CC BY
288
Куряхова Татьяна Владимировна
адъюнкт Омской академии МВД России
преподаватель кафедры уголовного процесса и криминалистики факультета права и экономики Омской академии МВД России (e-mail: kuryahova@mail.ru)
Возвращение судом уголовного дела прокурору
Аннотация:
Исследуется институт возвращения уголовного дела прокурору (ст. 237 УПК РФ) с учетом внесенных изменений. Проводится его сравнение с ранее существовавшим институтом возвращения уголовного дела для дополнительного расследования.
Annotation:
In the article the authors investigate the institute of returning of criminal case to the public prosecutor (the item 237 of The Criminal remedial code of the Russian Federation) with the account of the brought changes and compare it with previous institute of returning of criminal case for additional investigation.
Ключевые слова: возвращение уголовного дела прокурору; правовые позиции; Конституционный Суд РФ.
Keywords: returning of criminal case to the public prosecutor, legal positions; of The Constitutional Court of the Russian Federation.
В связи с последними изменениями российского уголовно-процессуального законодательства возникла потребность обсудить с юридическим сообществом острейшую проблему возвращения дела в досудебное производство.
Напомним, что вместе с УПК РСФСР прекратил свое существование институт возвращения судом уголовного дела для производства дополнительного расследования (ст. 232 УПК РСФСР). Вместо него в УПК РФ появилась ст. 237 «Возвращение уголовного дела прокурору» для устранения препятствий его рассмотрения судом.
Ученые и практики заговорили об ином качестве новой правовой конструкции: суд может устранить лишь формальные нарушения, не допуская восполнения первоначального предварительного расследования. Такой вывод был закономерен. Об этом свидетельствовали и узкий перечень оснований возвращения дела (ч. 1), не предусматривающих дополнения расследования, и более чем незначительный пятисуточный срок, отведенный на устранение нарушений (ч. 2), и запрет на производство следственных действий (ч. 4), и требование о признании недопустимым результатов расследования, проводимого за пределами пяти суток,
а также то, что полномочия прокурора по возвращению дела на дополнительное расследование (п. 3 ч. 1 ст. 221 УПК РФ) закреплены в разд. 8 и ч. 2 УПК РФ, которые структурно и содержательно относятся исключительно к досудебному производству [1, с. 198].
На наш взгляд, сам факт появления нового института требует отдельного обсуждения. Дело в том, что на заключительном этапе применения УПК РСФСР Конституционный Суд РФ фактически предложил законодателю соответствующую Конституции РФ процедуру возвращения судом уголовного дела для производства дополнительного расследования. Так, он пояснил, что недопустимо возлагать на суд обязанность по собственной инициативе возвращать дело прокурору в случае не восполнимой в судебном заседании неполноты расследования, а также при наличии оснований для предъявления обвиняемому другого обвинения либо для изменения обвинения на более тяжкое или существенно отличающееся по фактическим обстоятельствам от обвинения, содержащегося в обвинительном заключении [2]. Ключевым моментом здесь является то, что возвращение не может быть инициировано судом. Помимо этого, Конституционный Суд не сделал акцента, как может показаться при буквальном прочтении текста, на абсолютном недопущении
_218
ОБЩЕСТВО И ПРАВО • 2009 • №3(25)
изменения квалификации на закон о более тяжком преступлении. Из описательно-мотивировочной части Постановления видно, что на суд нельзя возлагать ответственность за качество расследования и, в частности, за обоснование обвинения (п. 5). Других ограничений Конституционный Суд не вводил.
При таком толковании дополнительного расследования оставалась возможность сохранить этот институт и с его помощью устранять преграды, препятствующие рассмотрению уголовного дела и вынесению законного обоснованного справедливого решения. В период действия УПК РФ Конституционный Суд остался на своих позициях и подтвердил, что в целом институт дополнительного расследования Конституции РФ не противоречит [3].
Однако законодатель не прислушался к мнению Суда и отказался от дополнительного расследования. Имел ли он на это право? Возможно мнение, что законодатель преодолел бы правовую позицию Суда, если бы он сохранил институт дополнительного расследования, а так он полностью отказался от одного механизма устранения нарушений и предложил другой.
Некоторые ученые и практики поддержали отказ от старой процедуры [4]. У нового правового института нашлись сторонники, считающие его надежным средством обеспечения и восстановления прав участников процесса, позволяющим осуществлять судебное разбирательство без неоправданной задержки [5, с. 3-4]. Однако очень скоро выяснилось, что их чрезмерные надежды не оправдались.
