CC BY
43
Юрий ДЕРЯБИН
ВСЕ ЛИ ТАК СПОКОЙНО НА СЕВЕРЕ ЕВРОПЫ?
(Некоторые проблемы военно-политической безопасности в регионе)
В оценке общей ситуации на севере Европы, включая ее военно-политическое измерение, существует определенная нестыковка, несбалансированность. Иногда рисуется излишне позитивная картина развития в этом регионе, а иногда, наоборот, делается чрезмерный упор на негативных моментах, причем нередко в духе старого мышления. Между тем и сегодня военно-политический аспект безопасности на севере Европы, хотя он и не играет такой роли, как раньше, нельзя полностью сбрасывать со счетов, в частности при формировании общеевропейской концепции безопасности и, конечно, российской внешней и оборонной политики.
В целом северо-западный фланг России, представляющий стратегически важную зону с точки зрения обеспечения национальной безопасности страны, остается наиболее спокойным. Государства этого региона сами по себе не несут ни военной, ни экономической угрозы интересам России.
Регион Северной Европы в общеевропейских рамках является по критериям безопасности, пожалуй, наименее проблемным и наиболее стабильным, во всяком случае, по сравнению со многими другими частями континента. Опасность возникновения открытых конфликтов, а тем более военной конфронтации, пока представляется мало реальной.
Но можно ли утверждать, что в военно-политическом отношении не существует вызовов и угроз для безопасности Северной Европы?
На наш взгляд, ни в коей мере не следует абсолютизировать положительную оценку ситуации и уж тем более проецировать ее на все возможные сценарии европейского и мирового развития в будущем, включая развитие отношений между Россией и США. Несмотря на многие положительные факторы, возникшие за последнее десятилетие, в североевропейском регионе продолжают сохраняться элементы нестабильности, неопределенности и даже возможности возникновения конфликтов, в том числе вооруженных. Это признается и в самих странах Северной Европы, как на официальном уровне, так и в исследованиях ученых и экспертов. С российской стороны этим аспектам (за исключением балтийской проблематики), к сожалению, уделяется меньше внимания.
©Дерябин Юрий Степанович -руководитель Центра Северной Европы Института Европы
РАН, первый Посол РФ в Финляндии (1992-1996 гг.).
Угрозы потенциальные и реальные
В разработанном правительством Финляндии в 2001 году докладе "Финская политика в области безопасности и обороны" выделяются следующие основные виды угроз: регио-
нальные кризисы, которые могут затронуть Финляндию; политическое, экономическое или военное давление, которое включает угрозу применения военной силы или ограниченное ее применение; стратегическое нападение с целью вынудить руководство государства признать решения, желательные для нападающей стороны, путем осуществления операций, парализуюших функции жизненно важных объектов и деятельность оборонной системы; крупномасштабное нападение с целью захвата важных районов или использование территории Финляндии для операций против третьей стороны1.
В свою очередь, шведский исследователь У. Кнудсен считает, что в конфликтах, которые могут возникнуть, прямое применение силы маловероятно. Скорее это будут меры, ведущие к обострению политической напряженности, а использование силовых методов будет как бы "висеть в воздухе". Однако, по его мнению, нельзя исключать и других, более драматических сценариев, например, таких, как: демонстрации, которые могут обернуться применением силы; действия полувоенных формирований экстремистских сил с использованием военных средств; вмешательство внешних, наемнических военных формирований или вооруженных сил других государств либо "по просьбе" оппозиционных групп, либо под предлогом охраны важных в стратегическом отношении инфраструктур (портов, транспортных коммуникаций и т. п.)2.
Перечисление угроз для безопасности европейского севера можно продолжить. Например, как результат военного присутствия НАТО в регионе (хотя и утверждается, что оно сократилось после ликвидации штаб-квартиры Северного командования НАТО, располагавшейся в Колсосе близ Осло). Так, в России продолжают вызывать понятную озабоченность некоторые моменты, связанные с деятельностью НАТО в скандинавских странах -членах Альянса.
