CC BY
89
Ю. П. Князев
СПбГУ, Санкт-Петербург
ВОЗДЕЙСТВИЕ РЕФЕРЕНЦИИ К БУДУЩЕМУ НА ПРОТИВОПОСТАВЛЕНИЕ ВИДОВ В РУССКОМ ЯЗЫКЕ1
1. Вступительные замечания
То, что отнесенность обозначаемого действия к будущему влияет на видовое противопоставление, считается очевидным фактом. В этом отношении показательно, например, следующее типичное высказывание:
Мы знаем, например, что употребление видов в высказываниях с
формами будущего времени не совпадает с употреблением видов
в прошедшем времени [Merrill 1990: 311]2 (перевод мой. — Ю. К.).
Об этом же свидетельствует и следующая оговорка, предваряющая исчисление частных видовых значений: «рассматриваются только личные формы глагола — без отрицания, без модальности и буд. времени, без переносного употребления времен» [Падучева 1996: 25].
Что же касается особенностей функционирования видов в будущем времени, то предлагаемые описания обычно носят очень общий характер, ср.:
1 Работа над окончательной версией этой статьи поддержана Программой фундаментальных исследований Президиума РАН «Корпусная лингвистика» по направлению «Создание и развитие корпусных ресурсов по современному русскому языку». В работе в основном использовались примеры из Национального корпуса русского языка. Пользуясь случаем, хочу выразить искреннюю признательность рецензентам за внимательное чтение статьи и важные замечания, которые я по возможности постарался учесть. Уже после написания первоначального варианта данной работы появилась во многом созвучная с ней статья Е. В. Падучевой [Падучева 2010].
2 "We know, for instance, that aspect use in future tense utterances is not identical to aspect use in the past tense".
Будущее конкретно-процессного действия в целом редко встречается в речи, что связано со спецификой значения будущего, для которого в большей степени характерно обозначение действия как факта, без аспектуальной характеристики: Вы будете сдавать экзамен в этом семестре? В этом году я буду поступать в университет [Шелякин 2001: 507].
Из подобного рода формулировок трудно понять, например, в чем состоит ошибка Розы Отунбаевой (ставшей в результате событий 7 апреля 2010 года главой Временного правительства Киргизии), которая сказала в выступлении по российскому телевидению 10 апреля следующую фразу:
(1) Гражданской войны мы допускать не будем.
В данном случае следовало либо употребить совершенный вид (СВ), как в (1а), либо, сохраняя несовершенный вид (НСВ), придать высказыванию обобщающий характер, как в (1б):
(1а) Гражданской войны мы не допустим.
(1б) Гражданских войн мы допускать не будем.
Таким образом, употребление видов в контексте будущего времени требует гораздо более развернутого объяснения.
Дальнейшее изложение построено следующим образом. В разделе 2 обсуждается возможность влияния модальных значений, присущих формам будущего времени, на выбор вида. В разделе 3 рассматриваются предлагавшиеся решения проблемы употребления видов в будущем времени. В разделе 4 обосновывается возможность понимания будущего как смены ситуаций. В разделе 5 приводятся основные разновидности проспективного употребления будущего НСВ. В разделе 6 подводятся итоги исследования.
2. Будущее и реальность/ирреальность
Как уже давно замечено, будущее время не только в русском языке, но и вообще в комплексе, который все чаще обобщенно называют TMA или TAM (где T — это tense 'время', M — mood 'наклонение', а A — aspect 'вид'), занимает особое положение.
С одной стороны, при обобщенном представлении соотношения основных времен различие между прошедшим и будущим временем сводится к тому, что первое из них размещается на
временной оси до момента речи, а второе — после него. Именно такого рода практически симметричные толкования дает английским Simple Past и Simple Future Дж. Лич [Leech 1970: 142, 146]. Аналогичные формулировки для будущего времени предлагаются и в относительно недавних исследованиях; ср., например:
Мы считаем, что центральное употребление будущего времени эквивалентно предсказанию со стороны говорящего, что ситуация, описываемая в предложении, которое обозначает событие, имеющее место после момента речи, сбудется [Bybee, Perkins, Pagliuca 1994: 244]3 (перевод мой. — Ю. К.).
С другой стороны, Аврелий Августин (354-430; в русской православной традиции — Блаженный Августин) считал, что основные времена различаются прежде всего своим отношением к говорящему. Исходя из того, что в реальной действительности прошлого уже нет, будущего еще нет, а настоящее представляет собой не имеющую длительности непрерывно сдвигающуюся границу между прошлым и будущим, Августин (Исповедь, 11, XX, 26) писал:
Правильнее было бы, пожалуй, говорить так: есть три времени — настоящее прошедшего, настоящее настоящего и настоящее будущего. Некие три времени эти существуют в нашей душе и нигде в другом месте я их не вижу: настоящее прошедшего это память; настоящее настоящего — его непосредственное созерцание; настоящее будущего — его ожидание (пер. М. Е. Сергеенко, цит. по [Казанский (отв. ред.) 2013]).
Сходную оценку будущему времени дают и многие современные исследователи, ср.: «утверждения о будущих событиях обязательно основываются на вере, предсказании или намерениях говорящего, а не на знании "фактов"» [Лайонз 1978: 328-329] или:
Употребляя граммему футурума, говорящий, скорее, сообщает не то, что 'данная ситуация следует за моментом речи', а то, что данная ситуация не принадлежит (и не принадлежала) реальному миру, но что такая возможность существует [Плунгян 2003: 267-268].
3
"We regard the focal use of future as equivalent to a prediction on the part of the speaker that the situation in the proposition, which refers to an event taking place after the moment of speech, will hold".
Сопутствующие будущему времени изъявительного наклонения модальные значения возможности, желательности и т. п. обычно отличают от «реальности в узком смысле», причем общепринятого решения этого вопроса нет. Так, А. В. Бондарко рассматривает потенциальность как понятие, которое связывает ирреальное с реальным, не совпадая ни с тем, ни с другим [Бондарко 1990: 72-79], а В. Б. Касевич выделяет значения, так или иначе связанные с идеей потенциальности, в особую, «позитивную», разновидность ирреальности, которую он противопоставляет «негативной» ирреальности — обозначению того, что не осуществилось и уже не может осуществиться [Касевич 1988: 67].
