Научная статья на тему 'Врач-хирург В. И. Гедройц - ученица лозаннского хирурга Цезаря Ру (Cesare roux). Часть I'

Врач-хирург В. И. Гедройц - ученица лозаннского хирурга Цезаря Ру (Cesare roux). Часть I Текст научной статьи по специальности «История и археология»

CC BY
363
89
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Журнал
Клиническая медицина
CAS
RSCI
PubMed
Область наук
Ключевые слова
ВРАЧ-ХИРУРГ В.И. ГЕДРОЙЦ / WOMAN SURGEON V.I. GEDROITS / ИСТОРИЯ ЗАВОДСКОЙ МЕДИЦИНЫ / ИСТОРИЯ МЕДИЦИНЫ / HISTORY OF MEDICINE / HISTORY OFFACTORY MEDICINE

Аннотация научной статьи по истории и археологии, автор научной работы — Блохина Наталья Николаевна

Статья посвящена становлению женщины-хирурга ученицы классика мировой хирургии профессора Лозаннского университета Цезаря Ру (Cesare Roux), княжны Веры Игнатьевны Гедройц (1870-1932).

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

The surgeon V.I. Gedroits, a disciple of Cesare Roux, a Lausanne surgeon. Part I

The paper overviews personality formation of the woman surgeon Vera Ignat’evna Gedroits (1870-1932), a follower of the world-famous Cesare Roux of Lausanne.

Текст научной работы на тему «Врач-хирург В. И. Гедройц - ученица лозаннского хирурга Цезаря Ру (Cesare roux). Часть I»

Клиническая медицина. 2016; 94(2) DOI 10.18821/0023-2149-2016-94-2-154-160

История медицины

История медицины

© БЛОХИНА Н.Н., 2015 УДК 617-089:93:92 Гедройц

Блохина Н.Н.

ВРАЧ-ХИРУРГ В.И. ГЕДРОЙЦ — УЧЕНИЦА ЛОЗАННСКОГО ХИРУРГА ЦЕЗАРЯ РУ (CESARE ROUX). Часть I

ФБГУ «Национальный научно-исследовательский институт общественного здоровья» РАМН, Москва

Для корреспонденции: Блохина Наталья Николаевна — канд. мед. наук

Статья посвящена становлению женщины-хирурга — ученицы классика мировой хирургии профессора Лозаннского университета Цезаря Ру (Cesare Roux), княжны Веры Игнатьевны Гедройц (1870—1932). Ключевые слова: врач-хирург В.И. Гедройц; история заводской медицины; история медицины.

Для цитирования: Блохина Н.Н. Заводской врач-хирург В.И. Гедройц — последовательница лозаннского хирурга Цезаря Ру (Cesare Roux). Клин. мед. 2015; 93 (9): 154—160. DOI 10.18821/0023-2149-2016-94-2-154-160.

Blokhina N.N.

V.L GEDROITS, A SURGEON AND A FOLLOWER OF CESARE ROUX OF LAUSANNE

National Research Institute of Public Health, Russian Academy of Sciences, Moscow, Russia

The paper overviews personality formation of the woman surgeon Vera Ignat'evna Gedroits (1870—1932), a follower of the world-famous Cesare Roux of Lausanne.

Keywords: woman surgeon V.I. Gedroits, history offactory medicine, history of medicine

Citation: Blokhina N.N. V.I. Gedroits, a factory surgeon and a follower of Cesare Roux of Lausanne. Klin. med. 2016; 94 (2): 154—160. DOI 10.18821/0023-2149-2016-94-2-154-160. Correspondence to: Nataliya N. Blokhina — MD, PhD

Первая в истории Российской империи женщина-хирург, княжна Вера Игнатьевна Гедройц (1870— 1931) родилась в семье князя Игнатия Игнатьевича Гедройца. Он был мировым судьей, его имение располагалось в селе Слободище Орловской губернии (ныне Дятьковский район Брянской области). Училась в Брянской женской гимназии. Затем поступила на курсы петербургского анатома П.Ф. Лесгафта. Вскоре за участие в народовольческой деятельности была выслана в свое родовое имение в селе Слободище. Принимает решение вступить в фиктивный брак и, сменив фамилию, уезжает в Швейцарию и поступает в Лозаннский университет. Училась хирургическому искусству у известного профессора Цезаря Ру, который по окончании университета пригласил ее на работу в свою клинику.

Вера Игнатьевна Гедройц была талантливым человеком. А талантливый человек талантлив во многом. Кроме своей повседневной деятельности врача-хирурга, она была еще поэтом и прозаиком. Она писала стихотворения, рассказы и повести, воспоминания и публиковала их под псевдонимом Сергей Гедройц, выбранным ею в память о рано ушедшем из жизни брате.

Профессор Цезарь Ру (Cesare Roux) — учитель В.И. Гедройц многое смог сделать для формирования своей ученицы — незаурядного хирурга. В автобио-

графической повести «Отрыв» В.И. Гедройц описала Лозаннскую хирургическую клинику, где она в то время работала. Автор настоящей статьи, используя фрагменты этого произведения, постарался показать, каким образом была организована работа в этой знаменитой европейской хирургической клинике.

