CC BY
66
ИЗВЕСТИЯ УРАЛЬСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ГОРНОГО УНИВЕРСИТЕТА
НАУЧНО-ПРОИЗВОДСТВЕННЫЙ КОМПЛЕКС УРАЛЬСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ГОРНОГО УНИВЕРСИТЕТА
ИСТОРИЯ
ВОЗВРАЩЕНИЕ ПРОШЛОГО
ФИЛАТОВ В. В.
В обиходе говорят, сколько людей, столько и мнений. Это когда речь идет о простых вещах и простых ситуациях. А если предмет сложный? Например, жизнь. Один из оригинальнейших уральских мыслителей выпускник Уральского политехнического института, инженер-геофизик Петр Александрович Корольков определял ей как спонтанный поток материи. Если он прав, то жизнь можно уподобить песочным часам. Нижний сосуд в них - прошлое, верхний - будущее, узкая горловина, через которую пролетают песчинки-события - настоящее. Стрела времени при этом направлена навстречу потоку событий, иг прошлого в будущее. Что случится, если верхний сосуд опорожнится? Кто-то перевернет часы? И тогда то, что было прошлым, превратится в будущее, и снова заструится поток жизни. Потекут песчинки-события, тс же. да не совсем и. возможно, в других сочетаниях. Потому и восприниматься они будут чуть-чугь иначе, чем ранее, хотя человек - консервативнейшсе существо на свете, останется при этом прежним.
В жизни существует какой-то таинственный механизм, благодаря которому прошлое через будущее (другого пути просто нет) возвращается в настоящее. Примеров тому много. В Москве построен храм Христа Спасителя. На прежнем месте, и форма «го и размеры прежние, но игг же в чем-то он другой. В Екатеринбурге восстанавливается Николаевская церковь Нуровского приюта. Не на пустом месте, сохранились, и неплохо, два сС этажа. Да, колоколенка будет иной. Но не только по этому, а по чему-то другому люди еС станут воспринимать как пришельца из другого времени.
А какой была церковь в свое время? И каким было то время? Ответить на эти вопросы не очень просто даже при наличии документов. Почему? Да потому, писал Василий Осипович Ключевский, что «все, что становится прошлым, разительно отличается от самого себя той поры, когда оно было настоящим». Но я все же попробую ответить на них.
Призрение и презрение разделяет пропасть, через которую прозрение перебрасывает иногда зыбкий мостик утешения и помощи сирым и обездоленным. В дореволюционном Екатеринбурге одним из таких «мостиков» было Горное попечительство детских приютов, учрежденное «с Высочайшего соизволения в Возе почившей Государыни Императрици Марии Александровны, объяв-леннаго в предложении бывшаго в Саню-Петербурге Комитета Главнаго Попечительства детских приютов на имя Г. Главнаго Начальника -орных заводов Уральского хребта* от 17 ноября 1856 г. ... для управления делами разрешенная одновременно к открытию в г. Екатеринбурге ... детскаго приюта с наименованием онаго по фамилии основателя «Приюта Нурова» [1].
' Главным начальником Уральских горных заводов в это время бил Владимир Андреевич Глинка. " Все даты даются по старому стилю.
Приют был создан по инициативе и на средства екатеринбургского купца Михаила Ананьевича Нурова; не самого богатого, были в городе купцы и предприниматели и побогаче его, например братья Рязановы и другие. По только М. А. Нуров сподобился на такую благую жертву. Зато и память об этом благодеянии пережила на столетня жертвователя. Вот уж воистину прав был автор «Витязя в тигровой шкуре», написавший: «Что ты спрятал, то пропало, что ты отдал, то твое».
Михаил Ананьевич Нуров - коренной екатеринбуржец, родился в 1831 г. в семье купца-сальника; образование получил домашнее: в 16 лет остался круглым сиротой, унаследовав от отца скотобойню, салотопенный завод и полную свободу действий. Несмотря на юные года, он был уже зрел умом и духом, в делах проявлял осторожность, был удачлив и скоро превзошел отца. Салотопенное дело в тс годы процветало; уральское сало имело большой спрос и в стране, и за границей, особенно в Англии. Через три года самостоятельной рабсты М. А. Нуров продал более 30 тыс. пудов отличного сала, положив себе е карман почти сто тысяч рублей. В 70-е годы на нуровском салотопенном заводе ежегодно вытапливали до 130 тысяч пудов сала и выручали от его продажи по 600 и более тысяч рублен. Нуровскос сало экспонировалось на Всемирной выставке в Париже в 1870 г., не говоря уж о российских выставках.
«Сальные» деньги пускались не на гульбу, а на развитие салотопенного производства, на покупку золотых приисков в Оренбургской области, на крупные сделки с хлебом и листовым железом. Капитал рос и приумножал сам себя. Нуров богател. Михаил Ананьевич Нуров Но земляки ценили его не только за деловую хватку (он был одним из инициаторов создания Сибирского Торговогэ банка), но и за житейскую мудрость: дважды, в 1863-1866 и в 1876-1880 годах, он был екатеринбургским городским головой и в этом качестве в ноябре 1864 г. удостоился чести преподнести Государю Императору Александру II альбом с видами Екатеринбурга.
Богатея. Михаил Ананьевич, в отличие от многих своих не очень тороватых коллег-куп нов, был шедрым благотворителем. На его средства были построены не только Нуровский приют и церковь при нем, но сшс сквер в центре города с «Нуровской вазою», Покровская церковь при мужской гимназии, а в самой гимназии его иждивением были созданы библиотека и физический кабинет. При участии М. А. Нурова было открыто Детское убежите, собраны средства на строительство Александровской женской гимназии и покупку здания для Алексеевского реального училища. А членом скольких попечительских советов он был!
Михаил Ананьевич умер 15 января 1880 года к шестом часу утра в собственном доме, что стоял на углу Александровского проспекта и Архиерейской улицы (он там стоит и до сих пор). Грудь покойного украшали российские ордена св. Анны 2-й и 3-й степеней, св. Станислава 2-й степени и св. Владимира 4-й степени, бронзовая медаль в память Крымской войны и персидский орден Льва и Солнца. Награждение орденом давало право на дворянство. М. А. Нуров четырежды мог воспользоваться этим правом, но не воспользовался, предпочитая не изменять своего сословия (почему?), и так и остался навеки в истории купцом 1-й гильдии с чином коллежского советника [2].
Приют был открыт 27 апреля 1857 г. в полукаменном доме, стоявшем на северо-восточном углу Сибирского проспекта и Тихвинской улицы. Первоначально он был невелик, в нем не было спален, и дети, их было 30 душ, посещали его только днем. В 1865 г. Екатеринбургское городское общество пожелало содержать в приюте на свои средства 20 пансионеров имени Государя Императора. обязуясь выделять на это из городских средств по 400 рублей в год (3].
Пределы властных полномочий городского общества были ничтожными. Фактически власть и в городе, и на Урале находилась в руках Главного начальника Уральских заводов, который был подотчетен только императору. Александру Андреевичу Иоссс, он тогда был Главным начальником и Председателем Горного попечительства, отцы города доложили о своем намерении расши-рить приют. И уж он составил и послал с фельдъегерем в столицу императору Александру II соответствующий рапорт. Скоро из канцелярии императора последовало Высочайшее соизволение уч-
редить при Нуровеком приюте ночлежное отделение для сирот и детей беднейших родителей (т. с. для пансионеров. - В. Ф.) с первого января 1867 г. [3].
