CC BY
42
был на 12 % ниже по сравнению с аналогичными цифрами у контрольных животных (р<0,05). В конце 1 часа ГалТТ концентрация глюкозы в крови оказалась на 11 % ниже соответствующих контрольных значений (р<0,05). Через 2 часа содержание глюкозы в крови этих животных было ниже, чем у контрольных крыс, на 24 %, а через 3 часа - на 27 % (р<0,05 в обоих случаях).
Важно подчеркнуть, что на 5-е сутки после введения ЧХУ различия между результатами галактозотолерантного теста у крыс 1-и 2-й групп наблюдались во всех почасовых измерениях.
Так, в конце 1 часа значения глюкозы в крови у крыс 1-й группы оказались на 8 % выше аналогичных показателей животных 2-й группы, а в конце 2- и 3-го часа - на 16,4% и 10,3 % соответственно (р<0,05 во всех случаях).
Сведения об авторах статьи:
Тишкова Яна Владимировна, ассистент кафедры патофизиологии, ГБОУ ВПО СГМА Минздравсоцразвития России.
Адрес: г. Смоленск, ул. Крупской 28а; Тел. 55-46-22, 52-01-54. E-mail: [email protected]
Молотков Олег Владимирович, д.м.н., профессор, зав. кафедрой патофизиологии ГБОУ ВПО СГМА Минздравсоцразвития России. Адрес: г. Смоленск, ул. Крупской 28а; Тел. 55-46-22, 52-01-54. E-mail: molotkovsmolensk@yandex
ЛИТЕРАТУРА
1. Беляева, М.Б. Вирусные гепатиты - прошлое и будущее.// Русский медицинский журнал.- 2002. - N«2. - С.39-42.
2. Городецкий, В.К. Патофизиология углеводного обмена // Клиническая лабораторная диагностика. - 2006. - №2. - С. 25-32.
3. Ивашкин, В.Т. Оценка функционального состояния печени //Болезни печени и желчевыводящих путей: руководство для врачей /под ред. В.Т. Ивашкина.- М.: ООО Издат. Дом «М-Вести», 2002. - С 10-28.
4. Макаров, В.К. Новый способ диагностики поражения печени// Клиническая лабораторная диагностика. - 2002.- № 12. - С 8-10.
5. Мухин, Н. Возможности изменения прогноза у больных с острой печеночной недостаточностью // Врач. - 2009.- № 4.- С. 17-21
6. Подымова, С.Д. Болезни печени: руководство для врачей. - 4-е изд., перераб. и доп. - М.: ОАО «Издательство «Медицина», 2005. - 768 с.
7. Шапошников, А.В. Печень в клинико-функциональном зеркале// Южно-Российский медицинский журнал.- 2002.-N4.- С87-92
8. Baidyuk, E.V. Morphology and function of cultured hepatocytes isolated from rats with experimental toxic hepatitis / E.V. Baidyuk [et al.] // Cell and Tissue Biology. - 2009. - Vol. 3, N 6. - Р. 565-572.
9. Kim DJ. The assessment of toxic liver injury: Korean J Gastroenterol. 2009 Jan;53(1):5-14.
10. Septen P., Vilstrup H., Sorensen H. et al. Galactose elimination capacity and prognosis of patient with liver cirrhosis - a Danish registry based cohort study with complete long-term follow-up // J Hepatology. 2004. - Vol. 40, suppl. l. - P. 69.
11. Young T. H , Tang H. S., Chao Y. C., Lee H. S., Hsiong C. H., Pao L. H., Hu O. Y. P. Quantitative rat liver function test by galactose single point method // Laboratory animals 2008;V. 42.N 4:495-504.