Поскольку будущее время обозначает ситуации, которых еще нет, но при этом они воспринимаются как осуществимые, довольно часто возникает возможность взаимозамены индикативных форм будущего времени и форм косвенных наклонений в значениях, относящихся к «позитивной» ирреальности. К ним относятся, в частности:
а) некоторые «конъюнктивные» конструкции, в которых глагол зависит от слов, создающих контекст «снятой утвердительности» :
(2) Впрочем, я сомневаюсь, чтобы он уцелел [В. Гаршин. Красный цветок] ~ сомневаюсь, что уцелеет (речь идет об умирающем)
б) конструкции, выражающие реальное (выполнимое) условие:
(3) А что, Пульхерия Ивановна, — говорил он: Если бы вдруг загорелся дом наш, куда бы мы делись? [Н. Гоголь. Старосветские помещики] ~ если загорится, куда денемся5
в) сближающиеся с повелительным наклонением употребления форм 2-го лица будущего времени со значением побуждения к действию, как в (4), или — при обозначении неблагоприятных событий — предостережения, как в (5):
4 Об этом понятии (англ. suspension of assertion) см. [Вейн-рейх 1970: 173-174; Падучева 1985: 94, 2005].
5 В [Шелякин 1999: 129-130] приводятся и другие примеры синонимии сослагательного наклонения и будущего времени.
(4) Ты отведешь ее [собаку] к генералу и спросишь там. Скажешь, что я нашел и прислал... И скажи, чтобы ее не выпускали на улицу... [А. Чехов. Хамелеон] ~ отведи, спроси, скажи
(5) Потом мы взбирались по лестнице с риском упасть (...) — Упадешь! — крикнула мне снизу Витя Койфман (...) — Смотри, упадешь! Крича это, она смеялась, как будто, если бы я упал, это было бы смешно [Ю. Олеша. Ни дня без строчки] ~ не упади!6
Что же касается отличия будущего времени как одного из времен индикатива от косвенных наклонений и других показателей ирреальности (позитивной или негативной), то этот вопрос не вполне ясен.
М. К. Сабанеева следующим образом описывает процесс грамматикализации будущего времени:
В огромном большинстве случаев возникновение формы футуру-ма сопряжено с переходом от иконического изображения будущего как вероятного и производного от некоторого фактора в настоящем (должен, хочу, иду и т. д.) к неиконическому изображению будущего как действия вне каких-либо зависимостей. Таким образом, форма футурума, генетически связанная с косвенной модальностью, по завершении процесса своего формального и семантического становления, переходит к «прямой» модальности, т. е. к индикативу, представляющему действие как непосредственно констатируемую реальность [Сабанеева 1994: 53].
Предлагаемая здесь характеристика заключительного этапа грамматикализации будущего времени представляется не очень удачной. На мой взгляд, именно конструкции типа должен пойти или хочу пойти «непосредственно констатируют» реальность, которая существует в момент речи, а специфика будущего времени (пойду) как раз в том и состоит, что описывается то, что еще не существует.
6 Помимо обязательного наличия отрицания в превентивных употреблениях русского императива, эти конструкции отчетливо различаются оценкой степени близости угрозы нежелательного развития событий, ср.: Упадешь! (вот-вот) — Не упади! (когда пойдешь на улицу) [Князев 2007: 131-132].
Иначе проводит различительную линию между будущим временем и конструкциями с модальными глаголами Б. Комри. По его мнению, истинность предложений типа (6) легко подтвердить или опровергнуть, просто наблюдая за погодой на следующий день, тогда как истинность предложений типа (7) не зависит от завтрашней погоды [Comrie 1985: 44]:
(6) It will rain tomorrow. 'Завтра пойдет дождь'.
(7) It may rain tomorrow. 'Завтра может пойти дождь'.
К сказанному нужно добавить, что в данном случае важна сама принципиальная возможность эмпирической проверки прогноза, а не ее положительный либо отрицательный результат. В этом легко убедиться, сравнив следующие два широко известные утверждения о будущем:
(8) Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами. [Из радиовыступления В. М. Молотова 22 июня 1941 г., в котором объявлялось о начале войны с Германией]
(9) Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме. [Заключительные слова программы Коммунистической партии Советского Союза, принятой XXII съездом КПСС в 1961 г.]
Первый из этих прогнозов позднее, как известно, подтвердился, а второй — нет. Однако в момент их появления об этом никто не мог знать, и — что еще важнее — выяснившееся впоследствии различие в степени их обоснованности никак не повлияло на смысл соответствующих высказываний. То же относится и к разного рода спортивным, экономическим или политическим прогнозам. Им можно доверять или не доверять, но независимо от степени их сбываемости, они в равной мере являются высказываниями о будущей реальности, как ее представляет себе говорящий (конечно, при условии его искренности).
В этой связи можно воспользоваться предложенным И. Б. Шатуновским различением двух условий соответствия содержания высказывания действительности:
первое, объективное — пропозиция, которую Г (говорящий. — Ю. К.) «имеет в уме», должна соответствовать действительности, быть правильным ее отражением (условие «правильности»); второе, субъективное — содержание высказывания должно соответствовать тому, что Г «думает», имеет в уме (условие «искренности» и, шире, субъективной «надежности» Г) [Шатуновский 2001: 35].
Первое из этих условий к высказываниям с формами будущего времени очевидным образом неприменимо, поскольку будущая реальность недоступна непосредственному восприятию, а следовательно, ведущую роль в данном случае играет субъективная сторона: искренность, авторитетность и компетентность говорящего в сочетании с доверием адресата к его словам. Вместе с тем, учитывая, что и для подавляющего большинства высказываний с формами прошедшего и настоящего времени возможность верификации их содержания, если и существует, то только теоретически, то в этом отношении их отличие от будущего далеко не столь велико, как обычно представляется.
Таким образом, употребление говорящим индикатива (без дополнительных модальных показателей) независимо от формы времени интерпретируется лишь как свидетельство его высшей степени уверенности в достоверности того, о чем он сообщает, и отсутствии альтернатив. Иначе говоря, отличия будущего времени от других времен индикатива в их отношении к реальности/ирреальности в повседневной практике общения в значительной степени сглаживаются. Поэтому, вопреки распространенной точке зрения , неясно, как различие между тем, что, по словам говорящего, уже имело место в прошлом, и тем, что опять-таки, по словам говорящего, еще только будет иметь место, может влиять на видовое противопоставление.
у
Ср.: «Отнесенность действия к будущему накладывает особый отпечаток на проявление значения конкретности. Если прошедшее конкретное основано на воспроизведении действия, бывшего когда-то актуальным, то конкретное будущее не основывается на таком основании: обозначается действие, которого еще нет. Поэтому процессность во многих случаях оказывается ослабленной или совсем отсутствует» [Бондарко 1971: 90].
3. Будущее время и «разобщенность с моментом речи»
Применительно к русскому языку наиболее известная характеристика противопоставления глагольных видов в будущем времени принадлежит С. О. Карцевскому, который считал, что, в противоположность простому будущему (СВ), описательное будущее (НСВ) «четко указывает на действие, развивающееся в плане будущего, полностью отделенного от плана настоящего» [Karcevski 1927: 153]8 (перевод мой. — Ю. К.). В качестве иллюстрации он приводит предложение с формой будущего НСВ, которое, по его мнению, предполагает, что названное в нем действие еще не начато:
(10) Она сейчас будет одеваться к обеду.
