CC BY
350
ПРАВОСУДИЕ И СУДЕБНАЯ ПРАКТИКА
Вправе ли суд по собственной инициативе возбуждать уголовное дело?
АЗАРЁНОК Николай Васильевич,
доцент кафедры уголовного процесса Уральской государственной юридической академии, кандидат юридических наук
В юридической литературе в последнее время стали появляться публикации, обосновывающие право суда на возбуждение уголовного дела1. Аргументация сторонников данной позиции сводится к следующему. Во-первых, они ссылаются на полномочия мирового судьи, который, принимая заявление пострадавшего, фактически самостоятельно возбуждает уголовное дело. Во-вторых, по определенным составам, например ст. 307 УК РФ, преступление выявляется только в ходе судебного разбирательства, и суд в этом случае может возбудить уголовное дело. И, наконец, в-третьих, возбуждение уголовного дела в отношении отдельных категорий лиц происходит на основе заключения коллегии, состоящей из трех судей (п. 1, 2 ч. 1 ст. 448 УПК РФ). «Формы участия суда в первоначальной стадии процесса, — пишет А. Е. Зо-нова, — необходимо расширить путем «реанимирования» положений УПК РСФСР 1960 г., предусматривающих право суда по собственной инициативе принимать решение о возбуждении уголовного дела в судебном разбирательстве. Данное утверждение особо актуально в отношении таких преступлений, как фальсификация доказательств, да-
1 См., например: Зонова А. Е. Полномочия суда в стадии возбуждения уголовного дела: дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2009.
ча заведомо ложных показаний или заключения эксперта, отказ от дачи показаний»2.
В то же время еще в Концепции судебной реформы в РСФСР 1991 г. было отмечено, что полномочия суда по возбуждению уголовных дел противоречат сущности принципа состязательности, поэтому в уголовном судопроизводстве необходимо устранить «все рудименты обвинительной роли суда». Об этом же писали и в юридической литературе того времени3.
Эта проблема была предметом внимания Конституционного Суда РФ, который в ряде решений обозначил свою позицию. Так, в 1996 г. КС РФ указал, что на суд не может быть возложено выполнение каких бы то ни было функций, не согласующихся с его положением органа правосудия.С объективностью и беспристрастностью суда, который в качестве органа правосудия выносит приговор по делу, не согласуется наделение его в этом же процессе полномочиями возбуждать уголовное дело и формулировать по нему обвинение4.
Дальнейшее развитие данная позиция КС РФ получила в другом его решении по жалобе гражданки И. П. Смирновой, где им однозначно указывается на то, что актом возбуждения уголовного дела начинается публичное уголовное преследование от имени государства
2 Зонова А. Е. Указ. соч. С. 10.
3 См., например: Судебная реформа: сб. обзоров / под ред. Т. Г. Морщаковой. М., 1990. С. 35.
4 См. постановление КС РФ от 28 ноября 1996 г. № 19-П.
в связи с совершенным преступным деянием и создаются правовые основания для последующих процессуальных действий органов дознания, предварительного следствия и суда5. В результате КС РФ делает вывод, согласно которому возбуждение уголовного дела как проявление функции уголовного преследования, которое должно осуществляться одной из сторон в состязательном процессе, а именно государственным обвинителем и (или) потерпевшим, не относится к судебной деятельности по осуществлению правосудия и не может быть возложено на суд, так как это противоречит принципам независимости, объективности и беспристрастности в судопроизводстве6.
Таким образом, согласно позиции КС РФ возбуждение уголовного дела есть проявление функции уголовного преследования, что является задачей органов исполнительной власти, решение которой не может быть возложено на суд7.
Между тем, по мнению некоторых ученых, утверждение КС РФ о том, что «актом возбуждения уголовного дела начинается публичное уголовное преследование» является не бесспорным.
В юридической литературе постановление о возбуждении уголовного дела исторически расценивается как акт, подтверждающий необходимость и обоснованность начала предварительного расследования. В этом аспекте возбуждение уголовного дела представляет собой единственную и обязательную форму правового реагирования на достаточные сведения о преступном посягатель-стве8. Так, судья КС РФ Н. В. Витрук
5 См. постановление КС РФ от 14 января 2000 г. № 1-П.
6 Там же.
7 Этой же позиции КС РФ придерживается и в других своих решениях. См., например, постановление КС РФ от 27 июня 2000 г. № 11-П.
