CC BY
12DOI: 10.17516/2713-2714-0013 УДК 75.04
FOLLOWING THOUGHT AND FEELING. DMITRY LYSYAKOV'S CREATIVE STYLE
Lobatskaya Raisa Moiseevna
Irkutsk National Research Technical University Irkutsk, Russian Federation
Abstract: The article is devoted to the multifaceted work of the talented Irkutsk artist Dmitry Pavlovich Lysyakov. It gives the analyses of the artistic principles that he uses to create a portrait - the primary genre in his painting. It also substantiates methods of creating everyday and philosophical symbols of still life and of conveying the psychological nuances of mood. The author considers some significant differences in approaches to painting a landscape, depending on the artist's inner worldview of the country where he currently works which allows him to write an easily recognizable "portrait" of a place.
Keywords: Dmitry P. Lysyakov; portrait; still life; landscape.
Citation: Lobatskaya, R.M. (2022). FOLLOWING THOUGHT AND FEELING. DMITRY LYSYAKOV'S CREATIVE STYLE. IzobraziteV noe iskusstvo Urala, Sibiri i DaVnego Vostoka. Fine art ofthe Urals, Siberia and the Far East. T. 1, № 1(10), pp. 114-123.
Р. М. Лобацкая
Иркутский национальный исследовательский технический университет
Иркутск, Российская Федерация
ВСЛЕД ЗА МЫСЛЬЮ
И ЧУВСТВОМ.
ТВОРЧЕСКИЙ ПОЧЕРК
ДМИТРИЯ ЛЫСЯКОВА
Статья посвящена многоплановому творчеству талантливого иркутского художника Дмитрия Павловича Лысякова. Проанализированы художественные принципы, которые он использует при создании портретов - главного жанра его живописи. Обоснованы приемы создания им бытовой и философской символики натюрморта, передачи психологических нюансов настроения. Рассмотрены существенные различия в подходах к написанию пейзажа в зависимости от внутреннего мироощущения художником той страны, где он в данный момент работает, что позволяет ему написать легко узнаваемый «портрет» места.
Ключевые слова: Д. П. Лысяков; портрет; натюрморт; пейзаж.
Главная притягательность изобразительного искусства заключается в его феноменальной способности регулировать наше, сторонних зрителей, мироощущение. Иногда то или иное произведение задевает исключительно чувственно-эмоциональную сферу, заставляя душу заволноваться, обрадоваться почти беспричинно или, напротив, также беспричинно загрустить. Порой визуальное прочтение написанного затягивает в интеллектуальные глубины философских исканий автора, в его рациональные размышления о сути окружающего нас предметного мира, а время от времени и в иррациональный строй его мыслей. Любой творческий человек - и Дмитрий Лысяков1 не является исключением - живет и работает в этой изменчивой стихии, поддаваясь спровоцированным ею порывам мысли и чувства, всякий раз трансформированным и донесенным во внешний мир талантом живописца. При этом наше восприятие, следуя за причудливой игрой кисти на холсте, рождает долговременный и, как правило, устойчивый отклик, отзываясь эмоцией, например, от пейзажа за окном, преломленного через стекло граненого стакана, тщательно прописанной чашки утреннего кофе, от удачно собранного натюрморта. Подчас видно острое желание проникнуть в портретное «зазеркалье» чужой судьбы и характера, высвеченных на холсте ненавязчиво, словно бы через случайные обстоятельства, приблизить их или отдалить от своих собственных переживаний.
Если задуматься, что лучше всего удается в живописи Дмитрию Лысякову - пробуждать наши мироощущения или формировать более углубленное мировосприятие, то, пожалуй, сразу и не ответишь однозначно. Да вряд ли это так уж важно в стихии искусства художника, органично соединившего в своем творчестве несколько разнородных жанров: портрет, пейзаж и натюрморт [2, 13, 14].
К портрету среди современных художников мало кто обращается - этот жанр ныне из редких. Время и новые технические возможности сдвинули приоритеты и вместе с тем существенно изменили задачи, которые ставит перед собой живописец. Кроме того, сместились акценты в выборе стилистики и средств, которыми он добивается необходимой художественной выразительности. Однако главное, на чем веками базировалось создание образа - психологизм и сугубо индивидуальная история портретируемого, отраженная на полотне, - осталось.
Раритетом, но отнюдь не архаикой, является приверженность Дмитрия Лысякова к класси-
ческой реалистической живописи, обогащенной личной, хорошо узнаваемой художественной манерой. Нет, не к той академической, что сложилась в советское время под диктатом власти, а к русской классике, стилистика которой сформировалась на рубеже Х1Х-ХХ века, к классике Валентина Серова и Константина Коровина, пронизанной тонким романтическим флером отношения к изображаемому объекту и одновременно отточенным мастерством многослойного мазка, цвета и формы. Обращение мастера к почти утраченным сегодня основам живописи с ее обстоятельным, вдумчивым и вместе с тем каким-то одержимым письмом кажется сегодня почти невероятным. Но именно эта живописная манера, явленная на новом витке спирали художественного бытования, делает работы Лысякова бесспорно узнаваемыми и всегда привлекательными какой-то ностальгической правдой образного ряда.
