CC BY
59
В. Е. Погребицкая
ВОЗМОЖНОСТИ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ СТАНДАРТИЗИРОВАННЫХ ОПРОСНИКОВ ДЛЯ ИССЛЕДОВАНИЯ ЛИЧНОСТНЫХ ЧЕРТ В СИТУАТИВНОМ КОНТЕКСТЕ
Проблема личности и ситуации обсуждается уже довольно давно. Одни исследователи при описании поведения человека опираются на совокупность личностных черт, другие считают, что на поведение в большей степени влияют ситуативные факторы, третьи пытаются учитывать и то, и другое. При проведении исследований в рамках той или иной парадигмы используется соответствующий психодиагностический инструментарий, чаще всего это либо тесты-опросники, либо различные ситуативные методы. Для решения практических задач прогнозирования поведения человека в различных ситуациях мы попытаемся взглянуть на эту проблему несколько в другом ракурсе, чтобы ответить на вопрос о том, как при использовании традиционных стандартизированных опросников можно учитывать еще и ситуативные составляющие.
Поскольку в основе тестов-опросников лежит теория личностных черт, рассмотрим позиции некоторых основоположников этого подхода.
Теории личностных черт — направление в психологии, базирующееся на идее о том, что разные люди предрасположены вести себя вполне определенным образом в различных ситуациях. В рамках данного направления такого рода предрасположенность, сформировавшуюся в процессе развития конкретной личности, называют чертами.
Подавляющее большинство теорий личностных черт описывают человека, исходя из того, что набор определенных личностных характеристик у каждого конкретного человека относительно постоянен.
Одна из первых концепций личностных черт была разработана Г. Олпортом в середине 30-х годов XX в. Согласно его представлениям, черта личности не только обусловливает определенную поведенческую реакцию на различные внешние стимулы, субъективно воспринимаемые как похожие, но и является фактором, который побуждает человека искать и создавать события внешнего мира (например, социальные ситуации), адекватные данной черте.
Дальнейшая разработка этой проблематики связана с работами Г. Айзенка и Р. Кет-телла. Если Г. Олпорт считал основополагающими индивидуальные особенности и использовал в основном идиографический подход в своих исследованиях, то Г. Айзенк и Р. Кеттелл опирались прежде всего на номотетический подход, позволяющий выявить закономерности, характерные для больших выборок.
Г. Айзенк считал, что все характеристики личности объединены в иерархическую структуру и могут быть сведены к универсальным чертам или типам. В результате он выделил три типа личности.
Р. Кеттелл, в отличие от Г. Айзенка, разрабатывавшего свою схему на базе предварительно сформулированных допущений, считал, что выявить универсальные личностные черты можно только эмпирическим путем, используя факторный ана-
© В. Е. Погребицкая, 2011
лиз применительно к большому массиву данных. По мнению Р. Кеттелла, можно свести многообразные и изменчивые поверхностные черты к ограниченному количеству универсальных и стабильных исходных черт, конфигурация и выраженность которых определяют собственно саму личность.
В результате Р. Кеттелл выделил 16 личностных факторов, которые легли в основу разработанной им психодиагностической методики «Шестнадцать личностных факторов» (16 PF).
Дальнейшие исследования в данном направлении привели к вычленению пяти исходных факторов, получивших название «Большая пятерка». В нее вошли такие факторы как «нейротичность» (ЭД, «экстраверсия» ^), «открытость» ^), «согласие» ^), «сознательность» (ф. Для измерения степени выраженности каждого фактора был разработан опросник NEO — PI.
Несмотря на это, практически все теории личностных черт неоднократно подвергались жесткой критике. Более того, сама идея черт подвергалась сомнению. В частности, в работах У Мишеля приводились серьезные доказательства того, что поведение определяется ситуационными факторами в гораздо большей степени, чем личностными чертами.
Люди часто по-разному интерпретируют одни и те же события. То, что может вызвать интерес и мобилизовать одного, другой воспринимает как неприятную обязанность. То, что одним воспринимается как возможность, шанс, другому представляется угрозой, опасностью. Многие индивидуальные различия в эмоциях, мышлении и действиях, которые рассматриваются как существенные проявления личности, обусловлены индивидуальным способом интерпретации человеком событий своей жизни. Личностное функционирование — это главным образом адаптация не к событиям самим по себе, а к тому значению событий, которое им приписывается данной личностью [1].
Проблема влияния ситуативных факторов на поведение человека обсуждается уже достаточно долго. Основоположником ситуационизма считается К. Левин [2]. Еще в 30-е годы ХХ в. он утверждал, что поведение человека представляет собой функцию личности и ситуации, то есть влияние ситуационных и диспозиционных детерминант на поведение человека является совместным и равнозначным. Тогда же Ж. Пиаже [3] и Ф. К. Бартлетт [4] заговорили о важности субъективной интерпретации человеком окружающей действительности и того контекста, в котором он в данный момент находится.