Обстановка в клинике профессора Ру была насыщенной и поучительной. Вот как характеризовала эту клинику В.И. Гедройц: «Интересная, большая работа. Ежедневно от шести до десяти операций; обходы, перевязки, лекции. Странно сидеть на высоком табурете в освещенной операционной и смотреть на занятый студентами амфитеатр, кажущийся темным. Постоянное общение с профессором Ру, который учит всегда: словом, примером, поощрением, нагоняями, которые он закатывает жестокие. Чувствуешь свой рост. За каждым замечанием понимаешь правильность требований. Важно, что ничего не остается необъясненным, правдивость и ясность — основной лозунг клиники» [1, с. 281].

Напомним, что начинала В.И. Гедройц в Лозаннской хирургической клинике экстерном, затем стала интерном и, наконец, ассистентом.

Ритм жизни Лозаннской хирургической клиники был таков, что учиться в ней стремились студенты и врачи из России. Клиника, куда старались попасть больные и где они получали исцеление, а врачи при-

езжали учиться, способствовала раскрытию талантов и дарований молодых врачей. Профессор Ташкентского медицинского института М.П. Постолов писал о профессоре Ру: «Тихий город Лозанна стал местом, куда приезжали хирурги из многих стран мира, чтобы видеть Цезаря Ру, слушать его клинические разборы, присутствовать на его блестящих операциях. Под его руководством было выполнено 126 научных исследований (почти все — докторские диссертации)» [2, с. 3].

В повести «Отрыв» В.И. Гедройц показала обстановку, которая существовала в хирургической клинике профессора Ру, в которой она в то время работала: «Получаю больных у Ру. Проверяет в клинике и спрашивает всегда сам. Нужно заниматься. Ассистенты — точно молчаливые сфинксы. Профессор требует, чтобы студент разбирался сам. Кончается лекция; ввозится стол с больным, которого вы видите в первый раз. Вызов по алфавиту. Смотришь, как волнуется студент, пытаясь установить заболевание, а Ру терпеливо учит, как ставить вопросы, делать выводы, на что обращать внимание. Учит, как стоять, говорить, не быть смешным и нелепым; наводит, вспоминает чужие — и особенно свои — случаи и ошибки» [1, с. 253—254].

Мы, к сожалению, сегодня совершенно не знаем, каким же образом профессор Ру занимался медицинским образованием студентов, хотя это был важный поучительный процесс. В.И. Гедройц в связи с этим отмечала: «А вот когда подходит к диагнозу и замечает, что студент не посещал лекций, не читал и не интересовался, то гром и молния обрушиваются на несчастного. Взрывается всей пылкостью своего темперамента, едкостью сарказма, доводя иных до слез. Потом прогноз и операция, в которой участвует или делает вместе с Ру куратор, — это в зависимости от случая и от ответов; и тогда сколько бережности, внимания и помощи! Он почти ведет вашу руку, вселяя уверенность. Проживи я сто лет — этого забыть нельзя» [1, с. 254].

В Лозанне В.И. Гедройц работала очень напряженно, фактически без отдыха: «Летом не отдыхаю. Пользуюсь возможностью работать в клинике, и мнится, что читаю непрерывную книгу людских скорбей. Куда ни кинешь взор — чистые полы, белоснежные кровати, и на каждой переживается драма одинокого продумывания жизненных решений» [1, с. 274—275].

Хотя В.И. Гедройц была еще молодым хирургом, но все-таки как зрелая личность задавалась многими тревожащими ее вопросами. Она писала: «Если аудитория вселяла сознание торжества науки над недугом, то клиника, палаты, близкое ознакомление с больными указывают на ее несостоятельность. В терапии преобладает подлечивание вместо излечивания. В хирургии жизнь спасается путем инвалидства, иногда столь глубокого, что возникает вопрос: ценна ли жизнь в таких условиях?» [1, с. 275].

«В лечебнице профессора Ру, устроенной его сестрой, госпожой Гран-Жан, попадаю в атмосферу той

же любви к человеку», — так лаконично В.И. Гедройц характеризует клинику профессора Ру [1, с. 275—276].

И далее она описала, как ее наставник — профессор Ру делал перевязки: «...вышел Ру ...кипит работа; один за другим подкатываются столы для операций. Закончилось — перевязки, безболезненные, неторопливые, производимые им самим и сопровождаемые разговорами с больным» [1, с. 276].

Часто профессор Ру мог позволить себе быть некорректным с молодыми врачами и студентами. Замечания, сделанные им в резкой форме, в адрес своих помощников-ассистентов порой звучали и во время операции. При этом молодые врачи правильно воспринимали его замечания, не пытаясь оправдаться. Они принимали его словесные «уколы», сделанные в обидной для них форме, как должное, понимая свое профессиональное несовершенство. В.И. Гедройц писала в связи с этим: «Что касается ассистентов — каждая неисправность, направленность вызывает резкость. — Старайтесь мне не мешать!— обрезает он ассистента, держащего крючки. — Не так много старания!—рычит на другого. — Каким местом вы думаете? — спрашивает ошибающегося в диагнозе. — Вы говорите, можно сделать операцию! — рычит он на объясняющего ему что-то Комбата (так называли сотрудники одного из своих коллег. — Н.Б.),— операции делаются не когда можно, а когда должно» [1, с. 276].

