CC BY
3216. Wang Y., Baker R. Grit and intention: Why do learners complete MOOCs? // International Review of Research in Open and Distributed Learning, 2018, 19(3), p. 21-42. DOI: 10.19173/irrodl.v19i3.3393
17. Watted A., Barak M. Motivating factors of MOOC completers: Comparing between university-affiliated students and general participants // Internet and Higher Education, 2018, 37, p. 11-20. DOI: 10.1016/j.iheduc.2017.12.001
УДК 159.9.07
ВРЕМЕННАЯ САМОРЕГУЛЯЦИЯ УЧЕБНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ У СТУДЕНТОВ С РАЗНЫМ УРОВНЕМ АКАДЕМИЧЕСКОЙ УСПЕШНОСТИ В УСЛОВИЯХ
ДЕФИЦИТА ВРЕМЕНИ
Широкая М.Ю.
Москва, Россия, Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова,
факультет психологии shirokaya.msu.psy@gmail.com
Аннотация. В работе представлено исследование, посвященное изучению взаимосвязи временной саморегуляции учебной деятельности с академической успешностью у выборки студентов вуза (N=64). Для раскрытия взаимосвязей показателей переживания времени с академической успеваемостью были использованы методики: «Временная перспектива» (Зимбардо, 2017), «Шкалы психологического времени» (Головаха, Кроник, 2008), «Тайм-синдром менеджера» (адаптированная к выборке студентов) (Водопьянова, 2018), опросник «Самоорганизации деятельности» (ОСД) (Мандрикова, 2010), а также был взят «срез» академической успеваемости студентов за два семестра. Исследование проводилось в МГУ имени М.В. Ломоносова (филиал в г. Баку). На первом этапе нашего исследования были опрошены 64 студента. На втором этапе мы отобрали 51 студента с высокой и низкой академической успешностью (группа «успешных» студентов N=28, группа «неуспешных» N=23). Нами получены следующие результаты. У «успешных» студентов ярко выражены такие качества, как целеустремленность, фиксация (измеряет склонность субъекта к фиксации на заранее запланированной структуре организации событий во времени, его привязанность к четкому расписанию, ригидность в отношении планирования). У «неуспешных» общий показатель самоорганизации деятельности снижен. «Неуспешные» студенты, в сравнении с «успешными» значительно сильнее переживают свой негативный прошлый опыт (негативное прошлое), считают себя фаталистами; при возрастании дефицита времени они сильнее переживают напряженность времени.
Ключевые слова: временная саморегуляция, «пространство времени», переживание времени, академическая успешность, дефицит времени, тайм-синдром, временная перспектива, самоорганизация деятельности.
TIME SELF-REGULATION OF LEARNING ACTIVITY AMONG STUDENTS WITH DIFFERENT LEVELS OF ACADEMIC SUCCESS UNDER CONDITIONS
OF TIME DEFICIT
Shirokaya M.Yu.
Moscow, Russia, Lomonosov Moscow State University shirokaya.msu.psy@gmail.com
Abstract. The paper presents a study devoted to the study of the relationship between temporary self-regulation of educational activity and academic success in a sample of university students (N = 64).To reveal the relationship between the indicators of time experience and academic performance, the following methods were used: "Time perspective" (Zimbardo, 2017), "Scales of psychological time" (Golovakha, Kronik, 2008), "Manager's time syndrome" (adapted to a sample of students) (Vodopyanova, 2018), the questionnaire "Self-organization of activity" (OSD) (Mandrikova, 2010), and also a "cut" of the academic performance of students for two semesters was taken. The study was carried out at the Moscow State University named after M.V. Lomonosov (branch in Baku). At the first stage of our research, 64 students were interviewed. At the second stage, we selected 51 students with high and low academic success (group of "successful" students N = 28, group of "unsuccessful" N = 23). We have obtained the following results. "Successful" students have distinct qualities such as purposefulness, fixation (measures the subject's tendency to fixate on a pre-planned structure of organizing events in time, his attachment to a clear schedule, rigidity in relation to planning). In the case of "unsuccessful", the general indicator of self-organization of activity is reduced. "Unsuccessful" students, in comparison with "successful" students, experience their negative past experience (negative past) much more strongly, consider themselves fatalists; with increasing time deficit, they experience the tension of time more strongly.