Речь, в частности, идет о развертывании в Вардё ( Северная Норвегия, недалеко от границы с Россией) многофункциональной радиорелейной станции, которая, по оценке российских военных, может быть использована для обнаружения и разведки пусков российских баллистических ракет наземного и морского базирования. Эта РЛС, как и станции радиолокационного и радиоэлектронного наблюдения на архипелаге Шпицберген, могут стать важным элементом в планах строительства американской системы ПРО. Правда, премьер-министр Норвегии Й. Стольтенберг во время визита в Москву в июне 2001 года заверил, что опасения российской стороны необоснованны. Аналогичные проблемы есть и с Данией в связи в возможным использованием РЛС в Туле (Гренландия) в программе американской ПРО.
Не может способствовать укреплению безопасности и доверия отказ Норвегии от запрещения военной активности с участием иностранных войск восточнее 24-го меридиана в губернии Финнмарк. После этого начато проведение военных учений (официально в рамках программы "Партнерство ради мира") непосредственно у границ Российской Федерации. На наш взгляд, отказ России от участия в таких маневрах не был единственно возможным вариантом, но политическая логика отказа понятна.
Балтийский вопрос
Сложность положения на Севере Европы во многом определяется балтийским субрегионом, который, являясь неотъемлемой частью Северной Европы, породил к настоящему времени немало проблем во всем регионе. Главная из них - намерение стран Балтии всту-
1 Nordisk sikkerhet. Militaer balansen 2002-2003. Den norske Atlanterhavskomite. Oslo. 2002. S. 50.
2 Knudsen Olav F. Cooperative security in the Baltic Sea region. Challot Papers 33. Paris. 1998. P. 9-10.
пить в НАТО. В таком случае вряд ли будет возможно избежать серьезных осложнений в отношениях России с этими странами (что может отразиться и на отношениях с другими северными соседями). Новое расширение Альянса, несомненно, скажется и на ситуации во всей Северной Европе.
Непосредственное отношение к проблемам безопасности балтийского субрегиона и, следовательно, всего европейского Севера имеет Калининград. Сейчас больше внимания уделяется проблемам, которые возникают в связи с вступлением стран Балтии в ЕС (вопросы транзита и т. д.). Но есть и важные военно-политические аспекты, связанные со второй волной расширения НАТО.
С военной точки зрения Калининграду всегда, особенно в годы "холодной войны", принадлежало особое место в оборонной политике нашей страны: здесь находилось командование Балтийского флота, были сосредоточены крупные военно-морские, военно-воздушные и сухопутные силы. После прекращения блокового противостояния, радикальных перемен в Европе и ее северной части произошли большие изменения.
Россия, заметим, в одностороннем порядке произвела здесь значительную реорганизацию и сокращение вооруженных сил. Если ранее их общий контингент в этом районе составлял более 200 000 человек, то к марту 2001 года он уменьшился до 25 000 военнослужащих, сокращено количество крупных надводных кораблей, подводных лодок, самолетов и вертолетов, танков и боевых машин пехоты, артиллерии. До конца 2003 года планируется дальнейшее уменьшение военного контингента в Калининградской области еще на 8 600 человек. И все это при том, что Калининград не затрагивается фланговыми ограничениями Договора об обычных вооружениях и вооруженных силах в Европе.
Время от времени на Западе появляются спекуляции, что будто бы у российских вооруженных сил в Калининградской области имеется тактическое ядерное оружие. Отвечая на этот вопрос, бывший командующий Балтийским флотом, а ныне губернатор Калининградской области В. Егоров подчеркивал: "Мы никогда не делали тайны из того, что тактические ракеты на Балтийском флоте есть, но без атомных боеголовок" 1.
Разумеется, значение Калининграда для обеспечения национальной безопасности России сохранится. Что касается конкретных сценариев, то они будут зависеть от дальнейшего развития ситуации в мире и Европе, включая ее северную часть и Балтийское море. Принципиальная позиция России в отношении расширения НАТО за счет государств Балтии не изменилась и вряд ли изменится.