Профессор видел потенциальные творческие способности своей ученицы, приехавшей из России. Уче -никам, работающим над диссертациями, профессор разрешал пользоваться своей библиотекой: «Советую Вам приняться за диссертацию, — обращаясь к В.И. Гедройц, говорил профессор Ру. — Вот записка в библиотеку, а потом мой кабинет к вашим услугам. Жена покажет, где стоят книги. Кроме того, проделайте операции на трупах» [1, с. 289].

В повести «Отрыв» В.И. Гедройц пишет о том, какая благоприятная обстановка сопутствовала ей в ее творческом поиске в библиотеке ее учителя — профессора Ру, где она трудилась над своей диссертационной работой: «Новая эра личного творчества, исканий, шелест фолиантов. Работа в кабинете, где мыслил и творил он, — об этом говорят забытые на столе бумаги, отодвинутое кресло, раскрытая книга. Чтобы не беспокоить, прихожу в часы его занятий в лечебнице. Полки, много полок с книгами» [1, с. 289]. Стремление к познанию заставляет В.И. Гедройц все чаще и чаще подниматься к верхним книжным полкам по лестнице.

Уже выбрана тема диссертации, утвержден план работы. Работа стала еще напряженнее. В повести «Отрыв» мы находим такие слова: «День занят, его заполняет работа в клинике. Часть ночи сидишь, уткнувшись в хирургические книги и журналы» [1, с. 303]. Но при этом главным для нее оставалось общение с учителем. В своей повести В.И. Гедройц старалась бережно сохранить то, чему учил ее профессор: «Бойтесь профессионализма, — учит Ру,— он съедает человека, а

хирург должен быть прежде всего человеком!.. И больной — каждый больной — кроме того, что он гражданин, имеющий право на наше отношение, он человек, непрерывно окруженный заботой и ласкою сестер и нашей» [1, с. 311].

Впоследствии В.И. Гедройц писала: «Диссертация кончена. Ру, относящийся серьезно к работе, выходящей из его клиники, подолгу толкует о приведенных случаях; проверяет анатомические препараты, вычленения, выводы: горнило, выйдя из которого, чувствую себя уверенной». И вот готова диссертационная работа: «Удаление семенного пузырька и семявыводящего протока в случае кастрации при начальной стадии туберкулеза». В.И. Гедройц защитила диссертацию в 1899 г. на Совете Лозаннского университета. В связи с этим она вспоминала: «К печати готова рукопись, снабженная драгоценной четвертушкой бумаги, заверяющей, что медицинский факультет Лозаннского университета передает в печать диссертацию, представленную Ройц (Ройц — персонаж повести «Отрыв» — Н.Б.), для получения степени доктора медицины. Подпись: декан Стиллинг» [1, с. 308—309].

Она смогла в присущей ей образной литературной форме передать атмосферу «предзащитного» времени, и вот, наконец, долгожданная защита диссертации на звание доктора медицины: «Недели ожидания— волнения — неуверенности. Переговоры, вопросы — ответы. Желтая книжка — обычного формата, для меня — такая значительная. Собрание черных сюртуков и цилиндров — между ними серый пиджак и фетр патрона». Позднее она не единожды вспомнит об этом событии: «Вопросы — ответы — поправки — объяснения. И вот наконец женщине-врачу Вере Игнатьевне Гедройц присвоена ученая степень доктора медицины: «Доктор медицины — протянутые для пожатия руки — сердечные слова и радость, заполняющая все существо; поднимающая, ликующая» [1, с. 309].

В свое время проф. М. Дитерихс дал такую характеристику личности хирурга Цезаря Ру: «Эта длинная жизнь была посвящена исключительно думам о больных и о способах помочь им. И больные его обожали. Любили беззаветно его и врачи, которых его оригинальный наглядный способ обучения, полные юмора и остроумия лекции привлекали из отдаленнейших уголков Америки, России и Японии, из культурнейших городов Европы. Пробыв у Roux несколько дней, врач уносил с собою впечатление освещения, бодрости, мощи хирургии, и, главное, желание работать» [3, с. 429].

В.И. Гедройц продолжала напряженно работать, практически не давая себе отдыха. Перед ней вставали вопросы, а ответы на эти вопросы она находила в работе своего учителя: «А смерть! Сколько морщин проводит она по лицу хирурга; какие жестокие ночи проводит он, спрашивая себя и вспоминая: "Это я сделал так, потому что... перевязал — да, я перевязал... И так далее. В клинике Ру не допускается легкого отношения; смерть больного — переживание клиники, в ней

не стыдятся скорби, не прячутся страдания. Разве не плакал патрон над умирающим от перитонита ребенком?» [1, с. 310—311].

Пользуясь правами врача-экстерна, В.И. Гедройц буквально от зари до заката постигала все тонкости хирургической работы в клинике профессора Ру: «Экстернат дает право посещать все отделения, где госпиталя; не пропускаю операций, а после этого зачастую иду вместе с Ру в его лечебницу» [1, с. 275].