Вглядываясь в его картины, зритель неожиданно оказывается в некоем вневременном континууме - одномоментно близком и далеком. Все портретируемые, несомненно, из дня сегодняшнего, однако время в привычном исчислении - «сегодня», «вчера», «завтра» - оказывается абсолютно не существенным субъектом живописного повествования. Портретный мир Дмитрия Лысякова говорит не о времени, не о социальных коллизиях, не о политике, не о технологической революции. Нет, его мир, к огромному счастью для нас, дав-
Д. П. Лысяков. Лора. 2018. Холст, масло. 85x70
Собственность автора
D. P. Lysyakov. Lora. 2018. Oil on canvas. 85x70
Author's property
Д. П. Лысяков. Женский портрет в черном. 2022. Холст, масло. 100x120
Собственность автора
D. P. Lysyakov. Portrait of a woman in black. 2022. Oil on canvas. 100x120
Author's property
но не избалованных портретной лаконичностью, просто о людях, на краткий миг отделенных от их общественного статуса и в целом от социума. Его картины именно о людях, высвеченных в их глубокой индивидуальности и размещенных в образном ряду в краткие минуты покоя или в состоянии привычных глубоких раздумий.
Состояние человека, идущее из глубин его внутреннего мира, словно очищенное от влияния сиюминутной суеты привнесенных из внешнего пространства эмоций - любви и ненависти, радости, раздражения, тяги к общению, - интересно для художника. Он пытается достать мало кому заметные кристаллы души, которые, собственно, и составляют истинную суть каждого, а вот уже характеры и судьбы зритель считывает с полотен по едва заметным деталям, визуализированному опыту возраста, всегда красноречивой одежде, позе, фрагментам интерьера с его ненавязчивыми предметами, наполненными символическими смыслами. Мир на полотнах мастера детально конкретен и одновременно предельно обобщен.
Начиная разглядывать портретные работы Дмитрия Лысякова, от них уже невозможно оторваться. Вначале глаз зрителя цепляет какое-то удивительное, вырванное из бытового контекста пространство с обитающим в нем персонажем: с молодой испанской женщиной в белом простеньком платье, занятой рутинным, но не тяготящим ее делом [5, 11], с маленьким сыном на высоком стуле или вот с ним же, но подростком, или с
прелестной голубоглазой девочкой, с писателем, расслабившимся в кресле и погруженным в мысли о, скорее всего, уже завершенной работе с художником, застывшим в молчании в неожиданно опустевшей мастерской [4, 6]. Или вот немолодая женщина с чуть прикрытыми в раздумье глазами, сидящая в глубоком кресле. Приглушенный свет догорающего дня буквально ласкает роскошество оттенков черного, доминирующего на полотне. И, пожалуй, именно этот сдержанный свет лепит, моделирует образ, его особенную струящуюся пластику.
Несомненным достоинством всех без исключения работ является то, что изображенное пространство, в которое автор помещает портретируемого, всегда самодостаточно и тщательно продумано. Ему в работах Лысякова отведена особая роль: и когда оно собрано в единую композицию из множества предметов, и когда служит неясным серебристо-серым рассеянным фоном или, напротив, ярким геометрическим акцентом, то оно всегда воспринимается как инструмент вербализации образа. Именно так использован геометрический клетчатый фон в портрете «Лоры» [1], где он фактурно высвечивает облик непринужденной, яркой, стильной современной женщины, находясь в гармоническом единстве с пятнами красного головного убора, шарфа и даже полосок губной помады и лака на изящных ногтях.
В экзотическом портрете «Испанец» [2], написанном в пространстве уличного кафе, залитого солнцем в ветреное утро, размытая песочная стена сливается воедино с массивным креслом и создает резкий контраст с колоритной мужской фигурой, невольно рождающей в воображении экспрессивные драматические ассоциации. Светлая, переливающаяся на солнце обивка подлокотников кресла, едва просматривающихся на фоне стены, служит органичным обрамлением образа, высвечивая главные акценты полотна: темно-синий шарф, вишневую рубашку и красный плед на коленях. Этот цветовой ряд, композиционно выстроенный по диагонали, создает зримое ощущение динамики приморского утра, контрастирующей с внешне спокойными лицом и руками знающего цену себе и жизни испанца.