Через десять лет рядом с первым приютским домом здоль Сибирского проспекта на средства учредителя было построено двухэтажное каменное зданиг. В его нижнем этаже и было открыто спальное отделение для детей, а в верхнем - «иждивением» Г. Д. А. Нурова была устроена домовая церковь во имя Святителя Николая Чудотворца Мнрлнкийского (не водить же каждый день детей на службу в Ново-Тихвинский монастырь). Служба в церкви началась 3 февраля 1877 года [3].
Нуровскнй приют и Николаевская церковь, 1915 г.
Николаевская церковь была маленькой и скромной и по внешнему виду, и по внутреннему убранству. ЕС внешний декор мало отличался от декора многих жилых зданий города. Может быть, поэтому, когда в начале двадцатых годов прошлого века с£ закрыли, снесли колоколенку и два ку-пола-куполочка, она совсем стала неотличима от них, и это еб и спасло от окончательного разрушения. Так и простояла она невидная и незаметная для жадных глаз воинствующих атеистов почти в целости и сохранности до начала третьего тысячелетия, пережив многие храмы Екатеринбурга.
В официальных церковных и светских докумоггах ее именовали проще, как градо-Екатеринбургская Николаевская церковь. Причт церкви бил также невелик: священник, дьякон, да церковный староста. Кроме них при храме состояли: сторож (трапезник), звонарь и караульный [4J.
Священнослужители и церковнослужители за свою работу получали вознаграждение как «из церковных сумм», так и от приюта. В начале прошлого века священник и дьякон получали по 300 рублей в год. священник кроме этого пользовался готовой квартирой с отоплением от приюта, а дьякону, жившему в собственном доме, из приюта на зиму привозили шесть сажен дров. Вознаграждение церковнослужителей было скромнее: трапезник получал 180 рублей в год, звонарь -120, а караульный - всего 12 [4].
Почти с самого начала службы дьяконом в Николаевской церкви был Николай Успенский. 18 марта 1907 г. он «волею Божню скончался .... после непродолжительной болезни (ннфлюэнция с осложнением)» [5]. Открылась псаломщичсская вакансия, о чем священник отец Дмитрий Пономарев «почтительнейше» донес Его Превосходительству Господину Председателю Екатеринбургского Горного Попечительства Детских приютов, Главному начальнику Уральских горных заводов, действительному статскому советнику Павлу Петровичу Боклевскому.
В следующем рапорте о. Дмитрий «почтительнейше доносил» П. П. Боклевскому о двух кандидатах на псаломщическую вакансию, о дзух дьяконах: о дыконс градо-Оханского Успенского собора Иоанне Квашнине и о дьяконе Введенской церкви Нижне-Тагильского завода Стефане Тнтарснко. Огсц Дмитрий был скромен, чтил светскую и церковную субординацию и, блюдя нсйтрал»гтст, не выказывал пристрастия ни к одному из кандидатов. «Как Квашнин, так и Тнтарснко, - писал он, - могут быть регентами церковного хора и учителями пения, из них первый несколько лет состоял регентом
хора градо-Екатеринбургской Свято-Духовской церкви, а второй - окончил курс во второклассной специальной регентской школе (города Воронежа. - В. Ф.). Оба дьякона изъявляют согласие поступить в церковь приюта при условии ...» [6]. Эти условия, не скромничая, в отличие от дьякона Квашнина [7], подробно сформулировал в своем прошении дьякон Гитаренко: «1) жалованье от церкви 300 р. в год и пользование доходами, которые поступают в пользу приюта; 2) вознаграждение за преподавание пения не менее 10 р. в месяц; 3) пользоваться квартирой; 4) получать отопление от 6 до 10 сажен дров в год» [8].
В церковной жизни, как и в светской, когда речь идет о выборе, его всегда делают в пользу «своего» человека. Так произошло и с кандидатурой псаломщика. «Преосвященный Владимир Епископ Екатеринбургский и Ирбитский определил на псаломщическую вакансию к Николаевской церкви диакона С. Титарснко. Владыка отказал Иоанну Квашнину, как «иноепархиальному» (Квашнин служил в Пермской, а не в Екатеринбургской епархии. - В. Ф.) [9].
Вскоре Николаевскую церковь оставил, прослужив в ней почти восемь лет, и о.Дмитрий. В сентябре 1907 г. «по резолюции Его Преосвященства Пресвященнейшагс» Владимира» о.Дмитрий перешел в градо-Екатерннбургский Кафедральный Богоявленский собор [10]. Повышение по службе. Опять вакансия. Опять выбор. На "»тот раз между священником Рождгч-тия-Богородицкой церкви села Бакланского Шадринского уезда, выпускником Пермской духовной семинарии Василием Троицким (11] и епархиальным наблюдателем церковных школ Павлом Чнсто-сердовым, выпускником Киевской духовной академии и протеже Екатеринбургской духовной консистории [12]. Первый был молод и честолюбив, и для него место священника даже в приютской церкви уездного города было шагом ввгрх по карьерной лестнице; второй - выслужил срок на пенсию, поэтому для него Николаевская церковь могла стать синекурой, местом отдохновения от трудов земных, последним приватом в жизни земной на пороге жизни вечной.
А что же о. Дмитрий? Он не потерялся среди священнослужителей Кафедрального собора. Его лучшие качества: скромность и деловитое послушание - были по достоинству оценены и на новом месте. Когда в начале первой мировой войны в Екатеринбурге было затеяно строительство здания Нового Епархиального училища, то Преосвященный Серафим назначил о. Дмитрия председателем комиссии по строительству этого учебного заведения [13]. ,
Вот из таких незначительных, в масштабе мировой истории, событий складывалась история Николаевского храма. Велико ли, например, событие награждения трапезника Владимира Никитича Старцсва, прослужившего 24 года в церкви с особенным усердием, исполнительностью и безупречной честностью за 15 рублей в месяц, серебряной медалью «За усердие» для ношения се на груди на Стзниславовской ленте [14]? А за медать-то надо было еще заплатить семь с полтиной [15]. Деньги немалые для сторожа. Нсосдко и более состоятельные награжденные выкупали свои ордена и медали только после неоднократных напоминаний, а то и вовсе не выкупали. Тогда Ведомство Учреждений Императрицы Марии, ведавшее детскими приютами, постансвило «взыскивать деньги при вручении наград или переклатывать денежную ответственность за неуплату на виновных» [16].
Более значимым для церкви было другое событие. В начале 1917 г. церковный сторож С. А. Федулов купил по случаю в Тобольске ценную икону новоявленного святого Иоанна Тобольского. Икону перевезли в Екатеринбург и 2 февраля, встретив крестным ходом на станции Екатеринбург* I, торжественно перенесли в храм [17].