Во-первых, помимо закрепленных в ст. 237 УПК РФ оснований возвращения дела, обнаружились и другие существенные процессуальные нарушения, не позволяющие разрешить дело по существу. Эти препятствия, как повлекшее лишение или стеснение гарантируемых законом прав основных участников, исключают возможность постановления законного и обоснованного приговора и фактически не позволяют суду реализовать возложенную на него функцию осуществления правосудия [6].
Во-вторых, имелся запрет на устранение процессуальных нарушений путем производства следственных действий. Закономерно, что Конституционный Суд РФ признал это положение закона противоречащим Конституции РФ [6].
В-третьих, на устранение недостатков был отведен пятидневный срок, который чрезвычайно мал для того, чтобы сделать это без нарушения предписаний действующего Кодекса.
Согласно официальным статистическим данным, в течение 2005 г. 42 тыс. уголовных дел судами были возвращены прокурорам в порядке ст. 237 УПК РФ. Вместе с тем в суды в установленный законом пятидневный срок вернулось лишь 4,9% (2,1 тыс.) дел. После истечения месячного срока в суды поступило 15,8% дел, или 6,6 тыс. [7]
Отказавшись от «вязкой» процедуры дополнительного расследования, мы не обеспечили право участников процесса на скорейший доступ к правосудию. Напротив, органы расследования еще меньше обеспокоены сроками устранения препятствий, чем в период действия УПК РСФСР. Действительно, при всеобщем осознании формальности закрепленного в ст. 237 УПК РФ срока, не имеет особого значения на сколько -5 дней или 2 месяца - этот срок будет нарушен [8].
В-четвертых, в законе прямо не предусмотрена обязанность прокурора (следователя, дознавателя) после устранения препятствий вновь направить уголовное дело в суд. Многие возвращенные судом дела повторно в суд не поступают.
Отсюда следует вывод, что институт возвращения судом уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения вбирает в себя элементы института дополнительного расследования.
Положения ст. 237 УПК РФ фактически не регулирует деятельность органов предварительного расследования по устранению препятствий к разрешению дела. Острейшие проблемы были смягчены Конституционным Судом РФ и правоприменительной практикой. У правоприменителей выработался «стойкий иммунитет» к особенно не встревожили.
Внимательнее рассмотрим сегодняшнюю редакцию ст. 237 УПК РФ. Законодатель оставил прежний перечень оснований возвращения дела, отказался от конкретного срока, в течение которого препятствие должно быть устранено (ч. 2), исключил запрет на производство следственных действий (ч. 4) и правило о недопустимости доказательств, полученных за пределами срока, отведенного на устранение препятствий (ч. 5), а также обязал суд при необходимости продлевать срок содержания под стражей по правилам досудебного производства.
Если в первой редакции срок устранения нарушений был слишком мал, то сегодня прокурор вообще не ограничен каким-либо временем. Может быть законодатель в угоду практике, исключив «пустые» положения, или он
219
легализовал распространенный порядок, когда прокуроры, получив из суда дело, направляли его органам расследования в порядке ст. 221 УПК РФ, а срок устанавливался руководителем следственного органа в рамках ч. 6 ст. 162 УПК РФ?
Отказ от конкретного срока устранения нарушений, а также от признания недопу стимыми доказательств, полученных в ходе устранения нарушений, говорит о возрождении процедуры дополнительного расследования. Несмотря на то что воля законодателя четко не выражена, отрицать такого развития событий нельзя. Ведь УПК РФ не содержит прямого запрета на перепредъявление по возвращенному делу обвинения в сторону ухудшения положения обвиняемого (в отличие от прямого запрета, содержащегося в ст. 405 УПК РФ), на восполнение неполноты расследования по возвращенному делу.
Усугубляет ситуацию Верховный Суд РФ. В пункте 25 Постановления Пленума от 23 декабря 2008 г. № 28 «О применении норм УПК РФ, регули-рующих производство в судах апелляционной и кассационной инстанций» [9] обращено внимание судов, прокуроров, дознавателей и следователей на обязательность указаний суда второй инстанции, в том числе и при возвращении дела прокурору. Там же отмечено: «...суд не вправе давать указания, предрешающие выводы органов дознания, предварительного следствия и суда.». Видимо, Верховный Суд РФ считает, что органы расследования в процессе устранения нарушений вправе прекратить производство по делу, не направляя его в суд повторно, изменить обвинение в сторону ухудшения или смягчения положения обвиняемого, иным образом осуществить расследование по делу. Пунктом 18 того же Постановления разъяснено, что возвращение дел судами второй инстанции не должно быть связано с восполнением неполноты расследования. В ряде своих решений Верховный Суд РФ признает незаконным возвращение уголовного дела для вменения обвиняемому со-вершения более тяжкого деяния [10, с. 16].
