CC BY
651
УДК 316.614 ББК С5 60.5
ВТОРИЧНАЯ СОЦИАЛИЗАЦИЯ: ПОНЯТИЕ, ПРОБЛЕМЫ И ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ
Р.А.Костин, А. Е. Климанова
Санкт-Петербургский государственный университет
сервиса и экономики (СПбГУСЭ) 191015, Санкт-Петербург, Кавалергардская, 7, лит.А
Принято считать, что социализация, в широком смысле этого слова, представляет собой непрерывный процесс, продолжающийся в течение всей жизни человека. В большинстве социологических дискурсов различают первичную и вторичную социализацию, что вводит представление о периодичности и стадиальности протекания социализационных процессов [14]. Следует также отметить, что в социальных науках достаточно разработанным является понятие первичной социализации. Это связано, прежде всего, с необходимостью оценки успешности функционирования институтов социализации, общественной значимостью подготовки молодых членов общества, выработкой самими институтами социализации критериев успешности личности, соответствия ее социальным требованиям конкретного общества, а понятие вторичной социализации остается недостаточно разработанным, наиболее спорным и уязвимым для критики [13, с.36; 14]. В данной статье мы попытаемся проанализировать понятие вторичной социализации, уточнить различные теории ее формирования и выделить основные особенности.
В научной литературе под вторичной социализацией понимаются следующие процессы:
- это каждый последующий процесс освоения личностью норм и ценностей, позволяющий уже социализированному индивиду входить в новые секторы объективного мира его общества [8];
- это совокупность социально-адаптационных процессов, характеризующих изменения в жизни «социально зрелого» («взрослого») человека - носителя сформированных личностных структур, автономного и ответственного за самостоятельно принимаемые решения [14];
- это следствие кризиса первичного представления о мире, который был усвоен человеком во время социализации первичной [15].
На основании вышеуказанных определений попытаемся рассмотреть основные тенденции развития научных представлений о процессе вторичной социализации в работах представителей классической школы социологической мысли, в адаптивистских теориях, теориях исследования жизненного пути человека - с целью наиболее полной и разносторонней характеристики данного феномена. Теоретические предпосылки
формирования научного подхода к исследованию вопроса вторичной социализации были заложены в работах таких представителей социологической науки, как Э. Дюркгейм, Дж. Мид, Ч. Кули и других.
Одно из первых упоминаний о возможности влияния на человека факторов вторичного характера прослеживается в теории социального реализма Э. Дюркгейма, являющегося представителем парадигмы структурного функционализма. Автор полагал, что основным предметом социологии являются социальные факты, то есть всякие способы действий, устоявшихся или нет, способных влиять на индивида с помощью внешнего принуждения [8, с.98].
Социальные факты могут быть двоякого рода: материального
характера, а именно - само общество, его социальные структуры (государство, религия, право), морфологические компоненты общества (характер территории, собственности, объем и плотность населения, жилищные условия, способы коммуникации); нематериального, духовного характера - мораль, ценности и нормы, коллективное сознание, коллективные представления, верования [8, с.98]. Среди перечисленных социальных фактов выделяются и те факты, которые могут оказывать непосредственное влияние на человека в период его вторичной социализации.
Одной из первых предпосылок развития понятия вторичной социализации в начале XX века стала теория основателя парадигмы символического интеракционизма Дж. Мида. А.И. Ковалева объясняет феномен вторичной социализации, развивая теорию Дж. Мида, следующим образом. С точки зрения автора, вторичная социализация - это процесс, во многом сходный с процессом социализации человека, который происходит с уже социализированным индивидом. При этом указанный процесс имеет принципиальное отличие, состоящее в том, что для индивида ближайшее окружение, общество и сам индивид в его же представлениях оказываются «другими» с учетом освоенной им ранее объективной реальности [5, с. 113— 114].
Начальный этап вторичной социализации предполагает овладение таким множеством смысловыражающих единиц, которые позволяют человеку присвоить социальную субъектность в тех формах, которые приняты в обществе. Социальные роли деиндивидуализируются и воспринимаются как заменяемые. В сознании индивида постепенно происходит абстрагирование от ролей и установок конкретных «других» до ролей и установок вообще. Это связано с идентификацией индивида не только с конкретными значимыми «другими», ориентацией на обобщенного «другого», но и с отождествлением себя с обществом [5, с.114].
