CC BY
33
Сегодня проблема воспитания языковой личности стоит остро. Обучающийся - а часто и учитель - не видит логической связи между культурой речи и эффективностью речи.
Нам кажется, что аппарат современной культуры речи должен быть расширен за счёт категорий экологии. В рамках экологического подхода связь общего коммуникативного блага и эффективности речи легко выводится из понятия адаптации.
Библиографический список
1. Матезиус, В. О необходимой стабильности литературного языка / В. Матезиус; пер. с чешского Г. В. Матвеевой // Пражский лингвистический кружок: сб. статей / сост., ред. и предисл Н. А. Кондрашова. - М., Прогресс, 1967. -560 с. - С. 348-386.
2. Едличка, А. О пражской теории литературного языка / А. О. Едличка; пер. с нем. Н. Н. Семенюк // Пражский университет. - 1987. - 326 с.
3. Грайс, Г. П. Логика речевого общения / Г. П. Грайс // Новое в зарубежной лингвистике. - Вып. XVI. - М.: Прогресс, 1985.- 500 с. - С. 217-237.
4. Михальская, А. К. Русский Сократ. Лекции по сравнительно-исторической риторике: учеб. пособие для студ. гуманит. фак-тов / А. К. Михальская. - М.: Изд. центр "Academia", 1996. - 192 с.
5. Ерёмин, И. П. Лекции и статьи по истории древней русской литературы / И. П. Ерёмин. - 2 изд., доп. - Л.: Изд-во ЛГУ, 1987. - 326 с.
6. Хазагеров, Г. Г. Введение в русскую филологию: учеб. пособие для студ. вузов / Г. Г. Хазагеров. - Екатеринбург: Деловая книга, 2000. - 205 с.
7. Хазагеров, Г. Г. Коммуникативная культура в свете противопоставления полемического и проповеднического начал / Г. Г. Хазагеров // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Лингвистика. - 2017. - Том 21. - № 2. - С. 348-361.
8. Сковородников, А. П. О содержании понятия «национальный риторический идеал» применительно к современной российской действительности / А. П. Сковородников // Теоретические и практические проблемы речевого общения: науч.-метод. бюллетень / Краснояр. гос. ун-т; под ред. А. П. Сковородникова. Вып. 5. - Красноярск - Ачинск, 1997. - 108 с. - С. 27-37.
9. Жукова, Т. Д. Функциональная неграмотность - чума XXI века / Т. Д. Жукова // Независимая газета. - 2006 г. - 10 марта.
10. Равилов, В. Функциональная неграмотность: причины и последствия / В. Равилов. - URL: https://good-tips.pro/index.php/publications/functional-illiteracy-causes-and-consequences (дата обращения: 17.08.2019).
11. Ортега-и-Гассет, Хосе. Восстание масс / Хосе Ортега-и-Гассет; пер. А. М. Гелескул. - М.: AST Publishers, 2016. - 256 с.
12. Бредемайер, Карстен. Чёрная риторика. Власть и магия слова / Карстен Бредемайер; пер. с нем. [Е. Жевага, И. Ульянова]. - М.: Альпина Паблишер, 2018. - 184 с.
13. Кронгауз, М. Русский язык на грани нервного срыва / М. Кронгауз. - М.: Языки славянских культур, 2008.- 145 с.
14. Гавранек, Б. Задачи литературного языка и его культура / Б. Гавранек; пер. с чешского А. Г. Широковой // Пражский лингвистический кружок: сб. статей; сост., ред. и предисл Н. А. Кондрашова. - М., Прогресс, 1967. - 560 с. - С. 338-375.
15. Кириллова, Н. Н. Риторический идеал с точки зрения современного студента / Н. Н. Кириллова // Вестник НГТУ им. Р. Е. Алексеева. Серия «Управление в социальных системах. Коммуникативные технологии». - 2016. - № 3. - С. 39-45 - URL: https://cyberleninka.ru/article/n/ritoricheskiy-ideal-s-tochki-zreniya-sovremennogo-studenta (дата обращения: 17.08.2019).