Изложенное позволяет заключить, что Верховный Суд РФ запрещает возвращать дела в указанных нами случаях, но соглашается с тем, что органы следствия и дознания, выполнив указания об устранении нарушения, свободны в
направлении хода дальнейшего расследования. Иными словами, налицо признаки института дополнительного расследования.
Таким образом, следует констатировать, что мы фактически «вернулись на круги свои» и с нуля возрождаем механизм возвращения дел в досудебное производство. Не считаем нужным «навешивать ярлыки» и выяснять, кто в этом виноват, а необходимо попытаться найти наиболее эффективный вариант разрешения существующей проблемы.
Понятно, что в той форме, в которой возвращение уголовного дела в досудебное производство было закреплено в УПК РСФСР, оно существовать не может. Особое значение имеют правовые позиции Конституционного Суда РФ, которые фактически и регулируют правоотношения в этой сфере уголовного судопроизводства.
В Постановлении от 8 декабря 2003 г. № 18-П [11] Конституционный Суд разъяснил, что если в процессе расследования по уголовному делу имели место неустранимые в суде нарушения норм УПК, существенно ограничивающие защиту прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства, то обвинительное заключение (обвинительный акт) не может считаться составленным в соответствии с требованиями закона (п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ), однако возвращение дела возможно лишь, если оно не связано с восполнением неполноты произведенного расследования1. Бесспорно, к таким нарушениям относятся случаи, когда: обвиняемому или потерпевшему не было обеспечено право на участие переводчика; в процессе расследования не участвовал адвокат, если его участие обязательно; одним и тем же лицом осуществлялась защита двух и более обвиняемых, если интересы одного из них противоречат интересам другого.
Кроме того, на наш взгляд, уголовное дело подлежит возвращению прокурору, если потерпевшим заявлено мотивированное ходатайство о перепредъявлении обвиняемому обвинения, ухудшающего его положение. Вместе с тем, остается незыблемым, что такая переквалификация не связана с установлением новых обстоятельств и усилением обвинения новыми доказательствами. Однако судебная практика, исходя из формального понимания закона, отказывает потерпевшим в праве на возвращение дела прокурору.
1 Основываясь на данной правовой позиции Конституционного Суда РФ, Верховный Суд РФ разъясняет судам, что возвращение уголовных дел прокурору не должно быть связано с восполнением неполноты произведенного расследования.
_220
ОБЩЕСТВО И ПРАВО • 2009 • №3(25)
В судебном заседании потерпевшая заявила ходатайство о возвращении уголовного дела прокурору для предъявления обвиняемого Б. более тяжкого обвинения по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство двух лиц). Постановлением суда дело возвращено прокурору области согласно п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ. При этом суд обосновал принятое решение тем, что предъявленное обвинение «фундаментально нарушает права потерпевших и препятствует постановлению справедливого приговора». Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ отменила постановление суда и направила уголовное дело на новое рассмотрение [12, с. 16].
Наша точка зрения близка к позиции суда первой инстанции. Направляя в этих случаях уголовное дело прокурору, суд не подменяет сторону обвинения, он лишь указывает на выявленные нарушения, ущемляющие процессуальные права потерпевшего, требуя их восстановления. Ошибочная трактовка принципа состязательности сторон и пределов судебного разбирательства не позволяет добиться вменения более тяжкого преступления, хотя такая трактовка не вытекает из правовых по-зиций Конституционного Суда.
Более того, в Постановлении от 16 мая 2007 г. № 6-П Конституционный Суд РФ отмечает: «Судебное решение, если существенно значимые обстоятельства события, являющегося предметом исследования по уголовному делу, о т р а же н ы в н е м неверн о, н е м о же т рассматриваться как справедливый акт правосудия и должно быть исправлено независимо от того, что послужило причиной его неправосудности...» [13].
По этой причине мы не можем согласиться с утверждениями одних из авторов, что Конституционный Суд в Постановлении от 8 декабря 2003 г. «наложил вето» на перепредъявление обвинения на более тяжкое [14, с. 25-32]. Вновь повторим: из всех решений данного Суда не вытекает запрет на реализацию конституционного права потерпевшего на защиту от преступлений путем установления правильной квалификации [15, с. 84].
Несколько раз такие решения судов служили поводом для обращения в Конституционный Суд РФ, который разрешал их в форме определений, не принимая к рассмотрению, поскольку (как мы понимаем) не видит проблемы. «Принцип состязательности, - сказано в одном из определений, - не исклю-чил возможности устранения недостатков, допущенных
осуществляющими уголовное преследование органом дознания, дознавателем, следователем и прокурором, непосредственно в ходе судебного разбирательства, что само по себе не означает отступление от принципа состязательности в данной стадии процесса» [16].