В абсолютно статичной по композиционному решению работе «Ожидание» фоном опять служит стена, подсвеченная сгущающейся серебристо-фиолетовой дымкой позднего вечера. Грусть и тревожное ожидание, конечно же, запечатлены в лице и отстраненных от окружающего мира гла-
зах, однако без серебристо-фиолетового монохрома фона гармоничную завершенность этой картины представить просто невозможно.
Для «Женского портрета в черном» в качестве фона выбрана висящая на стене картина в массивной раме с белой сиренью, удачно дополняющая не только образ, но и усиливающая общее настроение портретируемой в момент краткого, раздумчивого покоя.
«Портрет за чтением книги» написан на более сложном серовато-зеленоватом фоне, где настроение создается несколькими дробными деталями: неясной картиной на стене, выразительной фигуркой быка из насыщенно-синего стекла, красными и белыми пятнами текстиля. Здесь, как и во всех других работах, фон берет на себя важную миссию - формирование общего эмоционального настроя, своеобразного ключа к всегда зашифрованному сюжету.
Совершенно неожиданный эффект за счет контраста сюжетного настроения с фоном возникает при создании образа графика Александра Шипи-цына [4, 6]. Сочетание грустной, усталой фигуры художника, настолько погруженного в раздумья, что кажется, будто он забыл о зажатом в руке стакане чая, и светлого окна за его спиной, залитого по-весеннему радостным солнцем, в лучах которого вспархивает стая птиц, вызывает поистине щемящее чувство и почти физическое ощущение скоротечности бытия.
Особое место в портретной живописи Дмитрия Лысякова занимает автопортрет. Именно автопортреты позволили художнику создать большое разнообразие отраженных на полотнах эмоций и настроений. Кто, как не сам автор, знает и понимает себя настолько, чтобы перенести на холст весь спектр изменчивых, нередко одномоментных состояний? Большая часть автопортретов - это этюдные работы, свидетельствующие о том, насколько тщательно и вдумчиво он готовится к финальной работе.
Этот жанр живописи - всегда диалог художника с миром, путь самоанализа, а нередко опосредованное отражение ключевых моментов биографии. В работах Дмитрия Лысякова диалог всегда выступает на первый план. Если мысленно представить, что все его автопортреты выстроены в один ряд, вне временных градаций, то зритель неожиданно окажется вовлеченным в странный эксперимент взаимного эмоционального проникновения: чем дольше вглядываешься в лицо художника, тем сильнее ощущаешь, как он сам с
полотна сканирует тебя взглядом, придирчиво оценивая твою художественную восприимчивость. Именно такой посыл уходит к зрителю от «Автопортрета у печи-голландки» или от образов, созданных в работах «Автопортрет в вишневой блузе», «Вечер» [8, 12] и многих других.
Дмитрий Лысяков почти всегда выстраивает свои портретные композиции, равно как и работы в других жанрах, на контрасте теплых и холодных оттенков. При этом краски на холст ложатся крупными, щедрыми, мозаичными мазками, моделирующими объем и создающими точную, достоверную, изящную пластику образов. Всё это придает его работам внутренний динамизм, рождает ощущение краткости и неустойчивости изображенного эмоционального состояния. Именно так, с использованием сложного композиционного решения и цветового контраста написан автопортрет в мастерской, погруженной в синие сумерки, где интерьер - это, по сути, выразительный натюрморт, в предметном мире которого сам художник, усталый и перепачканный краской, почти растворяется и оказывается его неотделимой частью [12].
Художники нередко и в прежние времена смешивали в жанровых картинах портрет и натюрморт, делают они это и сейчас, используя предметные композиции в качестве символов или своеобразных реперных знаков для более полного раскрытия глубинной сути портретного образа.
Не менее, чем портрет, интересен в творчестве Дмитрия Лысякова натюрморт в качестве самодостаточного инструмента, позволяющего донести глубоко личностное миропонимание. Предметный мир на его полотнах всякий раз останавливает взгляд нетривиальной свежестью восприятия пространства [9, 11]. Для художника в этих работах в наибольшей степени характерно выражение собственного изменчивого внутреннего настроя, который ситуативно колеблется в широком диапазоне, подталкивая создавать то лиричные цветочные композиции, то соединять предметный мир интерьера с наполненным воздухом сиюминутным пейзажем за окном в тематический натюрморт, то, напротив, вывести изображаемые предметы во вневременную среду, сосредоточив ракурс, акценты и нюансы на их монументальной образности. Переменное настроение корректирует и выбор мастером творческого метода, который часто формируется на интуитивном уровне, но при этом позволяет добиваться максимальной художественной выразительности.
