CC BY
46
УДК 316.3
О. В. Каштанова
ВОЗМОЖНОСТИ ПРИМЕНЕНИЯ ЗАПАДНЫХ ТЕОРИЙ МАССОВОГО ОБЩЕСТВА К ПОНИМАНИЮ ОДИНОЧЕСТВА В РОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ
Ключевые слова: масса, массовое общество, современное российское общество, одиночество, одинокий человек и человек-
одиночка.
В статье опровергается идея российских социологов о не актуальности представления российского общества как массового. Акцентируется внимание на анализе социального одиночества как характерной черты современного российского общества.
Keywords: mass, mass society, contemporary Russian society, loneliness, lonely people and single people.
The article contests the idea of Russian sociologists to irrelevance of mass society in Russian society. It focuses on the analysis of social loneliness as a characteristic of modern Russian society.
Анализ современных обществ подтверждает мысль о том, что смена формы государственного устройства никак не сказывается на восприятии общества и не приводит к исчезновению в употреблении слов «масса» и «массовое общество» при его трактовке. Наоборот, они еще более активно используются. Об этом ярко свидетельствуют публикации, посвященные изучению современных и пост современных обществ [1-4]. С другой стороны, восприятие современного российского общества как массового и возможности рассмотрения особенностей формирования в нем социального одиночества по-прежнему остаются открытыми и недостаточно изученными вопросами.
«Массовость» - термин, который используется для характеристики происходящих в обществе процессов и объяснения их специфики. Его использование обосновано необходимостью изучения фундаментальных основ, способствующих формированию целостной картины общества и существующих в нем отношений.
Среди основных черт, характеризующих современное массовое общество, исследователи выделяют информационную насыщенность, количественное многообразие которой не всегда имеет качественное и достоверное содержание; отсутствие глубоких и значимых моральных ценностей, слабость и вторичность социальных связей и отношений между индивидами, незначительная роль уз родства.
При описании специфики российского общества исследователи говорят также о росте дезин-тегированности и постепенном отвержении трезвого и всестороннего анализа всего происходящего в стране, о стремлении к достижению материального благополучия, реализуемого в итоге в форме накопления и потребительства (как в вещах, так и в отношениях). Более того, по их мнению, они не только не воспринимаются как патология и не оцениваются с позиции дальнейших реальных последствий, а, наоборот, пропагандируются как идеальные составляющие образа современного общества. Не осуждается и всячески поощряется индивидуализм. Ни одна проблема не воспринимается большей частью населения как общая, требующая сочувствия и мо-
билизации усилий всех. Актуальными стоит считать также такие особенности современных (как западных, так и российских) обществ, как:
- общедоступность воплощенных в конкретный товар научных разработок, существенно облегчающих жизнь человека и расширяющих «зону» его комфорта;
- быструю смену «технических приоритетов», позволяющих раскрыть и укрепить в человеке не сберегающего чей-либо труд и произведенный кем-либо товар, а избалованного их потребителя;
- увеличивающееся потребительство в вещах, сопровождающееся потребительством в отношениях, отсутствием желания создавать и поддерживать продолжительные отношения с кем-либо, опосредованным общением в социальных сетях, форумах, чатах и т.д.