Если все же государства Балтии станут членами НАТО - военно-политическая направленность которой еще раз убедительно подтвердилась агрессией против Югославии, - то это существенно изменит обстановку в регионе Балтийского моря, превратив Калининград в российский анклав не только внутри ЕС, но и НАТО. Это может привести к тому, что Россия будет вынуждена пойти на меры, которые и с политической, и с экономической, и с военной точек зрения затронут граничащий с Северной Европой весь Северо-запад Российской Федерации. Не хотелось бы обсуждать возможные "адекватные меры", хотя у наших военных очевидно имеются различные варианты на этот счет, которые, разумеется, не могут быть приняты без решения на высшем политическом уровне.
Оптическая линия "опций"
1 Бег Бр1е§е1. № 3, Матс 2001.
Принято говорить, что важным условием сохранения стабильности на Севере Европы является нынешняя политика неучастия Швеции и Финляндии в военных союзах. Фактически такой констатацией, во всяком случае в официальных заявлениях, ограничивается российский подход к политике этих стран. Она же, как правило, лежит и в основе опубликованных у нас немногочисленных исследований на эту тему. Например, доклад Совета по внешней и оборонной политике "Интересы России на Севере Европы: в чем они?" (март 2001 г.) довольно определенно утверждает, что официальная позиция Финляндии и Швеции "достаточно ясна" и "не дает существенных оснований для ее трактовки или появления сомнений". Более нюансированный анализ, который просчитывал бы различные возможные варианты развития, встречается редко.
С позитивной оценкой шведской и финской линии военного неприсоединения нельзя не согласиться. Но важно учитывать и то, что она находится в постоянной динамике и время от времени в нее вносятся коррективы, причем достаточно серьезные. Возможность ее сохранения на будущее не является бесспорной. Об этом свидетельствуют те значительные изменения, которые произошли в политике безопасности Швеции и Финляндии за последнее десятилетие.
Обратим внимание, что политика безопасности Финляндии трансформировалась более быстрыми темпами и более радикально, чем Швеции. Приняв формулировку военного неприсоединения и самостоятельной обороны в 1992 году, правительство исключило понятие "нейтралитет" уже в докладе парламенту по проблемам безопасности 1995 года. В очередном докладе, представленном в 1997 году, более определенно сказано о возможности получения военной помощи извне: "...если собственные ресурсы Финляндии окажутся недостаточными, она может, в соответствии с Уставом ООН, обратиться за помощью к другим странам для отражения нападения". Соответственно, вместо "самостоятельной обороны" стали говорить об "убедительной обороне"1.
Финны раньше и более внятно, чем шведы, начали говорить о возможности любых "опций", т. е. допущения различных вариантов для политики безопасности страны, не исключая и вступление в НАТО. Особенно это проявилось в период, когда президентом был М. Ахтисаари (1994-2000 гг.), который фактически закрепил возможность вступления Финляндии в НАТО, не принимая во внимание мнение России. В конце 2002 года Ахтисаари открыто заявил о необходимости членства Финляндии в НАТО, мотивируя это тем, что положение вне Альянса становится затруднительным2.
Правда, в официальных заявлениях подчеркивалось и подчеркивается, что "в настоящее время Финляндия не испытывает дефицита безопасности" и не собирается, соответственно, вступать в НАТО.
Т. Халонен, сменившая в 2001 году Ахтисаари на посту президента, занимает достаточно определенную позицию. Выступая на инаугурации, она заявила: "Финляндия, насколько это зависит от меня, останется неприсоединившейся страной". Эту позицию президент подтверждала и позднее. В одном из последних выступлений она вновь подчеркнула, что причин для изменения политики неучастия в союзах в настоящее время нет и Финляндии необходимо сохранять положение, при котором, не будучи членом НАТО, можно участвовать в системе европейской безопасности3.
