CC BY
88
ФИЛОСОФИЯ. ИСТОРИЯ
Бочкарева
Светлана Владимировна
ВОЗМОЖНОСТИ ЭМПАТИЧЕСКОГО ПОЗНАНИЯ
Аннотация
Одним из познавательных механизмов является феномен эмпатии, который представляет собой способность познания человеком внутреннего мира других людей (постижение эмоционального состояния, проникновение-вчувствование в переживания другого человека). Умение понять «Другого» есть нечто иное, чем рационально выстроенная цепочка познания. В возникновении эмпатического отклика задействованы и эмоциональные, и познавательные процессы, и воображение. Механизм эмпатичес-кого познания может (и должен) стать одним из возможных механизмов выстраивания полноценного мультикультурного Диалога, диалога с позиций «человеческой составляющей» в каждом из субъектов межкультурной коммуникации.
Ключевые слова: понимание Другого, предпосылки для эм-патии, социальные возможности эмпатии.
История изменится, если мы научимся использовать энергию любви, как мы используем энергию ветра, моря, атома.
Пауло Коэльо
Мы ничего не знаем так скверно, как самих себя, - не потому ли, что, пытаясь узнать и узнать достоверно, что именно сформировало человека, мы заранее исключаем возможность сочетания глубочайшей необходимости с нелепейшими случайностями?
Станислав Лем
Говоря о познаваемости мира одного человека другим на уровне субъект-субъектного взаимодействия, хочется представить два разных мнения по этому вопросу.
Ведя речь о психологическом законе разобщённости сознаний, У. Джеймс замечал: «Мысли каждого личного сознания обособлены от мыслей другого: между ними нет никакого непосредственного обмена, никакая мысль одного личного сознания не может стать непосредственным объектом мысли другого сознания» [3, 59].
Э. Гуссерль в работе «Картезианские медитации», напротив, вводит понятие интерсубъективности, которая заключена в самой структуре трансцендентального субъекта. Интерсубъективность говорит о факте множественности субъектов и выступает основой их общности и коммуникации. «Только потому что в структуре субъективности заложена такая черта как интерсубъективность, мы можем не только отличить себя от Другого, но и понять Дру-гого»[2, 208].
Вряд ли можно считать заявление У Джеймса корректным. Человек - это уникальное существо, способное
и чувствовать, и мыслить, и созидать. Но суть Человека -в его социальности, в возможности и необходимости общения с другими людьми. А значит, способности понимать Другого, сопереживать ему и изменять свой мир, познав мир Другого, становятся смыслом существования Человека в мире людей.
Конечно, и животные умеют сопереживать, но это чувство для них, возможно, лишь средство выживания, тогда как для Человека это - суть его жизни.
Поэтому точка зрения Э. Гуссерля является более «жизнеспособной» и может стать точкой отсчёта для разговора об эмпатии.
Наиболее популярно в психологии межличностных отношений и психологии личности понимание эмпатии, предложенное Р Даймондом, который считал, что эмпатия есть воображаемое перенесение себя в мысли, чувства и действия другого и структурирование мира по его образцу. Значение когнитивной эмпатии, по-видимому, состоит в ее способности облегчать процесс коммуникации между двумя людьми.
Эмпатическое познание (далее - ЭП) есть познание посредством эмпатии. Начать разговор об ЭП стоит с постановки вопроса существования самой возможности этого феномена.
Может ли один человек понять и познать другого без предварительных объяснений сути его переживаний? Что является основой такого познания? И насколько оно необходимо? Каковы возможности самого ЭП?
Вот только некоторые вопросы, которые возникают в области познания человека человеком.
1. Итак, есть ли предпосылки, заложенные в самой природе человека, для подобного познания (как понимания)?
Во мне теперь заключены и ветры, и пустыни, и океаны, и звёзды, и всё, что сотворила вселенная. Нас с тобой сотворила одна и та же рука, и душа у нас одна.
