CC BY
902
СОВРЕМЕННЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПСИХОЛОГИИ
MODERN PROBLEMS OF PSYCHOLOGY
УДК 159.944.4
ББК 88.56
Б 17 Л.А. Базалева
Старший преподаватель кафедры общей психологии Сочинского государственного
университета туризма и курортного дела; E-mail: lbazaleva@mail. ru
ВОЗМОЖНОСТИ ИССЛЕДОВАНИЯ ЭМОЦИОНАЛЬНОГО ВЫГОРАНИЯ У МАТЕРЕЙ В ПСИХОЛОГИИ ЛИЧНОСТИ
(РЕЦЕНЗИРОВАНА)
Аннотация. Статья посвящена описанию конструирования методики диагностики эмоционального «выгорания» у матерей, ее психометрической проверки и стандартизации. Целью проведенного эмпирического исследования являлось теоретическое обоснование и разработка процедуры конструирования методики диагностики эмоционального «выгорания» у женщин, имеющих детей. Полученные высокие психометрические показатели позволят использовать данную методику в психодиагностической практике.
Ключевые слова: материнство, эмоциональное выгорание, надежность, валидность.
L.A. Bazaleva
Senior Lecturer of General Psychology Department at Sochi State University of Tourism and
Resort Business; E-mail: [email protected]
POSSIBILITIES OF RESEARCH OF MOTHERS’ EMOTIONAL BURNOUT IN PSYCHOLOGY OF THE PERSON
Abstract. The paper describes designing a technique of diagnostics of mothers’ emotional “bumout”, its psychometric check and standardization. The purpose of the empirical research is the theoretical substantiation and working out the procedure of designing a technique of diagnostics of emotional “burnout” at the women having children. The obtained high psychometric indicators will allow the use of this technique in psychodiagnostic practice.
Keywords: motherhood, emotional burnout, reliability, validity.
Необходимость сохранения здоровья подрастающего поколения актуализировала проблему психологической помощи семье и, главным образом, женщине, воспитывающей ребенка. На сегодняшний день существует противоречие между декларируемой социальной значимостью статуса материнства и реальными возможностями его реализации женщиной в современном обществе, что нередко порождает возникновение многих психологических проблем в процессе взаимодействия матери с ребенком.
Большинство исследований материнства опираются на зарубежные психоаналитические теории З. Фрейда, К. Хорни, Дж. Боулби, Д. Винникота и других. И когда речь заходит о трудностях материнства, авторы акцентируют внимание на психологических защитах и бессознательных проявлениях личностных особенностей женщины. Особую актуальность приобретает исследование психологических трудностей самой матери.
В последние десятилетия предметом внимания отечественных психологов стали такие аспекты материнства, как эмоциональное состояние женщины во время
беременности (А.С. Батуев, Г.И. Брехман, А.И. Захаров, И.В. Добряков), взаимодействие матери и ребенка в раннем онтогенезе (А.Н. Авдеева, Т.В. Архиреева, О.Ю. Дубовик), факторы и условия девиаций материнства (В.И. Брутман, М.С. Родионова и др.), личностные изменения женщины, связанные с переходом к родительству (Е.И. Захарова, Е.И. Есенина, О.А. Карбанова и др.), изучается совладающее поведение женщины на этапе принятия роли матери (О.Б. Подобина), анализируются психологические трудности матери в отношении с ребенком (Т.А. Кошкарова), рассматривается роль самоактуализации личности матери как фактора ее отношения к детям (Т.К. Хозяинова), а также структура идентичности женщин с различным материнским отношением.
Рождение ребенка является для женщины ответственным событием. Появление ребенка в целом изменяет ее жизнь и перестраивает отношения с мужем и другими членами семьи. Любовь к ребенку иногда настолько поглощает женщину, что в конечном итоге она может полностью оказаться его «заложницей». Находясь долгое время с ребенком в «замкнутом» психологическом пространстве этого диадного отношения, женщина может ощущать усталость, раздражительность, безразличие, а иногда и агрессию по отношению к ребенку, мужу и другим членам семьи.
Действие многочисленных стрессогенных факторов, как объективных, так и субъективных, вызывает нарастающие чувство неудовлетворенности, накопление усталости и изнеможения, что ведет к истощению и, как следствие, «выгоранию».
