CC BY
49Humanity space International almanac VOL. 9, No 6, 2020: 798-819
Всероссийские монашеские съезды 1917 г.: миссионерское значение
А.М. Смулов
Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет 127051, г. Москва, Лихов пер., д. 6, стр. 1 Saint Tikhon's Orthodox University of Humanities Likhov lane, 6, build. 1, Moscow 127051 Russia e-mail: jeger@bk.ru
Ключевые слова: православная миссия, монашество, ученое монашество, монашеский съезд, Русская Православная Церковь.
Key words: Orthodox mission, monastic life, scientific monastic life, monastic Congress, Russian Orthodox Church.
Резюме: Исследование посвящено анализу миссионерского значения Постановлений Всероссийских монашеских съездов 1917 г. Рассматриваются различные аспекты миссионерских деяний православных монастырей и их насельников, определенных съездами в преемственности от монашеского съезда 1909 г. Уделено особое внимание задачам и формам миссии ученого монашества РПЦ и ее значения, как для насельников монастырей, так и для мирян. Abstract: The research is devoted to the analysis of the missionary significance of the resolutions Of the all-Russian monastic congresses of 1917. Various aspects of the missionary activities of Orthodox monasteries and their inhabitants determined by the congresses in succession from the monastic Congress of 1909 are considered. Special attention is paid to the tasks and forms of the mission of the learned monasticism of the ROC and its significance for both the inhabitants of monasteries and the laity. [Smulov A.M. All-Russian monastic congresses of 1917: missionary significance]
Рассматривая понятие «миссия» в узком и широком смыслах, возможно характеризовать их различие. Собственно миссионерско-просветительская деятельность, личные духовные примеры миссионеров, определяется нами как миссия, понимаемая в узком смысле. При этом богослужения и Св Таинства, воцерковление и просвещение, церковное образование, социальное служение и благотворительность, и в конце концов всей жизнь Церкви, определена автором настоящей статьи, как миссия в широком смысле.
Для настоящего исследования были привлечены следующие источники и литература.
При изучения обстоятельств созыва и работы Всероссийского съезда ученого монашества 1917 г. частично
использовались материалы фонда 765 НИОР РГБ, а также находящиеся в фондах самой библиотеки Постановления Съезда, изданные Холмским Православным Свято-Богородицким Братством в Москве в 1917 г. (Постановления Всероссийского съезда ученого монашества..., 1917). Из опубликованной литературы привлекались научно-богословские работы архиепископа Волоколамского Феодора (Поздеевский) архиеп., епископа Якутского и Ленского Зосимы (Давыдов), профессора Свято-Сергиевского богословского института в Париже, доктора церковных наук, архимандрита Киприана (Керн) (1998), профессора, д.и.н., д. церковной истории Суховой Н.Ю. (2010; 2018), а также изданные ею письма митрополита Антония (Храповицкого) - «Благословите себя включить в новоиноческий союз...», 2015, доцента, к.и.н., Запальского Г.М. (2017), преподавателя, канд. богословия Карпука Д.А. (2020), монахини N (2008) и др.
Главным источником для анализа работы Всероссийского съезда представителей от монастырей (1917 г.) были избраны Постановления Съезда, напечатанные в 1917 г. в типографии Холмского Православного Свято-Богородицкого Братства в Москве (Постановления Всероссийскаго съезда представителей от монастырей..., 1917).
Съезд ученого монашества (07-14.07.1917 г.)
Начиная с XVIII в. монашество может быть условно разделено на два типа: монастырское и учёное (или по другому -«школьное») (Карпук, 2020). Во второй тип попадали те, «кто принимал постриг в духовных академиях и получал широкие карьерные возможности, но почти не жил в монастырях» (Запальский, 2017).
Со временем разрыв между представителями двух монашеских «течений» усугублялся. Вот что замечает архимандрит Киприан (Керн): «появляется типичное деление: «Вы - ученые, ну а мы уж - толченые», и, конечно, толченность понимается как необходимый плюс к спасению, а учёность как прямое препятствие» (Киприан (Керн), архим., 1998: 149).
Действительно, с одной стороны, как указывает преподаватель Санкт-Петербургской Духовной академии Карпук Д.А.: «Монашество, аккумулируя в себе
А.М. Смулов / А.М. 8шы1оу
интеллектуальные достижения эпохи, основываясь на своем собственном богатом аскетическом опыте, предлагает христианам, как собственно монашествующим, так и мирянам, мировоззренческую парадигму, указывающую каждому человеку путь ко спасению души и демонстрирующее, таким образом, истинное, способствующее достижению этой цели, просвещение» (Карпук, 2020).
С другой стороны, Лаврентий (Некрасов, |1908), епископ Тульский и Белевский, некоторое время бывший настоятелем Покровского миссионерского монастыря в Москве, затем ректором Московской Духовной академии, еще 30 ноября 1905 г. в своем Представлении Св Синоду написал определяющие слова о миссионерстве и роли в нем ученого и простого монашества: «Что касается отношения духовенства к раскольникам и сектантам, - мне кажется, тут регламентации неудобны; нужно поступать благоразумно и по-божески, а этому учит не наука, а опыт жизни и главное - молитва. Простые неученые монахи часто сильнее действуют на душу, чем ученые богословы...» (НИОР РГБ. Ф. 765: л. 17).