Удивительная творческая атмосфера царила в то время в Лозаннской хирургической клинике. В.И. Гед-ройц писала: «Ухожу в хирургию, утопаю в хирургии» [1, с. 279]. Это очень точное выражение В.И. Гедройц и как врача-хирурга, и как писателя.

В связи с семейными обстоятельствами ей по просьбе отца пришлось возвратиться в Россию. В то время отец писал ей о смерти ее сестры. Он настаивал на ее приезде на родину: «...мать нервнобольная, приезжай! Я никогда не звал тебя, но это необходимо. Заканчивай службу и домой. В семи верстах от нас строится новый завод, нужен хирург, я дал слово за тебя. Не могу писать — тяжело! Отец» [1, с. 355].

Профессор Ру мягко пытался уговорить свою талантливую ученицу съездить в Россию, но затем обязательно вернуться. Она же чувствовала себя обязанной ехать на родину и там трудиться на благо народа: «А я провижу беспомощную глушь, задавленный народ, пустыри, где на сотни верст встречается один хирург где не будет Ру, клиники, сестер, консультаций. Где все нужно взять на себя — только на себя» [1, с. 323].

Врач В.И. Гедройц полностью отдавала себе отчет в том, что ей доверена жизнь человека, а следовательно, именно она как хирург должна нести ответственность не только перед больным и его близкими, но и перед обществом, а в целом — перед государством. В то же время у нее случались минутные колебания: «А здесь — сложившаяся жизнь, установившиеся отношения, приват-доцентура, о которой говорил Ру, и культурное существование». И наконец, ее окончательное решение: «Нет, нет! — Мое место там...» [1, с. 323].

Приехав в Россию, несмотря на загруженность хирургической работой, В.И. Гедройц постоянно занималась научной деятельностью. Чаще всего она принимала участие в работе «Общества брянских врачей», но при этом участвовала в работе «Общества врачей Калужской губернии». За период с 1902 по 1909 г. В.И. Гедройц опубликовала 17 работ, из них две на французском и немецком языках. Здесь, среди своих коллег, она находила понимание, всегда стараясь сообщить последние медицинские новости, прежде всего в области хирургии. Доктор В.И. Гедройц всегда поражала своих коллег широтой интересов. Она действительно хорошо знала специальную литературу по хирургии на самых разных языках.

Уже в 1902 г. В.И. Гедройц познакомила брянских врачей с операцией грыжесечения по способу своего учителя профессора Ру. В 1906 г. на заседании «Общества брянских врачей» В.И. Гедройц сообщила

о новом способе иссечения коленного сустава, который она тоже применяла на практике [4, с. 48].

Доктор В.И. Гедройц всегда старалась подчеркнуть, что во многих методиках оперативных вмешательств она следует методическим способам профессора Ру. В 19Q2 г. в журнале «Русский врач» В.И. Гедройц опубликовала статью «19 случаев коренной операции бедренной грыжи по способу проф. Roux (Lausanne')», посвященную методике производимой операции. Эта статья сопровождалась пятью наглядными рисунками. В заключение своей первой работы В. И. Гедройц писала: «С 189б г. мой уважаемый учитель проф. Roux применяет при бедренных грыжах операцию, отличающуюся быстротой, простотой и легкостью исполнения; блестящие результаты ея я неоднократно видела в то время, как была ассистентом в его клинике в Lausanne'ском госпитале. Проф. Roux кратко изложил этот способ в журнале «L'Anjou medical» в 1899 г. Пользуюсь случаем поблагодарить его за материал, любезно предоставленный в мое распоряжение, и за интерес, с которым он относился к этой моей работе». [5, с. Ю2б].

В № 3Q и 31 журнала «Русский врач» за 19Q2 г. были приведены истории болезни (одна из них с двумя рисунками) тех больных, у которых хирургом В.И. Гед-ройц были произведено оперативное вмешательство, названное ею «коренная операция бедренной грыжи по способу проф. Roux». Вывод врача В.И. Гедройц следующий: «На основании этих случаев позволяю себе заключить, что производство коренной операции бедренной грыжи по способу проф. Roux занимает одно из видных мест среди других способов и наиболее приближается к идеалу коренной операции постоянным запиранием бедренного кольца, не допускающим возможности возврата. Отдаленные результаты этой операции, о которых вскоре сообщит один из учеников проф. Roux, подтвердят выводы моей работы, которая имеет целью ознакомить товарищей с этим способом и с его непосредственными результатами» [б, с. 1123].

Особо останавливается В.И. Гедройц на операции, ставшей широко известной в медицинских кругах того времени: «Из наиболее интересных операций и следует отметить двустороннюю остеотомию ниже троханте-ров, который составляли предмет моего доклада, — с гордостью добавляет женщина-хирург В.И. Гед-ройц, — на 3-м съезде российских хирургов».

В.И. Гедройц оперировала на разных органах, но операция, которую она в свое время подробно описала в «Отчете главного хирурга фабрик и заводов Мальцов-ского акционерного общества» (далее по тексту — Отчет), особенная. Мы считаем, что необходимо подробно остановиться на клинической картине у того больного, которого она прооперировала и который стал широко известен ее современникам — хирургам. Это важно, по нашему мнению, так как наглядно показывает, насколько подробно описывали клиническую картину заболевания врачи в начале ХХ века.

