Временные пределы действия норм международных договоров Текст научной статьи по специальности «Право»

ВОПРОСЫ МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА И МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ

УДК 341.1/8

ВРЕМЕННЫЕ ПРЕДЕЛЫ ДЕЙСТВИЯ НОРМ МЕЖДУНАРОДНЫХ ДОГОВОРОВ

© Бальхаева Саяна Баировна, кандидат юридических наук, старший научный сотрудник отдела международного права Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации

Россия, 115054, г. Москва, ул. Валовая 8/18-128. Е-mail: sayanabb@gmail.com

В статье рассматривается действие норм международных договоров во времени. Делается вывод о том, что нормы, содержащиеся в международном договоре, могут иметь особые временные рамки действия, отличающиеся от срока действия договора. Это повышает эффективность международно-правового регулирования, делает его более «гибким» и подвижным.

Ключевые слова: международный договор, вступление международного договора в силу, временные пределы, Венская конвенция о праве международных договоров.

TIME LIMITS FOR ACTION OF INTERNATIONAL TREATIES NORMS

Balkhaeva Sayana B., PhD in Law, senior researcher, department of international law, Institute of Legislation and Comparative Law studies under the Government of the Russian Federation 8/18-128, Valovaya, Moscow, 115054, Russia

The article is devoted to action of international treaties norms in time. The conclusion is that the rules contained in an international treaty may have particular time limits of their action that can differ from the term of treaty. This increases the effeciency of international legal regulation, making it more "flexible" and mobile.

Keywords: international treaty, entry into force international treaty, time limits, the Vienna Convention on the Law of International Treaties.

Рассмотрение действия во времени норм международных договоров имеет важное теоретическое и практическое значение. Необходимо рассматривать международные договоры не в статике, а в динамике, т. е. в развитии и изменении.

Нормы международного права, зафиксированные в тексте договора, действуют во времени, как правило, с момента вступления договора в силу и до момента прекращения его действия. Сроки договора — это сроки действия его международно-правовых норм. Пределы действия международного договора имеют различные ограничения, которые зависят от его сторон (применение ratione personae), его содержания (применение ratione materiae), его территориального применения (применение ratione loci) и времени его применения (применение ratione temporis). Таким образом, действие каждого договора ограничивается по кругу лиц, по предмету и по содержанию, по территории и по времени.

Примечательно, что еще в XVIII в. выдающийся ученый М. М. Сперанский писал: «Никакое право с духом времени несообразное, против всемогущего его времени устоять не может. Посему первый и главный вопрос, который в своем преддверии всех политических перемен разрешить должно, есть благонамеренность их начинаний» [1, с. 16].

В Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. [2, с. 67-87] указывается, что если в договоре не предусмотрен момент его вступления в силу, то «договор вступает в силу как только будет выражено согласие всех участвовавших в переговорах государств на обязательность для них договора» (п. 2 ст. 24).

Необходимо отметить, что такая формулировка имеет чересчур категоричный характер: если в многостороннем договоре участвует большое число государств и в его тексте не предусмотрено положение о вступлении в силу, то требуется выражение согласия именно всех участников, а не какой-либо части. Достаточно отсутствия такого согласия со стороны одного государства, чтобы договор не вступил в силу. Н. И. Костенко высказывает интересную точку зрения, согласно которой: «Когда в международном договоре не указаны место его действия и время, то это не следует

С. Б. Бальхаева. Временные пределы действия норм международных договоров

понимать, что такой договор независим от явления, которое происходит в определенное время» [3, с. 52].

К международным договорам с неопределенным моментом вступления в силу относятся такие, в которых нет указания на точный момент их действия, ни условие, с которым связывается начало их действия. А. Г. Ходаков замечает, что отсутствие в договоре «положений о вступлении в силу может порождать сомнения в отношении самого характера документа (договор это или заявление о намерениях и т. п.)» [4, с. 21].

Важно, что в современной практике такие договоры встречаются крайне редко, что свидетельствует о положительной тенденции. Так как момент вступления договора в силу является завершением процесса создания договора, то игнорировать его при создании международного договора — источника международно-правовых норм — недопустимо.

Греческий юрист-международник Э. Рукунас отмечает, что нет никакого надежного ориентира относительно того, сколько ратификаций составляет оптимальное число для целесообразного и функционального вступления в силу многосторонних договоров. Договорная практика показывает, что в Совете Европы традиционное количество ратификаций приблизительно составляет 3-5, а в Организации Объединенных Наций среднее число — 20-25. Далее, Э. Рукунас справедливо указывает на то, что остается неясным, почему для вступления в силу Конвенции Организации Объединенных Наций по борьбе с опустыниванием в тех странах, которые испытывают серьезную засуху и/или опустынивание, особенно в Африке 1994 г. [5, с. 171-180], требуется 50 ратификаций, в то время как Конвенция о безопасности персонала Организации Объединенных Наций и связанного с ней персонала [6] требует 22 ратификации.

Также положения статьи 24 Венской конвенции о праве международных договоров не исключают того, что государства-участники договора могут выразить согласие на обязательность для них договора не всего сразу, а по частям.