Значительно ранее созыва съезда ученого монашества, архимандрит Феодор (Поздеевский) в своей статье «Об ученом монашестве» (Феодор (Поздеевский), архиеп.) писал о том, что поскольку ученое монашество «по своему происхождению академическое», то оно «несомненно может быть по праву предметом некоторого внимания Академической Комиссии, а как всё-таки монашество, оно может быть предметом разговора и на монашеском съезде». Автор отмечал, в частности, что ученое монашество несет очень важное служение, в начале своей деятельности «оно служит делу воспитания юношества в духовно-учебных заведениях, в менее значимой части своей служит делу миссионерства, в минимальном числе настоятельствует в монастырях», а завершали, как правило, свой путь ученые иноки в сане епископов. В цитируемой статье Преосвященный Феодор освещал проблемы ученого монашества и предлагал некоторые пути возможного их исправления.
Профессор ПСТГУ, д.истор.н., д.церковной истории, Сухова Н.Ю. указывает, что проблемы ученого монашества все
же «были столь специфичны, что и обсуждать их решили отдельно от проблем монастырского монашества» (Сухова, 2010: 384).
Первый Всероссийский съезд ученого монашества, собрался с 7 по 14 июля 1917 г. в стенах Свято-Троицкой Сергиевой Лавры (в Московской Духовной академии) и был призван, в частности, ответить активной позицией на критику в адрес ученого монашества, прозвучавшую еще 8 лет назад в 1909 г. на Первом Всероссийском монашеском съезде.
На съезде ученого монашества присутствовало 70 делегатов с правом голоса, в их составе было 7 архиереев, архимандриты, игумены, иеромонахи и иеродиаконы (всего монашествующих - 62 чел., что составляло 88,6% делегатов). В попытке опереться на точку зрения наиболее опытных и духовно трезвых монахов, на съезд были приглашены представители Соловецкого, Новоафонского, Валаамского монастырей, Глинской, Оптиной и Саровской пустыней, также некоторых других монастырей (состав монастырей из которых приглашались опытные в духовной жизни монашествующие был подобен составу монастырей, иноки которых приглашались на съезд 1909 г.) (Запальский, 2017).
Председателем съезда ученого монашества был определен архиепископ Московский Тихон (Беллавин, в дальнейшем - Патриарх Московский и всея Руси, f1925, в 1981 г. канонизирован РПЦЗ в лике исповедников, в 1989 г. канонизирован РПЦ в лике святителей), при том, что инициаторами и главными движителями съезда были Преосвященный Волоколамский, викарий Московской епархии, епископ Феодор (Поздеевский, в дальнейшем - архиепископ, f1937,) и инспектор Казанской Духовной академии архимандрит Гурий (Степанов, в дальнейшем - архиепископ, f1937).
Основной доклад на тему «О необходимости общения ученого монашества с монастырями и жизни в них» был сделан архимандритом Симеоном (Холмогоров, f1937). Суть доклада состояла в том, что пребывание без духовного руководства вне стен монастыря, практически в условиях мирской жизни, крайне вредно сказывается на духовной и аскетической жизни ученого монаха (Зосима (Давыдов), еп.).
Ключевыми стали на съезде следующие выступления:
1. Архиепископа Никона (Рождественский, f1919), Вологодского и Тотемского о необходимости для ученого монашества добродетели послушания.
2. Архимандрита Илариона (Троицкий, в дальнейшем -архиепископ Верейский, викарий Московской епархии, f 1929, в 2000 г. причислен РПЦ к Собору новомучеников и исповедников Российских в лике священномучеников). Докладчик подчеркнул, что высшая церковная власть недостаточно занималась организацией воспитания «школьного» монашества, одновременно, направляя на путь практического церковного служения, лишала возможности заниматься серьезными богословскими и научными трудами. В результате ученое иночество оказалось весьма далеким от богословской науки, более того относилось к ней «без должного уважения» и даже принципиально отрицательно. Констатируя, в качестве следствия, отсутствие среди ученого монашества собственно ученых, отсутствие у них достаточного авторитета в церковной среде, архимандрит Иларион возражал против передачи одной из существующих Духовных Академий в ведение возможно вновь образуемого Иноческого Церковно-Просветительного Братства (Зосима (Давыдов), еп.).
3. Иеромонаха Варнавы (Беляев, в дальнейшем - епископ б. Печерский, викарий Нижегородской епархии, f 1963), который, в ответ на инициативу молодых монашествующих «организовать союз ученого монашества, который бы направлял общие усилия в нужное русло и координировал всю работу своих членов» (Проценко, 1999: 178), выразил свой протест, и резюме с особым мнением направил в секретариат съезда. Процитируем выступающего по материалам издания (Проценко, 1999: 178-179): «Говорят, монахи должны заставить общество уважать их и считаться с ними как с известной интеллигентной силой. Я говорю: монахи должны заставить себя жить так, чтобы с ними считались, как с интеллектуальной и аскетической силой. Союз (братство) ученых монахов не должен иметь большевистскую тенденцию, стараясь забрать культурную миссию исключительно в свои руки (может быть, ее общество и принять-то не захочет), но должен исходить из идеологии чина
пострижения. Целью для нас должно быть стяжанье личного, мистического единения с Богом - посредством любого рода послушаний, будь то выкорчевывание пней в лесу и пилка дров или писание научного апологетического трактата и занятие епископской кафедры (так называемое "общественное служение" Церкви, следовательно, не цель, а только послушание). Если союз не собирается для себя ставить девизом последнее, то существование его не считаю полезным и необходимым». В нескольких словах, сказанное им, сам о. Варнава выразил следующим образом: «Состояние монаха таково должно быть: Бог и я в Нем» (Проценко, 1999: 179).
