CC BY
23ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОИНА 1941-1945 гг.
I
I
I
А.В. ЖАДАН A.V. ZHADAN
«ВЫСКАЗЫВАЮТ ПОРАЖЕНЧЕСКИЕ НАСТРОЕНИЯ, РАСПРОСТРАНЯЮТ КЛЕВЕТУ, ВОСХВАЛЯЮТ ФАШИЗМ...»
Органы правопорядка в борьбе с дезертирством на Дальнем Востоке
«THEY EXPRESS DEFEATIST SENTIMENTS, SPREAD SLANDER, AND LAUD FASCISM...»
Law enforcement bodies in the fight against desertion in the Far East
Сведения об авторе. Жадан Александр Владимирович — старший преподаватель кафедры тактико-специальной, огневой и физической подготовки Владивостокского филиала Дальневосточного юридического института МВД России, подполковник полиции, кандидат исторических наук (г. Владивосток. E-mail: awzhadan252@mail.ru).
Аннотация. В статье на основе архивных материалов исследуются причины и условия распространения дезертирства и уклонения от военной службы на Дальнем Востоке в 1941—1945 гг., а также анализируется деятельность органов внутренних дел по борьбе с данными явлениями.
Ключевые слова: Великая Отечественная война; органы внутренних дел; Дальний Восток; Приморский край; Хабаровский край; дезертирство; уклонение от военной службы.
Information about author. Aleksandr Zhadan — Senior Lecturer at the Department of Tactical Specialized, Fire and Physical Training of the Vladivostok branch of Far Eastern Law Institute, the Russian Interior Ministry, Lieutenant-Colonel of Police, Cand. Sc. (Hist.) (city of Vladivostok. E-mail: awzhadan252@mail.ru).
Summary. The paper uses archival documents as a basis for research into the causes and conditions of desertion and draft evasion in the Far East in 1941—1945, and also analyzes the way the militia coped with these phenomena.
Keywords: Great Patriotic War; militia authorities; Far East; Maritime Territory; Khabarovsk Territory; desertion; service evasion.
В условиях военного времени важным направлением деятельности органов внутренних дел по обеспечению обороноспособности страны,стабилизации оперативной обстановки и охране правопорядка в тылу стала борьба с такими преступлениями, как дезертирство и уклонение от военной службы.
Изучение дезертирства в качестве социального явления, присущего рассматриваемому отрезку времени, как и деятельности правоохранительных органов по его пресечению, является относительно новым, но быстро развивающимся направлением отечественной историографии1. В советский период эта тема была крайне слабо освещена в исторических исследованиях по причинам как политико-идеологического характера, так и закрытости архивных данных по этой проблематике. В настоящее время учёные получили возможность исследовать причины и условия развития дезертирства в социально-политиче-
ских и социально-экономических реалиях 1941—1945 гг., а также изучить исторический опыт органов правопорядка по борьбе с данным негативным явлением, в т.ч. обусловленный региональной спецификой Дальнего Востока2.
Следует иметь в виду, что термин «дезертирство» в рассматриваемый нами исторический период имел достаточно широкое смысловое значение.
Так, согласно п. «г» ст. 193.7 Уголовного кодекса РСФСР под де-
Оперативная группа отдела по борьбе с бандитизмом УНКВД Хабаровского края (третий слева в нижнем ряду —
К.И.Григорьев)
1943 г.
• ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА 1941-1945 гг.
Оперативная группа отдела по борьбе с бандитизмом УНКВД Хабаровского края
Тарабаровы острова, 1942 г.
зертирством понималась самовольная отлучка военнослужащего на срок свыше суток. В условиях военного времени это преступление влекло высшую меру наказания — расстрел с конфискацией имущества3. Впрочем, на начальном этапе войны явление стало настолько массовым, что, как отмечает В.А. Гусак, практика расстрелов стала применяться ограниченно, а 22 апреля 1942 года было издано постановление Пленума Верховного суда СССР, заменявшее расстрел иными наказаниями при наличии смягчающих вину обстоятельств4.
Кроме того, понятие «дезертирство» распространялось на лиц, самовольно оставивших производство или не явившихся на работу в срок без уважительных причин. В том числе данная норма распространялась на молодёжь, призванную в школы фабрично-заводского обучения (ФЗО), ремесленные (РУ) и железнодорожные (ЖУ) училища и иные категории граждан, подпавших под трудовую мобилизацию. Характерно, что практика уголовной ответственности за трудовое дезертирство стала формироваться уже в предвоенный период5, а в военное время была существенно расширена6.