Начало вторичной социализации, как правило, совпадает со снижением роли родительской семьи как агента социализации. Социальность перестает восприниматься индивидом как само собой разумеющееся. С присвоением субъектности индивид пытается созидать и изменять ее. Формирование в сознании обобщенного «другого» - решающая фаза социализации
вторичной. Она включает интернализацию общества как такового и субъективное установление целостной идентичности. Когда обобщенный «другой» выкристаллизовывается в сознании, устанавливается симметричная связь между объективной и субъективной реальностями [5, с.114].
В начале XX века Ч. Кули, являющийся также одним из представителей парадигмы символического интеракционизма и основоположников теории социализации, ввел понятие «вторичной группы» (это социальная группа, члены которой опосредованно связаны совместной деятельностью) и вторичных общественных институтов, оказывающих влияние на процесс социализации индивида, особенно в зрелом возрасте [1; 8, с.278].
Следует отметить, что уже более поздние представители социологической науки останавливаются на рассмотрении не только понятия, но и отдельных механизмов, структуры и противоречий процесса вторичной социализации, среди них К. Маннгейм, Т. Лукман и П. Бергер и других.
Развивая теорию К. Маннгейма, одного из создателей социологии знания как самостоятельной парадигмы, отметим, что, с его точки зрения, предметом социологии являются все системы идей, воспроизводящиеся жизненными условиями конкретных социальных групп. К. Маннгейм выделял два вида социальной мобильности, горизонтальную и вертикальную, которые действуют различным образом, способствуя обнаружению многообразия стилей мышления [8, с.321].
Автор полагал, что горизонтальная мобильность, то есть перемещение индивида или группы в рамках одной социальной структуры без изменения социального статуса, ведет людей к осознанию того, что другие люди мыслят и действуют иначе, что есть другое знание. Иная ситуация складывается в условиях вертикальной мобильности, то есть перемещения в социальной структуре с повышением или понижением социального статуса. В этом случае, как правило, возникает кризис существующего знания, и индивид (или группа) изменяет свои знания вплоть до усвоения иного представления о мире [8, с.321].
Кризисы знания имеют и другую причину: изменяются исторические условия, возникают новые социальные и культурные реалии - изменяется и само знание [8, с.321]. Таким образом, наличие кризисных явлений может обусловливать наступление процесса вторичной социализации.
Одной из основных социологических теорий, наиболее полно рассматривающей и раскрывающей понятие вторичной социализации, является теория представителей современной социологии знания Т. Лукмана и П. Бергера. Вторичную социализацию, с точки зрения авторов, можно определить как
- интернализацию (глубокое усвоение индивидом ценностей и норм конкретного социокультурного контекста) институциональных или институционально обоснованных «подмиров»;
- каждый последующий процесс, позволяющий уже социализированному индивиду входить в новые сектора объективного мира его общества [3].
Т. Лукман и П. Бергер полагали, что структура вторичной социализации сходна со структурой социализации первичной. В процессе вторичной социализации настоящее интерпретируется так, чтобы оно находилось в последовательном взаимоотношении с прошлым. Следовательно, реальным основанием вторичной социализации является прошлое [3].
Вторичная социализация, в рамках анализируемой теории, представляется как приобретение «специфически ролевого знания», когда роли прямо или косвенно связаны с разделением труда. Данный процесс требует также приобретения «специфически ролевого словаря», что означает, прежде всего, интернализацию семантических полей, структурирующих обыденные интерпретации и поведение в рамках институциональной сферы. «Подмиры», интернализируемые в процессе вторичной социализации, в основном, представляют собой частичные реальности, в отличие от «базисного мира», приобретенного в процессе первичной социализации. Характер вторичной социализации зависит от статуса связанной с ней системы знания в рамках символического универсума в целом [3].
В процессе вторичной социализации биологические ограничения становятся менее важными для последовательности процесса приобретения знания, который теперь устанавливается в терминах основополагающей структуры этого знания. В то время как первичная социализация не может происходить без эмоционально заряженной идентификации со значимыми другими, вторичная социализация, по мнению авторов, по большей части может обойтись без эмоционально заряженной идентификации и эффективно протекать лишь на фоне взаимной идентификации, которая является составной частью любой коммуникации между людьми [3].
