CC BY
89
Возможности лучевых методов исследования в диагностике висцерального ожирения*
Сусляева Н.М.
Possibility radiological methods in diagnostics of visceral adiposity Suslyaeva N.M.
Ожиреним страдают 50% мужчин и 70% женщин. Наибольший риск развития сердечно-сосудистых заболеваний связан с висцеральным ожирением. Компьютерная томография является наилучшим методом определения висцерального ожирения, но высокая стоимость, низкая доступность и ионизизирующее излучение ограничивают ее использование. Ультразвуковое определение внутрибрюшного расстояния между брюшными мышцами и аортой, как было показано, высоко коррелирует с компьютерно-томографическим определением жира и совместно с другими антропометрическими методами может стать альтернативой определения висцерального жира, а также широко использоваться в клинических и антропометрических исследованиях.
Ключевые слова: висцеральное ожирение, компьютерная томография, ультразвуковое исследование.
Obesity is present in over 50% of men and 70% of women. Greater health risks development of cardio-vascular disease have been associated with the visceral obesity. Computed tomography is the reference method for intra-abdominal fat evaluation, but high cost, low availability and ionizing radiation risks prevent it from being a widely usable method. Ultrasound measurement of in-tra-abdominal distance between abdominal muscle and aorta, which has been shown to correlate well with computed tomography in-tra-abdominal fat measurements, is proposed together with other anthropometric measurements as an alternative means of predicting body fat and also confirmed as a reliable instrument for clinical and epidemiologic studies.
Key words: visceral obesity, computed tomography, ultrasonography.
Сибирский государственный медицинский университет, г. Томск
© Сусляева Н.М.
УДК 616-056.257-018.26-003.826-098-073.75
Избыточное накопление в организме жировой ткани и компенсаторная гиперинсулинемия. В индустриаль-
является одной из основных причин, вызывающих эндо- ных странах среди населения старше 30 лет распро-
кринные, обменные и другие хронические заболева- страненность МС составляет, по данным различных
ния, сокращающих продолжительность жизни челове- авторов, 10—20% [20, 25]. Это заболевание чаще встре-
ка и оказывающих существенное влияние на качество чается у мужчин, у женщин его частота возрастает в
жизни. По данным Всемирной организации здраво- менопаузальном периоде. По предложению Н. ЛгпеБеп
охранения (ВОЗ), более 30% населения планеты стра- [3] под метаболическим синдромом понимают сочета-
дают избыточным весом. Ожирение выступает одним ние по крайней мере двух из пяти следующих факто-
из компонентов метаболического синдрома (МС), ко- ров: резистентность к инсулину со сниженной толе-
торый в течение последних десятилетий стали назы- рантностью к углеводам и гиперинсулинемией; дис-
вать «эпидемией для высокоразвитых стран» [1, 2]. липопротеидемия с гипертриглицеридемией и
МС представляет собой комплекс метаболических, сниженным уровнем холестерина липопротеинов вы-
гормональных и клинических нарушений, являющихся сокой плотности; склонность к тромбообразованию в
факторами риска развития сердечно-сосудистых заболе- связи с увеличенной активностью VII фактора свер-
ваний, в основе которых лежит инсулинорезистентность тывания крови (проконвертина) и повышением в
плазме
крови
уровня
* Работа выполнена под руководством д-ра мед. наук, профессора В. Д. Завадовской.
ингибитора активатора плазминогена; артериальная гипертензия (АГ) при повышенной активности симпатической нервной системы; центральное ожирение с повышенной секрецией свободных жирных кислот в портальную вену.
Клиническая значимость нарушений и заболеваний, объединенных рамками синдрома, заключается в том, что их сочетание в значительной степени ускоряет развитие и прогрессирование атеросклеротических сосудистых заболеваний, которые, по оценкам ВОЗ, занимают первое место среди причин смертности населения индустриально развитых стран. Поэтому ранняя диагностика метаболического синдрома — это в первую очередь профилактика, предупреждение или отсрочка манифестации сахарного диабета типа 2 (СД-2) и атеросклеротических сосудистых заболеваний, являющихся основными провоцирующими факторами ишемической болезни сердца (ИБС) [26].