1 ^e White Paper on Finnish Security and Defence Policy ( 2001). - http//www.nnss.org
2 Helsingin Sanomat, 25.11.2002.
3 Helsingin Sanomat, 29.05.2002.
Нет оснований сомневаться в искренности нынешней позиции президента Финляндии. Но политика "опций" сохраняется, и возможные сценарии зависят не только от доброй воли президента. Тем более, что внешнеполитические прерогативы президента в соответствии с конституционной реформой 2000 года существенно сократились в пользу премьер-министра и парламента. Так позиция премьер-министра П. Липпонена, возглавлявшего кабинет до апреля 2003 года, была по вопросу НАТО менее четкой, чем позиция президента. Сменившая Липпонена на посту премьер-министра председатель партии Финский центр А. Яаттенмяки, будучи в оппозиции, выступала с критикой политики правительства Липпо-нена в области безопасности и выражала уверенность в том, что Финляндия сохранит политику военного неприсо-единения. Она напомнила о действиях США/НАТО в Персидском заливе в 1991 году и о растущем разделении Европы, которое может стать результатом членства Финляндии в НАТО1. Новое правительство предполагает обстоятельно рассмотреть политику безопасности Финляндии в 2004 году в специальном докладе.
Швеция изменила формулировку официальной политики безопасности лишь недавно. Начиная с 1992 года правительство неизменно заявляло, что "политика военного неприсоединения Швеции, которая имеет своей целью позволить нашей стране остаться нейтральной в случае войны в нашем регионе, остается неизменной".
В конце 90-х годов эта формулировка стала предметом оживленной дискуссии. Представители буржуазных партий заявляли о ее "нерелевантности" в меняющихся условиях. В итоге социал-демократическое правительство Швеции в феврале 2002 года достигло договоренности с оппозицией о новой формулировке. В ней не упоминается о необходимости сохранения нейтралитета, говорится о большей "открытости" военного неприсоединения в мирное время в вопросах сотрудничества (т. е. опять-таки об "опциях") и о том, что "наиболее эффективно противостоять угрозам миру и безопасности можно лишь путем коллективных действий и в сотрудничестве с другими странами"2. Хотя, разумеется, НАТО прямо не упоминается, многие - и сторонники, и противники вступления в Альянс - толкуют новую формулировку как открывающую возможность приготовлений к такому варианту.
Правда, подобные мысли высказывались некоторыми представителями шведского правительства и ранее. Так, еще в марте 1997 года министр иностранных дел Л.
Йельм-Валлен в совместной статье с финским министром (им тогда была Т. Халонен) говорила, что Швеция и Финляндия "... сохраняют свободу в выборе содержания и форм их связей с политическим и военным сотрудничеством, развивающимся в Европе"3. Однако официально эта позиция была зафиксирована лишь пять лет спустя.
В принципе сама по себе концепция "опций" особых возражений вызывать не должна. Она так или иначе присутствует во внешнеполитических и оборонных доктринах многих стран, в том числе и России, и не противоречит одобренному в рамках ОБСЕ положению о праве каждой страны самостоятельно принимать решения в области обеспечения своей безопасности. Однако возводить это право в абсолют было бы, разумеется, неверным. При выборе того или иного варианта следует учитывать интересы безопасности других стран, их возможные озабоченности, взвешивать, как это скажется на положении в окружающем регионе и на международной ситуации в более широком плане.
1 The Yearbook of Finnish Foreign Policy 2002, SUPI. Helsinki. P. 27.
2 Svenska Dagbladet, 25.03.2002.
3 Helsincin Sanomat, Svenska Dagbladet, 15.03.1997.
Как бы то ни было, дискуссия в Финляндии и Швеции вокруг вопроса о членстве в НАТО набирает обороты, хотя идет пока, главным образом, на уровне экспертов и в прессе. Однако к ней все больше подключаются и официальные лица.
Вспоминается в этой связи один эпизод из моей деятельности в качестве первого посла новой России в Финляндии. В марте 1995 года в интервью газете "Васабладет" был затронут вопрос о возможном членстве Финляндии в НАТО. Я утверждал тогда, что это, несомненно, вызвало бы негативную реакцию со стороны России и высказался в пользу открытой дискуссии. В результате меня пригласили в финский МИД, где в завуалированой форме было высказано недоумение по поводу упомянутых высказываний и дано понять, что дискуссия по этому "гипотетическому" вопросу неуместна. А одна из газет даже потребовала объявить меня "персоной нон-грата".
"За" и "против"
В целом набор аргументов в пользу вступления в НАТО, высказываемых в Финляндии и Швеции, во многом перекликается с доводами других стран, претендовавших или претендующих на вступление в Альянс. Правда, "русская угроза", в смысле возможности военного нападения нынешней России, прямо не упоминается: в нее мало кто верит. Больше говорят о рисках, связанных с возможной дестабилизацией в России.