8См.: Багаутдинов Ф., Васин А. Уголов-
ное преследование и правозащитная функ-
полагает, что возбуждение уголовного дела — это начальная, самостоятельная стадия уголовного процесса, которая не связана с формулированием и предъявлением обвинения. На этой стадии уголовного процесса компетентным органом, включая суд, фиксируется лишь факт обнаружения признаков преступления, что является законным основанием для проведения предварительного расследования9. А. Халиков утверждает, что возбуждение уголовного дела свидетельствует лишь о начале предварительного расследования для установления виновности или невиновности лица; его нельзя приравнивать к началу уголовного преследования10. «Нельзя полностью отождествлять возбуждение уголовного дела и начало уголовного преследования, — пишет А. Е. Зоно-ва, — по той же причине, что и нельзя подменять предварительное расследование деятельностью по осуществлению исключительно уголовного преследования. Даже в случае возбуждения уголовного дела в отношении конкретного лица данный факт следует расценивать, прежде всего, как акт фиксации основания для возбуждения уголовного дела, а уголовное преследование — как его необходимое следствие»11.
В результате учеными делается вывод о том, что суд, возбуждая уголовное дело, не выполняет функцию обвинения, так как акт возбуждения уголовного дела имеет иное значение, чем начало уголовного преследования.
Представляется, что решение данной проблемы зависит от типа уго-
ция суда // Российская юстиция. 2000. № 8. С. 20.
9 См.: Особое мнение судьи КС РФ Н. В. Витрука // Постановление КС РФ от 14 января 2000 г. № 1-П.
10 См.: Халиков А. Особенности института судебного обжалования в досудебном производстве // Российская юстиция. 2003. № 7. С. 54.
11 Зонова А. Е. Указ. соч. С. 60.
ловного процесса. В первую очередь следует определиться с соотношением понятий «возбуждение уголовного дела» и «возбуждение уголовного преследования». Первый из названных институтов присущ розыскной модели судопроизводства, где он представляет относительно обособленную часть уголовно-процессуальной деятельности. Здесь действуют уполномоченные государственные органы, проверяющие в установленном законом порядке поступившее сообщение о преступлении и констатирующие наличие или отсутствие оснований для начала производства предварительного расследования. Суд к этой работе, как правило, не привлекается. Однако в ряде случаев он может принять решение о возбуждении уголовного дела. Так было в советское время, когда при обнаружении в судебном разбирательстве признаков преступления суд обязан был возбудить уголовное дело (ст. 3, 109, 112 УПК РСФСР 1960 г.). Такова практика в некоторых европейских государствах, например во Франции, где «суд по собственной инициативе и без каких-либо действий со стороны прокуратуры может привлечь к уголовной ответственности лицо, совершившее уголовный проступок или правонарушение, непосредственно в ходе судебного заседания (ст. 675—678 УПК Франции). Но это исключение имеет частный характер и объясняется исключительно стремлением укрепить авторитет судебной власти при отправлении пра-восудия»12.
Между тем возбуждение уголовного дела являлось началом не уголовного преследования лица, а всестороннего, полного и объективного расследования (ст. 20 УПК РСФСР). Возможно ли здесь уголовное преследование? Безусловно. Но законодатель в качестве самостоятельной функции его не выделял, посколь-
12 Гуценко К. Ф, Головко Л. В., Филимонов Б. А. Уголовный процесс западных государств. 2-е изд. М., 2002. С. 334.
ку уголовное преследование наряду с другими направлениями деятельности входило в предварительное расследование и «растворялось» в нем. Можно ли при такой конструкции обеспечить права и свободы человека? Конечно, да. Это осуществляется путем:
1) нормативного закрепления правового статуса субъектов уголовно-процессуальных правоотношений;
2) соблюдения органами уголовного судопроизводства прав и свобод лиц, вовлеченных в сферу уголовно-процессуальной деятельности;
3) предоставления этими органами всем участникам процесса предусмотренных законом возможностей для осуществления своих прав13.
Таким образом, возбуждение уголовного дела как атрибут розыскного уголовного процесса, где в досудебном производстве осуществляется предварительное расследование, никогда не было связано с уголовным преследованием. Справедливо пишет об этом А. С. Барабаш, отмечающий, что «преследование должно быть чуждо процессу, в рамках которого перед органами государства ставится цель установления всех обстоятельств, подлежащих дока-зыванию»14.
Институт «возбуждение уголовного преследования» характерен в основном для состязательного судопроизводства. Это связано с тем, что уголовный процесс в англосаксонской системе права трактуется как иск, предъявляемый в суде к лицу, совершившему преступление. Функция обвинения состоит в проявлении инициативы уголовного преследования15. В англосаксон-
13 Подробнее об этом см.: Давлетов А. А, Азарёнок Н. В. Программа уголовного судопроизводства. М., 2009. С. 155—160.