Современные библиографические данные свидетельствуют о том, что жировая ткань обладает ауто-, пара- и эндокринной функцией и секретирует большое количество веществ, обладающих различными биологическими эффектами, в том числе в развитии и про-грессировании инсулинорезистентности — основного звена в патогенезе МС. В последнее десятилетие широко обсуждается значение распределения жировой ткани, поскольку именно этот факт определяет риск развития сопутствующих ожирению метаболических осложнений [15, 16, 24]. Жировая ткань висцеральной области имеет высокую плотность андрогенных, кор-тикостероидных рецепторов, богатую иннервацию, широкую капиллярную сеть и отличается значительной метаболической активностью. В связи с этим абдоминальное ожирение и процент висцерального жира запускают сложную цепь метаболических нарушений [18].
Одним из способов диагностики МС является установление объема висцеральной жировой ткани при наличии первичной инсулинорезистентности и сопутствующей системной гиперинсулинемии. Особую опасность представляет собой ожирение с преимущественным отложением жира в абдоминальной области [22].
Существуют различные методики определения количества висцеральной жировой ткани, среди которых основными считаются антропометрические и ме-
тоды лучевой диагностики — компьютерная томография (КТ), магнитно-резонансная томография (МРТ), ультразвуковое исследование (УЗИ). Клиническая антропометрия является наиболее доступным методом диагностики метаболического синдрома в практической деятельности врача [32]. Установлено, что окружность талии (ОТ), равная 100 см, косвенно свидетельствует о таком объеме висцеральной жировой ткани, при котором, как правило, развиваются метаболические нарушения и значительно возрастает риск развития СД-2. Выделяют различные показатели, при которых диагностируется висцеральное ожирение в зависимости от возраста и пола. Окружность талии более 100 см в возрасте до 40 лет и более 90 см в возрасте 40—60 лет как у мужчин, так и у женщин является показателем абдоминально-висцерального ожирения. Учет гендерного фактора свидетельствует, что ОТ более 88 см у женщин и более 102 см у мужчин выступает признаком патологического отложения абдоминального жира [38]. Существует еще один методический подход к оценке антропометрических данных — показатель отношения окружности талии к окружности бедер (ОТ/ОБ). Коэффициент ОТ/ОБ у мужчин более 1,0 (0,9), у женщин более 0,85 (0,8) свидетельствует о накоплении жировой ткани в абдоминальной области. Однако большая погрешность результатов антропометрических параметров не позволяет ограничиваться только этой методикой [9, 42].
Новые возможности в изучении абдоминальной жировой ткани и диагностики МС внесли современные высокоразрешающие диагностические технологии.
Наиболее точными методами, имеющимися в настоящее время для измерения количества брюшного жира, являются КТ и МРТ. Оба метода дают возможность точного разделения жировой ткани от окружающей нежировой и разделения внутрибрюшных от подкожных жировых депо.
На сегодняшний день применение КТ и МРТ позволило изучить топографию жировой ткани в абдоминальной области и разделить ее на висцеральную (ВЖТ) и подкожную жировую ткань (ПЖТ).
Компьютерная томография
Изначально КТ при ожирении использовалась как вспомогательный метод для измерения антропометрических показателей: сагиттального диаметра, окруж-
ности талии, бедер и ОТ/ОБ. Было установлено, что сагиттальный диаметр (Ь4—Ь5) является более четким показателем объема ВЖТ, чем измерение обхвата талии и ОТ/ОБ; измерение, основанное на сагиттальном диаметре, имеет погрешность порядка 20%, в то время как измерения, основанные на ВЖТ, имеют не намного меньшую погрешность (10—14%).
Впоследствии с внедрением постпроцессорных способов обработки изображений стало возможным определять объемные характеристики тканей, в том числе и висцерального жира.
ВЖТ в копьютерно-томографическом изображении — это свободный жир, расположенный внутри брюшной полости, в том числе жир сальниковый, ме-зентериальный, ретро- и экстраперитонеальный, исключая жир в паренхиматозных органах (рис. 1). Ден-ситометрические показатели жировой ткани соответствуют диапазону от -30 до -190 Ни.
