CC BY
25
В.В. Леонидов
ВЫДАЮЩИЙСЯ ВОСТОКОВЕД Ю.Н. ЗАВАДОВСКИЙ
Леонидов Виктор Владимирович - кандидат исторических наук, главный библиотекарь Дома русского зарубежья.
В Доме русского зарубежья имени Александра Солженицына открылась выставка, посвященная столетию со дня рождения крупнейшего ученого-востоковеда Юрия Николаевича Завадовского (ноябрь 2010 г.).
Когда Алов и Наумов снимали свой легендарный фильм «Бег», то консультантом они пригласили именно его. И это неслучайно. Великий русский исход 1920 г. Юрий Николаевич пережил сам вместе с матерью, незадолго до этого окончившей Киевский институт благородных девиц. Им удалось попасть на один из последних пароходов в Новороссийске. Но, в отличие от большинства других беженцев, Юрий Николаевич сумел сразу обеспечить хлебом и себя, и мать. Англичане, помогавшие при погрузке, обратили внимание на русского мальчика, свободно говорившего на нескольких языках. Зарплату ему выдавали армейским пайком, который он с гордостью приносил маме.
Через много лет Юрий Николаевич жаловался близким, что режиссеры, воссоздававшие булгаковский шедевр, отошли от точных исторических подробностей. Так, устроитель тараканьих бегов в исполнении Басова проводил свои соревнования в огромном манеже. На самом же деле все происходило в маленьких фанерных коробках, тихо, на местных базарах и прикрывалось сразу же при появлении полиции.
Точность, тщательность, уважение к фактам всегда были свойственны Завадовскому. Да и вряд ли он мог обойтись без этих качеств при создании своих работ, сделавших его одним из самых известных арабистов мира. «Арабские диалекты Магриба», «Тунисский диалект арабского языка», «Берберский язык» и ряд других исследований поставили русского ученого в ряд ведущих лингвистов ХХ столетия. Причем никакие обстоятельства не могли
вынудить Завадовского прервать работу. Он мотался по Сахаре, искал старинные надписи на камнях, выискивал кочующие племена, чтобы выяснить развитие того или иного диалекта. Занятие это было совсем не безопасное. В оккупированной немцами Франции Завадовскому с семьей пришлось бежать к партизанам. При этом единственной ценностью, которую они взяли с собой, были карточки для словаря арабского языка.
Черты русской, европейской и восточной культуры тесно переплетались в его натуре. В своих записках, которые он оставил дочери уже в Москве, ученый много размышлял об этом. «Коль скоро я начинаю остро воспринимать Запад, становлюсь даже не западником, а просто западным человеком, вроде бы французом, хотя я меньше всего себя именно им чувствую, я перерождаюсь и переселяюсь в иную шкуру, в иную плоть... Но вот, как только я иду на Восток и вгрызаюсь в него, врастаю в его плоть, я становлюсь опять-таки другой личностью, телесно и душевно, ибо каждое такое перерождение меня по косточкам перетряхивает.» И при всем том он прежде всего оставался русским, который сумел помочь многим русским беженцам во время своих бесчисленных странствий. Благодаря этому удивительному человеку многие русские эмигранты получили работу в компании «Шелл», которая вела разработки нефти в Сахаре. В Тунисе он выручал русских моряков, оставшихся там после прихода в Бизерту в 1920 г. Русской эскадры.
Родился Юрий Николаевич в Варшаве 16 октября 1909 г. Его отец, Николай Осипович Завадовский, командовал там полком Императорской конной гвардии. Один из предков Завадовских - граф Петр Завадовский был какое-то время всесильным фаворитом Екатерины II. Мать Юрия Николаевича, Александра Александровна, урожденная Белолюбская, родилась в Беловежской Пуще. Там отец Александры Александровны, инженер, прокладывал в ее непроходимых чащах железную дорогу.
