ВСЕМИРНОЕ НАСЛЕДИЕ: СТАТУС НАСЛЕДНИКОВ И ПРАВО НАСЛЕДОВАНИЯ Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

ЖУРНАЛ ИНСТИТУТА НАСЛЕДИЯ

Сетевое научное рецензируемое издание ISSN 2411-0582

THE HERITAGE INSTITUTE JOURNAL

doi 10.34685/HI.2022.46.49.021 Расторгуев В.Н.

Всемирное наследие: статус наследников и право наследования

Аннотация. Статья рассматривает термин «всемирное наследие» и основные процессы наследования всемирного наследия на основе различных факторов. Статья представляет собой комплексный анализ практики сохранения всемирного наследия, понимания права наследования, а также предлагает основные пути установления законодательства о наследии. Как результат, статья представляет вниманию одну из схем с обоснованием основных проблем, связанных с пониманием всемирного и национального историко-культурного и природного наследия, и помогает увидеть те аспекты, которые выпадают из традиционного видения и в плане теоретического анализа, и в плане правового описания.

Материал подготовлен на основе доклада в рамках Междисциплинарной научно-образовательной школы Московского университета «Сохранение мирового культурно-исторического наследия».

Ключевые слова: культурное и природное наследие, международное право, Конвенция об охране всемирного культурного и природного наследия 1972 года, историческое пространство.

2022/2(29)

спецвыпуск

ИНСТИТУТ НАСЛЕДИЯ

Всемирное культурное и природное наследие - это всё, что у нас есть, и всё, что мы можем унаследовать, если сумееем понять, что это такое и что представляет собой процесс наследования, т.е. вступление в права наследства. Здесь возникает масса вопросов, и первый из них - как соотнести весьма размытое представление о всемирности наследия с вполне точным и требующим адресности понятием наследования? Как выглядит процедура наследования, и в чём, собственно, состоит её смысл - и в ритуальном, и в правовом, и в сугубо материальном плане? Это особенно важно, когда речь идёт о трудно совместимых вещах - о природных ресурсах, к примеру, и о нематериальных объектах культурного наследия. Каким образом учитывается их специфика и многообразие связей, существующих меду ними? Кто и какие функции выполняет, когда осуществляется сам акт наследования? Кто, наконец, является наследником «всего-что-есть»: отдельные люди, граждане или абстрактное человечество, этносы или гражданские нации, государства или союзы государств? И главное - кто из нас хоть что-то слышал о самих этих правах и о том, как, где и кем они составлены? Признаются ли они всеми или являются предметом споров, и что они требуют от наследников, чтобы ими воспользоваться?

Обо всём этом мы имеем самое смутное представление, как и том, сколь динамично изменяются и в историческом измерении, и в наши дни представления о сущности наследия и механизмах

наследования, о том, кого считать, а кого нет потенциальными наследниками и каков их статус, если существует, конечно, «очередность наследования». Именно поэтому так трудно даётся любая попытка втиснуть живое многообразие мира и представление о всемирном наследстве в рамки обыденного языка, а точнее, языков и тем более научных категорий, разделенных непроходимыми междисциплинарными барьерами, которые дополняются границами конкурирующих теорий и школ, авторских концепций, как введенных так и не введенных в научный оборот. Еще труднее обстоит дело с тем, как отразить и реальность, и разноголосицу научных концептов в языке права - и международного, и государственного, и далее - по всем его градациям и институтам. При этом не надо забывать, что права на всемирное наследие относятся и к неотъемлемым правам человека, которые вовсе не ограничены законодательными формулами, а являются предметом политического и научного дискурсов, а также межрелигиозного богословского диалога.

