CC BY
37
Вестник Челябинского государственного университета. 2012. № 11 (265). История. Вып. 50. С. 90-94.
РЕЛИГИЯ. ОБЩЕСТВО. ВЛАСТЬ
Д. Н. Денисов
ВЫПОЛНЕНИЕ МУСУЛЬМАНСКИМ ДУХОВЕНСТВОМ ОКРУГА ОМДС ГОСУДАРСТВЕННЫХ ПОЛНОМОЧИЙ В XIX - НАЧАЛЕ XX ВЕКА
В статье рассматривается практика привлечения в Российской империи мусульманского духовенства к выполнению отдельных государственных полномочий. Осуществление регистрации актов гражданского состояния, первичного воинского учета, разрешение по существу брачно-семейных и наследственных дел, по сути, превращало общественных служителей религиозного культа в должностных лиц.
Ключевые слова: ислам, мусульманское духовенство, мулла, метрические книги, воинский учет, брачно-семейные, наследственные дела.
С конца XVIII в., в правление императрицы Екатерины II, Российское государство перешло от политики насильственной христианизации к признанию ислама в качестве терпимой религии, к постепенной интеграции мусульманских институтов в свою административную систему.
Проведение муллами на профессиональной основе религиозных обрядов, связанных с рождением, браком и смертью, обусловило привлечение их в Российской империи к выполнению государственных полномочий по регистрации актов гражданского состояния. В текущей работе исполнительных и судебных органов часто возникала необходимость установления точного возраста, сословной принадлежности, родства или семейного положения граждан: при решении вопросов о наследовании, привлечении к ответственности, определении подсудности дела, меры наказания, при оценке свидетельских показаний, рекрутских наборах и т. д. Применительно к лицам православного вероисповедания эта проблема была урегулирована еще в 1722 г., когда на приходских священнослужителей была возложена обязанность ведения метрических книг о рождениях, браках и смерти по установленной законом форме. Поэтому в необходимых случаях граждане обращались за метрическими выписками, а присутственные места - с запросами в духовные консистории, уездные духовные правления, к благочинным или самим иереям. С 1826 г. ведение метрических книг стало обязательным и в приходах Римско-католической церкви на территории Российской империи. В 1827 г. власти Таврической губернии предложили распро-
странить подобную практику и на мусульманское духовенство. Независимо от них по инициативе вице-губернатора Н. Хирьякова с таким же представлением к министру народного просвещения обратилось и Оренбургское губернское правление1. В результате 21 сентября 1828 г. было высочайше утверждено положение Комитета министров «О введении в употребление метрических книг по округу Оренбургского магометанского духовного собрания» (ОМДС), которое возложило на приходских мулл государственные полномочия по регистрации актов гражданского состояния.
Согласно этим правилам, перед началом каждого года Духовное собрание стало направлять губернским и областным правлениям для рассылки указным имамам через уездные полицейские управления на каждый приход по два экземпляра шнуровых метрических книг, удостоверенных подписью и печатью, по форме, утвержденной Министерством внутренних дел. Для обеспечения метриками башкирских приходов оно обращалось напрямую к волостным старшинам, которые спускали их сельским старостам. Метрические книги изготовлялись на средства самих мусульманских общин, а уездные полицейские управления и волостные старшины при раздаче с 1829 г. взыскивали с имамов по 50 коп. ассигнациями за каждую пару, а с 1873 г. - по 25 коп. серебром. К началу XX в. Духовное собрание самовольно увеличило сумму сбора до 35 коп. серебром2. По истечении года указные муллы оставляли один экземпляр метрической книги в самом приходе, а второй не позднее фев-
раля следующего года представляли в уездное полицейское управление или волостному старшине для отсылки в ОМДС. Экземпляр, хранившийся у имама, использовался для текущих дел и выдачи метрических справок, а экземпляр Духовного собрания служил для контроля против возможных фальсификаций и последующих приписок.
Положение от 21 сентября 1828 г. подробно не регламентировало порядок ведения метрических книг в мусульманских приходах, что вызывало на практике большие сложности. Муллы допускали ошибки в правописании, фактические неточности, не указывали существенные условия брака или развода, не всегда требовали подписей свидетелей. В некоторых случаях имамы пропускали записи о совершенных ими обрядах, вносили их несвоевременно, спустя долгое время по памяти или, наоборот, указывали дважды за разные годы. Затруднения порождало и различное написание имени одного и того же человека. В результате дети одних и тех же людей по документам юридически не состояли между собой в родстве. Выработка единых стандартов и упорядочение делопроизводства были связаны с деятельностью на посту кади (заседателя) Оренбургского магометанского духовного собрания Ризаэтдина Фахретдинова (1853-1936). Обобщив наиболее распространенные нарушения, для методического руководства муллами он разработал специальные Правила о ведении метрических книг, изданные Духовным собранием 15 октября 1893 г. за № 3999 с изменениями и дополнениями от 31 марта 1894 г. № 1556. Отдельные аспекты регистрации актов гражданского состояния были дополнительно разъяснены в циркулярах ОМДС от 28 мая 1892 г. № 2460, 28 апреля 1900 г. № 2471, 11 июня 1901 г. № 34 5 73 и др.
