CC BY
240
ВОЗБУЖДЕНИЕ УГОЛОВНОГО ПРЕСЛЕДОВАНИЯ В РОССИИ ПО СУДЕБНЫМ УСТАВАМ 1864 Г.
Коротких А.М., соискатель
Воронежский государственный универститет Перейти на Главное МЕНЮ Вернуться к СОДЕРЖАНИЮ
Уголовное преследование является основной формой претворения в жизнь задач уголовного судопроизводства по быстрому и полному раскрытию преступлений, изобличению лиц, их совершивших. В настоящее время, когда в условиях осуществления в стране правовой реформы, идет настойчивый поиск наиболее рациональных форм производства по раскрытию и расследованию преступлений нельзя не обратиться к богатому историческому опыту уголовного процесса, начало которому положили Судебные уставы 1864 г.
Особый интерес в этой связи вызывает вопрос о порядке возбуждения уголовного преследования по уставу уголовного судопроизводства (далее - УУС)1, ставшим одной из четырех книг уставов, и впервые в России закрепившим демократические принципы и институты уголовного судопроизводства. Проведение исторических параллелей, сравнение института уголовного преследования по УУС и современному российскому законодательству позволит сформулировать теоретические выводы и практические рекомендации, которые позволят обеспечить возможность осуществления уголовного преследования в соответствии с современными реалиями общественной жизни.
УУС рассматривал возбуждение уголовного преследования в качестве первого, начального этапа уголовного судопроизводства. И хотя, в кодексе он в самостоятельную стадию не выделялся2, его можно определить как процессуальную деятельность, осуществляемую прокурором, судебным следователем, в целях установления события преступления и привлечение к уголовной ответственности лица, его совершившего. П.Н. Ма-калинский писал: «Под возбуждением уголовного преследования разумеется предъявление подлежащей власти, то есть следователю или прокурору ..., или получение такой властью законного и обязательного повода к начатию дела в уголовно-
1 Судебные уставы 20 ноября 1864 г. с изложением рассуждений, на коих они основаны, изданные Государственной канцелярией. Ч. 2. СПб., 1867.
2 Глава 3 УУС называлась «О законных поводах к начатию следствия». О специальном «барьере», каким является сейчас постановление о возбуждении уголовного дела и за которым начинается предварительное расследование по делу, в ней не говорится.
судебном порядке»3. Возбуждение уголовного преследования считалось самостоятельной стадией уголовного процесса не только в теории, но и на практике. Так, в Своде ревизионных отчетов, опубликованных в ходе работы комиссии министра юстиции Н.В. Муравьева по пересмотру Судебных уставов отмечалось, что судебные следователи «о приступе к следствию», как правило, выносят постановление «по большей части на печатном бланке по общепринятому образцу»4. Таким образом, не смотря на отсутствие законодательного закрепления термина «возбуждение уголовного преследования», на уровне понятия он, безусловно существовал, поскольку нельзя вести уголовное преследование без его начатия, без его возбуждения.
Правом возбуждения уголовного преследования обладали, как должностные, так и частные лица (ст. 2 УУС), в числе которых: прокурор, потерпевшие от преступления и судебный следователь. Только эти представители обвинительной и судебной власти, а также пострадавшие от преступления могли решать вопрос о необходимости его возбуждения, по делам подсудным окружному суду. Все остальные, имели право лишь довести до сведения следователя или прокурора о совершенных или подготовляемых преступлениях, сообщать им материал, на основе которого последние решали вопрос о наличии или отсутствии оснований к возбуждению уголовного преследования. По делам, подсудным окружному суду, полиции также не принадлежало самостоятельного права на возбуждение уголовного преследования, ей вменялось в обязанность действовать или через прокурора, или следователя (ст. 250, 309 УУС).
Согласно судебным уставам расследование уголовных дел возлагалось на судебных следователей, производившим предварительное следствие по преступлениям и проступкам. Следствие было обязательно по делам, подлежащих рассмотрению с участием присяжных заседателей, когда обвиняемому грозила мера наказания, связанная с лишением или ограничением прав состояния (ст. 544 УУС), но могло производиться по любому другому делу по требованию прокуратуры или суда (ст. 545-546 УУС). Предварительное следствие следователь производил под надзором прокурора (ст. 278 УУС), который имел право давать указания о возбуждении уголовного дела, знакомиться с материалами дела и давать указания в ходе расследования, в большей или меньшей степени для следователя обязательные.