Рис. 1. Анатомия жировых депо: 1 — сальниковый и мезентериаль-ный жир; 2 — ретро- и экстраперитонеальный жир; 1 + 2 — висцеральный (внутрибрюшной) жир; 3 — подкожный жир
Практически все авторы едины во мнении, что наиболее важным показателем висцерального ожирения при томографических методах исследования в рамках УС является количественная его характеристика, а именно площадь, занимаемая висцеральным жиром на определенном уровне, измеренная на одном срезе. Существует несколько подходов к выбору уровня срезов. Идея производить снимок на пупочном уровне принадлежит в.А. Вогкап [11], который обнаружил, что на пупочном уровне находится наибольшее количество жира и лучше прослеживается разграничение подкожного и интраабдоминального слоя. Впоследст-
вии японские исследователи (Tokunaga К. и соавт.) также предложили проводить исследования на уровне пупка [40]. Помимо японских ученых данным методом пользуются ученые из Кореи [19]. Однако L. Sjostrom предположил, что исследования на так называемом пупочном уровне, проведенные многими исследователями, являются недостаточно точными, так как пупок у людей, страдающих ожирением, может находиться на разных уровнях относительно позвоночника. При определении продольного уровня необходимо ориентироваться на скелет [37].
При использовании только одного среза при измерении ВЖТ важным считается четкое определение продольного уровня, так как при изменении положения пациента даже на несколько сантиметров количество ВЖТ значимо варьирует. В доказательство этого
H. Kvist и В. Chowdhury показали связь площадей висцеральной жировой ткани от Th8—Th9 до крестцово-подвздошного сочленения в зависимости от положения тела на различных группах пациентов [12, 27]. При этом наибольшие значения площадей ВЖТ были связаны с возрастанием риска сердечно-сосудистых заболеваний (ССЗ).
По данным W. Mayo-Smith, установленная погрешность при измерении общего объема жировой ткани составила 0,4%, что доказывает высокую точность КТ [31]. По мнению других авторов, составляющие жировой ткани — висцеральная и подкожная жировая ткань могут быть измерены с погрешностью
I,2 и 0,5% соответственно [43]. С тех пор как по результатам нескольких срезов объем висцерального жира был отграничен от области ПЖТ, исследователи пришли к выводу, что количество ВЖТ не зависит от индивидуальных особенностей распределения жировой ткани и погрешность составляет около 1% [13].
Для изучения точности повторных исследований в области ВЖТ при помощи КТ были изучены поперечные срезы брюшной полости на уровне L4 у женщин пременопаузального возраста, от худощавых до страдающих ожирением. Повторное исследование проводилось после изменения положения пациента. Высокая корреляция была показана между повторными исследованиями (r = 0,99), при этом погрешность составила для значения объема общей абдоминальной жировой ткани (ОАЖТ) 1,2%, для ПКЖ — 1,9%, для ВЖТ — 3,9% [39], что позволяет с высокой точностью
использовать данную методику для пролонгированных исследований.
На сегодняшний день отсутствуют единые данные о значениях, отражающих пограничные состояния (таблица).
Пороговые значения висцеральной жировой ткани у пациентов с риском развития сердечно-сосудистых осложнений
Авторы исследований
КТ
Пупок
МРТ
Пол Ожирение ВЖТ, см2
М Ж есть нет
+ + + + >130
+ + + >131
+ + + >110
+ + + + >132
+ + >133
+ + + >100
+ + + >90
+ + + + >107
Desprès J.-P. и соавт. +
Hunter G.R. и соавт. +
Williams M.J. и соавт. +
Anderson В. и соавт. +
Matsuzawa Y. и соавт. +
Saito Y. и соавт. +
Lottenberg S.A. и соавт.
J.-P. Desprès и соавт., G.R Hunter и соавт. M.J. Williams и соавт., исследуя мужчин и женщин с различной массой тела, обнаружили, что площадь ВЖТ на уровне L4—L5 более 110 см2 у женщин пре- и постме-нопаузального возраста сопряжена с возрастанием риска ССЗ. Те же ученые установили, что мужчины подвергаются риску сердечных заболеваний при площади ВЖТ более 131 см2 [14]. С другой стороны, J.-P. Desprès и соавт. показали, что как у мужчин, так и у женщин величина 100 см2 связана со значительным повышением риска ССЗ и является пограничным значением, а дальнейшее ухудшение обмена веществ наблюдается при величине более 130 см2. По тому же принципу S. Lemieux на примере 213 мужчин и 190 женщин определил пороговую величину антропометрических параметров, связанных с количеством ВЖТ, составляющих 130 см2: обхват талии 95 см у обоих полов, сагиттальный диаметр 22,8 см у мужчин и 25,2 см у женщин, ОТ/ОБ 0,94 у мужчин и 0,88 у женщин [29]. У обоих полов пороговая величина этих антропометрических показателей была в целом ниже у людей старше 40 лет. P.J. Anderson, исследуя взаимосвязь между ВЖТ при КТ, МРТ и факторами сердечнососудистого риска при СД-2, нашел пороговую величину — 132 см2 [4].