Метрические книги велись муллами на тюрки. Все духовные требы записывались в них с обозначением порядкового номера, числа и месяца совершения, а также удостоверялись подписью духовного лица, проводившего обряд, с указанием его полного имени, отчества и фамилии. Метрики состояли из трех отделов: рождений, заключения и расторжения браков, смерти. В первый отдел вносились имена младенца, его родителей и дедов, сословная принадлежность, подписи отца и матери. При записи детей, рожденных вне браков, указывалось отсутствие законного отца и недоказанность происхождения,
имя, отчество и фамилия матери, а при безвестной отлучке законного мужа ребенок записывался на обоих супругов. Во втором отделе указывались имена жениха и невесты, их родителей и дедов, сословная принадлежность и возраст вступающих в брак, имена свидетелей и их родителей, официальное место жительства участников, основные условия брачного договора. Стороны и свидетели расписывались в метрике. Если жених или невеста не присутствовали на брачном акте, приводились письменные показания свидетелей, которые лично слышали об их согласии пожениться, а также полномочия выступать от имени брачующихся. При повторном вступлении в брак неженатого мужчины или незамужней женщины обязательно отмечали, прекратился он смертью супруга (супруги) или разводом, а в случае брака женатого мужчины - какой по счету является новая жена. При разводе указывались его форма и соблюдение условий брачного договора о передаче разведенной женщине оговоренного имущества и выплате содержания. Наконец, в третий отдел вносились имена умершего, его отца и деда, сословная принадлежность и место погребения.
Духовное собрание требовало от указных мулл своевременно вносить записи о рождениях, браках и смерти непосредственно при совершении обрядов. Своим прихожанам они должны были напоминать, что обо всех событиях, подлежащих регистрации, следует немедленно сообщать своему приходскому имаму, а в его отсутствие - мулле ближайшего прихода. В мусульманских приходах, которые состояли из нескольких населенных пунктов, духовные лица должны были регулярно объезжать все деревни, «справляясь о том: нет ли случаев <...>, подлежащих внесению в метрические книги», а при обнаружении «таковых, немедленно совершать надлежащие требы и заносить неупустительно в метрики»4. Муллам строжайше предписывалось регистрировать только те духовные требы, которые они совершали лично. При этом метрические записи оглашались вслух под роспись присутствующих об их верности. Их тексты в обоих экземплярах метрических книг сличались между собой и при идентичности скреплялись подписью имама. В конце года перед отправкой одного экземпляра в Духовное собрание имамы были обязаны еще раз сравнить его с остающимся у них
на руках, а в случае обнаружения ошибок и несоответствий исправить их с примечаниями и подписью в конце книги по каждому конкретному факту. Получив свой экземпляр метрической книги, ОМДС также проверяло соблюдение установленных правил.
При поездках в командировки и отпуска, в случаях отстранения или увольнения от должности, смерти метрические книги немедленно передавались второму мулле того же прихода, а при отсутствии - муэдзину, имеющему право исполнять обязанности имама. Если в приходе вообще не было других правомочных лиц, ведение всей документации должен был принять на себя имам ближайшего прихода.
В качестве должностных лиц, уполномоченных на регистрацию актов гражданского состояния, муллы были обязаны выдавать метрические справки по обращениям частных лиц с взысканием гербового сбора, а также бесплатно предоставлять информацию по запросам органов воинского призыва, полиции, суда, статистики и др.
П. 5 Правил о магометанских метрических книгах от 21 сентября 1828 г. прямо устанавливал, что «присутственные места в рассматриваемых ими делах требуют нужных сведений о вышеупомянутых случаях от приходских имамов, в засвидетельствованной ими выписке из тех книг; а если будет нужно более удостовериться в оных, то обращаются с подобным требованием чрез Губернское Правление к Оренбургскому магометанскому духовному собранию»5.