Отдельные договоры учитывают такую возможность. Одни международно-правовые нормы могут применяться с момента вступления договора в силу, другие — ранее или позднее указанного момента, если это прямо допускается договором или договаривающиеся государства предусмотрели это в иной форме. Международно-правовые нормы могут применяться по согласию сторон или по истечению срока договора либо прекращать свое действие до истечения срока договора. Такое согласие государств является юридической основой «разновременного» действия международно-правовых норм.

В международном договоре имеется такая часть, в отношении которой заранее предполагается, что она вступает в силу раньше, чем все остальные его части. Это заключительная часть, которая содержит положения, регламентирующие порядок вступления договора в силу, оговорки, функции депозитария и некоторые другие вопросы, неизбежно возникающие до вступления международного договора в силу. Все эти положения должны применяться уже с момента принятия текста договора (п. 4 ст. 24 Венской конвенции, поскольку без признания их юридической значимости невозможно было бы вступление в силу самого договора).

В ст. 25 Венской конвенции указывается, что «договор или часть договора применяется временно до вступления договора в силу, если: а) это предусматривается самим договором или б) участвовавшие в переговорах государства договорились об этом каким-либо другим образом». Данным правилом допускается согласованное «отступление» действия отдельных норм от срока действия договора. Данная статья, как отмечал И. И. Лукашук, вызвала оживленную дискуссию на Венской конференции 1968-1969 гг. Возник вопрос о самом термине «временное вступление в силу» или «временное применение». Как известно, в проекте Комиссии международного права был использован первый из указанных терминов. Сторонники первого термина утверждали, что он наиболее часто встречается на практике. Кроме того, как заявил эксперт-консультант Х. Уол-док, временное применение «должно иметь юридическую основу и поэтому следует говорить о вступлении в силу временно» [7, с. 468].

Международный договор не может вступать в силу дважды и поэтому на Венской конференции большинство государств решило, что правильнее говорить о его временном применении [8, с. 61-62]. Соответственно выражение «временное вступление в силу» является не корректным, но при этом в практике Российской Федерации до сих пор встречаются примеры его употребления, что отрицательно влияет на единообразное понимание заключительных положений международного договора. Как справедливо отмечает С. С. Алексеев, с точки зрения «рационального исполь-

ВЕСТНИК БУРЯТСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА

2(2)/2015

зования терминологии является недопустимым для обозначения одних и тех же понятий использовать разные термины» [9, с. 274]. Вместе с тем принцип pacta sunt servanda распространяется и на временно применяемые международные договоры. Вследствие этого юридические последствия временного применения международного договора и вступления договора в силу не должны различаться. Однако возможна и такая ситуация, когда отдельные нормы сохраняют юридическое значение и после прекращения срока действия договора.

Так, в Соглашении между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Армения о взаимном учреждении Торговых представительств от 20.08.2010 г. говорится, что: «С момента вступления в силу настоящего Соглашения прекращает свое действие Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Армения о взаимном учреждении Торговых представительств от 30 сентября 1992 г., за исключением статьи 1» [10].

Наряду с взаимосогласованным «отступлением» действия международно-правовых норм от срока действия договора допускается корректировка применения отдельных норм с учетом волеизъявления одного из государств-участников договора. Так, статьей 33 Хельсинской конвенции 1992 г. (Конвенция по защите морской среды района Балтийского моря) допускается, чтобы: «... Договаривающаяся Сторона могла отложить на срок, не превышающий одного года, применение Приложения к настоящей Конвенции или его части, а также дополнения к нему после вступления в силу соответствующего Приложения или дополнения к нему» [11]. В данном случае действие Приложения к Хельсинской конвенции может совпадать с действием самой Конвенции, а может и не применяться в течение одного года. Такая гибкость положений может свидетельствовать о сложной процедуре создания конвенции.

Четкое уяснение вопросов о действии норм международного договора во времени имеет важное значение для договаривающихся сторон. Стабильность международного договора предполагает ясность и определенность при установлении границ его действия во времени. Разработка вопроса о действии международных договоров во времени способствует ясности и определенности в вопросах о последствиях вступления международного договора в силу, об их влиянии на ранее действующие международные договоры и существовавшие до их издания права и обязанности субъектов международного права.

Процесс составления совместного документа не прост, так как дело идет о совмещении многочисленных противоречивых процессов, вытекающих из различий политического, экономического и общественного характера, которые присущи государствам на каждом этапе их исторического развития. Особенно сложным он бывает, когда дело идет о многосторонних договорах. Справедливо писал выдающийся французский профессор Жюль Бадеван: «Связать два или тем более несколько государств одним дипломатическим актом — это само по себе является сложной задачей» [12, с. 545]. Как отмечает Энтони Ост: «Переговоры даже на региональном уровне часто представляются проблематичными для государств, не говоря уже о многосторонних договорах. Достижение успешного соглашения требует многих компромиссов» [13, с. 68].