Некоторые авторы при изучении большого количества пациентов с МС говорят о возможности оценки не только абсолютных, но и относительных количественных показателей висцерального жира. Так, японские и корейские исследователи вводят в свою методику коофициент ПКЖ/ВЖТ [30]. S. Fujioka, Y. Matsu-
zawa доказали, что соотношение
интраабдоминального висцерального жира и подкожного жира как относительный показатель измерений интраабдоминального жира тесно связано с нарушением глюкозного и жирового обмена веществ у страдающих ожирением. Эти метаболические показатели были значительно выше в так называемой висцеральной группе (с уровнем ВЖТ/ПКЖ не менее 0,4), чем в «подкожной» группе (с уровнем ВЖТ/ПКЖ менее 0,4). Те же авторы обнаружили, что глюкозный и липид-ный обмен веществ в «висцеральной» группе был нарушен независимо от пола, возраста и индекса массы тела, коэффициент ВЖТ/ПКЖ у мужчин был выше, чем у женщин, а высокий коэффициент ВЖТ/ПКЖ в основном наблюдался у людей старшего возраста [35].
На рис. 2, 3 изображены поперечные срезы на уровне Ь4—Ь5, полученные с помощью КТ, двух женщин, заметно различающихся по количеству висцерального, но почти одинаковых по количеству подкожного жира.
Рис. 2. Компьютерная томография на уровне Ь4—Ь5: пациентка С. 1957 г. р., представлен висцеральный тип, коэффициент ВЖТ/ПКЖ составляет 0,9
L
4
+
Рис. 3. Компьютерная томография на уровне L4—L5: пациентка Л. 1962 г. р., представлен подкожный тип, коэффициент ВЖТ/ПКЖ составляет 0,3
Магнитно-резонансная томография
Значение МРТ в оценке висцерального ожирения (ВО) состоит в том, что этот метод не несет лучевой нагрузки, что делает его оптимальным для пролонгированных исследований, в которых суммарная доза облучения может иметь значение.
Многие исследователи, изучающие методы оценки распределения абдоминального жира, предлагают использовать при МРТ Т1-взвешенные спин-эхо-последовательности. Это обусловлено тем, что жир в отличие от большинства нежировых тканей имеет высокий сигнал в Т1-взвешенном изображении (Т1-ВИ), что обеспечивает подсчет объема жира. Наряду с получением только Т1-ВИ некоторые авторы предлагают включать в алгоритм магнитно-резонансного (МР) исследования пациентов с МС различные МР-последовательности (Т2-ВИ, FSat). В целом количественные характеристики при изучении ВО при МРТ аналогичны таковым при проведении КТ.
Используя данные МРТ, R. Ross установил, что величина ВЖТ и ее составляющих, а именно ретропе-ритонеального жира, находится в пределах границ, обнаруженных L. Sjostrom при КТ [34].
Различия у авторов в основном наблюдаются при выборе оптимальных последовательностей для диагностики метаболических нарушений. L.F. Donelly и соавт., используя фантом брюшной полости с моделями висцерального и подкожного жира, провели анализ результатов нескольких МР-последовательностей для подсчета объемов ВЖТ и ПКЖ [18]. Так, использовались Т1-ВИ,
3В-градиен-эхо-последовательность, быстрая Диксон-последовательность (быстрая спин-эхо-
последовательность с фазово-корреляционным алгоритмом, который обеспечивает быструю реконструкцию изображений; для каждого среза используются три последовательности: одна с подавлением спина воды, одна с подавлением жира и последняя с подавлением воды и жира). В данном исследовании Диксон-техника была статистически более точна в отображении жира, чем любая спин-эхо-техника или 3Б-измененная градиент-эхо-последовательность. Быстрые Диксон-изображения воспроизвели 18% жира в малых областях по сравнению с 1%, отображенным в спин-эхо-изображениях, и 0,01% в 3Б-измененных градиент-эхо-изображениях. Так как жировая ткань в брюшной полости и в подкожных тканях может быть разделена нежировыми тканями, такими как фасции, сосудистые, кишечные структуры, возможность отображения жира в маленьких объемах может служить повышению точности при метаболическом синдроме. Несмотря на то что прогнозирование объемов жира во внутрибрюшной и подкожной областях может быть важным в некоторых исследованиях, величина, наиболее часто используемая для изучения факторов риска ССЗ и СД-2 — отношение внутрибрюшной жировой ткани к подкожной (ВЖТ/ПКЖ).