С точки зрения Т. Лукмана и П. Бергера, вторичная социализация сопровождается эмоциональной нагрузкой в той степени, в какой погружение в новую реальность и преданность ей институционально определены как необходимые для индивида. Поэтому отношение индивида к тем, кто обеспечивает процесс вторичной социализации, соответственно становится «значимым», то есть они приобретают характер значимых других по отношению к социализируемому индивиду [3].
Авторы полагают, что в процессе вторичной социализации, как правило, устанавливается институциональный контекст, то есть человек начинает воспринимать социальные роли как презентацию специфических институциональных значений. Следовательно, в процессе вторичной социализации социальное взаимодействие может быть формализовано, а роли характеризуются высокой степенью «анонимности», то есть они весьма удалены от своих индивидуальных исполнителей. При этом формальность и анонимность связаны с эмоциональным характером социальных отношений. Однако наиболее важным их последствием является то, что содержание,
которое устанавливается в процессе вторичной социализации, наделяется качеством гораздо меньшей субъективной неизбежности, чем содержание социализации первичной [3].
Т. Лукман и П. Бергер также выявили противоречия, которые могут возникать между первичной и вторичной социализациями. Данные противоречия заключаются в следующем:
- в случае сохранения единства первичной социализации и появления альтернативных реальностей и идентичности во вторичной социализации в качестве субъективной возможности выбора;
- в случае, когда дифференцированность вторичной социализации достигает момента, при котором становится возможным субъективный отрыв идентичности от «собственного места» в обществе, а социальная структура не позволяет реализовать субъективно избранную идентичность, что привносит в социальную структуру напряженность и угрожает институциональным программам;
- в случае, когда индивид имеет возможность идентификации с одним из «расходящихся миров» в противопоставлении с другим в период первичной социализации, этот процесс будет в высшей степени эмоционально загруженным и идентификация будет сопровождаться эмоциональными кризисами. Напротив, во вторичной социализации интернализация необязательно сопровождается «эмоционально заряженной» идентификацией, индивид может интернализировать различные реальности без идентификации с ними; в процессе вторичной социализации индивид не делает новую реальность своей, он интернализирует ее, чтобы пользоваться ею для специфических целей [3].
Анализируя далее тенденции развития научных представлений о вторичной социализации, следует отметить, что в современной социологии феномен вторичной социализации не рассматривается в полной мере как один из социализационных процессов, а исследуется более в терминах социальной адаптации как приспособления к изменениям социокультурных, жизненных и возрастных ситуаций. К особым, но недостаточно распространенным научным направлениям в этой связи можно отнести завершение активного жизненного цикла, в частности, выделение различных версий десоциализации пожилых людей, сужающих сферу своей социокультурной активности; ресоциализацию отдельных людей, потребность в которой возникает в результате перенесенной болезни или полученной травмы; кардинальную смену языковой и (или) культурной среды [14]. Данное уточнение интересно тем, что может послужить одной из теоретических основ научного анализа проблемы вторичной социализации в социологической науке и позволит рассмотреть адаптивистские теории и теории исследования жизненного пути (цикла) человека.
Опираясь на теорию Дж. Клаузена, следует выделить ряд критических моментов в жизни взрослых. Взрослые должны выбрать профессию и выдержать связанный с этим стресс, они вынуждены балансировать между требованиями, предъявляемыми им на работе и в семье. Им также
приходится преодолевать так называемый «кризис сорокалетних», когда человеку кажется, что жизнь теряет прежний смысл, работа становится скучной, а семья напоминает «опустевшее гнездо» [4; 12, с.109]. Автор полагал, что время наступления этого кризиса значительно варьирует у разных людей. Он может начаться, когда дети покидают родной дом, а также в период выхода на пенсию. И проявляться кризис может по-разному: люди чувствуют глубокую тревогу от сознания наступающей старости, испытывают страх смерти или отчаянно стремятся снова почувствовать себя молодыми. Нарушение супружеской верности, развод, радикальная перемена работы - все это может быть симптомами кризиса, настигающего человека в середине его жизненного пути [12, с.109].