В последнее время появился и активно продвигается некоторыми финскими исследователями и политиками тезис о том, будто членство Финляндии в НАТО будет чуть ли не отвечать интересам России. Например, финские исследователи К. Пурсиайнен и С. Саари, признавая, правда, определенные риски для финляндско-российских отношений, утверждают : "Членство Финляндии в НАТО может стать инструментом содействия развитию сотрудничества между Россией и Западом. Финляндия получит новый канал для продвижения интеграции России в западные институты. Финляндия может содействовать развитию роли НАТО, особенно в Северной Европе, в направлении, которое будет отвечать интересам Финляндии и которое Россия также может воспринимать как конструктивное"1.
Многие в самой Финляндии высказывают сомнения в обоснованности такого аргумента. Так, бывший президент Финляндии М. Койвисто, ссылаясь на Косово, заявил, что, как стало вновь очевидным, в НАТО доминируют великие державы, и сделал вывод: если Финляндия присоединится к НАТО, то ее шансы оказывать влияние на принятие решений в союзе будут крайне малы2. Сомнения высказываются и в кругу финских военных. Генерал Г. Хэгглунд, ранее возглавлявший оборонительные силы Финляндии, еще несколько лет назад придерживался мнения, что "..через НАТО Соединенные Штаты хотят получить власть для оказания политического влияния". Анализируя решения пражского саммита НАТО, финский исследователь П. Висури делает вывод, что НАТО не превращается в широкую организацию безопасности для Европы, а продолжает действовать как военный союз, жестко руководимый США3.
Действительно, что касается возможности влияния на решения, принимаемые в НАТО, особенно по конкретным военным и политическим вопросам, то, как показывает практика, она весьма сужена. В лучшем случае это может свестись к оговоркам, так называемым сно-
1 Pursiainen Ch., Saari S. Et tu Brute! Finland's NATO Option and Russia. UPI Report 2002. Helsinki. Р. 5, 46.
2 Ilta-Sanomat, 20.09.1999.
3 Demari, 21.01.2003.
скам, которые фиксируются, но не препятствуют консенсусу. Такую линию проводили, например, Дания и Норвегия, а в последнее время - Турция. Случаев, когда какая-либо малая страна НАТО воспользовалась фактическим правом вето, что-то не припоминается. А если консенсус все-таки не сложится, есть немало возможностей его обойти. Последний пример - военная акция США против Ирака.
В дискуссии вокруг членства в НАТО выдвигается немало весомых аргументов и "против". Остановимся на некоторых из них.
Высказывается мнение, что членство в НАТО нарушит особые отношения Финляндии с Россией и может спровоцировать Россию на ответные шаги, нарушить сложившийся баланс в Европе. Упомянутый выше генерал Г. Хэгглунд заявил в интервью агентству Рейтер в 1999 году: "У нас хорошие отношения с Россией, зачем их уничтожать ради такого членства, в котором мы не нуждаемся. Кроме того, оно породило бы ненужную напряженность в отношениях между Россией и Западом". Некоторые эксперты предупреждают, что нельзя недооценивать реакцию российского общественного мнения: Финляндия предстанет не только недружественной, но и чем-то даже вероломной страной, учитывая тот ее образ, который сложился в России за последние десятилетия. К сожалению, такой возможности нельзя исключать.
Какие ответные шаги предпримет Россия, сейчас говорить преждевременно, возможны различные сценарии. Ясно одно: Россия не сможет оставаться пассивной, если НАТО вплотную приблизится к ее северо-западным рубежам, к районам, имеющим особое значение для обороны. Российско-финляндская граница является самой протяженной (около 1 300 км) линией соприкосновения нашей страны с Западом. Если к этому добавить общие границы со странами Балтии и Норвегией, то разделительная линия с НАТО пройдет по всему Северу Европы и региону Балтийского моря.
