CC BY
261
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
Актуальные проблемы гражданского права
ВОЗМЕЩЕНИЕ ВРЕДА, ПРИЧИНЕННОГО В СОСТОЯНИИ КРАЙНЕЙ НЕОБХОДИМОСТИ, С ПОЗИЦИЙ СПРАВЕДЛИВОСТИ
Д.Е. БОГДАНОВ,
кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права Российской правовой академии Министерства юстиции РФ Научная специальность: 12.00.03 — гражданское право; предпринимательское право;
семейное право; международное частное право E-mail: [email protected]
Аннотация. В представленной статье анализируется проблема возмещения вреда, причиненного в состоянии крайней необходимости, как проявление дистрибутивной справедливости в деликтных отношениях. Отдельное внимание уделено разграничению вреда, причиненного в состоянии крайней необходимости, от вреда, причиненного правомерными действиями органов власти.
Ключевые слова: деликт, вред, дистрибутивная и корректирующая справедливость, крайняя необходимость.
COMPENSATION FOR DAMAGE CAUSED IN A STATE OF EXTREME NECESSITY FROM THE STANDPOINT OF JUSTICE
D.E. BOGDANOV,
candidate oflegal sciences, associate professor of the chair of civil law of the Russian law
academy of Ministry of Justice of thr Russian Federation
Annotation. In the present article is analyzed the problem of compensation for damage caused in a state of extreme necessity, as a manifestation of distributive justice in tort relations. Special attention is paid to the differentiation of the harm caused in a state of extreme necessity of the harm caused by lawful actions of the authorities. Keywords: tort, damage, distributive and corrective justice, extreme necessity.
До настоящего времени в науке гражданского права отсутствует единство в понимании природы и сущности деликтных обязательств и деликтной ответственности. Так, характеризуя сущность деликтных обязательств, О.А. Красавчиков указывал, что они являются правовой формой отношений по перераспределению материальных благ, когда причинитель возмещает вред без какого-либо встречного предоставления со стороны потерпевшего1. Как отмечает И.Н. Поляков, «этим достигается восстановление имущественного положения, которое было у него до причинения вреда, также компенсируются физические и нравственные страдания»2.
Отечественные авторы исходят из того, что задачей деликтного обязательства является достижение справедливости путем восстановления положения, существовавшего до нарушения права, т.е. деликтные обязательства защищают сложившийся статус-кво.
Названные и подобные позиции других отечественных ученых, по сути, интуитивно базируются на идее так называемой корректирующей справедливости (corrective justice), согласно которой задача деликтного права заключается в восстановлении
равновесия, существовавшего до совершения деликта. Деликтное право «корректирует» несправедливость путем возмещения полной стоимости потерь ответственной стороной3 или, как указывает Дж. Гарднер, происходит обратная передача, обратное перераспределение ресурсов (allocation back)4.
Такое понимание «корректирующей» справедливости восходит к учению Аристотеля, изложенному в его «Никомаховой этике». Аристотель прямо выделил общую и частную справедливость, при этом последняя как раз и была разделена им на дистрибутивную (distributive) и корректирующую (некоторыми учеными для корректирующей используются уточняющие категории, как коммутативная или интерак-
1 Советское гражданское право / под ред. О.А. Красавчикова. Т. 2. М., 1985. С. 349.
2 Поляков И.Н. Ответственность по обязательствам вследствие причинения вреда. М., 1998. С. 10.
3 John C.P. Goldberg. Twentieth Century Tort Theory // Vanderbilt University Law Scholl / Law&Economics Working Paper. N° 2—15. P. 73. URL://http://www. ssrn.com/abstract_id=347340; Hanoch Sheinman. Tort Law and Corrective Justice // Law and Philosophy. 2003. Vol. 22. № 1. P. 24, 25.
4 John Gardner. What is Tort Law for? Part 1. The Place of Corrective Justice // Law&Philosophy. 2011. Vol. 30. P. 1, 11.