От «рассвета» - освящения Николаевской церкви, до «заката» - ее закрытия прошло менее полувека. В 1924 г. здание церкви со снесенной колокольней и куполами было передано Уральскому отделению Геологического Комитета. Вера Николаевна Китаева, жена известного уральского геолога-практика Г. Г. Китаева. рассказывала мне, что в бывшем алтаре стоял большой стол с образцами минералов и горных пород. За столом сидел е£ супруг Григорий Георгиевич, разбирал образцы. определял их, описывал и каталогизировал, а утомившись, ложился на стол и спал на нем.
В 1906 г. Горному попечительству исполнилось полсотни лет; спустя год тоже полвека было отмечено Нуровскому приюту. По каким-то неведомым мне причинам в Государственном архиве Свердловской области именно этими годами датируются большинство документов и о попечительстве, и о приюте, давая, таким образом, полноценный временной срез состояния этих учреждений общественного призрения на начало прошлого века.
Председателем попечительства в эти годы был П. П. Боклевский, которому на общественных началах помогало около двух десятков достойных уважения и хорошо известных и в городе, и на Урале людей, делившихся на действительных и почетных членов. Среди первых [18]: помощник Главного начальника Уральских горных заводов, действительный статский советник Михаил Петрович Дсвн, председатель Екатеринбургской дворянской опеки, коллежский советник Российский, екатеринбургский полицмейстер Николай Федорович Хлебодаров, инспектор народных училищ, статский советник Владимир Евгеньевич Попов и городской голова, уроженец Владимирской губернии. крестьянский сын, глава товарищества «И. К. Анфиногенов и К°», потомственный почетный гражданин Иван Константинович Анфиногенов (19). Среди вторых [20] - Преосвященный Владимир Епископ Екатеринбургский и Ирбнтский; два брата, литовские дворяне Поклевскис-Козелл - действительный статский советник Викснтий Альфонсовнч и титулярный советник Иван Альфонсович; отец и сын. почетные потомственные граждане Егор Митрофанович и Василий Егорович Симановы; супруга директора Императорской Екатеринбургской гранильной фабрики Зинаида Федоровна Мостовснко - дама агтивиая. но не суфражистка, любительница орнитологии, автор нескольких книг для детей о птицах [21]; известные уральские купцы И. Е. Ошурков, К. Н. Фанбулов, получивший к Пасхс в 1907 г., как и трапезник Николаевской церкви, серебряную медаль «За усердие» [15], А. А. Коробсйчнков и А. П. Прнбылов; коллежский регистратор Михаил Сморагдович Нагаев и делопроизводитель и казначей попечительства, коллежский асессор Петр Андреевич Иванов.
Функции, или как тогда говорили, действия попечительства, были немногочисленными и пс-ресчитывалнсь на пальцах одной руки. Первая по значимости - это «забота о развитии в детях добрых качеств, приучая их к труду, дабы они могли по выходе из приюта быть трудолюбивыми и полезными членами общества». Чтобы рснить эту задачу, попечительству необходимо было «приискивать средства к содержанию и обеспечению ... приюта; прилагать старание к улучшению состояния приюта в материальном отношении» и заботиться «об устройстве санитарной и учебно-воспитательной части» [22]. Вот и все. Полнота «действий» исчерпывающая, сами действия простые и ясные до хрустальной прозрачности, если бы не одно «но».
Попечительство и прнют. стремясь сделать из детей «полезных членов общества», т. е. государства, которое чаще всего само лишало семьи кормильцев, обрекая на нищенство, существовали не благодаря помощи и поддержке государства. Государство не исполняло свой нравственный долг перед обездоленными людьми должным образом, и люди сами были вынуждены бороться с трудностями, чтобы не погибнуть. Фонд «Ну ровский приют» в Государственном архиве Свердловской облас1и стонет от прошений вдов и сирот. Приведу одно из них от «крестьянской вдовы - Екатс рннбургскаго уезда Ленсвской волости, деревни Клсвакиной Фелицаты Ивановой Клсвакиной»: «Мой муж, запасной рядовой. Никандр Ефимов Клсвакин. проживая много лет в г. Ирбнтс ..., как церковный певчий.... в начале Русско-японской войны был призван ... из запаса ... на действительную службу, ... был в боях и походах и вследствие ран .... возвратившись к семье ... скончался в Ирбитской земской больнице. После смерти его остались ... на моем попечении дети: сыновья -Александр, 12 лет, к труду ещё не способный, младенец Елисей, 10 месяцев, дочери - Дарья, 15 лет, обучающаяся в ... женской гимназии, Антонина - 7 лет. Покойный муж оставил меня и ... детей без всяких средств ... в бедственном положении ... Имею честь просить уездный комитет принять в Ирбнтский детский приют ... дочь ...Антонину ...» [23].
В Ирбитском попечительстве вдове отказали (нет «ест) и направили ей прошение в Екатеринбург. Но и Горное попечительство ей не помогло. На прошении Фелицаты Ивановны П. П. Боклевский написал: «Горное попечительство не может принять на себя труд за воспитание дочери Клсвакиной» [24]. «Не потому, что П. П. Боклевский был черствым человеком, а потому, что Нуровский приют был тоже не безразмерным. Куда же идти после этого вдове, где и у кого искать помощи? Почему государство, защищая интересы которого, погиб Никандр, не возместило его семье потерю кормильца? Ответа нет.
Физическое тело тем устойчивее, чем ниже его цешр гяжесгн. Общее! венное призрение было устроено наоборот. Наиболее «тяжелая» его часть - Ведомство Учреждений Императрицы Марии с «канцелярией по управлению детскими приютами, состоящей при главноуправляющем собственною Его Императорского Величества канцелярией по учреждениям Императрицы Марии» [25], находилось «наверху», в Санкт-Петербурге; наиболее «легкая» - приюты, «внизу», на местах;
между ними, сдерживая давление верхов на низы - попечительства. ВУИМ, такова была аббревиатура верхов, больше заботила формальная сторона проводимых им мероприятий. Она должна была соответствовать императорскому статусу ведомства, т. е. быть блистательной, пышной, величественной, с эполетами и аксельбантами, лентами и орденами. В декабре 1906 г., например. Екатеринбургское Горное попечительство было уведомлено о том, «что если Попечительство найдет возможным присвоить Августейшее Имя Ея Императорского Величества Государыни Императрицы Марии Федоровны (мать Императора Николая II. - В. Ф.) в Екатеринбургском Нуровском детском приюте одной из ныне уже существующих безплатных вакансий, содержимых на общие средства Попечительства ..., то это будет вполне соответствовать положениям Опекунского Совета» (при ВУИМ.-В. Ф.) [25].
Резолюция П. П. Боклевского на такэе «уведомление» была положительной. Иного просто не могло быть. Вакансия на самом деле была, конечно, не «безплатной». Она оплачивалась из средств попечительства. И хотя полный пансион стоил всего 48 рублей в год, ВУИМ поскупилось даже на такие крохи, полагая, что с него довольно и «Августейшего Имени». Между тем, в приюте на свои средства содержали по одной девочке протоирей Знаменский и директор приюта А. А. Миславский [26]. Вот уж действительно, богатый не тороватый. Сострадание к обездоленному скорее пробуждается в человеке, испытавшем унижение бедностью.
Первые штатные сотрудники Уральского отделения Геологического комитета во дворе бывшего Нуровского приюта. 1924 г.