УДК 616-092.4:616.74
© А.Ю. Теплов, А.М. Фархутдинов, М.М. Миннебаев, В.И. Торшин, 2011
А.Ю. Теплов1, А.М. Фархутдинов1, М.М. Миннебаев1, В.И. Торшин2 ВОЗМОЖНЫЕ МЕХАНИЗМЫ ВЛИЯНИЯ БЕЛКОВОЙ СЕНСИБИЛИЗАЦИИ НА ФУНКЦИОНАЛЬНЫЕ СВОЙСТВА ДИАФРАГМЫ И СКЕЛЕТНОЙ МЫШЦЫ МЫШИ
1ГБОУ ВПО «Казанский государственный медицинский университет» Минздравсоцразвития России, г. Казань 2ФГБОУ ВПО «Российский университет дружбы народов», г. Москва
В работе исследовано возможное участие АТФ в механизмах влияния белковой сенсибилизации на сократительную функцию и величину неквантовой секреции ацетилхолина (Н-эффект) изолированных поперечно-полосатых мышц мыши: диафрагмальной и длинного разгибателя пальцев. Экзогенная АТФ у диафрагмы увеличивает силу сокращения и снижает значение Н-эффекта. У длинного разгибателя пальцев (ДРП) АТФ уменьшает силу сокращения и не изменяет Н-эффекта. Вектор динамики силы у диафрагмы при всех изучаемых вариантах экспериментальных воздействий коррелирует с изменением неквантовой секреции ацетилхолина. У диафрагмы мышей при белковой сенсибилизации (БС) меньшая в сравнении с контролем изменчивость функциональных свойств, вызванная АТФ, является свидетельством развития механизмов резистентности к внешним нагрузкам.
Ключевые слова: диафрагмальная мышца, длинный разгибатель пальцев, сократительные свойства, неквантовая секреция, белковая сенсибилизация, АТФ.
Заключение
Результаты работы свидетельствуют, что развитие экспериментального токсического поражения печени у крыс при введении указанных доз ЧХУ сопровождается существенным изменением характера гликемической кривой, при этом эти изменения были более выражены у животных, получавших достаточно большую дозу ЧХУ. Кроме того, следует подчеркнуть, что выявленные особенности гликемических кривых у крыс двух опытных групп, получавших различные дозы ЧХУ, свидетельствуют о высокой информативности ГалТТ при токсическом поражении печени, который может быть использован как для оценки тяжести патологии печени после ее острого повреждения, так и для оценки особенностей течения репаративных процессов.
A.Yu. Teplov, A.M. Farkhutdinov, M.M. Minnebayev, V.I. Torshin POSSIBLE MECHANISMS OF PROTEIN SENSITIZATION EFFECT ON FUNCTIONAL PROPERTIES OF MURINE DIAPHRAGM AND SKELETAL MUSCLE
We have investigated the possible involvement of adenosine triphosphate (ATP) in the mechanism of protein sensitization effect on contractile function and level of non-quantum acetylcholine secretion (H-effect) in isolated murine skeletal muscles: the diaphragm and m. extensor digitorum longus (m.EDL). Exogenous ATP in a diaphragm was observed to increase the contractile force with a decrease in H-effect. ATP was found to reduce the contractile force without any change to the H-effect in m.EDL. The force dynamics vector of the diaphragm contraction in all the studied modes of experimental action correlated with changes in nonquantum acetylcholine secretion. In the diaphragm of protein-sensitized mice, lower (as compared to the control group) ATP-mediated variability of functional properties provides evidence for development of external loads resistance mechanisms.
Key words: diaphragmatic muscle, m. extensor digitorum longus, contractile properties, non-quantum secretion of acetylcholine, protein sensitization, ATP.
Изменчивость функциональных свойств поперечно-полосатых мышц при аллергической перестройке организма была показана как для дыхательной мускулатуры при заболеваниях аллергической природы [1], так и для двигательных мышц [2]. Механизмы этих изменений затрагивают в первую очередь процессы возбуждения мембраны мышечных волокон (МВ) [3]. Наши предыдущие исследования, выполненные на мышцах мыши in vitro - диафрагмальной и длинном разгибателе пальцев (ДРП), подтвердили это предположение [1]. Было показано, что сила сокращения «смешанной» диафрагмы и «быстрой» ДРП на холиномиметик карбахолин (Кх) при белковой сенсибилизации (БС) претерпевает разнонаправленные изменения, что коррелирует с уровнем неквантовой секреция ацетилхолина (Ах) в зоне концевой пластинки.
Ранее была показана способность экзогенной АТФ обратимо изменять сократительную функцию и величину Н-эффекта поперечно-полосатых мышц несенсибилизирован-ных мышей [4]. В качестве ко-фактора синаптической передачи АТФ влияет на холино-опосредованные процессы возбуждения МВ. Кроме того, АТФ являясь эндогенным модулятором функции поперечно-полосатых
мышц [4], также способна участвовать в механизмах генерации иммунного ответа [5].
