in Russian).
21. Lukonin, V. G. 1977. Iskusstvo Drevnego Irana (Art of Ancient Iran). Moscow: "Iskusstvo" Publ. (in Russian).
22. Mandelshtam, A. M. 1983. In Drevnie kultury evraziiskih stepei (Ancient Cultures ofEurasian Steppes). Leningrad: "Nauka" Publ., 25-33 (in Russian).
23. Ochir-Goryaeva, M. A. 2014. In Vestnik Kalmytskogo instituta gumanitarnykh issledovanii RAN (Bulletin of Kalmyk Institute for Humanities, Russian Academy of Sciences) 3, 94-99 (in Russian).
24. Polidovich, Yu. B. 2006. In Evglevskii, A. V. (ed.). Strukturno-semioticheskie issledovaniia v arkheologii (Structural and Semiotic Studies in Archaeology) 2. Donetsk: Donetsk National University, 355-398 (in Russian).
25. Polidovich, Yu. B. 2014/2015. In Lytvynenko, R. A. (editor-in-chief). Donetskii arheologich-nii zbirnik (Donetsk archeological compendium), 18/19, 149-201 (in Russian).
26. Polosmak, N. V. 2000. In Arkheologiia, etnografiia i antropologiia Evrazii (Archaeology, Ethnology & Anthropology of Eurasia) (4), 95-102 (in Russian).
27. Polos'mak, N. V., Barkova, L. L. 2005. Kostium i tekstil'pazyryktsev Altaia (IV-III vv. do n.e.) (The Costume and Textile of the Pazyryk People of Altai Mountains (4th - 3rd Centuries BC)). Novosibirsk: "Infolio" Publ. (in Russian).
28. Rogozhinskiy, A. E. 2016. In Derevyanko, A. P., Molodin, V. I. (eds.) Altay v krugu evraziiskih drevnostei (Altay in the Circle of Eurasian Antiquities). Novosibirsk: Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences, Institute for Archaeology and Ethnography Publ., 527-550 (in Russian).
29. Rudenko, S. I. 1953. Kul'tura naseleniia Gornogo Altaia v skifskoe vremia (Culture of the Population of Gorny Altai in the Scythian Time). Moscow; Leningrad: "Nauka" Publ. (in Russian).
30. Rudenko, S. I. 1960. Kul'tura naseleniia Tsentral'nogo Altaia v skifskoe vremia (Culture of the Population of Central Altai in the Scythian Time). Moscow; Leningrad: "Nauka" Publ. (in Russian).
31. Samashev, Z. 2011. Berel. Almaty: "Taimas" Publ. (in Russian).
32. Samashev, Z. 2012. Naskal'nye izobrazheniia Zhetysu. Baianzhurek. (Petroglyphs of Zhetysu. Baianzhurek). Astana: Branch of the A. Kh. Margulan Institute of Archaeology Publ. (in Russian).
33. Cheremisin, D. V. 2007. In Arkheologiia, etnografiia i antropologiia Evrazii (Archaeology, Ethnography and Anthropology of Eurasia) 3 (31), 87-102 (in Russian).
34. Cheremisin, D. V. 2008. In Savinov, D. G., Sovetova, O. S. (eds.). Tropoiu tysiacheletii: K iubileiu M.A. Devlet (In the Path of the Millennia: Dedicated to the Anniversary of M.A. Devlet). Series: Trudy Sibirskoi Assotsiatsii issledovatelei pervobytnogo iskusstva (Proceedings of the Siberian Association of Prehistoric Art Researchers) IV. Kemerovo: "Kuzbassvuzizdat" Publ., 99-105 (in Russian).
35. Cheremisin, D. V. 2008. Iskusstvo zverinogo stilia vpogrebal'nykh kompleksakh riadovogo naseleniia pazyrykskoi kul'tury: semantika zverinykh obrazov v kontekste pogrebal'nogo obriada (The Art of Zoomorphic Style in the Burial Complexes of the Ordinary Population of the Pazyryk Culture). Novosibirsk: Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences, Institute for Archaeology and Ethnography Publ., (in Russian).
36. Cugunov K.V., Parzinger H., Nagler, A. 2010. Der skythenzeitliche Fürstenkurgan Arzan 2 in Tuva. Mainz, 2010. 330 s.
About the Authors:
Jumabekova Gulnara S. Candidate of Historical Sciences. A. Kh. Margulan Institute of Archaeology, Ministry of Education and Science of the Republic of Kazakhstan. Dostyk Ave., 44, Shevchenko St., 28, Almaty, 050010, Republic of Kazakhstan; al-Farabi Kazakh National university, al-Farabi Ave., 71, Almaty, 050040, Republic of Kazakhstan; [email protected]
Bazarbayeva Galiya A. Candidate of Historical Sciences. A. Kh. Margulan Institute of Archaeology, Ministry of Education and Science of the Republic of Kazakhstan. Dostyk Ave., 44, Shevchenko St., 28, Almaty, 050010, Republic of Kazakhstan; al-Farabi Kazakh National university, al-Farabi Ave., 71, Almaty, 050040, Republic of Kazakhstan; [email protected]
Статья поступила в номер 01.06.2019 г