Согласно ст. 262 УУС, предварительное следствие не могло быть начато судебным следо-
3 Макалинский П.Н. Практическое руководство для судебных следователей, состоящих при окружных судах. Ч. 1. СПб., 1890. С. 36.
4 Высочайше учрежденная комиссия для пересмотра законоположений по судебной части.// Труды. Свод ревизионных отчетов. Т. 3. Раздел 1. СПб., 1897. С. 18.
вателем без законного к тому повода и достаточного основания. Под законным поводом подразумевался «тот источник, посредством которого судебный следователь известится о совершившемся преступлении, - тот толчек, который побудит его начать следствие»5. То есть был необходим юридический факт, который создавал основание для судебного следователя, позволяющее ему приступить к следствию. В ст. 297 УУС перечислены следующие поводы к возбуждению уголовного преследования:
1) объявления и жалобы частных лиц;
2) сообщения полиции, присутственных мест и должностных лиц;
3) явка с повинной;
4) возбуждение дела прокурором и
5) возбуждение дела по непосредственному усмотрению судебного следователя.
Следователь приступал к следствию по законным поводам в трех случаях:
1) когда преступное деяние совершено в его участке (место совершения преступления определялось данными, имеющимися у следователя в момент начала следствия);
2) когда преступление произошло в ином месте, но обнаружено в его участке;
3) когда в его участке находится подозреваемый или обвиняемый, хотя бы он и совершил преступление в ином месте (ст. 289 УУС).
Под достаточным основанием к возбуждению уголовного преследования подразумевались конкретные фактические данные о наличии преступного деяния и об отсутствии предусмотренных в законе обстоятельств, препятствующих уголовному судопроизводству. Основание к возбуждению преследования «состоит в наличности признаков преступления, то есть состава деяния, караемого законом и достаточной достоверности таковых» - писал один из процессуалистов начала прошлого века О.А. Нильсен»6. Изложенное позволяет сделать вывод, что для обеспечения законности и обоснованности возбуждения уголовного дела УУС установил условия, лишь при наличии которых могло быть возбуждено производство по делу. «Не подлежит сомнению, - писал другой правовед Е. Хла-довский, - что следствие не может быть начинаемо без законного повода и достаточного основания, что начатие следствий обуславливается, соблюдением целого ряда указанных в Уставе уголовного судопроизводства правил и требований»7.
5 Давыдов Н.В. Уголовный процесс. М., 1907. С. 122.
6 Нильсен О.А. Предварительное следствие. Систематическое изложение действующих узаконений и правительственных разъяснений о предварительном следствии и его органах. СПб., 1902. С. 30.
7 Хладовский Е. Об обязательности для судебных следова-
телей предложений лиц прокурорского надзора о производ-
стве следствий.// Журнал гражданского и уголовного права.
1890. № 4. С. 4.
Объявления и жалобы частных лиц были наиболее распространенным поводом к возбуждению уголовного дела. Закон придавал различное значение жалобам и объявлениям. Объявлением считалось заявление очевидца преступления (ст. 298 УУС), или же обращение лица не являвшегося свидетелем преступления, но обвинявшего кого-либо в его совершении (ст. 299 УУС). При этом заявление свидетеля могло служить достаточным основанием к началу расследования, хотя бы «в виду следователя и не было никаких других улик», а заявление лица не бывшего таковым - нет, если им не указан источник осведомленности о преступлении. Объявления потерпевших признавались жалобами и являлись сами по себе достаточным основанием к возбуждению уголовного преследования. «Ни судебный следователь, ни прокурор не могут отказать в том лицу, потерпевшему от преступления или проступка» (ст. 301-303 УУС). В этом случае, следователю вменялось в обязанность приступить к следствию и принять, предусмотренные законом меры к установлению события преступления и лиц, его совершивших.
Не смотря на категоричность приведенных указаний закона об обязательности возбуждения уголовного преследования по жалобе потерпевшего, следователь и прокурор имели право отказать в начатии следствия в определенных случаях. Прежде всего, это обстоятельства, относительно которых в уставе сказано, что они исключают возможность уголовного (судебного) преследования, а значит и его возбуждения. «Обвинение может только тогда повлечь за собою постановку приговора, - писал В. Случевский, - когда не существует фактических и юридических препятствий для судебного исследования дела и для принятия к виновному уголовной кары»8. Ст. 16 УУС содержала перечень обстоятельств, когда уголовное (судебное) преследование «не может быть возбуждено, а начатое подлежит прекращению». Это
1) смерть обвиняемого;
2) истечение сроков давности;
3) примирение сторон, в тех случаях, в которых такое примирение погашает ответственность;
4) помилование или акт амнистии.