«Выгорание» изучается исследователями преимущественно в профессиональной деятельности [1, 2, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10 и др.]. Мы определяем выделенный феномен как дезадаптационное состояние, возникающие в отношениях матери с ребенком. При этом исполнение родительских функций матерью рассматриваем как специфическую форму трудовой деятельности с присущими данному виду субъектной активности особенностями. К таковым, в частности, можно отнести психические регуляторы в виде образов субъект-субъектного взаимодействия в диаде «мать-ребенок»; совокупность решаемых задач; выраженную социальную значимость продукта труда и др.
Учитывая неразработанность данной проблемы в зарубежной и отечественной психологии, мы столкнулись с тем, что в настоящее время не существует методики, которая позволила бы измерить степень эмоционального «выгорания» матери, поэтому перед нами стояла задача создания надежной психодиагностической методики для оценки эмоционального «выгорания» у матерей.
Начав конструирование методики, мы осуществили теоретический анализ предмета исследования для того, чтобы обеспечить большую теоретическую валидность нашего инструментария. В это же время было проведено предварительное исследование, охватившие 300 женщин - матерей от 19 до 72 лет, имеющих детей. Женщинам было предложено описать ситуации и симптомы эмоционального «выгорания» при взаимодействии с ребенком, которые им приходилось наблюдать или испытывать. Проделанный анализ позволил выделить ряд феноменов и утверждать о наличии эмоционального «выгорания» в отношениях матери к ребенку. Полученные результаты были обработаны с помощью частотного анализа и описаны, а симптомы выделены в 4 основные группы:
1. Аффективные симптомы: раздражительность, неуравновешенность,
несдержанность, грубость, повышенная агрессия, эмоциональная усталость, постоянное переживание за ребенка, боязнь, страхи, обиды на ребенка, резкость, грубость, повышенная слезливость.
2. Когнитивные симптомы: бессилие, безразличие, молчание, сложности в установлении новых контактов, чувство опустошенности, ухудшение концентрации внимания, памяти, неспособность сосредоточиться, снижение работоспособности, потеря интереса к какой-либо деятельности, ощущение тупика.
3. Физические симптомы: крайняя усталость, неспособность отдохнуть за время сна, неспособность расслабиться, головные боли, общее физическое недомогание, нарушение сна.
4. Поведенческие симптомы: утрата вкуса к еде, утрата чувства юмора, отсутствие полового влечения, крик, применение физической силы, постоянные упреки, обида, отталкивание ребенка, перекладывание своей вины на ребенка, конфликтность, тяга к телевизору, тяга к компьютеру, тяга к покупке вещей, женщина перестает ухаживать, следить за собой.
С помощью выделенных симптомов были сконструированы утверждения, которые послужили основой создания опросника. Мы сочли возможным в ходе конструирования методики существенно опираться на опросник эмоционального «выгорания» личности В.В.Бойко. Именно этот опросник, на наш взгляд, имеет наиболее эффективную модель теоретического конструкта, который можно применить к модели эмоционального «выгорания», развивающегося в детско-родительских отношениях.
При конструировании методики мы использовали понятие эмоционального «выгорания» как динамический процесс, возникающий поэтапно, в полном соответствии с механизмом развития стресса, и каждому этапу характерны определенные признаки. Соответственно основными фазами эмоционального выгорания являются: 1) тревожное напряжение; 2) сопротивление; 3) истощение [1].
Теоретическое осмысление подходов к эмоциональному выгоранию позволило выделить структурные составляющие фаз эмоционального выгорания.
Данным гипотетическим конструктам были даны следующие операциональные определения:
1. «Тревожное напряжение» - служит предвестником и «запускающим» механизмом в формировании эмоционального выгорания. Напряжение имеет динамический характер, что обуславливается изматывающим постоянством или усилением психотравмирующих факторов.
2. «Сопротивление» - начинается с момента появления тревожного напряжения. Это естественно: женщина осознанно или бессознательно стремится к психологическому комфорту, старается снизить давление внешних обстоятельств с помощью имеющихся в её распоряжении средств. Таким образом, мама пытается более или менее успешно оградить себя от неприятных впечатлений. Эта стадия может длиться очень долго -годами.
