CC BY
49
ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 329.61 А. М. Арефьев
кандидат политических наук; заместитель начальника отдела
Антитеррористического центра государств - участников СНГ; antonarf@gmail.com
ВОЗВРАЩЕНИЕ ГРАжДАН ИЗ ЗОН ТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ АКТИВНОСТИ: ГУМАНИЗМ VS БЕЗОПАСНОСТЬ
На фоне постепенной утраты террористическими организациями контроля над территориями в Сирии и Ираке актуализировался вопрос возвращения не только боевиков-террористов, но и членов их семей в страны исхода. Ряд государств предприняли гуманитарные меры в отношении своих граждан-жен и детей боевиков, оказавшихся в плену у различных сторон конфликта. Однако возвращение из зон террористической активности сопровождается в том числе переносом деструктивного потенциала на территорию принимающих стран. В связи с этим в статье автором поднимается вопрос определения баланса между гуманитарной миссией государства и обеспечением национальной безопасности.
Ключевые слова: реинтеграция; ресоциализация, реабилитация; возвращенцы; иностранные боевики-террористы; гуманитарная миссия.
А. M. Arefiev
PhD (Political Science), Assoc. Prof., Deputy head of department of the Anti-Terrorism
Center of the CIS Member-States;
antonarf@gmail.com
RETURNING CITIZENS FROM THE ZONES OF TERRORST ACTIVITY: HUMANISM VS SECURITY
Amid the continuous loss of control by the terrorist organizations over the territories in Syria and Iraq, the return of both foreign terrorist fighters and their family members to the countries of origin has become topical. Certain countries have undertaken humanitarian measures in relation to their citizens - wives and children of the fighters who have found themselves in the hands of variable parties to the conflict. However, the return of individuals from the zones of terrorist activity is accompanied by transfer of the destructive potential to the territory of the receiving countries. In this article the author raises a problem of finding a balance between humanitarian mission of a state and national security.
Key words: reintegration; rehabilitation; returnees; foreign terroristfighters; humanitarian mission.
Введение
На фоне развития событий в Сирии и Ираке одной из актуальных проблем для многих стран мира был реверс так называемых иностранных боевиков-террористов (ИБТ) в страны исхода. При этом конкретно не обсуждалось, что странам придется решать вопрос возвращения и членов семей лиц, решивших однажды примкнуть к террористическим организациям. В феврале 2020 г. вышел очередной доклад Генерального Секретаря ООН об угрозе, создаваемой ИГИЛ (ДАИШ) для международного мира и безопасности. В десятом по счету докладе акцент был сделан, в том числе, на проблеме лиц, содержащихся под стражей и в центрах для перемещенных лиц в Ираке и Сирийской Арабской Республике, то есть речь шла о членах семей боевиков. В документе, в частности, подчеркивается, что именно «государства - члены [ООН] несут главную ответственность за репатриацию своих граждан и в связи с этим несут ответственность за принятие соответствующих мер для разработки всеобъемлющих стратегий репатриации» [Десятый доклад Генерального секретаря об угрозе ... 2020, с. 12]. Совершенно недвусмысленно документ возложил на государства обязанность по выполнению гуманитарной миссии и принятию мер по возвращению своих граждан.
Возвращение граждан: вопросы политического выбора
Ряд государств предприняли шаги по репатриации своих граждан задолго до доклада Генсека ООН. В СМИ и на различных международных площадках озвучивается информация об усилиях, предпринимаемых, в частности, странами СНГ. Впрочем, какая-либо консолидированная открытая статистика по репатриации отсутствует, а эту функцию могли бы взять на себя специализированные структуры ООН.