Приводя аргументы противников вступления в НАТО, финский исследователь Т. Рис (сам он принадлежит к числу наиболее активных сторонников) пишет: ".Финляндия фактически, особенно учитывая ее геополитическое положение, оказывается на линии политического, а если так случится, то и военного фронта между Россией и Западом, будучи вынужденной занять опасное место на стороне Запада в его возможном конфликте с Россией. В периоды напряженности выдвинутая позиция Финляндии сделает ее уязвимой для политического давления и повысит склонность России к нанесению превентивного удара против нее. В случае открытого конфликта территория Финляндия станет полем боя между Востоком и Западом, а в худшем случае - объектом для нанесения ядерных ударов"1. То, что отказ Финляндии и Швеции от политики военного неприсоединения существенным образом скажется на ситуации в Северной Европе, трудно оспорить. Ведь десять из одиннадцати стран нынешней "новой Северной Европы" (к которой сейчас все чаще причисляют, помимо "традиционных" северных стран и государств Балтии, также северо-западные регионы России и прибалтийские территории Германии и Польши) становятся членами военной организации НАТО. Можно предположить, что первой пострадает сложившаяся система регионального, субрегионального сотрудничества, прежде всего с Россией. Окончательно потеряет свой смысл и жизнеспособность "северного измерения" политики ЕС, в основе которой лежит "позитивная взаимозависимость".
1 Ries T. In from the cold. Finland's security political course after the could war. (Доклад на международном семинаре. Леангколлен, Норвегия. 27.01.1999).
Многие противники отказа от военного неприсоединения задают вопрос: разве участие в ЕС недостаточно для обеспечения безопасности Финляндии? Президент Койвисто в своих мемуарах пишет, что главной причиной желания Финляндии вступить в ЕС были соображения обеспечения безопасности, а экономические мотивы носили второстепенный харак-тер1.
Расширение НАТО, в том числе за счет Финляндии и Швеции, существенно снизит возможности этих стран сохранять влиятельную роль в рамках Европейского Союза, которую они могли играть до сих пор (пример - финская инициатива о "северном измерении"). Не следует забывать, что восемь из десяти будущих членов ЕС являются кандидатами на членство в НАТО. Бывшим неприсоединившимся странам придется выступать в ЕС с общих позиций, определяемых в НАТО.
Нельзя исключать и того, что под "зонтиком" НАТО могут оживиться настроения в пользу возвращения Карельского перешейка и других территорий, отошедших к СССР после Второй мировой войны. Правда, большинство финнов считает это нереальным, а позиция внешнеполитического руководства страны на этот счет достаточно ясна.
В последнее время появился интересный момент, на который хотелось бы обратить внимание, пока не комментируя его. По имеющимся сведениям, финны начали зондировать вопрос о досрочном продлении подписанного в 1962 году Договора между СССР и Финляндией о передаче в аренду советской части Сайменского канала и острова Малый Высоцкий (срок действия истекает лишь в 2012 г.). Напомним, что президент У. Кекконен называл этот договор "исключительной уступкой, которую нам сделал Советский Союз, передав часть своей государственной территории в пользование другому государству", и отметил, что "ее предпосылкой являются взаимное доверие и дружба между нашими странами". В преамбуле договора подчеркивается, что он заключен, ". исходя из того, что основанные на Договоре о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи 1948 года дружественные добрососедские отношения между СССР и Финляндией будут и впредь развиваться благопри-2
ятно .
В целом нельзя не согласиться с мнением, высказываемым, например, П. Висури о том, что "не видно, чтобы членство в НАТО дало Финляндии такие выгоды, которые перевесили бы отрицательные моменты и риски, связанные с участием в военном союзе... В мире, где господствует политика с позиции силы, полезно по-прежнему помнить мудрые слова, высказанные Паасикиви (президент Финляндии в 1946-1956 гг.) о том, что следует держаться в стороне от противоречий между великими державами. Это было исходной точкой основной линии политики безопасности Финляндии во времена "холодной войны" и сохранило свою актуальность и в условиях членства в ЕС. Вступление в НАТО лишит финнов этой возможности" .
2004 год - время принятий решений ?
Большинство политической элиты и общественности в Швеции и Финляндии в настоящее время выступает за сохранение нынешней политики военного неприсоединения и против реализации натовской "опции".