16. Культура русской речи: учебник для вузов / под ред. проф. Л. К. Граудина и проф. Е. Н. Ширяева. - М.: Изд. группа НОРМА -ИНФА.М, 1999. - 560 с.
© Хазагеров Г. Г., 2019
Экологическое мышление должно стать обязательной частью речеведческих дисциплин. Пропаганда экологического мышления -это едва ли не единственный действенный инструмент культуры речи. Успокаивать себя имманентно присущими нам высокими идеалами речевой культуры - занятие небезопасное.
УДК 82-271:398.22(=571.513)
ВТОРОСТЕПЕННЫЕ ПЕРСОНАЖИ ГЕРОИЧЕСКОГО ЭПОСА ХАКАСОВ ПО ФУНКЦИОНАЛЬНОМУ ПРИЗНАКУ
Шулбаева Наталья Владимировна,
научный сотрудник сектора фольклора Хакасский научно-исследовательский институт языка, литературы и истории (г. Абакан),
младший научный сотрудник Институт филологии Сибирского отделения Российской Академии наук (г. Новосибирск)
В статье рассматриваются образы помощников главных героев, которые широко распространены в героическом эпосе тюркских народов и являются общими. На основании анализа героических сказаний выявлена классификация второстепенных персонажей хакасского героического эпоса, которые подразделены на положительных (главных помощников героя в эпосе хакасов) и нейтральных. В группе положительных персонажей по их характерным чертам выделены образы побратимов, помогающих главным героям в сражениях и приходящих им на помощь в критические моменты, и образы седоков (наездников), участвующих вместо героев в
83
состязании женихов и помогающих им выиграть эти состязания. К нейтральным персонажам отнесены «горные люди», никак не влияющие на ход событий и не участвующие в судьбе главных героев сказаний.
Ключевые слова: героический эпос, второстепенные персонажи, образ помощника, образ побратима, образ наездника, нейтральные персонажи, функции персонажей.
SECONDARY CHARACTERS OF THE KHAKASS HEROIC EPIC BY THEIR
FUNCTIONAL ATTRIBUTE
Shulbaeva Natalya Vladimirovna,
folklore research fellow, Khakass Research Institute of Language, Literature and History (Abakan), junior scientific officer, Institute of Philology, the Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences (Novosibirsk)
The article deals with images of the main characters' helpmates that are widely presented in the heroic epos of the Turkic peoples. The analysis of heroic legends allowed the author to classify secondary characters of the Khakass heroic epic that are divided into positive (main heroes in the Khakass epic) and neutral. According to their characteristic features, positive characters include images of sworn brothers and riders. The sworn brothers help the main characters in battles and come to help at critical time, while riders participate instead of the heroes in the competition of the grooms to help them win these competitions. The neutral characters are "mountain people" who do not affect the course of the events and do not contribute to the fate of the main characters of the legends.
Key words: heroic epic, secondary characters, image of a helpmate, image of a sworn brother, image of a rider, neutral characters, functions of characters.
Объектом данного исследования является героический эпос хакасского народа, предметом - образы второстепенных персонажей, тем или иным образом имеющие отношение к главным героям хакасских сказаний. Цель исследования - представить классификацию второстепенных персонажей героического эпоса хакасов и проанализировать образы выявленных типов таких персонажей.
Эмпирической базой исследования послужили следующие героические сказания хакасского народа: «Хасха Хара аттыг Хан Харах-чыл» (записано М. И. Добровой в 1948 г. от сказителя М. К. Доброва); «Ах пораттыг Алтын Сабах» (записано А. Т. Кызласовой в 1949 г. от сказителя К. А. Бастаева); «Ах сараттыг Ах хан» (записано А. Т. Кызласовой в 1949 г. от сказителя К. А. Бастаева); «Хара тораттыг Хара Хан» (записано К. Г. Толмашо-вым в 1949 г. от сказителя Е. П. Миягашева); «Хара тораттыг Хара Хан апчах» (записано А. Т. Кызласовой в 1949 г. от сказителя К. А. Бастаева); «Тошпах харахтыг Пора Нинщ» (записано Т. Г. Тачеевой в 1961 г. от сказителя П. В. Курбижекова).