Актуализацию социализационных процессов во взрослом возрасте с точки зрения переживаемых кризисов Н. Смелзер называет адаптивистским, когда жизнь «взрослых людей» рассматривается как ряд ожидаемых и неожидаемых кризисов, которые необходимо осмыслить и преодолеть. При этом переживание определенных кризисных моментов не исчерпывается только преодолением одного кризиса и переходом к другому: кризисы дают основу для дальнейшего роста личности человека [12, с.109].
Развивая указанную теорию, остановимся подробнее на изучении основных направлений социализационных процессов в пожилом возрасте. С точки зрения Н. Смелзера, приспособление человека к старости не обязательно представляет собой процесс роста. Развитие личности может прекратиться или даже повернуть вспять из-за ослабления физических и психологических возможностей человека. Некоторые пожилые люди перестают играть активную роль в обществе из-за проблем со здоровьем, финансовых затруднений и эмоциональных переживаний. Зачастую пожилые люди становятся совсем не нужными обществу. Поэтому они нехотя смиряются с наступающей старостью, вместо того чтобы принимать ее как новый и неповторимый этап жизни. Кроме того, в пожилом возрасте человека ожидают главным образом потери. Вместо вступления в новые общественные группы пожилые люди становятся все более одинокими. Социализация пожилых, по мнению автора, отличается от социализации на более ранних этапах жизни еще и тем, что роли пожилых людей четко не определены [12, с. 112—113].
Таким представляется нам феномен вторичной социализации в зарубежной социологической мысли, остановимся также на рассмотрении понятия вторичной социализации в отечественных научных теориях. Следует отметить, что в отечественной социологии концептуализация понятия вторичной социализации произошла сравнительно недавно. К основным направлениям, объясняющим вопросы, связанные с процессом вторичной социализации, можно отнести теории Г.М. Андреевой, А.И. Кравченко, Р.С. Яцемирской, И.Г. Беленькой и более поздние из них — И.В. Солодниковой, О.В. Красновой, Г.А. Парахонской, Т.О. Паршиной и других.
Г.М. Андреева, в зависимости от возраста и отношения к труду, выделяла следующие этапы вторичной социализации: трудовой (охватывает
период зрелости человека) и послетрудовой [2]. Как отмечает И.В. Солодникова, «на послетрудовом этапе социализации доминирует модус ограничения, самоограничения, понимаемый как компенсаторный механизм, направленный на сохранение, поддержание достигнутого уровня здоровья, социальных связей, психологической и социальной активности. Для этого этапа характерно также усиление приватности стиля жизни [13, с.35]».
Г.М. Андреева полагала, что постановка вопроса о послетрудовом этапе социализации вызвана следующими объективными требованиями общества:
- проблемы пожилого возраста становятся актуальными для ряда наук в современных обществах;
- увеличение продолжительности жизни и определенная социальная политика государства приводят к тому, что люди пожилого возраста начинают занимать значительное место в структуре населения [2].
Проблема послетрудового этапа социализации, в рамках анализируемой концепции, может быть охарактеризована следующими противоположными позициями:
- бессмысленно применять понятие социализации к тому периоду жизни человека, когда он утрачивает свои социальные функции и некорректно описывать его в терминах «усвоения социального опыта», при этом крайним выражением данного подхода становится версия «десоциализации» пожилых людей;
- в пожилом возрасте сохраняется социальная активность и его необходимо рассматривать как период жизни человека, вносящий существенный вклад в воспроизводство социального опыта [2].
Развивая теорию А.И. Кравченко, следует отметить, что роль вторичной социализации особенно велика в зрелом возрасте, когда социальные роли и статусы уже определены и необходима их реализация и корректировка. Автор полагает, что первичная социализация охватывает, в основном, детство и юность человека, а вторичная социализация — его зрелость и старость, когда повзрослевший человек сталкивается с формальными организациями и учреждениями, которые оказывают влияние на него в указанном возрасте, и называет подобный способ деления процесса социализации формально-хронологическим [6;7].