В данном исследовании все три МР-техники были выполнены таким образом, чтобы сделать возможным подсчет этого коофициента. Статистически значимых различий между данными визуализирующими техниками в прогнозировании отношения висцерального и подкожного жира не обнаружено. Исследования, предназначенные для МРТ-скрининга большого числа субъектов с целью выявления только ВЖТ/ПКЖ, могут быть более эффективными при использовании быстрых МР-последовательностей (3Б-последовательность). Затраченное время для них в 10 раз короче, чем для Т1-ВИ, и в 22 раза быстрее, чем Диксон-последовательность. Эти временные показатели могут быть важны, так как одним из ограничивающих факторов в планировании программ с использованием МРТ в подсчете внутрибрюшного жира является затрата времени. Хотя потраченное время — это только отрезок времени, которое необходимо для сканирования пациента, простое повторение МР-последовательности было бы идеальным для повышения точности исследований, уменьшения двигатель-
ных артефактов и снижения стоимости. Были определены наиболее рентабельные способы изучения количества ВЖТ. Точное определение его необходимо в исследованиях, обращающих внимание на механизм действия ВЖТ, который приводит к повышению риска сердечно-сосудистых заболеваний. Согласно последним исследованиям, быстрая Диксон-последовательность применима для обеспечения наиболее точной и полезной информацией [31].
В целом МРТ в определении ВО показывает результаты, сходные с КТ, при этом не подвергая ионизирующему излучению. Единственным недостатком МРТ в диагностике ВО выступает длительность исследования [21].
Несмотря на то что выявление висцерального типа ожирения наиболее эффективно с помощью КТ и МРТ, высокая стоимость этих методов ограничивает их применение в практическом здравоохранении.
Ультразвуковое исследование
Широкое внедрение УЗИ во многие области медицины позволило расширить его возможности в диагностике ожирения. С увеличением частоты и разрешающей способности метода, а также глубины исследования более 10 см УЗИ помогло оценить не только подкожный, но и висцеральный жир. Наиболее простой и быстрой среди множества предлагаемых методик определения ВО является измерение расстояния между брюшной стенкой и аортой на определенном уровне как показатель, соотносимый с количеством висцерального жира, выявленным при КТ или МРТ в рамках МС. Различные авторы приводят данные по точности своих измерений. A. Bellisari сообщает, что точность 87,73% для подкожного жира и 64,30% для висцерального жира не позволяет использовать ультразвуковой метод в качестве диагностики ВО [10]. Он определял внутрибрюшную толщину как расстояние от белой линии живота до задней стенки аорты. Но гораздо проще измерять то же расстояние до передней стенки аорты, так как она расположена ближе к датчику. F. Armellini и M. Zamboni, а также G. Tornaghi сообщают о точности таких измерений — 99,6% для подкожного и 93,5% для висцерального жира соответственно [9].
О значимости УЗИ висцерального жира говорят работы C.C. Leite с соавт. В исследовании, проводимом на
191 мужчине, у 53,5% из которых присутствовал фактор риска ССЗ, было показано, что ультразвуковое измерение интраабдоминального жира позволяло лучше предсказать риск ССЗ, чем антропометрические измерения (ОТ и сагиттальный диаметр). Верхние пороги умеренного риска и высокого риска были 7 см (чувствительность 72%, специфичность 53%) и 9 см (53% чувствительность и 83% специфичность) соответственно [28]. Другие авторы говорят о величине 10 см, которая соответствует висцеральному ожирению [23].
