CC BY
663
Вопросы экономики
УДК 338.23
воздействие фискальной и монетарной политики на развитие экономики и социальной сферы
Л.Л. ИГОНИНА, доктор экономических наук, профессор, заведующая кафедрой экономики и финансов E-mail: [email protected] Краснодарский филиал Финансового университета при Правительстве РФ
В статье исследовано воздействие фискальной и монетарной политики на социохозяйственное развитие в контексте стратегической комплемен-тарности их инструментов. Проанализированы возможности и ограничения использования традиционных фискальных и монетарных инструментов в ресурсно зависимой экономике с относительно неразвитыми финансовыми рынками и экономическими институтами, предложены концептуальные подходы к определению детерминант фискальной и монетарной политики в России в контексте конструирования оптимальной макроэкономической политики, обеспечивающей устойчивую динамику национальной экономики и рост общественного благосостояния.
Ключевые слова: фискальная политика, монетарная политика, инструменты, финансовая система, финансовые рынки, финансовые институты, эффективность
Повышение функциональной действенности фискальной и монетарной политики в современном общественном развитии является одной из фундаментальных проблем экономической теории и практики. Традиционно оценка влияния фискальной и монетарной политики на экономику служила водоразделом между неоклассической и кейнсианской парадигмами. Однако процессы
взаимного обмена научными результатами в этой области постепенно привели к размыванию границ между противоположными подходами и росту степени взаимопроникновения концепций, ранее казавшихся абсолютно контрастными. В последние десятилетия взаимодействие фискальной и монетарной политики стало наиболее востребованной исследовательской программой, начиная с 2000-х гг. все большее признание получает положение о согласовании инструментов фискальной и монетарной политики.
В экономической литературе сформировался ряд направлений анализа фискальной и монетарной политики и возможностей их совместного конструирования:
- исследования оптимальной монетарной политики при экзогенно заданной или пассивной роли фискальной политики с позиций новой кейнсианс-кой парадигмы экономики с негибкими ценами [9; 20; 22], где анализируются предположения о целях, инструментах, предпочтениях и критериях оптимальности поведения центрального банка с позиций его независимости и консервативности;
- анализ взаимодействия фискальной и монетарной политики при различных шоках через призму новой кейнсианской модели общего динамического равновесия, где роль фискальной поли-
тики учитывается в форме правила для фискальных властей, прежде всего в форме автоматических стабилизаторов (предполагается полная независимость центрального банка, рассматривается влияние различных соотношений фискальной и монетарной политики на оценки общественного благосостояния, изучается стратегическая совместимость инструментов фискальной и монетарной политики (комплементы и субституты) [16; 17];
- использование теоретико-игровых моделей на основе вариации институциональных аспектов взаимодействия фискальных и монетарных властей и оценка различных версий этого взаимодействия в терминах теории общественного благосостояния [10; 11].
Последний финансовый кризис доказал, что и в развитых странах, и в странах с формирующимися финансовыми рынками монетарные и фискальные власти не смогли обеспечить эффективного достижения целей финансовой политики, что во многом связано с ускорением процессов финансовой глобализации и ростом восприимчивости национальных финансовых систем к внешним шокам [7]. В условиях обсуждения кризисных событий и ответственности монетарных и фискальных властей за стабильность макроэкономических процессов проблема эффективности фискальной и монетарной политики приобрела особую актуальность. В рамках дискуссии о проциклической финансовой политике начали формироваться исследовательские программы взаимодействия фискальной и монетарной политики для стран разного уровня и типа развития, в том числе и для России, связанные с особенностями ее экономической модели [1; 8]. Таким образом, особенности сложившейся ситуации предопределили необходимость пересмотра приоритетов и повышения эффективности фискальной и монетарной политики с учетом новых возможностей и ограничений.