Д. П. Лысяков. Испанец. 2014. Холст, масло. 73x92
Собственность автора
D. P. Lysyakov. Spaniard. 2014. Oil on canvas. 73x92
Author's property
Натюрморты Дмитрия Лысякова никогда не бывают однообразными, и уж тем более скучными, несмотря на то, что художник намеренно избегает излишней цветовой и композиционной декоративности, чаще играя объемами и светом, чем цветом и фактурами. От этого взгляд зрителя, свободный от излишнего давления цвета, сопереживает тому внутреннему восторгу, с которым сам художник буквально любуется каждым вынесенным на холст предметом, его сезаннистской объемной цельностью и смысловой завершенностью. Невольно вспоминается цитата философа Блеза Паскаля: «Какая это странная живопись -натюрморт: она заставляет любоваться копией тех вещей, оригиналами которых обычно не любуешься» [7].
Именно талант художника, его углубленное понимание предметного мира и одновременно интуитивное проникновение в скрытую суть, казалось бы, обыденных материальных объектов создают это волшебство: ординарные вещи, собранные на холст в определенной композиционной последовательности, выглядят не только совершенно иначе, но и открывают перед зрителем огромный космос зашифрованных смыслов. Этот символический нарратив одинаково притягателен и для самого художника, и для его зрителя.
В еще большей степени, чем в работе над портретом, Дмитрий Лысяков в натюрмортах использует свой виртуозно отработанный творческий метод - сочетание теплых и холодных оттенков,
пропорции которых в любой работе берут на себя разнообразную художественную нагрузку [15]. В одних случаях они регулируют нюансы равновесия, как в работе «Натюрморт с рыбой», в других работают на контрасте, подчеркивая декоративность композиции, как в работах «Груши», «Натюрморт с маской и желтой сиренью», «Натюрморт с Буддой», «Натюрморт с Буддой и браслетом», в-третьих, высвечивают философскую суть написанного - «Натюрморт с хурмой», «Стекло», «Натюрморт с картиной Вермеера».
Вообще натюрморт, пришедший в изобразительное искусство довольно поздно - только в конце XVI века, в эпоху Позднего Возрождения, -жанр живописи, переполненный символическими смыслами, как никакой другой. Они зашифрованы и в самих изображенных предметах, и в их композиционном единстве, базирующемся на нюансах равновесия и неустойчивости, на цветовых контрастах, внутреннем и внешнем свете. Дмитрию Лысякову обращение к натюрморту в не меньшей степени, чем в автопортрете, позволяет раскрывать свое настроение и сиюминутные взаимоотношения с миром.
Нередко используя спокойный колорит и равномерно разлитый внутренний свет, он строит композицию на контрасте собственных фактур изображаемых объектов. Таков, например, натюрморт с тканью в серебристо-серых тонах. Он базируется на контрасте светлой глазури керамического кувшина, переливающейся благородным блеском полированной поверхности металлического подноса и матовой мягкости причудливой, небрежно скомканной ткани. На первый взгляд, композиция статична и даже легка, но в контрасте фактур и неожиданном сочетании пластики форм за кажущейся легкостью считывается скрытая и тем самым завораживающая напряженность.
При всей приверженности к серебристо-серому художник постоянно нарушает эту «серебристую умиротворенность» и вводит яркие акценты, добавляя драматизма и полностью меняя общее настроение от работы. Именно так написан натюрморт с двумя селедками, чесноком и красной кружкой. Расположение всех предметов, вытянутых по диагонали, контраст прозрачного стекла и матовой керамики, ярко-красные пятна кружки и перцев, легкий сиреневый, добавленный к серебристой гамме, оставляют от этой в целом незамысловатой композиции ощущение праздничности.
Натюрморт с китайской статуэткой и ярко-оранжевой хурмой на стеклянной столешнице нарочито статичен, однако весь строй композиции, высвеченный яркими фруктами на переднем плане, подчеркнутыми их мерцающим отражением в стекле, вполне отчетливая цветовая контрастность левой и правой частей фона, их диагональное членение создают ощущение значительности, несуетной торжественности изображенного.
Большое значение в натюрмортах Лысяков отводит текстилю, буквально любуясь его фактурами, разнообразием цветов и струящейся пластикой, сочетая их, создает и меняет настроение на полотнах. Ярким примером является натюрморт в вечерней мастерской, где выцветшая вишневая бархатная ткань, покрывающая стол, пестрая вязаная накидка на кресле и легкий белый полупрозрачный шелк, до поры оставленный в кресле или подсвеченный темно-синим ночным небом в шторе на окне, в сочетании с живописными атрибутами - палитрой, кистями, ящиком с красками -красноречивые свидетельства краткой передышки в напряженном труде художника.
Совершенно иную смысловую нагрузку несет яркое полосатое полотенце, «забытое» на столике с букетом роскошных пионов. Его появление в натюрморте, словно случайное, - свидетельство радостной, немного суетливой подготовки к грядущему торжеству. В то же время другая композиция с белой скатертью на стеклянном столике возле окна со слегка задернутыми шторами, напротив, оставляет ощущение покоя и размеренности жизни.