Целью настоящей работы явилось изучение влияния экзогенной АТФ на сократительные свойства и уровень неквантовой секреции Ах в зоне концевой пластинки у изолированных полосок диафрагмы и ДРП интакт-ных и сенсибилизированных мышей.
Материал и методы
Исследование сократительной функции поперечно-полосатой мышцы экспериментального животного проводилось регистрацией сократительных свойств in vitro в изометрическом режиме с помощью фотоэлектрического преобразователя [6].
Эксперименты проводились на препаратах изолированных мышц мыши - полосках диафрагмальной и ДРП. Препарат мышцы,
помещенный в термостатируемую ванночку, перфузировался физиологическим раствором Кребса и сокращался в изометрическом режиме карбахолином (Кх). Сократительную функцию мышцы анализировали по силе ее сокращения (Рос) в миллиграммах.
Неквантовую секрецию Ах измеряли с помощью стеклянных микроэлектродов (сопротивлением 8-12 MQ, заполненных 2,5 М KCl) [7]. Для определения ее величины сначала армином («Татхимфармпрепараты», Россия) устранялось действие ацетилхолинэсте-разы, после чего на мышцу в течение 8-12 минут апплицировался блокатор Н-холинорецепторов d-тубокурарин (ТБК) в концентрации 10-5М. Разница значений мембранного потенциала (МП) до и после аппликации ТБК соответствует величине неквантовой секреции Ах (Н-эффект измеряемый в милливольтах).
Сенсибилизация мышей яичным альбумином с гелем гидроокиси алюминия («Sigma», USA) и ее контроль проводились по методике Гущина И.С. и соавт. [8].
Влияние АТФ на мышцу («Boehringer Mannheim Gmbh», Germany) (5-минутная перфузия в концентрации 1х10-4М) изучалось сравнением функциональных показателей до и после ее перфузии раствором с АТФ.
Полученные результаты подвергались статистической обработке с помощью пакета программ (BIOSTATISTICA, S.A. Glantz, McGraw Hill).
Результаты
На диафрагмальной мышце несенсиби-лизированной мыши показано, что КХ вызывает сократительный ответ мышцы силой 335,2±93,47 мг (n=10). Инкубация с АТФ увеличивает этот показатель до 425,2±100,9 мг (n=10; р<0,05). Н-эффект в контроле составлял 5,2±0,4 мВ (n=150). После инкубации с АТФ Н-эффект достоверно снижался, составляя в описанных условиях эксперимента 1,5±0,5 мВ (n=150; р<0,001).
У ДРП несенсибилизированных мышей КХ вызывает сократительный ответ силой
72,2±19,5 мг (п=8). Инкубация с АТФ достоверно уменьшала этот показатель до 52,4±11,0 мг (п=8; р<0,01). Н-эффект в контроле составлял 5,1±0,4 мВ (п=150). После инкубации с АТФ Н-эффект практически не менялся и составлял в описанных условиях эксперимента 4,8±0,5 мВ (п=150).
У полосок диафрагмы сенсибилизированных мышей КХ вызывает сокращение силой 469,83±86,78 мг (п=7). Инкубация с АТФ увеличивает этот показатель до 540,67±80,34 мг (п=7; р<0,05). Н-эффект в контроле составлял 4,4±0,5 мВ (п=150). После инкубации с АТФ Н-эффект снижался до 2,4±0,6 мВ (п=150; р<0,001).
Сила сокращения ДРП сенсибилизированных мышей составляла 59,5±3,3 мг (п=6). Инкубация с АТФ уменьшала этот показатель до 44,5±3,3 мг (п=6; р<0,01). Н-эффект в контроле составлял 5,8±0,5 мВ (п=150). После инкубации с АТФ значение Н-эффекта не изменялось, составляя в описанных условия эксперимента 5,3±0,5 мВ (п=150).
Обсуждение
Показанные ранее [1] изменения свойств «смешанных» и «медленных» мышц мыши при БС затрагивают в первую очередь холиноопосредованные процессы возбуждения МВ и носят для диафрагмы и ДРП разнонаправленный характер. Причины обнару-
женной вариабельности заключаются в механизмах выделения ко-факторов синаптической передачи. Исходя из данных Tsai T.L. et al. [9], показавших роль АТФ в генерации иммунного ответа, мы предположили возможное участие пуринов в процессах изменения функции поперечно-полосатых мышц при БС, для чего динамика функциональных свойств полоски диафрагмы и ДРП сенсибилизированных и интактных мышей изучалась до и после инкубации их с АТФ.