Логика взаимодействия фискальной и монетарной политики в современной экономике обусловлена, прежде всего, следующими обстоятельствами:
- общностью целей правительства и центрального банка. В качестве общих целей могут рассматриваться максимизация общественного благосостояния, увеличение объема выпуска, снижение уровня инфляции, сокращение объема государственного долга и т.д. Государство может добиваться этих целей, используя как фискальные, так и монетарные регуляторы;
- наличием совместных ограничений фискальных и монетарных властей. Таким ограничением служит, в частности, интегрированное бюджетное ограничение правительства и центрального банка, несущих общее бремя стабилизации государственного долга (за счет профицита бюджета правительства или эмиссионного дохода), а также необходимость взаимодействия правительства и центрального банка при использовании собственных инструментов регулирования совокупного спроса;
- формированием взаимных альтернатив фискальной и монетарной политики. Фискальные шоки определяют возможный набор альтернатив, доступных монетарной политике. Так, повышение расходов при проведении дискретной фискальной политики (увеличение бюджетного стимула) ведет к увеличению процентных ставок, росту скорости обращения денег и вытеснению частного спроса. Если центральный банк одновременно проводит политику поддержания низких процентных ставок, то он будет вынужден расширить предложение денег. В то же время монетарная политика при выборе между режимом управления валютным курсом и стабилизацией инфляции формирует соответствующие альтернативы, доступные для фискальной политики.
В совокупности инструменты фискальной и монетарной политики формируют мощный рычаг воздействия на социохозяйственное развитие. В этой связи согласование направлений и целей всех элементов макроэкономической политики, и прежде всего фискальной и монетарной политики, является важным условием повышения ее эффективности. В действительности, конечной целью проведения фискальной и монетарной политики не должны являться ни ценовая стабильность, ни устойчивость курса национальной валюты, ни бездефицитный бюджет. Эти параметры образуют промежуточные или инструментальные цели. Стратегическая цель фискальной и монетарной политики задана генеральной целью макроэкономической политики -максимизацией общественного благосостояния, обеспечением устойчивого социально-экономического развития, повышением уровня и качества жизни общества. Указанные цели могут быть количественно измерены в виде тех или иных целевых показателей.
В частности, в качестве таких целевых показателей возможно использовать:
- ВВП для индикации общего экономического развития;
- индекс человеческого развития (ИЧР) или индекс развития человеческого потенциала (ИРЧП), а также индекс человеческого развития с учетом неравенства (ИЧРН) для индикации социально-экономического развития.
Стратегические (долгосрочные) цели отражают воздействие фискальной и монетарной политики на социально-экономические процессы. Их достижение предусматривает реализацию целей последующих уровней (тактических или промежуточных), характеризующих заданные параметры в фискальной и монетарной сферах, что предполагает выбор базовых индикаторов и их таргетирование на среднесрочный период с установлением конкретных значений на текущий финансовый год по принципу «плавающего» периода. Реализация целей осуществляется с помощью определенных фискальных и монетарных инструментов.
В макроэкономической политике, как и в ином управленческом процессе, должно обязательно присутствовать постоянное соотнесение заданных целей и достигнутых результатов, с тем чтобы своевременно выявлять их нежелательные разрывы и выбирать решения, позволяющие максимально приблизиться к достижению установленных целей, т.е. использовать оптимальный набор и масштаб применяемых инструментов. Объективно заданным критерием ее эффективности является минимальная степень разрывов между заданными целями и достигнутыми результатами. Данный критерий должен быть конкретизирован с учетом соотношения стратегических и тактических целей политики. В частности, целесообразно выделить общие критерии достижения конечных целей, обусловленные влиянием политики на социально-экономические процессы, и частные критерии достижения промежуточных целей, включающие соответствующие подкритерии.
Определяя конечные цели фискальной и монетарной политики и конкретные значения целевых индикаторов (к достижению которых необходимо стремиться), фискальные и монетарные власти на основании модели, связывающей целевые индикаторы, и имеющегося в распоряжении набора инструментов должны установить те количественные значения инструментов, которые необходимы для получения заданных целевых индикаторов. Таким образом, как фискальная, так и монетарная политика выступают в единстве целей, инструментов
и результатов. В действительности, это единство весьма неоднозначно, поскольку имеет сложную причинно-следственную структуру.
Прежде всего существуют различные типы связей между самими целями, которые могут быть комплементарными (взаимодополняющими), взаимозаменяемыми (субститутами), взаимоисключающими (конфликтными) и нейтральными (не оказывающими взаимного влияния). Кроме того, возможны трансформации цели и инструментов, то, что на одном этапе представляется целью, на следующем - может становиться средством. Речь может идти и о том, что реализация тактических целей способствует достижению стратегических, конечных целей. Достижение целей фискальной и монетарной политики также может зависеть от практического выбора отдельных, зачастую не связанных между собой инструментов.