Несмотря на удалённость Дальнего Востока7 от основного театра боевых действий, дезертирство и уклонение от военной службы здесь также имели место, пусть и в меньших, чем в прифронтовой зоне, масштабах.
Причины и условия развития данного явления можно разделить на три вида: морально-психологические, идеолого-политические и материально-бытовые. Такая систематизация,безусловно, приблизительна, поскольку эти причины часто носили комплексный характер.
К числу первых следует отнести панические и пораженческие настроения отдельной части граждан. Негативные новости с фронта, обраставшие слухами, на начальном этапе войны казались устрашающими. Реальность военной угрозы со стороны Японии ещё более усиливала это воздействие. Пораженческие, панические и откровенно предательские настроения возникали не только у обычных граждан, но и у партийных работников, сотрудников НКВД, военнослужащих8. Например, летом 1941 года дезертировал начальник Куйбышевского межрайотдела НКГБ Амурской области Гохберг, исключённый ранее из ВКП(б) за распространение в своём структурном подразделении панических слухов, связанных «с напряжённой обстановкой на Дальнем Востоке и войной на Западе»9.
Как показано в исследовании Н.В. Камардиной, наибольшие всплески пораженческих настроений на Дальнем Востоке приходились на критические для Красной армии моменты: лето 1941 года,
весна—лето 1942 года, лето— осень 1943 года10.
Более устойчивым фактором ментального свойства были политические настроения антисоветского характера. «Поступающие отдельные сигналы, — отмечалось в приказании начальника УНКВД по Хабаровскому краю от 4 августа 1941 года, — говорят о том, что члены антисоветского подполья уже активизируют свою деятельность с целью деморализации населения и ослабления тыла Красной Армии. Высказывают пораженческие настроения, распространяют клевету по адресу Красной Армии, восхваляют фашизм, "непобедимость" гитлеровской армии и т.д.»11.
Подобные настроения, отражавшие недовольство властью и политическим строем, имели место в течение всего рассматриваемого периода. Так, даже в победном 1945 году среди военнослужащих 32-й бригады войск НКВД (Хабаровский край) отмечались следующие антисоветские проявления: «Красноармеец Шакин... неоднократно распространял анекдоты,в которых имелась резкая контрреволюционная клевета на советское правительство и существующий строй. Красноармеец Сарыкин восхваляет жизнь за границей, возводит резкую клевету на советскую действительность, восхваляет Гитлера»12.
Показательным в этой связи является приказание начальника УНКВД по Хабаровскому краю от 6 августа 1942 года, ориентировавшее оперативный состав на выявление изменнических настроений среди призывного контингента и лиц, уклонявшихся от военной службы13.
Наибольшее воздействие на рост прежде всего трудового дезертирства оказывали тяжёлые, порой невыносимые условия труда и быта граждан, мобилизованных на оборонные стройки и предприятия14.
Отдельные данные о количестве трудовых дезертиров на Дальнем Востоке и причинах этого явления содержатся в исследовании Н.В. Камардиной15. Проблема дезертирства мобилизованной молодёжи Приморского края отражена в работе С.А. Власова16.
Стоит отметить, что в военный период социальная опасность дезертирства многократно возрас-
А.В. ЖАДАН. «Высказывают пораженческие настроения,
тает. Данное явление ослабляет армию, подрывает оборонный потенциал, приобретая особую опасность в случаях своего массового проявления, когда дезертирство буквально «заражает войска». Аналогичным образом самовольный уход рабочих с объектов, имевших стратегическое значение (особенно в условиях дефицита кадровых ресурсов, вообще характерного для Дальнего Востока), подрывал обороноспособность страны.
Одновременно дезертиры и уклонисты,будучи оторванными от основной на тот период государственной системы обеспечения продуктами и товарами первой необходимости, формировали социальную базу преступности, вовлекались в уголовную среду, сколачивали вооружённые банды.
В 1943 году дезертирами из РККА и с предприятий оборонной промышленности, а также военнослужащими в целом по стране совершалось 56 проц. разбоев и грабежей17. Архивные документы НКВД содержат неоднократные упоминания о бандах, сформированных из дезертиров (или с их участием), действовавших в Дальневосточном регионе в период 1941—1945 гг.18 Не случайно данные по борьбе с бандитизмом, дезертирством и уклонением от службы в Красной армии рассматривались в документах НКВД, как правило, в рамках единой отчётности19.