Показано, что АТФ повышает силу сокращения диафрагмальной мышцы на Кх и снижает этот показатель у ДРП. Уровень неквантовой секреции Ах у диафрагмы снижается, у ДРП не изменяется. У диафрагмы вектор динамики силы сокращения и величины Н-эффекта при влиянии АТФ совпадал с таковыми при БС, что позволило нам предположить логику в последовательности событий, когда увеличение силы сокращения является следствием возрастания чувствительности постсинапса к холиномиметику. При сенсибилизации влияние АТФ на динамику вышеперечисленных свойств диафрагмальной мышцы демонстрирует ту же направленность, что указывает на отсутствие принципиальных различий в механизмах влияния пуринов на «смешанную» мышцу интактных и сенсибилизированных мышей (рис. 1).
I
I
—
0
интактные мыши сенсибилизированные мыши
Рис. 1. Функциональные характеристики диафрагмальной мышцы интактной и сенсибилизированной мышей до (контроль) и после (опыт) влияния АТФ: А — сила сокращения, вызванного Кх; Б — величина Н- эффекта
Однако, если сила сокращения диафрагмы интактных животных после влияния АТФ возрастала на 26,8%, то у сенсибилизированных - лишь на 15,1% (р<0,05). Н-эффект у этой мышцы несенсибилизированных мышей после влияния АТФ снижался до 28,8% от исходного, у сенсибилизированных же лишь до 54,5% (р<0,05). Менее выраженная динамика функциональных свойств диафрагмы, вызванная АТФ у сенсибилизированных мышей, позволяет нам предполагать ее участие в механизмах изменений дыхательных мышц при БС (Рис. 1).
У ДРП интактных животных снижение силы сокращения после влияния АТФ (до 72,6%) практически не отличалось от таковой у сенсибилизированных (до 74,8%). Н-эффект ДРП после влияния АТФ достоверно не менялся ни у интактных, ни у сенсибилизированных мышей. Отсутствие различий в изменении силы сокращения и Н-эффекта после влияния АТФ у обеих групп животных свидетельствует о неучастии пуринов в механизмах изменения сократительной функции «быстрой» мышцы мыши, вызванных БС (рис. 2).
35
1.5
05
А
А
Б
А Б
интактные мыши сенсибилизированные мыши
Рис. 2. Функциональные характеристики ДРП интактных и сенсибилизированных мышей до (контроль) и после (опыт) влияния АТФ: А— сила сокращения, вызванного Кх; Б — величина Н— эффекта
Влияние АТФ на сократительную функцию обеих мышц мыши аналогично таковому у большинства других скелетных мышц и осуществляется через Р2-рецепторы. Это подтверждается как литературными данными, так и результатами наших исследований. Сурамин, антагонист Р2-рецепторов, устранял влияния АТФ во всех экспериментальных моделях. Кроме того, замена АТФ на аденозин, реализующий свое действие не через Р2, а через аденозиновые Р1-рецепторы [10], не изменяла ни параметров Кх-вызванного сокращения мышцы, ни величины Н-эффекта.
Возможные пути влияния АТФ в наших экспериментальных моделях весьма разнообразны и включают в себя прямое действие пуринов на контрактильные структуры, секрецию медиатора, системы внутриклеточных посредников [4, 7] и работу АТФ-зависимых калиевых каналов [9]. Кроме того, можно предположить участие АТФ на некоторых этапах генерации иммунного ответа. В частности, показано, что АТФ, увеличивая про-
дукцию 1Ь-1, способна усиливать специфическое звено иммунитета [5]. Внеклеточная АТФ при генерации иммунного ответа способствует образованию активной каспазы-1, что в свою очередь обеспечивает секрецию биологически активных форм 1Ь-1. Гиперэкспрессия рецептора Р2Х7 приводит к секреции зрелого 1Ь-1В [11].