Существование не только взаимодополняющих, но и взаимозаменяемых целей, необходимость учета характера взаимосвязей между различными целями, выбора инструментов, соответствующих тем или иным целям, существенно усложняет формирование фискальной и монетарной политики, особенно в экономических моделях ресурсного типа. При конструировании фискальных и монетарных регуляторов важно учитывать степень их стратегической комплементарности в контексте специфики формирования взаимных альтернатив. Причем, если во взаимодействии фискальной и монетарной политики, как правило, фискальным инструментом выступает дефицит (профицит) бюджета, то выбор целевого ориентира монетарной политики в ресурсно зависимой экономике является особо сложным.
С признанием положения о необходимости согласования инструментов фискальной и монетарной политики, а также о том, что активная фискальная политика может способствовать увеличению благосостояния общества, в экономической литературе активизировались исследования, направленные на выявление дополнительных и более разнообразных каналов воздействия фискальной политики на экономическое и социальное развитие. Вместе с тем в большинстве работ сохраняется акцент на максимизации экономического роста, лишь некоторые исследования, в основном посвященные объемам и структуре государственных расходов, обращены к теме повышения эффективности общественного развития [1].
Эмпирические оценки результатов деятельности фискальных стимулов в экономике построены, как правило, на анализе фискальных мультипликаторов и имеют очень большой разброс в силу особенностей применяемой методологии, наличия двусторонней связи между экономической активностью и фискальными балансами (фискальная политика одновременно реагирует на изменение экономической активности и сама вызывает такие изменения), временного лага, межстрановых различий и пр.
Например, в работах, где исследовалось воздействие фискальных стимулов в США, показано, что фискальное стимулирование (отношение изменения выпуска к экзогенному изменению бюджетного дефицита) в размере 1% от ВВП увеличивает ВВП примерно на 1 п.п. в том же году и на 2-3 п.п. в последующие несколько лет, когда эффект достигает своего максимального значения [18; 21]. В то же время для стран Европы при использовании тех же методов расчета фискальные мультипликаторы оказались значительно меньше [19]. Межстрано-вые исследования часто показывают низкие, а в некоторых случаях и отрицательные значения фискальных мультипликаторов [13; 14; 18]. Это может свидетельствовать о том, что фискальная экспансия имеет отрицательное воздействие, если она уменьшает доверие потребителей и инвесторов, а также усиливает проблемы устойчивости фискальной политики.
Эконометрические модели в большинстве оказались статистически незначимыми и в работах, где исследовались оптимальные параметры бюджетных расходов. Вместе с тем на их основе был сделан вывод о том, что для развитых в социальном и экономическом отношениях стран оптимальные величины государственных расходов колеблются в пределах 43-53%, причем с позиции общественной эффективности, измеряемой значением ИЧР, их уровень на несколько пунктов выше, чем с позиции экономической эффективности, оцениваемой по показателю экономического выпуска (ВВП) [1].
В целом анализ имеющихся результатов в этой предметной области свидетельствует о том, что оценки краткосрочных эффектов от инструментов фискальной политики касательно макроэкономических показателей выпуска и общественного развития имеют весьма приблизительный и противоречивый характер. Что касается России, то здесь пока не распространена практика конструирования
фискальных мультипликаторов с учетом широты их спектра, между тем превентивная оценка фискальных мультипликаторов на этапе бюджетного планирования позволила бы выделить приоритетные сферы бюджетного финансирования, а также определить направления корректировки системы налогообложения с позиций общественной и экономической эффективности.
Это тем более важно в свете того обстоятельства, что для России, в силу ресурсозависимости модели ее экономики, возможности проведения дискретной фискальной политики должны учитывать еще и волатильность бюджетных доходов, определяемую их зависимостью от состояния внешней конъюнктуры на сырьевых рынках и стратегией «стерилизации» части нефтегазовых доходов в особых фондах. В настоящее время проводимая в стране бюджетно-налоговой политика характеризуется более низкой долей перераспределения ВВП, чем в развитых странах, и бюджетных расходов, направляемых на поддержку экономики и социальной сферы, уравнительным налогообложением при игнорировании рентного характера доходов, низкой действенностью инвестиционных и экологических льгот, ростом заимствований на внутреннем и внешнем рынке при введении бюджетного правила, предполагающего приоритеты резервирования, а не инвестиционного использования дополнительных доходов [5].