Помимо бандитизма дезертиры вовлекались и в иные виды преступной деятельности, например квартирные кражи, ставшие в рас-
сматриваемый период широко распространённым явлением. Например, 22 июня 1942 года участковый уполномоченный По-тапкин получил от граждан устное заявление о том, что двумя военнослужащими совершена квартирная кража в доме № 62 по 4-й Рабочей улице (г. Владивосток). Проявив «оперативную находчивость», По-тапкин задержал преступников, которые оказались дезертирами20.
Распространение таких явлений, как дезертирство и уклонение от военной службы, в свою очередь служило условием для совершения должностных преступлений работниками военно-учётных и паспортных столов, медицинских работников, сотрудников НКВД. Так, уклонение граждан от военной службы нередко было взаимосвязано с преступной деятельностью должностных лиц, способствовавших освобождению граждан от военной обязанности незаконным путём. Аналогичным образом распространение получила незаконная деятельность работников паспортных и военно-учётных столов, направленная на легализацию дезертиров за материальное вознаграждение. Так, в апреле 1945 года суду военного трибунала были преданы бывшие оперуполномоченный Полищук и участковый Кудряшов (г. Комсомольск-на-Амуре), которые за взятку в размере 500 кг кеты и 35 кг красной икры скрывали от уголовной ответственности дезертира оборонной промышленности Залетина и способствовали его трудоустройству на руководя-
щую должность на рыбобазу в пос. Верхняя Тамбовка21.
Следует отметить, что розыск дезертиров не был для органов милиции новым направлением деятельности. Согласно Закону от 1 сентября 1939 года «О всеобщей воинской обязанности» военно-учётные столы и городские отделения милиции вели первичный учёт всех военнообязанных и призывников, персональный (качественный) учёт рядового и младшего начальствующего состава запаса.
В первые месяцы войны основную часть оперативной работы по борьбе с дезертирством осуществляли секретно-политические отделы при управлениях НКВД. Однако в соответствии с приказом НКВД СССР № 002264 от 14 октября 1942 года данная функция была передана в ведение отделов по борьбе с бандитизмом (ОББ)22. Причиной такого решения, по-видимому, послужило упомянутое выше срастание дезертирства и бандитизма.
Созданию этих подразделений, в т.ч. в Приморье и Хабаровском крае, положил начало приказ НКВД СССР № 001414 от 30 сентября 1941 года23. Вновь образованные ОББ были немногочисленными (особенно принимая во внимание огромную территорию обслуживания со слаборазвитой транспортной инфраструктурой и связью). Так, штат ОББ УНКВД Хабаровского края на 1942 год насчитывал 15 единиц: начальник отдела, секретарь, машинистка и два отделения по 6 человек в
Таблица
Количественные данные о задержанных органами НКВД дезертирах из РККА и лицах, уклонявшихся от военной службы (вторая половина 1941 — 1944 г.)
Вид преступления Регион Период времени
вторая половина 1941 г. 1942 г. 1943 г. 1944 г.
Дезертирство СССР 710 755 140 912 197912 299 743
Сибирь и Дальний Восток 4632 8822 10 030 8852
Хабаровский край 402 1153 390 324
Приморский край 232 525 562 479
Уклонение от военной службы СССР 71541 76192 174512 283 183
Сибирь и Дальний Восток 3103 5324 10 681 9801
Хабаровский край — 170 282 123
Приморский край 14 79 176 186
Составлена по: Государственный архив РФ. Ф. Р-9478. Оп. 1. Д. 493. Л. 4—5, 7—9. (Данные приведены без учёта лиц, задержанных органами транспортной милиции.)
• ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА 1941-1945 гг.
К. И. Григорьев, с 1941 по 1944 гг. — руководитель отдела по борьбе с бандитизмом УНКВД Хабаровского края
каждом24. Штат ОББ Приморского края на сентябрь 1941 года насчитывал 19 единиц25.
При этом необходимо понимать, что в борьбу с дезертирством фактически были вовлечены большая часть всех сотрудников НКВД и силы общественности (бригадми-лы, группы охраны общественного порядка, истребительные батальоны, домуправы, коменданты и др.)26. Удачным решением как в деле борьбы с бандитизмом в целом, так и в поиске вооружённых дезертиров в частности стала организация добровольческих отрядов из числа коренных жителей Дальнего Востока. Всего к октябрю 1942 года в Хабаровском крае действовали 7 таких формирований общим количеством 150 бойцов, вооружённых винтовками иностранного образца. Мотивацией для добровольцев служила как возможность обеспечить безопасность в родной местности, так и предоставление права использовать выданное оружие для охоты. Хорошо знакомые с горнолесистой местностью, адаптированные к тяжёлым климатическим условиям региона, прекрасные стрелки и следопыты, бойцы данных отрядов сыграли важную роль в обеспечении безопасности тыла27.