Подобные особенности современных обществ могут привести к значительным искажениям в восприятии реальности и неадекватному пониманию происходящих событий, повлиять на стабильность и устойчивость общества в целом, а также актуализировать потребность в анализе такого феномена современных обществ, как социальное одиночество. Его понимание и описание находится также в неразрывной связи с представлением общества как системы социальных связей и отношений его членов, реализующих потребность во взаимодействии с другими и осознании сплоченности с ними. В подобном смысле человек понимается и трактуется как социальное существо, воспринимающее окружающую социальную реальность с позиции тех знаний и опыта, который он получил в процессе собственной социализации. Следовательно, выстраиваемые отношения с другими индивидами, специфичность поведения и образ жизни напрямую зависят от социальных норм и установок, принятых в обществе. Кроме того, все используемые обществом механизмы воздействия на человека, однажды принятые и впоследствии закрепленные в практике человеческих отношений, важны не столько с позиции разделения их обществом в целом, сколько с точки зрения их принятия тем окружением и людьми, с которыми человек связан чувством общности и чье мнение авторитетно для него, те, чье
порицание будет восприниматься как угроза быть отвергнутым и изолированным от этих людей, исключенным из ценимой им общности. Таким образом, общество по отношению к индивиду выступает неким регулятором отношений и в большинстве своем способно повлиять на его восприятие себя как одинокого, а также на формирование у других людей оснований для его отнесения к группе одиноких людей. Следовательно, одиночество - результат активных социальных механизмов воздействия на людей, в ходе которых они осознают собственную разобщенность и отчуждение по отношению к другим членам общества, а его стиль жизни и манера поведения определяются в соответствии с теми условиями и возможностями, которые предоставляет ему современное общество [5;318].
В социологии рассмотрение изучаемого феномена приходится на 30-80-е гг. XX в. на Западе и 90-е гг. XX в. в России. Повышенный интерес к нему проявляют практически все специалисты. Часть из них в качестве приоритетной области данного анализа выделяет оценку людьми социальной реальности и ее влияния на их дальнейшее поведение и взаимодействие. При этом считается необходимым выявить и охарактеризовать возможные социальные условия, при которых одиночество становится серьезной проблемой, способной повлиять на стабильность и устойчивость общества как социальной системы. Вследствие этого выделим и охарактеризуем подход, представители которого предлагают анализировать влияние общества и происходящих в нем изменений на формирование одиночества как явления в общественной жизни, порожденного внешними социальными условиями. И в частности, подробно рассмотрим теории обществ У. Уорнера, У. Уайта, Х. Ортеги-и-Гассета, Д. Рисмена, Ф. Слей-тера, Э. Фромма и Г. Маркузе и оценим возможности их применения к анализу одиночества в российском обществе.
Начнем с теории Х. Ортеги-и-Гассета. Основная идея его работ - описание явлений, определяющих современную европейскую жизнь 20 столетия и нового типа общества - массового. Хотя Х. Ортега-и-Гассет не дает четкого определения последнего, он описывает его так: толпа, возникшая на авансцене общества, внезапно стала зримой. Прежде она, возникая, оставалась незаметной, теснилась где-то в глубине сцены; теперь она вышла к рампе и сегодня это главный персонаж. Солистов больше нет - один хор [6; 19]. В данном определении важна последняя фраза, собственно и определяющая данное общество как массовое.
Общество, по мнению Х. Ортега-и-Гассета, всегда состояло из меньшинства и массы. Первое понятие использовалось для выделения людей с рядом особенностей. Второе - для характеристики общей массы ничем не примечательных людей. Подобное деление не связано с классовой структурой общества, экономической или политической ситуацией в стране. Понятие «масса» не предполагает разграничение людей по какому-либо признаку (возрасту, социальной принадлежности), но помога-
ет их охарактеризовать по образу жизни и способу восприятия окружающей реальности.
Массовый человек - один из множества, во многом приспособленец, «плывущий по течению», человек без особых примет и отличий. Подобная характеристика во многом позволяет определить черты социального характера и культуры современного общества.
Социальный характер в понимании Х. Орте-ги-и-Гассета - общее для большинства представителей одной и той же культуры, точнее инфантилизм и безответственность, присущие человеку и культуре в массовом обществе.
Новый мир, окружающий человека, не только не обуздывает его неуемное стремление к чрезмерному и безудержному потреблению, постоянный рост его жизненных запросов, но, наоборот, всячески поощряет. Вследствие этого, по мнению исследователя, люди все меньше понимают друг друга. Они обречены на фатальное одиночество, изнемогают от усилий достучаться к ближнему [6;174].