Пауло Коэльо
Не секрет, что в Интернете часто появляются заметки и сообщения мистификационного характера. В конце 2008 года в Интернете промелькнуло сообщение о новом изобретении - «коробке эмпатии» и её устройстве [8].
Итальянский арт-коллектив IO/cose занимается проектами, в которых неизменно декларируется острая социальная значимость. Однако их реализация невольно заставляет сначала задаться вопросом «Вы это серьёзно?», затем воскликнуть «Да это же чистой воды издевательство!», а после этого попытаться понять: где же тут всё-таки проходит грань между шуткой и не шуткой. Именно такой характер имеет и последняя работа IO/cose -«Empathy Box» - устройство на двоих для совместного очищения болью.
Прибор подаётся от имени теологической организации «Бюро объединённых религий» и провозглашается способом сблизить людей разных вероисповеданий посредством универсального метода очиститься - через физическое страдание. По сути же дела «Коробка эмпатии» - это генератор низкого электрического напряжения, снабжённый двумя стальными полусферами и простым, чтоб не сказать «дружественным», интерфейсом. Использование устройства по назначению выглядит так: двое людей кладут по одной руке на металлические округлости, а вторые соединяют в рукопожатие - замыкая тем самым цепь, после чего добровольно бьют себя током. Уровень боли можно изменять при помощи регулятора «Pain». Всё это,
говорят, сближает и позволяет по-настоящему поставить себя на место другого человека - испытывая вместе с ним неприятные, но одинаковые ощущения.
Название «Empathy Box» на самом деле было придумано ещё в 1964 году - IO/cose позаимствовали его у писателя Филипа Дика. Знаменитый фантаст описывал то, что в русском переводе известно как «эмпатоскоп» дважды: сначала в рассказе «Маленький чёрный ящичек» («Little Black Box»), а затем в романе «Мечтают ли андроиды об электроовцах» («Do Androids Dream of Electric Sheep?»). Эмпатоскоп литературный устроен гораздо сложнее того, что описан выше, но сам факт их одноимённости вроде как должен добавлять убедительности и нынешней разработке.
Если подобное изобретение является мистификацией Ю/соБе, возникает вопрос: «А есть ли хоть капля смысла в существовании подобного прибора, то есть, какие природные (физиологические) особенности человека могли бы стать основой для его разработки?».
Рассмотрим эмпатию как способность сопереживания как понимания и мысленного проникновения в другое существо. В возникновении эмпатического отклика задействованы не только эмоциональные, но и познавательные процессы и воображение.
В книге А.А.Бодалева, Н.В.Васиной [6] приводится пример исследования студентов, с помощью которого диагностировались установки на сочувствие и сопереживание. Для установления связи эмпатийности с некоторыми свойствами мышления применялась известная психологам методика Лачинсов. Выявлялась степень ригидности мышления испытуемых, их чувствительность к установке. Полученные результаты свидетельствовали о наличии «определенной связи уровня эмпатийности испытуемых с некоторыми свойствами их мышления и воображения», что приводит к предположению о «существенной роли этих процессов в механизме эмпатии» [6, 88] .
«Чувствующая» часть мозга называется миндалевидным телом, и большинство исследователей согласны в том, что функциональная связь между миндалевидным телом и другими частями центральной нервной системы имеет существенное значение для наличия качества, именуемого эмпатией, или умением сопереживать - это умение «залезть в головы» к другим и услышать, что звучит в их взволнованных сердцах. Человек, который умеет сопереживать, понимает, что чувствует другая личность. Но откуда приходит эта способность?
Оказывается, человек действительно способен воспринимать чужую боль как свою. И это не поэтическое преувеличение, а научный факт, который обнаружили невролог Т. Сингер и ее коллеги из университетского колледжа Лондона [9]. Они выяснили, что за способность чувствовать чужую боль - сочувствие, сопереживание - отвечают те же участки мозга, которые реагируют на собственную боль человека.