В целом в деятельности органов НКВД по борьбе с дезертирством можно выделить два основных на-
правления:1)агентурно-опера-тивная работа; 2) проверочно-поисковые операции и обеспечение паспортного режима.
По первому направлению деятельности: устанавливалось агентурное наблюдение за родственниками и близкими дезертиров; формировалась специализированная агентурная сеть из рыбаков, охотников и других лиц, долгое время пребывавших в малонаселённых и таёжных местах; под усиленное оперативное обслуживание брались военкоматы, военно-учётные столы милиции, военно-врачебные комиссии; усиливалась агентурно-оперативная работа среди антисоветски настроенных элементов; весь аген-турно-осведомительский аппарат ориентировался на выявление настроений среди призывников и военнообязанных запаса; осуществлялась агентурная разработка и проверка граждан, состоявших на военном учёте, из числа эвакуированных, демобилизованных из армии, побывавших в плену, подозревавшихся в антисоветской деятельности28.
Регулярный характер приобрели массовые проверочные мероприятия. В целях их проведения руководству ОББ придавались до нескольких десятков сотрудников различных подразделений УНКВД, военнослужащих внутренних войск, бойцов ВОХР. Операции представляли собой одновременную проверку вероятных мест нахождения дезертиров: рынков, театров, железнодорожных станций, вокзалов, поездов, подозрительных квартир, лесных массивов29.
Большую роль в деле борьбы с дезертирством сыграла каждодневная работа сотрудников милиции, прежде всего участковых уполномоченных по проверке паспортного режима. Однако, например, имел место казусный случай, когда уклонявшемуся от военной службы гражданину Недо-секе удалось устроиться на работу в жилуправление ХОЗО УНКВД по Хабаровскому краю слесарем и проработать там несколько месяцев, проживая одновременно в ведомственном жилом многоквартирном доме для работников НКВД30.
Отдельно следует отметить организацию проверочных мероприятий на железной дороге. Амурская, Приморская и Дальневосточная
железные дороги представляли собой главную магистраль, связывавшую крупные населённые пункты Дальнего Востока между собой, а регион в целом — с центральными районами страны. Соответственно, железная дорога в дальневосточныхусловиях становилась основным (если не единственным) транспортным маршрутом перемещения дезертиров на дальние расстояния. Бол ьшую часть работы здесь выполняли сотрудники дорожных отделов милиции. Так, силами дорожного отдела милиции НКВД Амурской железной дороги за 1943 год были задержаны 805 дезертиров из РККА, 141 уклонист, 691 трудовой дезертир. Из них к уголовной ответственности привлечён 261. В 1944 году показатели составили 428 дезертиров из РККА, 34 уклониста, 1049 трудовых дезертиров. К уголовной ответственности из них привлечены 264 человека31. Отметим, что соотношение лиц задержанных и привлечённых из них к уголовной ответственности расходится с распространённым стереотипом о кровожадности сталинского режима и исключительно репрессивном характере деятельности органов НКВД.
Общие количественные данные о результатах работы органов НКВД Дальнего Востока по борьбе с дезертирством и уклонением от военной службы приведены в таблице. Они показывают, что в сумме наибольший всплескдезертирства и уклонения от военной службы в регионе пришёлся на 1942 год, а в последующие 1943—1944 гг. ситуация оставалась стабильной, имея тенденцию к снижению (при том, что в целом по стране в 1944 г. произошёл рост числа данных преступлений). Относительно высокие показатели дезертирства и уклонения от военной службы в 1942 году могут быть объяснены исходя из комплекса причин и условий, описанных нами выше, поскольку именно в тот год они достигли своего максимального воздействия. Улучшение обстановки на фронте, ослабление японской военной угрозы, меры по улучшению условий труда и быта рабочих и, не в последнюю очередь, деятельность органов НКВД по профилактике и борьбе с рассматриваемыми негативными явлениями позволили стабилизировать ситуацию в данной сфере
А.В. ЖАДАН. «Высказывают пораженческие настроения,
и сохранить обороноспособность дальневосточного тыла.