Введение
В отечественной психологии осознанная регуляция рассматривается как целостная система психических средств, позволяющих субъекту труда управлять своей активностью, управлять своими психическими ресурсами для достижения поставленных целей (Конопкин, 2005). Высший смысл психической саморегуляции в её осознавании (Моросанова, 2019). Наиболее отчетливо психическая саморегуляция проявляется при осуществлении человеком трудовой деятельности.
Сформированная временная саморегуляция в операторской деятельности направлена на достижение эффективности труда. Восприятие и переживание профессионально-значимых временных интервалов участвует в функциональной системе обеспечения трудовой деятельности и является системообразующим фактором (Широкая, 2019а). В настоящий период, когда COVID-19 изменил жизнь всех людей, необходимость осознанного перераспределения времени на работу и отдых стала важнейшей и сложнейшей задачей для многих профессионалов (Водопьянова, 2019). Появилась новая задача - задача эффективно использовать временные ресурсы для поддержания эффективности труда в новых условиях, самоконтролировать, самоуправлять, самоорганизовывать время жизни и деятельности (Burt C.D., Kemp S., 1994; Brad, 2017).
Когда время попадает в фокус внимания психологии, актуальной становится цитата из произведения «Бытие и время» М. Хайдеггера: «...демонстрацию возможности бытийного устройства присутствия на основе временности назовем кратко.. ."временной интерпретацией" (Хайдеггер, с. 410). Образное выражение В.П. Зинченко «пространство времени» превосходно обозначает роль и место времени в трудовой деятельности. Пространство времени «пронизывает» деятельность, вместе с этим «пронизывает» и мысли, и сознание субъекта труда; процесс деятельности подвергается «временной интерпретации». При этом оно преломляется в жизни и деятельности человека, оборачиваясь феноменами субъективного времени. Субъективные временные трансформации — растяжение или сжатие профессионально-важных временных интервалов участвуют в целостном процессе временной саморегуляции трудовой деятельности операторов (Широкая, 2019б).
С.Л. Рубинштейн разделял непосредственные компоненты переживания и опосредованные компоненты восприятия и ориентировки во времени; «с одной стороны, искаженное непосредственное переживание течения времени; с другой — сохранившаяся нормальная, правильная, опосредованная ориентировка во времени, коррегирующая
дефектное непосредственное переживание» (Рубинштейн, 2012, с. 299). Компоненты переживания (рефлексивный показатель) и компонент опосредованного восприятия (когнитивный показатель) составляют целостную систему субъективной оценки времени.
Темпоральность как необходимость адаптации своего внутреннего (субъективного, психологического) времени ко времени часов (физическому времени) - это первый уровень временной саморегуляции деятельности, обусловленный внешними требованиями социальной среды. Постоянная настройка, «синхронизация» внутренного времени со временем хронометров (часов) отличает всякую трудовую деятельности (Стрелков, 2001).
Осознание наличия ежедневных временных задач приводит к необходимости решать их. Переживание времени как результат осознания нехватки времени или цейтнота у субъекта труда при стечении определенных условий может перерасти в субъективный дефицит времени - особое психическое состояние, при котором кажется, что времени на выполнение дел всегда не хватает. Водопьянова (2018) вводит понятие тайм-синдром менеджера как переживание дефицита времени. На рис. 1 представлен модель формирования тайм-синдрома.
Дефицит времени занимает одну из главных позиций у разных специалистов при описании трудностей в работе и является сильным стрессфактором в современной организационной среде. Дефицит времени может быть условием работы, когда фактически не хватает времени на выполнение поставленных задач в установленный срок. Другими причинами появления дефицита времени могут быть плохая организация труда, текущие требования выполнить сверхурочную задачу, возникновение непредвиденных ситуаций или появление новых задач, приводящих к ужесточению сроков и т.п. Во всех этих случаях речь идет об объективном дефиците времени как специфическом условии труда.