4. Епископа Феодора (Поздеевского), заместителя председателя съезда, программную речь которого, в своей работе (Зосима (Давыдов), еп.), отмечает и цитирует Преосвященный Зосима (Давыдов, f2010), епископ Якутский и Ленский (приведем обширную цитату почти полностью, поскольку она весьма актуальна и значима как для церковных, так и для светских научных трудов и обстоятельств):
«Я вполне согласен с о. Иларионом, что наша церковная власть мало заботилась о воспитании ученого монашества и, перегоняя ученых монахов с места на место с назначением их на административные должности, делала почти невозможной серьезную научную работу со стороны ученых иноков. Примеры этому налицо. Но я не согласен с о. Иларионом, что так называемые ученые иноки относятся и относились "без должного уважения к науке". Нужно поставить вопрос: к какой науке? Я лично всегда держался и держусь той мысли, что направление нашей богословской науки, как она сложилась в Академиях, и не может претендовать на особенное к ней уважение. Я думаю, что нужно строго отличать "богословствование" и "богословскую науку", которая поставлена в школе на место богословия и претендует на первенство. У нас и нет своей богословской науки. Кто не знает, что наши ученые профессоры усердно занимаются пересаживанием идей научных с протестантского запада, а так называемые ученые работы в большинстве - компиляции с западных трудов. Живое религиозное богословское творчество заменено усердным списыванием с нескольких десятков
западных трудов, из коих составляется новинка якобы к русской богословской науке. Извращение в этой области дошло до того, что в научных трудах под строкой в качестве примечаний и ссылок помещается в 30-50 раз больше, чем в тексте и гордость науки составит, если автор ученой диссертации после каждого почти слова отсылает в примечании к тому источнику, из коего он взял это слово или мысль.
Это и понятно, почему наша богословская наука приняла такое уродливое проявление: богословствовать, являть творчество религиозной мысли трудно. Тут кроме умственных дарований нужно еще другое и главное: нравственный опыт, живая вера, связь в личном опыте жизни с церковью, ее сознанием и послушание общецерковному сознанию и вере, как научному критерию. На это наши ученые мало способны.
Они даже отрицают это. Мне по личному опыту помнится такой факт: как-то читал в Совете Академии пробную лекцию один из кандидатов на кафедру, и проводил ту мысль, что православное богословие рождается из нравственного религиозного опыта, от источника духовной мудрости - от Духа Святого, из живой связи с благодатной мудростью Святых Отцов. При оценке этой лекции один из столпов академической мудрости - протестантского пошиба сказал приблизительно следующее: «нам все рекомендуют какие-то новые методы; когда хотят прикрыть свою бездарность, то всегда апеллируют к Духу Святому». Конечно, это было величайшим кощунством в стенах православной Духовной Академии, но это весьма характеризует общее направление нашей богословской науки.
Будучи неспособны к богословскому творчеству в силу полного отрешения в личной жизни и настроения от всего церковного и таким образом от источника всякой духовной мудрости, представители нашей науки имеют единственный выход из затруднительного положения: усвоив исторический метод, они усердно перетаскивают с запада на нашу почву протестантские идеи, сражаются бесконечно и бесполезно с ветряными мельницами, которых на западе у протестантов, не признающих церкви, не верящих никому и ничему, кроме своего разума, - появляется великое множество, топчутся на одном месте, приходя, в конце концов, к тому (по долгу своей службы),
что знает ребенок. Этот путь богословской науки полезен для ее представителей и тем, что дает им лавры дешевой популярности за чужой либерализм, делает их героями мысли, особенно когда сверху погрозят на них пальцем.
И вся история нашей школы трагична этим именно стремлением ее работников: отрешиться в своей научной работе от начал церковных, от пути богословствования, который указан свв. Отцами, - уклониться от работы, созидающей и обогащающей церковное сознание богословскими идеями, на легкий путь критицизма, сомнений и взятого на прокат с запада либерализма.
Это составляет скрытую, движущую силу и в так называемой школьной автономии, к которой теперь так стремятся. Сдвинуть Академию с тех более или менее церковных рельс, на которых она доселе старалась держаться и поставить ее на новые рельсы, на которых она должна катиться вне всякого контроля со стороны церковной власти, - вот задача автономии.
Нужно считать эти новые рельсы, на которых ставится Академия, опасными и гибельными для нее, как церковного учреждения. ...
Разве можно с точки зрения церковной идеи, чтобы высшая церковная школа не состояла в каноническом и административном подчинении местному Архипастырю. Что за страх перед этой зависимостью. Ведь, если Академия должна служить Церкви, то все церковное устроение должно быть ей не чуждо. А если она мыслит себя служащей не Церкви, как это было по № 1-му прошлого устава, а только "науке", как это говорится в положениях об автономии Академий, то зачем эта "наука"? Нам нужнее Церковь, а не наука, без которой Церковь может существовать».
Именно таким образом Преосвященный Феодор бичевал недостатки богословской науки и ученого монашества своего времени.