Во многих работах показана высокая корреляция между интраабдоминальной жировой тканью, измеренной КТ и ультразвуком. F. Armellini обнаружил обоснованную взаимосвязь (r = 0,67) интраабдоми-нальных ультразвуковых измерений с КТ на уровне L4—L5 [6]. При аналогичных сопоставлениях G. Tornaghi обнаружил высокую корреляцию между интра-абдоминальной толщиной и областью ВЖТ на КТ (r = 0,89—0,91) [39]. R.B. Radominski в 24 исследованиях также выявил высокую корреляцию между УЗИ и КТ (r = 0,79 в подкожном абдоминальном жире и r = 0,84 в ВЖТ), снова отметив, что толщина висцерального жира, определяемая сонографическим методом, является отличным показателем всей висцеральной абдоминальной жировой ткани, измеренной томографическими методиками. Более того, соотношение абдоминального сагиттального диаметра и КТ в исследовании R.B. Radominski было ниже, чем наблюдаемое при УЗИ и КТ, что говорит о больших возможностях УЗИ по сравнению с антропометрическими методиками в диагностике висцерального ожирения [33]. В перекрестной проверке интраабдо-минальная жировая ткань, измеренная КТ, высоко коррелировала с интраабдоминальной жировой тканью, вычисленной при помощи первичного УЗИ (r = 0,84) [36].
Имеются данные, указывающие на превосходство УЗИ по сравнению с КТ. Так, F. Armellini и соавт. обнаружили у женщин, страдающих ожирением, после похудания заметное снижение интраабдоминального жира, а не подкожного [5]. Также отмечалась высокая корреляция между изменениями в ВЖТ с использованием КТ и УЗИ, показывающих, что ультразвуковой метод может быть применен для измерения распределения жира в период потери массы тела [7]. Это является еще одним подтверждением надежности ультразвукового интраабдоминального исследования.
По последним литературным данным, расстояние между прямыми мышцами живота и передней стенки аорты может быть рекомендовано для определения ВО [8]. Данный ультразвуковой метод, как было показано, хорошо коррелирует с результатами КТ и МРТ и совместно с антропометрическими измерениями, а в последующем и как их альтернатива может быть использован для определения жира тела в широких клинических и эпидемиологических исследованиях.
Несмотря на обнадеживающие данные о возможностях УЗИ в диагностике абдоминального жира, далеко не все возможные методы в этом направлении изучены.
В целом определение ВЖТ лучевыми методами является востребованным исследованием для клиницистов в рамках диагностики ВО у больных метаболическим синдромом. Томографические методики (КТ и МРТ) на сегодняшний день остаются эталонами в определении площади ВЖТ, хотя пороговые ее значения, при которых возрастает риск развития сердечнососудистых осложнений, продолжают оставаться предметом дискуссий. Авторы, в первую очередь клиницисты, отдают предпочтение КТ-методике как наиболее распространенной и доступной. МРТ в диагностике ВО занимает менее значимую позицию, так как малая ее доступность и сложность проведения позволяют применять ее только в больших медицинских или научных центрах. УЗ-диагностика ВО требует дальнейшего детального изучения, но при внедрении ее в широкую клиническую практику даст возможность применять ее в скрининговых исследованиях, будет способствовать ранней диагностике ВО и, как следствие, метаболического синдрома. УЗИ позволит на более раннем этапе проводить профилактические мероприятия, направленные на предотвращение сердечно-сосудистых осложнений, а также оценить динамику количества ПКЖ, ВЖТ в процессе лечения.
Литература
1. Анциферов М.Б. Исследование иКРББ и основные принципы пероральной терапии сахарного диабета 2 типа // Ожирение. Метаболический синдром. Сахарный диабет 2 типа / под ред. И.И. Дедова. М., 2000. С. 53—61.
2. Бутрова С.А. Метаболический синдром: патогенез, клиника, диагностика, подходы к лечению // РМЖ. 2001. Т. 9, № 2. С. 56—60.
3. Научный симпозиум «Метаболический синдром. Новые подходы к лечению» // Кардиология. 2000. № 8. С. 77—80.
4. Anderson P.J., Chan J.C.N., Chan Y.L. et al. Visceral fat and cardiovascular risk factors in Chinese NIDDM patients. // Diabetes Care. 1997. V. 20. P. 1854—1858.
5. Armellini F., Zamboni M., Castelli S. et al. Measured and predicted total and visceral adipose tissue in women. Correlations with metabolic parameters // Int. J. Obes. Relat. Me-tab. Disord. 1994. V. 18. P. 641—647.
6. Armellini F., Zamboni M., Rigo L. et al. The contribution of sonography to the measurement of intra-abdominal fat // J. Clin. Ultrasound. 1990. V. 18. P. 563—567.
