CC BY
38Выбор компетентного медиатора для урегулирования спорно-конфликтных ситуаций
Предлагается алгоритмизированная методика выбора участниками спорно-конфликтной ситуации компетентного медиатора с учетом их индивидуальных требований к его профессионально-психологическому портрету. Показана расчетная результативность такого подхода в поиске решения конфликтологической задачи и намечены перспективы формирования взаимно адаптированной триады: участники спора — медиатор. УДК статьи 159.923
A.А. Барзов1
Физический факультет МГУ имени М.В. Ломоносова, д-р техн. наук, a.a.barzov@gmail.com
B.М. Корнеева2, 3
МГТУ имени Н.Э. Баумана, Академия проблем качества, д-р техн. наук, v_korneeva@list.ru
C.С. Корнеев4
МГТУ имени Н.Э. Баумана, канд. техн. наук, corneev.sergei2014@yandex.ru
М.В. Ветлинская5
Факультет психологии МГУ имени М.В. Ломоносова, m.vetlinskaya@gmail.com
1 ведущий научный сотрудник Центра гидрофизических исследований, Москва, Россия
2 3 профессор кафедры «Метрология и взаимозаменяемость», президент отделения «Квалиметрия», Москва, Россия
4 доцент кафедры «Технологии ракетно-космического машиностроения», Москва, Россия
5 аспирант, инженер кафедры психологии личности, Москва, Россия Для цитирования: Барзов А.А., Корнеева В.М., Корнеев С.С., Ветлинская М.В. Выбор компетентного медиатора для урегулирования спорно-конфликтных ситуаций // Компетентность / Competency (Russia). — 2021. — № 3.
DOI: 10.24412/1993-8780-2021-3-22-29
ключевые слова
медиация, посредничество, выбор посредника, методика, триада спора
ногие исследователи полагают, что XXI век можно называть «веком тихой переговорной революции». Сегодня мы все чаще ориентируемся на «мягкую силу» коммуникаций, отходя от силовых способов разрешения сложных конфликтных ситуаций, которые господствовали в другие исторические эпохи. Найти путь посредничества между двумя спорящими сторонами является трудной задачей [1]. В процессе своего становления медиация за последние несколько лет превратилась из малоизвестной области в предмет многочисленных обсуждений.
Так, А.Я. Анцупов и А.И. Шипи-лов определяют медиацию как специальный вид деятельности, заключающийся в оптимизации процесса поиска конфликтующими сторонами, при участии третьей стороны, решения проблемы, которое позволило бы прекратить спор [2]. О.В. Аллахвердо-ва — известный психолог и специалист в области разрешения конфликтов, стоявший у истоков развития научного обоснования данной процедуры, в своих работах определяла медиацию как процесс переговоров с участием третьей — нейтральной — стороны, как особый социально-психологический процесс, ведущую роль в котором играет посредник — медиатор [3]. Путем строго конфиденциальных переговоров с обеими сторонами медиатор помогает им заключить взаимовыгодное примирительное соглашение [4]. Иными словами, посредник является функционально центральным звеном в процессе медиативной деятельности, поэтому вопрос его профессиональных и личностных особенностей вызывает особый интерес с практической точки зрения [5].
В США установлены требования к квалификации лиц, желающих стать медиаторами. Например, некоторые организации перед прохождением подготовки проводят тестирование специалистов для изучения их личностных особенностей. Другие придерживаются позиции, что в процессе обучения желающие стать медиаторами будут овладевать определенными навыками и техниками, поэтому предварительное тестирование не имеет смысла [6]. В России профессия медиатора только формируется, поэтому о ней можно говорить как о социально-инновационной отрасли, связанной с улучшением межличностных отношений. Причем при анализе литературы можно встретить немало трудов, связанных с поиском факторов, которые направлены на повышение эффективности данного вида деятельности.
Необходимо подчеркнуть, что одним из путей повышения положительной роли медиатора в успешно-результативном разрешении различных спорно-конфликтных ситуаций (СКС) становится его выбор непосредственно участниками СКС с максимально-реалистичным учетом их требований и/или пожеланий к профессионально-психологическому портрету (ППП) предполагаемого компетентного посредника.
Учитывая трудноформализуемый характер этой важной психологической задачи прикладной конфликтологии, используем для ее возможного решения аппарат квалиметрии, в частности метод экспертно-аналитического анализа (ЭАА) в сочетании со структурно-вероятностным подходом к моделированию СКС и индивидуализированной роли медиатора в ее компромиссном разрешении [7, 8].