В своем Отчете В.И. Гедройц привела полное описание клинической картины заболевания, которое и потребовало оперативного вмешательства, с удачным исходом. «Больной Антон К., сын мастерового, 26 лет, заболел в апреле 1889 г. сочленовым ревматизмом обоих тазобедренных суставов. Боли были так велики, что он все время находился только в одном положении, а именно — в полусидячем, с широко разведенными бедрами и сведенными ногами. 3 месяца спустя боли исчезли и нижние конечности сохранили принятое положение; больной провел 12 лет, не имея возможности ни стоять, ни сидеть, ни даже ложиться. При поступлении его 12 сентября 1901 г. в заведуемую мной больницу цементного завода, — писала хирург В.И. Гедройц, — картина была следующая. Человек сильно исхудавший, бледный; легкие и сердце нормальные, верхние конечности сильно атрофированы. Позвоночник представляет тяжелый поясничный лордоз, крестец выпячен и служит точкой опоры при полусидячем положении больного; на нем глубокий пролежень. Мышцы нижних конечностей атрофированы, не дают реакции перерождения. Оба бедра в положении сгибательной контрактуры, к которой присоединяется сильное отведение. Голени, наоборот, приведены, соприкасаются пятками, образуя вместе с бедрами четырехугольник, боковые углы которого представляют колени. Тазобедренные сочленения находятся в состоянии полного костного анкилоза, шейка с правой стороны утолщена, с левой нормально. Головки и вертлужные впадины представляли одну общую костную массу. Коленные суставы тугоподвижны, представляли фиброзный анкилоз. Голеностопные суставы нормальны и движения как активные, так и пассивные в них возможны» [7, с. 698—699].

Далее доктор В.И. Гедройц описывает лечение этого больного в заводской больнице. «Под влиянием горячих ванн, массажа и электризации с 10 октября 1901 г. появились произвольные явления в коленных суставах, тазобедренные же остались без изменения. 25 октября 1901 г. мною, — сообщает В.И. Гедройц, — произведена под хлороформом поверхностная остеотомия с обеих сторон. Кость под вертелами была рассечена косвенно сверху, снаружи и сзади кнутри книзу и кпереди. С правой стороны рассечение кости было более трудно, так как кость была плотнее. Затем оба конца кости были установлены под углом, открытым кнутри, и наложено вытяжение, начиная от 4 фунтов. На постель больной был положен совершенно плоско, под поясничный лордоз подкладывалась маленькая подушка. Послеоперационное течение гладкое, температура не превышала 37,5. Шесть недель спустя с левой стороны получили полное костное сращение, с правой замечалась некоторая подвижность, почему и наложена была боковая шина. 28 января шина снята, больной начал двигаться, сначала с большим трудом при помощи костылей, а затем с палкой, 6 февраля выписался» [7, с. 698—699].

Далее в Отчете хирург В.И. Гедройц дает подробный и развернутый анализ оперативной деятельности

своих предшественников, которые работали в этом направлении, что красноречиво говорит о ее энциклопедической эрудиции: «Подвертельная остеотомия описана Gant в 1872 г. и, подвергшись значительному техническому усовершенствованию со стороны Volkmann, занимала почти исключительно господствующее положение в хирургии с 1873 до 1885 г. До нее в 1826 г. Rhea-Barton впервые произвел линейную остеотомию бедра по линии от середины большого вертела до основания шейки. Вслед за ним то же сделали Rodgres в 1830 г., Maisonneuve в 1847 г. и Mayer в 1852 г. В 1854 г. Langenbeck обнародовал подкожную остетомию, исчезнувшую, как лишняя, со времени асептики, Sayre в 1862 г. ввел дугообразную резекцию на протяжении межвертельной части, Adams в 1870 г. — подкожное перепиливание. Делая долотовую резекцию, хирурги всегда стремились к образованию подвижных суставов: известны случаи Студенского и Мaas; по словам Hoffa, видевшего одного из оперированных 5 лет спустя, походка не отличалась от таковой при вывихе тазобедренного сустава. Приступая к операции, я не рассчитывала на подвижные суставы, имея в виду сильную атрофию мышц, хотелось установить кости в правильное положение, рассчитывая, что, имея возможность стоять прямо и твердо, больной начнет понемногу передвигать ногами. Увидев его теперь, нахожу, что результат получился хороший; больной ходит быстро и твердо без палки, большими шагами» [7, с. 699].

Хорошее знание работ своих предшественников — это нить, связующая прошлое и будущее. Это путеводная нить. Несомненно, В.И. Гедройц это хорошо знала. Она шла вперед, храня традиции.