Х. Ортега-и-Гассет говорит также и о затянувшейся атрофии духовных сил, которые призваны преодолеть обособленность, одиночество, ограниченность провинций, групп, индивидов. Говорит о том, что человек, проживающий в нормальной стране, должен иметь возможность участвовать в великих предприятиях, создавать коллективные ценности, развивать великие идеи [6;301].
Работы У. Уорнера [7,8] характеризуют целостную, эмпирически подкрепленную теорию общества, обосновывающую необходимость рассмотрения символической жизни городских сообществ. Социальная реальность основана на символах, единство значений которых объединяет разные поколения, способствует возникновению и упрочнению преемственности в социальной жизни людей определенного сообщества. Идея символизма У. Уорнера позволяет говорить о культуре, как о функции приспособления людей к окружающей их реальности, друг к другу и к системе социальных норм, установок, заложенных в основу функционирования общества. Именно культура способна руководить коллективными чувствами, поведением и взаимодействием, стимулировать создание социального опыта, а также порождать одиночество человека.
Последнее, по мнению У. Уорнера, есть следствие нелогичности поведения и мышления человека. Их проявления связаны с природой эмоциональной душевной жизни и животной организации человека, которая помещена в социальные рамки, установленные культурной системой. Последняя же устойчива до тех пор, пока не угрожает видовой сущности человека.
Стоит также остановиться на введенном У. Уорнером понятии «автономный человек». Последнее характеризует независимую по отношению к внешним влияниям и обстоятельствам, к общественным правилам и нормам поведения личность. Его применение к анализу социального одиночества необходимо, поскольку оно позволяет приблизиться
к пониманию причин осознанного выбора одиночества как стиля жизни.
Близких к У. Уорнеру взглядов придерживался также У. Уайт, автор теории организационного человека [8]. Его утверждения основаны на необходимости выделения и изучения социального типа личности - человека, сформированного обществом и максимально адаптированного им под воздействием культуры, социальных норм и установок.
Основная идея У. Уайта - описание порождаемого обществом социального характера - темы, ставшей центральной в социологии 40-60-х гг. ХХ века.
Социальный характер У. Уайта - тип характера, все чаще встречающийся в современных промышленных, научных, коммерческих организациях, в которых над поведением человека, его образом жизни, способом выражения мыслей довлеют нормы социальной этики и определенный свод принятых и закрепленных правил.
Организационный человек - новый тип человека, жизнь которого скорректирована в соответствии с целью и задачами конкретной организации, чьи интересы зависят от ее общей политики и направленности развития. Его растворение в группе не только приветствуется, но и всячески поощряется. При этом, главная ошибка сторонников подобной организационной политики, по мнению У. Уайта, в том, что их понимание человека, как части определенной группы не всегда может быть приемлемо, лишь в том случае, если существует общий интерес и единое видение проблемы, реализуемые в совместной деятельности. Это иллюзия, но многие искренне верят, что можно научить индивида творить сообща с другими взамен индивидуального творчества. По его мнению, не стоит идеализировать роль командной работы. Она может быть вредна, особенно тогда, когда при отстаивании общих интересов, организация способна мобилизовать большую часть своего потенциала на борьбу с механизмами защиты отдельной личности, проявляя всю свою агрессивность и враждебность [10;262-269]. Это способно привести к тому, что человек перестает доверять самому себе, чувствовать себя не индивидом, а членом какой-либо организации. При этом может возникнуть ситуация, при которой полная интеграция с группой на самом деле может быть лишь фикцией.
Проблема «социального характера» представлена также в работах Э. Фромма, Д. Рисмена и Ф. Слейтера. В книге «Одинокая толпа» Д. Рисмен [11] выделил для него отдельный параграф, посвященный его анализу и классификации. «Социальный характер» для Д. Рисмена - постоянная, социально и исторически обусловленная организация стремлений индивида и его возможностей реализовать эти стремления [12;142-143]. Его использование помогает охарактеризовать как отдельных людей и особенности их социализации, так и целые группы, классы, культуры в различный период времени.