Научно-прикладной подход к оценке и повышению значимости медиаторства
На основе феноменологического анализа особенностей проявления функционально-значимой роли медиатора в разрешении СКС можно предложить реалистичный вариант структурно-вероятностной схемы взаимодействия ключевых участников процесса поиска компромиссного решения, который показан на рис. 1. К отличительным чертам этой схемы, отражающей реалии спорно-конфликтных ситуаций, следует отнести:
1. Моделирование ситуации, в которой участники спорно-конфликтных ситуаций априори позитивно настроены на успех ее разрешения. Причем вероятность достижения компромисса в данном случае выше исходных вероятностей ожидаемого успеха в переговорах каждого из участников:
Ру = 1 -(1 - р )(1 - Р2), (1)
где Ру — вероятность успешного разрешения СКС, причем Ру > Р1 : Ру > Р2.
На рис. 1 расчетная схема зависимости (1) представлена пунктирной линией. Очевидно, в такой априори позитивной атмосфере спорно-конфликтных ситуаций роль медиатора будет относительно невелика.
2. Значимость медиатора резко возрастает в случае исходного настроя участников конфликта на бескомпромиссное отстаивание своих интересов. В этом случае вероятность успеха поиска приемлемого решения СКС можно оценить по формуле:
Ру = 1 -(1 - ррРн )(1 - Рп), (2)
где Рн и РП — соответственно вероятности безусловно позитивного и латентно-негативного влияния медиатора на успех в достижении компромиссного решения проблемы.
Если вероятность РП однозначно связана с функциональным качеством ППП медиатора, особенно в случае учета требований к нему остальных участников, то элемент отрицательного влияния медиатора на достижение
успеха переговоров имеет функционально-латентный характер. В первую очередь наличие Рн в структурной схеме СКС, показанной на рис. 1, будет обусловлено нюансами ситуационно-психологического характера, в частности психологической несовместимостью медиатора с психотипами участников (-ка) спорно-конфликтной ситуации. Причем уровень несовместимости может изменяться в широких пределах, что дополнительно актуализирует проблему поиска рациональных путей уменьшения величины Рн и увеличения значения РП.
Очевидным решением этой задачи является трудноформализуемая алгоритмически, но практически эффективная процедура учета индивидуальных требований участников СКС к ППП медиатора, в первую очередь к его субъективно-психологической компоненте. Поэтому методически формализованное обоснование такой возможности, характеризуемой пока эмпирическим подходом к поиску рациональных решений по индивидуализации профессионально-психологического портрета медиатора, будет иметь определенное научно-прикладное значение для психологических аспектов конфликтологии.
В соответствии с процедурой экс-пертно-аналитического анализа, широко используемой в квалиметрии [7-11], в исходном приближении ито-
Рис. 1. Структурная схема функционально-вероятностного взаимодействия участников спорно-конфликтной ситуации (СКС) [Structural scheme of functional-probabilistic interaction of participants in a dispute-conflict situation (DCS)]
Вероятность настроенности на успех н в разрешении СКС ь т * Пунктиром показан вариант
Вероятность позитивного влияния медиатора на успех в разрешении СКС Рп
Значимость медиатора резко возрастает в случае исходного настроя участников конфликта на бескомпромиссное отстаивание своих интересов
говый рейтинг оценивания компетент-ностно-личностных качеств медиатора, определяемых его профессионально-психологическим портретом, можно формализовать линейным соотношением вида:
п т
R = Rл+Rк = £ + £ к]У], (3) i=l ]=\
где R — рейтинговая обобщенная оценка ППП медиатора, а в общем случае — другого субъекта, в частности участника СКС;
РЛ, РК — соответственно личностно-психологическая и компетентностно-функциональная составляющие итогового значения R;
х, у — соответственно характеристики психологического облика медиатора и его чисто профессиональных компетенций: знания, опыта, умения и т.д.;
к,, к^ — соответственно коэффициенты значимости х,, у ■ в формировании Р Р ;
пи т — соответственно общее число анализируемых личностно-психологи-ческих качеств медиатора и его компетенций.