Существенной спецификой отличается и механизм координации инструментов фискальной и монетарной политики. Известно, что в странах с развитой рыночной экономикой при фискальных шоках поддержание низкой процентной ставки осуществляется за счет роста денежного предложения центрального банка через традиционные каналы трансмиссии. При этом каналы кредитования коммерческих банков и кредитования правительства (через операции на рынке ценных бумаг) действуют как сообщающиеся сосуды. Бюджетный дефицит, возникающий в условиях превышения расходов правительства на покупку товаров и услуг над его доходами, приводит к уменьшению остатков денежных средств на счетах правительства и к росту количества денег центрального банка, а бюджетный профицит, напротив, - к росту этих остатков. В результате денежное предложение определяется не только активными операциями центрального банка, но и движением денежных средств на счетах правительства.
Российской монетарной политике присущ ряд особых черт, в частности качественная зависимость от внешнеэкономических факторов и внешнеэкономических шоков, устойчивая ориентация денежных властей на сжатие денежного предложения и модификация каналов трансмиссии [3]. В силу этих особенностей выбор монетарного целевого ориентира представляет собой особую проблему, контент которой раскрывает тезис о «невозможной триаде» (impossible trinity) или трилемме монетарной политики, согласно которому из трех возможных вариантов (полная международная мобильность капитала, независимая денежно-кредитная политика, независимая валютная политика) страна может выбрать только два [12; 14; 15]. Это означает, что в открытой экономике (при абсолютной международной мобильности капитала) одновременно проводить независимую валютную и независимую денежно-кредитную политику невозможно. Так, проведение независимой денежно-кредитной политики допустимо только при неуправляемом (плавающем) курсе национальной валюты.
Противоречивость целей денежно-кредитной политики, описываемая «невозможной триадой», проявляется в решении задач, способы решения которых носят полярный характер (например, задач одновременного удержания инфляции и обеспечения стабильности курса национальной денежной единицы). Сокращение денежного предложения и повышение процентных ставок, с одной стороны, ведут к снижению прироста темпов инфляции, а с другой - к укреплению рубля. В данном контексте становится ясно, почему заявленные Банком России цели о снижении темпов инфляции в большинстве случаев не были реализованы (см. таблицу).
Решение задачи перехода к режиму таргетиро-вания инфляции, поставленной в настоящее время Банком России, в своем классическом варианте требует введения режима плавающего валютного курса. Однако применительно к ресурсозависимой экономике такая мера неприемлема: в условиях высокой степени взаимозависимости потоков капитала и динамики цен на нефть свободное плавание валюты не нивелирует, а, напротив, обостряет внешние шоки, препятствуя диверсификации структуры национальной экономики в период роста цен на нефть и усугубляя негативные последствия при их падении. Здесь может использоваться только вариант облегченного таргетирования с использованием режима гибкого валютного курса, в частности
Выполнение целевых индикаторов прироста инфляции
Год Прирост темпов инфляции потребительских цен за год, в % к предыдущему году Режим валютного курса
Целевые индикаторы Результат
2000 18 20,2 Плавающий валютный курс
2001 12-14 18,6
2002 12-14 15,1
2003 10-12 12,0
2004 8-10 11,7 Управляемый плавающий валютный курс
2005 7,5-8,5 10,9
2006 7,5-8,5 9,0
2007 6,5-8,0 11,9
2008 7,0-8,0 13,3
2009 7,0-8,5 8,8 Управляемый плавающий валютный курс на основе бива-лютной корзины
2010 9,0-10,0 8,8
2011 6,0-7,0 6,1
2012 5,0-6,0 6,6
системы pawling peg, в которой возможны частые небольшие коррекции валютного курса.