Слева направо: Ф. И. Кандыкнн, П. И. Преображенский. М. И. Липовский (нач. отделения), Б. М. Романов, Митрофанов, машинистка
Верх-Исстский мешанин Василий Михайлович Михайловский, умирая, завещал «из капитала, и имущества ... в пользу приюта двести рублей» [27]. А высокопоставленный чиновник особых поручений при Главноуправляющем Собственною Его Императорского Величества канцелярией по учреждениям Императрицы Марии, действительный статский советник Сергей Валерьянович Воейков, пожертвовал ... 6000 экземпляров написанной и изданной им книжки «Беседы о детях» [28]. Доход от продажи книги автор великодушно передал в пользу приютов. Каждая книжка стоила полтинник: Горное попечительство получило 20 штук.
Наименее обременительными для попсчитсльств были сведения о книгах, издававшихся канцелярией ВУИМ: «Забота о выпушенных из заведений детях», «Четвертый международный конгресс по вопросам обшсственнаго и частнаго призрения в Милане» или «Международный конгресс по вопросам народного образования в Милане» [29]. Такие сведения ни к чему не обязывали; для знакомящихся с ними провинциалов они были, как случайные «пылинки дальних стран».
За полвека Нуровекий приют превратился в настоящую усадьбу, занимавшую почти четверть городского квартала. Кроме упомянутых построек приюту принадлежал полукаменный флигель, в верхнем этаже которого находилась больничка, а в нижнем - комната для «ремесленных классов»; на большом дворе приюта располагались различные службы; ко двору примыкали сад и огород; вблизи приюта был куплен полукаменный дом. на его верхнем этаже жил приютский священник, а низ дома сдавали квартирантам, при доме были надворные постройки и огород (3). Стоимость приютского имущества оценивалась в 1906 г. в 20 тыс. руб. и от несчастных случаев было застрахована почти на 10 тыс. руб. (30]. Сено для коров заготавливалось на собственных приютских покосах и в таких количествах, что его хватало на весь год, и обходилось оно дешевле, чем на базаре [31]. В конце 1906 г. попечительство обратилось в Городскую управу с прошением об отводе для приюта участка земли в пределах городского выгона за монастырскими владениями на болоте для устройства на нем молочной фермы, ягодного сада, образцового огорода и «правильного куроводства» [32].
Городские власти обсуждали прошение более полугода, но не из-за чиновничьего упрямства. Напротив, и члены Городской управы, и гласные Городской думы отнеслись к нему «в высшей степени симпатично»; оно вызвало у них «полное сочувствие» без всяких возражений. Просто управа и дума решили наилучшим образом удовлетворить прошение попечительства. Зимой болото было обследовано. В его западной части площадью около 25 десятин (около 26 гектар) мощность торфяной залежи оказалась небольшой. Вот эту часть болота управа и уступила безвозмездно приюту [32]. Решение как милость. Ведь Екатеринбург постоянно находился в очень стесненном финансовом положении и городские власти старались его поправить любыми способами.
О Нуровском приюте, перефразируя известную поговорку, можно было бы сказать так: приют невелик, а спать не велит. «Бессонницей» от приютских дел мучались в повседневных заботах в меньшей к-срс члены попечительства и в большей - руководители приюта: попечительница, вдова учредителя приюта, Клавдия Ивановна Нурова; директор, доктор медицины и статский советник Александр Андреевич Миславский; смотрительница и две сё помощницы, да законоучитель отец Дмитрий, две приютские должности - по-Александр Андреевич Миславский мощника попечительницы и почетного старшины были ва-
кантными [20].
Фактически делами приюта занималась смотрительница со своими помощницами. Труд этих дам неплохо оплачивался. Смотрительница получала сорок рублей в месяц, а се помощницы - по 30; кроме этого, каждая пользовалась квартирой и столом от приюта. Выгоды от обеих должностей были несомненными, поэтому от желающих занять их не было отбоя. [33]. В подчинении у смотрительницы были сторож, дворник, кухарка, две прачки и надзирательница, ухаживавшая за больными детьми. С ранней весны и до поздней осени на попечении этих людей были еще сад и огород. Платили им немного: сторож и дворник получали по семи рублей в месяц, кухарка - 5, прачка - 4, а смотрительница в больнице - 8. Работа обслуживающего персонала организовывалась таким образом. чтобы «труды их окупали произведенный на их содержание расход» [33].
Праздность и лень тогда не поощрялись, нахлебников не терпели, человека ценили по способностям, а воздавали ему по труду. Поэтому каждым двигало по жизни естественное честолюбие к цели, называвшейся в то время «выбиться в люди». Каждый стремился занять в социально-общественной пирамиде свою ступеньку, априори не зная, какова же она. Наиболее амбициозные и харнзматнчные считали, что своей цели они скорее всего достигнут в столицах Петербурге и Москве. И летели туда, как мотыльки на свет лампы. Другие, «спокойно в очередь», добивались того же дома, в провинции, как бы в оправдание поговорки: где родился, там и пригодился. Таким был директор Нуровского приюта А. А. Миславский [34].
Он родился 11 декабря 1828 г. в Боткинском заводе в семье потомственного дворянина. В 23 года окончил Казанский университет. Полвека, с 1859 по 1909 год, прослужил главным врачом
Всрх-Исетского госпиталя, приняв за это время около 300 тыс. больных, сделав более 10 тыс. различных операций. Жизнь в провинции не помешала ему приобрести известность в Европе и почет на родине: он был членом-корреспондентом Венского императорского геологического института и почетным гражданином Екатеринбурга; шведский король наградил его Командорским крестом Вазы, а российский император - орденом св. Владимира 17-й степени; в Казанском университете и Нуровском приюте, детей и служащих в котором он бесплатно лечил более 40 лет, были учреждены стипендии его имени. Им была прожита долгая жизнь, он присягал четырем императорам: двум Николаям и двум Александрам, вышел в отставку в 1907 г. и умер спустя семь лет, в ноябре 1914 г., когда Россия, охваченная патриотическим порывом, ринулась в пропасть первой мировой войны.
После А. А. Миславского директором приюта «Общим по Империи Высочайшим приказом по гражданскому ведомству» был назначен его коллега, врач Уральского горного управления и Уральского горного училища, тоже статский советник, Николай Александрович Арнольдов [35]. Почему опять врач? Да потому, что все дети, поступавшие в приют, были больными.
Сын священника, доктор Арнольдов, родившийся в год окончания Крымской войны, был человеком не менее интересным и известным на Урале, чем его предшественник. Как и Миславский, он окончил Казанский университет. Это произошло также в трагичный для России год, в год гибели царя-освободителя Александра II от бомбы народовольца Гриневецкого. Как и Миславский. Арнольдов всю жизнь лечил уральцев. Сначала служил земским врачом в Екатеринбургском уезде, но через три года подал прошение об отставке и перешел на государственную службу и «с разрешения Министерства государственных имуществ» был «определен старшим врачом Гороблагодат-ского горного округа и заведующим Баранчинским госпиталем».