Между тем соответствующая фраза с формой будущего СВ этого не исключает:
(11) Она сейчас оденется к обеду.
Аналогичной точки зрения придерживался и В. В. Виноградов:
В описательной форме будущего времени течение действия целиком относится к области будущего. Прямая противопоставленность этой формы будущего настоящему очевидна. (...) В отличие от описательной формы будущего времени форма будущего времени совершенного вида не противопоставляет будущего действия плану настоящего [Виноградов 1947: 569, 574]9.
Несмотря на свою популярность, такой подход представляется очень уязвимым.
С одной стороны, уже неоднократно отмечалось (см., например, [Кржижкова 1962: 25; Фуксман 1973: 94-100; Барент-сен 1983: 24-26]), что при определенных условиях формы будущего НСВ также могут обозначать ситуации, которые уже имеют место в момент речи, а в будущем будут продолжаться. Эта ситуация может быть единичной, как в примерах (12)-(14), и мно-
8 «indique nettement un acte se développant dans un plan de l'avenir complètement séparé du plan du présent».
9 Этот подход имеет многочисленных сторонников вплоть до настоящего времени; см., например, [Исаченко 1960: 444-445; Фичи Джу-сти 1997: 123-124; Успенский 2008: 830; Шатуновский 2009: 198].
жественной, в частности дистрибутивной, как в (15), когда в разных повторениях участвуют разные объекты:
(12) — Где же этот писарь? — закричал Костромин. — Долго я буду его ждать? И почему вас я не могу дозваться к телефону? [А. Бек. В последний час]
(13) До тех пор, пока комиссия не оценит его деятельность, он по-прежнему будет считать себя Председателем. [В. Войнович. Иванькиада]
(14) Пройдет еще тысяча лет, умрут миллиарды людей, а они [курганы] все еще будут стоять, как стояли. [А. Чехов. Счастье]
(15) Тут я им прямо сказал: «Да, мы печатали эти отклики и будем печатать, и тут никто нам, конечно, не указ!» [Ю. Домбровский. Обезьяна приходит за своим черепом]
Еще проще найти примеры употребления будущего СВ по отношению к ситуациям, которые начнутся только в будущем, т. е. разобщенным с моментом речи, ср.:
(16) К счастью, жена птицелова поддержала меня: — В Москве ты прославишься и будешь зарабатывать. [В. Катаев. Алмазный мой венец]
(17) В полном спокойствии я работал и в полном спокойствии посещал редакции — не напечатают сейчас, напечатают потом. [В. Аксенов. Пора, мой друг, пора]
(18) Дела не знает? Освоит... Развалит? Вот когда развалит, тогда будем разговаривать... [А. Рыбаков. Тяжелый песок]
(19) Этот нежилой запах говорил о том, что они чужие здесь, приехали на день и скоро уедут, а дача будет терпеливо ждать своих настоящих хозяев, которые распахнут окна, разложат на солнце оледеневшие за зиму подушки, перемоют посуду, нарвут ландышей на поляне и поставят их в маленькую голубую вазочку... [И. Муравьева. Мещанин во дворянстве]
Кроме того, определения, опирающиеся на идею разобщенности с моментом речи, не объясняют разницу между будущим
НСВ будем печатать в (15) и будущим СВ напечатают в (17) или, например, переход от будущего СВ к будущему НСВ в (16): прославишься и будешь зарабатывать.
С другой стороны, представляется неожиданным и сам факт того, что различие между значениями видов в будущем времени С. О. Карцевский связывает именно с различием в их отношении к моменту речи, хотя этот аспект не считается значимым для глагольного вида, ср.:
Вид связан с понятием времени, но в отличие от категории глагольного времени он имеет дело не с дейктической темпоральной локализацией обозначаемого «действия», а с его внутренней темпоральной структурой, как она понимается говорящим [Мас-лов 1984: 5].
Следует, впрочем, оговориться, что, как будет показано ниже в разделе 5, наблюдения С. О. Карцевского имеют под собой определенные основания.
4. Будущее как смена ситуаций
Вызывают сомнения и альтернативные толкования значений форм будущего времени НСВ и СВ, предложенные М. Я. Гловинской, причем явно полемичные по отношению к концепции С. О. Карцевского, поскольку оба они включают семантический компонент 'действие, которое уже начато':
Формы будущего времени НСВ (Я буду читать) обозначают действие 'в протекании', либо с самого начала отнесенное в будущее, либо такое, которое в момент речи уже начато и будет дальше продолжено в будущем (Вопрос к читающему человеку: — Ты что будешь делать? — Буду читать). Формы будущего времени СВ (Я прочту эту книгу) обозначают действие, которое достигнет полного результата, также либо целиком (от начала до конца) отнесенное в будущее, либо такое, которое уже начато в момент речи и будет закончено в будущем (Вопрос к читающему человеку: — Что ты будешь делать? — Вот прочту статью и пойду домой) [Гловинская 1989: 79-80, 2001: 153-154].
Проблема состоит в том, что М. Я. Гловинская использует для общей характеристики значения будущего НСВ формулировку «действие 'в протекании'», что соответствует актуально-
длительному (процессному) значению. Между тем такого рода употребления, отличительной чертой которых является «концентрация внимания на срединном периоде существования действия» [Бондарко 1983: 118], у форм будущего времени НСВ встречаются довольно редко.
Можно выделить несколько разновидностей таких употреблений будущего НСВ в зависимости от того, как определяется «срединный период» ситуации. Это может быть:
а) момент речи; ср. примеры (12)-(15), а также:
(20) Это было в родной моей усадьбе Гумнищи, Шуйского уезда, Владимирской губернии, в лесном уголке, который до последних дней жизни буду вспоминать, как райское, ничем не нарушенное радование жизнью. [К. Д. Бальмонт. На заре]
(21) Феномен популярности Крамарова будет ещё долго волновать киноведов. [Г. Горин. Иронические мемуары]
б) время другого действия, обозначенного глаголом СВ в конкретно-фактическом (событийном) значении:
(22) Милость беспредельна, и я точно знаю, что, когда поезд остановится, за его желтой дверью меня будет ждать белый слон, на котором я продолжу свое вечное возвращение к Неименуемому. [В. Пелевин. Желтая стрела]
(23) — Вылетайте, — заговорил Азазелло в трубке, и по тону его было слышно, что ему приятен искренний, радостный порыв Маргариты, — когда будете пролетать над воротами, крикните: «Невидима!». [М. Булгаков. Мастер и Маргарита]
в) момент времени, выраженный обстоятельством времени, задающим «включенное время» :
(24) В 1970 году сын Раи Зыбиной будет жить в Москве, в доме на Садовом кольце, у Красных ворот. [Э. Лимонов. У нас была великая эпоха]
10 В этом случае «референциальный момент обстоятельства времени включен в референциальный момент глагола» [Падучева 1996: 164].