Сообщения полиции, присутственных мест и должностных лиц, составляя законный повод для начатия следствия, не обязывали следователя возбудить уголовное преследование без оценки, содержащихся в них достаточных данных о преступлении (ст. 309 УУС). Рассматривая сообщение о преступлении, судебный следователь «имеет лишь то отношение к нему, что . разбирает, есть ли в предъявленном иске и требовании производства следствия достаточное основание, и с этой стороны оценивает достоинство иска, служащего
8 Случевский В. Учебник русского уголовного процесса. СПб., 1895. С. 549.
поводом к начатию следствия»9. Решая вопрос о возбуждении уголовного дела, следователь должен был «с крайней осмотрительностью» оценить представленные ему фактические данные о совершенном либо готовящемся преступном деянии. Придя к выводу о наличии в сообщении повода и основания к возбуждению уголовного преследования и приступив к предварительному следствию, следователь обязан в течение трех дней направить прокурору уведомление об этом (ст. 263, 296-1 УУС). Установленная в законе обязанность извещения прокурора о начале расследования преследовала цель, предоставить последнему возможность надзора за ходом следствия (ст. 278 УУС). В том случае, когда судебный следователь не усматривал достаточных оснований к производству следствия, он незамедлительно сообщал о том прокурору. Данное положение было включено в УУС, поскольку, по мнению авторов судебной реформы «надзор за производством следствия принадлежит прокурору, и он один может предложить следователю приступить к следствию, не смотря на кажущуюся сему последнему недостаточность к тому оснований»10.
Действие ст. 309 УУС распространялось только на сообщения полиции, должностных лиц и административных органов, «если они не заключают признаков преступления, или признаки преступления хотя и имеются, но настолько неопределенные, что не дают основания для начатия следствия»11. Изучив материал и признав решение следователя об отказе в возбуждении уголовного преследования обоснованным, прокурор уведомлял об этом заявителя. По результатам рассмотрения, в полномочия прокурора также входило, либо направить сообщение о преступлении в полицию для сбора дополнительных сведений «посредством негласного полицейского разведывания» (ст. 312 УУС), либо предложить следователю о начатии следствия (ст. 278, 311 УУС). Но при этом, прокурор не должен был требовать начатия следствия без достаточных оснований (ст. 312 УУС).
Явка с повинной, как повод к возбуждению следствия, являлся обязательным для следователя. Но при этом, по явке с повинной он должен был провести проверку, и если явка опровергалась полученными сведениями, то следователь составлял об этом протокол, копия которого направлялась прокурору (ст. 310 УУС).
9 Квачевский А. Об уголовном преследовании, дознании и предварительном исследовании преступлений по Судебным уставам 1864 г. Ч. 1. СПб., 1866. С. 160-161.
10 Журнал Соединенных департаментов законов и гражданского по составленным комиссией преобразования судебной части проектам № 47 1864 года по Уставу уголовного судопроизводства.// Материалы по судебной реформе в России 1864 г. СПб., б. г. Т. 60. С. 31.
11 Щегловитов И.Г. Вопросы текущей следственной практики.// Журнал гражданского и уголовного права. 1888. № 5. С. 37.
Исходя из изложенного, можно сделать вывод о том, что для судебного следователя поводы для возбуждения уголовного преследования делились на две группы:
1) обязательные, при наличии их он не имел право не приступить к следствию;
2) не обязательные, предоставляющие право возбудить преследование.