Так, Казахстаном в рамках реализации многоэтапной операции «Жусан» возвращено порядка 600 граждан республики из Сирии и Ирака. Мероприятия осуществляется по инициативе Н. Назарбаева с 2018 года. Узбекистаном в рамках гуманитарной операции «Добро» в мае прошлого года было вывезено из Сирии 156 граждан, в основном женщин и детей, а в октябре возвращено 64 ребенка из Ирака [Гуманитарная операция «Добро» - воплощение великодушия и благородства URL]. В ноябре об эвакуации из Ирака очередной группы детей, которые оказались в иракских приютах или тюрьмах
вместе со своими матерями, находящимися под следствием или приговоренных к различным срокам лишения свободы за причастность к деятельности в рядах терорганизаций, сообщил российский МИД [Официальный сайт МИД России URL]. В результате общая численность обнаруженных и вывезенных из Ирака несовершеннолетних российских граждан составила 122 ребенка. Осуществляется репатриация российских детей и из Сирии. О возвращении из Ирака 84 детей сообщило в апреле прошлого года правительство Таджикистана. А 4 марта агентство Xinhua заявило о репатриации из Ирака 82 детей, рожденных в азербайджанских семьях, связанных с ИГИЛ [Iraq repatriates 82 Azerbaijani children from IS-affiliated families URL].
Следует отметить, что некоторые европейские страны также осуществляют мероприятия по возвращению своих граждан. Это, например, Финляндия, Македония, только масштабы не такие, как у стран СНГ.
Обращает на себя внимание, что в том же десятом докладе Генсека ООН содержится обращение к государствам о необходимости «разрабатывать основанные на научных данных программы реабилитации и реинтеграции» [Десятый доклад ... 2020, с. 13]. Другими словами, априори признается факт, что реализуемые программы в отношении возвращенцев показывают свою неэффективность. К аналогичному заключению приходит и ряд экспертов, указывая, что «эффективность большинства европейских программ [дерадикализации] находится под большим вопросом» [Карпачева, Нефляшева 2018, с. 23].
Исходя из текста доклада, перед государствами ставится задача реабилитации возвращенцев и их реинтеграции в общество (то есть ресоциализации), при этом остается открытым вопрос, что считать под реабилитацией и как осуществлять реинтеграцию. В российском законодательстве прописаны мероприятия, которые включает в себя социальная реабилитация1, но они распространяются исключительно на лиц, пострадавших в результате террористического акта. Какую же политику выстраивать в отношении возвращенцев? Кто они - жертвы терроризма, то есть пострадавшие, или субъекты террористической деятельности? Доклад Генерального Секретаря не дает ответа на этот вопрос и в отсутствие обобщенного опыта предлагает государствам самостоятельно разбираться с этой проблемой.
1 Федеральный закон от 06.03.2006 № 35-Ф3 (ред. от 18.03.2020) «О противодействии терроризму».
Возможным ответом на этот вопрос может быть определение риска в зависимости от категории возвращенцев. Судя по информации из открытых источников, под репатриацию сегодня преимущественно попадают дети и женщины.
Реализуемая государствами Содружества политика в отношении возвращения детей полностью соответствует тем международным обязательствам, которые государства взяли на себя, ратифицировав Конвенцию о правах ребенка. Но при этом страны оказались перед лицом большой проблемы: с одной стороны, дети - это жертвы терроризма, а с другой, факты их использования в террористических целях игиловцами известны, как известно и о функционировании так называемых школ «Львята Халифата», которых только в Сирии было пять. Привлечь несовершеннолетних участников террористической деятельности к уголовной ответственности нельзя (по российскому законодательству - до 14 лет по определенным составам преступлений), но и передавать в общество без должной психологической работы с ними просто опасно. Здесь чрезвычайно важна та передовая практика, которую сегодня формируют страны, принимающие возвращенцев, в том числе рекомендации по схемам реабилитации [Денисенко 2019, с. 137].
Впрочем, в некоторых европейских странах, видимо по причине нежелания решать проблему реабилитации и интеграции в социум детей из семей боевиков, доходит до противодействия в их возвращении. Так, например, в Бельгии потребовалось решение суда, что обязать власти страны вернуть на родину десять детей, рожденных в Сирии от бельгийских подданных, присоединившихся к ИГИЛ [Reuters: суд Бельгии обязал власти страны репатриироватьиз Сирии детей боевиков ИГ URL].