3. «Истощение» - оскудение психических ресурсов, снижение эмоционального тонуса, которое наступает вследствие того, что проявленное сопротивление оказалось неэффективным. Характеризуется более или менее выраженным падением общего энергетического тонуса и ослаблением нервной системы.
Каждая фаза включает в себя комплекс симптомов.
Фаза «тревожное напряжение» включает в себя следующие симптомы эмоционального «выгорания»:
1. Симптом «осознания проблем взаимодействия с ребенком». Проявляется усиливающимся осознанием проблем во взаимодействии с ребенком, которые, по мнению мамы, являются трудно или вовсе не устранимы. Раздражение постоянно растет, накапливается отчаяние и негодование. К каждой шкале приведен неполный набор утверждений, раскрывающих ее содержание.
1. Мне все труднее взаимодействовать с моим ребенком.
2. В настоящее время я взаимодействую со своим ребенком хуже, чем обычно.
3. Как правило, мой день, проведенный с ребенком, проходит спокойно и
легко.
2. Симптом «неудовлетворенности собой». В результате неудач или неспособности повлиять на психотравмирующие обстоятельства женщина испытывает недовольство собой, своей ролью как матери, семейными обязанностями.
1. Сегодня я довольна своей ролью матери не меньше, чем в первый год жизни моего ребенка.
2. Меня часто расстраивает то, что я не могу должным образом оказать своему ребенку поддержку, помощь.
3. Моя роль матери мне вполне удается.
3. Симптом «загнанности в клетку». Это состояние интеллектуальноэмоционального затора, тупика. Женщина ощущает состояние «загнанности в клетку», она чувствует безысходность ситуации и не находит сил изменить эту ситуацию, ее повергает в уныние повседневная рутинность.
1. Жизненная ситуация, в которой я оказалась, кажется мне безысходной (почти безысходной).
2. В последнее время меня преследуют трудности в отношении с ребенком.
3. После долгого взаимодействия с ребенком мне хочется поскорее выйти на
работу.
4. Симптом «тревоги». Чувство неудовлетворенности отношений с ребенком и собой порождают мощные энергетические напряжения в форме переживания ситуационной и личностной тревоги, напряжения, постоянного беспокойства в отношении ребенка.
5. Ошибки, допущенные моим ребенком, заставляют меня постоянно нервничать, переживать, напрягаться.
6. У меня часто возникают тревожные ожидания, связанные с ребенком: что-то должно случиться, как бы не допустить ошибки, смогу ли я сделать все как надо и т.п.
7. Я очень переживаю за своего ребенка.
Фаза «Сопротивление» включает в себя следующие симптомы:
1. Симптом «избирательного эмоционального реагирования». Женщина старается проявлять как можно меньше эмоций в отношениях с ребенком, т.е. как бы экономит на эмоциях, ограничивает эмоциональную отдачу за счет выборочного реагирования в ходе контактов с ребенком. Действует принцип «хочу или не хочу»: сочту нужным - уделю внимание ребенку, будет настроение - откликнусь на его состояния и потребности. Однако субъект общения или сторонний наблюдатель фиксирует иное: эмоциональную черствость, равнодушие.
1. Теплота отношения с моим ребенком зависит от моего настроения - хорошего или плохого.
2. Когда я чувствую усталость или напряжение, то стараюсь поскорее решить проблемы своего ребенка (свернуть взаимодействие).
3. Бывают дни, когда мое эмоциональное состояние плохо сказывается на взаимодействии с моим ребенком (меньше уделяю внимание, случается конфликт).
2. Симптом «эмоционально-нравственной дезориентации». Этот симптом углубляет неадекватную реакцию в отношениях с ребенком. Нередко у мам возникает потребность в самооправдании. Не проявляя должного эмоционального отношения к ребенку, мать часто оправдывает свое поведение. При этом звучат суждения: «Он не заслуживает моего снисхождения», «В данной ситуации его необходимо жестоко наказать», «Он сам виноват в этой ситуации» и т.д.
1. От меня как матери мало зависит благополучие моего ребенка.
2. Мой ребенок очень трудный.
3. В отношениях с ребенком я часто замечаю, что он не ценит то хорошее, что я для него делаю.
3. Симптом «расширения сферы экономии эмоций». В общении с ребенком мама устает настолько, что ей не хочется общаться даже с близкими людьми: родственниками, мужем. Желание возникает только одно, чтоб никто не трогал и никакого взаимодействия, никаких обязанностей.