14Барабаш А. С. Природа российского уголовного процесса, цели уголовно-процессуальной деятельности и их установление. СПб., 2005. С. 205.
15 См.: Гуценко К. Ф., Головко Л. В., Фили-
монов Б. А. Указ. соч. С. 167.
ской системе уголовного судопроизводства возбуждение уголовного дела как специальный юридический акт не существует, поскольку отсутствует формализованное досудебное производство. Когда прокурор на основе собранной полицией информации приходит к выводу о целесообразности уголовного преследования лица, он составляет обвинительный документ и направляет его в суд. Судья, проверив информацию, содержащуюся в таком документе, назначает дело к рассмотрению либо прекращает производство по делу и возвращает жалобу16. Возбуждение уголовного преследования означает, что стороной обвинения уже собраны доказательства, достаточные для привлечения лица к уголовной ответственности.
Получается, что возбуждение уголовного дела и уголовное преследование — явления разных правовых моделей, одна категория представляет розыск, другая — состязание; попытка их совмещения воедино обречена, как невозможно соединить дерево с железом. С точки зрения типологической характеристики их соотношение условно можно представить в виде следующей схемы: возбуждение уголовного дела — «розыскное» предварительное расследование; возбуждение уголовного преследования (иска) — начало состязательного судебного разбирательства. Данные решения принимаются в разные моменты уголовно-процессуальной деятельности. Если возбуждение уголовного дела означает лишь начало расследования преступления и установления лица, его совершившего, то возбуждение уголовного преследования знаменует окончание деятельности стороны обвинения по сбору изобличающих лицо доказательств и ее готовность представить их суду.
Следовательно, само утверждение, согласно которому актом возбуждения уголовного дела начинает-
16 Там же. С. 245—246.
ся уголовное преследование, с точки зрения типологии является неверным. В этом методологическая ошибка КС РФ, который, излагая свою позицию относительно полномочий суда возбуждать уголовное дело, априори считает, что досудебное производство у нас является состязательным. И исходя из этого он отождествляет возбуждение преследования и уголовного дела. Тогда как отечественное досудебное производство по-прежнему остается розыскным. Так, в УПК РФ сохранены основные институты розыскного предварительного расследования, среди которых можно выделить такие, как обязанность следователя обеспечить подозреваемому и обвиняемому право на защиту (ст. 16 УПК РФ); тайная письменная процедура предварительного расследования (ст. 161 УПК РФ); ознакомление обвиняемого по окончании предварительного следствия с материалами уголовного дела (ст. 217 УПК РФ); установление следователем как обвиняющих, так и оправдывающих лицо обстоятельств уголовного дела (ст. 73 УПК РФ); и др.17
Если же проследить развитие логики КС РФ до конца, то получается, что возбуждение уголовного дела автоматически ведет к ограничению прав и свобод человека. Об этом пишет судья КС РФ А. Л. Кононова: «Факт возбуждения уголовного дела сам по себе отнюдь не является пустой формальностью, якобы не затрагивающей чьи-либо основные права и свободы. Возбуждение уголовного дела порождает ряд процессуальных прав и обязанностей у участников процесса и таким образом уже само по себе существенно затрагивает сферу субъективных прав. Возбуждение уголовного дела не просто по факту преступ-
17 Подробнее об этом см.: Давлетов А. А., Азарёнок Н. В. Указ. соч. С. 42—44; Давлетов А. А. Проблема состязательности реше-
на в УПК РФ неудачно // Российская юсти-
ция. 2003. № 8. С. 16—18.
ления, но и в отношении конкретного лица (как в случае с В. К. Борисовым) не только затрагивает достоинство, честь, репутацию, доброе имя гражданина, но и ставит его в положение подозреваемого, делает реальной угрозу дальнейшего ограничения его прав и свобод»18. «Возбуждение уголовного дела, — отмечает, в свою очередь, судья КС РФ Т. Г. Морщакова, — является процессуально-правовым основанием расследования, позволяющим совершать все последующие следственные действия и применять процессуальные меры, в том числе принудительного характера. Решение о возбуждении уголовного дела может указывать на лицо, в отношении которого начинается уголовное преследование, тем самым фактически ставит его в положение подозреваемого. Во многих случаях именно процессуальный акт возбуждения дела служит законным поводом для применения различных процессуальных мер, серьезно ограничивающих конституционные права граждан, и объективно влечет за собой как минимум угрозу их применения»19.