Вместе с тем очевидно, что не дети составляли боевой костяк боевиков-наемников. Существует и другая категория лиц, которые принимали непосредственное участие в боевых действиях на стороне МТО - в основном мужчины, в меньшей степени женщины. И звучащие с различных трибун призывы к репатриации распространяются и на них тоже.
В этой связи возникает вопрос относительно КПД усилий государств, направленных на дерадикализацию и реабилитацию возвращенных граждан. Определенные выводы позволяет сделать выступление на состоявшейся в феврале этого года в Вене региональной
конференции высокого уровня «Иностранные боевики-террористы -отвечая на современные вызовы» заместителя министра иностранных дел Казахстана, который сообщил, что из 156 возвращенных женщин «30 уже отказались от дальнейшей экстремистской деятельности». Но это всего 20 %.
Наверное, не случайно вопрос возвращения боевиков-террористов на родину не находит положительного отклика в весьма продвинутых странах. Так, на той же региональной конференции представитель Швейцарии заявил, что его страна выступает за дальнейшее судебное преследование лиц, признанных «иностранными боевиками-террористами» и, в то же время, не будет стремиться репатриировать своих граждан. Хотя речь идет лишь о 20 швейцарских гражданах, выехавших в Сирию с 2016 года (не факт, что все они до сих пор живы). Аналогичной позиции придерживаются Нидерланды.
Судя по выступлениям дипломатов, звучащим на европейских контртеррористических форумах, можно предположить, что сегодня все большее количество стран демонстрирует вполне обоснованные опасения, что лица, сознательно присоединившиеся к террористическим организациям, вряд ли могут быть эффективно дерадикализова-ны и ресоциализованы.
В общих словах, под дерадикализацией понимают процесс отказа от радикальной идеологии, а под ресоциализацией - восстановление утраченных или ослабленных в результате изоляции социальных связей. Данная работа широко осуществляется в отношении такой категории граждан, как осужденные, которые за время длительного периода лишения свободы утрачивают связи с внешним миром. Следует отметить, что опыт дерадикализации заключенных в достаточной степени изучен как в России, так и за рубежом [Пащенко 2016; Яворский 2017], имеются серьезные наработки по их ресоциализации, участию в этом процессе общественных организаций [Помыткина 2010]. Однако ситуация с возвращенцами осложняется отсутствием на сегодняшний день фундаментальных исследований эффективности подходов к работе с этой категорией лиц, а также тем, что, как верно указывает Ю. Денисенко, «риски, связанные с возвращением людей из зоны <.. .> конфликта на родину, мало изучены» [Психологическая работа с женщинами и детьми-репатриантами из зон террористической активности 2019, с. 12]. Это вполне закономерно, учитывая новизну такого явления, как массовое возвращение ИБТ и членов их семей.
Уголовное преследование в странах конфликта . как одно из решений проблемы
Эксперты справедливо отмечают, что международные террористические организации - это субкультура, пропагандирующая особый образ жизни и меняющая сознание людей. Поэтому неслучайно некоторые страны высказываются за осуществление судопроизводства над своими гражданами, присоединившимися к тергруппировкам, на территории тех стран, где этими лицами совершены преступления - то есть речь идет пока об Ираке и Сирии. Так, в феврале газета «Фолкскрант» со ссылкой на представителей МИД Нидерландов сообщила, что правительство страны обсуждало с курдской автономной администрацией в Сирии возможность проведения судебных процессов над нидерландцами, присоединившимися ранее к ИГИЛ и находящимися в настоящее время в курдских тюрьмах [Нидерланды предлагают создать трибунал по ИГЛ в Сирии URL]. Правда при этом делается оговорка, что в отношении этих лиц не должна применяться смертная казнь.
За такими устремлениями может стоять целая палитра причин. Чисто правовая причина может быть связана с трудностями в сборе доказательной базы национальными следственными органами для вынесения обвинительных приговоров.