Заметим, что в общем случае более адекватным реалиям спорно-конфликтной ситуации следует считать определение R конкретного профессионально-психологического портрета медиатора в виде:
R = Мл = к^к, (4)
где кл, кк — соответственно параметры значимости субъективно-личностных и условно объективно-компетентност-ных характеристик функциональных слагаемых профессионально-психологического портрета медиатора.
Однако для повышения наглядно-
сти дальнейших рассуждений примем, что: кл + кк — 1,0.
Фактически последнее равенство условно отражает квазиполноту группы событий, состоящих как в отрицательном, так и в положительном влиянии кл и кк на R. Причем итоговые значимости психологических и квалификационных характеристик R примерно одинаковы, что в большинстве случаев соответствует реальным требованиям участников спорно-конфликтных ситуаций к кандидату в медиаторы.
Необходимо подчеркнуть достаточно очевидную возможность трансформации вышепредложенных соотношений в вероятностные функционально обусловленные взаимозависимости.
Для этого, в частности, необходимо осуществить нормирование конкретных рейтинговых оценок на их максимально достижимые значения, определяемые, например, с помощью экспертно-аналитического анализа и/или профессиональным тестированием и т.п. отработанными технологиями оценки функциональных компетенций и личностно-психологических качеств субъекта анализа, в данном случае медиатора. Тогда соотношение (4) можно представить в виде сложения вероятностей соответствующего уровня компетенций и личностно-пси-хологических качеств:
Рм = ЬРм + ^кРм - ^Л^К ' Рм , (5)
где Рм — базовое значение вероятностной оценки функционального качества медиатора;
Рм — обобщенная оценка его личности и компетенций;
кл и кк — соответственно коэффициенты, отражающие значимость личностно-психологических и функционально-профессиональных характеристик медиатора в общей оценке его ППП.
Последнее соотношение фактически подчеркивает требуемый в спорно-конфликтной ситуации положительный симбиоз или синергетическое взаимное усиление слагаемых психологического и компетентностного ка-
честв медиатора как профильного профессионала.
Заметим, что личностные характеристики могут в принципе оказывать и негативное влияние на ППП медиатора. Это обстоятельство отражает зависимость вида:
рм = ¿л рм' ккрм = ¿Л ' ¿кр1 • (6)
Схематично взаимодействие компетентности и личных качеств медиатора, формализованных соотношениями (5) и (6), показаны на рис. 2. Из рисунка следует, что итоговая вероятностная оценка личностных черт медиатора определяется как: РЛ = ¿Л Рм , а функциональных компетенций:
рк = ^к рм.
Из анализа представленных соотношений следует реалистичный вариант формализации процедуры индивидуализации выбора участниками СКС конкретного медиатора в максимальном соответствии с их требованиями. Действительно, с учетом (2) участники СКС способны, в первую очередь, минимизировать латентно-негативную роль медиатора (см. рис 1), обусловленную в основном недостаточностью совместимости его личности с психологическими особенностями конфликтующих сторон. С этой целью они совместно должны определить значимость для их спорно-конфликтной диады психологических характеристик личности медиатора, то есть сделать совместный выбор коэффициентов ^ в зависимости (2), которая определяет рейтинговую формализацию ППП. Эта процедура призвана психологически-латентным образом сблизить позиции сторон, что формально определяется снижением роли Рн (см. рис.1), которую в первом приближении можно оценить как:
Рн = /о (Р1, Р ) = («1 + «2 Vй, (7)
нде /с (Р1, Р2) — некоторая функция, характеризующая согласованность мнений о профессионально-психологическом портрете медиатора участников СКС;
и1 и п2 — соответственно число взаимно согласованных значений ^ в (2),
а) - - б)
Рл = ^Л Рм; Рк = Рм — согласно (5) и (6)
которые условно можно представить в виде суммы совместно принятых предложений первого (и1) и второго (п2) оппонентов;
п — как и ранее общее число психологических оценок, характеризующих слагаемые ППП медиатора. Тогда, считая отношения п1/п « Р1 и п2/п « Р2 близкими к вероятностным оценкам возможностей сближения оппонентов в окончательном виде, по правилу сложения вероятностей, в начальном приближении Рн можно определить как:
Рн = Р + Р2 - Р' Р. (8)
Причем (8) справедливо в случае совместной работы оппонентов над формированием индивидуального профессионально-психологического портрета медиатора.