Был проведен следующий эксперимент. В то время
как 16 женщин получали безвредные, но ощутимые импульсы тока, исследователи сканировали их мозг и отмечали, какие участки активизируются. Затем женщины смотрели, как удары током получают их партнеры-мужчины; при этом у женщин активизировался тот же самый мозговой механизм, ответственный за восприятие собственной боли. Сканирование мозга показало, что в обоих случаях активизировались одни и те же участки мозга - с одним лишь исключением.
При реальной боли активизировался ряд областей мозга, включая соматосенсорную кору, а при воображаемой боли соматосенсорная кора не активизировалась, зато остальные области - да.
Так что, хотя физически боль не ощущалась, но она ощущалась эмоционально. «Это лежит в основе эмпатии»,
- говорит г-жа Сингер. Когда мы ощущаем боль другого человека, у нас активизируются те области мозга, которые связаны с эмоциональным аспектом боли, а не ее физическими последствиями.
Данный эксперимент (по сообщению журнала Science), является частью постоянно расширяющихся исследований мозга, которые направлены на установление того, как возникает внутреннее представление о том, что испытывают или что ощущают другие люди.
К сожалению, пока не удалось найти данные о подобном же эксперименте на людях, не знакомых друг с другом. Но, поскольку «болевой» механизм мозга остается одним и тем же, можно предположить, что ситуация повторится и в новом эксперименте.
Вспоминаются также свидетельства о появлении стигматов (знаков пыток и страданий Христа) на теле верующих. Последователи рационального мышления считают, что стигматы основаны на психосоматике. Эксперты и от науки, и от церкви утверждают, что однозначно относиться к стигматизму нельзя. Это сложный феномен, в котором что-то можно объяснить, во что-то нужно просто поверить. Есть несколько гипотез, объясняющих возможность данного явления. Одна из них связывает появления стигматов с экспрессивностью церковного искусства того времени. Были популярны натуралистические, жестокие сцены, изображающие страсти Христовы, которые впечатляли и будоражили эмоции христиан.
Как бы то ни было, предположительно можно считать факты появления стигматов следствием сопереживания людей страданиям Христа (причём, сопереживаний более мощной силы, чем сила тока в упомянутом мифическом эмпатоскопе). А это возможно лишь при наличии неких способностей к данному процессу в природе человека - «через сопереживание - к новому виду мышлению
- а от него к новому бессознательно-осознанному опыту».
Таким образом, остаётся предположить, что существование неведомого эмпатоскопа, если он ещё не изобретён, остается лишь вопросом времени. Но появляется новый вопрос: «А нужно ли подобное устройство, чтобы один человек мог понять чувства Другого?». Существуют ли какие-то иные механизмы познания мира Другого?
Одним из познавательных механизмов, проявляющим себя в процессе человеческой деятельности, в частности, в межличностном общении, является феномен эмпатии, который представляет собой способность познания человеком внутреннего мира других людей (постижение эмоционального состояния, проникновение-вчувствование в переживания другого человека).
2. Если предпосылки для ЭП заложены в самой природе человека, то каковы социальные возможности использования данных природных возможностей?
Подлинное сочувствие ... в значительной мере недооценено как революционный фактор
в развитии человека.
Эрих Фромм
Одним из важнейших философских вопросов, как известно, является вопрос: «Что есть человек»? В поле зрения данной проблемы попадает и следующая задача -«каким надо быть, чтобы быть человеком». Размышления по этому поводу следует поискать и у психологов.
Обратимся за ответом к одному из них: «Я. думаю, что хорошие отношения с другим человеком значимы лишь постольку, поскольку у меня есть постоянное желание понимать его - тонкая эмпатия его чувств и высказываний, как он их себе представляет в этот момент. Принятие не стоит многого до тех пор, пока в него не входит понимание. Только тогда, когда я понимаю чувства и мысли,. только тогда, когда я понимаю их так, как вы, и принимаю их так же, как вы, - только тогда вы действительно чувствуете в себе свободу исследовать все глубоко скрытые расщелины и укромные уголки вашего внутреннего опыта. Эта свобода - необходимое условие отношений. Под ней подразумевается свобода изучать себя и на уровне сознания, и на неосознаваемом уровне» [7, 75].