Заключение
Сенсибилизация животных приводит к увеличению силы сокращения диафрагмы на Кх. Этот факт, а также меньшая степень изменчивости функциональных свойств, вызванная АТФ у сенсибилизированных мышей по сравнению с контролем, свидетельствует о развития механизмов резистентности, устойчивости к внешним нагрузкам у дыхательных мышц, которая появляется у них при бронхоспастическом синдроме и бронхиальной астме. В изменении сократительной функции «быстрой» мышцы при БС мы предполагаем участие иных, не связанных с АТФ механизмов.
Сведения об авторах статьи:
Теплов Александр Юрьевич - к.б.н., доцент кафедры патофизиологии Казанского государственного Медицинского университета, г. Казань. [email protected]
Фархутдинов Альберт Мансурович - к.м.н., ассистент кафедры патофизиологии Казанского государственного медицинского университета, г. Казань. [email protected] Миннебаев Марсель Миргоязович - д.м.н., профессор, заведующий кафедрой патофизиологии Казанского государственного медицинского университета, г. Казань. [email protected] Торшин Владимир Иванович - д.б.н., профессор, заведующий кафедрой нормальной физиологии Российского университета Дружбы Народов, г. Москва. [email protected]
ЛИТЕРАТУРА
1. Ovalbumin-induced sensitization effects non-quantal acetylcholine release from motor nerve terminals and alters contractility of skeletal muscles in mice / A.Y. Teplov, S.N. Grishin, M.A. Mukhamedyarov et al. // Exp. Physiol. - 2009. - № 94 (2). -P. 264-268.
2. Теплов, А.Ю. Возможные механизмы влияния белковой сенсибилизации на сократительную функцию «быстрых» и «медленных» мышц мыши / А.Ю. Теплов, С.Н. Гришин, А. Л. Зефиров // БЭБиМ. - 2009. - Т. 147, № 5. - С. 487-492.
3. Адо, А.Д. Белковые спектры и фосфолипидный состав мембран, обогащенных холинорецепторами из скелетных мышц крыс в условиях сенсибилизации / А.Д. Адо, Н.В. Стомахина, Л.М. Тулуевская [и др.] // БЭБиМ. - 1984. - Т. 99, № 7. - С. 84-86.
4. ATP but not adenosine inhibits non-quantal acetylcholine release at the mouse neuromuscular junction / Galkin AV, Giniatullin RA, Mukhtarov MR, Svandova I. // Eur. J. Neurosci. - 2001. - № 13 (11). -P. 2047-2053.
5. Mariathasan S. Inflammasome adaptors and sensors: intracellular regulators of infection and inflammation / S. Mariathasan, M. Monack // Nat. Rev. Immunol. - 2007. - V. 7. -P. 31-40.
6. Ахметзянов, Р.Х. Измерение силовых характеристик мышечных волокон с помощью фотоэлектрического преобразователя / Р.Х. Ахметзянов, Е.Б. Филиппов // Физиол. ж. СССР. - 1986. - Т. 72, № 3. - С. 387-390.
7. The effect of non-quantal acetylcholine release on quantal miniature currents at mouse diaphragm / R.A. Giniatullin, R.N. Khazipov, T.I. Oranska et al. // J. Physiol. - 1993. - № 466. -P. 105-114.
8. Гущин, И.С. Экспериментальная модель для разработки и оценки способов контроля немедленной аллергии / И.С. Гущин, А.И. Зебрева, Н.Л. Богуш [и др.] // Патол. физиол. и эксперим. терапия. - 1986. - № 4. -С. 18-23.
мВ
80
60
40
20
9. Role of ATP in the ROS-mediated laryngeal airway hyperreactivity induced by laryngeal acid-pepsin insult in anesthetized rats / T.L. Tsai, S.Y. Chang, C.Y. Ho et al. // J. Appl. Physiol. - 2009. - № 106 (5). -P. 1584-1592.
10. Burnstock G. Historical review: ATP as a neurotransmitter / G. Burnstock // Trends Pharmacol. Sci. - 2006. - V.27. - № 3. -P. 166-176.
11. Altered cytokine production in mice lacking P2X7 receptors / M. Solle, J. Labasi, D. Perregaux et al. // J. Biol. Chem. - 2001. - V. 276. -P. 125-132.