Заметим, что в случае отсутствия процедуры поиска согласия в процессе урегулирования компромисса в СКС латентно-негативная роль медиатора, возможно, станет существенно более значимой и будет оцениваться как:
Р = Р' P.
Рис. 2. Структурные схемы влияния личных качеств медиатора в формировании его ППП:
положительного (а) и отрицательного (б) [Structural schemes of the influence of the mediator's personal qualities in the formation of his PPP: positive (a) and negative (b)]
(9)
Фактически (9) означает случайность совпадений несинхронизирован-ных требований личностного характера оппонентов к ППП медиатора. Приведем примеры расчетов, наглядно иллюстрирующие значимость роли медиатора в урегулировании спорно-конфликтной ситуации, в том числе с индивидуализацией психологической компоненты его ППП. Для определенности воспользуемся медианным значением всех вероятностных оценок элементов системы на рис. 1:
Р = Рг = Рн = 0,5.
1. Медиатор в решении СКС отсутствует, то есть на схеме (рис. 1) блоков
Рис. 3. Пример графической иллюстрации процедуры формирования общих требований оппонентов к кандидату в медиаторы
[Example of the procedure graphic illustration for forming the general requirements of opponents to a candidate for mediator]
Рн и РП нет. Тогда очевидно, что успех достижения компромисса составит:
Ру — Р1. Р2 — 0,5 • 0,5 — 0,25. (10)
2. Медиатор в решении конфликта присутствует, но не выполнена процедура индивидуально-психологической оптимизации или точнее адаптации его ППП к психоконкретике оппонирующих сторон. Тогда с учетом (9) будет справедливо соотношение вида (см. рис. 1):
Ру = 1 -(1 - РРРн )(1 - РпЬ 0,5. (11)
3. Оппоненты провели индивидуализацию психологических требований к медиатору, что понизило в данном случае его потенциально-негативную роль как личности. Формально это обстоятельство оценивается согласно (8) значением РН — 0,75 или в окончательном виде вероятность достижения успеха в урегулировании СКС составит:
Ру - 0,6. (12)
Изложенное наглядно иллюстрирует вполне значимое повышение результативности роли медиатора (приблизительно на 20 %) в успехе разрешения СКС даже в условиях его относительно невысокой квалификации, оцениваемой значением РП — 0,5.
ул
Область совпадений требований оппонентов к медиатору
Графическая форма мнений-требований первого оппонента
Отрезок [аб] иллюстрирует неоднозначность мнения-требования
Графическая форма мнений-требований второго оппонента
1, 2 — средние оценки уровней требований первого и второго оппонента к определенному слагаемому ППП медиатора
Оценка требования
оппонента к медиатору
->-x
Зона противоречивости в позиции первого оппонента
а
Таким образом, малозатратная процедура индивидуализации требований оппонентов к ППП медиатора путем их предварительного взаимного согласования значимо влияет на итоговую результативность успешного разрешения СКС и, по-видимому, латентно-психологически повышает значения Р1 и Р2 (см. рис. 1). Это обстоятельство не может не сказаться положительно на уровне Ру в целом. Поэтому в качестве начального этапа разрабатываемой алгоритмизированной методики урегулирования СКС с участием медиатора следует рекомендовать выработку оппонентами совместных требований к личностной компоненте профессионально-психологического портрета медиатора.
Отметим, что, несмотря на свою относительную функциональную простоту, модель вида (2), дополненная соотношениями (8) или (9), позволяет вполне адекватно прогнозировать результативность приглашения медиатора к активному участию в разрешении СКС. Причем основная положительная черта реализации вычисления прогнозируемой вероятности успеха переговоров, в случае ее недостаточности, позволяет провести целенаправленную работу по повышению настроя оппонентов на компромисс. Практически это является индивидуализацией рейтинга востребованности медиатора как функционально-значимого субъекта в рассматриваемой спорно-конфликтной ситуации.
Более достоверное прогнозирование вероятности успеха в разрешении СКС можно провести после конкретизации коэффициентов связи между структурными составляющими ППП медиатора, в частности путем детализации коэффициентов соотносительности в выражениях (3)-(6). Однако на данном этапе разработки алгоритмизированной методики индивидуализированного выбора компетентного медиатора это обстоятельство не представляется принципиальным, так как основное внимание необходимо уделить отработке процедуры определения слагаемых ППП конкретного пере-
говорщика из имеющихся в некоторой базе данных альтернатив. При этом основное внимание необходимо уделить совершенствованию методики формирования согласованных между оппонентами в СКС требований к кандидату в медиаторы. На рис. 3 схематично отражена технологическая возможность согласования этих требований в графическом виде, развитие которой может иметь самостоятельное значение для успешности процедуры экс-пертно-аналитического анализа.