Несомненный интерес вызывают эксперименты художника со светом. Чаще всего, поскольку натюрморт в подавляющем большинстве случаев пишется в пространстве мастерской, Дмитрий Лысяков работает с внутренним светом и создаваемыми при этом нюансами. Нюансировка присутствует практически всюду в предметных, цветочных и сюжетных композициях, она всегда выверена и ожидаема. Однако он легко и красиво работает и с внешним светом, контрастными пятнами которого буквально лепит, моделирует пионы в вазах, залитых солнцем, пишет цветовые блики в стекле, дробит мазками пространство в натюрморте с лимоном, создавая картины, полные экспрессивной насыщенности и выразительности.
В сюжетном натюрморте, который он пишет, глядя на улицу из окна мастерской, нередко возникает микс нюансировок и световых пятен. Так на-
писаны «Пасха», «Вид из окна», «Стакан чая» [9]. Разные подходы к изображению света ненавязчиво делят пространство, добавляют некой ностальгической загадочности сюжетному натюрморту.
Собственно, эти работы по большому счету не принадлежат в чистом виде к одному жанру, а являются своеобразным мостиком от натюрморта к пейзажу. Именно в изображении природы, городских улиц, атмосферы пленэра непохожих друг на друга мест и стран Дмитрий Лысяков в наибольшей степени склонен к эксперименту, в котором совершенствует и оттачивает мастерство, а нередко даже меняет манеру письма, сохраняя при этом глубинную основу своего виртуозного, безошибочно узнаваемого мазка.
Прежде всего, в работах художника восхищает его безупречное «ощущение места», позволяющее в неброских, но очень точных деталях передать характер, атмосферу пространства, наполненность событиями, историческим контекстом, личност-
Д. П. Лысяков. Натюрморт с кувшином. 2021. Холст, масло. 91x102
Собрание
Эдуарда Кравченко
D. P. Lysyakov. Still life with a jug. 2021. Oil on canvas. 91x102
Eduard Kravchenko's collection
Д. П. Лысяков. Натюрморт с хурмой. 2021. Картон, масло. 40x50
Частная коллекция
D. P. Lysyakov. Still life with persimmon. 2021. Cardboard, oil. 40x50
Private collection
ными воспоминаниями, казалось бы, не отраженными напрямую, но легко считывающимися с его полотен. И дело далеко не только в колорите, которым совсем не трудно визуально отделить пейзаж Сибири, Израиля или Монголии [1, 2, 3, 9, 10, 15].
В основе передачи безошибочно узнаваемого «места» лежит глубинный пласт внутренней творческой культуры, подспудного ощущения Лысяко-вым некой целостной константы в системе художественных координат, обозначающей тот главный принцип в единственно правильном подходе к нанесению мазка на холст «здесь и сейчас». Этот принцип, который вряд ли вербализует даже сам художник, находится где-то в скрытых пространствах его творческой натуры. Он как стержень, на который нанизываются и идеи, и визуальное видение реальности. Именно стержень, потому что подавляющее большинство работ - это этюды, требующие быстроты реакции, точности глаза и безупречного, уверенного мазка. Вероятно, поэтому в большинстве своем пленэрные этюды мастера выглядят как вполне законченные работы.
В своих пейзажах Дмитрий Лысяков пользуется широким спектром художественных приемов, умудряясь вкладывать их в почти прокрустово ложе личного, неизменно узнаваемого творческого почерка. Интересно наблюдать, как он меняет подход к цвету, изображению света и пространства в соответствии с пресловутым «местом».
В сибирских пейзажах, в зависимости от времен года, опираясь то на светлую, серо-голубую зимнюю палитру, то на зеленую и синюю летнюю, он неизменно расцвечивает полотно яркими всполохами неожиданных цветных пятен, дробит пространство мозаичными мазками, резкой, контрастной светотенью, разбрасывает по зеленому полю желтые горошины цветочного орнамента.
Приземистые деревенские домики купаются в роскоши дробного многоцветья, люди, обозначенные цветными мазками, животные, пощипывающие траву на зеленых лугах, становятся неотъемлемой частью не столько сюжетной, сколько живописной идеи мастера, заключающейся в компоновке ярких пятен, собирающих зеленый монохром в единую композиционную канву.
Баргузинские пленэры с широтой степного пространства приносят другое визуальное восприятие природы. Из пейзажей почти уходит мозаичная геометрическая дробность мазка, исчезают мелкие цветовые пятна и подробности предметного рисунка. Всё это многообразие приемов замещается одним - роскошным, рез-
ким и одновременно немногословным, зато невероятно выразительным цветовым контрастом. Это уже декоративная живопись, наполненная экспрессивным любованием сочетания, лишенного прозрачности густого синего и такого же по насыщенности яркого оранжевого. По своей колористической праздничности баргузинские этюды Дмитрия Лысякова отличаются от других байкальских пейзажей, но, тем не менее, и в них дыхание Сибири остается неизменным.