Не протекция, а только «выслуга лет» да «отличная усердная служба» были двигателями его карьеры. В 1890 г. он стал титулярным советником, через два года - коллежским асессором и старшим врачом Златоустовского казенного завода: это в апреле, а в ноябре его произвели в надворные советники и командировали в столицу «на гигиеническую выставку с целью ознакомления в широком смысле с профессиональною гигиеною». В 1895 г. его грудь украсила первая награда -орден св. Станислава 3-й степени; через год он бьл назначен старшим врачом Екатеринбургских заводов, а год спустя произведен в коллежские советники и пожалован серебряной медалью «в память Царствования Императора Александра III для ношения на груди на ленте ордена Александра Невского». Начальство ценило Н. А. Арнольдова не только как врача, но и как надежного человека, которому можно поручать исполнение важных дел: дважды (в 1889 и 1898 гг.) он сопровождал караваны с уральским золотом из Екатеринбурга в Пегсрбург.
Чины и награды следовали друг за другом с завидным постоянством и без задержек: в 1898 г. награжден орденом св. Анны 3-й степени, в 1900-w - произведен в статские советники, в 1903-м -очередная награда - орден св. Станислава 2-й степени. Свое пятидесятилетие Николай Александрович отмстил не в кругу семьи, а на «театре военных действий», в полевом лазарете Уральских горных заводов, вместе с которым был командирован на Дальний Восток в начале Русско-японской войны, согласно Высочайшего повеления и по распоряжению Главного управления Российского общества Красного Креста. Спустя месяц после кбилея доктор Арнольдов «приказом Главнокомандующего всеми сухопутными и морскими вооруженными силами, действующими против Японии» генерала от инфантерии А. Н. Куропаткина был «пожалован за отличную усердную службу и труды, понесенные во время военный действий, орденом св. Анны 2-й степени».
Русско-японская война была не первой войной в жизни Н. А. Арнольдова. Первой была Русско-турецкая, ярчайшим эпизодом которой стала битва за Шипкинский перевал. Николай Александрович в боевых действиях не участвовал. Его, тогда студента, откомандировали во время летних каникул 1878 г. в распоряжение Военно-медицинского инспектора Кавказской армии в помощь военным врачам. А может быть, он сам попросился. Уж очень сильными в тс голы были желания русских, особенно молодых, помочь братьям-болгарам в их освободительной борьбе против турок [36].
Оба доктора, и Миславский, и Арнольдов, были людьми бестеневой, как светильник в операционной. как стерильный бинт, нравственности. Образцовым был и приют. Другим он быть просто не мог, потому что, каков поп, таков и приход, а рыба гниет с головы. Нуровский приют отличался от себе подобных заведений, классически описанных Ч. Диккенсом в «Приключениях Оливера
Твиста», как операционная отличается от тифозного барака. Великий романист Диккенс полагал, что социальные проблемы следует разрешать с помошью христианской благотворительности, а не через революции. Если бы он побывал в Нуровском приюте, то получил бы реальное, а не умозрительное подтверждение своей мысли.
«Призрение в Нуровском детском приюте детей, - отмечалось в отчете Горного попечительства за 1906 г., а также материальная, санитарная и учебно-воспитательная части приюта находятся в благоприятных условиях, а средствами приюта не только покрываются все расходы по содержанию заведения, но из них остаются ... некоторые сбережения» [1-3]. Это не суесловие, уместное в контексте официозного документа наподобие «потемкинской деревни», чтобы выдать желаемое за действительное и потрафить тем самым высокому начальству и набросить тень на плетень с целью сокрытия в нем прорехи. Нет. Это истина, за исключением может быть последних слов о «некоторых сбережениях». Но и они скорее похожи на языческое чур-чур или на суеверное постукивание по некрашеному дереву или на троекратно? сплсвываиис через левое плечо.
Что же представлял из себя приют? В него принимали по распоряжению попечительства мальчиков и девочек начиная с 4-5 лет. Это были в основном круглые сироты из мещанского и крестьянского сословий. Мальчики воспитывались до 12 лет, так как именно этот возраст по российскому законодательству был минимальным для допущения детей на работу. «Обязательное увольнение приютянок, если они не получали особого назначения при приюте», производилось по достижении ими 17 лет [26, 37]. Под «особым назначением» подразумевалось оставление некоторых воспитанниц в приюте для исполнения ими обязанностей руководительницы хора, чтецов и певчих при церкви [4]. Как правило, к 12 годам, все приходящие в приют дети забирались родителями. а из тех, кто находился в нем на полном пансионе, оставались единицы. В 1906 г. в приюте жило 45 пансионеров и 88 девочек и мальчиков, приходивших в него только на учебу [38].
Девушек и девочек опекали в большей мере, чем мальчиков, видимо, полагая, что в жизни им приходится несравненно труднее. Если девушка, находясь еще в приюте, собиралась выходить замуж, то директор загодя узнавал о женихе по возможности все и, только убедившись, что суженый -человек порядочный, давал разрешение на брак.
Приведу один такой типичный случай. Седьмого июля 1907 г. доктор Арнольдов направил Председателю попечительства рапорт о том, что «находящуюся в Нуровском приюте воспитанницу, обучающуюся кулинарному мастепству, Марию Стрсжнсву сватает... Степан Ефимов Зырянов, 27 лет, имеющий дом и кузницу в Всрх-Исетскэм заводе. По отзывам лиц, его знающих, человек-работящий и скромный. На этом основании Мария Стрсжнсва просит ... выдать ей деньги ... и оказать какое-либо пособие на приданое» [39].
П. П. Боклсвский благословил брак, разрешив замужество, и распорядился выдать невесте 50 рублей. Деньги она получила без проволочек на следующий день [40]. Деньги не очень большие, но и не маленькие. Месячный оклад жалованья у самого Николая Александровича был такой же. Правда, он получал ежемесячно еще 50 рублей сголовых и 25 рублей квартирных [36].
Деньги были кровью, дававшей жизнь приюту. Приют содержался на проценты с основного капитала, пожертвованного М. А. Нуровым. Со временем этот капитал умножился благодаря пожертвованиям различных благотворителей. Кроме этого, приют поддерживали своими взносами почетные члены попечительства и городское общественное управление, которое, начиная с 1903 г., увеличило ежегодный взнос на содержание пансионеров с 400 до 1000 рублей. Горожане, особенно в праздник, приносили в приют детские журналы и книги, носовые платки, полотно для полотенец, дешевые ситцевые ткани, припасы и лакомства (41). За год таких приношений, как пушинок на целую перинку, набиралось стоимостью в несколько сотен рублей.
В архиве сохранился подробный перечень «припасов и лакомств», принесенных сердобольными горожанами в 1906 г. Перечень велик и очень вкусен даже по нынешним временам. Принесенное измерялось в фунтах, пудах и штуках: 210 ватрушек, 3815 калачей. 119 сахарных булочек, 90 пирогов, 10 шоколадных бомб, бог се 5 пудов кренделей. 17 пудов мяса, более одного пуда конфет, почти три пуда сахара. 70 апельсинов, 10 арбузов, 1395 яиц (разумеется, вареных), около четырех пудов различных ягод и яблок, один пул пряников; по мелочи - виноград и винные ягоды (сушеные плоды инжира), мармелад, пастила, монпансье и драже, орехи кедровые, китайские и грецкие, печенье, семечки, фисташки и чай, кгпуста, греча, масло скоромное, просо, рыба и сухари [41]. Отец В. И. Ленина, Илья Николаевич Ульянов, будучи инспектором народных училищ
Симбирской губернии, как-то сделал замечание учителю одной сельской школы за то, что тот задал ученикам задачу про апельсины, когда выяснил, что дети не знают, что такое апельсин. Так вот, воспитанников Нуровского приюта такая задача не поставила бы в тупик. Они не только знали. но и пробовали этот заморский фрукт и, может быть, даже имели представление о происхождении его названия.