Профессор Императорского Саратовского университета В.И.Разумовский в своей работе, посвященной анализу монографии известного хирурга проф. В.А. Оппеля «История русской хирургии», в 1923 г. писал: «Заслуживала бы, мне кажется, биографического очерка среди первых женщин и В.И. Гедройц, первая женщина-хирург, выступившая на съезде российских хирургов (3-м), и с каким серьезным и интересным докладом, сопровождаемым демонстрацией: женщина поставила на ноги мужчину, который до ее операции ползал на чреве, как червь! Помнится мне и шумная овация, устроенная ей русскими хирургами, присутствовал и В.А. Оппель, тогда еще молодой, начинающий академическую карьеру хирург. В истории хирургии такие моменты, мне кажется, должны отмечаться» [8, с. 635].

Кроме известного хирурга В.А. Оппеля, молодую женщину-хирурга поддержал также и профессор — хирург Императорского Томского университета П.И. Ти-хов, высоко оценивший произведенную операцию, а также ее доклад на 3-м съезде российских хирургов. Доктор Д.С. Померанцев, присутствовавший на этом съезде, вспоминая об этом, писал: «В.И. Гедройц-Бело-зерова (Жиздринский уезд) демонстрировала больного с двухстороннею osteotomia subrochanterica вследствие костных анкилозов обоих тазобедренных суставов, по-

сле операции, произведенной докладчицей в больнице цементного завода Жиздринского уезда 25 октября 1901 г. Больной в настоящее время ходит довольно свободно без помощи палки» [9, с. 17].

В родных краях ее работа также высоко оценивалась. Свидетельством этому служит заключение Жиздринского санитарного совета (заседание 28 сентября 1908 г.): «Заслушан "Отчет главного хирурга заводов Мальцовского акционерного общества" доктора В.И. Гедройц. Отчет этот представлен по просьбе председателя управы, так как, по его мнению, деятельность доктора Гедройц тесно связана с деятельностью земского врача в области хирургии, особенно со времени приглашения ее хирургом Людиновской земской больницы. Совет признает, что благодаря содействию В.И. Гедройц ее горнозаводская операционная сделалась доступной для земского населения, а Людиновская земская больница — центральной хирургической больницей. Труднобольные, направляемые прежде в Москву и Калугу, находят в настоящее время существенную помощь в Людинове, избавляясь, таким образом, от лишней, иной раз роковой, траты времени и лишних страданий, а уездное земство — от лишних расходов. Деятельность В.И. Гедройц тесно связана во всех отношениях с деятельностью земских врачей, а ее влияние на развитие более серьезной и усиленной хирургической деятельности в уезде огромно и несомненно. Благодаря ее любезному отношению к товарищам последние всегда имели и имеют возможность знакомиться в ее операционной с техникой всех серьезных операций, новыми способами хирургического лечения и асептики и новыми ортопедическими аппаратами. Поэтому Совет, оценив вполне обширную серьезную деятельность и заслуги для уезда В.И. Гедройц, считает своим долгом выразить ей свою глубокую признательность».

При этом Жиздринский санитарный совет дал справедливое заключение о многотрудной хирургической деятельности доктора В.И. Гедройц. Что касается самого «Отчета», то санитарный совет признал, что «Отчет этот прямо поражает богатством и разнообразием самого серьезного хирургического материала, служащего яркою картиною огромной и благотворительной деятельности В.И. Гедройц. В каждой строке "Отчета" видно ее строгое научное отношение к любимому ею делу, и можно смело сказать, что отчет этот доказывает, что нет ни одной области больного человеческого тела, которой не коснулась бы талантливая рука В.И. Гедройц, возвращая больному жизнь и здоровье».

На операциях грыжесечения, производимых доктором В.И. Гедройц, следует остановиться особо. Именно здесь, в заводской больнице, она впервые начала выполнять эти операции. Итогом ее работы стала защищенная в 1912 г. в Императорском Московском университете диссертационная работа на степень доктора медицины: «Отдаленные результаты операций паховых грыж по способу Яоих на основании 268 операций». Диссертация В.И. Гедройц была опубликована с предислови-

ем проф. Ру, высоко оценившего труд своей ученицы. В этом предисловии, в частности, есть слова: «...очень приятно, что нам представлена возможность пожелать нашей уважаемой ученице и бывшей ассистентке, чтобы ее работа была хорошо встречена нашими русскими коллегами». Это предисловие было подписано: «Dr Ro^ Prof. Lausanne Iunvier, 1912». Один из главных выводов диссертации В.И. Гедройц сформулировала таким образом: «Все 268 операций произведены по способу Ру, и способ этот по окончательным результатам заслуживает внимания хирургов как по легкости и простоте своего выполнения, так и потому, что он наименьше травмати-зирует паховую область» [10, с. 146].

Защита докторской диссертации В.И. Гедройц прошла успешно, и она стала доктором медицины. Заметим, это была вторая защита ее диссертации на степень доктора медицины. На самой первой странице своей диссертационной работы она крупными буквами во весь лист написала: «Посвящаю моему дорогому учителю профессору Rouх».

В.И. Гедройц писала: «По условиям моей жизни — годы студенчества, а затем работа в качестве экстерна, а потом интерна прошли при хирургической клинике проф. Rouх при Лозаннском университете — по вступлении на самостоятельную дорогу в Россию принципы и методы дорогого учителя были проведены мною в жизнь с глубоким сознанием их целесообразности. Проведя в течение 10 лет 268 радикальных операций паховой грыжи по способу проф. Rouх, позволяю себе представить их отдаленные результаты. Намерение сделать это зародилось у меня уже давно, и я нашла себе в нем сочувственное отношение со стороны покойного профессора П.И. Дьяконова, память которого благоговейно чту» [10, с. 48].