Жизнь в Варшаве больше напоминала светскую хронику. Военные обязанности не особо утруждали Николая Осиповича, и супруги много общались с польской знатью. Впоследствии его перевели в Царское Село. Сохранилась уникальная фотография, где Завадовский и последний русский император, сидя на лошадях, пожимают друг другу руки.
А потом началась война, затем революция, затем еще одна война - Гражданская. Отец будущего арабиста погиб в составе Добровольческой армии, а сам Юрий, как уже говорилось, оказался на чужой земле. И лишь почти через 50 лет он снова оказался в России, которая, правда, уже называлась СССР.
В Константинополе Александра Александровна стала сразу работать в госпитале, а сын поступил в скаутскую школу - одно из немногих учебных заведений, где могли учиться дети русских беженцев. В госпитале Александра Александровна познакомилась с монахом Алексием, чудом ускользнувшим от большевиков после разгрома Новоафонского монастыря. Отец Алек-222
сий любил детей и стал наставником одного из скаутских отрядов, а Юрий Завадовский - его воспитанником, «волчонком», как называли себя скауты. Потом судьба не однажды будет сталкивать Алексия, в конце своего жизненного пути ставшего архиепископом Виленским и всея Литвы, и Завадовского, умершего в Москве признанным ведущим ученым Института востоковедения.
Но вернемся в Константинополь. Когда французские власти разрешили русским беженцам поселиться во Франции с так называемыми паспортами Нансена, Анна Александровна без колебаний, уехала с сыном в столицу мира. В Париже работала кассиршей, потом переводчицей у известной французской гадалки. Но затем счастье улыбнулось ей, и она открыла школу иностранных языков. А Юрий, получая стипендию за погибшего отца от Союза Белого Воинства, окончил русскую гимназию и поступил в Национальную школу живых восточных языков, расположенную в одном из самых красивых зданий старинного университетского квартала Сорбонны. Стать востоковедом посоветовал ему друг матери, великий русский сказочник в живописи -Иван Яковлевич Билибин. «Нет, искусство не кормит, пусть идет по востоковедению», - сказал мастер.
Завадовский всегда дорожил честью своего имени, во время учебы никаких других оценок, кроме «отлично», не получал, и после окончания высшей школы французский МИД предложил ему принять гражданство для того, чтобы Юрий Николаевич смог участвовать в конкурсе для поступления на дипломатическую службу. Этот конкурс Завадовский выдержал с блеском.
Началась жизнь дипломата. Иран, Ирак, Тунис, Турция, Египет. Он выполнял дипломатические поручения и наряду с ними с огромным энтузиазмом изучал восточные языки. Довольно быстро приобрел авторитет ученого мирового уровня. В своих работах Юрий Николаевич показал истоки формирования языков, сложнейшие связи древнеаравийских племенных говоров с берберскими и суданскими языками. При этом он великолепно обосновал роль жеста в восточных наречиях.
В 1934 г. Завадовский женился на Галине Васильевне Сасс-Тисовской, происходившей из украинского гетманского рода. Ее отец, агроном, совершенно случайно был назначен министром сельского хозяйства в правительстве Скоропадского. Естественно, ему пришлось бежать. Впоследствии они с женой и дочерью создали большое фермерское хозяйство на юге Франции. В 1935 г. у Завадовских родилась дочь Светлана, делающая сегодня все возможное для сохранения памяти об отце. Она уже опубликовала о нем ряд статей и устроила вместе с мужем выставку в Доме русского зарубежья.
В 1937 г. в Тунисе в Институте исламских исследований был подготовлен фундаментальный арабо-французский словарь, в 1940 г. - словарь берберского языка, оба словаря составил Юрий Николаевич.