-■îi.^'fc--
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
Актуальные проблемы гражданского права
тивная справедливость). Аристотель метафорически характеризовал корректирующую справедливость с позиции арифметической пропорции (арифметического равенства). Таким образом, если совершением деликта причиняется вред, то одновременно он является «выгодой» для деликвента и «потерей» потерпевшего, а корректирующая справедливость становится взаимодействием между данной потерей и выгодой. В целях восстановления арифметической пропорции (равенства) стоимость потерь должна быть перенесена с потерпевшего на деликвента5.
Действительно, во многом деликтная ответственность является инструментом устранения несправедливости, порождаемой совершенным деликтом путем возложения обязанности по возмещению вреда в полном объеме на его причинителя. Об этом, в частности, прямо указано в п. 1 ст. 1064 ГК РФ. Однако полностью втиснуть феномен деликтной ответственности в «прокрустово ложе» теории корректирующей справедливости не представляется возможным. Деликтная ответственность слишком многогранный феномен для ее подобного понимания.
При этом последовательная реализация идеи корректирующей справедливости при возложении де-ликтной ответственности может породить еще большую несправедливость, например, когда восстановление положения, существовавшего до совершения деликта, приведет к нищете деликвента и его семьи как цена возмещения незаметного для потерпевшего вреда. Для подобных ситуаций в отечественном ГК РФ есть правило ст. 1083 ГК РФ, допускающее учет имущественного положения деликвента при решении вопроса о размере возмещения. Названное правило вступает в прямое противоречие с началом корректирующей справедливости.
В этой связи вызывает интерес позиция Джона Голдберга, что с фундаментальных позиций представляется неверной картина деликтной ответственности, как средства восстановления равновесия, существовавшего до совершения деликта. Деликтный иск фактически не может уничтожить правонарушение, он не может вернуть мир в состояние равновесия, предшествовавшего деликту. Вместо этого он обеспечивает «удовлетворения» (satisfaction), термин, имеющий скрытый подтекст, связанный с мщением6.
Действительно, деликтный иск не всегда способен полностью загладить причиненный вред и тем более вернуть мир в исходное состояние. Поэтому и
нельзя свести весь институт деликтнои ответственности к теории корректирующей справедливости, ее явно недостаточно для полного раскрытия сущности столь сложного и многогранного цивилистиче-ского феномена.
Выше нами уже отмечалось, что Аристотелем, помимо корректирующей выделялась и дистрибутивная справедливость. Данная форма справедливости связана с распределением в обществе благ либо бремени между отдельными лицами согласно их заслугам, достоинствам, потребностям или какому-либо иному общему политическому критерию. Таким образом, каждый имеет право на определенную долю ресурсов, благ и одновременно должен переносить определенную долю социального бремени. Поэтому в отличие от формального (арифметического) равенства, свойственного корректирующей справедливости, дистрибутивная справедливость базируется на геометрическом равенстве, равенстве в пропорциях; т.е. доли в социальных благах должны быть не формально (арифметически) равными, а справедливыми, исходя из общепризнанного критерия, например, каждому по его заслугам7.
Именно с позиций дистрибутивной справедливости можно объяснить многие феномены современного этапа развития деликтной ответственности. Однако, как отмечает Ицхак Энглард, некоторыми авторами выдвигается аргумент, что дистрибутивная справедливость рассматривает только публичные блага, в то время как корректирующая справедливость посвящена частным благам, т.е. дистрибутивная справедливость — это взаимодействие общества с отдельным (частным) субъектов, а корректирующая — это взаимодействие одних частных субъектов с другими частными субъектами.
В этой связи Ицхак Энглард приводит верную позицию Гуго Гроция, уточняющую соотношение дистрибутивной и корректирующей справедливости, что частные блага могут быть распределены между частными субъектами в соответствии с дистрибутив-
5 Richard W. Wright. The Principle of Justice // Notre Dame Law Review. 2000. Vol. 75. P. 1879; Дж. М. Кели. Кратка история на западната теория на правото. София, 1998. С. 29—31; James Gordley. Foundation of Private Law. Property, Tort, Contract, Unjust Enrichment. Oxford University Press, 2006. P. 8.
6 John C.P. Goldberg. The specified composition. P. 80, 81.
7 Richard W. Wright. The specified composition. P. 1882—1884; Izhak Englard. Corrective and Disributive Justice: From Aristotle to Modern Times. Oxford University Press, 2009. P. 165.