В китайских пейзажах резко меняется цветовая гамма. Серо-коричневый становится главным колористическим мотивом, а мозаичная дробность рисунка хотя и остается, но становится заметно крупнее и одновременно сдержаннее. Каждый мазок словно плывет в густом, насыщенном влагой, туманном воздухе, в мутной, спокойной глади водоемов. Геометрические мозаичные пятна неправильных очертаний сползают по серому монохрому стен построек и ступеней ведущих к воде лестниц, поддерживая ощущение «места», хотя, казалось бы, никакие детали не свидетельствуют однозначно в его пользу.
В совершенно ином колорите видится художнику Монголия. Более того, принципиально меняется и стилистика в изображении света, в отражении степного пространства. Пейзаж становится тревожным, драматичным, а непредсказуемость места ощущается настолько сильно, что по эмоциональному воздействию становится сродни классическим жанровым живописным полотнам, заставляя зрителя забыть, что это всего лишь очередной этюд.
В работе «Дорога в облака» рваный ритм разноразмерных мазков, выстроенных по встречным диагоналям, создает реальное ощущение мятущегося по степи и небу монгольского ветра, закручивающегося вихрями на розоватом фоне грандиозного хребта вдалеке, освещенного лучами заходящего солнца.
Наполнен беспричинной тревогой пустынный вечерний ландшафт, холодность и величие которого физически ощутимы в грозных серых, подсвеченных розовым дробных облаках. Оранжевые пески Гоби, контрастно прорисованные на фоне ярко-синего неба без единого облачка, вновь оставляют ощущение человеческой незащищенности среди грозной мощи этого вселенского великолепия.
В изображении многочисленных южных пейзажей - израильских, испанских - Дмитрий Лысяков прибегает нередко к иному творческому мето-
ду. Меняется колорит его работ на мягкие теплые, преимущественно оранжевые оттенки. Широкий мазок становится длинным, тягучим. Теперь он моделирует не столько формы, сколько ощущение жары, струящейся по песку, стекающей по стенам, ступеням домов, длящейся медленно, бесконечно. Жара обретает цвет, становясь оранжево-желтой на солнце и нежно-фиолетовой или желтовато-серой в тени, окрашивает небо в голубой монохром. Резкая граница между небом, песком и камнем усиливает ощущение лета тропических широт с его неспешностью, сиестой и покоем.
Иногда, изображая морское побережье, художник начинает смешивать живописные техники, внося заведомый дисбаланс в нюансировку больших монохромных плоскостей суши дробными мелкими четкими переливами света, трепещущими на поверхности моря, и тем самым разрушая кажущуюся «идиллию праздности». Этот же прием композиционного контраста Лысяков использует в одном из испанских пейзажей, только в обратном порядке: море и прибрежный парк написаны крупными нюансированными плоскостями, а затененное, сиреневое пространство холла, сквозь которое ведет зрителя художник, смоделировано дробными бликами.
Рассматривая художественный почерк Дмитрия Лысякова в ретроспективе, отчетливо видишь не только безупречное мастерство, дарованное талантом и непрестанным трудом, но и постоянные изменения в соответствии с изменчивыми запросами времени. В последнее десятилетие им наработано немалое количество живописных приемов, позволяющих добиваться глубокой выразительности полотен, той фундаментальной основы, которая постепенно, но безвозвратно высачивается из искусства.
Большое удовольствие для глаза, души и ума углубляться в работы Дмитрия Лысякова вне зависимости от жанра, в котором они написаны. Всякий раз хочется разгадать загадку, заданную мастером нам, зрителям, склонным к систематизации и мудрствованиям по поводу художественной идентичности, стиля, соответствия системе и одновременно жизненной правде. Мы часто в оценках предъявляем к художнику личные требования, продиктованные нашим уровнем образования, вкуса и подготовленности к восприятию произведений искусства. При этом порой забываем о том, что талантливый и состоявшийся художник всегда идет своим путем, ему одному доступным и подвластным только его кисти. Он может суще-
Д. П. Лысяков. Из поездки по Китаю. Зеркало. 2014. Холст, масло. 50x40
Собрание
Виктора Бронштейна
D. P. Lysyakov. From a trip to China. Mirror. 2014. Oil on canvas. 50x40
Victor Bronsteins collection
ственно менять свои приоритеты и сложившиися почерк, корректируя творческую философию, но он всегда остается один на этом долгом и трудном пути, точнее один на один с главным законом, продиктованным искусством, - быть собоИ.
Примечание
1. Лысяков ДмитриИ Павлович. Род. в 1967 году в Иркутске. Окончил Иркутское художественное училище (1982-1986). С 2005 года член ВТОО «Союз художников России». Участник российских и международных выставок. Работы находятся в Иркутском, Омском, Кемеровском областном музее изобразительных искусств, частных коллекциях.