Описывая исторические типы социального характера, Д. Рисмен характеризует определенные механизмы саморегуляции и контроля общества за поведением своих членов для поддержания собст-
венной целостности и устойчивости. В качестве таких механизмов он выделяет традиции (традиционный характер в первобытном обществе), автономность и индивидуализм, (внутренне - ориентированный характер в обществе, начиная с Возрождения до индустриальной эпохи), ориентацию на других, зависимость от них и их мнений, потребительство во всем, в том числе и в отношениях (внешне ориентированный характер индустриального и постиндустриального обществ). Для внешне ориентированного человека нет ничего постоянного - ни традиции или культуры, ни жестких и четких внутренних ориен-таций.... только постоянная тревога, неуверенность в себе, беспокойство и бесконечное одиночество [12; 145].
Таким образом, с изменением общества менялись и социальные условия возникновения и закрепления одиночества. Преобразовывался и сам одинокий человек. Из социального изгоя в первобытном обществе, «невидимки» с низким уровнем автономности и индивидуальности в индустриальном сообществе он стал полностью зависим от социальной среды и социальных условий, заложенных в основу его жизни постиндустриальным обществом.
Утверждения Д. Рисмена близки с убеждениями Э. Фромма. Последнего также интересует вопрос существования зависимости человека от общества, социальные условия, при которых он способен оказаться в состоянии вынужденной изоляции от других членов общества.
Одиночество в понимании Э. Фромма - осознание собственной обособленности, возникающее в результате разрыва с идеями, ценностями и «социальными стандартами» всего общества [13;35-36].
Типы социального характера и анализ специфики исторического развития обществ у Э. Фромма и Д. Рисмена схожи, по всей вероятности потому, что последний продолжительное время испытывал некоторое влияние авторитета первого.
Э. Фромм использует понятие «социальный характер» для анализа общества, особенностей его развития в определенный исторический период времени; предлагает понимать его как механизм управления поведением людей, способ восприятия ими социальной реальности согласно социально заданному образцу.
Социальный характер - то общее для большинства представителей одной и той же культуры, что образует относительно стабильную систему не инстинктивных стремлений, ориентаций, установок, которая функционирует так, как того требуют общественные структуры в данный исторический момент [14;338].
Применительно к обществу, Э. Фромм использует еще одно определение характера, как продукта межличностного взаимодействия. Он отмечает, что в момент своего исторического развития западное общество испытывает влияние рынка, как основы структуры человеческих отношений. Кроме положительных сторон рыночные отношения привнесли массу негатива, проявившего себя в тотальной несвободе человека и рыночном типе социального характера. Человек начинает восприниматься как
нечто с «меновой» стоимостью: такой, какой нужен обществу в тот или иной момент времени, в той или иной ситуации. Люди с рыночным типом характера не умеют любить или ненавидеть, не испытывают привязанности ни к себе, ни к другим. У них нет «самых близких», они не дорожат даже собой.
Кроме того, радикальные перемены, происходящие в жизни современного человека, усугубляют его беспомощность и растерянность; представляют своеобразный цикл его жизни: от свободы, как освобождения от первичных уз, к новой форме зависимости, как убежища под сенью нового рабства. Человеком одолевает отчаяние, при котором утрачивается смысл, разрушается целостность мира. Его самоуверенность характеризуется постепенным приобретением новой хрупкой уверенности при жертвовании целостностью своего индивидуального «Я», тогда как несоответствие поведения жизненным ориентирам всего общества, вписанным в рамки общепринятых терминов, вызывает всеобщее неодобрение и как следствие, одиночество, невыносимость переживания которого ставит под угрозу психическое здоровье и уверенность в своей сущности. При этом становится очевидным, что эмоциональный компонент человеческого «Я» потерян, а благополучие утрачено. Человека одолевает несчастье и отчаяние.