Судебные уставы, определяя следователя как судебного, пытались максимально ограничить случаи самостоятельного возбуждения им уголовного преследования. «Судебному следователю, как представителю судебной власти, - рассуждали составители уставов, - не должно было бы вовсе предоставлять право возбуждать уголовное преследование по собственному усмотрению, потому, что это право составляет принадлежность обвинительной власти»12. Так, в соответствии со ст. 314 УУС, если при расследовании уголовного дела об одном преступлении, следователь обнаруживал признаки другого, «не имеющего существенной связи с производимым делом», то сообщал об этом прокурору и мог приступить к его расследованию не иначе как по предложению обвинительной власти. Под существенной связью в данном случае понималось «такое соотношение преступлений, которое затрудняет их отдельное исследование и при котором ... исследование одного может пролить свет и на другое производимое следователем дело»13. Право судебного следователя, согласно ст. 297 п. 5 и ст. 313 УУС по собственному усмотрению возбуждать уголовное дело, если он стал очевидцем преступления составляло явное отступление от провозглашенного уставами принципа отделения судебной власти от обвинительной. Как на представителя судебной власти, на него, не могло быть возложено каких-либо функций, не согласующихся с его судейским статусом, поскольку возбуждение уголовного преследования составляет право обвинителя. Имея такую власть, судебный следователь даже при полной своей добросовестности, не всегда мог отказаться от предвзятого взгляда на дело. «Признав обвинение достаточно прочным для возбуждения уголовного дела, следователь делает все зависящее от него, чтобы оправдать раз составленный и выраженный им в постановлении взгляд на дело, относясь в высшей степени скептически и потому формально к проверке заявления обвиняемого, не умещающихся с сложившимися в нем взглядами», - замечал В. Случевский14.
12 Объяснительная записка к проекту Устава уголовного судопроизводства.// Материалы по судебной реформе в России 1864 г. Т. 52. С. 179.
13 Познышев С. В. Элементарный учебник русского уголовного процесса. М., 1913. С. 218.
14 Случевский Вл. Наш уголовный процесс за последнее двадцатипятилетие.// Журнал гражданского и уголовного
права. 1889. № 9. С. 42.
Судебные уставы стадию предварительного расследования разделили на две части - дознание и предварительное следствие. Первая часть - дознание находилось в ведении полиции. Оно производилось полицией и предполагало проверку имеющихся данных о совершенном преступлении, основанную на законе систему мероприятий, с целью его раскрытия и розыска виновных лиц. Под дознанием уставы подразумевали любую полицейскую деятельность, «направленную на то, чтобы посредством розысков, словесных расспросов и негласным наблюдением собрать необходимые сведения» для удостоверения в том, «действительно ли происшествие случилось и точно ли в нем заключаются признаки преступления» (ст. 253254 УУС). Порядок производства дознаний законом не определялся и предоставлялся полиции в зависимости от обстоятельств. Ничего не говоря о том, каких формальностей полиция должна придерживаться при производстве дознаний и давая лишь общие указания о характере ее действий, законодатель желал «предоставить полиции полную свободу при выборе тех или других способов для обнаружения истины»15.
Полицейское дознание имело две формы, почти одинаково важные для расследования преступления: первоначальное дознание, до передачи материала судебному следователю (ст. 252 УУС) и вспомогательное дознание, во время производства предварительного следствия, по инициативе полиции или по поручению следователя (ст. 255, 271 УУС). Дознание предшествовало предварительному следствию в двух случаях: когда по какой-либо причине следователь или прокурор не были на месте или имелись сомнения в том, действительно ли совершено преступление (ст. 252-253 УУС). Из смысла приведенных статей следует, что целью дознания являлось обнаружение признаков преступления, с установлением которых, прокурором или следователем возбуждалось предварительное следствие. Материалы дознания, не содержащие в себе достаточных данных для возбуждения преследования, направлялись прокурору, которому принадлежало право их прекращения.
Полицейские дознания осуществлялись под надзором прокурора (ст. 279 УУС), на него возлагалось руководство ее деятельностью по обнаружению, а затем и раскрытию преступления. Причины, по которым полиция непосредственно подчинялась прокуратуре на этой стадии уголовного процесса, были очевидны: прокурор являлся представителем государственного обвинения, в его непосредственные обязанности входило уголовное преследование лиц, совершивших преступление. Соответственно прокурор имел право надзора за
15 Гисси С.А., Соколовский Д.А. Дознание, его цели и способы производства. Руководство для чинов полиции, волостного и сельского начальства. Казань, 1878. Ч. 1. С. 34.
лицами, осуществляющими его раскрытие. «Природа этой (прокурорской - А.К.) власти требовала ближайшего подчинения ей, а не суду полицейской деятельности как по розыску о преступных обстоятельствах, так и по преследованию виновных»16. Подчинив производство дознания прокурору, уставы не предоставили право судебному следователю вмешиваться в деятельность полиции по его производству. Следователь «не должен участвовать в первоначальных изысканиях преступлений, потому что он не сыщик, а судья»17. Материалы дознания полиция передавала судебному следователю, «которому впоследствии сообщает и все дополнительные сведения, собранные по этому предмету» (ст. 255 УУС).