Из изложенного следует, что факт возбуждения уголовного дела как проявление функции уголовного преследования существенно ограничивает конституционные права и свободы граждан, а раз так, то в состязательном уголовном процессе только суд имеет право давать разрешение на производство таких процессуальных действий. Получается абсурдная ситуация. Государственным органам для того, чтобы начать предварительное расследование, необходимо получение судебного решения. Это уже не прокурорское санкционирование, от которого современный законодатель отказался,
18 Особое мнение судьи КС РФ А. Л. Кононовой // Постановление КС РФ от 23 марта 1999 г. № 5-П.
19 Особое мнение судьи КС РФ Т. Г. Мор-щаковой // Там же.
а судебный контроль над возбуждением уголовного дела. В итоге принятие процессуального решения о начале предварительного расследования будет максимально усложнено, что, естественно, отрицательно скажется на оперативности и эффективности защиты общества и человека от преступных посягательств. Этот пример лишний раз показывает, к чему может привести слепое следование идее состязательности в российском уголовном процессе без учета его самобытности.
Таким образом, возбуждение уголовного дела в отечественном уголовном процессе нельзя относить к функции уголовного преследования, поскольку самой этой функции на досудебном производстве в чистом виде у нас нет, а есть лишь предварительное расследование. Раз возбуждение уголовного дела не является проявлением уголовного преследования, то с точки зрения типологии этот аргумент не может служить основанием для лишения суда этого права, и теоретически суд может возбудить уголовное дело. Более того, начало производства судом не противоречит состязательности. Такова обычная практика в странах со смешанным уголовным процессом. Например, во Франции суд участвует в решении вопросов, связанных с процессуальной возможностью производства по делу20. Лишение суда данного правомочия незаслуженно принижает его роль как представителя судебной власти. По мнению С. П. Ефимичева и П. С. Ефимиче-ва, отсутствие у суда права возбуждать уголовные дела ограничивает его компетенцию, лишает самостоятельности и делает неспособным выполнять в полном объеме стоящие перед ним задачи21.
20 См.: Головко Л. В. Реформа уголовного процесса во Франции // Государство и право. 2001. № 8. С. 92.
21 См.: Ефимичев С. П., Ефимичев П. С. Всеобщая декларация прав человека и реа-
Однако не ясно, является ли это право абсолютным или существуют определенные условия его применения. В данном случае необходим объективный критерий, позволяющий однозначно определиться с этим. Его поиск следует вести в рамках смешанной модели российского уголовного процесса.
В розыскном досудебном производстве вопрос о возбуждении уголовного дела судом не встает, поскольку это обязанность соответствующих компетентных должностных лиц, с которой они справляются самостоятельно. Другое дело, когда признаки преступления выявляются в процессе судебного производства и возникает необходимость возбудить уголовное дело. Здесь ключевую роль играет процедура судебных стадий. Если она также является розыскной, то к компетентным органам, правомочным возбуждать уголовное дело, присоединяется судья, который осуществляет это право наряду со всеми без каких-либо ограничений, как это было в период действия УПК РСФСР 1960 г.
Ситуация меняется, если модель судебного производства является состязательной. Здесь роль суда сводится к созданию сторонам всех условий для осуществления ими своих прав и отстаивания процессуальных интересов. Суд скован в проявлении собственной судебной инициативы и связан в этом вопросе с позицией сторон. Судья при вынесении любого решения должен учитывать мнения участников уголовного судопроизводства. И если сторона обвинения не усматривает признаков преступления в каком-либо деянии, обнаруженном в судебном производстве, то судья по собственной воле не может принять иное решение. В данном случае он ограничивается лишь вынесением частного определения или постановления, в котором обращает внимание соответствующих долж-
лизация ее положений в сфере уголовного судопроизводства России // Журнал российского права. 1999. № 7—8. С. 65.
ностных лиц на данные обстоятельства, требующие принятия необходимых мер (ч. 4 ст. 29 УПК РФ).
Таким образом, в любом типе уголовного процесса судья теоретически вправе возбуждать уголовное дело. Если в розыскном процессе это полномочие практически не ограничено, то в состязательном судопроизводстве судья, как правило, не может делать это по собственной инициативе. Однако в случае обращения к нему сторон с подобным ходатайством он рассматривает этот вопрос и выносит по нему свое решение.