Многие известные и уважаемые исследователи прошлого века занимались проблемой вклада ситуационных факторов в вариативность поведенческих реакций. Можно вспомнить теории и исследования таких ученых как Д. Магнуссон, У. Мишел, Л. Росс, Р. Нисбетт, М. Аргайл, Х. Хекхаузен, Б. Ф. Скиннер, А. Бандура, Д. Роттер, Т. М. Ньюкомб, Н. Эндлер и др.
Многие исследования в этой области посвящены попыткам выделения возможных подходов к описанию ситуаций, построению их структуры, типологии или классификации, выявлению собственно ситуативных факторов, непосредственно влияющих на поведение, а также анализу системы взаимодействия субъекта с окружающей средой. Однако, несмотря на оживленные дискуссии о роли ситуации в детерминации поведения, до настоящего времени отсутствует единство в понимании сущности ситуации.
Понятие «ситуация» давно и прочно вошло в категориальный аппарат психологической науки: «предметная ситуация» (А. Н. Леонтьев), «жизненная ситуация»
(С. Л. Рубинштейн, А. Маслоу), «социальная ситуация развития» (Л. Г. Выготский), «проблемная ситуация» (Т. М. Дридзе), «межличностная ситуация» (Ю. Н. Емельянов), «напряженная ситуация» (Н. И. Наенко), «аффектогенная ситуация» (О. Д. Сит-ковская), «экстремальная ситуация» (М. Ш. Магомед-Эминов), «стрессовая ситуация» (Л. Г. Китаев-Смык), «критическая ситуация» (Ф. Е. Василюк), «конфликтная ситуация» (Н. В. Гришина), «ситуация риска» (Р. Прайс), «рабочая ситуация» (У Хакер) — вот далеко не полная номенклатура терминов, включающих в себя это понятие. Вместе с тем само понятие «ситуация» недостаточно точно определено в современной психологии и имеет размытый категориальный статус [5].
В настоящее время существует довольно большое количество различных типологий ситуаций.
М. Аргайл, Ф. Фернхем и Дж. Грахам [6] предложили следующие подходы в изучении социальных ситуаций:
1. Измерительный подход, объединяющий разнообразные попытки что-либо измерить, например, перцептивные факторы или типы реакций на разные ситуации.
2. Компонентный подход, с помощью которого пытаются выделить отдельные компоненты, или элементы, и их взаимосвязь в конкретной уникальной ситуации.
3. Изучение особых видов социального поведения (например, конформность, альтруизм) или специфических типов коммуникаций (например, доктор — пациент).
4. «Средовой» подход, делающий акцент на физических параметрах ситуаций (например, особенностях помещения, наличии шумового фона и т. д.).
5. Экологический подход, придающий особое значение субкультурным факторам. При этом используются детально разработанные процедуры наблюдения, предметом изучения является именно наблюдаемое поведение, но не когнитивные процессы.
6. Этогенический подход, уделяющий основное внимание анализу социальных эпизодов с их ролями и правилами, использует оценку событий самими действующими лицами (в их собственных терминах).
Д. Магнуссон [7] предложил разделять повседневные ситуации в зависимости от следующих факторов: «позитивность и подкрепление», «негативность», «пассивность», «социальное взаимодействие», «активность», «неопределенность» (добавлен позже, в соавторстве с Б. Экехаммаром). При этом уровни ситуаций могут быть различными:
— реальная ситуация в ее внешних, объективных проявлениях, как она может быть описана сторонними наблюдателями;
— ситуация, как она воспринимается и переживается действующими индивидами;
— ситуационный тип в его общих, лишенных конкретности характеристиках;
— более широкое понимание социальной ситуации как «жизненной ситуации» (например, «жизненное пространство» у К. Левина).
В этой же работе Д. Магнуссон выделил два варианта характеристик для описания и классификации ситуаций, в зависимости от того основания, которое должно использоваться для такой классификации:
1. Актуальные ситуационные свойства или объекты — сложность, ясность, сила, содействие или ограничение, задачи, правила, роли, физические условия, другой человек.
2. Свойства, связанные с человеком — цели, воспринимаемый контроль, ожидания, потребности и мотивации, аффективные настроения или эмоции.
Б. Экехаммар [7] в своей статье выделил другие основания для описания и классификации ситуаций:
— априорно определенные переменные физического и социального характера;
— концепты потребностей; одиночные реакции, вызываемые ситуациями;
— паттерны индивидуальных реакций, вызываемые ситуациями;
— индивидуальные восприятия (когниции) ситуаций.