Необходимо разработать такую процедуру возвращения судом дела, которая учитывала бы все недостатки предыдущих правовых конструкций.
И так, в настоящее время в УПК РФ никаких препятствий к производству полноценного дополнительного расследования по возвращенному делу нет. Поэтому обратим внимание на то, что правовая позиция о недопустимости возвращения дела в целях восполнения неполноты расследования формировалась Конституционным Судом РФ с учетом запретов, содержащихся в ст. 237 УПК РФ, и права суда возвращать дела по собственной инициативе. Ситуация изменилась. И если в процессе судебного заседания станет известно об обстоятельствах, свидетельствующих о необходимости собирания дополнительных доказательств, подтверждающих виновность лица в более тяжком преступлении, и суд, движимый ходатайством потерпевшего, направит дело прокурору, то, скорее всего, при современном состоянии правового регулирования это вполне допустимо, поскольку согласуется с правовыми позициями Конституционного Суда РФ о дополнительном расследовании.
Основная критика института дополнительного расследования была связана с тем, что уголовное дело неоднократно могло возвращаться органам следствия и дознания и дополнительное расследование по такому делу продолжалось годами, при этом обвиняемые длительное время содержались под стражей, что противоречит требованиям ст.ст. 46 и 55 (ч.ч. 2 и 3) Конституции РФ, ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, согласно которым закрепляется право на судебное разбирательство в течение разумного срока, без неоправданной задержки.
Подвергалось осуждению и то, что органы расследования могли прекращать производство в отношении обвиняемых, дело о которых уже побывало в суде.
Критика направлялась также на судей, которые, воспользовавшись процедурой дополнительного расследования, возвращали в досудебное производство уголовные дела, по
которым не хотели принимать решения.
По нашему мнению, неоправданной задержки можно избежать, если уголовное дело будет числиться за судом и только суд будет наделен правом установления и продления срока устранения нарушений в зависимости от конкретных ситуаций, также если срок обжалования постановления суда о возвращении дела в кассационном и апелляционном порядке будет сокращен, например, по аналогии с обжалованием решения об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу [17, с. 176-180].
Считаем, что однажды направленное в суд уголовное дело должно быть разрешено судом. Даже если органы расследования или прокурор, устраняя препятствующие рассмотрению дела нарушения, придут к выводу о необходимости прекращения производства, решение об этом должен принимать суд через процедуру отказа государственного обвинителя от обвинения. Такой подход в условиях открытого судебного процесса обеспечит публичность оправдательного приговора, вынесенного в отношении незаконно привлеченного в качестве обвиняемого лица, а также обеспечит потерпевшему эффективную судебную защиту от незаконного прекращения производства по делу.
Более того, если судья, принимая решение о возвращении уголовного дела, будет знать, что оно разрешается только в судебном порядке, то непременно снизится число дел, направляемых прокурору вследствие нежелания выносить приговор.
Вполне осознаем, что наши предложения не найдут поддержки у судей первой инстанции в связи с возложенной на них колоссальной нагрузкой, однако надеемся на их понимание. Если законодатель найдет возможность разрешить проблему возвращения судом уголовного дела, предложенным нами способом, то государство должно пойти на увеличение численности судейского корпуса.
Правовые позиции Конституционного Суда РФ претендуют на роль значительно большую, чем обычный научный взгляд, являются основой для синхронизации и корректировки иных подходов. Отсутствие возможности обжаловать решения Конституционного Суда РФ оправданно. Юристы
должны пойти на определенное самоограничение, без которого невозможно конструктивное продвижение вперед. Кто-то должен быть носителем истины, а если это невозможно в принципе, то следует хотя бы условно признать за кем-то право осуществлять данную функцию. Лучшей кандидатуры, чем рассматриваемый Суд, нет.
Тогда зачем было «городить огород», придумывая искусственную конструкцию ст. 237 УПК РФ, которая уже скорректирована Конституционным Судом и ждет дальнейшей коррекции в сторону его правовой позиции. Еще раз отметим, что ни в одном из решений Конституционного Суда не говорилось, что институт возвращения дела для дополнительного расследования не имеет права на существование. Он возможен в ограниченном виде, хотя бы для целей обеспечения конституционных прав потерпевших. В такой трактовке он вполне сочетается с идеей состязательного построения судопроизводства [15, с. 85].