(25) Она и представить себе не могла, что через несколько месяцев эти же самые девочки будут отчаянно ссориться между собой и даже драться за право стоять с ней в паре, дежурить по классу и просто идти по коридору. [Л. Улицкая. Путешествие в седьмую сторону света]
г) воображаемый момент наблюдения будущей ситуации11:
(26) Он представлял себе как будет показывать Ивану дом. [В. Гроссман. Все течет]
(27) Когда он резал, был слышен такой полный, приятный, зеленый треск, что у меня прямо спина похолодела от п р е д -чувствия, как я буду есть этот арбуз. [В. Драгунский. Англичанин Павля]
На относительную редкость актуально-длительных употреблений будущего НСВ уже неоднократно обращалось внимание. При этом, с одной стороны, особенности видового противопоставления в будущем времени обычно связываются с неосуществленностью будущих действий, а с другой стороны, следствием отнесенности к будущему считается сдвиг в сторону общефактического значения. Показательны в этом отношении приведенное в разделе 1 высказывание А. М. Шелякина, а также следующее суждение:
Специфика будущего времени, когда речь идет о заведомо неосуществленном действии, накладывает свой отпечаток на характер видового противопоставления. (...) Основным видовым противопоставлением в будущем времени является противопоставление совершенного вида в конкретно-фактическом значении несовершенному виду в общефактическом значении [Рассудова 1968: 87].
В этой связи нужно заметить, что к общефактическому значению НСВ относят очень широкий круг явлений, объединяемых несинхронной позицией наблюдателя:
ретроспективная позиция наблюдателя (...) единственный действительно общий компонент всех общефактических значений НСВ, как результативных, так и нерезультативных, в частности, непредельных [Падучева 1991: 43].
11 О перцептивности как признаке процессных ситуаций см. [Бондарко 1983: 132-135].
Для будущего времени также целесообразно исходить из максимально широкого понимания общефактического значения НСВ с естественной заменой ретроспективной позиции наблюдателя на проспективную.
Что же касается сдвига от процесса к факту, то, на мой взгляд, в данном случае существенно не просто то, что формы будущего времени обозначают ситуации, которые в описываемый период не имеют места, а то, что такие ситуации — по контрасту с настоящим — обычно предполагают соответствующее изменение наличного положения дел. В свою очередь, согласно широко признанной точке зрения, «изменение» («возникновение новой ситуации», «переход от одной ситуации к другой» и т. п.) является общим или, по крайней мере, основным значением СВ, наиболее контрастно противопоставленным актуально-длительному значению НСВ (см. [Барентсен 1973: 5-32; Шатунов-ский 1996: 309-317] и мн. др.).
Таким образом, существует глубинная семантическая связь (смысловая согласованность) между будущим временем и пер-фективностью, понимаемой как несинхронная позиция наблюдателя или «взгляд на ситуацию извне». Иначе говоря, глаголы СВ в будущем времени вполне могут сохранять свое основное значение, а модификации подвергается видовое значение глаголов НСВ. Следовательно, именно функции будущего времени НСВ требуют специального рассмотрения, а их употребление — особой мотивировки .
Косвенным подтверждением сказанного могут служить данные «Частотного словаря современного русского языка» Э. Штейнфельдт, согласно которым будущее СВ употребляется в несколько раз чаще, чем будущее НСВ. В выборке, послужившей основой для этого словаря, на 4302 (87,3%) формы будущего СВ типа открою приходится только 627 (12,7%) форм будущего НСВ типа буду открывать, тогда как в целом СВ и НСВ харак-
12 Сходная аргументация использована при описании функционирования русского глагольного вида в повелительном наклонении в [Шатуновский 2009: 247-249]. Интересно, что гораздо раньше и совсем в другой связи Э. Френкель относил будущее время (наряду с императивом) к формам, выражающим «значение перехода в новое состояние» („Bedeutung des Übergangs in einen neuen Zustand") [Fraenkel 1925: 90].
теризуются почти равной употребительностью [Штейфельдт 1969: 25-26]. Таким образом, абсолютно доминирующей формой будущего времени в русском языке является будущее СВ.
При этом, впрочем, нужно иметь в виду, что формы типа открою могут использоваться и в значении неактуального настоящего, ср.:
(28) Он все умеет, никакого дела не боится, всю войну пешком протопал — пехота. А на вид спокойный. Как сядет, так и сидит, не ерзает; ляжет — сразу спит; встал — пошел. Будто пружина: завели — молчит, выпустили — фырь! — и давай, жми! Его лучше поймешь, когда он выпьет: тут тоже сделается быстрый, ловкий, глазки открываются, язык говорит без остановки. Он и споет, и спляшет, и на гармошке сыграет, и всех в хоровод собьет. [М. Рощин. Река]
По подсчетам Дж. Форсайта, до трети всех употреблений формы будущего СВ могут быть отнесены к нефутуральным [Forsyth 1970: 120] . Тем не менее количественный разрыв между будущим СВ и будущим НСВ все равно остается очень значительным.
5. Проспективные употребления будущего НСВ
Можно выделить несколько (возможно, частично пересекающихся) сфер употребления проспективного будущего НСВ.
5.1. Начинательность
Одно из наиболее заметных различий между формами будущего времени СВ и НСВ состоит в том, что формы будущего СВ часто акцентируют внимание на конечной фазе действия и достижении результата, а в формы будущего НСВ — на его начальной фазе14. Так, предложение (29а) с будущим СВ естест-
13
Оценка Дж. Форсайта основывалась на подсчетах употреблений форм будущего СВ в повести В. Сёмина «Семеро в одном доме». В ней, по его мнению, "out of 502 occurrences of such forms, only 289 denote affirmatively single actions located in future" [Forsyth 1970: 120].
14 См. об этом также [Рассудова 1968: 91-92; Veyrenc 1980: 38; Барентсен 1983: 234] и др.
веннее всего интерпретируется как 'уже темнеет, и скоро станет совсем темно', а предложение аналогичного лексического состава с будущим НСВ (29б) — как 'еще светло, но скоро начнет темнеть':
(29а) Скоро стемнеет.
(29б) Скоро будет темнеть.