1. Когда я долго нахожусь со своим ребенком (часа 2-3), то потом некоторое время, мне хотелось бы побыть наедине, чтобы со мной никто не общался.
2. Усталость от ребенка приводит к тому, что я стараюсь сократить общение с мужем, родственниками, знакомыми.
3. Чаще всего после долгого взаимодействия с ребенком у меня нет сил заниматься домашними делами.
4. Симптом «редукция материнского взаимодействия». Термин редукция означает упрощение. Редукция проявляется в попытках облегчить или сократить обязанности, которые требуют эмоциональных затрат. Женщина не считает нужным побеседовать с ребенком, узнать о его чувствах и состоянии, у нее нет желания выполнять совместную деятельность. Ей очень нравится, когда ребенка забирает на выходные бабушка или другие члены семьи.
1. Если бы представилась такая возможность, я бы предпочла делать другие дела, чем находиться с ребенком.
2. Когда я нахожусь долго с ребенком, мне бы хотелось, чтобы день быстрее закончился.
3. Когда ребенок хочет мне в чем-то помочь, обычно у меня не возникает желания включать его в нашу совместную деятельность.
Фаза «Истощение» включает в себя следующие симптомы:
1. Симптом «эмоционального дефицита». К маме приходит ощущение, что эмоционально она уже не может помогать ребенку. Не в состоянии войти в его положение, соучаствовать и сопереживать, отзываться на ситуации, которые должны трогать, побуждать, усиливать интеллектуальную, волевую и нравственную отдачу. Все реже проявляются положительные эмоции и все чаще отрицательные. Резкость, грубость, раздражительность, обиды дополняют симптом «эмоционального дефицита».
1. Мне кажется, что эмоционально я не могу дать ребенку того, что требует мой материнский долг.
2. Взаимодействие с ребенком не требует от меня большого напряжения.
3. Порой я чувствую, что надо проявить к ребенку эмоциональную отзывчивость, но не могу.
2. Симптом «эмоциональной отстраненности». Женщина почти полностью исключает эмоции из сферы отношений с ребенком. Ее почти ничего не волнует, почти ничего не вызывает эмоционального отклика - ни позитивные обстоятельства, ни отрицательные.
1. Иногда ловлю себя на мысли, что общаюсь со своим ребенком автоматически, без души.
2. В отношениях с ребенком я руководствуюсь принципом: не трать нервы, береги здоровье.
3. Мне удается беречь нервы благодаря тому, что многое из происходящего с ребенком я не принимаю близко к сердцу.
3. Симптом «личностной отстраненности». Ребенок воспринимается как неодушевленный предмет, как объект для манипуляций - с ним приходится что-то делать. Объект тяготит своими проблемами, потребностями, неприятно его присутствие, сам факт его существования.
1. Обычно, когда мы вместе с ребенком находимся дома, каждый из нас занимается своим делом, и у меня не возникает желания взаимодействовать с ним.
2. Мне надоело заниматься бытовыми обязанностями по отношению к своему ребенку.
3. Я устала от проблем, с которыми мне приходится сталкиваться в отношении своего ребенка.
4. Симптом «психосоматических и психовегетативных нарушений». Симптом проявляется на уровне физического и психического самочувствия. Часто контакт с
ребенком вызывает плохое настроения, неприятные в ощущения области сердца, обострение хронических заболеваний.
1. Когда я долго нахожусь со своим ребенком, то мое здоровье сильно подрывается.
2. С ребенком я испытываю постоянные физические и психологические нагрузки.
3. После напряженных отношений с ребенком я чувствую недомогание.
В первичный банк тестовых заданий вошло 90 закрытых вопросов.
Данный вариант методики получил название «Опросник эмоционального выгорания для матерей»- первая версия.
Для обеспечения содержательной валидности методики мы воспользовались методом независимой экспертной оценки. Кроме этого, был проведен детальный теоретический анализ исследуемого конструкта.
С помощью метода экспертной оценки осуществляется оценка конгруэнтности тестовых заданий изучаемому явлению и содержательная оценка вклада каждого тестового вопроса в общий тестовый балл. В качестве экспертов выступили практические психологи со стажем работы не менее 5 лет в области консультирования по вопросам детско-родительских отношений, имеющие в том числе и опыт материнства. В состав экспертной группы вошло 10 человек. Эксперты относили каждое утверждение опросника к предложенным шкалам с помощью карточек. Вопросы, которые были оценены экспертами как неконгруэнтные, не вошли в банк тестовых заданий.