7. Armellini F., Zamboni M., Rigo L. Sonography detection of small intraabdominal fat variations // Int. J. Obes. 1991. V. 15. P. 847—852.
8. Armellini F., Zamboni M. Total and intraabdominal fat measurements by ultrasound and computed tomography // Int. J. Obes. 1993. V. 17. P. 209—214.
9. Ashwell M., Cole T.J., Dixon A.K. Obesity: new insight into the anthropometric classification of fat distribution shown by computed tomography // Br. Med. J. (Clin. Res. Ed.). 1985. V. 290. P. 1692—1694.
10. Bellisari A. Reliability of B mode ultrasonic measurements of subcutaneous adipose tissue and intraabdominal depth: comparisons with skinfold thicknesses // Int. J. Obes. 1993. V. 17. P. 475—480.
11. Borkan G.A., Gerzof S.G., Robbins A.H. et al. Assessment of abdominal fat content by computed tomography // Am. J. Clin. Nutr. 1982. V. 36. P. 172—177.
12. Chowdhury B., Kvist H., Andersson B. et al. CT-determined changes in adipose tissue distribution during a small weight reduction in obese males // Int. J. Obes. Relat. Metab. Di-sord.1993. V. 17 P. 685—691.
13. Chowdhury B., Sjostrom L., Alpsten M. et al. A multicompartment body composition technique based on computerized tomography // Int. J. Obes. Relat. Metab. Disord. 1994. V. 18. P. 219—234.
14.Despres J.-P., Lamarche B. Effects of diet and physical activity on adiposity and body fat distribution: implications for the prevention of cardiovascular disease // Nutr. Res. Rev. 1993. V. 6. P. 137—159.
15.Despres J.-P. Lipoprotein metabolism in visceral obesity // Int. J. Obes. 1991. V. 15. P. 45—5.
16.Despres J.-P. Obesity and lipid metabolism: relevance of body fat distribution // Curr. Opin. Lipidol. 1991. V. 2. P. 5—15.
17.Despres J.-P. Visceral obesity and dyslipidemia:contribution of insulin resistance and genetic susceptibility // Angel A., Anderson H., Bouchard C. et al. (eds). Progress in Obesity Research: Proceedings of the Seventh International Congress on Obesity. 1996. V. 7. P. 525—532.
18.Donnelly L.F, O'Brien K.J., Dardzinski B.J. et al. Using a Phantom to Compare MR Techniques for Determining the Ratio of Intraabdominal to Subcutaneous Adipose Tissue // AJR. 2003. V. 180. P. 993—998.
19. Enzi G., Gasparo M., Biondetti P.R. et al. Subcutaneous and visceral fat distribution according to sex, age and overweight, evaluated by computed tomography // Am. J. Clin. Nutr. 1986. V. 44. P. 739—746.
20. Feinleib M. Epidemiology of obesity in relation to health hazards // Ann. Intern. Med. 1985. V. 103. P. 1019—1024.
21. Glover G.H., Schneider E. Three-point Dixon technique for true water/fat decomposition with B0 field inhomogeneity
correction // Magn. Reson. Med. 1991. V. 18. P. 371 —383.
22. Goodpaster B.H., Thaete F.L., Simoneau J.-A., Kelley D.E. Subcutaneous abdominal fat and thigh muscle composition predict insulin sensitivity independently of visceral fat // Diabetes. 1997. V. 46. P. 1579—1585.
23. GuimaraesM.M.M., de Oliveira Junior A.R., PenidoM.G. et al. Ultrasonographic measurement of intra-abdominal fat thickness in HIV-infected patients treated or not with antiret-roviral drugs and its correlation to lipid and glycemic profiles // Ann. Nutr. Metab. 2007. V. 51. P. 35—41.
24. Howard B.V. Lipoprotein metabolism in diabetes mellitus // J. Lipid. Res. 1987. V. 28. P. 613—628.
25. Kannel W.B. Lipids, diabetes and coronary heart disease: insights from the Framingham Study //Am. Heart. J. 1985. V. 110. P. 1100—1107.
26. Keys A. Overweight, obesity, coronary heart disease and mortality // Nutr Rev. 1980.V. 38. P. 297—307.
27. Kvist H., Sjôstrôm L., Tylén U. Adipose tissue volume determinations in women by computed tomography: technical considerations // Int. J. Obes. 1986. V. 10. P. 53—67.