Получается, что проблема состоит не в том, наделен суд таким правом или нет, а в том, кто выступает инициатором принятия данного решения. Суд в состязательном процессе не вправе инициировать начало производства, поскольку «двигателем» уголовного процесса здесь является лишь инициативность (диспози-тивность) сторон. Такое производство по своей сути является исковым и поэтому очень близко к гражданскому процессу. Судья здесь всегда действует в рамках правовой ситуации, созданной сторонами, и не имеет права выходить за ее пределы. По-другому обстоит дело в публично-розыскном процессе, где властвует публичность. Здесь суд не связан активностью сторон, он самостоятельно определяет ход процесса и в случае обнаружения признаков преступления во время судебного разбирательства может возбудить уголовное дело. Поэтому КС РФ не следовало возводить сложные теоретические конструкции, достаточно было лишь констатировать одно простое правило: «В состязательном уголовном процессе суд не вправе по собственной инициативе возбуждать уголовные дела».
Что касается аргумента, выдвигаемого сторонниками возбуждения уголовного дела судом, согласно которому мировой судья, принимая заявление потерпевшего, фактически возбуждает уголовное дело, то тут никакого противоречия состязательности нет. Это связано с ролью
суда в таком процессе, где в его обязанности входит создание сторонам необходимых условий для исполнения ими своих процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных прав (ч. 3 ст. 15 УПК РФ). Здесь важно учитывать, что начало производства происходит не по собственной инициативе суда, а лишь при наличии соответствующего заявления потерпевшего. Заявление по делу частного обвинения — это документ, который одновременно и является единственно возможным поводом к возбуждению дела частного обвинения, и заменяет собой постановление о возбуждении уголовного дела и обвинительный акт22. Об этом пишет В. М. Быков: «Квалификацию преступления по уголовному делу частного обвинения должен осуществлять мировой судья в постановлении о назначении судебного заседания. Такую предварительную квалификацию нельзя рассматривать как обвинительную деятельность судьи. Более того, определяя статью УК, по которой обвиняется привлеченное к суду лицо, мировой судья тем самым создает условия для защиты подсудимого в судебном процессе»23.
Обращение к отечественному судебному производству показывает, что формально оно является состязательным, поскольку содержит все необходимые атрибуты данного типа — наличие суда и двух спорящих перед ним сторон. Однако метод уголовно-процессуальной деятельности по-прежнему остается публичным, что обусловливает должностную активность представителей государственных органов, в том числе суда. Суд в таком процессе не является сторонним наблюдателем, а выступает активным участником су-
22 См.: Хаматова Е. УПК РФ: производство по уголовным делам у мирового судьи // Уголовное право. 2002. № 3. С. 89.
23Быков В. М. Возбуждение уголовных дел частного обвинения по УПК РФ // Правоведение. 2006. № 3. С. 131—132.
дебного разбирательства. Поэтому суд полностью не может быть лишен права на возбуждение уголовного дела, в том числе по своей инициативе. Но эти случаи должны быть четко ограничены законодателем, с тем чтобы активность суда не была сведена исключительно к обвинительной деятельности. Здесь необходимо разработать уголовно-процессуальный механизм, позволяющий суду, с одной стороны, активно влиять на ход процесса, а с другой — не занимать позицию одной из сторон в процессе.
Библиографический список
Багаутдинов Ф., Васин А. Уголовное преследование и правозащитная функция суда // Российская юстиция. 2000. № 8.
Барабаш А. С. Природа российского уголовного процесса, цели уголовно-процессуальной деятельности и их установление. СПб., 2005.
Быков В. М. Возбуждение уголовных дел частного обвинения по УПК РФ // Правоведение. 2006. № 3.
Головко Л. В. Реформа уголовного процесса во Франции // Государство и право. 2001. № 8.
Гуценко К. Ф., Головко Л. В., Филимонов Б. А. Уголовный процесс западных государств. 2-е изд. М., 2002.
Давлетов А. А. Проблема состязательности решена в УПК РФ неудачно // Российская юстиция. 2003. № 8.
Давлетов А.А., Азарёнок Н. В. Программа уголовного судопроизводства. М., 2009.
Ефимичев С. П., Ефимичев П. С. Всеобщая декларация прав человека и реализация ее положений в сфере уголовного судопроизводства России // Журнал российского права. 1999. № 7—8.
Зонова А. Е. Полномочия суда в стадии возбуждения уголовного дела: дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2009.
Судебная реформа: сб. обзоров / под ред. Т. Г. Морщаковой. М., 1990.
Халиков А. Особенности института судебного обжалования в досудебном производстве // Российская юстиция. 2003. № 7.
Хаматова Е. УПК РФ: производство по уголовным делам у мирового судьи // Уголовное право. 2002. № 3.