По мнению А.И. Кравченко, первичная социализация — это сфера межличностных отношений, а вторичная социализация — это сфера социальных отношений [7, с.123]. Вторичная социализация протекает под влиянием норм и ценностей формальных агентов или институтов социализации. Агенты вторичной социализации в основном находятся во втором эшелоне влияния и оказывают менее глубокое воздействие на человека, чем агенты социализации первичной. Контакты с такими агентами формальны, происходят реже, они менее продолжительны. Агенты вторичной социализации оказывают влияние в узком направлении и выполняют одну-две функции. Институтами вторичной социализации, то есть учреждениями, влияющими на данный процесс и направляющими его, становятся те социальные институты, с которыми человек вступает в
формальное взаимодействие, то есть порядок данного взаимодействия, его содержание, время и регламент строго определены или закреплены документально [6;7].
Автор выделяет два основных этапа, относящиеся к периоду вторичной социализации: зрелость (18 — 60 лет) — активный трудовой период и старость (60 лет и старше) — выход из активного трудового периода [6].
Опираясь на теорию Р.С. Яцемирской и И.Г. Беленькой, можно полагать, что основными проблемами социализации в пожилом возрасте становятся проблемы одиночества, социальной изоляции и, прежде всего, проблема выхода на пенсию. Мерой адаптации к пенсионному периоду, согласно данной концепции, является активность и умение заполнить свое свободное время. Хорошая адаптация зиждется на реальном понимании своего положения, на приспособлении образа жизни и планов к изменившимся условиям. Авторы выявили такую общую закономерность: люди, которые перед выходом на пенсию имели широкие интересы и любимые занятия вне своей профессии, лучше приспосабливаются к личной свободе. Поэтому важным фактором приспособления к старости является наличие увлечений, хобби, друзей вне профессионального круга [16].
Г.А. Парахонская рассматривает социализационные процессы в пожилом возрасте в рамках семьи и семейных отношений. Автор предполагает, что с выходом на пенсию социальный мир человека сужается, круг общения ограничивается в основном ближайшими родственниками и, отчасти, соседями, немногими друзьями. Утрачиваются многие идентичности. Наиболее важной, зачастую практически единственной становится идентификация с семьей. Семейные ценности доминируют в ценностном сознании пожилых людей. Семья становится важнейшей сферой, в которой реализуются многие потребности пожилого человека — витальные, интеракционистские, смысложизненные и социализационные [10, с.106; 110].
Отсутствие семейных связей в данном возрасте или снижение их уровня отрицательно сказывается на эмоционально-психологическом состоянии, на удовлетворенности пожилых людей состоянием здоровья, материальной обеспеченностью, положением среди окружающих. Наиболее депривированными оказываются те пожилые люди, которые не имеют ближайших родственников, либо имеющие детей, но не поддерживающие с ними отношений [10, с.110].
О.В. Краснова, рассматривая вопросы о степени и качестве участия пожилых людей в семейной жизни, описывает следующие типы ролей, основанных на взаимоотношениях с внуками и вкладе в семейную жизнь:
- «формальный» — пожилые люди имеют жестко зафиксированные представления о ролях, которые они должны исполнять в семье, а также представления о социальных ролях внуков;
- «суррогатные родители» - те, кто принял на себя ответственность и заботу о внуках;
- «источник семейной мудрости» — пожилые, которые обеспечивают потомков информацией о своем культурном наследстве и семейных корнях;
- «заряд шуток» - пожилые, которые активно вовлекают внуков в проведение веселого досуга;
- «далекий» - пожилые, редко взаимодействующие с внуками [9, с. 108]. Выбор одного из вышеуказанных типов поведения может быть
обусловлен различными факторами: возрастом внуков, уровнем образования пожилого человека, условиями проживания и характером семейных связей. При этом автор отмечает, что пожилые люди должны не только принимать роли, соответствующие их статусу и соотносящиеся с данным статусом (нормативные модели поведения), но и играть их. Нормативные модели поведения зависят от конвенциональных ожиданий, то есть нормы и требования, предъявляемые к индивидам, достигшим границ определенного возраста, изменяются в зависимости от ожиданий окружающих и социальных норм общества. Изменяются не только нормативные параметры ролей, но и сам круг ролей, соотносящийся с данным возрастом и социальным статусом. На уровень конвенциональных ожиданий, предъявляемых к роли в социальной микросреде, оказывают влияние общекультурные нормы и ценности, характерные для конкретной общественной системы, а также нормы и требования малых социальных групп (коллектива, семьи, групп общения) [9, с.115—116].