Мне лично пришлось окунуться с головой в эту проблематику, когда мы работали над проектом «Основ законодательства о природном культурном наследии Российской Федерации» в Верховном Совете РСФСР незадолго до расстрела Белого дома в составе специальной комиссии, созданной Советом по делам национальностей. В состав комиссии входили известные ученые, в том числе и те, кто участвовал позднее в создании Института Наследия имени Д.С.Лихачёва. Соорганизатором комиссии от Правительства был С.Ю.Житенев, в настоящее время советник директора Института. Но Белый дом был расстрелян, и по понятным причинам подготовленный проект так и не был ни обсужден, ни принят, хотя отдельные его положения нашли позднее частичное отражение в российском законодательстве.

В процессе работы я предложил ряд схем с обоснованием, которые позволяли, по моему мнению, обозначить основные проблемы, связанные с пониманием всемирного и национального историко-культурного и природного наследия, но, что особенно важно, помогали увидеть те аспекты, которые выпадают из традиционного видения и в плане теоретического анализа, и в плане правового описания. Кроме этого предложенные схемы позволяли оценить каждую конкретную территорию с учетом всей совокупности факторов - как природного, так и социально-культурного плана, которые потребуют от обладателей этой собственности выполнению целой системы обязательств, что было особенно актуально в то время. В стране совершался политический переворот, означавший, что Россия погружается в эпоху первонакопления и дикого капитализма.

А это означало и то, что настают благоприятные времена для разграбления и тотального уничтожения как природного, так и историко-культурного наследия народов России, точнее, того исторического пространства России, которое сразу же получило название «постсоветского пространства», якобы не имеющего никакого отношения к исторической России и Российской цивилизации. Таких понятий в нашу эпоху было введено огромное количество, и их суть сводилась к одному: вытеснить политическими эвфемизмами следы коллективной исторической памяти из массового сознания и из языка самой науки.

Одну из разработанных схем я предложу вашему вниманию и постараюсь в отведенное время предельно кратно изложить суть концепции, которая потребует частичной ревизии не только устоявшихся представлений о наследии, но и коррекции международных соглашений и хартий.

Однако, по моему убеждению, именно такой подход наиболее востребован в наше время, когда возникают предпосылки для восстановления общего культурного и цивилизационного пространства и разорванных межэтнических связей в странах СНГ.

Кстати, коллеги одобрили мои идеи, но единодушно сошлись на том, что они несвоевременны: если на них строить Основы законодательства о наследии, то проект сразу же будет похоронен. И главная причина - кто же посмеет регламентировать цену земли, а тем более налагать на собственников обязательства, если государственная власть сконцентрирована в руках потенциальных собственников? Но согласились с тем, что необходимо определить Зоны экологической опасности (болевые точки планеты), разрушение которых невозможно локализовать, а среди них - зоны экологических катастроф.

Теперь несколько тезисов о схеме и о концепции.

Начнем с методологической ограниченности международных документов, регламентирующих систему отношений государств к всемирному наследию, в том числе, и Конвенции об охране всемирного культурного и природного наследия, принятой в 1972 году Генеральной конференцией ООН по вопросам образования, науки и культуры. Как минимум, три пробела необходимо зафиксировать.

Во-первых, в Конвенции всемирное наследие понимается исключительно как система ценностей, а точнее, общечеловеческое достояние. А это совершенно недостаточно, поскольку нашим общим наследием являются и Чернобыль, и Фукусима, и целая череда других техногенных, а также социальных и культурных катастроф (здесь бесконечный перечень событий, уничтоживших цивилизационные устои общества - те же открытые формы тотального геноцида), которые стали наследием будущих поколений.

Во-вторых, в Конвенции вообще нет представления о цивилизационном наследии, полностью отсутствуют соответствующие концепты и категориальный аппарат, а следовательно, нет чёткого представления о религиозных и прочих святынях, находящихся на тех или других территориях,

ВСЕМИРНОЕ НАСЛЕДИЕ

которые также могут пониматься как территории-святыни. Вместе с тем, во многих случаях святыни одних народов и отдельных этнических и культурных групп вовсе не являются таковыми для других народов и народностей, что особенно болезненно воспринимается на так называемых спорных территориях и приводит к уничтожению объектов всемирного наследия. Не следует забывать, что одна из высших ценностей всемирного наследия - это, безусловно, цивилизационное и этнокультурное многообразие мира, которое нуждается в коллективной защите со стороны международного сообщества. Как можно защищать то, что не получило ни малейшего осмысления, ни категориального оформления?