В отличие от ранее представленных мыслителей Ф. Слейтер в изучении общества и индивида ставит акцент не на каком-то определенном типе социального характера, а на общей идее индивидуализма как такового. Он считает, что каждый человек стремится к общению, сопричастности и зависимости. К сожалению, добавляет он, доверие и сотрудничество с другими людьми не достижимы в американском обществе из-за его приверженности индивидуализму [15;158].
Одиночество - продукт влияния социальных сил на формирование личности в процессе ее социализации (в понимании Ф. Слейтера [16]), в момент значимых событий в жизни человека (К. Боумен [16]). Оно есть следствие происходящих в обществе социальных изменений, точнее реакция на количественный и качественный дефицит социальных связей.
К числу крупнейших представителей социологической теории 60-х гг. 20 века стоит отнести Г. Маркузе. По его мнению, существенный акцент в изучении социальной реальности стоит ставить на рассмотрении влияния научно - технического прогресса на развитие экономики, социальной структуры, культуры индустриального общества.
Одиночество в понимании Г. Маркузе -аномическое состояние общества, в котором индивид живет общей судьбой человечества в сублимированном мире.
Его некогда единый «Я» распался на разнородные части, а преобладание реалистичного взгляда на окружающую действительность позволяет сознанию истолковывать окружающее, как новый способ бытия. То субъективное состояние человека, которое принято называть «Я» превратилось в съежившуюся часть какого - то широкого, всеобъем-
лющего чувства, способствовавшего неотделимости «Я» от внешнего мира [18;146]. Теперь «Я» направляется принципом реальности, а желание быть счастливым не может быть осуществимо, несмотря на наличие всех возможностей для его реализации.
Современное общество всесторонне способствует этому, так как является обладателем огромных интеллектуальных и материальных ресурсов, что позволяет проявлять элементы господства общества над индивидом в увеличенном объеме.
Так, критическая теория Г. Маркузе непосредственно направлена на изучение степени влияния общественных изменений на развитие отдельного человека. Его понимание развитого индустриального общества основано на убежденности в поддержке последним мирного производства средств разрушения и доведенного до совершенства расточительного потребления, а также на убежденности в необходимости изменений как для общества в целом, так и для каждого из его членов в отдельности [18;255-259]. В основе современного общества Г. Маркузе - комфортабельная несвобода, связанная с техническим прогрессом и подавлением индивидуальности, возникающем при первых признаках проявления индивидуальности под давлением социального контроля. Г. Маркузе говорит о бессмысленности сопротивления человека происходящим переменам и социальной системе, а также о появлении вследствие этого ложных потребностей, навязанных индивиду извне, неестественность которых характеризуется «... несчастьем, сковывающим развитие способности распознавать недуг целого и находить пути к его излечению» [17;269]. При этом «общественный» разум выражает покорность идеологии и существующим фактам реальности, способствующим в дальнейшем развитию того состояния, которое Г. Маркузе называет одномерным мышлением и поведением. Проявлению данного состояния способствуют СМИ, формирующие четкое представление о необходимости увеличения производственных оборотов и тем самым способствующие созданию четкого образа современного человека, как придатка орудий труда и «. сведение индивида к состоянию вещи» [18;296].
Социологическими можно назвать также утверждения Э. Канетти о современном обществе и месте человека в нем. В своей работе «Масса и власть» [19] мыслитель делает акцент на анализе человеческого страха, возникающего при сближении и продолжительном общении с кем-либо. Желания современного человека дистанцироваться и существовать одиноко реализуются именно в массовом обществе, в котором обезличенность и некоторая аморфность избавляют его от необходимости «самовыражения» и выделения социальных и биологических различий. Массовое общество, по его мнению, создает призрачную иллюзию сближения людей с себе подобными без связи с ними, без взаимных обязательств и со своими закономерностями существования.