28.Leite C.C., Wajchenberg B.L., Radominski R. et al. Intraabdominal thickness by ultrasonography to predict risk factors for cardiovascular disease and its correlation with an-thropometric measurements // Metabolism. 2002. V. 51 (8). P. 1034—1040.
29. Lemieux S., Prud'homme D., Bouchard C. et al. A single threshold value of waist girth indentifies normal-weight and overweight subjects with excess visceral adipose tissue // Am. J. Clin. Nutr. 1996. V. 65. P. 685—693.
30. Matsuzawa Y., Nakamura T., Shimomura I., Kotami K. Visceral fat accumulation and cardiovascular disease // Angel A., Anderson H., Bouchard C. et al. (eds). Progress in Obesity Research: Proceedings of the Seventh International Congress on Obesity (Toronto, Canada, August 20—25, 1994). London: John Libbey & Company, 1996. V. 7. P. 569—572.
31. Mayo-Smith W., Hayes C.W., Biller B.M.K. et al. Body fat distribution measured with CT: correlations in healthy subjects, patients with anorexia nervosa and patients with Cush-ing's syndrome // Radiology. 1989. V. 170. P. 515—518.
32. PouliotM.-C., Desprès J.-P., Lemieux S. et al. Waist circumference and abdominal sagittal diameter: best simple anthropometric indexes of abdominal visceral adipose tissue accumulation and related cardiovascular risk in men and women
// Am. J. Cardiol. 1994. V. 73. P. 460—468.
33. Radominski R.B. The Use of Sonography in the Assessment of Abdominal Fat Distribution. Ph.D. Thesis, Univerity of Sao Paulo Medical School, Sao Paulo, Brazil, 1998.
34. Ross R., Rissanen J., Hudson R. Sensitivity associated with the identification of visceral adipose tissue levels using waist circumference in men and women: effects of weight loss // Int. J. Obes. Relat. Metab. Disord. 1996. V. 20. V. 533—538.
35. Saito Y., Kobayashi J., Seimiya K. et al. Contribution of visceral fat accumulation to postprandial hyperlipidemia in human obesity. Eighth International Congress on Obesity // Int. J. Obes. 1998. V. 496. P. 226—228.
36. Sjoestrom L. A computed tomography based multicompartment body composition technique and anthropometric predictions of lean body mass, total and subcutaneous adipose tissue // Int. J. Obes. 1991. V. 15. P. 19—30.
37. Sjostrom L, Kvist H, Cederblad A, Tylen U. Determination of total adipose tissue and body fat in women by computed tomography, 40K and tritium // Am. J. Physio. 1986. V. 250. P. 736—745.
38. Sjostrom L. Measurement of fat distribution // Bouchard C., Johnston F.E. (eds). Fat Distribution during Growth and Later Health Outcomes. Alan R. Liss, New York, 1988. P. 53—61.
39. Thaete F.L., Colberg S.R., Burke T., Kelley D.E. Reproducibil-ity of computed tomography measurement of visceral adipose tissue area // Int. J. Obes. 1995. V. 19. P. 464—467.
40. Tokunaga K., Matsuzawa Y., Ishikawa K., Tarui S. A novel technique for determination of body fat by computed tomography // Int. J. Obes. 1983. V. 7. P. 437—445.
41. Tornaghi G., Raiteri R., Pozzato C. et al. Anthropometric or ultrasonic measurements in assessment of visceral fat? A comparative study // Int. J. Obes. 1994. V. 18. P. 771—775.
42. WHO: Obesity: preventing and managing the global epidemic. Report of a WHO consultation of obesity. Geneva, 1997. P. 51—210.
43. Zamboni M., Armellini F., Muller D. et al. Methodological and clinical aspects of subcutaneous fat distribution // Angel A., Anderson H., Bouchard C. et al. (eds). Progress in Obesity Research: Proceedings of the Seventh International Congress on Obesity (Toronto, Canada, August 20—25, 1994). London: John Libbey & Company, 1996. V. 7. P. 145—150.
Поступила в редакцию 17.05.2010 г. Утверждена к печати 26.05.2010 г.
Сведения об авторах
Н.М. Сусляева — аспирант кафедры лучевой диагностики и лучевой терапии СибГМУ (г. Томск). Для корреспонденции
Сусляева Надежда Маратовна, тел. 8-913-871-3345, e-mail: hopes@sibmail.com