Рис. 1. Гипотетическая модель перехода объективного дефицита времени в состояние тайм-синдрома у субъекта труда.
Учебная деятельность студента насыщена разнообразными сроками: студент должен приехать на занятие в срок (иногда на нескольких видах транспорта и в течении двух-трех часов), сдать задания, зачеты и экзамены и т.п. в установленные сроки. По насыщенности сроками учебная деятельность, можно сказать, занимает одну из лидирующих позиций среди других видов деятельности. Часто задача выполнить задание в срок связана с оценкой академической успешности студента, поэтому время, отведенное на учебную деятельность, становится осознанным объектом переживания, а сама задача «уложиться в сроки» становится актуальной самостоятельной задачей.
Цель нашего исследования состояла в выявлении специфических связей переживания времени при его дефиците с академической успешностью у студентов. Методики
Для раскрытия взаимосвязей показателей переживания времени и академической успешности были использованы следующие методики: «Временная перспектива» (Зимбардо, 2017), «Шкалы психологического времени» (Головаха, Кроник, 2008), «Тайм-синдром менеджера» (адаптированная к выборке студентов) (Водопьянова, 2018), опросник «Самоорганизации деятельности» (ОСД) (Мандрикова, 2010) и срез академической успеваемости студентов за два семестра. Обработка результатов проводилась при помощи статистического пакета SPSS (22 версия). Для получения результатов были использованы: описательная статистика, непараметрический Z-критерий для сравнения данных, непараметрический корреляционный анализ Спирмена.
Исследование проводилось в МГУ имени М.В. Ломоносова (филиал в г. Баку). Средний возраст - 19,4 лет; юношей - 25 чел., девушек - 39 чел., Средний балл - 4,05. Были опрошены студенты 2-ого курса - 37 чел., 3-его курса - 27 чел., которые равномерно распределились между математическим (22 чел.), филологическим факультетами (22 чел.) и факультетом менеджмента (20 чел.) МГУ имени М.В. Ломоносова (в г. Баку).
На первом этапе нашего исследования мы опросили 64 студента.
На втором этапе для реализации изучения временной саморегуляции мы отобрали 51 студента, различающихся по уровню академической успеваемости (в группы не попали студенты со средним баллом «4»), которые составили группу «Успешных» (28 чел.) со средним баллом 4.63, и группу «Неуспешных» (23 чел.) - 3.37 балла. Студенты, принявшие участие в нашем исследовании, были равномерно распределены по разным факультетам.
Специфической особенностью учебной деятельности у выборки студентов является наличие жестких сроков при выполнении учебных задач: учебные занятия в филиале проводят преподаватели из г. Москвы «вахтовым методом», прослушивание одного курса сопровождается ежедневными домашними заданиями. Такая организация учебной работы и связанная с ней временная нагрузка предполагает актуализацию отношения студентов к своему времени и его ресурсам. Поэтому изучение переживания времени учебы и времени на отдых у наших респондентов - проблема актуальная и, можно сказать, злободневная. Результаты
На первом этапе эмпирического исследования были выявлены общие закономерности временной саморегуляции для обеспечения академической успешности у всех респондентов (N=64).
Вся выборка респондентов отличается выраженным переживанием дефицита времени по всем показателям тайм-синдрома. Такой показатель самоорганизации учебной деятельности как самоорганизация ниже нормы (8.47 б., о=4.23), а ориентация на настоящее - выше (6.72 б., о=2.27): студенты в основном живут «сегодняшним» днем. Такой выбор характеризует «поиск новых ощущений», нового опыта. Также они не используют внешние помогающие средства для организации учебной деятельности.
Корреляционный анализ временных показателей и академической успешности показал обратную взаимосвязь показателя «Балл» с показателями временной перспективы «Негативным прошлым» и «Фаталистическим настоящим», показателем переживания ограниченности времени и прямую - с показателем тайм-синдрома «Переживание напряженности времени при его дефиците» (Таблица 1).