Говоря об отношении к Другому, Роджерс отмечает, что: «оно. отличается принятием другого человека как индивида, имеющего ценность, а также глубинным эмпа-тическим пониманием, которое даёт мне возможность видеть личный опыт человека с его точки зрения» [7, 76].
В результате логико-методологического анализа сущности развития эмпатической культуры А.А. Бодалев [6] приходит к выводу, что, будучи по своей природе социальным явлением, эмпатическая культура на уровне индивидуальной формы бытия предстает в виде единства трех процессов: обмена информацией, познания людьми друг друга, формирования и развития межличностных отношений (т.е. выстраивание реального диалога).
Интереснейший образец выстраивания подобного диалога (вернее, попытки сделать это) может быть проиллюстрирован на примере одного из научно-фантастических произведений. В романе С. Лема «Солярис» показано «столкновение» мыслящего Океана и Человека, невозможность контакта на уровне разума. Люди изучают Океан, но и Океан своеобразно изучает их, причём делает это безжалостно, не отдавая себе отчёта в том, что он может повредить изучаемому Ученым не удалось силами науки и разума прийти к какому-либо результату в изучении Океана. И в этом нет ничего удивительного, неслучайно Лем выстраивал этот мотив так, чтобы в ходе чтения читателю постепенно становилось ясно, что феномены, являющиеся составляющими его (Океана) «нормальной активности» (создание «симметриад», «асимметриад», «мимои-дов» и т.д.) невозможно подвести под единый знаменатель, относящийся к категории «разумности», т.к. нам неизвестны никакие культурные смыслы, которые можно было бы приписать этим явлениям, хотя своеобразие этих феноменов и дает поводы предполагать, что они являются проявлениями деятельности, наделенной определенным смыслом, который, однако, до сих пор остается недоступным для человека.
Солярис - это некая возможная модель кантовской «вещи-в-себе» второй стороны, к которой пробиться невозможно. Столкновение человечества и нашего (земного) способа мышления с Неизвестным оканчивается поражением (казалось бы).
«... "Как же вы договоритесь с Океаном, если друг с другом договориться не можете", - в шутку спросил как-то Вейбеке, который в мои студенческие годы был директо-
ром Института. В его шутке было немало правды» [5, 36].
Но А. Тарковский, снимая фильм по роману С. Лема, сумел прочитать нечто между строк - то, что, вероятно, «бродило»в уме писателя, но так и не обрело необходимую для этого выражения форму - осознание героями романа своих грехов (по отношению к другим людям) и возможность искупить свою вину (кстати, налицо, факт эмпа-тического познания одного художника другим, причем, на уровне «разматывания» некоего потенциала духовной спирали, схематически набросанной С. Лемом, но почувствованной Тарковским).
Правда Лем по поводу этого сказал в одном из интервью, что Тарковский снял совсем не «Солярис», а «Преступление и наказание». Кроме того, писатель подчеркнул, что тот эмоциональный соус, в который режиссёр погрузил его героев, не говоря уже о том, что он совершенно ампутировал «сайентистский пейзаж» и ввел массу странностей, для него совершенно невыносим.
Тарковский же из нескольких (порою, случайных) оброненных Лемом фраз старается показать зрителю как эгоист Кельвин, виновный фактически в смерти своей девушки, возвращается в дом, к отцу. Режиссёр рассудил, что Кельвин не сможет понять эту вину, не изменившись.
Облучённый Океан даёт людям шанс понять, как больно то, что они с ним делают. Образы, извлечённые из их памяти, это возможность дать им пережить всё заново, то есть пережить те моменты своей жизни, которые бы они хотели забыть, поскольку эти события связаны с другими людьми, вернее той болью, которую они нанесли этим людям, но тогда, может, просто постарались переступить через это (в своём эгоизме), не сопереживая им. А Океан даёт им возможность прожить те ситуации несколько раз, чтобы познать и других людей, и себя (что и есть эмпати-ческое познание). Интересна также мысль С. Лема о том, что «гость» (чаще всего) появляется в тот момент, когда человек спит, и сознание его выключено (т.е. возможность понимания Другого «преподносится» на подсознательной основе).