Литература:
1. Ковтун Н. Н., Юнусов А. А. Стадия подготовки уголовного дела к судебному разбирательству: проблемы нормативного регулирования и практической реализации: учебное пособие. Казань: ЗАО «Новые знания», 2005.
2. Постановление Конституционного Суда РФ по делу о проверке конституционности положений п.п. 1 и 3 ч. 1 ст. 232, ч. 4 ст. 248 и ч. 1 ст. 258 УПК РСФСР ... от 20 апреля 1999 г. //Рос. газета. 1999. 27 апр.
3. Постановление Конституционного Суда РФ № 2-П по делу о проверке конституционности положений п. 2 ч. 1 и 3 ст. 232 УПК РСФСР . от 4 марта 2003 г. // Собрание законодательства РФ. 2003. № 12.
4. Вицин С. Е. Институт возбуждения дела в уголовном судопроизводстве //Рос. юстиция. 2003. № 6; Гаврилов Б. Я. Новеллы уголовного процесса на фоне криминальной статистики // Там же. 2003. № 10 ; Долгих Т. Н. Вопросы применения института возвращения уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом //
1В Постановлении № 2 Пленума Верховного Суда РСФСР от 17 апреля 1984 г. (в ред. от 21 декабря 1993 г.) «О некоторых вопросах, связанных с применением судами уголовно-процессуальных норм, регулирующих возвращение дел для дополнительного расследования» отмечено: «Отдельные суды вместо вынесения обвинительных приговоров... или оправдания... необоснованно возвращают дела на дополнительное расследование, что порождает волокиту и нарушает права граждан» // Справочная правовая система «КонсультантПлюс».
_222
ОБЩЕСТВО И ПРАВО • 2009 • №3(25)
Вестник Калининградского юридического института. 2004. № 5.
5. Ежова Е.В. Институт возвращения уголовного дела прокурору. М.: Издательство «Юрлитинформ», 2007.
6. Постановление Конституционного Суда РФ по делу о проверке консти-туционности положений ст.ст. 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 УПК РФ ... от 8 декабря 2003 г. № 18-П / / Рос. газета. - 2003. - 23 дек.
7. См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 8 декабря 2003 г. № 18-П
8. См.: Статистическая справка о работе судов общей юрисдикции за 2005 г.// http:// www.cdep.ru/material. asp?material_id=90.
9. Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 28 от 23 декабря 2008 г. «О применении норм УПК РФ, регулирующих производство в судах апелляционной и кассационной инстанций» // Справочная правовая система «КонсультантПлюс».
10. Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ N 48-00832 / Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за II квартал 2008 года // Бюллетень Верховного Суда РФ 2008. № 11.
11. Постановление Конституционного Суда РФ от 8 декабря 2003 г. № 18-П // Там же ; Определение Конституционного Суда РФ по жалобе гр. Алексеенко Е.Ю. на нарушение его конституционных прав положе-ниями ч.ч. 5 и 7 ст. 236 УПК РФ от 9 июня 2004 г. № 223-О // Рос. газета. 2004. 5 окт.
12. Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ N 48-О08-32 / Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за II квартал 2008 г. Бюллетень Верховного
Суда РФ 2008. № 11.
13. Постановление Конституционного Суда РФ по делу о проверке конституционности положений ст.ст. 237, 413 и 418 УПК РФ ... от 16 мая 2007 г № 6-П // Справочная правовая система «КонсультантПлюс».
14. Гаврилов Б. Я., Гаврилов Д. Б. Институт судебного расследования: пора расставить все точки // Рос. юстиция. 2005. № 12.
15. Кальницкий В. В. Правовые позиции Конституционного Суда РФ как основа реформирования УПК РФ // Совершенствование норм и институтов Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: мат. -лы межвуз. науч.-практ. конф. Омск: Омская академия МВД России, 2006.
16. Определение Конституционного Суда РФ об отказе в принятии к рассмотрению ходатайства гр. Курилко Л.М. о разъяснении Постановления КС РФ от 8 декабря 2003 г. № 18-П по делу о проверке конституционности положении статей . УПК РФ от 21 декабря 2004 г. № 389-О ; См. также: Определение Конституционного Суда РФ об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гр. Лебедевой Т.Н. на нарушение ее конституционных прав положениями чч. 1 и 5 ст. 237 УПК РФ от 22 апреля 2005 г. № 197-О//Справочная правовая система «КонсультантПлюс».
17. Куряхова Т. В. Возвращение уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом // Международные юридические чтения: мат.-лы науч.-практ. конференции (15 апреля 2004 г.). ч.3. Омск: Негосударственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Омский юридический институт», 2004.
223