Детей кормили просто и сытно. В будние дни для них варили щи, супы и каши; в пост мясо заменяли рыбой, картофелем и горохом; утром и вечером давали чай. молоко и белый хлеб; в праздники стол бывал обильнее: холодец, жареное мясо или рыба с картофелем и много пирогов с мясом, рыбой, капустой, морковью, маком, ягодами и грибами, ну и. конечно, разнообразные лакомства [42]; на Рождество с 1906 г. стала устраиваться елка с раздачей подарков [31]. По случаю 50-летия приюта попечительство распорядилось потратить в этот день на сладости 25 рублей. Отстояв обедню с благодарственным молебствием в приютской церкви, отслужив панихиду на могиле М. А. Нурова и посидев за праздничным столом, дети, вероятно, на всю жизнь запомнили этот день, прониклись любовью и уважением к тому, чьим иждивением был создан приют, благодаря которому они выжили, встали на ноги, пэлучнли образование и ремесло [37].
Поскольку дети в приюте находились в основном до 12 лет. то учебная часть приютской школы и профамма обучения в ней соответствовали начальному народному училищу. Обучение велось профессионально. За его качеством следил инспектор народных училищ [42], и было оно трудовым. Это значит, что «кроме учебных предметов воспитанницы и призреваемые дети обучались рукоделиям, состоявшим в шитье белья, вышиванию по канве, вязанию тамбуром (такой способ вязания, при котором петля входит в петлю. - В. Ф.) и чулок, сверх того все мальчики и девочки обучались хоровому пению»; наиболее музыкально одаренные девочки пели при Богослужениях в приютской церкви, для украшения которой все дети делали бумажные цветы и венки. Воспитанницы, окончившие обучение, занимались рукоделием, на них лежали хозяйственные работы, они готовили кушанья, пекли хлеб, мыли полы, стирали и гладили белье, ухаживали за курами и коровами, руководили -занятиями с младшими детьми; почти все из одежды и постельных принадлежностей шилось ими. Детей одевали скромно и однообразно: блуза, платье, передник, брюки. Единственным украшением одежды был воротничок «установленной формы». Обязательно белый. Такой воротничок, как говорила великая Коко Шанель, делает лицо светлым. Только за 1906 г. для детей сиротского отделения ими самими и воспитанницами было сшито 60 платьев. 50 юбок. 60 фартуков, 80 воротничков, 50 пар чулок, 60 рубашек, 40 простыней и наволочек и 20 полотенец [42,43].
В начале прошлого века мир простой российской женщины, особенно в провинции, ограничивался домом. Ее дорога была коротка - всего от печи ло порога: ей надлежало встречать, провожать, вкусно кормить, помня, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Воспитанницам приюта, в большинстве своем, предназначалась роль жен, хозяек. Поэтому и учили »сх рукоделию, ведению хозяйства, а в 1901 г. мудрые члены попечительства решили открыть кулинарную школу со столовой «для отпуска обедов частным лицам» [31]. В самом приюте свободных помещений не было, поэтому столовую разместили в нижнем этаже Горного управления, незадолго до этого освобожденном Благородным собранием. Сейчас в этих и других комнатах бывшего здания уральской горной администрации исполняют свои экзерсисы студенты консерватории.
Учениц школы, а это были и приютянкн, и «частные лица», обучали «приготовлению всевозможных дешевых, вкусных, здоровых разнообразных блюд, печению хлеба, заготовке квасов, водичек, зимних запасов. Все, что готовили ученицы, затем продавалось в столовой в виде обедов, стоимость которых была невелика - 50-60 копеек. Абсолютные цифры, как известно, самые пустые, почти ничего не говорящие. Действительно ли обед из трех блюд за полтинник был дешевым? Судите сами, исходя из тогдашних цен на некоторые продукты питания: один лимон стоил пятачок, ведро соленой капусты - 40 копеек, килограмм сахарного песка - 35 копеек, 16 килограммов сушеных белых грибов - 3 рубля, пуд соли - 40 копеек, килограмм подсолнечного масла - 45 копеек [44].
Во время каникул, которые устраивались в самое благодатное летнее время - с первого июля по 20 августа, кулинарная школа но работала, но е£ ученицы не сидели бет дела Обеспеченные горожанки, ленившиеся заниматься заготовками на зиму, приглашали их, конечно за плату, варить варенья, солить и мариновать овощи и никогда не жалели. Девушки делали все отлично, не срамили школу, от желающих учиться в которой не было отбоя. Так что всрх-нсстскнй кузнец Степан Зырянов не прогадал, женившись на воспитаннице приюта.
Известность кулинарной школы со временем бронзовела как мслаль, покрываясь благородной патиной; председателю Горного попечительства расточали похвалы. Госпожа Ошуркова, председательница Комитета Екатеринбургского благотворительного общества, благодарила П. П. Боклевского «за любезное разрешение к допущению ... для практических занятии в кулинарной столовой ... двух воспитанниц Дстскаго Убежища Благотворительнаго Общества» [45]. Попечительский совет Верх-Исетского Сиротского Воспитательного дома С. А. Петрова преподнес П. П. Боклсвскому красиво оформленное в туши письмо, благодаря его за разрешение обучать в кулинарной школе одну из воспитанниц дома [46].
Нуровский приют был тихой заводью, каплей в великом и беспокойном океане под названием «Российская империя». События, происходившие в этом «океане», ещв неясные по своему исходу даже проницательнейшим людям, достигали и приютской «заводи», покрывая рябью её зеркало. Одним из последствий поражения России в войне с Японией и первой русской революции 1905-1907 годов стало вздорожание жизни, которое прямо коснулось и приюта.
Расходы по содержанию приюта, составлявшие около четырех тысяч рублей в год, покрывались в основном процентами с капитала и членскими взносами почетных членов попечительства. И Boi лих денег не стало хватать. Попечительство было поставлено в затруднительное положение. Что делать? Где искать помощь? Поскольку попечительство было горным, то оно обратилось «с нижайшей просьбой» к горным начальникам казенных заводов, к окружным инженерам и к главноуправляющим частных заводов, приисков, товариществ и округов «помочь делу призрения детей путем открытия подписки среди горнозаводского населения и служащих ... Если оное не встретит ... сочувствия жертвователей, то придется прибегнуть к крайней мерс и затронуть капитал приюта» [47]. Делать это было нежелательно: уменьшение основного капитала привело бы к постепенному понижению процента с него и, как следствие, к дальнейшему ухудшению финансового положения приюта.