Механизмы вторичной социализации сходны с механизмами социализации первичной, однако в некоторых случаях, таких, как болезни или травмы, а также для тех людей, чьи возможности приспосабливаться к происходящим в жизни изменениям самостоятельно ограничены, возможно применение (или использование) механизмов социальной адаптации, а именно механизмов социально-средовой ориентации (ориентации человека в окружающей его среде, обучение навыкам пользования средой, навыкам самостоятельного жизнеобеспечения) и социально-бытовой адаптации (восстановления утраченных навыков по самообслуживанию, самостоятельному уходу и независимости в бытовых условиях) [14].
Успешность применения механизмов социальной адаптации в процессе вторичной социализации может быть обусловлена понятием, которое Т.О. Паршина определяет как «личностный адаптационный потенциал», состоящий из четырех основных компонентов:
- биопластический — отражает эволюционно закрепленные целесообразные формы жизнедеятельности человеческого организма и врожденные энергетические ресурсы; в него входят программы поведения, телесная и биохимическая конституция, свойства организма и прочее, многие исследования доказывают, что врожденные аномалии могут превращаться в источник трудностей адаптации;
- биографический - это индивидуальная история жизни человека, она аккумулирует микросоциум и микрокультуру, где рождается и куда
погружается человек на ранних этапах своего жизненного пути, именно ближайшее окружение закладывает базис определенного репертуара адаптивного поведения личности, содержит общественные традиции и этнокультурный опыт адаптации;
- психический - данный компонент адаптационного потенциала обеспечивается скрытыми и реальными возможностями человека, позволяющими отражать объективную реальность, регулировать различные взаимоотношения с ней и самим собой, сохранять собственную целостность, самосовершенствоваться и самообразовываться;
- личностно-регулятивный компонент - данный компонент дает возможность не только управлять своим поведением в соответствии с требованиями общества, но и развиваться, самосовершенствоваться [11, с.101—102].
На основании анализа основных тенденций развития научных представлений о вторичной социализации в социологических теориях можно сделать следующие выводы.
Понятие вторичной социализации в науке остается еще недостаточно разработанным, что может быть вызвано отрицанием необходимости понятийного оформления данного процесса вплоть до настоящего времени. Однако на современном этапе развития общества актуальность исследования подобной проблемы стоит очень остро и обусловливается увеличением доли пожилых людей в составе населения развитых стран.
В социологической науке вторичная социализация представляет собой процесс, позволяющий уже социализированному индивиду входить в новые секторы объективного мира его общества путем освоения личностью новых норм и ценностей, социальных ролей, которые он может использовать для осуществления своих специфических целей. При этом вторичную социализацию можно представить и как совокупность процессов социальноадаптационного характера, обусловливающих изменения в жизни взрослого человека, и как следствие кризиса первичного представления о мире.
Основываясь на рассмотренных научных теориях, можно утверждать следующее:
- согласно теории современной социологии знания Т. Лукмана и П. Бергера, процесс вторичной социализации происходит с уже социализированным индивидом, при этом немаловажное значение имеет предыдущий опыт личности, ее «прошлое», что может послужить главным внутренним фактором его протекания;
- опираясь на теорию символического интеракционизма Дж. Мида, вторичная социализация обусловливает приобретение человеком идентичности с обществом;
- согласно теории социального реализма Э. Дюркгейма, символического интеракционизма Ч. Кули, а также представителя отечественной социологии А.И. Кравченко, в процессе вторичной социализации
человек взаимодействует с вторичными общественными институтами и формальными организациями, находится под влиянием социальных фактов вторичного порядка;
- по мнению представителей современной социологии знания Т. Лукмана и П. Бергера и отечественной социологии А.И. Кравченко, социальное взаимодействие индивида с агентами и институтами вторичной социализации носит формальный характер, его порядок строго определен или закреплен документально;
- если опираться на социологию знания К. Маннгейма, вторичная социализация связана и с изменением статусных характеристик, приводящих к кризисным явлениям в жизни; при этом, в соответствии с концепциями современной социологии, кризисные явления могут проявляться и в таких формах, как развод, смерть одного из супругов, наступление пенсионного возраста, травмы, болезни и другие;
- по мнению представителей отечественной социологической науки, выделяются основные периоды наступления вторичной социализации, такие, как «социальная зрелость» и пожилой возраст (от 60 лет и старше), временные рамки которых колеблются от 18 лет и до глубокой старости;
- к механизмам вторичной социализации относятся как механизмы социализации первичной, так и (для людей, чьи возможности приспосабливаться к происходящим в жизни изменениям самостоятельно ограничены) механизмы социальной адаптации (социально-средовой ориентации и социально-бытовой адаптации).