Такой режим создаст возможности переноса операционного ориентира денежно-кредитной политики на процентную ставку, что является одной из задач, поставленных в Основных направлениях единой государственной денежно-кредитной политики на 2014 г. и период 2015 и 2016 гг.1 Сложность ее решения заключается в том, что трансмиссионный канал денежно-кредитной политики, связанный с процентной ставкой, в России в традиционной форме не функционирует в силу низкого уровня финансового развития. Исследование структурно-функциональных характеристик отечественной финансовой системы свидетельствует о ее низкой эффективности и закреплении негативных тенденций [2; 4; 5; 6]. В частности, итак невысокая доля ресурсов финансовых институтов в источниках финансирования инвестиций в основной капитал в последние годы имеет тенденцию к снижению (рис. 1), за 2008-2012 гг. доля кредитов банков снизилась с 11,8 до 8,4% при ничтожно малой доле институтов фондового рынка.
В условиях недостаточно развитого финансового рынка использование ставки рефинансирования для достижения целевых значений макроэкономических параметров не дает результатов, поскольку наци-
1 Основные направления единой государственной денежно-кредитной политики на 2013 г. и период 2014 и 2015 гг. // Вестник Банка России. 28.11.2012. № 67 (1385).
14 12 10 8 6 4 2 0
L 1— н ■ ■ ■
2000 2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012
□ Кредиты банков
■ Средства от эмиссии акций
□ Средства от эмиссии корпоративных облигаций
Источник: URL: http://www.gks.ru.
Рис. 1. Ресурсы финансовых институтов в источниках финансирования инвестиций
в основной капитал, %
ональные финансовые посредники не используют операций рефинансирования для пополнения своей ресурсной базы, и денежно-кредитная политика воздействует лишь на краткосрочные процентные ставки в силу неразвитости финансового рынка. Неслучайно в рамках перехода к режиму таргетирования инфляции Банк России с сентября 2013 г. заменил ставку рефинансирования ключевой процентной ставкой, призванной служить индикатором для банковских ставок. Ставка рефинансирования, слабо отражающая денежно-кредитную политику Банка России, признана второстепенной, но не отменена, поскольку она используется во многих законах, нормативных документах, контрактных отношениях банков. К 2016 г. в нормативно-правовые акты и контракты, в которых применяется ставка рефинансирования, будут внесены изменения, а сама ставка рефинансирования будет доведена до ключевой.
Пока стоимость банковских кредитов в среднем для предприятий остается высокой, поскольку рентабельность активов хозяйствующих субъектов ниже ставки по кредитам коммерческих банков даже со сроком на год (рис. 2).
Отметим, что и сами российские компании используют свои финансовые резервы для увеличения не столько инвестиций в основной капитал, сколько для финансовых вложений. В 2000 -2012 гг. объемы финансовых вложений средних и крупных предприятий и организаций существенно превышали объемы инвестиций в основной капитал (в 2006 и 2008 гг. более чем в 3 раза, в 2009 - в 3,3 раза, в 2010 г. - в 4,5 раза, в 2011 г. - в 6,2 раза, а в 2012 г. - 6,9 раза). Речь, таким образом, должна идти о создании комплекса условий, стимулирующих нефинансовые предприятия к активизации инвестиционной деятельности и разработке механизмов направления ресурсов финансовой системы на цели социально-экономического развития [2; 5].
Основным каналом денежного предложения в стране в силу ресурсной зависимости и экспорто-ориентированности экономики остается покупка иностранной валюты. Рост предложения денег следует за притоком валюты в страну по счету те-
2000
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2001 2002 2003 2004 ♦ Рентабельность активов —■—Среднегодовая ставка рефинансирования
—д—Средневзвешенные ставки по кредитам нефинансовым организациям сроком до года
Источник: URL: www.cbr.ru.;http://www.gks.ru.
Рис. 2. Соотношение рентабельности активов нефинансовых предприятий и процентных ставок финансового рынка
2011
2012
кущих операций, а с 2006 г. - и по счету движения капитала, что отчетливо видно на рис. 3.
Поскольку денежное предложение формируется в основном за счет изменения денежной базы при купле-продаже валюты, монетарная политика носит эндогенный характер. Расширение внутренних источников генерации денег остается актуальной проблемой, поскольку, несмотря на расширение денежного предложения, в России сохраняется низкий уровень коэффициента монетизации в силу валютного замещения, понижения внутреннего кредита, оттока денег в теневую экономику и на зарубежные счета офшорных компаний. В результате происходит неэффективная модификация каналов трансмиссионного механизма, формируются системные аномалии денежно-кредитной политики.