Павел Петрович Боклсвский, будуч.« един в двух лицах (главный начальник Уральских горных заводов и председатель горного попечительства), располагая огромной властью »ид горными предприятиями, не впал в искушение и не воспользовался своим влиянием главного начальника для того, чтобы административными мерами помочь приюту. Возглавляемое им попечительство прибегло не к административному диктат/, а к «покорнейшей просьбе», памятуя, возможно, о том, что ласковый теленок двух маток сосет.
Просьба попечительства была услышана. На всех заводах поставили специальные кружки. Их форма была разнообразной: в виде копилок, спичечниц, пепельниц; каждая имела свой номер, замок И печать. Кружки вскрывались в присутствии особой комиссии, деньги пересчитывались, составлялся акт вскрытия, который вместе с деньгами отправлялся по почте в попечительство.
В короткое время, только в течение весенних месяцев 1907 г.. попечительство получило около восьми сотен рублей. Самый большой перевод - в 325 рублей - пришел из Оренбургской области от арендаторов и служащих Илсцкого казенного соляного промысла [48]; 200 рублей прислали служащие и рабочие Миасского золотопромышленного товарищества [49]. а вот их коллеги из Березовского золотопромышленного товарищества поскупились, собрав по подписке всего 10 рублей 80 копеек, а самым щедрым из березовчан оказался главноуправляющий М. Фридман, подписавшийся аж на пять рублей [50]. Служащие Нсвьянских заводов господ наследников Павла Саввича Яковлева пожертвовали 41 руб. 85 коп. [51]; Главное управление Рсвдннскнх заводов действительного тайного советника В. А. Ратькова-Рожнова раскошелилось на 25 руб. [52]; на 80 копеек меньше было собрано в Управлении Уфалейских заводов [53]; из Управления Шайтанских заводов П. В. Берга сообщили о почтовом переводе на 39 руб. 20 коп. [54]. Управляющий заводами Пашкова Бслорсцкого горного округа написал с извинениями, что он может «представить при сем лишь 100 рублей из средств заводоуправления». Рад бы больше, да «ввиду производящейся на заводах ... округа подписки пожертвований в польз-у погорельцев Тирлянского завода (где в мае с. г. при сильном ветре сгорело 111 домов и многс имущества)... я счел неудобным открывать (ещё одну. -В. Ф.) подписку в одно и то же время» [55].
Вот так, собирая с миру по нитке, можно обрядить голого в рубашку, а складывая пушинку к пушнике, накопить на перинку.
Попечительство, обращаясь за помощью к заводам, и само старалось мерами экономии, но не за счет детей, улучшить положение приюта. «... В заседании своем 1 апреля 1907 г. (оно. - В. Ф.), между прочим, постановило:
1) Деньги, выручаемые за квартиру в нижнем этаже дома, занимаемаго священником Нуров-ской домовой церкви ... записывать на приход по капиталу приюта, а не в церковныя суммы, как это делалось до сих пор, так как указанный дом принадлежит приюту, как купленный на его имя на деньги пожертвованная в Горное Попечительство.
2) Принимая во внимание не только достаточность, но даже избыток церковных сумм и недостаточность сумм приюта, прекратить безплатный отпуск дров священнику и диакону домовой церкви, а также на отопление само! церкви и взимать за эти дрова из церковных сумм по действительной стоимости...»[56].
В приюте не случалось злоупотреблений, и все же, чем черт не шутит, пока Бог спит, попечительство строго постановило не выдавать деньги на содержание приюта на руки его смотрительнице, дабы не вводить ей в соблазн. Она должна была забирать необходимые товары «по особым книжкам, расплату по которым производил казначей попечительства» [37]. Почему попечительство так постановило? Что-то произошло и приюте'' Дя, произошло
Шестого марта 1907 г. была ограблена Рязановская церковь, и тень этого преступления накрыла смотрительницу Нуровского приюта Марию Павловну Махрянову. Дознание по делу об ограблении провел по просьбе П. П. Боклевского екатеринбургский полицмейстер Николай Федорович Хлебодаров. И вот что он установил:
«При производстве дознания по делу ограбления Вячеславом Кругляшовым и другими злоумышленниками Рязановской церкви .. стало известно от скатсринбургскаго мешанина Вячеслава Константиновича Горюнова ..., что В. Кругляшов по совершении ограбления ... зашел к своей знакомой начальнице Нуровскаго приюта ... Махряновой. Здесь он оставил папаху, бывшую на нем в момент ограбления ..., и от Махряновой ушел уже в другой шапке, чуть ли не дамской. Оставленная Кругляшовым у Махряновой папаха принадлежит ... Горюнову и была взята Кругляшовым 6 марта на квартире Горюнова, у котораго Кругляшов ночевал 6 марта, взамен своей мерлушковой шапки ... Папаху Горюнов получил от Махряновой на другой день утром ... лично в ся квартире. Затем, через опрос того же Горюнова к гимназистки ... Ольги Пономаревой, невесты Кругляшова. стало известно, что Кругляшов бывает у Махряновой часто. В воскресенье 4 марта, они ... были у Махряновой.... 7 марта, пристав 2-й части лично обратился к госпоже Махряновой за сведениями относительно посещения ея 6 числа В. Кругляшова. Госпожа Махрянова отозвалась, что Кругляшов знаком с ней немного, бывает редко, в последний раз был ... дней пять-шесть тому назад со своей невестой ... 6 же марта он у ней совсем не был ... На вопрос ... относительно примет Кругляшова. Махрянова показала ..., что (он. - В. Ф.) будто бы имеет черные усы и такову же пробивную бородку. В действительности же ... Кругляшов имеет совершенно светлые, едва заметныя усы, бороды ... не имеет. Из объяснений воспитанниц приюта ... Кругляшов с ... невестой бывают в приюте у начальницы почти ежедневно, где (они. - В. Ф.)... поют недозволенные песни, как то «Отречемся от стараго мира» и другия, а 5 и 6 марта они ... жгли над свечой какня-то писмсиныя и печатныя бумаги ... В. Кругляшов, кроме того, во вновь образовавшемся «Союзе активной борьбы с самодержавным произволом» состоит председателем» [57].
Вот, собственно, и вся история. Полицмейстер направил свой рапорт Его Превосходительству Господину Главному начальнику Уральских горных заводов 11 марта, а на следующий день смотрительница приюта подала прошение об увольнении [58]; была уволена незамедлительно и поделом. Начальнице детского воспитательного учреждения надлежало быть здравомыслящей, с добрым сердцем и чистыми помыслами. Разрушительные метастазы большевизма проникли и в маленький тихий приют. Никто тогда не мог предположить, во что они, окрепнув, разовьются через каких-то десять лет, когда к власти придут богохульники и певуны типа Вячеслава Кругляшова.
Схема, по которой распространяются слухи в российских городках и весях, проста, но надежна: сказал куме, кума борову, боров всему городу. Слух о вакансии, открывшейся в приюте, быстро разошелся по Екатеринбургу. Не успела еще высохнуть типографская краска местных газет «Урал», «Уральская жизнь» и «Уральский край» с объявлением о том, что Нуровскому приюту нужна смотрительница, как в канцелярии П. П. Боклевского уже лежало более десятка прошений.
Требования к будущей смотрительнице были немудреными: она должна быть одинокой, православной, не старше пятидесяти лет, с образованием не ниже гимназического [59].