В принципе решающим фактором возникновения договора является воля сторон. Она определяет ход переговоров, от нее зависит выработанный в результате этих переговоров документ, который должен выражать согласованные позиции субъектов международного права.

В свою очередь, существует возможность прекращения действия отдельных норм договора ранее прекращения действия самого договора. Так, в статье 45 Консульской конвенции между СССР и Королевством Норвегии от 1971 г. говорится: «Одновременно с вступлением в силу настоящей Конвенции отменяются все положения соглашений, действующих между Договаривающимися сторонами, касающиеся консульских отношений, и, в частности, ст. 1, ст. 12 и ст. 32 п. 2 «а» Договора о торговле и мореплавании между Союзом Советских Социалистических Республик и Норвегией от 15 декабря 1925 года ...» [14, с. 77-89]. Таким образом, утратили действие только отдельные статьи договора, а сам договор действует. Необходимо отметить, что это частный случай и на практике такие сложные формулировки обычно не встречаются. Договаривающиеся стороны предпочитают отменить весь предыдущий договор и заменить его новым, а при повторе статей происходит дублирование. Такой способ производит впечатление более надежного, когда все нормы закреплены в одном конкретном источнике — многостороннем международном договоре.

В. Д. Дмитриева. Особенности развития высшего юридического образования в Турции в условиях Болонского процесса

Ярким примером является Седьмой дополнительный протокол к Уставу Всемирного почтового союза, принятый г. Бухаресте 05.10.2004 г. XXIII Конгрессом Всемирного почтового союза, в котором сказано: «Конвенция и Соглашения вступают в силу одновременно и на один и тот же срок. Со дня, установленного Конгрессом для вступления в силу этих актов, отменяются соответствующие акты предшествующего Конгресса» [15].

В практике международных договоров существуют примеры и диаметрально противоположных формулировок. Так, в Соглашении между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Сербии о создании Российско-Сербского гуманитарного центра от 25 апреля 2012 г. говорится, что: «Настоящее Соглашение вступает в силу по истечении 30 дней с даты получения последнего письменного уведомления о выполнении Сторонами внутригосударственных процедур, необходимых для его вступления в силу, и временно применяется с даты его подписания, за исключением статей 7, 10, 17, 20-24» [16, с. 106-110]. Таким образом, соглашение временно применяется, кроме определенных статей, которые начнут действовать, когда соглашение вступит в силу.

Приведенные примеры свидетельствуют, что нормы, содержащиеся в международном договоре, могут иметь особые временные рамки действия, отличающиеся от срока действия договора. Это повышает эффективность международно-правового регулирования, делает его более «гибким» и подвижным. Однако такое регулирование не является произвольным, независимым от согласованного волеизъявления государств. Оно всегда юридически обосновано. Если государства выразили свое согласие на обязательность для них отдельных норм договора за пределами его срока, значит, такое согласие и является юридической основой их действия.

Таким образом, действие договора во времени не исключает «автономного» действия во времени отдельных его норм. «Автономность» действия во времени может обусловливаться также содержанием и целенаправленностью той или иной нормы в каждом конкретном случае отдельно.

Литература

1. Сперанский М. М. План государственных преобразований. — М., 1905.

2. Международное публичное право: сб. док. — М.: БЕК, 1996. — Т. 1.

3. Костенко Н. И. Проблемы имплементации в международном уголовном праве // Международное право и международные организации. — 2014. — № 1.

4. Комментарий к Федеральному закону «О международных договорах Российской Федерации». — М., 1996.

5. Международное публичное право: сб. док. — М., 1996. — Т. 2; Собрание законодательства РФ. — 20 августа 2001 г. — № 34. — Ст. 3478.

6. Лукашук И. И. Современное право международных договоров. — М., 2004.

7. Талалаев А. Н. Венская конвенция о праве международных договоров. Комментарий. — М., 1997.

8. Алексеев С. С. Общая теория права. — М., 1982. — Т. 2.

9. Официальный интернет-портал правовой информации. — URL: http://www.pravo.gov.ru (дата обращения: 11.06.2013).

10. Собрание законодательства РФ. — 19 октября 1998 г. — № 42. — Ст. 5164.

11. Basdevant J. La conclusion et la rédaction des traités et des instruments diplomatiques autres que les traités. 1926.

12. Aust A. Handbook of International Law. — 2nd ed. — Cambridge: Cambridge University Press, 2010.

13. Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. — М., 1976. — Вып. XXX.

14. Собрание законодательства РФ. 26 апреля 2010 г. — № 17. — Ст. 1990.

15. Бюллетень международных договоров. — 2013. — № 9.

УДК 378.046 (560)

ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ ВЫСШЕГО ЮРИДИЧЕСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ В ТУРЦИИ В УСЛОВИЯХ БОЛОНСКОГО ПРОЦЕССА

© Дмитриева Виктория Дмитриевна, магистр международных отношений, ассистент кафедры международного права и международных отношений юридического факультета Бурятского государственного университета

Россия, 670000, г. Улан-Удэ, ул. Смолина 24а. E-mail: viktoriya.garmatarova@yandex.ru