Автор приносит искреннюю благодарность фотохудожнику С.Н. Мурзину за содействие при подготовке статьи и предоставление высококачественных фотографий работ Д.П. Лысякова.
Литература
1. АртИркутск : альбом-каталог Осенней областной выставки ИРО ВТОО «Союз художников России» / сост.: Н.С. Сысоева ; вступ. ст. А.Н. Нурминской, А.М. Свердловой-Александровой, М.А. Аверьяновой. - Иркутск : ИРО ВТО «Союз художников России» : ГБУК ИОХМ им. В.П. Сукачева, 2019. - 268 с. : ил.
2. В гостях у Старого Света : альбом-каталог персональной выставки Д.П. Лысякова. - Иркутск : Репро-центр А1, 2012. - 168 с. : ил.
3. Иркутск. Город во времени : альбом-каталог / сост. Н.С. Сысоева; вступ. ст. Н.С. Сысоевой, А.И. Голято, М.А. Аверьяновой, А.М. Свердловой-Александровой. - Иркутск : ИРО ВТО «Союз художников России» : ГБУК ИОХМ им. В.П. Сукачева, 2020. - 329 с. : ил.
4. Мастер и мастерская: Посвящается 85-летию ИРО
ВТО «Союз художников России» : альбом-каталог / сост. Н.С. Сысоева ; вступ. ст. И.Г. Федчиной, Н.С. Сысоевой. - Иркутск : ИРО ВТО «Союз художников России», 2017. - 208 с. : ил.
5. Межрегиональная художественная выставка «Си-бирь-XI» : альбом-каталог / сост. Л. К. Богомолова, В. Ф. Чирков, А. Н. Машанов ; авт. вступ. ст. В. Ф. Чирков ; ред. Л. К. Богомолова. - Омск : типография «Золотой тираж», 2013. - 302 с. : ил.
6. Межрегиональная художественная выставка «Си-бирь-XII»: альбом-каталог / сост. О.М. Галыгина ; авт. вступ. ст. В. Ф. Чирков, А. Н. Машанов ; авт. вступ. ст. В. Ф. Чирков. - Красноярск : Поликор, 2018. - 400 с. : ил.
7. Паскаль, Б. Мысли / пер. Э. Линецкой ; под ред. А. Козакевича. - Санкт-Петербург : Пальмира. 2017. -454 с.
8. Прямая речь : альбом-каталог межрегиональных художественных выставок сибирского автопортрета: первой (08.11-18.12.2011), второй (27.09-27.10.2016) / вступ. ст., сост. М. Ю. Чертоговой. - Кемерово : Инт, 2016. - 96 с. : ил.
9. Связь времен, или Назад в будущее : альбом-каталог Межрегиональной художественной выставки / вступ. ст. М.Ю. Чертоговой. - Кемерово : Инт, 2017. -64 с. : ил.
10. Священное море Сибири : альбом-каталог / сост.: Н.С. Сысоева ; вступ. ст. Н.С. Сысоевой, И.Г. Федчиной, Л.Н. Снытко. - Иркутск : ИРО ВТО «Союз художников России» : ГБУК ИОХМ им. В.П. Сукачева, 2018. - 244 с. : ил.
11. Современные художники России. Том 2: Сибирь. -Харбин, 2013. - 383 с. : ил.
12. Судьба моя - Иркутск : альбом-каталог / сост. Н.С. Сысоева ; вступ. ст. Л.Н. Снытко, В.П. Шахерова. - Иркутск : ИРО ВТО «Союз художников Росии» : ГБУК ИОХМ им. В.П. Сукачева, 2021. - 340 с. : ил.
13. 100 художников Сибири: профессиональный справочник современного искусства. Вып. II / авт. идеи, сост. О. М. Галыгина ; науч. конс., вступ. ст. В. Ф. Чиркова. - Красноярск: Поликор, 2017. - 440 с. : ил.
14. Catalogue Daejeon International Art Show, 2013. -Daejeon, 2013. - 538 c. : ил.
15. 21 International Art Society. - Beijing, 2010. - 600 p. : il.
References
1. ArtIrkutsk: al"bom-katalog Osennej oblastnoj vy"stavki IRO VTOO "Soyuz xudozhnikov Rossii" [ArtIrkutsk: an album-catalogue of the autumn regional exhibition of the Irkutsk regional brunch of the Union of Artists of Russia]. Compiler N. S. Cy"soeva, introduction A. N. Nurminskaya, A. M. Sverdlova-Aleksandrova, M. A. Aver"yanova. Irkutsk: Irkutst regional brunch of the Union of Artists of Russia, Irkutsk Regional Art Museum named after V. P. Sukachev, 2019, 268 p.