Таким образом, важность ЭП для выстраивания диалога с существами другого уровня и порядка должна быть подчёркнута здесь, на Земле, в общении с себе подобными, прежде всего. Выстраивая диалог подобного рода, уместно вспомнить слова Сент-Экзюпери: «Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь».
Философская мысль нацеливает участников диалога и на познание субъективных истин, относящихся к желаниям, чувствам, интуиции. То есть для установления реального диалога его участники должны быть изначально предрасположены к постижению мыслей и чувств Другого, к восприятию его опыта.
В качестве иллюстрации данной мысли можно привести слова П.Коэльо: «Что же они, в самом деле, не понимают, как мне тяжело?! Все должны испытывать печаль и сострадать человеку, чья душа кровоточит от любви. А они продолжают смеяться. Забавная мысль: у многих из тех, кто идёт мне навстречу, тоже душа в клочьях, а я не знаю, почему и как они страдают» [4, 19-20].
«Всеобщим языком понимания» (позволяющим выстроить диалог различных этносов, и космических в т.ч.) может стать взаимопонимание на уровне души человека, понимание без слов. Вероятно, данный «язык» предполагает наличие особых чувств, дающих возможность понять Другого на уровне некой «человеческой составляющей».
И почему бы, выстраивая мультикультурный диалог, не взять за основу эту составляющую? Ценность человеческого общения как раз и заключается в том, что абсолютно разные люди могут (и должны) понять друг друга на основе эмпатического понимания: т.е. множественность,
исходящая из единства, возвращается в единое множество, скреплённая познанием сути каждого из элементов данного множества.
Очевидно, механизм ЭП может (и должен) стать одной из возможных основ организации полноценного Диалога, диалога с позиций «человеческой составляющей» в каждом из субъектов коммуникации.
Но здесь важно помнить и о том, что процесс «вчув-ствования» в Другого, сопереживания ему не включает в себя полное тождество и слияние с иным субъектом коммуникации.
В одной из работ М.М. Бахтина есть размышление по данной проблеме. Он находит в Другом не просто предмет сочувствия, ибо в таком виде происходит его присвоение и колонизация, а равноправного партнёра, взаимодействие с которым определяет становление познавательной, эстетической, нравственной и иных форм социальной и культурной деятельности: «Когда нас двое, то с точки зрения действительной продуктивности события важно не то, что кроме меня есть ещё один... такой же человек (два человека), а то, что он другой для меня человек, и в этом смысле простое сочувствие моей жизни не есть наше слияние в одно существо и не есть нумерическое повторение моей жизни, но существенное обогащение события, ибо моя жизнь переживается им в новой форме, в новой ценностной категории - как жизнь другого человека, которая ценностно иначе окрашена,..по-иному оправдана, чем его собственная жизнь»[1, 78].
Рассмотрение феномена эмпатии в разрезе современной гносеологии позволяет характеризовать его как способ познания, с помощью которого возможно получение более подробной информации о познаваемом объекте (вернее, ещё об одном субъекте познания). Отличительной чертой эмпатии как способа познания является то, что в эмпатии рефлексивное пронизано нерефлексивным. Эмпатическое познание позволяет не просто проникнуть во внутренний мир человека, а ощутить, временно отождествиться с ним, «понять чувством» переживания другого человека, достичь реального когнитивного единения познающего и познаваемого.
И человеческое в Человеке проявляется только в общении с другими людьми, дающем ему возможность почувствовать себя Человеком и познать заново своё «Я» на основе эмпатического понимания Другого.