- -J* . -
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
Актуальные проблемы гражданского права
ной справедливостью, а публичные (общие) блага могут быть переданы государством в соответствии с началом корректирующей справедливости8.
Дистрибутивная справедливость в сфере деликт-ных отношений проявляется также в ситуациях возмещения вреда, причиненного в состоянии крайней необходимости. В соответствии со ст. 1067 ГК РФ вред, причиненный в состоянии крайней необходимости, т.е. для устранения опасности, угрожающей самому причинителю вреда или другим лицам, если эта опасность при данных обстоятельствах не могла быть устранена иными средствами, должен быть возмещен лицом, причинившим вред. Учитывая обстоятельства, при которых был причинен такой вред, суд может возложить обязанность его возмещения на третье лицо, в интересах которого действовал причинивший вред, либо освободить от возмещения вреда полностью или частично как это третье лицо, так и причинившего вред.
Как видно из анализа указанной нормы, причинение вреда в состоянии крайней необходимости, по общему правилу, не освобождает причинителя от обязанности по его возмещению, т.е. речь идет о примере возмещении вреда, причиненного правомерным действием (п. 3 ст. 1064 ГК РФ). Именно правомерность причинения вреда и обусловливает ту широкую судебную дискрецию, позволяющую с учетом обстоятельств каждого конкретного дела и действия начал справедливости возлагать обязанность по его возмещению как на непосредственного причинителя, так и на третье лицо, в интересах которого действовал причинитель, либо возлагать на них обязанность по возмещению в долях9. Так, например, спасая тонущего в реке человека, гражданин Н. использовал стоявшую у берега лодку, из которой предварительно выбросил в воду находившееся в ней чужое имущество. Обязанность по возмещению причиненного вреда была возложена судом на спасенного, неосторожно купавшегося в опасном месте10.
Учитывая характер опасности, а также то, что причиненный вред является менее значительным, чем предотвращенный, суд может освободить как причинителя, так и третье лицо от обязанности по возмещению вреда.
В этой связи представляет интерес следующее дело. Решением Арбитражного суда ОАО «Ростовэ-нерго» было отказано в удовлетворении иска о возмещении ущерба.
Судом было установлено, что 13 июля 2006 г. произошло аварийное отключение ВЛ-35 кВ «Антоновская-Новоцимлянская». При внеочередном осмотре линии установлено, что в результате излома железобетонной стойки опоры основания сорвана тросовая оттяжка.
Оттяжка была сорвана многокорпусным плугом трактора К-700, принадлежащему ООО «Земля», проводившему вспашку противопожарной полосы в целях предотвращения распространения возгорания принадлежащего ответчику поля, засеянного озимой пшеницей, и принадлежащей истцу территории электроподстанции.
Рассмотрев и оценив действия ООО «Земля», осуществленные в целях предотвращения распространения пожара и возникновения ущерба не только посевам общества, но и имуществу истца и близлежащей лесополосе, суд пришел к выводу о том, что, причиняя ущерб, ответчик действовал в состоянии крайней необходимости.
Учитывая, что вред причинен в состоянии крайней необходимости с целью предотвращения причинения вреда от пожара имуществу обеих сторон спора, суд, руководствуясь положениями ст. 1067 ГК РФ, отказал в удовлетворении иска11. Таким образом, при вынесении решения по данному делу суд руководствовался соображениями дистрибутивной справедливости, справедливого распределения вреда от осуществления обоюдно полезной деятельности.
Аналогичные нормы, направленные на установление дистрибутивной справедливости, предусматриваются и в иностранном законодательстве. Так, согласно п. 2 ст. 52 Швейцарского обязательственного закона судья определяет по своему усмотрению размер возмещения, причитающегося с того, кто посягает на имущество другого лица, чтобы предотвратить вред или опасность, угрожающие ему или третьему лицу12. Еще более четко направленность на достижение целей
8 Izhak Englard. The specified composition. P. 145, 164-165.
9 Возможность установления возмещения в долях предусмотрена в п. 13 постановления Пленума ВС РФ от 26 января 2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» // Российская газета. 2010. 5 февр.
10 Бюллетень ВС РСФСР. 1984. № 2. С. 4.