2. V gostyax u Starogo Sveta: al"bom-katalog personal"noj vy"stavki D.P. Ly"syakova [Visiting the Old World: an album-catalogue of the personal exhibition of D. Lysyakov]. Irkutsk, Reprocentr A1, 2012, 168 p.
3. Irkutsk. Gorod vo vremeni : al"bom-katalog [Irkutsk. The city in time]. Compiler N. S. Sy"soeva, introduction N. S. Sy"soeva, A. I. Golyato, M. A. Aver"yanova, A. M. Sverdlova-Aleksandrova. Irkutsk, Irkutst regional brunch of the Union of Artists of Russia, Irkutsk Regional Art Museum named after V. P. Sukachev, 2020, 329 p.
4. Master i masterskaya: Posvyashhaetsya 85-letiyu IRO VTO "Soyuz xudozhnikov Rossii": al"bom-katalog [A master and his workshop: dedicated to 85th anniversary
of the Irkutst regional brunch of the Union of Artists of Russia]. Compiler N. S. Sy"soeva, introduction I. G. Fedchina, N.S. Sy"soeva. Irkutsk, Irkutst regional brunch of the Union of Artists of Russia, 2017, 208 p.
5. Mezhregional" naya xudozhestvennaya vy"stavka "Sibir"-XI" : al"bom-katalog [The interregional art exhibition "Siberia-XI": an album-catalogue]. Compilers L. K. Bogomolova, V. F. Chirkov, A. N. Mashanov, introduction V. F. Chirkov, ed. L. K. Bogomolova. Omsk , typography "Zolotoj tirazh", 2013, 302 p.
6. Mezhregional" naya xudozhestvennaya vy'stavka «Sibir'-XII»: al'bom-katalog [The interregional art exhibition "Siberia-XII": an album-catalogue]. Compiler O.M. Galy'gina, introduction V. F. Chirkov, A. N. Mashanov. Krasnoyarsk, Polikor, 2018, 400 p.
7. Blaise B. My'sli [The thoughts]. Translated from French E" Lineczkaya, ed. A. Kozakevich. Saint Petersburg, Pal'mira, 2017, 454 p.
8. Pryamaya rech" : al'bom-katalog mezhregional'ny'x xudozhestvenny'x vy'stavok sibirskogo avtoportreta: pervoj (08.11-18.12.2011), vtoroj (27.09-27.10.2016) [A direct speech: an album-catalogue of the interregional art exhibitions of the Siberian self-portrait: first (08.1118.12.2011) and second (27.09-27.10.2016)]. Introduction, compiler M. Yu. Chertogova. Kemerovo, Int, 2016, 96 p.
9. Svyaz" vremen, ili Nazad v budushhee : al'bom-katalog Mezhregional" noj xudozhestvennoj vy'stavki [A connection of times, or Back to the Future: an album-catalogue of the Interregional art exhibition]. Introduction M. Yu. Chertogova. Kemerovo, Int, 2017, 64 p.
10. Svyashhennoe more Sibiri: al" bom-katalog [The sacred Siberian see: an album-catalogue].Compiler N. S. Sy"soeva, introduction N. S. Sy"soeva, I. G. Fedchinoj, L. N. Sny"tko. Irkutsk, Irkutsk regional brunch of the Union of Artists of Russia, Irkutsk Regional Art Museum named after V. P. Sukachev, 2018, 244 p.
11. Sovremenny"e xudozhniki Rossii. Tom 2: Sibir"[The contemporary Russian artists. V. 2: Siberia]. Harbin, 2013, 383 p.
12. Sud"ba moya - Irkutsk: al"bom-katalog [Irkutsk is my destiny: an album-catalogue]. Compiler N. S. Sy"soeva, introduction L. N. Sny"tko, V. P. Shaxerova. Irkutsk, Irkutst regional brunch of the Union of Artists of Russia, Irkutsk Regional Art Museum named after V. P. Sukachev, 2021, 340 p.
13. 100 xudozhnikov Sibiri: professional"ny"j spravochnik sovremennogo iskusstva. Vy"p. II [100 artists of Siberia: a professional handbook of contemporary art. No. II]. Author of the idea, compiler. O. M. Galy"gina, scientific advisor, introduction V. F. Chirkova. Krasnoyarsk, Polikor, 2017, 440 p.
14. Catalogue Daejeon International Art Show, 2013. Daejeon, 2013, 538 p.
15. 21 International Art Society. Beijing, 2010, 600 p.
Об авторе
Лобацкая Раиса Моисеевна - искусствовед, профессор, зав. кафедрой ювелирного дизайна и технологий Иркутского национального исследовательского технического университета, Иркутск
E-mail: lobatskaya@gmail.com
Lobatskaya Raisa Moiseevna
Professor, Head of the Department of Jewelry Design and Technology at the Irkutsk National Research Technical University, Irkutsk