Она действительно никогда не забывала, не только своего учителя проф. Ру, но и русского хирурга П.И. Дьяконова, так хорошо к ней отнесшегося. Ее совершенствование в хирургическом творчестве шло параллельно с совершенствованием в поэтическом творчестве. Приведем стихотворение, написанное в связи с постигшей ее скорбью по ушедшему из жизни профессору Императорского Московского университета П.И. Дьяконову, под названием: «На смерть проф. П.И. Дьяконова» [11, с. 242]:

«Он гаснет, он угас, высокий светоч знания, Что ярко так горел, что ярко так светил, Душою чуткою всех глубоко любил... Борец за истину, щадить не знавший сил, Самарянин, достойный подражанья. И твой пробил последний, смертный час! Где свет царил, легла густая тень, Сменила ночь прекрасный знойный день. И обвила могил холодных сень Священный жертвенник. Он гаснет, он угас».

В. И. Гедройц не только обнаружила в своей работе энциклопедизм, проведя подробный анализ сделанного

ею за долгие годы ее деятельности, но и вновь показала глубокое знание того, что же было сделано в этом направлении ее предшественниками. В частности, свидетельствуя об актуальности исследуемой ею темы, она писала: «7-й и 9-й Пироговские съезды, 1-й и 3-й съезды Российских хирургов, 12-й Международный съезд в Москве посвящены вопросам о грыжах... отечественные хирурги ищут новых путей, разрабатывают новые способы: таковы способ Боброва (1892), доктора Минина (1897), доктора Свияженинова (1898), проф. Тиле (1898), Зеренина (1899), Крылова (1903), проф. Разумовского (1904), проф. Субботина и Красинцева (1898) и др.». А в заключение она пишет: «Самое обилие способов, указывая, с одной стороны, на разновидности заболевания, с другой — оставляет открытым искание новых путей, и только отдаленное будущее выяснит преимущество каждого из них» [10].

В литературных произведениях В.И. Гедройц мы встречаем описания ее переживаний как женщины-врача, как женщины-хирурга, «Время летит, оно обезумело, взбесилось, — писала впоследствии об этих годах Вера Игнатьевна, — день не вмешает всего, что надо в него втиснуть, понять, усвоить. Что такое год, полтора, два — перед тем, что надо охватить и бережно пронести туда! Опыт, он достается бессонными ночами, тяжкими думами, взлетами успеха, ужасом отчаяния». И далее: «Не клиника, а клиники, не операция, а операции, не смерть, а смерти — ведут к знанию, скорбная книга, которую должно научиться читать, и чем больше страниц, тем темнее круги под глазами, острее черты, резче морщины» [1, с. 324].

Трудно давалась ей тяжелая работа врача-хирурга в заводской больнице. В своих произведениях она находит точные слова для характеристики своей повседневной деятельности: «Работа, ее приливы и отливы. Трепет операций, жгучие послеоперационные переживания, когда сливаешься в одно, — писала В.И. Гед-ройц, — с едва мерцающей жизнью оперированного. Не спишь ночью, чтобы облегчить, понять, уяснить. Трудно высказать, как дорог больной, которого оперировали вы, который доверился вам». И далее она, став уже зрелым хирургом, найдя точные, емкие слова, для выражения сущности профессии хирурга, напишет: «Ваша энергия и воля — слиты с ним не только до выхода его из клиники, но и потом, и всегда, забудешь его лицо и никогда не забудешь рубец» [1, с. 310]. Работа врача связана с тяжелыми переживаниями. Эти слова женщины-хирурга раскрывают все трудности, все тягости профессии хирурга.

В прозаических произведениях В.И. Гедройц удается создать удивительные образы, живущие напряженной жизнью. В постановке четкой работы возглавляемой доктором В.И. Гедройц заводской больницы был заложен значимый воспитательный потенциал. Постепенно весь жизненный и профессиональный уклад, наблюдаемый ее коллегами в заводской и земской больницах, руководимых опять же врачом-хирургом В.И. Гедройц,