«Мы совсем не хотим завоевывать космос, мы просто хотим расширить Землю до его пределов.. Мы гуманны и благородны, не стремимся завоевывать другие расы, мы стремимся только передать им наши достижения и получить взамен их наследие. Мы считаем себя рыцарями Святого контакта. Это вторая ложь. Мы не ищем никого, кроме человека. Нам не нужны другие миры. Нам нужно наше отражение. Мы не знаем, что делать с другими мирами. С нас довольно и одного. Мы и так в нем задыхаемся.. Мы прилетели сюда такими, каковы мы есть на самом деле; а когда другая сторона показывает нам нашу реальную сущность, ту часть правды о нас, которую мы скрываем, мы никак не можем с этим смириться»^, 74].
В данной статье речь шла об особенностях ЭП лишь как о познании Человека Человеком, но возможности ЭП как субъект-субъектного взаимодействия значительно шире. В область ЭП входят разные «векторы» действия с началом «Человек». Это могут быть следующие сферы взаимодействия: «Человек - Природа», «Человек - Техника» и др.
Иван Ефремов и Рэй Бредбери, братья Стругацкие и особенно Станислав Лем уже в «предкомпьютерный» период развития виртуальных миров начали широкое и до-
ступное каждому эмоциональное обсуждение всех тех новых проблем, с которыми человечество сталкивается только сейчас из-за всё ускоряющихся темпов научно-технического прогресса. «Исколеси мы всю Галактику, установи Контакт с другими цивилизациями похожих на нас существ - Солярис всегда будет вызовом, брошенным человеку... Эти факты и многие другие - отсутствие общего опыта, единых понятий, которыми можно бы было обменяться, - соляристы отметают, как верующие отметали аргументы, опровергающие их веру Впрочем, на что люди надеются, чего они ожидают от "установления информационной связи" с мыслящими морями? ... Любые поиски ценностей и значения будут напрасны. Впрочем, не таких, скорее поэтичных, чем научных, откровений ожидают сторонники Контакта. Даже не признаваясь себе в этом, они ожидают откровения, которое раскрыло бы перед нами суть самого человека» [5, 151].
Список литературы
1. Бахтин М.М. Автор и герой//Эстетика словесного творчества. М.:
1969.
2. Цит. по: Всемирная энциклопедия: Философия XXвек/Глав.науч.ред.
и сост. А.А. Грицианов. М.: АСТ, Минск: Харвест, Современный литератор, 2002. 976 с.
3. Джеймс У. Психология. М.: 1991.
4. Коэльо П. Заир / Пер. с португ. А. Богдановского. - М.: Астрель, 2008.
5. Лем С. Солярис. Магелланово облако: Романы / Пер. с польск. М.:
Радуга, 1987.
6. Познание человека человеком (возрастной, гендерный, этнический и
профессиональный апспекты) / Под ред. А.А. Бодалева, Н.В. Васиной. СПб.: Речь, 2005.
7. Роджерс К. Взгляд на психотерапию. Становление человека. М.:
Прогресс.
8. http/www.empathybox.biz
9. http://www.inauka.ru/biology/article39923.html
Варшавский Максим Романович
МОРАЛЬНЫЕ НАЧАЛА ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ОФИЦЕРА-ПОГРАНИЧНИКА
Аннотация
Нравственные принципы, нормы, ценности являются важными регуляторами в деятельности офицера-пограничника, специфика которой включает в себя и моральные принципы сферы управления, и особенности профессиональной этики, и специфическое научное мировоззрение. Механизм регуляции профессионально-этического комплекса сотрудника ПО ФСБ России должен предусматривать, прежде всего, получение этических знаний, так как последние являются важным и необходимым фактором формирования мировоззрения и нравственного облика сотрудника ПО ФСБ как представителя профессии, имеющей высокую социально-политическую значимость и глубокое нравственное содержание.
Ключевые слова: моральные нормы, моральная регуляция, нравственность, профессиональная деятельность, военное образование, профессионально-этические знания.
В настоящее время в российском обществе ощущается необходимость существенных изменений во всех сферах жизнедеятельности - политической, экономической, социальной, военной, но в первую очередь - нрав-