Ниже представим результаты проведённого нами исследования. Анализ выявленных разновидностей образов второстепенных персонажей будет осуществляться последовательно внутри выделенных их типов.
Положительные образы второстепенных персонажей. Образ побратима. В героических сказаниях хакасов, а также других народов Сибири нашла своё отражение тема побратимства. Н. С. Чистобаева, рассматривая тему побратимства в эпосе хакасов, отмечает: «В роли побратима выступают самые разные лица: родственник героя, сосед, неизвестный богатырь, юноша, спасённый из плена, иногда бывший недруг... В сказаниях побратим совершает столько же подвигов, сколько главный герой, а иногда даже больше. Его образ выписывается в эпосе с особой любовью и теплотой, наделён не только большой физической силой, но и смекалкой. Побратим прост и, главное, более гуманен. Прямота и человечность в большей мере определяются его простым происхождением и отсутствием своекорыстия, как, например, голый чёрный юноша. В сказаниях он является одним из главных вы-
разителей на достижение счастья и справедливости. Образ побратима - символ бессмертия народа, его нравственной устойчивости. Не случайно так велика его роль в композиции героических поэм» [1, с. 31].
В сказании «Тошпах харахтыг Пора Нинщ» («Пучеглазая Пора Нинчи», 1961 г.), записанном от исполнителя П. В. Курбижекова [2], в роли побратима главного героя Мацан Сайына выступает Ханныг Хылыщ, который приходит к нему на помощь во время битвы против представителей Нижнего мира. Главный герой обращает внимание на то, что Ханныг Хылыщ ещё не достиг возраста взрослого мужчины, но, несмотря на это, по мнению Мацан Сайы-на, тот будет очень сильным богатырём. Ханныг Хылыщ обращается к главному герою с просьбой называться братьями. (Здесь и далее переводы фрагментов сказаний осуществлены автором статьи - Н. Ш.):
Абай харындас, Мацан Сайын Ух орназазац ма миншнец? Ат хулагы т нанчы полазы. Полазыц ма? 1нек му^ 6рi нанчы Пол парзабыс, Олген с66к пiртаF полар, Ах хан шр чул полар! Ададац хада сыхпазам даа, Ададац хада сыхханым осхас Полазыц, Мацан Сайын? Мацан Сайын турFанымнац Ух орназыпсханнар, Сыыр сахалызыпсханнар. Харындас полып, Чоохтазыпсханнар
(Брат мой кровный, Манан Сайын, Стрелой со мной обменяешься ли [ты]? [Словно] уши коня, двумя друзьями Будем ли?
[Словно] коровы рога, двумя друзьями Если станем,
Похоронят [нас] на одной горе. Вытекающая [из нас] кровь будет одной рекой! Даже если не от [одного] отца [с тобой] рождённые,
Словно от [одного] отца [с тобой] рождённым
Будешь, Манан Сайын?
Манан Сайын [как только] встал,
Стрелой обменялись,
Парными стрелами обменялись.
Братьями став,
Стали разговаривать) [2, с. 348-349].
Таким образом, в данном сказании побратимом становится воин, добровольно присоединившийся к герою-богатырю. Вместе с названым братом главному герою Манац Сайыну удаётся взять в плен двух женщин из подземного мира, убивших мать Манац Сайы-на - Пора Нинчи и вынувших у неё оба глаза, печень и сердце, без которых не удаётся её оживить. Но и тут Ханныг Хылыщ, по сути, спасает Пора Нинчи: он замечает, что у одной из демонических женщин повязан широкий пояс, в котором побратимы увидели два золотых луча, оказавшихся глазами матери главного героя. Встряхнув пояс, они обнаружили, что в поясе находились ещё печень и сердце Пора Нинчи. Ханныг Хылыщ, одержав победу над демонической женщиной, не соглашается сжигать её тело, обосновывая своё решение тем, что ему понравились её песни, и он решает воскресить её и забрать к себе, проявляя таким образом гуманизм и человечность даже по отношению к коварному врагу.