Сходное семантическое различие наблюдается между будущим НСВ и будущим СВ в следующей паре примеров; в (30) речь идет о дате начала строительства, а в (31) — о времени его завершения:
(30) — Всё мерите, строители? — насмешливо спросил человек, выписывающий пропуска. — Строить-то когда же будете? [Ю. Домбровский. Обезьяна приходит за своим черепом]
(31) Поэтому я каждый раз знала, что он погуляет и вернется, потому что, когда построят дом и встанет вопрос о желающих, тут ему, одному, да еще разведенному, не дадут ничего. [Л. Петрушевская. Такая девочка, совесть мира]
Идея изменения практически равнозначна возникновению новой ситуации, а семантический компонент 'начать' и сам по себе неоднократно рассматривался в качестве возможного инварианта основного значения СВ . Кроме того, исходя из того, что значение начинательности включает в себя, по крайней мере, два семантических компонента: 1) в момент t не имело места Р и 2) после t имеет место Р [Падучева 2004: 179-196], — можно отметить, что для форм будущего НСВ в этом типе употреблений «момент Ъ> — это момент речи (или его аналоги в нарративе и иных режимах употребления). Таким образом, подобные употребления будущего НСВ полностью соответствуют упоминавшимся выше идеям С. О. Карцевского.
Значение начинательности у форм будущего НСВ особенно отчетливо ощущается в тех случаях, когда обозначаемые ими ситуации соотнесены с другим действием в будущем, осуществление которого является предпосылкой для их возникновения,
15 См. обсуждение этого вопроса в [Гловинская 2001: 268-276; Падучева 2002: 201-212].
выступая в качестве своего рода «послебудущего». Такие употребления будущего НСВ, в которых эта форма обычно обозначает множественное или длительное действие, очень многочисленны, ср.: прославишься и будешь зарабатывать в примере (16), а также:
(32) Он давно наметил себе место в одном подземном переходе, еще до операции, на черный день, он тогда решил, что встанет там и будет стоять с протянутой рукой, ежели совсем дойдет до крайности. [Л. Петрушевская. Маленькая волшебница]
(33) Через пятнадцать минут я туда выйду и буду тебя ждать. [Ю. Домбровский. Ручка, ножка, огуречик]
(34) Они обменяются, получат хорошую отдельную квартиру, будут жить вместе. [Ю. Трифонов. Обмен]
(35) Данила сделается шабашником, будет пилить и колоть дрова в частных дворах, но чаще в школе, где работала техничкой Марина. [Виктор Астафьев. Пролетный гусь]
(36) Завтра натяну брезентовые штаны и свитер, наемся как следует и буду толкать тележку. [В. Аксенов. Пора, мой друг, пора]
Комментируя сходные употребления прошедшего НСВ, Ю. С. Маслов писал:
Иногда те или иные состояния или длительные процессы выступают в структуре повествования не как фон для других, «точечных» событий, а как определенный новый, последующий этап в развертывании повествования, т. е. включаются в качестве очередного звена в его основную линию. В этих случаях такие длительные состояния и процессы передаются в тексте претеритом НСВ (в рассматриваемых здесь примерах — будущим НСВ. — Ю. К.), хотя с точки зрения динамики повествования они должны рассматриваться как «глубинные аористы» [Маслов 1984: 193].
Ю. С. Маслов имел в виду два типа случаев. К первому типу относятся сочетания с глаголами намерения, ср. (37):
(37) Старик посмотрел на него, хотел что-то сказать, но вдруг повернулся и пошёл, тяжело опираясь на палку. [Ю. Домбровский. Хранитель древностей]
Ко второму — характерные прежде всего для чешского языка ингрессивные употребления прошедшего НСВ типа umlkl (СВ) a díval (НСВ) 'замолчал и стал рассматривать' (букв. 'замолчал и смотрел'). Прошедшему НСВ в русском языке такого рода ингрессивное употребление в целом несвойственно, хотя некоторые аналоги ему все же встречаются, ср.:
(38) Увидевши нас, русачок напугался и присел в рогатых васильках, спрятался. Да и мы все замерли (СВ) и только глядели (НСВ), как блестят из рогатых васильков заячьи глаза. [Ю. Коваль. Русачок-травник]
(39) В проходной шестого подъезда его остановили (СВ) и просили (НСВ) оставить портфель. [Л. Улицкая. Казус Кукоцкого]
(40) Мы замерли (СВ) и долго молчали (НСВ) в длинной коридорной тишине. [Ф. Искандер. Мой кумир]
5.2. Намерение и попытка
У форм будущего НСВ возможен также сдвиг к значению намерения или попытки совершить действие, ср.:
(41) Если будешь посылать продукты, обязательно положи хотя бы бутылочку растительного масла. [А. Волос. Недвижимость] ~ если решишь, соберешься послать
Конативные употребления будущего НСВ могут прямо противопоставляться результативному будущему СВ, как в следующем примере (приведенном с другой интерпретацией в [Гловинская 2001: 257]), где одновременно аналогичным образом противопоставляются и формы прошедшего времени НСВ и СВ:
(42) Притча: приехал в город цирк, и афиши возвестили, что человек будет залезать в бутылку. Народу собралась целая сила, вынесли на арену бутылку, вышел и обещанный человек. Походил-походил, позалезал-позалезал — не залез. Ушел. Публика возмущаться, а ей: а кто вам обещал, что он залезет? [Т. Набатникова. Домохозяйка]
Значение намерения отчетливо ощущается у форм будущего времени НСВ 1-го лица, особенно когда они выполняют «ме-татекстовую» функцию:
(43) В сходных обстоятельствах люди испытывают сходные чувства и выражают их сходными словами. Не буду от этого удерживаться. Мысли бегут, как те самые облака при сильном ветре. [И. Грекова. Перелом]
(44) И рассказывать о себе тоже больше не буду : для первого представления — достаточно, прочее выяснится по ходу. [В. Белоусова. Второй выстрел]
(45) Не помню, был ли я прежде в Палермо, но этот город показался мне знакомым. Не буду его описывать. В памяти сохранился лишь какой-то людный перекрёсток с раковиной фонтана, вделанной в угол старого итальянского дома. [В. Катаев. Алмазный мой венец]16
То же относится и к формам 2-го лица будущего времени
НСВ в вопросительных предложениях:
(46) Молодой человек спросил румяного спутника: — Вы читать больше не будете? Надо книжонку уложить в чемодан. [В. Гроссман. Все течет]
(47) — Деньги сейчас платить будете? — спросила она, беря снова френч и осматривая обшлага. [Ю. Домбровский. Факультет ненужных вещей]
(48) Да, мне хотелось бы спросить вас, что вы будете делать сегодня вечером, если это не секрет? [М. Булгаков. Мастер и Маргарита]
(49) Вошел проводник. — Постель будете брать? — Мне не потребуется, — сказал командировочный, — я в Горске схожу. [В. Шукшин. Печки-лавочки]
16 Интересно, что в соответствующих неотрицательных предложениях следовало бы употребить будущее СВ: удержусь от этого, расскажу о себе, опишу его. Возможно, это связано с тем, что будущее НСВ в данном случае понималось бы как обозначающее многократные действия: буду удерживаться, буду рассказывать, буду описывать (см. об этом ниже в разделе 5.4).