Вторая мировая война застала Завадовских в Анкаре. Там же оказалась и Анна Александровна, приехавшая погостить к сыну. Ходили слухи, что англичане заминируют Дарданеллы, и они решили ехать во Францию. Потом Завадовские вспоминали обо всем с юмором, но во время плавания им было не до шуток. Немцы атаковали пароход, бомбы рвались у самой палубы. Но что значит настоящее мужество показала Анна Александровна - она открыла над головой зонтик, взяла на колени внучку и сказала: «Под этим зонтиком и с молитвой с нами ничего не случится». Так они доплыли до Марселя. Франция была уже оккупирована, а вишистскому правительству русский дипломат был не нужен. Всю войну Завадовские прожили на ферме Сен-Жан у родителей Галины Васильевны. Юрий Николаевич не скрывал своих симпатий к воюющей России, открыто повесил дома карту, где красными стрелками отмечал наступление советских войск. Однажды его даже избили до полусмерти профашистски настроенные соотечественники. Несмотря на военное время, Завадовский сумел издать серию статей по истории ислама, культуре Туниса и продолжал готовить огромный арабский словарь. Между тем продукты доставать становилось все сложнее, родился сын Николай, и скоро оставаться на ферме стало просто опасным. Всей семьей бежали к партизанам.
После войны Юрий Николаевич снова окунулся в свою стихию. Его целиком и полностью захватила египтология. Он находит множество доселе неизвестных следов древних цивилизаций и разрабатывает уникальную систему дешифровки старинных надписей. В Египте, не боясь пересудов, подружился с советским атташе по культуре Михаилом Коростовцевым, будущим знаменитым египтологом. Однажды Михаил Александрович исчез. Оказалось, что его арестовали агенты НКВД, отправили в СССР, а затем - в лагерь. Юрий Николаевич узнал об этом только в Советском Союзе. Там же, в Египте, Завадовский снова встретил своего старого друга по Константинополю - отца Алексия, ставшего уже епископом. Впоследствии египетские власти арестовали владыку, обвинив его в просоветских симпатиях. Завадов-скому с огромным трудом удалось вытащить его из тюрьмы. Вся эта история стоила Юрию Николаевичу дипломатической службы.
Но остановить его не могло ничто. Он добивается возможности уехать в Ватикан, чтобы там работать с арабскими рукописями. А затем ему предложили возглавить кафедру в одном из университетов США. Одновременно Завадовского зовут в Прагу, и он выбирает город на берегах Влтавы, чтобы быть поближе к России.
В СССР после долгих и унизительных просьб о гражданстве ученый приезжает в 1953 г. В Москве и Ленинграде бывшему эмигранту, естественно, жить запрещено. Его направляют в Ташкент, и он снова оказывается в объятиях столь любимого им Востока. Там Юрий Николаевич начинает работу над новой темой - наследием Авиценны. 224
Ему с женой и детьми пришлось жить в маленьком, совершенно необу-строенном доме, но эта мазанка быстро стала одним из неофициальных духовных центров Ташкента, городе ссыльных и эвакуированных. Дочь Зава-довского Светлана вышла замуж за художника Валерия Волкова, сына замечательного живописца Александра Волкова, сумевшего уловить какую-то удивительную тайну красок Востока. Сам Юрий Николаевич работал в Институте востоковедения. Однажды по доносу в одночасье его перевели в младшие научные сотрудники. Но сдаваться Завадовский не собирался. Он, ученый с мировым именем, второй раз защитил кандидатскую диссертацию и опубликовал множество трудов по творческому наследию Ибн-Сины, Би-руни и Аль-Фараби.
С наступлением оттепели держать в Ташкенте такого специалиста было уже невозможно, и его старый друг Михаил Коростовцев, ставший заведующим отделом Института востоковедения, вызвал его в Москву.
Последние годы (ученый ушел из жизни 3 января 1979 г.) были для него, наверное, одними из самых плодотворных. Завадовский дешифрует западно-ливийские надписи, исследует мероитские иероглифы. Одна за другой выходят книги. К нему, человеку другой культуры и эпохи, тянутся бесчисленные ученики. И еще он писал свои воспоминания и размышления, которые тоже местами зашифровал. Недаром всей его жизнью владели Восток и любовь к стране, которую он всегда считал единственно своею, - России.