В другом эпическом произведении «Ах пора атть^ Алтын Сабах» («Алтын Сабах на бело-буланом коне»), записанном в исполнении К. А. Бастаева [3], помощником-побратимом героя Алтын Тиика выступает родственник -свояк (муж сестры). Он приходит на помощь герою в критический момент и одолевает его врага.
Образ наездника (седока). В героическом сказании «Ах Хан на светло-соловом коне» («Ах сараатты^ Ах Хан») в исполнении К. А. Бастаева [4] интерес вызывает мальчик,
являющийся «седоком» (конным наездником) героя Алтын Хыйгала. По сюжету, во время сватовства в состязании женихов задания выполняют не сами женихи, а их наездники -помощники. Такие помощники имелись у всех прибывших богатырей, кроме Алтын Хыйгала, который не подозревал, что самим женихам участвовать в состязании запрещено, поэтому ему пришлось искать себе «седока». На эту роль богатырь уговорил девочку. Девочка соглашается, несмотря на запрет родителей. У неё имелся белый платок, по которому богатырь должен был узнать её издалека. Девочка уверяет, что она сможет догнать соперников и даже одержать победу.
Ортохтац чахсы танып полбинчатсар, Ах пылат ла чилбецнеп килчетсе, Мин поларбын
[Если] издалека [меня] не узнаете, Лишь белый платок будет развеваться, [Это] я буду[4, л. 110].
Задание, данное помощникам женихов, заключалось в том, чтобы достичь края земли, найти там тополь, растущий на вершине скалы у берега чёрного озера, сорвать с дерева золотой лист и вернуться домой, перепрыгнув девятигранный медный обелиск. Девочка-помощница Алтын Хыйгала выполняет все условия задания, чему он, естественно, очень рад.
Более подробное описание роли седока находим в другом героическом произведении «Хара тораттыг Хара Хан», («Хара Хан на тёмно-гнедом коне»), записанном в исполнении Е. П. Миягашева [5]. В соответствии с содержанием данного произведения богатырь Хан Хылыс также ищет себе помощника-седока для участия в состязании и находит его в шалаше, сделанном из навоза. Внутри шалаша он видит старика со старухой и голого мальчика с коростой на икрах ног. На просьбу главного героя разрешить их сыну стал седоком, престарелые родители не соглашаются,
утверждая, что мальчик не сможет скакать на коне. Но мальчик видит в оказании помощи богатырю своё предназначение и выражает свою готовность даже умереть за Хан Хылыса.
Помощник предлагает главному герою ехать дальше, обещая догнать его позже. Сломав родной шалаш, мальчик нагоняет богатыря, а затем и вовсе оказывается в доме героя раньше него.
Наевшись, мальчик выбежал из дома и тут же оседлал богатырского коня Хара Торатта. Помощник просит главного героя достать для него настоящую плеть для богатырского коня. Хан Хылыс, не знавший о существовании таковой, очень удивился. Мальчик велит ему открыть чёрный сундук, в котором лежит шёлковый платок, - это и есть настоящая плеть для коня. Мальчику-помощнику дают одежду и нарекают его именем Хызыл Хубас.
Примечателен тот факт, что если вместо героя-богатыря в состязании должен участвовать Хызыл Хубас, то и к месту соревнования он должен ехать на богатырском коне, в то время как Хан Хылыс идёт туда пешком. Богатыри смеются над Хызыл Хубасом, а он в свою очередь говорит, что выиграет соревнование и убьёт тех, кто смеялся над ним. Основная цель состязания в том, чтобы добыть и принести золотой лист тополя.
