CC BY
98
разовании в составе Российской Федерации новых субъектов. URL:http://www.pravo.gov.ru.
10. Федеральный конституционный закон от 21 марта 2014 года № 6-фкз «О принятии в Российскую Федерацию Республики Крым и образовании в составе Российской Федерации новых субъектов - Республики Крым и города федерального значения Севастополя". Ц^^йр:// consultant.ru.
11. Да судимы будете. Готова ли Россия жить
subjects // The official Internet portal of legal information. URL: http://www.pravo.gov.ru.
10. FKZ of 21 March 2014 № 6-FKZ «About acceptance to the Russian Federation the Republic of Crimea and the formation within the Russian Federation new subjects - the Republic of Crimea and the Federal city of Sevastopol». URL:http:// consultant.ru.
11. You shall be judged. Is Russia ready to live by their own laws // Newspaper. EN. 2015.14 july.
только по своим законам // Газета. Ru. 2015. 14 июля. 12. Krotov M. V. Performance in COP 1 July 12. Кротов М. В. Выступление в Конституцион- 2015 in the case about the verification of constitu-ном суде Российской Федерации 1 июля 2015 года tionality of the provisions of article 1 of the Federal по делу о проверке конституционности положений law "On ratification of the Convention on the protec-статьи 1 Федерального закона «О ратификации Кон-tion of human rights and fundamental freedoms and венции о защите прав человека и основных свобод the Protocols thereto", paragraphs 1 and 2 of article и Протоколов к ней», пунктов 1 и 2 статьи 32 Феде- 32 of the Federal law "On international treaties of рального закона «О международных договорах Рос- the Russian Federation»», parts of the first and fourth сийской Федерации», частей первой и четвертой of article 11, paragraph 4, of the fourth part of article
статьи 11, пункта 4 части четвертой статьи 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, частей 1 и 4 статьи 13, пункта 4 части 3 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, частей 1 и 4 статьи 15, пункта 4 части 1 статьи 350 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации и пункта 2 части четвертой статьи 413 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы. ЦЕЪ:1Ш;р://соши11ап1га.
392 of the Civil procedure code of the Russian Federation, parts 1 and 4 of article 13, paragraph 4 of part 3 of article 311 of the Arbitration procedural code of the Russian Federation, parts 1 and 4 of article 15, paragraph 4 of part 1 of article 350 of the Code of administrative procedure of the Russian Federation and item 2 of the fourth part of article 413 of the Criminal procedure code of the Russian Federation in connection with the request of a group of deputies of the State Duma. URL:http://consultant.ru.
УДК 347.214.2 ББК 67.99
© 2015 г. H. Ю. Шеметова
ВОЗВРАЩЕНИЕ В РОССИЙСКИЙ ПРАВОВОЙ ОБИХОД ТЕРМИНА «УКРЕПЛЕНИЕ ПРАВ НА НЕДВИЖИМОЕ ИМУЩЕСТВО»
В статье методом сравнительно-правового анализа рассматривается система укрепления прав дореволюционной России и проблемы государственной регистрации недвижимого имущества и прав на него в современном законодательстве, исследуются иные формы закрепления (укрепления) прав на недвижимость.
Ключевые слова: недвижимость, земля, укрепление прав на недвижимость, государственная регистрация прав на недвижимое имущество, правовой режим.
RETURN TO THE RUSSIAN LEGAL USE THE TERM «STRENGTHENING
OF RIGHTS TO IMMOVABLE PROPERTY»
This article by comparative - legal analysis considers strengthening the rights of pre-revolution-ary Russia and the problems of the state registration of immovable property and rights to it, the current law, we also study other secure form (strengthening) of real property rights.
Keywords: real estate, land, strengthening the rights ofproperty, the state registration of rights to immovable property, the legal regime.
Оформление сделок с имуществом, в том числе со столь дорогостоящим и социально значимым имуществом, как недвижимое, требует за-
крепления в законодательстве особого порядка осуществления сделок с ним либо возникающих на основе этих сделок прав на недвижимость.