Таблица 1. Корреляционные связи временных показателей с показателем академической
успешности у всех респондентов (N=64)
Показатель Показатели временной Показатели тайм- Показатели
академической перспективы синдрома психологического
успешности (переживание дефицита времени) времени
Переживание Переживание Переживание
Балл негативного прошлого (- напряженности ограниченности
0.306, р=0.01) времени времени
Переживание фаталистического (-0.406, р=0.016) (0.28, р=0.025)
настоящего (-0.33,
р=0.01)
На втором этапе были рассмотрены особенности временной саморегуляции в условиях дефицита времени у двух групп студентов, различных по уровню академической успеваемость (Таблица 1).
Группа «Успешных» студентов обладает повышенными показателями самоорганизации деятельности: целеустремленность (33,9 б.), фиксация на выполнении задачи (21,75 б.) выше нормативных значений. «Неуспешные» студенты отличаются сниженным общим показателем самоорганизации деятельности (99,7).
По показателю переживания напряженности времени при его дефиците есть значимые различия между двумя группами студентов (2=-2.17, р=0.03): у «неуспешных» студентов переживание напряженности выше (соответственно, 10.35 б. (1.97) и 8.75 (2.78)).
По показателям временной перспективы между группами также есть значимые различия по показателям «Негативное прошлое» (2=-1,96 р=0.05) и «Фаталистическое настоящее» (2=-2.36, р=0.019). На рисунке 2 представлены графики показателей ВП у двух групп студентов и графики ВП по данным Ф. Зимбардо (2017).
98%
4.4 64% 3.7 4.9 4,3 3.6 Г 3.0 4.4 1 З.Э, 4.5 1 4.0^
50% З.Щ *......../. 3.7 V-1 4 --- 3-5
■ 16% 2.3 З.Г 1.8 2.9 ........ 3.0
2% 1.6 т 2.5 i 1.2 Г 2.4 2.5
Негативное Позитивное Фаталистическое Гедонистическое Будущее прошлое прошлое настоящее настоящее "А" Показатели ВП [Зимбардо, 2017] 0" Средние значения показателей ВП у «успешных» студентов (N=39) /\ — Д Средние значения показателей ВП у «неуспешных» студентов (N=25} ^_ Значимые различия между показателями временной перспективы
Рис. 2. Показатели временной перспективы по данным Ф. Зимбардо, у групп «успешных» и «неуспешных» студентов и наличие значимых различий между ними.
По показателю самоорганизации деятельности значимые различия выявлены по фиксации на выполнении задачи ^=-2.061, p=0.039): «успешные» студенты умеют сильнее фиксироваться на выполнении поставленной задачи.
По показателям переживания времени между группами есть различия только на уровне тенденций: для «неуспешных» студентов время переживается более ограниченным (с р=0.097).
Изучение особенностей временных показателей и их взаимосвязь с академической успешностью в условиях дефицита времени показало наличие сформированного тайм-синдрома у выборки студентов, дающего нам право утверждать, что отношение студентов к своему учебному и свободному от учебы времени требует включения в их ежедневные дела задачи «на время». Актуализация данной задачи в сознании сопровождается пониманием необходимости временной адаптации и саморегуляции в напряженном «пространстве времени» учебной деятельности.
Изучение рефлексивного компонента саморегуляции времени показало её связь с таким объективным показателем, как академическая успешность. Студенты со средним баллом 4.63 отличаются от студентов со средним баллом 3.37 по показателям самоорганизации деятельности: у «успешных» студентов ярко выражены такие качества, как целеустремленность и фиксация. Согласно автору методики ОСД Е.Ю. Мандриковой (2010) шкала «Фиксация» описывает ригидное состояние, противостоящее каким-либо неопределенностям и переменам в заранее составленном плане. «Неуспешные» студенты с низким показателем самоорганизации деятельности не ставят цели, не планируют свою деятельность, в том числе с помощью внешних средств, и не проявляют волевых усилий.