Перейдем к анализу Постановлений Всероссийского съезда ученого монашества (Постановления Всероссийского съезда ученого монашества..., 1917), преследуя, в первую очередь, выявление их миссионерских компонент.
Постановления состояли из шести частей: «I. Часть принципиальная», «II. Часть практическая», «III. Вопросы, порученные обсуждению Всероссийскаго Съезда ученаго монашества Св. Синодом», «IV. Выборы делегатов на Монастырский Съезд, Предсоборный Совет и Церковный Собор», «V. Выборы трех кандидатов на должность настоятеля Александро-Невской Лавры» и «VI. Организационное Бюро по делам Иноческаго Церковно-Просветительнаго Братства», из которых интерес, в рамках настоящего исследования, представляют первые три раздела.
В I части важно «Определение отношения ученаго монашества к монашеству вообще», которое звучит следующим образом: «Ученое монашество едино со всем монашеством в силу единства цели иноческой жизни. Состоя доселе по послушанию церковной власти, на разных поприщах религиозно-просветительного служения, оно и впредь готово служить этому делу при соответствующей монашеским обетам организации своего быта и условий деятельности» (Постановления Всероссийского съезда ученого монашества... , 1917: 1). Здесь, с одной стороны, присутствует готовность ученого монашества к религиозно-просветительному (читай -миссионерскому) служению, а, с другой стороны, как отмечает Проценко П.Г., учтено особое мнение иеромонаха Варнавы о первичности исполнения монашествующим своих обетов (Проценко, 1999: 179).
Во II части целый ряд параграфов касается темы миссионерских деяний.
Параграф первый пункта б). Постановлений прямо указывает на миссионерское поприще ученого монашества: «Желательно, чтобы на ученых монахов, по благословению местнаго епископа, были возлагаемы должности по проповедничеству и миссионерству в губернских и уездных городах», при этом такие, имеющие священнический сан, иноки «должны считаться крестовыми иеромонахами, на которых епископ может возлагать . обязанности разъездных проповедников» (Постановления Всероссийского съезда ученого монашества..., 1917: 4). К тому добавляется и параграф четвертый: «Желательно, чтобы монашествующие лица с
высшим духовным образованием были допускаемы к преподаванию Закона Божия [включающего в себя, в первую очередь, «благую весть» - евангелие - прим. С.А.М.] во всех светских мужских учебных заведениях» (Постановления Всероссийского съезда ученого монашества..., 1917: 4).
Параграф первый пункта в). признал необходимым создание всероссийского союза ученого иночества, который ставил бы целями: а). единение ученого монашества для обеспечения быта таковых, в соответствии с иноческими обетами, б). для максимально плодотворного служения на церковно-просветительской стезе, в). для обеспечения братской взаимопомощи и поддержки (Постановления Всероссийского съезда ученого монашества..., 1917: 4). Союзу было присвоено наименование: «Иноческое Церковно-Просветительное Братство» (Постановления Всероссийского съезда ученого монашества..., 1917: 5). То есть, уже в названии и целях Братства проявилась его просветительско-миссионерская
направленность.
Проф. Сухова Н.Ю. (2018: 199-200), в своей работе, ссылается на мнение архиепископа Харьковского и Ахтырского Антония (Храповицкий, в дальнейшем - митрополит Киевский и Галицкий, основатель и первоиерарх РПЦЗ, f1936) («Благословите себя включить в новоиноческий союз.», 2015: 75-77) по вопросу об организации особой монашеской организации «новоиноческого союза», ставящего себе целью «служение Христу и Его Церкви», с особым вниманием к делу воспитания нового поколения священнослужителей. Из проекта документа, представленного Владыкой, предполагалось, что «члены союза должны были образовать из духовного юношества "иерархическую армию, которая взяла бы на себя все дело христианизации современной церковной жизни"». С этой целью обучение в Духовных академиях должно было быть кардинальным образом изменено в сторону «воспитания христианского мировоззрения и пастырской настроенности». Возможность реализовать такой подход виделась именно в усилиях ученого монашества. При этом понятие «ученый» раскрывалось Высокопреосвященным Антонием не столько в представлении научно-богословском, сколько в духовно-
просветительском.
Тот же автор. отмечает, что проект документа о Высшей церковно-богословской школе (Академии) обсуждался на съезде весьма и весьма внимательно и придирчиво. Отдел о духовных академиях съезда посвятил рассмотрению вопроса семь своих заседаний. Одной из главных претензий в том, что академии не выполняют своего предназначение, был, в частности, тезис о том, что они плохо готовят выпускников к миссионерству (Сухова, 2010: 386).
Параграф 24 того же пункта б). конкретизирует что именно подразумевается под понятием «религиозно-просветительной деятельности» Братства, а именно: «учреждение и содержание . школ специально пастырского и миссионерскаго характера», «благовестничество»,
«издательство», «переводы святоотеческих творений», «благотворительную деятельность . в тех же просветительных целях» (Постановления Всероссийского съезда ученого монашества..., 1917: 7), то есть все то, что и составляет основу миссионерского делания.
Четвертый, пятый и шестой параграфы пункта г). также тесно связаны с миссией Церкви и ее историей.