Высочайше утвержденным 14 мая 1874 г. мнением Государственного Совета на приходских имамов округа ОМДС было возложено регулярное предоставление метрических выписок обо всех лицах мусульманского вероисповедания, подлежащих воинскому призыву, то есть ведение первичного воинского учета. Не позднее 15 января муллы были обязаны посылать уполномоченным органам в двух экземплярах с переводом на русский язык заверенные их подписями списки мужчин, которым в текущем году должен был исполниться 21 год. В каждой выписке указывалось имя призывника, день, месяц и год рождения, имя и фамилия его отца или для незаконнорожденных - матери, а в случае смерти - точная дата кончины6. По высочайше утвержденному 19 января 1893 г. мнению Государственного Совета подобные
сведения стали подаваться до 15 января на всех родившихся в отчетный период с 1 октября истекшего года по 1 октября текущего года7. Циркуляром ОМДС от 9 августа 1895 г. № 3992 муллам было предписано автоматически доставлять в волостные правления сведения о смерти всех запасных нижних чинов в их приходах немедленно после погребения, хотя прежде это делалось только по запросам местных органов8.
В шариате обрядовая сторона религии неотделима от этико-правовых норм, регулирующих все стороны частной и общественной жизни. Поэтому муллы как профессиональные служители культа и знатоки мусульманского права традиционно регулировали весь комплекс брачно-семейных и связанных с ними имущественных отношений, включая разбирательство спорных дел по существу. Автономия мусульманского духовенства в решении гражданско-правовых вопросов отчасти была сохранена и в Российской империи. Вскоре после своего создания уже 21 октября 1791 г. Духовное собрание уведомило все наместнические правления о том, что берет под свой надзор рассмотрение всех брачных и имущественных споров мусульман9.
П. 6 высочайшего указа от 17 сентября 1796 г. мусульманам было предоставлено право «в разделе наследств поступать по их закону и обыкновению»10. 5 мая 1811 г. официально подтверждено, «что брачные дела магометан подлежат разбору их духовенства, и что жалобы на действия приходского духовенства по этим делам должны быть подаваемы в Оренбургское магометанское духовное собрание»11. Однако политика государства в этом вопросе не была четкой и последовательной. Общегражданские органы стремились распространить свою юрисдикцию на все виды правоотношений, унифицировать судопроизводство и устранить дублирование функций. Поэтому развитие законодательства шло в противоборстве двух подходов: жесткой централизации и постепенной, мягкой интеграции исламского духовенства в административную, а норм шариата - в правовую систему Российской империи.
В 1822 г. Министерство духовных дел и народного просвещения разработало проект о пределах власти мусульманского духовенства в области гражданского права. Оно предлагало ввести иерархический принцип в разбирательстве спорных дел. Приходские има-
мы должны были выступать лишь в качестве примирителей тяжущихся сторон. Решение вышестоящего духовного лица - ахуна считалось обязательным к исполнению и могло быть отменено только самим ОМДС в случае нарушения норм шариата. Его заключение было окончательным и не подлежало дальнейшему обжалованию12. Министр А. И. Голицын вынес проект нового закона на широкое обсуждение губернаторов, Оренбургского магометанского духовного собрания, Таврического магометанского духовного правления и известных религиозных деятелей. Решающее значение для его судьбы имело заключение оренбургского гражданского губернатора Р. В. Нелидова, составленное на основе отзывов местных органов власти. В письме от 15 мая 1825 г. он указал, что «магометанские чиновники, получив новую степень власти, обратятся не на пользу, а ко всяческому угнетению своей паствы». Губернатор выступил против усиления административной власти мусульманского духовенства и предложил, чтобы все брачные и имущественные споры рассматривались только в гражданских судах13. В результате «Правила о магометанских супружеских делах» были отклонены, что фактически подтвердило приоритет гражданских судов над религиозными органами в разбирательстве брачно-семейных дел.
Однако возложение на приходских мулл по закону от 21 сентября 1828 г. обязанности ведения метрических книг вернуло религиозным служителям и Духовному собранию главную роль в регулировании вопросов брака и семьи14. Совершаемые мусульманским духовенством обряды, получившие письменное закрепление по установленному государством образцу, окончательно приобрели значение юридических актов, которые порождали определенные права и обязанности по российскому законодательству. Утверждая, скрепляя своей подписью основные условия брачного договора, форму и основания развода, муллы контролировали соблюдение норм мусульманского права и самостоятельно решали спорные дела без участия общегражданских органов. На основе обобщения шариатских норм 29 января 1841 г. оренбургский муфтий Габдулвахид Сулейманов издал «Правила для руководства приходским имамам при совершении браков и бракораз-водов»15, которые в Российской империи сохраняли силу закона до 1917 г.