Строго говоря, именно на таком объекте, как недвижимое имущество, и были сформированы большинство современных правовых институтов вещных прав, требований к форме сделок, других норм. Любое развитое общественное устройство предполагает и развитость правовых форм оборота недвижимости. Не случайно, недвижимость относится к числу цивилистических объектов, регламентируемых наиболее тщательно как в части определения статики ее правового регулирования, так и порядка перехода прав на нее (в том числе при отчуждении). Специфика правовой регламентации этого объекта обусловлена прежде всего его первичным характером по отношению к другим видам имущества, ролью в качестве пространственно-операционного базиса [10, с. 7] для экономических отношений. Государство на всем пути своего развития считало необходимым вмешиваться в данную сферу гражданского оборота в социальных, фискальных и иных публичных целях, принимая законы, подзаконные акты, строго регламентирующие правила оборота. Эффективность норм права при этом проверялась практикой, нередко весьма длительной, когда изначальные правовые институты трансформировались и по воле государства, и в силу объективных потребностей имущественных отношений. Многие правовые нормы были «выкованы» годами практики, их необходимость подтверждена серьезными причинами. В настоящее время в России имеет место активное лоббирование через законодательные органы поправок в Гражданский кодекс, иные федеральные законы с целью обеспечить имущественные интересы определенных социальных, профессиональных групп, заинтересованных в получении определенной ренты с оборота для представителей своей корпорации. Например, активно продвигается идея увеличения роли нотариата в оформлении сделок с недвижимым имуществом, в том числе и через поправки в Гражданский кодекс Российской Федерации. Первую редакцию поправок в него даже называют «нотариальным нашествием», так много места в ней было отведено увеличению способов извлечения доходов нотариата через введение обязательности нотариальной формы для ряда юридически значимых действий. Прежде всего, имеются в виду сделки с недвижимостью и иные действия, так или иначе оформляющие полномочия сторон либо другие аспекты оборота недвижимости. Продвигаются данные поправки, разумеется, под лозунгом защиты прав граждан, обеспечения их интересов и т. д. Между тем история участия представителей нотариальной корпорации в этой сфере свидетельствует о том,
что оно не только не гарантирует защиту прав граждан и иных субъектов оборота, но может быть даже вредно. Речь идет не только об истории России 90-х годов, когда в 1997 году был принят Федеральный закон «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним», отстранивший нотариусов от этой сферы оборота. Принятию данного закона предшествовала длительная практика, в том числе судебная, которая поставила вопрос о необходимости оформления сделок, закрепления прав на недвижимость в едином государственном органе - органе публичной власти, чтобы исключить распространившуюся тогда практику нарушения законодательства представителями нотариальной корпорации. Создание государственной системы регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним было обусловлено во многом этими причинами. Существовавшие в 90-е годы в указанной сфере проблемы не могли быть объяснены лишь политическими причинами, слабостью государства, правоохранительных органов и т. д. Была еще одна не самая позитивная история участия этой корпорации в имущественном обороте -в дореволюционный период. История настолько поучительная и показательная, что, полагаем, она должна учитываться и в настоящее время, поскольку демонстрирует настоятельную необходимость участия именно государства в этой сфере, не только и не столько политическую, сколько экономическую, недопустимость отдавать оборот недвижимости на откуп частным лицам.
Дореволюционная практика оперировала термином «укрепление права», означающим публичный акт (применительно к конкретному случаю публичность акта рассматривается нами в широком смысле слова, как синоним обращенности вовне, общеобязательной для всех субъектов правоотношений юридической силы), направленный на фиксирование в определенный период времени каких-либо важных с точки зрения самой власти и общества правоотношений. Пусть и в несколько отличной от прежней форме, институт укрепления прав на недвижимое имущество возвращается в нынешнее российское законодательство. Общественную значимость такого рода действий в отношении недвижимости отмечал знаменитый дореволюционный цивилист Д. И. Мейер. По его мнению, фиксация сделки с недвижимостью в виде участия общественной власти путем «укрепления прав» является обязательной, она придает сделке «больше твердости и дает более ручательства за ее соответственность законам, а потому права, вытекающие из сделки, получают более прочное бытие» [1, с. 185]. К актам укрепления прав на
недвижимое имущество законодательство дореволюционного периода относило следующие акты:
«а) акты крепостные, нотариальные, явочные, домашние;
б) акты передачи имущества или ввода во владение этим имуществом».