Заключение
Разрабатываемая алгоритмизированная методика индивидуализированного участниками СКС выбора компетентного медиатора, а также вероятностная модель оценки успеха в урегулировании данной ситуации обладают широкими функциональными возможностями для многопланового совершенствования. В связи с этим кратко сформулируем направления развития предлагаемого комплексного структурно-вероятностного подхода.
1. Повышение достоверности индивидуализированного выбора медиатора, в первую очередь за счет совершенствования процедуры определения психологической составляющей его ППП. В частности, весьма перспективным следует считать использование элементов оценки психологической совместимости оппонентов и будущего медиатора по зрительно-портретным образам претендентов, в том числе в формализованном виде с целью формирования соответствующих баз данных.
2. Усовершенствование методик экс-пертно-аналитического анализа, например путем повышения точности оценивания респондентами предлагаемых вариантов ответов на вопросы при анкетировании. В частности, весьма перспективно представление ответов в графическом виде с их последующей обработкой путем использования специально созданного программно-математического обеспечения.
3. Расширение функциональных возможностей предлагаемого структурно-
В процессе своего становления медиация за последние несколько лет превратилась из малоизвестной области в предмет многочисленных обсуждений
вероятностного моделирования различных СКС. В этом случае, помимо очевидного повышения адекватности формализованного описания взаимодействия всех участников СКС и обеспечения необходимой точности прогнозирования успеха в ее разрешении, научно-прикладное значение имеет решение следующих вопросов:
► моделирование кинетических особенностей разрешения СКС с участием медиаторов;
► экономические аспекты профессиональной деятельности медиаторов как средства снижения психолого-эмоциональных затрат от неразрешимости спорно-конфликтных ситуаций;
► решение оптимизационных задач прикладной конфликтологии с участием медиаторов по критерию результативности их профессиональной деятельности.
Конечно, проведенное исследование не исчерпывает все многообразие перспектив развития разрабатываемого научно-прикладного подхода к оценке и повышению значимости ме-диаторства как новой актуальной профессии в обеспечении успеха компромиссного решения различных СКС. Однако даже этот неполный перечень возможностей структурно-вероятностного анализа путей разрешимости СКС наглядно показывает высокий потенциал его результативного методологического трансферта в другие смежные психолого-конфликтологические сферы жизнедеятельности людей [9]. Причем полномасштабное совершенствование вероятностно-кинетических моделей зарождения, развития и разрешения спорно-конфликтных ситуаций, в первую очередь с участием компетентных медиато-
АА П I— П ОГ^ А I_11ИО Компетентность / Competency (Russia) 3/2021
20 ИССЛЕДиОпПИл doi: 10.24412/1993-8780-2021-3-22-29
ров, может оказаться весьма полезным с элементами профильно-тематиче-при построении соответствующих вы- ского искусственного интеллекта в об-Статья поступила сокоэффективных автоматизирован- ласти общественно-политических отв редакцию 1.03.2021 ных систем «Электронный медиатор» ношений. ■
Список литературы
1. Асмолов А.Г. По ком молчит колокол: медиация в век переговоров / Сб. науч. ст. и матер. Межд. науч.-практ. конф. / Под ред. Т.И. Марголина, В.А. Леденцова. — Пермь: ПГНИУ, 2019.
2. Анцупов А.Я., Шипилов А.И. Конфликтология. — М.: ЮНИТИ, 2000.
3. Аллахвердова О.В. Медиация. Пособие для посредников. — СПб: СПбГУ, 1999.
4. Антонов И.В. Медиация как альтернативная форма разрешения экономических споров с участием посредника // Законодательство. — 2008. — № 4.
5. Ветлинская М.В. Анализ отечественных и зарубежных представлений о роли личностных и профессиональных качеств успешного посредника / Сб. матер. Межд. науч.-практ. конф. / Под ред. Н.И. Гайдаенко Шер. — Иваново, 2020.
6. Кимберли К. Медиация: краткий курс. — М.: Инфотропик Медиа, 2013.