Многие дамы, пожелавшие получить место, читали, кажется, только первую строчку объявления: нужна смотрительница. И все. На большее у них не хватало терпения. Фантазия уносила их через все преграды, и они уже видели себя в кабинстикс смотрительницы. Если таковой у ней был.
Велики ли, например, были шансы у дворянки, фельдшерицы и оспопрививатсльницы Анны Владиславовны Волковой [60], или у мещанки Веры Ефимовны Едигарсвой, имевшей домашнее образование и почти всю жизнь занимавшейся торговлей [61], или у московской вдовы Пслагеи Васильевны Поповой, потерявшей на Русско-японской войне мужа, а вместе с ним и аттестат об окончании тульской гимназии, хранившийся в полковой канцелярии [62]. Всем, кажется, подходила вдова коллежского асессора, Раиса Николаевна Воинова: и курс гимназии окончила, и детей при себе не имела, и возраст, и вероисповедание соответствовали, но чем-то не понравилась она П. П. Боклевскому во время аудиенции. Раиса Николаевна обратилась к нему вторично, но уже письменно, помня первый прием, «после котораго чувствовала себя очень не хорошо». В прошении она заверяла Павла Петровича посвятить свою жизнь детям, «употребить все свои силы, чтоб они по выходе из приюта были способны к труду, а не такие калеки, как выходят сейчас в большинстве случаев благодаря многим безобразиям в приюте, скрытым от глаз господ попечителей» [63]. Вот этого писать ей никоим образом не следовало. Выходило, что члены попечительства и его председатель плохо исполняли свои обязанности, коль не ведали, какие безобразия творились в приюте. Какой непростительный промах она допустила!
Попытать счастья решилась и служащая Авроринского Ннжнс-Тагильского приюта А. Л. Корякина, дама 48 лет, имевшая звание сельской учительницы и взрослых детей, обеспеченная и независимая, единственным желанием которой было «послужить из любви к делу» [64]. Одинаковыми, пожалуй, были шансы у заведующей училищем при Всрх-Исетском Сиротском Воспитательном Доме Евгении Корелиной и у помощницы смотрительницы Нуровского приюта Матрены Яковлевны Цинковой. У первой «семейное положение, образовательный ценз и лета ... вполне соответствовали требованиям попечительства» [65]. Вторая же окончила только прогимназию. Но «ввиду того, - писала в прошении Матрена Яковлевна. - что состоянием приюта, его нуждами и делами я настолько ознакомлена, что смело могу взять заведование им и его хозяйственной частью на себя... [66], то её и назначили исполняющей должность смотрительницы [67]. Свой человек надежнее, чем со стороны. Что же касается образования, то Ципкова обещала повысить свой образовательный ценз в течение года.
Конкурс-смотрины претенденток закончился, и жизнь приюта потекла заведенным порядком. Так бы она и текла себе ещё долго-долго, если бы не 1917 год. в одночасье насильственно и жестоко перевернувший уклад жизни всех россиян.
Коммунистические идеологи, как известно, были большими выдумщиками различных массовых революционных мероприятий, с помощью которых они умело поднимали активность трудящихся. Эти мероприятия в разнос время назывались по-разному: воскресники и субботники, просто дни, недели или декады, посвяшавлисся каким-либо событиям, месячники ударного труда, пятилетки, вахты памяти и т. д. При проведении одного из таких мероприятий в 1920 г., названном Неделей фронта, все екатеринбургские приюты, сохранявшие ещё старорежимные названия, были переименованы. Нуровскнй приют стали называть Домом Свободы. Так завершилась его история, воссозданная мною по документам. Для чего? С единственной целью, чтобы напомнить старинную истину о том. что не хлебом единым жив человек. Ещё, например, традициями. А что такое традиция? Это наиболее ценные частицы нашего прошлого. Именно они помогают человеку перебраться из прошлого в будущее, но, что особенно важно, закрепиться в нем. Традиции - вот тот механизм, благодаря которому прошлое через будущее возвращается в настоящее.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Государственный архив Свердловской области (ГАСО), Ф.48, оп. 1, д. 51, л. 142.
2. Бухаркина О. А. Гражданин Екатеринбурга Михаил Ананьевич Нурсв // Первые Татищсвскис чтения: Тез. докл. и сообщ. Екатеринбург: Институт иетор. и археол. / УрО РАН. 1997. С. 121-122. «Большие бульвары»; 2003. 16 мая. «Главный проспект». 2004,30 июля.
3. ГАСО, ф. 48. оп. I. д. 51, л. 143 об.
4. Там же. лл. 146 об.. 147.
5. Там же. л. 85.
6. Там же, л. 185.
7. Там же, л. 186.
8. Там же, л. 192.
9. Там же, л. 219.
10. Там же. л. 304. И. Там же. л. 306.
12. Там же. лл. 305. 307.
13. Уральская жизнь. 1917. № 10.
14. ГАСО, ф. 48, оп. 1, д. 51, лл. 10. 10 об., 11 об., 12, 129.
15. Там же, л. 122.
16. Там же, л. 129.
17. Уральская жизнь. 1917. К? 26.
18. ГАСО, ф. 48. оп. 1.Д.51.Л. 147 об.
19. Екатеринбург: Энциклопедия. Екатеринбург: Академкнига. 2002. С. 15.
20. ГАСО, ф. 48, оп. I, д. 48. лл. 147 об.. 148.
21. Екатеринбург. Указ. соч., с. 367.
22. ГАСО,ф. 48, оп. I, д. 51, л. 142 об.
23. Там же, лл. 188, 188 об.
24. Там же, л. 187.
25. Там же. л. 14.
26. Там же. л. 144.
27. Там же, л. 54.
28. Там же. л. 99.
29. Там же, л. 1%.
30. Там же, л. 151 об.
31. Там же, л. 143.
32. Там же. лл. 227,229.
33. Там же, л. 145 об.
34. Урауьская историческая энциклопедия. Екатеринбург: Екатеринбург, 1998. С. 332. Записки Уральского Медицинского Общества. Екатеринбург, 1902. С.У1-ХХХ1, 3-74.
35. ГАСО, ф. 48, оп. 1, д. 51, л. 49.
36. Там же. лл. 60-63 об.
37. Там же. л. 130.
38. Там же, л. 151.
39. Там же, л. 214.
40. Там же, л. 215.
41. Там же, л. 166.
42. Там же, лл. 144, 144 об.
43. Там же, л. 145.
44. Там же, лл. 28. 28 об.
45. Там же, л. 181.
46. Там же. лл. 299-300.
47. Там же. лл. 57-58.
48. Там же, лл. 27, 110.
49. Там же, л. 30.
50. Там же, лл. 104,108.
51. Там же, л. 111.
52. Там же, л. 113.
53. Там же, л. 135.
54. Там же, л. 136.
55. Там же. л. 200.
56. Там же. л. 101.
57. Там же. лл. 70, 70 об., 71.
58. Там же. л. 68.
59. Там же, л. 91.
60. Там же. л. 72.
61. Там же. л. 73.
62. Там же. л. 79.
63. Там же. лл. 76. 78.
64. Там же. л. 80.
65. Там же. л. 84.
66. Там же. л. 82.
67. Там же. л. 102.