Затем подсчитывался коэффициент конкордации результатов экспертных оценок. Подсчет коэффициента конкордации осуществлялся с помощью прикладного статистического пакета Statistica,6. Норма согласованности мнений экспертов в целом составила более 79% относительно конгруэнтности тестовых заданий, что свидетельствует о достаточно высокой согласованности мнений экспертов.
Таким образом, на основании проведенной экспертной оценки нами был откорректирован первичный бланк опросника.
Апробация методики осуществлялась на женщинах, имеющих детей. В состав выборки стандартизации вошло 150 матерей в возрасте от 21 до 43 лет, имеющих стаж материнства не менее трех лет и не более десяти лет. Данные, полученные в результате исследования, были подвергнуты статистическому анализу.
Мы осуществили проверку нормальности распределения полученных данных. Из банка тестовых заданий были удалены недискриминативные, скошенные вопросы, на которые давали одинаковый ответ менее 10% или более 90% от всей выборки стандартизации (всего 13 вопросов).
В результате был создан опросник, получивший название «Опросник эмоционального выгорания для матерей», вторая версия. Опросник представляет собой 60 утверждений, дифференцированных по фазам (всего 3) и симптомам (всего12), по 4 симптома в каждой фазе.
С учетом исправленной версии было проведено повторное исследование. Перед проведением опроса разъяснялась цель исследования, затем предъявлялся «Опросник эмоционального выгорания для матерей»- вторая версия и бланк ответов с разъяснением инструкции. Полученные данные были подвергнуты повторному анализу пунктов, который подтвердил их высокую дискриминатативную способность. Также была проведена полная психометрическая проверка методики.
Проверка надежности шкал и субшкал производилась с помощью вычисления коэффициента Альфа Кронбаха. Коэффициент Альфа равен 0,828 (количество пунктов 12). Данный показатель считается хорошим, его величина указывает на надежность опросника.
Оценка надежности по однородности проводилась с помощью вычисления коэффициента корреляции между значениями по отдельным шкалам и общим тестовым баллом. Все коэффициенты корреляции значимы на 0,01 % уровне.
Ретестовая надежность была оценена на выборке в 100 человек. Временной интервал между первым и повторным тестированием составил 5 месяцев ± 1 неделя. В повторном тестировании приняли участие ряд обследуемых, участвовавших в предварительном тестировании.
Анализ результатов показал, что по симптомам «осознания проблем взаимодействия с ребенком» и «загнанности в клетку» получены относительно невысокие коэффициенты ретестовой надежности (р<0,05). Мы предполагаем, что это связано с тем, что на результаты исследования могло повлиять настроение женщин в момент опроса.
В целом, полученные данные по результатам опросника свидетельствуют о хорошей устойчивости результатов тестирования относительно условий тестирования и изменений состояния респондентов. Полученные в ходе исследования результаты позволяют констатировать высокую ретестовую надежность опросника эмоционального «выгорания» для матерей.
Для оценки конструктной валидности в связи с тем, что в психологической практике отсутствует подобная методика, нами был использован опросник «Взаимодействие родитель-ребенок» И.М.Марковской. Опросник «Взаимодействие родитель - ребенок» (ВРР) состоит из 10 шкал, некоторые из которых, на наш взгляд, могут коррелировать со шкалами создаваемого нами опросника: 1 шкала -
нетребовательность - требовательность, 2 шкала - мягкость-строгость, 3 шкала -автономность-контроль по отношению к ребенку, 4 шкала - эмоциональная дистанция -эмоциональная близость ребенка к родителю, 5 шкала - отвержение-принятие ребенка родителем, 6 шкала - отсутствие сотрудничества-сотрудничество, 7 шкала - тревожность за ребенка, 8 шкала - непоследовательность-последовательность родителя, 9 шкала -воспитательная конфронтация в семье, 10 шкала - удовлетворенность отношениями ребенка с родителями.