7. Барзов А.А., Беккиев А.Ю., Бочкарев С.В., Сысоев П.Н. Диагностика и прогнозирование качества инноваций (на примере ультраструйных гидрофизических технологий). — Старый Оскол: Тонкие наукоемкие технологии, 2019.
8. Барзов А.А., Корнеева В.М., Корнеев С.С. Вероятностная оценка качества инноваций на ранних этапах их жизненного цикла // Качество и жизнь. — 2018. — № 4.
9. Барзов А.А., Власов А.В., Ветлинская М.В. Анализ влияния медиатора на экономическую результативность урегулирования спорно-конфликтных ситуаций // Путеводитель предпринимателя. — 2021. — № 14(1).
10. Барзов А.А., Галиновский А.Л., Мазаева И.В., Сысоев Н.Н., Сысоев П.Н. Экспертиза качества физико-технологических инноваций. — М.: Изд-во НИИ радиоэлектроники и лазерной техники МГТУ им. Н.Э. Баумана, 2014.
11. Барзов А.А., Корнеева В.М., Феофанов А.Н. Экспертиза информационно-диагностических возможностей формообразующих технологий // Вестник МГТУ «Станкин». — 2020. — № 1(52).
СОБЫТИЯ
Во ВНИИМ им. Д.И. Менделеева совершенствуется уникальный эталон
Во ВНИИМ им. Д.И. Менделеева завершен важный этап модернизации легендарного измерительного комплекса — государственного первичного эталона единиц потока и плотности потока нейтронов (ГЭТ 10-81)
Учеными лаборатории государственных эталонов в области нейтронных измерений и спектрометрии ионизирующих излучений создан макет генератора моноэнергетических нейтронов оригинальной конструкции. Его испытания запланированы на начало осени.
Он войдет в состав установки УЭН-1, широко известной как графитовая сфера. Установка не имеет аналогов в мире и является уникальной по своим метрологическим характеристикам и конструктивному исполнению. Графитовая сфера была создана в 1963 году для метрологического обеспечения атомной энергетики. Ее внедрение считается переломным моментом в области измерения потока нейтронов, погрешность которого была снижена с 10-15 % до 1-2 %. По исторической значимости УЭН-1 находится в ряду таких объектов российской науки, как первый в Европе атомный реактор Ф-1 в НИЦ «Курчатовский институт» и первая АЭС в Физико-энергетическом институте им. А.И. Лейпунского. В настоящее время оборудование используется для проведения исследований в области
нейтронной физики, измерения физических констант, а также для градуировки нейтронных детекторов и приборов для исследовательских лабораторий и промышленных предприятий, использующих радиационные технологии.
Как отметил ученый-хранитель эталона Н. Моисеев, необходимость модернизации обусловлена решением актуальных практических и научных задач в области нейтронных измерений, среди которых:
► развитие радиационной медицины;
► повышение точности и надежности управления ядерными реакторами;
► охрана труда на АЭС;
► разведка месторождений полезных ископаемых и т.д. Завершить модернизацию комплекса и утвердить его
в новом составе планируется в следующем году.
По материалам www.gost.ru
Kompetentnost / Competency (Russia) 3/2021 DCCCADrU AQ
ISSN 1993-8780. DOI: 10.24412/1993-8780-2021-3-22-29 ПСОСпПСП 29
Selection of a Competent Mediator for Resolving Controversial Conflict Situations
А.А. Barzov1, Faculty of Physics, M.V. Lomonosov Moscow State University, Dr. (Sc.), a.a.barzov@gmail.com V.M. Korneeva2, 3, N.E. Bauman Moscow State Technical University, Academy of Quality Problems, Dr. (Sc.), v_korneeva@list.ru
S.S. Korneev4, N.E. Bauman Moscow State Technical University, PhD, corneev.sergei2014@yandex.ru
M.V. Vetlinskaya5, Faculty of Psychology, M.V. Lomonosov Moscow State University, m.vetlinskaya@gmail.com
1 Leading Researcher of Center for Hydrophysical Research, Moscow, Russia
Professor of Department, President of Qualimetry Department, Moscow, Russia
4 Associate Professor of Department, Moscow, Russia
5 Postgraduate Student, Engineer of Department, Moscow, Russia
Citation: Barzov A.A., Korneeva V.M., Korneev S.S., Vetlinskaya M.V. Selection of a Competent Mediator for Resolving Controversial Conflict Situations, Kompetentnost' / Competency (Russia), 2021, no. 3, pp. 22-29. DOI: 10.24412/1993-8780-2021-3-22-29
key words
We have developed an algorithmized method for selecting a competent mediator
by participants in a dispute-conflict situation, taking into account their individual mediation, mediation, choice of • , r r i j u i • i n nr u u ^
mediator methodology triad of requirements tor his professional and psychological profile. We have shown the
dispute calculated effectiveness of this approach in finding a solution to this conflict problem
and the prospects for the formation of a mutually adapted triad: the participants in the
dispute — the mediator.