Параграф 4 полагал необходимым «в епархиях, зараженных расколом и сектантством или нуждающихся в организации внешней миссии» учреждать Миссионерско-Пастырско-Богословские Институты, где должно особое внимание оказываться изучению «специально миссионерских предметов», а также сохранение имеющихся миссионерских учебных заведений для внешней и внутренней миссии «с расширением в них курса обучения до трех лет» (Постановления Всероссийского съезда ученого монашества..., 1917: 9). Для нужд миссии, в первую очередь для подготовки новых высококвалифицированных миссионеров, предполагалось основание новых Институтов в ряде монастырей (в Москве - для дальне-восточной миссии, в Иркутске - для миссии среди бурят-ламаитов, в Астрахани - для миссии среди ламаитов - в трех епархиях и мусульман - киргизов, татар и сартов).
Пятый параграф определял, что в местностях с преимущественно инородческим населением, при каждом
монастыре Братства, следует открывать четырехгодичные церковно-приходские школы «по системе Н.И. Ильминскаго» (Постановления Всероссийского съезда ученого монашества... , 1917: 9).
Параграф 6 гласил о намерении организации всеобъемлющей миссионерской деятельности в следующих ее видах: «внешнее распространение христианства, внутреннее усвоение его, школьное и переводческое дело» (Постановления Всероссийского съезда ученого монашества..., 1917: 10). Весьма значимым, с миссионерской точки зрений, следует признать примечание к данному параграфу, которое определяло обязанности воспитанников и наставников Институтов во вне учебное время, не только в ведении миссионерских проповедей в стойбищах и селениях кочующих народов, не только в ведении миссионерских дневников, но и то, что эти дневники по возвращении с проповеди должны читаться и обсуждаться (Постановления Всероссийского съезда ученого монашества... , 1917: 10) участниками миссионерских экспедиций, и, скорее всего, всеми проходящими обучение.
В III части, в рамках вопросов, порученных Св Синодом для осуждения участниками съезда следует отметить подпункт бб). пункта а)., имеющий наименование «Программа религиозно просветительной деятельности Александро-Невской Лавры» и определяющая в чем именно проявляется такая деятельность Лавры. Приведем эту Программу в сокращенном виде:
а). «в истовом совершении богослужения и строгом соблюдении церковнаго устава без малейших опущений»,
б). «в неопустительном проповедывании слова Божия за каждым праздничным богослужением . и во внебогослужебных собеседованиях» не только в праздничные, но и в особо установленные дни недели,
в). «в проповеди слова Божия в столичных храмах по приглашению приходскаго духовенства»,
г). в проведении лекций для интеллигенции на богословские и злободневные темы, чтений для фабричных рабочих и прочего населения,
д). в открытии публичной «религиозно-нравственной» библиотеки и «народной читальни» при ней,
е). «в устройстве ... богословско-апологетических курсов для народа и духовной семинарии или пастырской школы»,
ж). «в поддержании и ... расширении Лаврского Древлехранилища»,
з). в развитии и издании материалов по вопросам «богословскаго, литургическаго и церковно-историческаго характера»,
и). в издании и бесплатной раздаче в праздничные дни приходящим в Лавру богомольцам «религиозно-нравственной литературы (брошюр, листков и пр.)» (Постановления Всероссийского съезда ученого монашества..., 1917: 14-15) и др.
Пункт «б) Обсуждение программы монастырскаго съезда, имеющаго быть в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре с 16 по 23 июля сего 1917 года» III части, содержит два параграфа - §3 (по четвертому пункту программы (Постановления Всероссийского съезда ученого монашества..., 1917: 17)) и §5 (по одиннадцатому пункту программы (Постановления Всероссийского съезда ученого монашества..., 1917: 18-19)) касающихся миссионерского служения монастырей.
Вот краткое содержание этих двух параграфов.
Третий параграф устанавливает требование соблюдения церковного устава без малейших изъятий, совершение всех уставных чтений, сохранение напевов исторически сложившихся в монастырях. Здесь же говорится о потребности воспитательного надзора для младшей братии, необходимости обеспечения возможности получения новоначальными иноками общего и специального (монашеского) образования, а кандидатами на священный сан - дополнительной углубленной курсовой подготовки.
Пятый параграф посвящен заботе о получении духовного назидания всеми богомольцами, приходящими в обители, а также вне их: на крестных ходах и просто в местах скопления народа. Обращению к верующим с «живым словом» проповеди, проведению внебогослужебных бесед (как в форме житийных, так и «праздничных» чтений). Не забыт вопрос снабжения, монашествующих духовно-нравственной душеполезной литературой, а мирян - раздачей миссионерских и просветительных листков. Для больших монастырей
рекомендуется иметь одного-двух проповедников-благовестников. Рассмотрены в этом параграфе и некоторые другие особенности миссионерской деятельности. Всероссийский съезд представителей от монастырей (16-23 июля 1917 г.)
Созыв данного съезда был установлен Определением Св Синода РПЦ №3342 от 26-30 мая 1917 г. Св Синод поставил перед съездов представителей от монастырей следующую задачу: «выработать программу преобразований монастырской жизни и устранения недостатков этой жизни» (Постановления Всероссийскаго съезда представителей от монастырей..., 1917: 1).
Всероссийский съезд представителей от монастырей провел свою работу с 16 по 23 июля 1917 года. На съезде присутствовало 139 представителей от монастырей, 128 из которых были монашествующими (от иноков без священного сана до архимандритов и архиереев) и имели право решающего голоса. Таким образом, монашествующие составляли 92,1% участников съезда, среди них было 10 архиереев. Председателем съезда был избран епископ Волоколамский Феодор (Поздеевский)» (Запальский, 2017).