5.3. Неполный контроль
К конативности близка степень контролируемости достижения результата, которая также влияет на выбор вида в будущем времени [Князев 2009: 282]. Если ситуация такова, что уверенности в успешном достижении результата нет, то по отношению к ней использование формы будущего СВ затруднительно и предпочтительной является форма будущего НСВ. Так, фраза с будущим НСВ в примере (50а), где выражается намерение, гораздо естественней, чем аналогичная фраза с будущим СВ в (50б):
(50а) Завтра я буду сдавать экзамен.
(50б) Завтра я сдам экзамен.
К этому же подтипу относится и вопросительное предложение с будущим НСВ в приведенной в разделе 1 цитате из [Ше-лякин 2001: 507], где оно квалифицируется как «обозначение действия как факта, без аспектуальной характеристики»:
(51а) Вы будете сдавать экзамен в этом семестре?
Между тем, будучи вопросом о намерении сдавать экзамен, это предложение отчетливо противопоставляется вопросительному предложению с глаголом СВ, выражающему вопрос об успешности предстоящей сдачи экзамена:
(51б) Вы сдадите экзамен в этом семестре?
Неполной уверенностью в достижении конечной цели объясняется, по-видимому, выбор формы будущего НСВ (а не СВ) в следующих примерах:
(52) Если ничего не придумаем и ни к чему не придем, то двадцать второго августа и вишневый сад, и все имение будут продавать с аукциона. [А. Чехов. Вишневый сад]
(53) Она рассчитывала, что я буду доказывать, что хочу получить именно плохую квартиру. [В. Войнович. Иванькиада]
(54) Буду просить начальника Дальстроя ходатайствовать о вашем помиловании. [А. Жигулин. Черные камни]17
5.4. Итеративность
Еще один очень характерный эффект, наблюдающийся у форм будущего НСВ, — выражение неограниченной повторяемости (итеративности) в будущем. Речь в таких случаях идет прежде всего о предложениях, содержащих соответствующие адвербиальные показатели, ср.:
(55) Вот уже целый месяц Ежик каждую ночь лазил на сосну и протирал звезды. — Если я не буду протирать звзды каждый вечер, — думал он, — они обязательно потускнеют. [С. Козлов. Как Ежик с Медвежонком протирали звезды]
(56) — Как ты думаешь, процесс будут публиковать изо дня в день, с прокурорской речью, с допросами, с последним словом подсудимых, или дадут только сообщение о приговоре Военной коллегии? [В. Гроссман. Все течет]
(57) С завтрашнего дня ты будешь вставать вместе со мной и стелить кровать у меня на глазах. [В. Губарев. Трое на острове]
Вместе с тем итеративную интерпретацию очень часто имеют и такие предложения с формами будущего НСВ, в которых нет каких-либо эксплицитных указаний на повторяемость обозначаемой ситуации, ср.:
17
Как показывают данные Национального корпуса, будущее НСВ буду просить употребляется преимущественно при обозначении просьб, которые будут обращены к лицам, занимающим более высокое социальное положение. Просьбы (а также приказания, обещания, предупреждения и т. п.) предполагают желательность, возможность или необходимость выполнения (или невыполнения) каких-то последующих действий; ср. толкование ассертивного компонента глагола просить: 'X говорит, что он хочет, чтобы У сделал Р' [Гловинская 1992: 126-127]. На выбор видо-временных форм глаголов, обозначающих эти речевые акты, влияет прежде всего осуществленность (или неосуществленность) этих дальнейших действий [Князев 2007: 407-412].
(58) Там сад какой! Большущий. Я к тебе за черешнями теперь буду приходить. [В. Беляев. Старая крепость]
(59) Он будет пересаживаться с самолета в поезд и с поезда в такси, жить в гостиницах, обедать в ресторанах, купаться в соленых морских волнах и дышать ионизированным воздухом взморья. [В. Аксенов. Звездный билет]
(60) Донес кто-нибудь один или оба? А если один, то кто именно? Ему никогда об этом не узнать. И он будет обоим пожимать руки и молчать, чтобы не обидеть невиновного. [В. Быков. Бедные люди]
(61) Там висит объявление, требуется уборщица. Там нас будут кормить. Ты вернешься в школу. [Л. Петрушевская. Маленькая волшебница]18
Будущее СВ в аналогичных условиях обозначало бы единичное действие в будущем; ср.: я к тебе приду, он пересядет с самолета в поезд, он обоим пожмет руки, там нас накормят, а прошедшее НСВ могло бы выражать экзистенциальную разновидность общефактического значения, включающую семантический компонент 'один раз или больше', ср.: я к тебе приходил, он пересаживался с самолёта в поезд, он обоим пожимал руки, там нас кормили.
Известно, что «прагматические соображения приводят к устойчивому пониманию узуальных действий как результативных» [Шатуновский 1996: 319]. Это относится и к будущему НСВ. Однако в данном случае существенно то, что у будущего НСВ импликация достижения результата почти всегда совмещается с многократностью.
Именно в этом, по-видимому, состоит источник дефектности предложения Гражданской войны мы допускать не будем, приведенного в примере (1). Это предложение синтаксически оформлено как обозначающее единичную ситуацию, а будущее НСВ (в сочетании с ожидаемой результативностью обозначаемого действия) предполагает его неразовость, что и порождает семантический конфликт. Аналогичным конфликтом можно объяс-
18 См. также многочисленные аналогичные примеры в [Падучева 2008: 76-78, 2010: 17-18].
нить и следующее ограничение на употребление форм будущего НСВ, отмеченное О. П. Рассудовой:
Так, абсолютно невозможно, имея в виду единичное действие, сказать: Он будет получать выговор... или Я буду давать вам такой совет... Здесь мы может употребить только глаголы совершенного вида: Он получит выговор за опоздание. Я дам вам такой совет [Рассудова 1968: 88].
6. Обсуждение результатов
Основная цель данной работы — показать, что неоднократно отмечавшееся «ослабление значения процессности» у форм будущего НСВ обусловливается не гипотетичностью утверждений о будущих событиях, а тем, что они, как правило, предполагают несинхронную позицию наблюдателя, противоречащую актуально-длительному значению НСВ.
Примечательно, что связь между будущим временем и не-процессностью не является специфической чертой русских форм будущего НСВ. То же, по наблюдениям И. П. Ивановой, свойственно и будущему времени английского прогрессива, центральной функцией которого является выражение актуально-длительного (конкретно-процессного) значения:
Как видно из разбора значений будущего длительного, грамматическое значение его не совпадает полностью с основным значением длительного разряда в настоящем и прошедшем времени. Значение процессуальности сохраняется только там, где имеется сопоставление с другим действием; но значение одновременности встречается очень редко [Иванова 1961: 90].
Общей чертой проспективных употреблений будущего НСВ является несинхронность обозначаемой ситуации и позиции наблюдателя (окна наблюдения). Это позволяет рассматривать их как разновидности общефактического значения НСВ, ср.:
Итак, общефактическое значение — это ретроспекция для прош. времени и проспективный ракурс для будущего (в том числе — для императива); возникает своего рода зеркальная симметрия прошедшего и будущего [Падучева 2008: 76].