Укрепление прав - термин, с нашей точки зрения, не идентичный оформлению сделки. Буквальное значение термина «закрепление» предполагает дополнительное подтверждение того, что то или иное явление уже существовало на момент такого закрепления. Закрепление играет роль дополнительной защиты прав от возможных нарушений со стороны других лиц. Эта защита устанавливается применительно к тем правоотношениям, которые имеют значение для государства. В терминологии дореволюционных исследователей «укреплением вещных прав» называлось «публичное, при посредстве органов общественной власти, гласное утверждение соединения права с известным субъектом» [2, с. 149]. Дореволюционное право, таким образом, называло регистрацию вещных прав на недвижимости их «укреплением», а порядок ее совершения - крепостным порядком. В России с XVI столетия переход права собственности на недвижимые имения начал облекаться в форму особых актов, записывавшихся у дьяков и по приказам в особые книги, а ко времени правления царя Алексея Михайловича совершение записи в книгу в поместном приказе стало моментом перехода права собственности. Дальнейшее развитие этого способа укрепления пошло по пути усложнения форм отчуждения недвижимости благодаря реформам Петра Великого, который в интересах налогообложения обставил новыми и сложными формами и обрядами отчуждение недвижимостей. Им был введен крепостной порядок для совершения всех вообще актов. Для актов приобретения не-движимостей существенным моментом перехода прав собственности считалось время составления и выдачи особого документа, именуемого купчей крепостью. До уплаты крепостной пошлины и до окончательного утверждения купчая крепость была лишь проектом акта и не удостоверяла прав приобретателя, а следовательно, не ограждала его интересов. Благодаря перенесению внимания в крепостном порядке на исправное взыскание пошлин в пользу казны внутреннее значение поземельной записи в книгу совершенно утратилось. Введение судебных уставов второй половины XIX века мало изменило эту картину, так как по-прежнему способом укрепления права на недвижимость считалось совершение крепостного акта и ввод во владение. Вместе с тем приобретенное таким образом право на недвижимое имущество, как и ранее, в течение 10 лет могло быть подвергнуто спору со стороны третьих лиц.
«Укрепление вещных прав» на недвижимость крепостным порядком в России регулировалось Положением о нотариальной части от 14 апреля 1866 года [3, с. 98-105]. Нотариальные части организовывались в губернских городах, иногда и в уездах при окружных судах. Нотариусы состояли на государственной службе, но содержались за счет не казны, а того вознаграждения, которое получали за предоставляемые услуги. При окружном суде состояли один старший и несколько младших нотариусов. Все факты, касавшиеся недвижимости, старший нотариус отражал в двух книгах - крепостной книге и реестре крепостных дел.
Ведение реестра осуществлялось в установленном Министерством юстиции Российской империи порядке по объекту недвижимости. Лист реестра крепостных дел соответствовал отдельному объекту недвижимости и состоял из нескольких разделов, касающихся сведений о самом объекте, его собственниках, ограничениях прав собственности, залоге и других обремене-ниях. Крепостные книги и реестры крепостных дел заводились на определенную территориальную единицу (город, уезд) в пределах соответствующего судебного округа. Все сделки, касающиеся права собственности на землю, оформлялись младшими нотариусами. После этого оформленные ими акты утверждали старшие нотариусы. Сделки с землей могли быть совершены в любом месте, но утверждались только старшим нотариусом по месту нахождения недвижимости. Для этого старшему нотариусу в течение года представляли выписку из книги актов, в которую младший нотариус внес запись о совершении в нотариальной форме сделки с землей. Старший нотариус должен был удостовериться в том, что представленная выписка является подлинной, соответствует действующему законодательству, а продавец действительно выступает собственником отчуждаемой земли. После оплаты соответствующей пошлины и при отсутствии оснований для отказа старший нотариус утверждал представленную ему выписку из книги актов, делал запись в свою крепостную книгу и соответствующую отметку в реестре крепостных дел. О произведенной операции по «укреплению прав» старший нотариус сообщал в местные органы власти (в земскую или городскую управу) и в столицу для опубликования в установленном порядке. На руки сторонам выдавалась выписка из крепостной книги о внесенной в нее записи о сделке отчуждения земли. Выписка служила удостоверением права покупателя на землю. В Российской империи (по крайней мере - на большей части ее территории) действовала нотариальная система укрепления прав на недвижимость, представлявшая собой
усовершенствованный Положением о нотариальной части 1866 года крепостной порядок укрепления прав. Данная система принесла с собой чрезвычайную сложность, продолжительность и дороговизну укрепления прав на недвижимость. Каждый акт о недвижимости выписывался пять раз, а в шестой раз его содержание сообщалось сенатской типографии для напечатания. Данная система доказала свою неэффективность для защиты прав и интересов участников оборота, вся вторая половина XIX века была посвящена попыткам внесения поправок в российское законодательство с целью ее отменить.