Обратим внимание на оговорку, приведенную в (Постановления Всероссийскаго съезда представителей от монастырей..., 1917: 1) и бывшую характерной для решения всех и любых церковных съездов и собраний: «постановления . получают силу закона только с утверждением их высшею церковною властью, а до того времени являются лишь выражением сознания членов съезда по вопросам монастырской жизни и управления».
Постановления Съезда имели XII разделов, из которых, в рамках настоящего исследования, интерес представляют следующие пять: «IV. Внутренний строй монастырской жизни» (§§76-77,96-97,100-108,110), «VIII. Монастырское хозяйство» (§148), «IX. Просветительныя и образовательныя учреждения для монашества» (§§154-157), «XI. Просветительная и благотворительная деятельность монастырей» (§§159-166,170-172), «XII. Отношение к современности» (§§174,176).
Разберем подробнее, какие параграфы Постановлений съезда, и в какой части, касаются миссионерской деятельности
Церкви и ее монастырей.
Чинности церковного богослужения, как одного из главных направлений воцерковления верующих людей (в рамках внутренней миссии) касается §76, который требует от всякого монастыря совершения их строго по Типикону. Одновременно с этим, проявляя гибкость, съезд признает в §77, хотя бы и не предусмотренные Типиконом, но «особые, освященные веками, обычаи, производящие умиление на молящихся, ... и не противоречащие духу православия» обязательными для неизменного сохранения. Более того, в документ вносится специальное примечание о том, что такого рода особенности богослужебных чинов сохранялись бы «не только в устном монастырском предании, но и были бы записаны в местном уставе монастыря» (Постановления Всероссийскаго съезда представителей от монастырей..., 1917: 13-14). Особые параграфы были посвящены строгому соблюдению в храме благоговейного поведения, как братии, так и мирян.
Не осталась без внимания и духовная миссионерско-просветительская роль старчества. В этом вопросе в параграфах Постановления четко прослеживается преемственность от решений съезда представителей иночества 1909 г., как в ссылках на «рассуждения иноческого съезда», так в цитировании и изложении позиций делегатов того съезда. Параграф 1 00-ый напрямую цитирует слова Председателя съезда 1909 г. Преосвященного Никона: «Старчество есть самый жизненный нерв истиннаго православнаго монашества; без него невозможно постоянное воспитание духа». Параграф 101 -ый ссылается на слова затворника иеромонаха Алексия (Соловьева) из Смоленской Зосимовой пустыни о том, что старец является «руководителем, наставником, другом, самым ближайшим интимным лицом, имеющим в виду . вечное спасение окормляемого». Параграф 102-ой, опять со ссылкой на рассуждения съезда 1909 г., определяет роль личного примера старца: «Он прежде всего сам должен все исполнять, чтобы слово у него не расходилось с делом». Именно такое правило является основой деятельности каждого миссионера (Миссиология, 2010: 129). Параграф 103-ий вновь возвращает к
тому, что старец должен «учить во всем не только одним словом, но главное и делом». Здесь же говорится о желательности того, чтобы старец имел священнический сан и мог не только принимать духовную исповедь, обратившегося к нему христианина, но и разрешать его от грехов. Вместе с тем такое положение дел есть желаемое, но оно не должно препятствовать старческому служению лиц, которые «по каноническим основаниям или каким либо иным причинам остаются не в священном сане» (§104). Параграф 105-ый устанавливает, что подготовка старца к служению осуществляется, в свою очередь, «через постоянное и продолжительное духовное назидание у опытного старца», а вступает старец на свое служение по благословению своего старца или священноначалия. Возможен путь в старчество и через проявление иноком преуспевания в духовной жизни, сочетаемое с посылкой такового, по воле настоятеля обители, для прохождения искуса в тех обителях, где старчество процветает (§106). Параграф 107-ой, в целях ограждения старца, особенно начинающего, устанавливает за правило устное и/или письменное духовное общение такового с другими, особенно более опытными, старцами. Вниманию старца подлежат «новоначальные» и «трудники» (§108). Именно в последнем случае наиболее ярко раскрывается миссионерско-просветительская деятельность старца (Постановления Всероссийскаго съезда представителей от монастырей..., 1917: 17-20).
Принимая решение о духовничестве, съезд выразил четкую позицию о роли насельников монастыря, изложенную в примечании к §110 и касающуюся окормления мирян: «Братский духовник обители и его помощники являются духовниками и мирян, в случаях же чрезвычайнаго наплыва в обитель паломников и прочих ея богомольцев могут быть временно назначаемы настоятелем в помощь братскому духовнику и его помощникам другие духовники из среды рядовых иеромонахов той же обители» (Постановления Всероссийскаго съезда представителей от монастырей..., 1917: 20).
Как широко известно, проповедь есть первый и главный метод миссионерской деятельности (Миссиология: учебное
пособие, 2010: 128). Вспомним слова Господа Иисуса Христа, приведенные в Евангелии от Марка: «И сказал им: идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари» (Мк. 16:15), в Евангелии от Матфея: «ходя же, проповедуйте, что приблизилось Царство Небесное» (Мф. 10:7). Всего же слова с основой «проповедь» встречаются в Священном Писании Нового Завета 112 раз. Смысловой аналог слова «проповедь» с основой «благовествование» употребляется в Новом Завете еще 100 раз.