УДК 615.322'254:582.683.2].036:616-092.9 © А.Ю. Терехов, 2011
А.Ю. Терехов
ИЗУЧЕНИЕ НЕФРОПРОТЕКТОРНОГО ДЕЙСТВИЯ ТРАВЫ РАПСА ОБЫКНОВЕННОГО
ГБОУВПО «Пятигорская государственная фармацевтическая академия» Минздравсоцразвития России, г. Пятигорск
Проведено изучение нефропротекторного действия сухого экстракта из травы рапса обыкновенного в условиях экспериментальной сулемовой нефропатии (разовое внутрибрюшинное введение сулемы в дозе 2,0 мг/кг) в сравнении с офици-нальным нефропротектором леспефланом. Эффективность действия оценивали по нормализации показателей функционального состояния почек: содержание в крови мочевины, креатинина, глюкозы, ТБК-активных продуктов в крови и почках, диеновых конъюгатов, нуклеиновых кислот, белка в гомогенате почек. Оценивали интенсивность диуреза, выраженность гликозурии и протеинурии. Установили, что экстракт рапса в условиях острой токсической нефропатии уменьшает проявление гиперазотемии, снижает интенсивность перекисного окисления липидов, нормализует уровень белкового обмена в почках, оказывает положительное влияние на диурез и состав мочи. По сумме показателей, используемых для оценки выраженности защитного действия объектов, эффективность экстракта рапса выше препарата сравнения леспефлана.
Ключевые слова: рапс обыкновенный, нефропротекторное действие, токсическое поражение почек.
A.Yu. Terekhov
STUDY OF RAPE PLANT NEPHROPROTEC TIVE ACTION
The article relates to the study of the nephroprotective action of rape herb dry extract in experimental mercuric chloride-induced nephropathy models (single intraperitoneal introduction of 2 mg/kg of mercuric chloride), as compared to the effect of officinal nephroprotector lespephlane. The therapeutic efficacy was estimated based on kidneys function indices normalization: the level of blood urea, creatinine and glucose, TBA-active products in the blood and kidneys, diene conjugates, nucleic acids, protein content in kidney homogenate. Diuresis rate, glucosuria and proteinuria intensity were assessed. Rape plant extract was found to decrease hyperazotemia intensity in acute toxic nephropathy, to reduce lipid peroxidation rate, to normalize protein metabolism level in kidneys, to have a positive effect on diuresis and urine composition. According to the cumulative findings used for protective action intensity estimation, rape plant extract effectiveness was higher than that of lespephlane.
Key words: rape plant, nephroprotective action, toxic kidney injury.
Несмотря на большой арсенал этио-тропных и симптоматических средств, используемых для терапии заболеваний мочевыделительной системы, применение комплексных препаратов растительного происхождения, сочетающих высокую активность и низкую токсичность даже при длительном применении, не потеряло своей актуальности. Биологически активные соединения растительного происхождения соответствуют ряду требований, предъявляемых к нефропротек-торам: отсутствие нефротоксичности; наличие диуретической, антигипоксической и антиок-сидантной активности, противовоспалительных, ангиопротекторных и мембранопротекторных свойств; эффективность при использовании при нефропатиях различной этиологии. Перспективным в этом отношении сырьем является растение семейства Brassicaceae (Крестоцветные) - рапс обыкновенный (Brassica napus L.).
Цель нашего исследования - изучение нефропротекторных свойств суммарного извлечения (сухой экстракт) из надземной части рапса обыкновенного.
Материал и методы
Экстракцию сырья проводили 70% этиловым спиртом в соотношении 1:10 в течение 40 минут двукратно (метод дигестии). Затем извлечение упаривали под вакуумом и высушивали при температуре 60 С до сухого состояния. В качестве сырья использовали высушенную в сушилках с искусственным обогревом при температуре 40-5 0°С траву рапса обыкновенного, заготовленную в период цветения на территории Ставропольского края.
Нефропротекторное действие растительных экстрактов изучали на крысах-самках линии *^81аг массой 170-210 г на модели острого отравления дихлоридом ртути (сулема). Экспериментальную патологию воспроизводили путем однократного внутрибрюшинного введения сулемы в дозе 2,0 мг/кг [2]. Исследуемые экстракты вводили перорально за 7 дней до сулемы и затем на фоне воспроизведения острого токсического поражения почек в эффективной дозе, установленной ранее при предварительном скрининге [2] - 200 мг/кг. Забой животных проводили путем декапита-ции на 6-е сутки после инъекции дихлорида