Отличие между нашими выборками проявляется также и на различных уровнях временной саморегуляции: по показателю переживанием времени на личностном уровне (временная перспектива) - «неуспешные» студенты значительно сильнее переживают свой негативный прошлый опыт, считают себя фаталистами (судьба их предопределена) и на ситуативном - в дефиците переживают время как более напряженное. Такая картина показывает отсутствие у них дополнительных ресурсов (личностных и энергетических) и эффективной временной саморегуляции, позволяющих противостоять воздействию негативных условий и ситуаций, в частности, влиянию дефицита времени на академическую успешность. Можно предположить, что «неуспешные» студенты воспринимают временной фактор как стресс-фактор, который стимулирует развитие у них негативных переживаний, а не мотивирует их к достижению цели. Данное предположение согласуется с выраженной у данной группы показателя ВП «Фаталистическое настоящее». Выводы
В нашем исследовании было показано, как временная саморегуляция взаимосвязана с академической успешностью через рефлексивный компонент - переживание времени (мы не рассматривали когнитивный уровень саморегуляции времени). Наличие объективного дефицита времени приводит к осознанию необходимости решения перманентных «задач на время». Следующая за этим актуализация временной саморегуляции начинает играть важную роль в достижении академической успешности.
Фокус внимания на «пространстве времени» учебной деятельности и рассмотрение временной саморегуляции позволили обнаружить дополнительные ресурсы в достижении академической успешности у студентов: повышение самоорганизации деятельности через умение ставить цели, фиксироваться на отдельной актуальной задаче, снижении неопределенности при ее решении, необходимость придерживаться расписания и использовать разнообразные внешние инструменты для лучшей самоорганизации. Повышению академической успешности может способствовать психологическая помощь для снижение переживания личностью своего прошлого опыта как негативного и настоящего как
фаталистического, а также снижение стресс-фактора - ситуативного переживания напряженности в дефиците времени.
Литература
1. Водопьянова Н.Е. Стресс-менеджмент: учебник для бакалавриата и магистратуры. -2018. - Москва: Издательство «Юрайт». - 283 с.
2. Водопьянова Н.Е., Гофман О.О., Густелева А.Н., Сережин Д.В. Анализ трудностей дистанционного обучения и поиск путей совладания с ними. - Личностные и регуляторные ресурсы достижения образовательных и профессиональных целей в эпоху цифровизации. - Москва: Знание-М. - 2020. - С. 419-434.
3. Головаха Е.А., Кроник А.А. Психологическое время личности. Москва: Издательство «Смысл». - 2008. - 283 с.
4. Зимбардо Ф., Сворд Р., Сворд Р. Время как лекарство. - Санкт-Петербург: Издательство «Питер». - 2017. - 288 с.
5. Конопкин А.О. Структурно-функциональный и содержательно-психологический аспекты осознанной саморегуляции // Психология. Журнал Высшей школы экономики.
- 2005. - № 1. - С. 27-42.
6. Мандрикова ЕЮ. Разработка опросника самоорганизации деятельности (ОСД) // Психологическая диагностика. - 2010. - № 2. - С. 59-83.
7. Моросанова В.И., Бондаренко И.Н. Диагностика осознанной саморегуляции учебной деятельности //Теоретическая и экспериментальная психология. - 2017. - Т. 10. - № 2.
- С. 27-37.
8. Рубинштейн С.Л. Человек и мир. - 2012. - Санкт-Петербург: Издательство «Питер». -224 с.
9. Стрелков Ю.К. Инженерная и профессиональная психология / Ю. К. Стрелков. — М.: Академия: Высш. шк., 2001. - 360 с.
10. Хайдеггер М. Бытие и время. — Харьков: Фолио. - 2003. - 510 с.
11. Широкая М.Ю. Восприятие временных интервалов при разных функциональных состояниях работающего человека // Вестн. Моск. ун-та. - 2019. - № 1. - С. 41-157.
12. Широкая М.Ю. «Пространство времени» как актуальная проблема психологии труда // Мир психологии. - 2019. - № 2 (98). - С. 150-160.
13. Aeon B., Aguinis H. It's about time: New perspectives and insights on time management //Academy of management perspectives. - 2017. - Т. 31. - №. 4. - С. 309-330.
14. Burt C. D. B., Kemp S. Construction of activity duration and time management potential //Applied Cognitive Psychology. - 1994. - Т. 8. - №. 2. - С. 155-168.