В современной России институт государственной регистрации прав на недвижимость и сделок с ней появился относительно недавно. Понятие государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним, как вытекает из ст. 2 Федерального закона от 21 июля 1997 года № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» [4], подразумевает юридический акт признания и подтверждения государством возникновения, ограничения (обременения), перехода или прекращения прав на недвижимое имущество. Согласно п. 2 ст. 8 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) [5, 6] права на имущество, подлежащее государственной регистрации, возникают с момента регистрации этих прав, если иное не предусмотрено законом. Так как ст. 131 ГК РФ требует проведения обязательной государственной регистрации вещных прав на недвижимое имущество, имеются все основания полагать, что именно регистрация выполняет функцию знака, без которого вещные правоотношения возникнуть не в состоянии. В Европе уже в конце ХУШ века были введены ипотечные записки (книги). Их отличительной чертой выступало то, что всякое закладное право на недвижимость приобретало юридическую силу для третьих лиц только тогда, когда оно было занесено в специальные книги. Эта система являлась столь успешной, что в Европе со временем стали указывать в них не только такое важное обременение прав на землю, как ипотека, но и другие вещные права на нее, поскольку добросовестный залогодержатель в итоге мог оказаться без надлежащих прав на землю из-за наличия не известного ему ранее другого собственника. В результате в XIX веке в Европе ипотечные записки превратились в поземельные книги. Последние давали точную официальную картину всей правовой информации о земле.
Легендарный цивилист И. А. Покровский в своей книге «Основные проблемы гражданского права» указывал на два основных принципа ведения поземельных книг в Западной Европе: принцип пуб личности (внесения) и принцип достоверности [7,
с. 200-201]. Согласно принципу публичности, полагал И. А. Покровский, любые вещные права на землю являются законными для общества, если они записаны в поземельной книге. Другой выдающийся ученый Г. Ф. Шершеневич назвал введение поземельных книг «началом законности» [2, с. 149]. Внесение в поземельную книгу всех случаев возникновения, изменения и прекращения прав на землю, безусловно, не исключало определенных ошибок органов публичной власти, занимающихся ведением этих документов. Но для всех третьих лиц правило было строгим: пока ошибочная запись не будет исправлена, она действует. И. А. Покровский именовал этот порядок, как упоминалось, принципом достоверности.
Российская система укрепления прав серьезно отличалась от существовавшей в Европе. Например, внесение младшим нотариусом в крепостную книгу записи о произведенном «укреплении вещного права» в силу материального права не являлось должным юридическим фактом, так как при совершении нескольких сделок отчуждения земли в разных местах вещное право приобретал не тот, кто первым произвел сделку, а тот, кто ранее предъявил запись для утверждения старшему нотариусу. Таким образом, создавалась благодатная почва для злоупотреблений, возникновения конфликтных ситуаций в гражданском обороте. К тому же о произведенном укреплении права, конкретных правах на землю любые третьи лица могли получить информацию (кроме публикации в «Сенатских ведомостях») только из крепостных книг, для чего требовалось согласие собственника. Кроме того, крепостное «укрепление вещных прав» так и не охватило целиком массу правоотношений земельной собственности: дорогостоящая, сложная процедура спровоцировала ситуацию, когда количество владельцев, не обративших свои документы в надлежащие крепостные акты со взносом всех требуемых пошлин, составило столь значительную величину, что в 1855 и в 1856 годах последовали всемилостивейшие манифесты, которыми были прощены подобные нарушения. Законом 1858 года вначале предоставлялся трехлетний срок для устранения подобных нарушений, а затем нарушители подвергались штрафу [8, с. 631-635].