Кроме того, в странах по-прежнему остро стоит вопрос радикализации в пенитенциарных заведениях. На это обращается внимание, как в докладах Генсека ООН, так и в выступлениях экспертов на международных и региональных площадках. Вряд ли у правительств есть желание усугублять напряженную обстановку, увеличивая контингент тюрем. Яркой демонстрацией этого тезиса является произошедший 2 февраля теракт в Лондоне с применением холодного оружия, совершенный лицом, ранее осужденным за терроризм, но отпущенным условно-досрочно из тюрьмы за неделю до инцидента.
Кроме того, нельзя забывать, что уголовное законодательство стран сильно варьируется, как и реальные сроки, которые получают осужденные за участие в тергруппировках на территории Сирии и Ирака. Часто государства не готовы к освобождению вчерашних боевиков. Так, в 2020 году в Европе на свободу выйдет не менее 1 тыс. иностранных боевиков-террористов, заключенных в тюрьму до 2015 года по возвращению домой [Десятый доклад ... 2020, с. 7].
Возникает закономерный вопрос, а будет ли готово общество принять вчерашних боевиков?
На фоне роста протестных настроений, связанных с притоком на территорию европейских государств значительного числа беженцев, а также усиления праворадикальных сил вполне ожидаемо, что стремление возвращать боевиков-террористов на родину вряд ли будет поддерживаться на правительственном уровне, особенно в тех странах, которые стоят на пороге политических выборов.
Не следует забывать, что возвращение лиц из зон террористической активности неразрывно связано с переносом того деструктивного потенциала, который был аккумулирован этими гражданами в ходе пребывания в рядах тергруппировок, на территорию стран возвращения. Поэтому актуальность приобретает определение баланса между проявлением гуманизма в отношении возвращенцев (всех ли надо возвращать?) и обеспечением национальной безопасности.
В этом контексте в рамках реализации принципа «выдай или суди» становится очевидным, что прерогатива могла бы отдаваться содействию в налаживании работы национальных судебных и следственных органов государств, на территории которых совершали правонарушения иностранные боевики-террористы, невзирая на то, насколько суровым могут быть вынесенные приговоры.
Заключение
Озвученная позиция в целом не противоречит стремлению к постконфликтному восстановлению Сирии, которое подразумевает не только реставрацию разрушенной экономики, но и возобновление полноценной деятельности всех органов власти на территории страны. Возможно, что именно в этом ключе следует выстраивать политику в отношении иностранных боевиков-террористов и совершеннолетних членов их семей. Возвращение этих людей должно быть обусловлено проведением тщательного судебного расследования роли, которую они играли в деятельности тергруппировок на территории страны конфликта, то есть страны, которая больше всего пострадала от противоправных действий и на территории которой данные лица совершили уголовные преступления, присоединившись к террористическим группировкам. Это совершенно справедливо даст возможность пострадавшим от деятельности тергруппировок странам вершить правосудие над ИБТ в соответствии со своими законами.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Гуманитарная операция «Добро» - воплощение великодушия и благородства. URL: www.youtube.com/watch?v=yaDzfOC712k (дата обращения: 15.03.2020).
Денисенко Ю. Система оценки рисков и потребностей для организации работы с женщинами и детьми-репатриантами из зон террористической активности. Нур-Султан, 2019. 136 с.
Десятый доклад Генерального секретаря об угрозе, создаваемой ИГИЛ (ДАИШ) для международного мира и безопасности, и о спектре усилий Организации Объединенных Наций по оказанию поддержки государствам-членам в борьбе с этой угрозой. URL: undocs.org/ru/S/2020/95 (дата обращения: 02.04.2020).
Карпачева О. В., Нефляшева Н. А. Опыт дерадикализации исламского движения в Египте и России // Журнал исторических исследований. 2018. № 4. Т. 3 С. 18-32.
Нидерланды предлагают создать трибунал по ИГИЛ в Сирии. URL: anfrussian.com/Новости/Нидерланды-предлагают-создать-трибу-нал-по-ИГИЛ-в-Сирии-11945 (дата обращения: 10.04.2020).
Официальный сайт МИД России. URL: www.mid.ru/foreign_policy/news/-/ asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/3904960 (дата обращения:
20.12.2019).