Это согласуется с приводившимися выше высказываниями о характерности общефактического значения для будущего НСВ; ср. также:
В системе частных значений, реализуемых при функционировании форм будущего несовершенного, главным, основным значением является обобщенно-фактическое [Парешнев 2004: 12-13].
Вместе с тем нужно иметь в виду, что проспективное будущее НСВ в ряде отношений существенно отличается от ретроспективного общефактического прошедшего НСВ. Прежде всего, это относится к их связи с идеей результата.
Общефактическое прошедшее НСВ чаще всего предполагает результативность действия, ср.:
Основным среди общефактических значений является общефактическое результативное, когда глагол НСВ обозначает действие, достигшее предела [Падучева 1996: 32].
Между тем проспективное будущее НСВ чаще всего соответствует тому, что называют нерезультативным общефактическим значением. Такой тип значения можно сформулировать следующим образом:
Общефактическое нерезультативное значение может быть сформулировано дизъюнктивно: это — действие, процесс или состояние, прекратившееся в неопределенный момент в прошлом и не приведшее к достижению результата, или то же самое действие (процесс, состояние), протекавшее в течение какого-то времени [Гловинская 1982: 127, 2001: 239].
С поправкой на временной план можно сказать, что недостижению результата примерно соответствуют употребления будущего НСВ, описанные в разделах 5.2-5.3, ср. также (62): а протеканию действия (процесса, состояния) в течение какого-то времени — употребления, описанные в разделе 5.1, ср. также (63):
(62) Они будут твоих женихов искать, а где их теперь взять? [В. Распутин. Новая профессия]
(63) Эльдар Рязанов помирился с Войновичем и, кажется, будет, наконец, ставить новый фильм про Чонкина. [Г. Горин. Иронические мемуары]
Что же касается результативной интерпретации форм проспективного будущего НСВ, то основным фактором, способствующим такому их осмыслению, является контекст многократности (итеративности); см. обсуждение этого вопроса в разделе 5.4, а также следующий пример:
(64) Лучше всего дам им всем прозвища, которые буду писать с маленькой буквы, как обыкновенные слова: ключик, птицелов, эскесс... [В. Катаев. Алмазный мой венец]
Таким образом, для будущего и прошедшего НСВ характерны несовпадающие разновидности общефактического значения НСВ. Поэтому можно (хотя и с некоторыми оговорками) согласиться со следующим, неожиданным, на первый взгляд, выводом Е. В. Падучевой:
(...) не существует «общефактического» значения у формы несовершенного вида, единого для прошедшего и будущего времени: общефактическое и проспективное значения оба несинхронные, но это разные значения [Падучева 2010: 19].
Для характеристики будущего НСВ можно воспользоваться также приведенным в [Князев 2007: 96-97] схематическим представлением предельного целенаправленного действия (прототи-пической глагольной «макроситуации»):
г Д
А Б В
На этой схеме участок А-Б соответствует подготовительной фазе (желанию, готовности, необходимости совершить данное действие); участок Б-В обозначает деятельность, направленную на осуществление поставленной цели; участок В-Г соответствует достижению результата; а участок Г-Д — последующему итоговому состоянию.
Формы будущего времени глаголов СВ, как и формы прошедшего времени СВ, обозначают, в зависимости от лексического значения глагола, либо участок Б-В-Г, как в примере (65), либо при отсутствии «медиальной» фазы — только участок В-Г, как в примере (66):
(65) Но ничего, ничего, пруд выкопаем, карпов или карасей, на худой конец, разведем. [В. Астафьев. Обертон]
(66) Но ты вырастешь и кого-нибудь полюбишь и тогда мне все эти глупости простишь. [Л. Улицкая. Путешествие в седьмую сторону света]
Глаголами НСВ обычно обозначаются участки А-В (Он строит дом) или Г-Д (Он понимает теорию относительности)19 . Что же касается форм будущего НСВ, то для них — при обозначении единичного действия — характерен «сдвиг влево»: к подготовительной и начальной фазам. Если же рассматривать формы будущего НСВ в целом, то, используя выражение С. Кеммер [Kemmer 1988: 315], можно сказать, что выражаемые ими значения близки к тому, чтобы приобрести «конфигурацию бублика» (doughtnut configuration): традиционно считающееся основным актуально-длительное значение выражается сравнительно редко, а другие значения, характерные для НСВ (неограниченно-кратное и нерезультативное общефактическое), получают относительно больший вес.
Литература
Барентсен 1973 — А. Барентсен. К описанию семантики категорий 'Вид' и 'Время'. На материале современного русского литературного языка // Tijdschrift voor Slavische Taal- en Letterkunde 2, 1973. С. 5-32.
Барентсен 1983 — А. Барентсен. О характере временных форм с элементом буд- и их функционировании в сложных предложениях с союзом пока // A. G. F. van Holk (ed.). Dutch Contributions to the Ninth International Congress of Slavists, Linguistics. Amsterdam: Rodopi, 1983. С. 1-35. Бондарко 1971 — А. В. Бондарко. Вид и время русского глагола. М.:
Просвещение, 1973. Бондарко 1983 — А. В. Бондарко. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии. Л.: Наука, 1983.
19 В терминологии Е. В. Падучевой [Падучева 1996: 93-96], в первом случае глагол НСВ входит в предельную видовую пару (строить — построить), а во втором — в перфектную (понимать — понять).
Бондарко 1990 — А. В. Бондарко. Реальность/ирреальность и потенциальность // А. В. Бондарко (ред.). Теория функциональной грамматики. Темпоральность. Модальность. Л.: Наука, 1990. С. 72-79.
Вейнрейх 1970 — У. Вейнрейх. О семантической структуре языка // Б. А. Успенский (ред.). Новое в лингвистике. Вып. V. М.: Прогресс, 1970. С. 163-249.
Виноградов 1947 — В. В. Виноградов. Русский язык: Грамматическое учение о слове. М. — Л.: Учпегиз, 1947.
Гловинская 1982 — М. Я. Гловинская. Семантические типы видовых противопоставлений русского глагола. М.: Наука, 1982.
Гловинская 1989 — М. Я. Гловинская. Семантика, прагматика и стилистика видо-временных форм // Д. Н. Шмелев (ред.). Грамматические исследования. Функционально-стилистический аспект: Суперсегментная фонетика. Морфологическая семантика. М.: Наука, 1989. С. 74-146.
Гловинская 1992 — М. Я. Гловинская. Русские речевые акты и вид глагола // Д. Н. Арутюнова, Н. К. Рябцева (ред.). Логический анализ языка. Модели действия. М.: Наука, 1992. С. 123-130.