М. Шериф [7] предложил свести разнообразие ситуаций социального воздействия к следующим основным категориям:
1. Другие люди:
— другие индивиды (представлены в межличностных отношениях);
— группы (представлены во внутригрупповых и межгрупповых отношениях индивида);
— ситуации коллективного взаимодействия (представлены изменяющимися или критическими ситуациями, которые не могут быть идентифицированы с внутригрупповыми или межгрупповыми отношениями в более стабильные периоды);
2. Культуральные продукты — продукты человеческого взаимодействия в прошлом или настоящем:
— материальная культура;
— нематериальная культура.
При этом перечисленные выше ситуации социального воздействия не являются взаимоисключающими.
Основоположник когнитивно-аффективной теории У. Мишел [8], описывая свою обусловленную модель личностных диспозиций, утверждал, что поведение определяется не глобальными чертами личности, а тем, как человек воспринимает себя в конкретной ситуации, что поведение формируется взаимодействием когнитивно-аффективных единиц и ситуативных переменных. К когнитивно-аффективным единицам он относит:
— компетенции познавательного поведения (когнитивные);
— стратегии кодирования и личностные конструкты;
— ожидания результата поведения и ожидания последствий стимула;
— субъективную оценку ситуации (субъективные цели, ценности и предпочтения);
— способность самостоятельно регулировать действия (стратегии саморегуляции);
— эмоциональные (аффективные) реакции.
При этом степень проявления личностных диспозиций будет различаться в зависимости от того, какая ситуация в данный момент актуальна: сильная (хорошо структурированная) или мягкая (с разнообразными способами действий).
Р. Моос [6] предложил систематизированный подход к пониманию ситуации. Он считал, что в формировании поведения людей решающую роль играют шесть общих характеристик окружения, а именно:
— экология;
— поведенческое окружение;
— организационная структура:
— характеристики людей в ситуации;
— осознанный социальный климат;
— функциональные и подкрепляющие качества.
Он отметил, что «шесть категорий измерений являются не исключающими друг друга, а пересекающимися и взаимосвязанными».
В. А. Ядов [9] в диспозиционной концепции регуляции социального поведения личности предложил следующую иерархически организованную классификацию ситуаций, основанием для нее является время, в течение которого сохраняется основное качество данных условий:
1. Предметные ситуации, быстро изменяющиеся и относительно кратковременные.
2. Ситуации группового общения, характерные для деятельности индивида в рамках малой группы.
3. Более устойчивые условия деятельности, имеющие место в сферах труда, досуга, быта.
4. Долговременные, устойчивые условия деятельности свойственны наиболее широкой сфере жизнедеятельности личности — в рамках определенного типа общества, широкой экономической, политической и идеологической структуры его функционирования.
Е. Ю. Коржова [10] предлагает свою классификацию типов событий: биологический, личностно-психологический, изменения физической среды и изменения социальной среды.
Согласно В. С. Мерлину, личность представлена в трех аспектах: отношение, действие и форма проявления [11].
Различных типологий и классификаций, имеющих разные основания, можно привести достаточно много, но ни одна из них не будет охватывать все многообразие возможных ситуаций. Очевидна необходимость создания некой базовой типологии ситуаций, которая была бы применима к любой сфере человеческой жизни.
Измеряя только личностные качества при помощи стандартизированных опросников и не учитывая того контекста (или ситуации), в котором находится человек, невозможно с достаточной степенью вероятности предсказать поведение данного человека в конкретной ситуации. То есть декларируемое личностное качество должно так или иначе проявляться в контексте.
В личностных опросниках вопросы, направленные на выявление той или иной личностной черты, обычно формулируются, описывая конкретно заданные ситуации, в которых измеряемая черта должна проявиться. То есть в вопросах чаще всего присутствуют актор (действователь), тип действия и вид отношения. И, следовательно, из вопросов можно экстрагировать «чистые» ситуационные компоненты.
В своем исследовании L. R. Goldberg [12] проводил проверку критериальной валидности личностных опросников, в частности 16 PF. Автор использовал проверку поведенческих актов, в которых отражается измеряемая личностная характеристика, то есть под каждую черту личности он подбирал ряд ситуаций, в которых эта черта должна проявляться и предлагал составленный перечень ситуаций испытуемым. Далее ответы респондентов на ситуационную анкету подвергались кластерному анализу, а полученные кластеры поведенческих актов и оценок по опроснику 16 PF обрабатывались при помощи корреляционного анализа. Выявленные связи между чертой и поведением показывают, с одной стороны, насколько полно работает шкала, а с другой —
в какой степени влияет ситуация на данную личностную характеристику. В качестве иллюстрации можно привести два примера.