Таким образом,распространение таких явлений,как дезертирство и уклонение от военной службы, в Дальневосточном регионе в 1941—1945 гг. было обусловлено комплексом причин морально-психологического, политико-идеологического и материально-бытового характера. Аналогичная ситуация наблюдалась в целом по стране. Деятельность органов НКВД по борьбе с этими явлениями предусматривала комплекс мер административного, оперативно-разыскного, уголовно-процессуального и профилактического воздействия. В целом деятельность дальневосточных правоохранителей по данному направлению можно признать успешной: дезертирство и уклонение от военной службы не приобрели массовый характер; воинские соединения, промышленность и транспорт в регионе сохранили свой оборонный потенциал.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 См., например: Балданов С.С. Дезертирство в Бурятии в годы Великой Отечественной войны // Общественные науки: сборник научных трудов. Улан-Удэ, 2015. С. 283—290; Блинова В.В. Дезертирство из Красной Армии как одна из форм преступности в годы Великой Отечественной войны // Великая Победа: история и современность: материалы Международной научно-практической конференции, по-свящённой 70-летию Победы советского народа в Великой Отечественной войне. Минск, 2015. С. 296—301; Греков Н.В. Деятельность контрразведки «СМЕРШ» по пресечению измены и дезертирства в войсках в годы Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. // Воен.-истор. журнал. 2006. № 2. С. 42—49; Гусак В.А. Дезертирство из Красной Армии как социальная основа преступности в период Великой Отечественной войны (1941—1945 гг.) // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Право. 2008. № 8(108). С. 9—16; Емелин С.М. Обеспечение общественного порядка и борьба с дезертирством в годы Великой Отечественной войны (1941—1945) // История государства и права. 2009. № 21. С. 25—29; Иванов В.А. Дезертирство как социально-политическое явление // Духовная сфера общества. 2015. № 12. С. 78—88; Михайлова С.Ю., Иванов Н.В. Вклад милиции Чувашии в борьбу с воинскими преступлениями в годы Великой Отечественной войны (1941—1945 гг.) // Вестник Чувашского университета. 2012. № 1. С. 48—51; Шатилов С.П., Шатилова О.А., Ипполитов П.Л. Роль правоохранительных органов в реализации функции защиты Советского государства в годы Великой Отечественной войны (1941—1945 гг.). Барнаул, 2016 и др.
2 Шабельникова Н.А. Великая победа в памяти поколений: Вторая мировая война в современной дальневосточной историографии // Клио. 2019. № 1(145). С. 36—42.
3 Постановление ВЦИК от 22 ноября 1926 г. «О введении в действие Уголовного Кодекса Р.С.Ф.С.Р. редакции 1926 года» (вместе с «Уголовным Кодексом Р.С.Ф.С.Р.») // КонсультантПлюс. Документы СССР. Интернет-ресурс: http://www.consultant. ru (дата обращения: 2 сентября 2019 г.).
4 Гусак В.А. Деятельность советской милиции по обеспечению функционирования тыла в годы Великой Отечественной войны (июнь 1941 — 1945 гг.): историко-правовое исследование. Дис. ... докт. юрид. наук. М., 2010. С. 275, 276.
5 Указ Президиума ВС СССР от 26 июня 1940 г. «О переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений» // КонсультантПлюс. Документы СССР. Интернет-ресурс: http:// www.consultant.ru (дата обращения: 2 сентября 2019 г.).
6 См., например: Указ Президиума ВС СССР от 26 декабря 1941 г. «Об ответственности рабочих и служащих предприятий военной промышленности за самовольный уход с предприятий» // КонсультантПлюс. Документы СССР. Интернет-ресурс: http://www.consultant. ru (дата обращения: 2 сентября 2019 г.); Указ Президиума ВС СССР от 24 августа 1942 г. «О распространении на рабочих и служащих железных дорог и предприятий НКПС Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 декабря 1941 г. "Об ответственности рабочих и служащих предприятий военной промышленности за самовольный уход с предприятий"» // КонсультантПлюс. Документы СССР. Интернет-ресурс: http://www.consultant. ru (дата обращения: 2 сентября 2019 г.).; Указ Президиума ВС СССР от 11 октября 1942 г. «О распространении на рабочих и служащих предприятий Народного Комиссариата Текстильной Промышленности СССР Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 декабря 1941 г. "Об ответственности рабочих и служащих предприятий военной промышленности за самовольный уход с предприятий"» // КонсультантПлюс. Документы СССР. Интернет-ресурс: http://www.consultant.ru (дата обращения: 2 сентября 2019 г.) и др.