1 KoivistoM. Witness to History. London, 1997. Р. 246.
2 См. "Правда", 7.04.1948 г.
3 Viikkolehti, 17.01.2003.
В Швеции, например, лишь две политические партии выступают за вхождение в НАТО - это Шведская народная (либеральная) партия и - с определенными оговорками - Умеренная партия (консерваторы). Лидеры этих партий считают, что Швеция и Финляндия должны вступить в НАТО одновременно со странами Балтии.
В Финляндии таких партий нет. Единственная партия, которая выступала за членство в НАТО - Партия младофиннов, не прошла в парламент на выборах 1999 года и была вынуждена самораспуститься.
Согласно опросам общественного мнения, проведенным в Финляндии, позиция в отношении членства в НАТО постоянно колеблется, хотя сторонники Альянса все время находятся в значительном меньшинстве. Их наибольшее число составило 29% в ноябре 1998 года, наименьшее - 19% в декабре 1999 года (после Косово). В декабре 2000 года "за" высказались 25%, "против" - 66%. В ходе опроса, проведенного в феврале 2003 года, количество сторонников НАТО составило 24%, а противников 56%:.
Шведская общественность более позитивно настроена в отношении членства в НАТО. В ходе опросов общественного мнения примерно треть шведов высказываются в пользу присоединения к этому блоку . Но и здесь имеют место колебания: так, после Косова поддержка вступления в НАТО упала до 22%. Примерно 60% хотели бы сохранить политику военного неприсоединения.
Вопрос в том, насколько настроения общественности будут учитываться при принятии решений на политическом уровне. Многие финны, например, убеждены в том, что в обстановке секретности уже ведутся приготовления к вступлению в НАТО. Открыто об этом недавно заявили известный финский журналист П. Эрвасти и депутат парламента, заместитель председателя комитета по обороне Я. Лааксо в книге "Из объятий соседа-медведя в подмышку к НАТО". Они пишут, что совмещение оборонительных сил Финляндии со структурами блока и гармонизация внешней политики и политики безопасности страны с политико-военными целями ЕС и НАТО происходят исподтишка, отчасти тайно. Большинство граждан вряд ли знают, насколько глубоко Финляндия уже находится в западном военном лагере и какие обязательства и обязанности из этого вытекают. Подчеркивается, что "все происходило без открытой и честной гражданской дискуссии. Шел процесс, который характеризовался утаиванием, введением в заблуждение и высказыванием полуправды. Решения принимались в узком кругу .. ,"2
Что касается шагов по пути сближения с НАТО, то сделано в этом направлении действительно немало и развитие идет по возрастающей. Это и перевод вооруженных сил на стандарты НАТО, и отработка взаимодействия с блоком путем участия в совместных маневрах (последний пример - крупные маневры НАТО в Польше в 2002 г.), и использование для углубления "оперативной совместимости" мероприятий в рамках программы "Партнерство ради мира", и многое другое. Во многом аналогичную линию проводит и Швеция, но Финляндия действует явно с опережением. Финские исследователи Т. Ваахторанта и Т. Форсберг, сравнивая подход обеих стран к членству в НАТО, делают вывод, что Финляндия глубже втягивается в западную интеграцию в области безопасности, нежели Швеция3.
Конечно, расценивать указанный процесс можно по-разному. И как стремление создать лучшие предпосылки для участия в миротворческих операциях совместно с НАТО, и как подготовку к вступлению в недалекой перспективе в эту организацию. Будущее покажет...
1 Helsngin Sanomat, 1.02.2003.
2 Ervasti P., Laakso J. Karhun naapurista NATON kainaloon. - Helsinki, 2001. S. 127.
3 Vaahtoranta T., Forsberg T. Post-Neutral or Pre-Allied, SUPI Working Papers 29(2000). - Helsinki, 2000.
P. 41.
Во всяком случае, к тому времени, когда руководство Финляндии окончательно определится в этом вопросе, значительная работа уже будет проделана и каких-либо трудностей, связанных с военными аспектами членства, - в отличие от многих других стран "второй волны" расширения - не возникнет. Вновь процитируем генерала Г. Хэгглунда. Еще в 1999 году он отмечал: "Мы говорим с НАТО на одном языке, и Финляндия во всем существенном готова для членства в НАТО". А тогдашний министр обороны А. Тайна выразилась, хотя и метафористически, но еще более определенно : "Мы помолвлены, однако день свадьбы еще не определен". Адмирал Ю. Каскеала, преемник Хэгглунда, подтвердил, что финская армия полностью готова к вступлению в Альянс1 .