В ходе соревнования нужно было пересечь море. Седок Хызыл Хубас проявляет для этого магические способности: он вырывает из конского хвоста волос, плюнув на него, превращает его в железный мост. Далее мальчик добирается до гибельного места, где начинает жалеть, что ослушался родителей и стал седоком. Проплакав три дня, Хызыл Хубас угрожает коню, что если тот не достанет золотой лист, то мальчик убьёт его. Таким образом, помощником и героем здесь выступает богатырский конь, который и приносит мальчику заветный лист. Хызыл Хубас возвращается с добычей, и теперь его хозяин может жениться на Алтын Чюстюк.
Ещё одним интересным моментом сказания является то, что седок Хызыл Хубас вместо главного героя побеждает в состязании его ос-
новного конкурента - Ах Пуса. Перед смертью Ах Пус просит, чтобы его родителям сообщили, что он погиб от рук Хан Хылыса, а не от рук его седока. Но на этом мальчик не успокаивается, он убивает всех людей Ах Пуса и уезжает.
Исследователь Р. С. Липец в своей работе «Образ батыра и его коня в тюрко-монгольском эпосе», перечисляя эпизоды, связанные со скачками богатырей, говорит о брачных состязаниях и отмечает соответствие сказанного выше этнографической действительности: «...на коне обычно скачет не сам хозяин», добавляя, что и в ойратском эпосе «.все четыре молодца отправили коней в сопровождении сорока человек, а сами ожидают их возвращения» [6, с. 225].
Функция седоков в рассмотренных героических сказаниях заключается в том, чтобы помочь герою пройти состязание, выполнив трудные задания вместо героя. Необычен тот факт, что наездники заранее знают о своём предназначении и охотно помогают героям, будучи уверены в своей победе. Кроме того, в героических сказаниях указывается на маленький возраст наездников (седоков) и на их неспособность, на первый взгляд, даже сесть верхом на коня, а также на низкий социальный статус этих персонажей: они живут в обветшалом шалаше с престарелыми родителями.
Нейтральные второстепенные персонажи. К нейтральным второстепенным персонажам можно отнести образы «горных людей», которые в сказаниях упоминаются несколько раз и не влияют на ход событий, но в то же время изображение их восходит к мифологии и верованиям хакасского народа.
В героическом сказании «Хара тораттыг Хара хан апчах» («Старик Хара хан на тёмно-гнедом коне») в исполнении сказителя К. А. Бастаева [7] мальчик - сын Хара Хана и Хара Тархах - ночью играет с «горными» людьми:
Тед^ алтын таFдыц ю^нде
Минох ла осхас ш оолFычах пар.
Олар куннщ сай иирде
Хазых ла ойнап тартысчалар,
Мин оларнацох хада.
Ирееде айра1 тастап сыхчебю хамахха
1 ,
Айра - бита, главный астрагал (при игре в бабки и альчики) [10, ^ 44]. Альчик - это кость коленного сустава овцы или барана [11]. Астрагал - [< гр. astragalos - позвонок] - бабка, таранная кость] [12, с. 71].
(Внутри той золотой горы
Такие же мне подобные два мальчика есть.
Они каждый раз вечером
В хазых [всегда] играют,
И я вместе с ними.
Иногда айру бросая, на пригорок поднимаемся) [7, л. 31].
В 2016 году сотрудники Хакасского НИИЯЛИ (Н. С. Майногашева, Л. В. Челтыг-машева, Н. С. Чистобаева, Ю. И. Чаптыкова, Н. В. Шулбаева) находились в фольклорной экспедиции в Таштыпском и Аскизском районах Хакасии. В ходе экспедиции ими были зафиксированы мифологические рассказы, связанные с образами хозяина горы, горного человека и хозяина воды. В частности, в отчёте по результатам фольклорной экспедиции исследователи отметили следующее: «Образ хозяина горы (таF ээз^ или горного человека (таF кiзiзi) весьма распространён в хакасском фольклоре. По представлениям информантов, горные люди обликом похожи на обычных людей: они очень красивые, высокие, хорошо одетые мужчины и женщины. По поверьям хакасов, они, как обычные люди, имеют хозяйство, дом, посуду, занимаются разведением скота, ходят друг к другу в гости, устраивают свадьбы» [8, с. 112].