В-третьих, особо ценные территории природные и одновременно историко-культурного наследия могут относиться к особо опасным и зонам, болевым точкам планеты, где возможны в принципе не локализуемые катастрофы, в том числе и поистине глобального характера. Среди программ, которыми я занимался, особую роль играет Государственная программа экологического и культурного развития Тверской области - территории Великого водораздела Русской равнины, принятая сначала Советом Национальностей ВС РСФСР, а после расстрела парламента и раздела СССР заново принятая по указу Президента России Б.Н.Ельцина. Этому, кстати, способствовала поддержка программы Д.С.Лихачевым, моим большим личным другом. Программа была включена в число важнейших федеральных программ (1992-1997 гг.), а впоследствии и в число ключевых программ в так и не осуществленном проекте Гор - Черномырдин. Я был её инициатором и руководителем.

Суть программы заключалась в том, что среди всех крупных водоразделов планеты, т.е. территорий, где берут начало реки, выделяются три самые крупные. Из них только один водораздел находится в зоне, где любая масштабная и, прежде всего, ядерная экологическая катастрофа может привести к отравлению трех морей и уничтожении основных запасов питьевой воды, треть которых находится в России. Речь идет именно о водораздельном узле, который почти полностью находится в Тверской области. Здесь берут начало три великих реки России - Волга, Днепр и Западная Двина (ниже по течению - Даугава), впадающие, как известно каждому, соответственно в Каспийское, Черное и Балтийское моря. С точность до километра на границе истоков Волки и Западной Двины построена Калининская атомная станция, концепции полного захоронения которой нет и не может быть...

Кроме того, на этой же территории находится Оковский лес, описанный Нестором-летописцем в «Повести временных лет», где повествуется о том, что «тут был путь из Варяг в Греки и из Греков по Днепру, а в верховьях Днепра - волок до Ловоти, а по Ловоти можно войти в Ильмень, озеро великое; из этого же озера вытекает Волхов и впадает в озеро великое Нево, и устье того озера впадает в море Варяжское. И по тому морю можно плыть до Рима, а от Рима можно приплыть по тому же морю к Царьграду, а от Царьграда можно приплыть в Понт море, в которое впадает Днепр река.». Другими словами, здесь берет начало Российская цивилизация - наше главное и единое, неделимое наследие: если вниз по рекам сплавляют бревна, то вверх по рекам поднимаются люди, чтобы сплавиться в единый народ.

Расторгуев Валерий Николаевич,

доктор философских наук, профессор,

Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова (Москва)

Rastorguev V.

World heritage: status of heirs and right of inheritance

Abstract. The article examines the term "world heritage" and the main processes of inheritance of the world heritage based on various factors. The article is a comprehensive analysis of the practice of preserving the world heritage, understanding the right of inheritance, and also suggests the main ways to establish legislation on heritage. As a result, the article presents one of the schemes with the justification of the main problems related to the understanding of the world and national historical, cultural and natural heritage, and helps to see those aspects that fall out of the traditional vision both in terms of theoretical analysis and in terms of legal description.

Key words: cultural and natural heritage, international law, Convention on the Protection of the World Cultural and Natural Heritage of 1972, historical space.

Rastorguev Valery Nikolaevich,

D. in Philosophy, Full professor,

Moscow State University named after M.V. Lomonosov (Moscow)

© Расторгуев В.Н., 2022. Статья поступила в редакцию 15.05.2022. Url: http://nasledie-joumal.ru/ru/joumals/510.html