Одной из главных проблем, возникших при реализации Судебных уставов, стало отсутствие четкого разграничения между дознанием и предварительным следствием. Часто полиция довольствовалась только одним предположением, что в обнаруженном деянии имеются признаки преступления, отсылала дознание судебному следователю «упуская из виду действия, не терпящие отлагательств, не собирая сведения по горячим сле-дам»18. Этим приходилось заниматься судебному следователю, в производстве которого ежемесячно находилось 20-40 уголовных дел. Такая практика сложилась ввиду неопределенности ряда статей УУС о порядке производства дознаний, что давало повод для их произвольного толкования. Н. Селиванов, писал о положениях устава, касающихся производства дознаний, «что круг судебно-
полицейских обязанностей весьма велик, изложенные же постановления неясны и оставляют многого желать со стороны подробной регламентации судебно-полицейской функции»19. Хотя в ст. 255 УУС говорилось о необходимости сообщения полиции следственной власти дополнительных сведений, собранных ей о совершенном преступлении, но в ст. 260 УУС прямо указывалось, что по прибытии следователя полиция передает ему все производство и прекращает свои действия по раскрытию преступления до получения о том специальных поручений. В своде ревизионных отчетов особо отмечалось, что «прекращение полицией действий по дознанию с прибытием судебного следователя на место совершения преступления признается практиками неудобным в интересах раскрытия преступлений»20. Отсутствие надлежащих форм взаимодействия судебного следователя и полиции
16 Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. СПб., 1996 (напечатано по изданию 1910 г.). Т. 1. С. 539.
17 Кавачевский А. Указ. соч. Ч. 2. СПб., 1867. С. 138.
18 Квачевский А. Об уголовных следствиях. // Журнал министерства юстиции. 1863. Т. 15. Кн. 2. С. 262.
19 Селиванов Н. Судебно-полицейский розыск у нас и во Франции.// Юридический вестник. 1884. № 2. С. 296.
20 Высочайше учрежденная комиссия ...// Труды. Свод ревизионных отчетов. Т. 3. Радел 2. С. 115.
приводило к тому, что следователю приходилось зачастую совмещать функции судьи и сыщика, побуждать полицию к розыскам. Но следователь не должен вмешиваться в оперативно-розыскную работу непосредственно, стремиться определить, какие именно мероприятия и каким образом должны предприниматься органами дознания. Авторы судебных уставов, определяя судебный характер деятельности следователя писали, что он только «не участвуя в первоначальных разысканиях и посему не увлекаясь первыми, иногда ошибочными заключениями и догадками о предполагаемом виновном, может беспристрастно, без всяких предубеждений, судить о вероятности возводимого на кого-либо подозрения»21. Неопределенность в разграничении дознания и предварительного следствия не могло не сказаться негативно на практике своевременного возбуждения уголовного преследования.
Для устранения недостатков в производстве предварительных следствий в 1869 г. была создана комиссия под председательством сенатора Петерса из представителей министерств юстиции и внутренних дел, представившая результаты своих исследований в специальном отчете. В частности, комиссия указала, что деятельность по производству розысков «не может входить в состав предварительного следствия и должна быть всецело отнесена к прокурорскому ведомству», а «возбуждение предварительного следствия должно постоянно и исключительно зависеть от предложений чинов прокурорского надзора»22. В числе предполагаемых мер говорилось о необходимости включения в состав прокуратуры чинов полиции, которые «особым распоряжением закона, призваны к участию в обнаружении преступлений и преследованию виновных». Однако меры, предложенные комиссией, остались нереализованными.
Рассматривая порядок возбуждения уголовного преследования по Судебным уставам 1864 г. становится очевидным тот факт, что данный институт получил определенное выражение и был отчетливо закреплен в УУС. Впервые в российском законодательстве стадия предварительного расследования была разделена на дознание и предварительное следствие, а порядок возбуждения уголовного дела подробно регламентирован, что позволило правильно обеспечить применение к лицам, совершившим преступление законных мер воздействия, защиту прав и интересов потерпевшего.
Проблема повышения эффективности предварительного следствия и судопроизводства в целом, актуальна и сегодня. Представляется, что при
ее решении необходимо учитывать отечественный исторический опыт.
Перейти на Главное МЕНЮ Вернуться к СОДЕРЖАНИЮ
21 Судебные уставы ... Ч. 2. С. 115.
22 Материалы для пересмотра законоположений о порядке производства предварительных следствий. Приложение 1. СПб., 1882. С. 222.