Рост монетизации российской экономики на основе изменения режима эндогенного денежного предложения, развития системы рефинансирования может обеспечить постепенное снижение процентных ставок в экономике, повышение доступности банковского кредитования, развитие фондовых инструментов и повышение уровня финансового развития.
Определение детерминант фискальной и монетарной политики в новой экономической модели России предполагает переход от финансовой политики, обеспечивающей общую финансовую стабилизацию, к селективной политике, взаимоувязанной с инновационной, инвестиционной, промышленной и структурной политикой. Приоритетным вектором такой политики должно стать развитие реального сектора экономики и социальной сферы на основе обеспечения экономических агентов финансовыми ресурсами, снижения издержек их получения и обслуживания, использования сбережений населения и активов финансовой системы для развития экономики и социальной сферы.
Основные подходы к регулированию финансовой системы включают:
- координированную настройку инструментов фис-
кальной и монетарной политики на переход от экстенсивной и ресурсно зависимой экономики к качественно новой модели, обеспечивающей на инновационной основе устойчивое социально-экономическое развитие;
- преодоление эндогенного характера монетарной политики, кардинальное повышение роли внутренних источников денежного предложения, рост монетизации экономики при создании контура целевого управления денежным предложением, замкнутого на кредитование реального сектора экономики и приоритетные направления развития социальной сферы;
- повышение регулирующей роли процентных ставок как инструмента повышения совокупного спроса, регулирования соотношения между потреблением и инвестированием, способствующего повышению реальных доходов населения, структурной коррекции экономики, развитию инновационной и высокотехнологической деятельности;
- повышение доли бюджетных расходов на поддержку экономики и социальной сферы при усилении контроля за их адресным и целевым использованием в рамках программного бюджета; переход к модели инвестиционно ориентированного налогообложения, обеспечивающей преференции для тех хозяйствующих субъектов, которые направляют полученные доходы на инвестиционные, социальные, экологические цели; сокращение государственных заимствований при профиците бюджета.
Изменение финансовой политики тесно связано с корректировкой сложившейся экономической модели, улучшением институциональной среды, повышением качества общественных институтов и роли государства.
250
200
150
100
2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009 2010 2011
2012
-Денежная масса М2
-Золотовалютные резервы
Источник: URL: www.cbr.ru.
Рис. 3. Динамика денежной массы и золотовалютных резервов, в % к предшествующему году
Список литературы
1. Греков И.Е. Стратегия социально-экономического развития России: бюджетные и денежно-кредитные аспекты: монография. М.: Издательство «Дело и сервис». 2009. C. 24-52.
2. Игонина Л.Л. Модернизация финансовой системы России: задачи, императивы, тенденции // Финансы и кредит. 2012. № 3. С. 2-7.
3. Игонина Л.Л. Роль монетарных регуляторов в современном экономическом развитии // Национальные интересы: приоритеты и безопасность. 2013. № 34. С. 10-17.
4. Игонина Л.Л. Российские финансовые институты: особенности функционирования и тенденции развития в современных условиях // Финансовая аналитика: проблемы и решения. 2011. № 4. С. 2-9.
5. Игонина Л.Л. Финансовая система и финансовая политика в контексте задач обеспечения соци-охозяйственного развития // Национальные интересы: приоритеты и безопасность. 2013. № 43. С. 2-8.
6. Игонина Л.Л. Финансовая система России: анализ структурно-функциональных характеристик // Экономический анализ: теория и практика. 2013. № 33. С. 14-21.
7. Игонина Л.Л. Финансовый кризис и стратегия развития финансового рынка России // Экономическая наука современной России. 2009. № 1. С. 52-61.
8. Пекарский С.Э., Атаманчук М.А., Мерзляков С.А. Стратегическое взаимодействие фискальной и монетарной политики в экспортно ориентированной экономике // Деньги и кредит. 2010. № 2. С. 52-63.
9. Barro R., Gordon D. Rules, Discretion and Reputation in a Model of Monetary Policy// Journal of Monetary Economics. 1983. № 12 (1). P. 101 - 121.
10. Beetsma R., Bovenberg L. Designing Fiscal and Monetary Institutions in a Second-Best World // European Journal of Political Economy. 1997. № 13. P. 53 - 79.