11 Определение ВАС РФ от 18 февраля 2008 г. № 17719/07 // Консультант Плюс.
12 Швейцарский обязательственный закон / пер. с нем., фр. Н.И. Шер Гайдаенко, М. Шер. М., 2012. С. 20.
- -Я. -
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
Актуальные проблемы гражданского права
дистрибутивной справедливости проявляется в ст. 1306а Всеобщего ГК Австрии, в силу которой если кто-либо причиняет вред в чрезвычайной ситуации, чтобы отвратить непосредственно угрожающую опасность от себя или другого лица, то судья должен решить вопрос о том, должен ли быть возмещен вред и в каком объеме, с выяснением обстоятельств: не упустил ли пострадавший осуществление мер по защите от вреда с учетом угрожавшей другим лицам опасности, а также соотношение величины вреда и этой опасности или, наконец, имущественного положения причинителя вреда и пострадавшего13. Представляется необходимым и в отечественной правоприменительной практике учитывать имущественное положение лиц при решении вопроса о возмещении вреда, причиненного в состоянии крайней необходимости.
Следует отметить, что в науке гражданского права действия в состоянии крайней необходимости относят к мерам самозащиты гражданских прав14. Под самозащитой гражданских прав традиционно понимается совершение управомоченным лицом дозволенных законом действий фактического порядка, направленных на охрану его личных или имущественных прав и интересов15. С позиций дистрибутивной и ретрибутивной (воздающей) справедливости представляет интерес п. 9 Постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 1 июля 1996 г. № 6/8, согласно которому при разрешении споров, возникших в связи с защитой принадлежащих гражданам или юридическим лицам гражданских прав путем самозащиты, следует учитывать, что самозащита не может быть признана правомерной, если она явно не соответствует способу и характеру нарушения, а причиненный (возможный) вред является более значительным, чем предотвращенный.
В этой связи необходимо отметить, что действия в состоянии крайней необходимости не могут выходить за рамки самозащиты гражданских прав либо защиты субъективных прав и интересов третьих лиц. На защиту публичных интересов (например, интересов государства и народа России) могут быть направлены действия в состоянии необходимой обороны либо при исполнении обязанностей. Однако это не всегда учитывается правоприменителями. Так, например, предприниматель Т. обратился в Арбитражный суд с иском к Минобороны РФ о взыскании ущерба, причиненного ухудшением качества земель и потравой посевов озимой пшеницы. Иск был обоснован тем,
что на предоставленных истцу и засеянных озимой пшеницей землях были дислоцированы бронетанковые соединения, направленные на восстановление конституционного порядка в Чеченской Республике. Истец доказывал, что два года подряд он не мог выращивать на своей земле зерно, посевы озимой на площади 100 га были потравлены, а качество 32,5 га пашни снизилось настолько, что потребовалась рекультивация земель.
Суд отказал в удовлетворении исковых требований, указав, что действия, предпринятые в рамках контртеррористической операции, не являются противоправными, поскольку совершались в целях предотвращения опасности в отношении государства и его граждан. Доказательств того, что опасность террористических акций могла быть устранена иными средствами, в материалах дела отсутствовали. Кроме того, закон предусматривает возможность освобождения от ответственности лица, причинившего вред в состоянии крайней необходимости (ст. 1067 ГК РФ). Истцом не были представлены доказательства того, что действия ответчика совершались с превышением пределов крайней необходимости16.
В данном деле суд дал неправильную правовую квалификацию сложившейся ситуации, несправедливо отказав потерпевшему в возмещении вреда. При таких обстоятельствах командование бронетанковой части действовало не в состоянии крайней необходимости, их действия были направлены на исполнение обязанностей по защите интересов государства и общества. Действия носили объективно правомерный характер, однако причинили значительный имущественный вред. Вызывает интерес то, что в Проекте изменений ГК РФ планируется дать более подробную регламентацию подобных ситуаций, непосредственно закрепив право потерпевших на компенсацию правомерно причиненного вреда. Так, согласно п. 3 ст. 295-1 «Реквизиция земельного участка. Временное занятие земельного участка» Проекта при наличии обстоятельств, являющихся основаниями для реквизиции земельного участка, он может быть временно занят по решению уполномочен-
13 Всеобщий гражданский кодекс Австрии / пер. с нем. С.С. Ма-слов. М., 2012. С. 226.