Ученые-цивилисты России указывали на недостатки крепостного порядка «укрепления прав» на недвижимое имущество и ратовали за переход к более совершенной системе, подобной европейской с ее поземельными книгами. Так, Г. Ф. Шер-шеневич отмечал, что крепостной порядок «укрепления прав» собственности на приобретаемую недвижимость «не только не обеспечивает твердости за приобретенными правами, но, напротив, затрудняя выяснения в точности юридического состояния недвижимости, подвергает каждого
приобретателя опасности лишиться права вследствие незамеченного им препятствия к совершенной сделке» [2, с. 149]. Самыми слабыми сторонами применявшейся системы были: недостаточная гласность в сфере установления земельных прав, неопределенность, неоднозначность и невысокая надежность прав на недвижимость, излишняя сложность и дороговизна процедуры «укрепления прав». Кроме того, крепостной порядок «укрепления вещных прав» на землю не позволял активно развивать в России ипотечную систему. Одной из причин этого можно было назвать отсутствие однозначного законодательного закрепления приоритета записи в крепостной книге о наличии права собственности, его обременении или ограничении перед всеми остальными нормами материального права. Юридическая дореволюционная практика отдавала преимущество материальному праву перед достоверностью крепостной записи. Для устранения недостатков действующего крепостного порядка «укрепления вещных прав» к 1892 году был разработан проект Вотчинного устава. В самом проекте Вотчинного устава термин «укрепление прав» опущен ввиду неоднозначности его толкования [9, с. 18-30]. Использование в названии проекта устава слова «вотчинный» связано с тем, что исторически оно применялось именно к недвижимости. Поэтому в проекте Вотчинного устава все права на недвижимое имущество (право собственности, залог и ограничение права собственности) именовались вотчинными правами. Целью введения вотчинной системы должно было стать «установление надлежащей гласности, определенности и, главное, твердости земельных прав и, возможно, полной свободы в распоряжении ими, упрощение производства по приобретению их, приближение места совершения актов о недвижимых имениях к населению, устранение неформальной собственности» [9, с. 18-30]. Решение поставленных целей предлагалось в проекте путем введения в рамках вотчинной системы особых гласных поземельных книг с записью в них прав на недвижимое имущество и сделок с ним. В проекте были сформулированы несколько основных принципов предложенного порядка «укрепления прав»:
а) «начало внесения» - совершение записи прав собственности, ограниченных прав, ограничений и обеспечений в крепостную книгу (ст. 1, 3 и 4 проекта Вотчинного устава);
б) публичность (гласность) - признание вотчинных книг гласными и достоверными (ст. 6 проекта Вотчинного устава);
в) бесповоротность - признание прав, приобретенных на основании записи в вотчинных книгах, бесповоротными (ст. 6 проекта Вотчинного устава);
г) специальность - точное указание в вотчинных книгах всего объема вносимых в нее прав и обременений;
д) принцип старшинства - предполагал, что первоочередность «укрепленных» ограничений и обременений прав собственности на недвижимость определяется временем внесения записи в вотчинную книгу (ст. 11 проекта Вотчинного устава).
Проектом устава предусматривалось введение института вотчинных книг, куда вносились записи о правах на недвижимость и сделок с ней. Книги должны были стать единственным источником сведений о правовом положении каждого объекта недвижимости. Таким образом, все, что записано в эти книги, должно было стать единственно верным и правильным для любых заинтересованных лиц, и все, что в эти книги не внесено, не могло иметь никакой юридической силы. Такие записи могли бы предоставить правообладателю защиту от посягательств со стороны, даже если его право являлось объективным не бесспорно, но в самой записи иные сведения не были указаны. Соответственно, правообладатели были бы заинтересованы во внесении всей информации о своих сделках в вотчинную книгу, поскольку в силу ст. 8, 20 проекта Вотчинного устава в дальнейшем совершение сделок отчуждения прав на недвижимость, ее залог производились исключительно в соответствии с правами, зафиксированными в вотчинной книге.