Иначе решался вопрос о юрисдикции мусульманского духовенства в отношении наследственных и имущественных дел. 2 июня 1826 г. император одобрил предложение Государственного Совета о возможности раздела наследственного имущества между мусульманами по шариату16. Однако высочайше утвержденным 11 мая 1836 г. мнением Государственного Совета было внесено уточнение о том, что дела о частной собственности, возникающие по завещаниям или при разделах имений между наследниками, могут рассматриваться мусульманским духовенством только в том случае, если стороны сами будут просить об этом и «примут беспрекословно объявленные им решения». При этом сами завещания или раздельные акты подлежали окончательному утверждению в присутственных местах. Если хотя бы одна из сторон была не согласна с решением спора по шариату, его рассмотрение переносилось в гражданский суд и осуществлялось по общим нормам российского законодатель-ства17. С разрешения министра внутренних дел Оренбургское магометанское духовное собрание выпустило специальные «Правила для руководства приходскими муллами при разделах наследственных имуществ умерших магометан» от 21 июля 1893 г. № 236118. Но по мере роста юридической грамотности заинтересованные лица все чаще стали обращаться к общегражданскому судопроизводству, поскольку российское законодательство гарантировало некоторым членам семьи более высокие наследственные доли, чем нормы шариата19.
Аналогичный подход применялся и к иным категориям гражданских дел. Высочайше утвержденным 27 марта 1830 г. мнением Государственного Совета было закреплено право мусульманского духовенства разрешать по шариату в примирительном порядке дела, подведомственные совестным судам, в том числе имущественные споры, дела о неповиновении детей родителям и др.20
Таким образом, наличие широкой сети служителей исламского культа на местах, проведение ими на профессиональной основе религиозных обрядов, связанных с рождением, браком и смертью, обусловило возложение на мусульманское духовенство в Российской империи ряда государственных полномочий: регистрации актов гражданского состояния и первичного воинского учета.
Государство так же сохранило автономию мусульман в регулировании отдельных сфер гражданско-правовых отношений, имплицировав соответствующие нормы шариата в свою юридическую систему. В результате до 1917 г. в Российской империи приходские муллы обладали исключительной компетенцией по рассмотрению и разрешению брачно-семейных дел мусульман, а по наследственным и имущественным спорам выступали в качестве третейских судей, примирителей, посредников, решения которых не были обязательными для исполнения и не подкреплялись принудительной силой государства. Выполнение административных и судебных функций, по сути, превращало выборных общественных служителей религиозного культа в должностных лиц, что определяло их двойственное положение в законодательстве Российской империи.
Примечания
1 Государственный архив Оренбургской области (ГАОО). Ф. 6. Оп. 4. Д. 9184. Л. 1-6 об.
2 Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 821. Оп. 133. Д. 625. Л. 1010 об.
3 Сборник циркуляров и иных руководящих распоряжений по округу ОМДС. 18411901 гг. Уфа : Электр. типо-литография В. П. Колмацкого и Ко, 1902. С. 37-42, 64-67, 69-71, 105-109, 185-186.
4 Там же. С. 71.
5 Новиков, Л. П. Метрики (общие акты состояний) у православных (по ведомствах епархиальному и военно-духовному), инославных, старообрядцев, сектантов, евреев, караимов и магометан. СПб. : Тип. А. С. Суворина, 1907. С. 146.
6 Сборник циркуляров... С. 14-15.
7 Там же. С. 106.
8 Там же. С. 114.
9 Азаматов, Д. Д. Оренбургское магометанское духовное собрание в конце XVIII-XIX вв. Уфа : Гилем, 1999. С. 123.
10 ГАОО. Ф. 6. Оп. 5. Д. 11086. Л. 1-4.
11 РГИА. Ф. 821. Оп. 133. Д. 625. Л. 9.
12 ГАОО. Ф. 6. Оп. 3. Д. 240. Л. 81-82.
13 ГАОО. Ф. 6. Оп. 4. Д. 8085. Л. 196, 201.
14 Азаматов, Д. Д. Оренбургское магометанское духовное собрание. С. 125.
15 Сборник циркуляров и иных руководящих распоряжений по округу ОМДС. 18361903 гг. Уфа, 1905. С. 5-8.
16 Полное собрание законов Российской империи (ПСЗ). Собр. 2-е. Т. 1. № 386.
17 ПСЗ. Собр. 2-е. Т. 11. Отд. 1. № 9158; ГАОО. Ф. 6. Оп. 5. Д. 11086. Л. 1-4.
18 Сборник циркуляров и иных руководящих распоряжений по округу ОМДС. 18361903 гг. Уфа, 1905. С. 106.
19 Центральный государственный исторический архив Республики Башкортостан (ЦГИА РБ). Ф. И-295. Оп. 5. Д. 2074; ГАОО. Ф. 11. Оп. 3. Д. 4185. Л. 279-279 об.
20 ПСЗ. Собр. 2-е. Т. 5. Отд. 1. № 3559.