В героическом сказании «Хасха Харатты^ Хан Харахчыл» («Хан Харахчыл на чёрно-лысом коне»), записанном от сказителя М. К. Доброва [9], в качестве нейтрального второстепенного персонажа, но в то же время представляющего большой интерес, можно выделить образ старика, также имеющего мифологическую основу. В ходе сражения между Алтын Хус и Хара Хыс из чёрной скалы с наглухо закрытым входом появляется старик, который вмешивается в борьбу богатырей, помогает Алтын Тана, одолевая Хара Хыс:
Хахпахты^ хара хая турыпчадыр Хахпахты^ хара хаяныц iзи ачылпарFан турча Хахпахты^ хара хаяныц ютшец сых килче
Хара кис тон кискен хара хаас хур хурчанган,
Хара кис слепелщ хара кис маймахтыг,
Хара сотка сырайлыг апсах юзь
Хара хаяныц ютшец сых килiп,
Тайгазар парып, хучах читпес тыт агасты
Чилегезшец ходыра тартып,
Ицнше артыныбалып,
Хахпахтыг хара хаяныц iзинецер iстiне кир
парча.
Ол хара кис тонныгапсах кiзi
Алтын Хустац ус сyрмечi чир сбзiрiнген Хара
Хыстыц хырина пас килiп,
Алып тбреен Алтын Хусты пiргер iде чачы-
бысхан.
Ус сyрмечi чир сбзiрiнген Хара Хысты
азахтарынац хап алган
Хара кис тонныг апсах кiзi
Хахпахтыг хара хаяныц хырина сбзiрпарып,
Ус сyрмечi чир сбзiрiнген Хара Хысты
Хахпахтыг хара хаяа нари сапхан.
Ус сyрмечi чир сбзiрiнген Хара Хыстыц арыг
тыны узул парган
(Чёрная скала с наглухо закрытым входом стоит.
Дверь чёрной скалы с выступом открыта. Из чёрной скалы с выступом выходит Одетый в чёрную войлочную шубу, чёрным ремнём подпоясанный,
В чёрной войлочной шляпе, в чёрных валенках
Старик с чёрными оспинами на лице.
Из чёрной скалы выйдя,
В тайгу войдя, необъятную лиственницу
С корнем вырвав,
На плечи взвалив,
В проём чёрной скалы заносит.
Этот старик в чёрной войлочной шубе
К Алтын Хус и Хара Хыс с тремя косами, что
по земле волочатся, подойдя,
Богатыркой рождённую Алтын Хус в сторону
оттолкнул.
Хара Хыс с тремя косами, что по земле волочатся, за ноги схватил Старик в чёрной войлочной шубе.
К чёрной скале с выступом поволок, Хара Хыс с тремя косами, что по земле волочатся,
О чёрную скалу с выступом расплющил. Чистое дыхание Хара Хыс с тремя косами, что по земле волочатся, прервалось) [9, л. 75-76].
После победы над Хара Хыс и спасения, таким образом, богатырей - главных действующих лиц (Хан Харахчына, Хыйым Хысхыла, Алтын Хуса), старик приглашает их в своё жилище - чёрную скалу, угощает их мясом, которое никогда не заканчивается. Старик сообщает богатырям, что он также прибыл из Верхнего мира, был очень сильным, но с «демоническими» мыслями. В Нижнем мире он очутился потому, что так его наказали Девять Чайаанов за жестокость и бахвальство, проявленные им в Верхнем мире. Теперь он вынужден жить в чёрной скале, и ему запрещается далеко отходить от неё. Мясо у него постоянно варится и никогда не заканчивается, как не заканчивается и вода и не изнашивается одежда. Выясняется также, что он является отцом Хыйым Хысхыла.
Айлыг назында
Айлыг-куншгсагыстыг полчам, Айныц иргiзiнде
Хара пари, хара айна сагыстыг полчам (В новую луну
Со светлыми, ясными мыслями предстаю, В старую луну
С чёрным сердцем, с чёрными демоническими мыслями предстаю) [9, л. 78].