Касались вопросов произнесения проповедей §§96-97 раздела IV Постановлений Съезда. Эти параграфы прекращали многолетние споры об использовании в миссионерских целях русского языка во время богослужения. Съездом полагалось, что «за всенощным бдением под воскресные и праздничные дни желательно произнесение проповеди пред шестопсалмием, где это возможно», и особо оговаривалось: «и обязательно чтение толковаго в русском переводе Евангелия после первой кафизмы и седальнов и чтение пролога - по шестой песни канона». Участники съезда рекомендовали также развивать возможность устанавливать в монастырских храмах «уставные чтения за богослужением будничных дней» (Постановления Всероссийскаго съезда представителей от монастырей..., 1917: 17).
К вопросу о проповедях съезд вновь возвращается в §176 раздела «XII. Отношение к современности». Здесь делается акцент на необходимость усиления церковно-проповеднической активности монастырей и тематику проповедей важных для текущего момента, а именно в целях апологетических (Постановления Всероссийскаго съезда представителей от монастырей..., 1917: 34).
Важным представляется наличие §148 в разделе «VIII. Монастырское хозяйство». Данный параграф определяет не пожелание, а необходимость! «в целях повышения уровня просвещения среди братии монастыря, увеличение расходов на просветительные нужды братии (школы, курсы, библиотеки)», замечая при этом, что решение принимается «сообразно средствам монастыря» (Постановления Всероссийскаго съезда представителей от монастырей..., 1917: 28).
Понятно, что для того, чтобы просвещать мирян и лиц, находящихся «за оградой Церкви» сами монашествующие
должны иметь весьма высокий уровень образования и быть людьми, просвещенными во многих, особенно в духовных вопросах. Решению этих задач был посвящен раздел «IX. Просветительныя и образовательныя учреждения для монашества» Постановлений.
Было признано, что насаждение духовного просвещения среди монашествующих, рост их религиозной образованности должны быть определены одной из главных задач обителей (§154). Основными формами надлежащей подготовки иноков были определены: 1. проведение религиозно-нравственных и богословских чтений и бесед, 2. устройство межмонастырских школ для монахов и послушников (§155). Для нужд просвещения монашествующих полагалось иметь в обителях (в достаточном количестве) аскетические творения, список которых также был определен в 1909 г. монашеским съездом (§156) и, кроме того, организовывать библиотеки содержащие «святоотеческия творения и сочинения богословскаго, церковно-историческаго, проповедническаго и назидетельного содержания» (§157), что безусловно должно было способствовать миссионерской активности насельников монастырей (Постановления Всероссийскаго съезда представителей от монастырей, 1917: 30-31).
Раздел «XI. Просветительная и благотворительная деятельность монастырей» в своих подразделах «а) Просветительная деятельность монастырей» (в части §§159-166) и «б) Благотворительная деятельность монастырей» (в части §§170-172) раскрывает миссионерские деяния обителей, как в узком, так и в широком понимании термина «миссионерство».
Параграф 159-ый четко определяет состав миссионерско-просветительной деятельности обителей «по отношению к богомольцам и окружающему населению», которая в первую очередь заключается «в истовом, уставном совершении богослужения, духовничестве и старчестве, . в произношении проповедей во время богослужения, молебнов и крестных ходов, в устройстве внебогослужебных бесед для народа и в бесплатной раздаче брошюр и листков религиозно-нравственного характера, а также и в устройстве школ.» (Постановления Всероссийскаго съезда представителей от
монастырей..., 1917: 31).
В Постановлениях съезда четко указываются необходимые действия монастырей в условиях значительного стечения народа «при встречах и проводах чтимых икон, во время храмовых торжеств и прочих празднеств», предполагая «в назидание народу живое слово за литургией после причастнаго стиха и внебогослужебные собеседования» в самом храме или около него в помещениях или под открытым небом «предметом которых могут быть история обители, описание празднуемаго события или иные религиозно-нравственные вопросы» (§160). Отдельно оговариваются задачи крупных монастырей и Лавр, где, как правило, наблюдается постоянное многолюдное стечение паломников (богомольцев). Здесь предлагается иметь постоянных иноков-проповедников назидающих братию и мирян как «живым словом», так и во внебогослужебных собеседованиях. Для небольших монастырей подобную миссионерскую деятельность могут периодически проводить особые епархиальные проповедники из числа монашествующих лиц (§161) (Постановления Всероссийскаго съезда представителей от монастырей..., 1917: 32).
Параграф 162-ой предлагает наиболее обеспеченным монастырям развивать издательскую деятельность, направляя часть своих сил на выпуск «религиозно-просветительных листков, брошюр, книг, календарей и журналов для распространения в народе» (Постановления Всероссийскаго съезда представителей от монастырей..., 1917: 32).
Сюда же следует отнести требования §174 о немедленной организации «на злобу дня» издания апологетической литературы «в форме общедоступных брошюр и листков для раздачи народу и поучений для церковной кафедры обителей», а кроме того наладить издание иноческой газеты, также со статьями апологетического содержания (Постановления Всероссийскаго съезда представителей от монастырей..., 1917: 34).