На наш взгляд, вторичная социализация представляет собой более широкое, по сравнению с первичной социализацией, понятие, поскольку характеризует весь спектр различных направлений социализационных и социально-адаптационных процессов, происходящих с индивидом во взрослом и пожилом возрасте, а также разнообразие агентов и институтов социализации, с которыми человек сталкивается в данном периоде жизни.
При этом основополагающей теорией вторичной социализации следует считать теорию Т. Лукмана и П. Бергера, поскольку она позволяет выявить в структуре процесса вторичной социализации, помимо его основных характеристик и механизмов, ряд других важных компонентов: это черты и особенности.
Отличительными чертами процесса вторичной социализации можно назвать то, что она
- происходит с уже социализированным индивидом;
- протекает в сфере социальных отношений под влиянием вторичных институтов и агентов социализации, факторов вторичного порядка;
- происходит в рамках формального взаимодействия.
По нашему мнению, к особенностям процесса вторичной социализации относятся следующие:
- протекание процесса вторичной социализации не зависит от наличия или отсутствия у человека различных биологических ограничений;
- снижена эмоциональная взаимосвязь с агентами и институтами вторичной социализации;
- успешность протекания вторичной социализации может быть обусловлена предыдущим опытом личности;
- в некоторых случаях процесс вторичной социализации допускает применение механизмов социальной адаптации;
- разнообразие форм и видов вторичной социализации может зависеть от приоритетов государственной социальной политики.
Вместе с тем проблема вторичной социализации требует дальнейшего научного развития. Проведение подобных исследований особенно актуально для разработки и совершенствования основных направлений и механизмов государственной социальной политики в отношении пожилых людей с целью повышения уровня «включенности» данной социально-демографической группы в общественную жизнь и выработки адекватной возрасту социальной активности.
ЛИТЕРАТУРА
1. Американская социологическая мысль: Тексты / под ред. В.И. Добренькова. М.: МГУ, 1994.
2. Андреева Г.М. Социальная психология. М.: Аспект Пресс, 1999.
3. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М.: Издательство «Медиум», 1995.
4. Ежов О.Н. Парадигма жизненного пути в зарубежной социологии // Журнал социологии и социальной антропологии. 2005. Том VIII. №3. С. 22—33.
5. Ковалева А.И. Концепция социализации молодежи: нормы, отклонения, социализационная траектория // Социологические исследования. 2003. №1. С. 109—115.
6. Кравченко А.И. Социология: Общий курс. М.: ПЕРСЭ; Логос, 2002.
7. Кравченко А.И. Социология: Учебник для вузов. М.: Издательская корпорация «Логос», Екатеринбург: Деловая книга, 2000.
8. Кравченко С.А. Социология: парадигмы через призму социологического воображения. М.: Издательство «Экзамен», 2007.
9. Краснова О.В. Бабушки в семье // Социологические исследования. 2000. №11. С. 108—116.
10. Парахонская Г.А. Пожилой человек в семье // Социологические исследования. 2002. №6. С.103—110.
11. Паршина Т.О. Структурная модель социально-психологической адаптации человека // Социологические исследования. 2008. №8. С. 100—106.
12. Смелзер Н. Социология / Пер. с англ. М.: Феникс, 1998.
13. Солодникова И.В. Социализация личности: сущность и особенности на разных этапах жизни // Социологические исследования. 2007. №2. С. 32—38.
14. Социология: Энциклопедия / сост. А.А. Грицанов, В.Л. Абушенко, Г.М. Евелькин, Г.Н. Соколова, О.В. Терещенко. М.: 2003.
15. Трунов Д. Первичная и вторичная социализация // Практическая психология. 2001: Материалы областной научно-практической конференции (1—2 ноября 2001г.). Пермь: ПРИПИТ, 2001. С. 79—81.
16. Яцемирская Р.С., Беленькая И.Г. Социальная геронтология. М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1999.