Учитывая это, была выдвинута гипотеза, что между шкалами опросника ВРР эмоциональная дистанция - эмоциональная близость; отвержение-принятие ребенка, отсутствие сотрудничества - сотрудничество; тревожность за ребенка; удовлетворенность отношениями матери с ребенком и 2)симптомами эмоционального выгорания: загнанность в клетку, тревожность за ребенка, избирательное эмоциональное реагирование, эмоционально-нравственная дезориентация, редукция материнского взаимодействия, эмоциональная отстраненность, личностная отстраненность-имеется тесная связь, что явилось бы подтверждением конструктной валидности нашего опросника.
Тестирование проводилось одновременным предъявлением методик, сначала предъявлялся опросник ВРР, затем опросник эмоционального выгорания для матерей. Объем выборки составил 250 женщин. Полученные данные были обработаны в соответствии с ключом. Между шкалами методик была подсчитана ранговая корреляция Спирмена.
В результате корреляционного анализа были обнаружены значимые корреляции между шкалой автономность-контроль и симптомом «избирательного эмоционального реагирования» (на уровне р<0,05; значима отрицательная связь); шкалой отвержение-принятие и симптомом «личностной отстраненности», (на уровне р<0,01; значима отрицательная связь); шкалой отсутствие сотрудничества-сотрудничество и симптомом «личностной отстраненности», (на уровне р < 0,01; значима отрицательная связь), также симптомом «расширение сферы экономии эмоций» (на уровне р < 0,01; значима отрицательная связь); шкалой эмоциональная дистанция - эмоциональная близость ребенка к родителю с симптомом «эмоциональный дефицит» (на уровне р < 0,05; значима отрицательная связь); шкалой тревожность за ребенка и симптомом «тревоги» (на уровне р < 0,01 значима прямая связь); шкалой удовлетворенность отношениями с симптомом «неудовлетворенность собой» (на уровне р < 0,05; значима прямая связь) и симптомом «загнанность в клетку» (на уровне р < 0,05; значима прямая связь).
Анализ эмпирических данных показал, что между шкалами опросника «Взаимодействие родитель-ребенок» В.М.Марковской и некоторыми симптомами опросника эмоциональное «выгорание» для матерей имеется высокозначимая корреляция, особенно высока эта корреляция между сходными параметрами эмоционального «выгорания».
Таким образом, полученные нами данные позволяют судить о достаточно высокой конструктной валидности опросника «Эмоциональное выгорание для матерей».
Проверка критериальной валидности осуществлялась путем сопоставления данных, полученных по опроснику, с внешним критерием, в качестве которого выступила экспертная оценка. Критериальная валидность была оценена на выборке в 150 человек, в качестве экспертов были приглашены лица, хорошо знающие испытуемых (по три человека для каждого респондента).
Тестирование проводилось одновременным предъявлением методик, сначала трем экспертам предъявлялся лист «экспертных оценок», затем обследуемым предъявлялся опросник эмоционального «выгорания» для матерей. Объем выборки составил 150 женщин. Между созданной нами методикой, симптомами эмоционального выгорания была подсчитана ранговая корреляция Спирмена.
В результате корреляционного анализа были обнаружены значимые корреляции между аффективными симптомами и симптомом «осознания проблем взаимодействия с ребенком» (р<0,05), с симптомом «избирательного эмоционального реагирования» (р<0,01), симптомом «личностной отстраненности и деперсонализации» (на уровне значимости р<0,01).
Между когнитивным симптомами и симптомом «избирательного эмоционального реагирования» (на уровне значимости р<0,01), симптомом «личностной отстраненности» (на уровне значимости р<0,01).
Между физическими симптомами и симптомом «избирательного эмоционального реагирования» (на уровне значимости р<0,05), симптомом «личностной отстраненности и деперсонализации» (на уровне значимости р<0,05).
Между поведенческими симптомами и симптомом «осознание проблем взаимодействия с ребенком» (на уровне значимости р<0,05), симптомом «расширение сферы экономии эмоции» (на уровне значимости р<0,05), симптомом «психосоматических и психовегетативных нарушений» (на уровне значимости р<0,01).
Сопоставление результатов экспертной оценки с результатами, полученными по методике, позволило выявить значимые корреляционные связи, что свидетельствует о достаточно высоком уровне критериальной валидности.
Исходя из результатов, полученных в ходе исследования, можно сделать вывод о достаточно высокой конструктной и критериальной валидности.