Таким образом, если отказ от военного неприсоединения станет фактом, то это произойдет не потому, что упомянутые выше военные или другие угрозы приблизились. К этому приведет сама логика и динамика происходящего "шаг за шагом" сближения и военно-политического взаимодействия со структурами НАТО.
Политического решения на этот счет еще нет. Но к его возможности нужно готовиться заранее. Во всяком случае, вряд ли можно ожидать, что финны предварительно проинформируют Россию об этом и вступят с ней в консультации, как было принято во времена отношений с Советским Союзом (правда, в конце 1980-х годов Финляндия от этой практики отошла). Скорее всего, мы официально узнаем об этом как о свершившемся факте.
В анализах многих экспертов и высказываниях ряда политиков все чаще фигурирует 2004 год. Не исключают, что вопрос об окончательном отказе от политики военного неприсоединения будет предрешен именно к этому времени, когда, как ожидается, и НАТО и ЕС пополнятся новыми членами. На наш взгляд, столь радикальный шаг, скорее всего, потребует больше времени. Однако, можно предположить, что дистанция, отделяющая вступление Финляндии и Швеции в НАТО от членства стран Балтии, не будет большой - скажем, порядка двух лет.
В июне 2002 года правительство Финляндии создало специальную рабочую группу для подготовки нового доклада, который будет представлен парламенту осенью 2004 года. Как ожидают, в рамках этого доклада и будет определена окончательная позиция по поводу НАТО. Это подтвердил недавно министр обороны С. Кяярийянен (партия Центра)2.
Видимо, по сходному пути станут развиваться события и в Швеции. Можно ожидать, что обе страны будут действовать скоординированно и подадут заявки в НАТО одновременно (как это было в случае с ЕС).
Некоторые исследователи не исключают, что в Финляндии принципиальное решение о вступлении в НАТО примут раньше, не дожидаясь шведов. При этом ссылаются на то, что за последние десять лет финны проявляют большую склонность действовать в вопросах безопасности независимо от Швеции. Это наглядно проявилось в вопросе о евро. Финляндия присоединилась к Европейскому валютному союзу, мотивируя это, в частности, соображениями обеспечения своей безопасности, в то время как Швеция предпочла остаться вне зоны евро.
Однако подобный вариант в отношении членства в НАТО представляется маловероятным. Для Швеции геополитическое положение Финляндии как страны, расположенной между ней и Россией, всегда имело специфическую важность. Вряд ли шведы захотят, сохраняя политику неприсоединения, иметь между собой и Россией натовскую Финляндию. Да и вообще, захотят ли они остаться в одиночестве на Севере Европы и Балтике, если все другие страны этого региона будут членами НАТО, а их страна окажется "неприсоединившим-
1 Ке8ки8шта1атеп, 3.09.2002.
2 См. "ИеЫ^т БапотаГ, 30.10.2003.
ся анклавом" внутри североевропейского фланга НАТО? Так что позиция Финляндии приобретает в ближайшие годы особое значение для безопасности на севере Европы.
* * *
Все, что происходит и будет происходить в Северной Европе, непосредственно затрагивает интересы России. Поэтому желательно, чтобы на уровне и официальном, и экспертном проблемам безопасности европейского Севера уделялось больше внимания. Необходимо иметь не только более объемное представление об этих проблемах, но и выработать свое отношение к ним. И не только доводить позицию до своих партнеров, но и откровенно, предметно обсуждать ее с ними. Желательно ввести эту проблематику в повестку дня контактов как официальных, так и неофициальных, со странами Северной Европы, наладить диалог с целью нахождения баланса интересов в целях сохранения стабильности и взаимовыгодного сотрудничества в этом важном регионе.