Старик обращается к присутствующим богатырям с просьбой помочь ему, говорит, что, если они смогут остановить (задержать) солнце в середине дня, тогда он сможет со светлыми мыслями покинуть Нижний мир. Многие сильнейшие богатыри пытались это сделать, но такая задача оказывалась невыполнимой. Тем не менее главный герой Хан Харахчын и
его соратник Хыйым Хысхыл соглашаются помочь старику, но, к сожалению, также терпят поражение. Старик велит им поскорее возвращаться домой, так как близок тот момент, когда «демонические» мысли завладеют им и тогда он убьёт богатырей.
Данный образ интересен тем, что в нём находит своё отражение логика первобытного человеческого мышления, составляющая основу мифов хакасского народа. По Клоду Леви-Строссу, закон бинарных оппозиций, отражённый в мифологиях разных народов, является одной из главных особенностей первобытного мышления человека. Этот французский этнолог, социолог, этнограф, философ и культуролог писал, что первобытный человек пытался осмысливать и упорядочить мир с помощью бинарных оппозиций, например, таких, как солнце - луна, день - ночь, жизнь - смерть, своё - чужое и т. д. [13, с. 111-336].
Пишут о бинарных противопоставлениях по отношению к древнему миру и другие исследователи. Так, по мнению отечественных учёных В. В. Иванова и В. Н. Топорова, мироустройство в понимании предков славян держалось на таких бинарных оппозициях, как счастье - несчастье, жизнь - смерть, правое - левое, мужское - женское, небо - земля, юг - север, восток - запад, суша - море, день - ночь, солнце -луна, близкое - далёкое, чёрное - белое и т. д. [14]. «Очень хорошо прослеживаются бинарные оппозиции в славянской мифологии, - замечает, подтверждая идею К. Леви Стросса и мысли В. В. Иванова и В. Н. Топорова и других исследователей, О. А. Плотникова в книге «Боги и герои Древней Руси». - В некоторых случаях, в первую очередь это касается западнославянской мифологии, бинарные оппозиции проявляются в именах божеств, например Белобог и Черно-бог, Жива и Мора. Так, в «Славянской хронике» Гельмольда (XII век) Чернобог представлен злым богом, который приносит беды и смерть, а Белобог показан добрым богом, богом радости и счастья» [15, с. 43].
Поэтому, по нашему мнению, при изучении особенностей восприятия мира героями хакасского эпоса важно учитывать и такой принцип их анализа, как биполярность. Так, в вышеуказанном сказании в образе старика, днём бывшего «светлым», а с заходом солнца - «тёмным», с очевидностью проявляется наличие бинарной оппозиции день - ночь или светлое -тёмное. Таким образом, уже на одном этом примере можно утверждать, что и в мифологии хакасов отражён закон бинарных оппозиций. Впрочем, изучение произведений героического эпоса хакасов с отмеченной позиции может стать предметом самостоятельного исследования.
Результаты проведённого исследования позволяют прийти к следующим выводам.
1. Второстепенные персонажи героических сказаний хакасского эпоса по выполняемым ими функциям и характеру взаимоотношений с главными героями подразделены на положительных и нейтральных. К положительным персонажам относятся побратимы и седоки, иначе - наездники, оказывающие богатырям ту или иную помощь или поддержку; к нейтральным - «горные люди» и проклятый старик, не влияющие на ход событий и не участвующие в судьбе героев.
2. Помощники главного героя - седоки (наездники) - совершают те или иные действия для героя и вместо героя (например, участвуют вместо него в состязаниях, помогают главному герою в сражениях, в критический момент приходят ему на помощь), хотя и являются, на первый взгляд, неопытными «героями-малолетками». В их действиях обнаруживается определённый мифологический подтекст: например, наездник Хызыл Хубас обладает знаниями о своём предназначении, о тайном и магическом атрибуте для коня, а именно об «истинной», настоящей плети - шёлковом платке. Кроме того, этот персонаж наделён магическими способностями: он способен превратить конский волос в железный мост.