В параграфе 163-ем особо и прямо оговаривается, что в местностях, где процветают разнообразные секты, раскольники разных толков и иноверие «просветительная деятельность монастырей должна носить миссионерский характер». Что касается монастырей, расположенных в местностях с
преобладанием иноверческо-инородческого населения, то они должны заниматься преимущественно миссионерско-благовестническим служением (§164). Для распространения и укрепления в народе православной веры рекомендуется распространение «книг религиозно-нравственнаго содержания, икон хорошаго строго-церковнаго письма и предметов религиознаго обихода» посредством обустройства иконно-книжных лавок (§165) и создания центрального иконно-книжного склада (§166) (Постановления Всероссийскаго съезда представителей от монастырей..., 1917: 32).
Определяя благотворительную деятельность как частью миссионерскую, съезд представителей от монашества принял следующие постановления (Постановления Всероссийскаго съезда представителей от монастырей..., 1917: 33):
- монастырские аптеки и приемные покои должны служить удовлетворению нужд богомольцев и местного населения, при наличии такой возможности (§170);
- создание и содержание убежищ «для призрения инвалидов, убогих и престарелых из мирян» желательно, но с учетом реальных возможностей обители (§171);
- «Монастыри должны приходить на помощь населению во время нужды вообще и во время народных бедствий в особенности» (§172).
Как следует из изложенного выше, многие из затронутых в настоящем исследовании вопросов организации миссии монастырей РПЦ обсуждались на всех трех съездах монашествующих. Практически все решения Съездов 1917 г., так или иначе, соблюдают преемственность от решений Съезда 1909 г., либо по букве, либо по их духу.
Выводы
1. Монашеские съезды 1917 г. широко и глубоко обсуждали задачи миссионерской деятельности монастырей, в частности, и ученого монашества.
2. Наблюдается безусловная преемственность Постановлений монашеских съездов начала XX в. и сохранение в них курса на активное миссионерского служения РПЦ и ее монастырей.
3. Принятые, монашескими съездами 1917 г.,
Постановления о миссионерском служении монастырей и
монашествующих сохраняют свою актуальность до настоящего
времени.
ЛИТЕРАТУРА
«Благословите себя включить в новоиноческий союз...». 2015. (Письма митрополита Антония (Храповицкого) к епископу Борису (Плотникову) (1886-1900 гг.). Публ., вступ. ст. и примеч. Н. Ю. Суховой. - Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. II: История. История Русской Православной Церкви. 5 (66): 67-89.
Запальский Г.М. 2017. Июль 1917 года: русское монашество на пути к Собору. - Журнал Московской Патриархии. 7.
Зосима (Давыдов), еп. Съезд ученого монашества. Сайт «Монастырский вестник», орган Синодального отдела по монастырям и монашеству РПЦ. (Электронный ресурс). - URL:
https://monasterium.ru/publikatsii/stati/2206-s-ezd-uchenogo-monashestva/ [21 января 2020 г.].
Карпук Д.А. 2020. История ученого монашества. 24.01.2020. Сайт Санкт-Петербургской Духовной академии. (Электронный ресурс). - URL: https://spbda.ru/publications/istoriya-uchenogo-monashestva/ [08 февраля 2020 г.].
Киприан (Керн), архим. 1998. Ангелы, иночество, человечество (К вопросу об ученом монашестве). - Церковь и время. 1 (4): 135-153.
Миссиология: учебное пособие. 2010. (по благословению и под общ. ред. Высокопреосвященнейшего Иоанна, архиепископа Белгородского и Старооскольского, председателя Миссионерского отдела Русской Православной Церкви; отв. ред. священник, канд. богословия А. Гинкель). Изд. 2-е, испр. и доп. М.: Миссионерский отдел Русской Православной Церкви.
НИОР РГБ. Ф. 765 «Архиепископ Никон (Рождественский), Вологодский и Тотемский» Карт. 4, ед. хранения 1. Лаврентий, епископ Тульский и Белевский. «[Представление Синоду] по делу о «восстановлении патриаршества в России и созвании поместного Всероссийского собора».
Постановления Всероссийскаго съезда представителей от монастырей, бывшего в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре с 16 по 23 июля 1917 года. М.: Напечатано в типографии Холмскаго Православного Св.-Богородицкаго Братства. Москва. За Семеновской заставой. Д. Варнавинскаго О-ва Трезвости. 1917.
Постановления Всероссийского съезда ученого монашества, бывшего в МДА с 7 по 14 июля сего, 1917, года. М.: Напечатано в типографии Холмскаго Православного Св.-Богородицкаго Братства. Москва, Семеновская площадь, дом № 25. 1917.
Проценко П.Г. 1999. Биография епископа Варнавы (Беляева) : В небесный
Иерусалим : История одного побега. Н. Новгород: Братства во имя Св. Князя Александра Невского. 738 с. Сухова Н.Ю. 2010. Монахи и наука 1917-1918 гг. - В сб.: XX Ежегодная богословская конференция Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Т. 1. М.: ПСТГУ. Сухова Н.Ю. 2018. Российское «ученое монашество» перед проблемами учености и монашества (1880-1910-е гг.). - Христианское чтение. 2: 197-209.
Феодор (Поздеевский), архиеп. Об ученом монашестве. Сайт «Азбука веры». (Элетронный ресурс). - URL:
https://azbyka.ru/otechnik/Feodor_Pozdeevskij/ob-uchenom-monashestve/ [21 января 2020 г.].
Получена /Received: 18.11.2020 Принята /Accepted: 25.11.2020