The study does not exhaust all the variety of prospects for the development of the developed scientific and applied approach to assessing and increasing the importance of mediation for the success of a compromise solution to various controversial and conflict situations. However, the high potential of effective methodological transfer to other related psychological and conflictological spheres of people's life was clearly shown.
References
1. Asmolov A.G. Po kom molchit kolokol: mediatsiya v vek peregovorov [For whom the bell is silent: mediation in the age of negotiations], Int. sc. pract. conf.: collected papers, (ed.) T.I. Margolin, V.A. Ledentsov, Perm', PGNIU, 2019.
2. Antsupov A.Ya., Shipilov A.I. Konfliktologiya [Conflictology], Moscow, YuNITI, 2000, 551 P.
3. Allakhverdova O.V. Mediatsiya. Posobie dlya posrednikov [Mediation: guide for intermediaries], St. Petersburg, SPbGU, 1999.
4. Antonov I.V. Mediatsiya kak al'ternativnaya forma razresheniya ekonomicheskikh sporov s uchastiem posrednika [Mediation as an alternative form of resolving economic disputes with the participation of an intermediary], Zakonodatel'stvo, 2008, no. 4, pp. 56-60.
5. Vetlinskaya M.V. Analiz otechestvennykh i zarubezhnykh predstavleniy o roli lichnostnykh i professional'nykh kachestv uspeshnogo posrednika [Analysis of domestic and foreign ideas about the role of personal and professional qualities of a successful intermediary], Int. sc. pract. conf.: collected papers, (ed.) N.I. Gaydaenko Sher, Ivanovo, 2020, pp. 16-24.
6. Kimberli K. Mediatsiya: kratkiy kurs [Mediation: short course], Moscow, Infotropik Media, 2013.
7. Barzov A.A., Bekkiev A.Yu., Bochkarev S.V., Sysoev P.N. Diagnostika i prognozirovanie kachestva innovatsiy (na primere ul'trastruynykh gidrofizicheskikh tekhnologiy) [Diagnostics and forecasting of innovation quality (on the example of ultra-jet hydrophysical technologies)], Staryy Oskol, Tonkie naukoemkie tekhnologii, 2019.
8. Barzov A.A., Korneeva V.M., Korneev S.S. Veroyatnostnaya otsenka kachestva innovatsiy na rannikh etapakh ikh zhiznennogo tsikla [Probabilistic assessment of the quality of innovations at the early stages of their life cycle], Kachestvo izhizn', 2018, no. 4, pp. 94-100.
9. Barzov A.A., Vlasov A.V., Vetlinskaya M.V. Analiz vliyaniya mediatora na ekonomicheskuyu rezul'tativnost' uregulirovaniya sporno-konfliktnykh situatsiy [Analysis of the influence of the mediator on the economic effectiveness of the settlement of disputes and conflicts], Putevoditel' predprinimatelya, 2021, no. 14(1), pp. 198-212.
10. Barzov A.A., Galinovskiy A.L., Mazaeva I.V., Sysoev N.N., Sysoev P.N. Ekspertiza kachestva fiziko-tekhnologicheskikh innovatsiy [Examination of the quality of physical and technological innovations], Moscow, Izd-vo NII radioelektroniki i lazernoy tekhniki MGTU im. N.E. Baumana, 2014, 172 P.
11. Barzov A.A., Korneeva V.M., Feofanov A.N. Ekspertiza informatsionno-diagnosticheskikh vozmozhnostey formoobrazuyushchikh tekhnologiy [Examination of information and diagnostic capabilities of form-forming technologies], Vestnik MGTU Stankin, 2020, no. 1(52), pp. 7-11.
ПОЛИГРАФИЯ АСМС
(499) 175 42 91
верстка и дизайн полиграфических изделий, полноценная цифровая печать, ч/б копирование