11. Drazen A. Political Economy in Macroeconomics. Princeton University Press: Princeton. 2000. P. 234-245.
12. Dornbusch R. Open Economy Macroeconomics. New York: Basic Books. 1980. P. 112-120.
13. Giavazzi F., Pagano M. Can Severe Fiscal Contractions Be Expansionary? Tales of Two Small European Countries, NBER Chapters, in: NBER Macroeconomics Annual. 1990. Vol. 5. P. 75-122.
14. Hemming R., KellM., Mahfouz S. The Effectiveness of Fiscal Policy in stimulating Economic Activity // A review of the literature, IMF Working Paper, 02/2008, Washington DC: International Monetary Fund. P. 102-143.
15. MundellR.A. International Economics. New York: MacMillan. 1968. P. 111 - 139.
16. Melitz J. Some Cross-Country Evidence about Debt, Defits, and the Behavior of Monetary and Fiscal Authorities // CERP Discussion Paper. 1997. № 1653. P. 234-242.
17. Muscatelli A., Tirelli P. Analyzing the Interaction of Monetary and Fiscal Policy: Does Fiscal Policy Play a Valuable Role in Stabilisation // CESifo Economic Studies. 2005. № 4. P. 549 - 585.
18. Olivier B., Perotti R. An Empirical Characterization of the Dynamic Effects of Changes in Government Spending and Taxes on Output // Quarterly Journal of Economics. 2002. MIT Press. 2002. Vol. 117(4). P. 1329-1368.
19. Perotti R. Estimating the Effects of Fiscal Policy in OECD Countries / CEPR Discussion Paper. 2005. № 4842. London: Centre for Economic Policy Research. P. 115-120.
20. Persson T., Tabellini G. Designing Institutions for Monetary Stability, in T. Persson and G. Tabellini (eds), Monetary and Fiscal Policy. Vol. 1: Credibility. Cambridge. 1994. MA: MIT Press. P. 279-310.
21. Romer C., Romer D. The Macroeconomic Effects of Tax Changes: Estimates Based on a New Measure of Fiscal Shocks (unpublished; University of California, Berkeley). 2008. P. 20 - 24.
22. Svensson L. Optimal Inflation Targets, Conservative Central Banks and Linear Inflation Contracts // The American Economic Review. 1997. № 85 (1 ). P. 356-361.
Issues on economics
INFLUENCE OF FISCAL AND MONETARY POLICY ON ECONOMY AND SOCIAL DEVELOPMENT
Liudmila L. IGONINA
Abstract
The article investigates impact of fiscal and monetary policies on socio-economic development in the context of strategic complementarily of their instruments The author analyzes opportunities and restrictions using of tra-
ditional fiscal and monetary tools in resource and dependent economy on undeveloped financial markets and economic institutes . The paper offers conceptual approaches to definition of a determinant of fiscal and monetary policy in Russia in the context of designing of the optimum macroeconomic
policy providing steady dynamics of national economy and growth of public welfare
Keywords: fiscal policy, monetary policy, tools, financial system, financial markets, financial institutions, efficiency
References
1. Grekov I.E. Strategiia sotsial'no-ekonomicheskogo razvitiia Rossii: biudzhetnye i denezhno-kreditnye aspekty: monografiia [Strategy of social and economic development in Russia: budgetary, monetary and credit aspects]. Moscow, Delo i Servis Publ., 2009, pp. 24-52.
2 . Igonina L . L . Modernizatsiia finansovoi sistemy Rossii: zadachi, imperativy, tendentsii [Modernization of financial system in Russia: tasks, imperatives, tendencies]. Finansy i kredit - Finance and credit, 2012, no. 3, pp. 2-7.
3. Igonina L.L. Rol' monetarnykh reguliatorov v sovremennom ekonomicheskom razvitii [Role of monetary regulators in modern economic development]. Natsional'nye interesy: prioritety i bezopasnost' - National interests: priorities and safety, 2013, no. 34, pp. 10-17.
4. Igonina L.L. Rossiiskie finansovye instituty: osoben-nosti funktsionirovaniia i tendentsii razvitiia v sovremen-nykh usloviiakh [Russian financial institutions: features of functioning and development tendencies in modern conditions]. Finansovaia analitika: problemy i resheniia -Financial analytics: problems and decisions, 2011, no. 4, pp. 2-9.