При разработке «Опросника эмоционального выгорания для матерей» были рассчитаны нормы для выборки принявших участие в исследовании. Общий объем составил 260 респондентов. Для представления нормированных оценок была использована сигмальная шкала. Для каждой шкалы было определено среднее значение и стандартное отклонение. Полученные данные были переведены в сигмальную шкалу, и установлены средние границы для каждого симптома и фазы. Применив сигмальную шкалу для получения диагностических показателей, мы подсчитали нормы для каждой из фаз (шкал), для каждого симптома и для общего показателя эмоционального «выгорания».
Таким образом, созданная методика «Опросник эмоционального выгорания для матерей» представляет собой набор вопросов закрытого типа (всего 60), дифференцированных по шкалам (всего 3) и симптомам (всего 12); по 4 в каждой в шкале. При этом опросник работает и как единая шкала, позволяющая определить степень выраженности эмоционального выгорания.
Ранняя диагностика, коррекция и профилактика развития «выгорания» могут помочь в приостановке начавшегося процесса или предупредить его возникновение у
матерей, а так- же способствовать предупреждению деформаций личности не только матери, но и ребенка.
Примечания:
1. Бойко В.В. Синдром «эмоционального выгорания» в профессиональном общении. СПб.: Сударыня, 1999.
2. Водопьянова Н.Е. Психодиагностика стресса. СПб.: Питер, 2009. 336 с.
3. Водопьянова Н.Е., Старченкова Е.С. Синдром выгорания: диагностика и профилактика. СПб.: Питер, 2005. 336 с.
4. Орел В.Е. «Синдром психического выгорания» и стилевые особенности поведения и деятельности профессионала // Сибирский психологический журнал. 2006. № 23. С. 33-39.
5. Орел В.Е., Рукавишников А.А. Исследование влияния факторов рабочей среды на феномен психического выгорания в профессиях социальной сферы // Социальная психология XXI век. 1999. Т. 2. С. 164-167.
6. Робертс Г.А. Профилактика выгорания // Вопросы общей психиатрии. 1998. Вып. 1. С.
65-72.
7. Ронгинская Т.И. Синдром выгорания в социальных профессиях // Психологический журнал. 2002. Т 23, № 3. С. 34-47.
8. Трунов Д.Г. «Синдром сгорания»: позитивный подход к проблеме // Журнал практического психолога. 2002. № 4. С.45-58.
9. Форманюк Т.В. Синдром «эмоционального сгорания» как показатель профессиональной дезадаптации // Вопросы психологии. 1994. № 6. С. 89-110.
10. Brill P.L. The need for an operational definition of bumout // Family and Community Health. 1984. Vol. 6. P. 12-24.
References:
1. Boiko V.V. Syndrome of “emotional burnout” in professional dialogue / V.V. Boiko. - SPb.: Sudarynya, 1999.
2. Vodopyanova N.E. Psychodiagnostics of stress. - SPb.: Peter, 2009. - 336 p.
3. Vodopyanova N.E., Starchenkova E.S. A burnout syndrome: diagnostics and preventive measures. - SPb.: Peter, 2005. - 336 p.
4. Orel V.E. “The syndrome of mental burnout” and style features of behaviour and activity of the professional // The Siberian psychological journal. - 2006. - No. 23. - P. 33-39.
5. Orel V.E., Rukavishnikov A.A. Research of influence of working environment factors on a phenomenon of mental burnout in social sphere trades // Social Psychology of the 21st Century. - 1999. -V.2. - P. 164-167.
6. Roberts G.A. Burnout preventive measures // Questions of the General Psychiatry. - 1998. -Issue 1. - P. 65-72.
7. Ronginskaya T.I. A burnout syndrome in social trades // Psychological Journal. - 2002. - V. 23. - No. 3. - P. 34-47.
8. Trunov D.G. “A combustion syndrome”: the positive approach to a problem // Journal of the Practical Psychologist. - 2002. - No.4. - P.45-58.
9. Formanyuk T.V. A syndrome of “emotional combustion” as an indicator of professional disadaptation // Questions of Psychology. - 1994. - No. 6. - P. 89-110.
10. Brill P.L. The need for an operational definition of burnout // Family and Community Health,
1984. Vol. 6. - P. 12-24