3. Нейтральные второстепенные персонажи упоминаются в сказаниях несколько раз, однако они не влияют на ход событий и никак не участвуют в судьбе главных героев, но в то же время включение их в систему персонажей героического эпоса имеет определённый смысл, восходящий к мифологии и верованиям народа. В отношении сказанного особый интерес представляет образ старика, живущего в чёрной скале, из сказания «Хасха Хараттыг Хан Харахчыл». С позиции функционального
признака образ данного персонажа, скорее всего, следует отнести к нейтральным, так как кроме того, что старик спасает богатыршу Алтын Хус и приглашает к себе набраться сил остальных богатырей, угощая их мясом, которое не кончается, его образ не наполнен значительной функциональностью. Однако, как нам кажется, этот образ всё-таки несёт определённую поучительную нагрузку: за плохие деяния всегда приходится расплачиваться.
Библиографический список
1. Чистобаева, Н. С. Героический эпос хакасов: тематика и поэтика / Н. С. Чистобаева. - Абакан: ООО «Книжное издательство «Бригантина», 2015. - 170 с.
2. Тошпах харахтыг Пора Нинчi (записано Т. Г. Тачеевой от сказителя П. В. Курбижекова в 1961 г.) // Р.ф. № 505. 413 л.
3. Ах пораттыг Алтын Сабах (записано А. Т. Кызласовой от сказителя К. А. Бастаева в 1949 г.) // Р.ф. N° 75, л. 131-175.
4. Ах сараттыг Ах хан (записано А. Т. Кызласовой от сказителя Бастаева К. А. 16-21 февраля 1949 г.) // Р.ф. № 75, л. 99-129.
5. Хара тораттыг Хара Хан (записано К. Г. Толмашовым от сказителя Е. П. Миягашева в 1949 г.) // Р.ф. № 74, л. 49-89.
6. Липец, Р. С. Образы батыра и его коня в тюрко-монгольском эпосе / Р. С. Липец. - М.: Изд-во «Наука», 1984. - 263 с.
7. Хара тораттыг Хара Хан апчах (записано А. Т. Кызласовой от сказителя К. А. Бастаева в 1949 г.) // Р.ф. № 75, 90 л.
8. Майнагашева, Н. С. Современное состояние хакасского фольклора (отчёт фольклорной экспедиции ХакНИИЯЛИ за 2016 г.) / Н. С. Майнагашева, Л. В. Челтыгмашева, Н. С. Чистобаева, Ю. И. Чаптыкова, Н. В. Шулбаева // Научное обозрение Саяно-Алтая. -2017. - № 2(18). Серия «Филология». - С. 106-116.
9. Хасха Хара аттыг Хан Харахчыл (записано М. И. Добровой в 1948 г. от сказителя М. К. Доброва) // Р.ф. № 92, 95 л.
10. Леви-Стросс. К. Первобытное мышление / К. Леви-Стросс. - М.: Республика, 1994. - 384 с.
11. Хакасско-русский словарь = Хакаср-орыс с0стш. Новосибирск: Наука, 2006. - 1114 с.
12. Альчики - древняя игра южных стран. - URL: https://pro-derbent.ru/458-alchiki-drevnyaya-igra-yuzhnykh-stran (дата обращения: 12.11.2019).
13. Современный словарь иностранных слов: ок. 20 000 слов. - М.: Русский язык, 1992. - 740 с.
14. Иванов, В. В. Славянская мифология / В. В. Иванов, В. Н. Топоров // Мифы народов мира: Энциклопедия. В 2-х томах / гл. ред. С. А. Токарев - М.: Сов.энциклопедия, 1980-1982. - Т. 2: К - Я. - 1982. - 719 с.- С. 450-456.
15. Плотникова, О. А. Боги и герои Древней Руси / О. А. Плотникова. - М.: Изд-во «Вече», 2016. - 255 с.
""Исследование выполнено за счёт гранта Российского научного фонда (проект №17-78-20185) «Текст в культуре этноса как фактор сохранения идентичности народов Сибирско-Дальневосточного региона».
© Шулбаева Н. В., 2019