Проект устава предполагал обязательное первичное «укрепление прав» посредством записи в крепостную книгу в следующих случаях: при отчуждении недвижимости, ее залоге; при совершении сделок с недвижимым имуществом, требующих, согласно закону, совершения крепостного акта; при производстве межевания земли в порядке, установленном межевыми законами. Создатели проекта предусмотрели создание специальных учреждений - «вотчинных установлений», задачей которых должно было стать ведение вотчинных книг, внесение в них записей о правах на недвижимость и сделок с ней, а также совершение вотчинных актов. Таким образом, новым проектом из ведения нотариусов предполагалось изъять ведение крепостных актов на недвижимое имущество. Появление, согласно проекту Вотчинного устава, института вотчинных книг могло иметь революционное значение для ипотечного оборота в России. Данный проект вызвал среди специалистов серьезные дискуссии. Обсуждалось соотношение регистрации недвижимости, вводимой Вотчинным уставом, и необходимость завершить межевание земель. Межевание земель в России в полном объеме еще не было произведено, поэтому границы смежных
земельных участков могли пересекаться, что привело бы к противоречиям в регистрационной вотчинной книге. Ряд специалистов предлагали завершить межевание земель и только потом вводить Вотчинный устав. Другие же - настаивали на немедленном введении Вотчинного устава, так как регистрация в вотчинных книгах призвана гарантировать только наличие конкретного права на объект недвижимости, без его местоположения в пространстве. Поскольку Вотчинный устав так и не был принят, все его предложения могли иметь только теоретическое значение для науки, но не для юридической практики. Однако напрашивающиеся сами собой при его чтении аналогии свидетельствуют о том, что сформулированные им правовые принципы, пройдя через множество дискуссий, стали фундаментом при разработке Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним». Вместе с тем в современном Законе о государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним до недавнего времени не был учтен существеннейший признак, который и составляет основу всей системы укрепления прав. Речь, конечно, идет о публичной достоверности (бесповоротности) зарегистрированных прав. Он означает, что лица, добросовестно полагающиеся на содержание единого государственного Реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним (аналог Поземельной книги), приобретают права на недвижимое имущество даже в том случае, когда государственная регистрация произведена неверно и не соответствует реальному правовому положению. Ранее принцип публичной достоверности государственной регистрации в течение длительного времени не находил отражения в российском гражданском законодательстве. В соответствии со ст. 2 Закона о регистрации недвижимого имущества и сделок с ним государственная регистрация является единственным доказательством существования зарегистрированного права. Это означает, что государственная регистрация создает презумпцию действительности существования зарегистрированного права. Однако предположение правильности государственной регистрации не следует смешивать с началом публичной достоверности. Любая презумпция в праве является опровержимой. Представляется, что возможность возникновения права собственности добросовестным приобретателем от неуправомоченного лица в ряде случаев не только желательна, но и необходима. Развитие товарного оборота нуждается в прочности и защищенности. Очевидно, что прочность оборота может поддерживаться только за счет ослабления прочности собственности при установлении значительных правовых гарантий и
материальных компенсаций для невладеющего собственника.
Как видим, дореволюционная система укрепления прав появилась, прежде всего, по причине необходимости создания единой унифицированной базы данных об объектах недвижимого имущества, о правах на них, особенно когда речь идет об обременениях, о залоге недвижимости в той или иной форме. Имущественный оборот невозможен без единой базы, достоверной базы данных как об объектах недвижимого имущества, так и о правах на них. Даже в условиях дореволюционной России, где масштаб мошенничества в отношении объектов недвижимости был не столь велик, как в современной России, эта проблема была актуальна, причем наиболее сильно ее прочувствовали на себе представители купеческого сословия, используя современную терминологию - бизнесмены, ведь ни один банк не согласится выдать кредит, особенно значительный, без соответствующего обеспечения. Но для оформления залога необходима единая база данных, и не просто база, а государственный реестр. За достоверность последнего несло бы ответственность государство, а не отдельные нотариусы, которые могут быть признаны банкротами, а значит, и требования к ним могут быть погашены по причине невозможности найти денежные средства для погашения требований пострадавшего лица. Институт страхования ответственности нотариусов также нельзя назвать эффективным, особенно когда речь идет о крупных сделках, например в отношении той же коммерческой недвижимости. В связи с этим аргументы сторонников возврата к обязательному нотариальному оформлению сделок с недвижимым имуществом представляются необоснованными еще и по указанной причине: институт страхования ответственности нотариусов не получил должного развития, субъекты оборота не могут рассчитывать получить реальное возмещение ущерба в случае нарушения их прав. К тому же особо дорогостоящие объекты недвижимости (например, промышленную недвижимость, технологически сложные объекты недвижимости) далеко не каждая страховая организация возьмется страховать по причине отсутствия у нее финансовых возможностей, если же застрахует, то нет никаких гарантий получения страхового возмещения. Отсюда участие государства в обороте таких объектов представляется не только целесообразным, но и насущным, категорически необходимым, поскольку они, кроме экономической роли, как правило, играют и огромную социальную роль: закрытие крупного градообразующего предприятия, на котором трудятся тысячи, десятки тысяч человек, - фактор не только экономический,
но и политический. Полагаем, что отдавать данную сферу в ведение частных лиц (и вводить в законодательство соответствующие поправки)
Литература
1 . Мейер Д. И. Русское гражданское право (по изд. 1902 года). М., 1997. Ч. 1.
2. Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права. М., 1907.
3. Александров А. А. Особенности правового режима недвижимости в гражданском праве России (начало ХХ века и современность) // Вестник Московского университета. 1996. № 6. Сер. 11: Право.
4. Федеральный закон «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» от 21.07.1997 № 122-ФЗ (в ред. от 22.07.2008 № 141-ФЗ) // Собрание законодательства РФ. 1997. № 30. Ст. 3594.
5. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51 -ФЗ (в ред. от 22.07.2008 № 141-ФЗ, с изм. от 24.07.08 № 161-ФЗ) // Собрание законодательства РФ. 1994. № 32. Ст. 3301.
6. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996 № 14-ФЗ (в ред. от 14.07.2008 № 118-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 1996. № 5. Ст. 410.
7. Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. М., 1998.
8. Победоносцев К. П. Курс гражданского права: в 3 т. М., 2003. Т. 1.
9. Проект Вотчинного устава с объяснительной к нему запиской. СПб., 1893.
10. Копылова В. В. Рынок недвижимости и оценка недвижимости. Иркутск, 1999.
УДК 343.37 ББК 67.408
крайне опасно. История развития российского права наглядно это подтверждает.
Bibliography
1. Mayer D. I. Russian civil law (in ed. 1902). Moscow, 1997.
2. Shershenevich G. F. The textbook of Russian civil law. Moscow, 1907.
3. Aleksandrov A. A. Features of the legal regime of property in civil law of Russia (the beginning of the twentieth century. And the present) // Bulletin of Moscow university. 1996. № 6. Episode 11: Right.
4. Federal Law «On state registration of rights to immovable property and transactions with it» from 21.07.1997 № 122-FZ (in red. of 22.07.2008 № 141-FZ) // Meeting of the legislation of the Russian Federation. 1997. № 30. Art. 3594.
5. The Civil Code of the Russian Federation (part one) of 30.11.1994 № 51-FZ (in red. of 22.07.2008 № 141-FZ as amended of 24.07.08 № 161-FZ) // Meeting of the legislation Russian Federation. 1994. № 32. Art. 3301.
6. The Civil Code of the Russian Federation (Part Two) of 26.01.1996 № 14-FZ (in red. of 14.07.2008 № 118-FZ) // Meeting of the legislation of the Russian Federation. 1996. № 5. Art. 410.
7. Pokrovsky I. A. Main problems of civil law. Moscow, 1998.
8. Pobedonostsev K. P. Course of civil law: in 3 vol. Moscow, 2003. T. 1.
9. The draft charter fiefdom with an explanatory note to it. St. Petersburg, 1893.
10. Kopylova V. V. Real estate and property valuation. Irkutsk, 1999.
© 2015 г. С. С. Мирзоян
ИЗМЕНЕНИЕ (УВЕЛИЧЕНИЕ) ЦЕНЫ В ХОДЕ ИСПОЛНЕНИЯ ГОСУДАРСТВЕННОГО КОНТРАКТА КАК СПОСОБ СОВЕРШЕНИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЙ В СФЕРЕ ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ ЗАКУПОК ТОВАРОВ, РАБОТ, УСЛУГ ДЛЯ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ГОСУДАРСТВЕННЫХ И МУНИЦИПАЛЬНЫХ НУЖД
В статье анализируются существующие правовые факторы совершения экономических преступлений при реализации социальных программ и проектов в сфере строительства в виде пробелов и противоречий в законодательстве Российской Федерации. Автор уделяет особое внимание одному из способов совершения преступлений в строительной сфере в виде хищения финансовых средств федерального бюджета.