5. Igonina L . L . Finansovaia sistema i finansovaia politika v kontekste zadach obespecheniia sotsiokhoziaist-vennogo razvitiia [Financial system and financial policy at the decision of social-economic development tasks]. Natsional'nye interesy: prioritety i bezopasnost' - National interests: priorities and safety, 2013, no. 43, pp. 2-8.
6. Igonina L.L. Finansovaia sistema Rossii: analiz strukturno-funktsional'nykh kharakteristik [Financial system in Russia: analysis of structurally functional characteristics] . Ekonomicheskii analiz: teoriia i praktika - Economic analysis: theory and practice, 2013, no. 33, pp. 14-21.
7. Igonina L.L. Finansovyi krizis i strategiia razvitiia finansovogo rynka Rossii [Financial crisis and development strategy of the financial market in Russia]. Ekonomicheskaia nauka sovremennoi Rossii - Economic science of modern Russia, 2009, no. 1, pp. 52-61.
8. Pekarskii S.E., Atamanchuk M.A., Merzliakov S.A. Strategicheskoe vzaimodeistvie fiskal'noi i monetarnoi politiki v eksportoorientirovannoi ekonomike [Strategic interaction of fiscal and monetary policy in export-oriented economy]. Den'gi i kredit - Money and credit, 2010, no. 2, pp. 52 - 63.
9. Barro R., Gordon D. Rules, Discretion and Reputation in a Model of Monetary Policy. Journal of Monetary Economics, 1983, no. 12, pp. 101 - 121.
10. Beetsma R., Bovenberg L. Designing Fiscal and Monetary Institutions in a Second-Best World. European Journal of Political Economy, 1997, no. 13, pp. 53 - 79.
11. Drazen A. Political Economy in Macroeconomics. Princeton University Press, Princeton, 2000, pp. 234-245.
12. Dornbusch R. Open Economy Macroeconomics. New York, Basic Books, 1980, pp. 112-120.
13. Giavazzi F., Pagano M. Can Severe Fiscal Contractions Be Expansionary? Tales of Two Small European Countries, NBER Chapters, in: NBER Macroeconomics Annual. 1990, vol. 5, pp. 75-122.
14. Hemming R., Kell M., Mahfouz S. The Effectiveness of Fiscal Policy in Stimulating Economic Activity. A review of the literature, IMF Working Paper, 02.2008. Washington DC, International Monetary Fund, pp. 102 - 143.
15. Mundell R.A. International Economics. New York, MacMillan, 1968, pp. 111 - 139.
16. Melitz J. Some Cross-Country Evidence about Debt, Defits and the Behavior of Monetary and Fiscal Authorities. CERP Discussion Paper, 1997, no. 1653, pp. 234-242.
17. Muscatelli A., Tirelli P. Analyzing the Interaction of Monetary and Fiscal Policy: Does Fiscal Policy Play a Valuable Role in Stabilisation. CESifo Economic Studies, 2005, no. 4, pp. 549 - 585.
18. Olivier B., Perotti R. An Empirical Characterization of the Dynamic Effects of Changes in Government Spending and Taxes on Output. Quarterly Journal of Economics, 2002, MIT Press, 2002, vol. 117, pp. 1329-1368.
19. Perotti R. Estimating the Effects of Fiscal Policy in OECD Countries. CEPR Discussion Paper, 2005, no. 4842 (London, Centre for Economic Policy Research), pp. 115-120.
20. Persson T., Tabellini G. Designing Institutions for Monetary Stability, in T. Persson and G. Tabellini (eds), Monetary and Fiscal Policy, vol. 1, Credibility. Cambridge, 1994. MA, MIT Press, pp. 279-310.
21. Romer C., Romer D. The Macroeconomic Effects of Tax Changes: Estimates Based on a New Measure of Fiscal Shocks (unpublished; University of California, Berkeley), 2008, pp. 20 - 24.
22. Svensson L. Optimal Inflation Targets, Conservative Central Banks and Linear Inflation Contracts. The American Economic Review, 1997, no. 85, pp. 356-361.
Liudmila L. IGONINA
Krasnodar branch of Financial University under Government of Russian Federation igoninall@mail ru