14 Кархалев Д.Н. Самозащита гражданских прав // Российский судья. 2008. № 2.
15 Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М., 2000. С. 117.
16 ЛапачВ. В состоянии крайней необходимости... // Юрист. 2004. № 20.
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
Актуальные проблемы гражданского права
ного государственного органа с возмещением собственнику убытков, причиненных таким временным занятием. При прекращении обстоятельств, послуживших основанием временного занятия, земельный участок подлежит незамедлительному возврату собственнику. Собственник вправе требовать осуществления реквизиции временно занятого земельного участка.
Вызывает интерес и то, что ГК РФ уже дополнен ст. 16-1 «Компенсация ущерба, причиненного правомерными действиями государственных органов и органов местного самоуправления», согласно которой в случаях и порядке, установленных законом, ущерб, причиненный личности или имуществу правомерными действиями государственных органов, органов местного самоуправления, должностных лиц этих органов, а также иных лиц, которым государством делегированы властные полномочия, подлежит компенсации.
Таким образом, названная норма направлена на усиление начал корректирующей и дистрибутивной справедливости в сфере деликтных отношений, т.е. справедливого распределения потерь, возникших при осуществлении правомерной властной деятельности.
Литература
1. Всеобщий гражданский кодекс Австрии / пер. с нем. С.С. Маслов. М., 2012.
2. Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М., 2000.
3. Дж. М. Кели. Кратка история на западната теория на правото. София, 1998.
4. Кархалев Д.Н. Самозащита гражданских прав // Российский судья. 2008. № 2.
5. Лапач В. В состоянии крайней необходимости... // Юрист. 2004. № 20.
6. Поляков И.Н. Ответственность по обязательствам вследствие причинения вреда. М., 1998.
7. Российское гражданское право: учебник. В 2 т. Т. 2. Обязательственное право / отв. ред. Е.А. Суханов; 2-е изд. М., 2011.
8. Советское гражданское право / под ред. О.А. Кра-савчикова. Т. 2. М., 1985.
9. Швейцарский обязательственный закон / пер. с нем., фр. Н.И. Шер Гайдаенко, М. Шер. М., 2012.
10. Hanoch Sheinman. Tort Law and Corrective Justice // Law&Philosophy. 2003. Vol. 22. № 1.
11. Izhak Englard. Corrective and Disributive Justice: From Aristotle to Modern Times. Oxford University Press, 2009.
12. James Gordley. Foundation of Private Law. Property, Tort, Contract, Unjust Enrichment. Oxford University Press, 2006.
13. John Gardner. What is Tort Law for? Part 1. The Place of Corrective Justice // Law&Philosophy. 2011. Vol. 30.
14. John C.P. Goldberg. Twentieth Century Tort Theory // Vanderbilt University Law Scholl / Law&Eco-nomics Working Paper. № 2—15. URL://http://www.-ssrn.com/abstract_id=347340.
15. Richard W. Wright. The Principle of Justice // Notre Dame Law Review. 2000. Vol. 75.
Гражданское право: учебник: 4-е изд., перераб. и доп. / Под ред. М.М. Рассолова, П.В. Алексия, А.Н. Кузбагарова. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2011. 911 с.
Четвертое издание подготовлено с учетом новых законов и изменений действующего законодательства в сфере гражданского права, принятых в 2007—2010 гг. В учебнике использованы новые материалы по всем разделам курса гражданского права и проанализированы изменения в Гражданском, Земельном, Жилищном, Водном, Лесном кодексах РФ и других федеральных законах.
Раскрыты новые положения Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью», касающиеся учредительных документов общества с ограниченной ответственностью, имущественных отношений между участниками общества, роли нотариусов в оформлении перехода имущественных и обязательственных прав участников на имущество общества. Освещены концептуальные изменения в законодательстве Российской Федерации о банкротстве.
Для студентов, аспирантов, преподавателей юридических вузов, практических работников п всех тех, кто интересуется вопросами гражданского права.
| а
Гражданское jj право
а . KJYH-.i" j4Li-i;ir.