Гловинская 2001 — М. Я. Гловинская. Многозначность и синонимия в видо-временной системе русского глагола. М.: Русские словари; Азбуковник, 2001.
Иванова 1961 — И. П. Иванова. Вид и время в современном английском языке. Л.: Изд-во ЛГУ, 1961.
Исаченко 1960 — А. В. Исаченко. Грамматический строй русского языка в сопоставлении со словацким. Т. 2. Братислава: Изд-во Словацкой АН, 1960.
Касевич 1988 — В. Б. Касевич. Семантика. Синтаксис. Морфология. М.: Наука, 1988.
Казанский (отв. ред.) 2013 — Н. Н. Казанский (отв. ред.). Блаженный Августин. Исповедь. В пер. М. Е. Сергеенко. СПб.: Наука, 2013.
Князев 2007 — Ю. П. Князев. Грамматическая семантика: Русский язык в типологической перспективе. М.: Языки славянских культур, 2007.
Князев 2009 — Ю. П. Князев. Будущее время и глагольный вид // И. С. Ровдо (ред.). Русский язык: система и функционирование. Минск: РИВШ, 2009. С. 279-283.
Кржижкова 1962 — Е. Кржижкова Некоторые вопросы изучения категории времени в современном русском языке // Вопросы языкознания 3, 1962. С. 17-26.
Лайонз 1978 — Дж. Лайонз. Введение в теоретическую лингвистику. М.: Прогресс, 1978.
Маслов 1984 — Ю. С. Маслов. Очерки по аспектологии. Л.: Изд-во ЛГУ, 1984.
Мельчук 1998 — И. А. Мельчук. Курс общей морфологии. Т. 2. Морфологические значения. М.: Языки русской культуры, 1998.
Падучева 1985 — Е. В. Падучева. Высказывание и его соотнесенность с действительностью. М.: Наука, 1985.
Падучева 1996 — Е. В. Падучева. Семантические исследования (Семантика времени и вида в русском языке; Семантика нарратива). М.: Языки славянских культур, 1996.
Падучева 2002 — Е. В. Падучева. Начинательность в семантике русских глаголов совершенного вида // Die Welt der Slaven XLVII, 2. С. 201-212.
Падучева 2004 — Е. В. Падучева. Динамические модели в семантике лексики. М.: Языки славянской культуры, 2004.
Падучева 2005 — Е. В. Падучева. Эффекты снятой утвердительности // Русский язык в научном освещении 2, 10, 2005. С. 17-42.
Падучева 2008 — Е. В. Падучева. Дискурсивные слова и категории: режимы интерпретации // В. А. Плунгян (ред.). Исследования по теории грамматики. Вып. 4: Грамматические категории в дискурсе. М.: Гнозис, 2008. С. 56-86.
Падучева 2010 — Е. В. Падучева. Зеркальная симметрия прошедшего и будущего: фигура наблюдателя // Известия РАН [Серия литературы и языка]. Т. 69 (3). М.: Наука, 2010. С. 16-20.
Парешнев 2004 — Е. Ю. Парешнев. Аспектуальная характеристика высказываний с формами сложного будущего времени в современном русском языке. Автореф. дисс. ... канд. филол. наук. СПб., 2004.
Плунгян 2003 — В. А. Плунгян. Общая морфология: Введение в проблематику. Изд. 2-е, исправленное. М.: Эдиториал УРСС, 2003.
Рассудова 1968 — О. П. Рассудова. Употребление видов глагола в русском языке. М.: Изд-во МГУ, 1968.
Сабанеева 1994 — М. К. Сабанеева. О сущности наклонения // Вопросы языкознания 5, 1994. С. 46-55.
Успенский 2008 — Б. А. Успенский. Вид и дейксис // А. В. Бондарко, Г. И. Кустова, Р. И. Розина (ред.). Динамические модели: Слово. Предложение. Текст. М.: Языки славянских культур, 2008. С. 825-866.
Фичи Джусти 1997 — Ф. Фичи Джусти. Видовые отношения в будущем времени в русском и других славянских языках // М. Ю. Черткова (ред.). Труды аспектологического семинара филологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова. Т. 2. М.: Изд-во МГУ, 1997. С. 115-127.
Фуксман 1973 — А. А. Фуксман. Признак наличия/отсутствия связи с настоящим временем при функционировании формы будущего
несовершенного в современном русском языке // А. В. Бондарко (ред.). Функциональный анализ грамматических категорий. Л.: Изд-во ЛГПИ, 1973. С. 91-102.
Шатуновский 1996 — И. Б. Шатуновский. Семантика предложения и нереферентные слова. М.: Языки русской культуры, 1996.
Шатуновский 2001 — И. Б. Шатуновский. Дескриптивные высказывания в русском языке // Russian Linguistics 25, 2001. С. 23-53.
Шатуновский 2009 — И. Б. Шатуновский. Проблемы русского вида. М.: Языки славянских культур, 2009.
Шелякин 1999 — М. А. Шелякин. Об инвариантном значении и функциях сослагательного наклонения в русском языке // Вопросы языкознания 4, 1999. С. 124-136.
Шелякин 2001 — М. А. Шелякин. Глагол // Л. А. Новиков (ред.). Современный русский язык. Изд. 3-е. СПб.: Лань, 2001. С. 463-571.
Штейнфельдт 1969 — Э. Штейнфельдт. Частотный словарь современного русского литературного языка. М.: Прогресс, 1969.
Bybee, Perkins, Pagliuca 1994 — J. Bybee, R. Perkins, W. Pagliuca. The Evolution of Grammar: Tense, Aspect and Modality in the Languages of the World. Chicago — London: The University of Chicago Press, 1994.
Comrie 1985 — B. Comrie. Tense. Cambridge; London: Cambridge University Press, 1985.
Forsyth 1970 — J. Forsyth. A Grammar of Aspect. Cambridge: Cambridge University Press, 1970.
Fraenkel 1925 — E. Fraenkel. Der prädikative Instrumental im Slavischen und Baltischen und seine syntaksischen Grundlagen // Archiv für Sla-vische Philologie 40, 1925.
Karcevski 1927 — S. Karcevski. Système du verbe russe: essai de linguistique synchronique. Prague: Legiografie, 1927.
Kemmer 1988 — S. Kemmer. The Middle Voice: a Typological and Dia-chronic Study. PhD Thesis. Stanford University, 1988.
Leech 1970 — G. Leech. Towards a semantic description of English. Bloom-ington — London: Indiana University Press, 1970.
Merrill 1990 — P. T. Merrill. Russian aspect in questions: information and invariance in discourse // N. B. Thelin (ed.). Verbal aspect in discourse. Amsterdam — Philadelphia: John Benjamins, 1990. P. 302-321.
Veyrenc 1980 — J. Veyrenc. Études sur le verbe russe. Paris: Institut d'études slaves, 1980.