Кластер «Ненадежность» состоял из следующих ситуаций: «изменяет или отменяет встречу»; «прибывает с опозданием больше, чем на час»; «взяв чужую вещь, теряет ее, ломает или никогда не возвращает»; «не притрагивается к к растущей куче работы до последнего момента»; «не перезванивает по телефону»; «не выполняет свои обещания»; «не кладет на свое место важные вещи (очки, ключи от машины и т. п.)». Этот кластер оказался связан с такими факторами опросника 16 PF как Q3 (низкий самоконтроль), G (низкий моральный контроль поведения), Q1 (радикализм), O (склонность к чувству вины), E (доминантность).
Кластер «Дружелюбие» состоял из следующих ситуаций: «может обнять кого-то»; «первый начинает беседу с незнакомым человеком»; «заводит новых друзей»; «готов принести извинения»; «говорит комплименты»; «разделяет (участвует) в проблемах близких друзей или родственников»; «консультирует кого-то по личной проблеме для того, чтобы оказать помощь или дать совет»; «оказывает услугу приятелю». Этот кластер оказался связан с такими факторами опросника 16 PF как N (простодушие), Q1 (радикализм), A (сердечность), B (интеллектуальное развитие), M (мечтательность).
Понимая, что в подавляющем большинстве случаев, при проведении тестовой диагностики (например, для отбора или подбора профессиональных кадров), довольно проблематично учесть те ситуации, в которых окажется будущий работник, мы предполагаем исследовать синтетический вариант: используя стандартизированные опросники в качестве основы для получения информации о личностных характеристиках испытуемого, извлекать из них больше информации, чем это было изначально предусмотрено разработчиком, а именно — путем анализа текста вопросов на предмет выявления в них ситуативной составляющей, поскольку каждый вопрос, так или иначе, описывает некую ситуацию.
В своем дальнейшем исследовании мы будем понимать ситуацию как действие в контексте. Поскольку действие не является изолированной единицей, а всегда имеет место в каком-либо контексте, то по действию в широком смысле можно определить данный контекст.
Любой аспект человеческой жизни выражается в речи человека, а следовательно, в языке. То есть, анализируя способы выражения различных ситуаций языковыми средствами, мы можем выделить характеристики описываемых ситуаций.
В русском языке действие выражается глаголом или глагольными формами [13]. Тогда, анализируя глаголы и глагольные формы, присутствующие в вопросах тестовой методики, можно получить представление о той ситуации, в которой предлагается представить себя испытуемому в рамках конкретного вопроса. Далее представляется возможным сгруппировать вопросы по категориям ситуаций и спрогнозировать вероятное поведение человека в подобных ситуациях. То есть, с одной стороны, мы получим некую совокупность личностных черт (в рамках конкретной тестовой методики), которая будет проявляться с большой долей вероятности в выделенных ситуациях, с другой — набор ситуаций, которые актуализируют определенные личностные черты. Таким образом, предлагаемый способ исследования позволит, используя традиционные и проверенные методы, получить новые смыслы для возможности прогнозирования поведения человека.
1. Капрара Дж., Сервон Д. Психология личности. СПб.: Питер, 2003. 640 с.
2. Lewin K. Dynamic theory of personality. New York: McGraw-Hill, 1935.
3. Piaget J. The child’s conception of physical causality. London: Kegan Paul, 1930.
4. Bartlett F. C. Remembering: An Experimental and Social Study. Cambridge: Cambridge University Press, 1932. 317 p.
5. Рягузова Е. В. Психологическое конструирование ситуации в повседневных и экстремальных условиях: дис. ... канд. психол. наук. Саратов, 2004. 155 с.
6. Психология социальных ситуаций / сост. и общ. ред. Н. В. Гришиной. СПб.: Питер, 2001. 416 с.
7. Магнуссон Д. Требуется: психология ситуаций // Психология социальных ситуаций / сост. и общая ред. Н. В. Гришиной. СПб.: Питер, 2001. С. 153-159.
8. Frager R., Fadiman J. Personality & Personal Growth (5th ed.). New Jersey: Prentice Hall. 2002. 602 p.
9. Ядов В. А., Палей И. И., Магун В. С. Социальная психология личности. Л., 1978.
10. Бурлачук Л. Ф., Коржова Е. Ю. Психология жизненных ситуаций: учеб. пособие. М.: Российское педагогическое агент-во, 1998. 263 с.
11. Мерлин В. С. Личность и общество. Пермь: Изд-во ПГПИ, 1990. 90 с.
12. Goldberg L. R. The comparative validity of adult personality inventories: applications of a consumer-testing framework. In S. R. Briggs, J. M. Cheek & E. M. Donahue (Eds.), Handbook of adult personality inventories. New York: Plenum Publishing Corp., 1999.
13. Русская грамматика. Академия наук СССР, Институт русского языка «Русская грамматика». М.: Наука, 1980.
Статья поступила в редакцию 12 мая 2011 г.