Пащенко И. В. Современные практики дерадикализации осужденных за проявление религиозного экстремизма: мировой опыт // Отечественная юриспруденция. № 12 (14), 2016. С. 26-33.
Психологическая работа с женщинами и детьми-репатриантами из зон террористической активности : пособие / Ю. Денисенко. Нур-Султан, 2019. 178 с.
Помыткина Т. И. Роль и значение общественных организаций в ресоциа-лизации осужденных // Ведомости уголовно-исполнительной системы. 2010. № 8. С. 44-48.
Яворский М. А. Дерадикализация заключенных в тюрьмах стран Скандинавии // Вестник Казанского юридического института МВД России. 2017. № 3 (29). С. 43-49.
Iraq repatriates 82 Azerbaijani children from IS-affiliated families. URL: www. xinhuanet.com/english/2020-03/04/c_138843410.htm (дата обращения:
04.03.2020).
Reuters: суд Бельгии обязал власти страны репатриировать из Сирии детей боевиков ИГ. URL: tass.ru/obschestvo/7334713 (дата обращения: 19.03.2020).
REFERENCES
Gumanitamaja operacija «Dobro» - voploshhenie velikodushija i blagorodstva. URL: www.youtube.com/watch?v=yaDzfOC712k (data obrashhenija: 15.03.2020).
Denisenko Ju. Sistema ocenki riskov i potrebnostej dlja organizacii raboty s zhenshhinami i det'mi-repatriantami iz zon terroristicheskoj aktivnosti. Nur-Sultan, 2019. 136 s. Desjatyj doklad General'nogo sekretarja ob ugroze, sozdavaemoj IGIL (DAISh) dlja mezhdunarodnogo mira i bezopasnosti, i o spektre usilij Organizacii Ob#edinennyh Nacij po okazaniju podderzhki gosudarstvam-chlenam v bor'be s jetoj ugrozoj. URL: undocs.org/ru/S/2020/95 (data obrashhenija: 02.04.2020).
Karpacheva O. V., Nefljasheva N. A. Opyt deradikalizacii islamskogo dvizhenija v Egipte i Rossii // Zhurnal istoricheskih issledovanij. 2018. № 4. T. 3 S. 18-32.
Niderlandy predlagajut sozdat' tribunal po IGIL v Sirii. URL: anfrussian.com/ Novosti/Niderlandy-predlagajut-sozdat'-tribunal-po-IGIL-v-Sirii-11945 (data obrashhenija: 10.04.2020). Oficial'nyj sajt MID Rossii. URL: www.mid.ru/foreign_policy/news/-/asset_ publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/3904960 (data obrashhenija:
20.12.2019).
Pashhenko I. V. Sovremennye praktiki deradikalizacii osuzhdennyh za projavlenie religioznogo jekstremizma: mirovoj opyt // Otechestvennaja jurisprudencija. № 12 (14), 2016. S. 26-33. Psihologicheskaja rabota s zhenshhinami i det'mi-repatriantami iz zon terroristicheskoj aktivnosti : posobie / Ju. Denisenko. Nur-Sultan, 2019, 178 s. Pomytkina T. I. Rol' i znachenie obshhestvennyh organizacij v resocializacii osuzhdennyh // Vedomosti ugolovno-ispolnitel'noj sistemy. 2010. № 8. S. 44-48.
Javorskij M. A. Deradikalizacija zakljuchennyh v tjur'mah stran Skandinavii // Vestnik Kazanskogo juridicheskogo instituta MVD Rossii. 2017. № 3 (29), S. 43-49.
Iraq repatriates 82 Azerbaijani children from IS-affiliated families. URL: www. xinhuanet.com/english/2020-03/04/c_138843410.htm (data obrashhenija:
04.03.2020).
Reuters: sud Bel'gii objazal vlasti strany repatriirovat' iz Sirii detej boevikov IG. URL: tass.ru/obschestvo/7334713 (data obrashhenija: 19.03.2020).