7 Под термином «Дальний Восток» в рамках данной работы мы понимаем тер -риторию Приморского и Хабаровского краёв в границах 1941—1945 гг.
8 Жадан А.В. Органы внутренних дел Приморского края в 1941—1945 гг.: исторический опыт организации и деятельности: монография. Хабаровск: РИО ДВЮИ МВД России, 2019. С. 21, 22.
9 Архив УМВД России по Хабаровскому краю (АУМВД по ХК). Ф. 40. Оп. 1. Д. 55. Л. 7—8.
10 Камардина Н.В. Изменение идеологии советского общества в 1941—1953 гг. (на материалах Дальнего Востока СССР). Дис. ... канд. ист. наук. Владивосток, 2007. С. 91, 92.
11 АУМВД по ХК. Ф. 40. Оп. 1. Д. 69. Л. 25.
12 Там же. Д. 125. Л. 136.
13 Там же. Д. 93. Л. 212.
14 См.: Ващук А.С. Выход дальневосточного сообщества из социального шока военного времени // Россия и АТР. 2010. № 2(68). С. 63—75; Жадан А.В. «По имеющимся в Управлении НКВД данным...»: социально-экономическая обстановка и материально-бытовые условия жизни населения Приморского края в 1943—1945 гг. // Исторический архив. 2018. № 5; Чернолуцкая Е.Н. Мобилизация спецпоселенцев на строительство железной дороги Комсомольск-на-Амуре — Советская гавань (1943—1946 гг.) // Вестник Дальневосточного отделения Российской академии наук. 2013. № 1(167). С. 88—93 и др.
15 Камардина Н.В. Государство и идеология: опыт советского прошлого (на примере дальневосточного общества в 1941—1945 гг.) // Вестник КРАУНЦ. Гуманитарные науки. 2016. № 2(28). С. 9.
16 Власов С.А. Молодёжь Приморского края в годы Великой Отечественной войны (1941—1945) // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2015. № 6(56) в 2 ч. Ч. II. С. 48.
17 Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ). Ф. Р-9415. Оп. 3. Д. 12а. Л. 29.
18 Архив УМВД России по Приморскому краю (АУМВД по ПК). Ф. 12. Оп. 1. Д. 47. Л. 70; АУМВД по ХК. Ф. 40. Оп. 1. Д. 96. Л. 12; Д. 97. Л. 216 и др.
19 ГА РФ. Ф. Р-9478. Оп. 1. Д. 63.
20 АУМВД по ПК. Ф. 12. Оп. 1. Д. 66. Л. 81.
21 АУМВД по ХК. Ф. 40. Оп. 1. Д. 132. Л. 94.
22 Там же. Д. 79. Л. 77.
23 ГА РФ. Ф. Р-9478. Оп. 1. Д. 63. Л. 13.
24 АУМВД по ХК. Ф. 40. Оп. 1. Д. 77. Л. 213 об.
25 ГА РФ. Ф. Р-9478. Оп. 1. Д. 278. Л. 145.
26 Жадан А.В. О содействии населения правоохранительным органам в период Великой Отечественной войны: по материалам Приморского края // «Реформа уголовного законодательства в Российской Федерации (к 20-летию УК РФ)»: материалы всероссийской научно-практической конференции. Хабаровск: РИО ДВЮИ МВД России, 2017. С. 40—44. Суверов Е.В, Фризен П.Д. Истребительные батальоны на Дальнем Востоке в годы Великой Отечественной войны (1941—1945 гг.) // Алтайский юридический вестник. 2018. № 3(23). С. 29—32.
27 АУМВД по ХК. Ф. 40. Оп. 1. Д. 96. Л. 2.
28 Там же. Ф. 40. Оп. 1. Д. 93. Л. 198—203; Беляева О.В. Проблемы обеспечения общественного порядка и государственной безопасности в годы Великой Отечественной войны // Советское государство, общество, органы внутренних дел в годы Великой Отечественной войны (1941—1945 гг.): межвузовская научно-практическая конференция (Орёл, 13 мая 2014 г.). Орёл: ОрЮИ МВД России, 2015. С. 18—24.
29 Государственный архив Хабаровского края. Ф. Р-706. Оп. 3. Д. 19. Л. 1; АУМВД по ПК. Ф. 12. Оп. 1. Д. 74. Л. 36.
30 АУМВД по ХК. Ф. 40. Оп. 1. Д. 84. Л. 28.
31 Там же. Ф. 40. Оп. 2. Д. 119. Л. 109. ■
Фото из архива Музея истории внутренних дел Хабаровского края