становился для них вполне достойным подражания. Неповторимая атмосфера, содержанием которой стал постоянный профессиональный поиск, также была отмечена работающими с ней рядом практикующими врачами. Ее врачебный труд не остался неоцененным. Врача-хирурга уважали и ценили и коллеги-врачи, и заводская администрация, и представители земства. В № 51 журнала «Русский врач» за 1909 г. (со ссылкой на № 10 журнала «Калужский санитарный обзор» за 1909 г.) были приведены данные об «Отчете о заседании Жиздринского санитарного совета» от 21 августа 1909 г., где сообщалось о том, что в Людиновской земской больнице организуется «Музей доктора В.И. Гед-ройц». В этой заметке, в частности, говорилось: «В настоящем году Жиздринская земская медицина и все население уезда лишились чрезвычайно дельного и полезного труженика в лице доктора В.И. Гедройц, получившей другое назначение. В.И. Гедройц за скромное вознаграждение от Земства исполняла трудную и ответственную обязанность хирурга-консультанта, в сущности вполне активного хирурга, при Людиновской земской больнице, благодаря чему эта больница приобрела значение земской центральной хирургической больницы. При этом В.И. Гедройц дала очень ценное доказательство своего сердечного отношения к Земству, пожертвовав последнему драгоценный свой ана-томо-патологический музей — результат многолетнего, серьезного и тяжелого труда хирурга-клинициста. Дар этот должен иметь большую цену, как в материальном, так еще более в нравственном отношении. Совет с глубоким сожалением заявляет об уходе дельного хирурга и, выражая В.И. глубокую признательность за ее труды в деле развития хирургии в уезде и за ее дар, обращается к земскому Собранию с ходатайством о выражении ей от земского Собрания уважения и признательности, на какие она вполне имеет право, и о разрешении назвать пожертвованный ею музей, который будет храниться при Жиздринской больнице, «Музеем доктора В.И. Гедройц». В том же номере журнала «Калужский санитарный обзор» сообщается, что Жиздринское земское Собрание постановило поднести доктору Гедройц благодарственный адрес и повесить портрет ее в Лю-диновской земской больнице, а подаренный ею музей поместить в Жиздринской городской больнице, назвав его «Музеем доктора В.И. Гедройц» [12, с. 1768].

Таким образом, с полной уверенностью можно сделать вывод, что с 1900 по 1909 г. доктор В.И. Гедройц проявила себя как универсальный хирург-оператор, оказывая медицинскую помощь и заводскому, и земскому населению.

В эти годы В.И. Гедройц уделяла большое внимание не только своей оперативной деятельности. В своих отчетах она сразу продемонстрировала верность и последовательность своей позиции как ученицы профессора-хирурга Цезаря Ру.

В заключение необходимо отметить, что в книге проф. В. Постолова приводится характеристика личности хирурга Цезаря Ру: «Roux — это светлый ум, тонкая клиническая наблюдательность, непревзойденная техника и вдумчивая осмотрительность, изобретательность и находчивость». Эта характеристика полностью подходит и к его ученице — хирургу Вере Игнатьевне Гедройц.

ЛИТЕРАТУРА

1. Гедройц С. Отрыв. Л.; 1931: 281.

2. Постолов В. Цезарь Ру. Ташкент; 1989: 3.

3. Дитерикс М. Некролог Cesare Roux.Лозанна 1857—1934. Вестник хирургии им. И.И. Грекова. 41 (114—116): 429.

4. Гедройц В.И. Новый способ иссечения коленного сустава. М.; 1906: 48.

5. Гедройц В.И. 19 случаев коренной операции бедренной грыжи по способу проф. Roux (Lausanne's). Русский врач. 1902; 28: 1026.

6. Русский врач. 1902; 31: 1123.

7. Отчет больницы завода Мальцовского портланд-цемента Калужской губ. Жиздринского уезда за 1901 г. Хирургия. 1903; Х^ (декабрь): 698—9.

8. Разумовский В.И. Материалы к характеристике Н.И. Пирогова («Истории русской хирургии проф. В.И. Оппеля»). Новый хирургический архив. 1923; 3 (4): 635.

9. Померанцев Д.С. В кн.: Третий Съезд российских хирургов. 1903: 17.

10. Гедройц В.И. Отдаленные результаты операций паховых грыж по способу Ру на основании 268 операций. М.; 1912: 146.

11. Хирургия. 1910; 28: 242.

12. Хроника и мелкие известия. Русский врач. 1909; 51: 1768.

REFERENCES

1. Gedroyts S. Separation. Leningrad; 1931: 281. (in Russian)

2. Postolov V. TsezareRoux. Tashkent; 1989: 3. (in Russian)

3. Diteriks M. Obituary Cesare Roux. Lozanna 1857—1934. Vestnik khirurgii im. I.I. Grekova. 41 (114—116): 429. (in Russian)

4. Gedroyts V.I. New Method of Excision of the Knee. Moscow; 1906: 48. (in Russian)

5. Gedroyts V.I. 19 cases of femoral hernia radical operation by the method of prof. Roux (Lausanne's). Russkiy vrach. 1902; 28: 1026. (in Russian)

6. Russkiy vrach. 1902; 31: 1123. (in Russian)

7. Otchet hospital plant Maltsovsky portland cement Kaluga Province. Zhizdra County for 1901. Khirurgiya. 1903; XIV(dekabr'): 698—9. (in Russian)

8. Razumovskiy V.I. Materials to the characterization of Pirogov («History of the Russian Professor of Surgery. V.I. Oppelya»). Novyy khirurgicheskiy arkhiv. 1923; 3 (4): 635. (in Russian)

9. Pomerantsev D.S. In: The Third Congress of Russian surgeons. 1903: 17. (in Russian)

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

10. Gedroyts V.I. Long-term Results of Operations of Inguinal Hernias by a Method Based on PN 268 Operations. Moscow; 1912: 146. (in Russian)

11. Khirurgiya. 1910; 28: 242. (in Russian)

12. Hronika and small news. Russkiy vrach. 1909; 51: 1768. (in Russian)

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.