Таким образом, состояние одиноких людей в современном обществе в некоторой степени зависит от удачности их приспособления к навязанным
представлениям об окружающей реальности и трансформированным культурным стереотипам о действительности. Следовательно, «преобразованное» вследствие этого человеческое сознание готово согласиться со всеми преступлениями данного общества, убедиться в рациональности действий современного общества, пересмотреть социальное поведение для улучшения благосостояния жизни в целом ради иллюзорной связи с миром и людьми. Именно в этом и заключается особенность современного человеческого существования.
Литература
1. Касьянов, В.В. Формирование массового общества и
массовая коммуникация/ В.В. Касьянов // Теория и практика общественного развития. 2012. №2. Электронное научное издание: http://teoria-practica.ru/ (дата обращения: 21.02.2014) - шифр Информрегистра 0421200093\0077.
2. Найдорф, М.И. Толпа, масса и массовая культура /М.И.
Найдорф //Вопросы культурологии. 2007. №4. С. 2733.
3. Хорольский, В.В. Научные, социокультурные и футурологические грани медийной глобализации/ В.В. Хорольский // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 8.: Литературоведение. 2008. №7. С.107-117.
4. Кузнецова А.В., Кузьмина С.В. Проблема формирова-
ния мотивации в изучении иностранных языков в контексте культуры мира // Вестник Казанского технологического университета. 2014. Т. 17. № 3. С. 314-317.
5. Каштанова О.В. Актуальность изучения социального одиночества // Вестник Казанского технологического университета. 2014. Т. 17. № 3. С. 318-320.
6. Ортега-и-Гассет, Х. Восстание масс. Дегуманизация искусства. Бесхребетная Испания / Х. Ортега-и-Гассет; Пер. с исп. М.: АСТ: СТ МОСКВА, 2008. 347с.
7. Уорнер, У. Живые и мертвые /У. Уорнер; Пер. а англ.
В.Г. Николаева. М. СПб.: Университетская книга, 2000. 671с.
8. Warner W. The Social Life of a Modern Community. Yale
university press, 1942.
9. Whyte W. The Organization Man. Garden City, N.Y.: Dou-
bleday Anchor Books, 1957.
10. Уайт, У. Организационный человек (фрагменты)/ У. Уайт// Личность, культура, общество. - 2003. -Т.З.Вып 3-4. - С.258-269.
11. Riesman D. The lonely crowd: A study of the hanging American character. New-Haven- London, 1967.
12. Цит. по: Полякова, Н.Л. XX век в социологических теориях общества / Н.Л. Полякова. М.: «Логос», 2004. 384с.
13. Фромм, Э. Бегство от свободы. Человек для себя / Э. Фромм; Пер. с англ. Д.Н. Дудинский. М.: ООО «Попурри», 2000. 672с.
14. Фромм, Э. Здоровое общество/ Э. Фромм // Психоанализ и культура. М.: Юристъ, 1995. 571с.
15. Приводится по: Теоретические подходы к одиночеству/ Д. Перлман, Л. Пепло // Лабиринты одиночества: Пер. с англ. /Сост., общ. ред. и предисл. Н. Е. Покровского. М.: Прогресс, 1989. С.152-168.
16. Sleter Ph. The pursuit of loneliness. American culture at the breaking point. Boston, 1970.
17. Bowman C.C. Loneliness and social change // American Journal of Psychiatry. 1955. № 112.
18. Маркузе, Г. Эрос и цивилизация. Одномерный человек: Исследование идеологии развитого индустриального общества / Г. Маркузе; Пер. с англ., послесл., примеч. А.А. Юдина; Сост., предисл. В.Ю. Кузнецова. М.: ООО «Издательство АСТ», 2003. 526с.
19. Канетти, Э. Масса и власть/ Э. Канетти. М.: Астрель, 2012. 574с.
© О. В. Каштанова - к.с.н., ст. преп. каф. социальной и политической конфликтологии КНИТУ, [email protected].
© O. V. Kashtanova - Ph D in Sociology, Assistant Professor of the Department of Social and Political Conflict Studies, KNRTU, [email protected].
