CC BY
103УДК 94(479.24.22.25)
ГЮНТЕКИН НАДЖАФЛИ ВОСТОЧНАЯ ПОЛИТИКА ЕКАТЕРИНЫ II И ПОПЫТКИ СОЗДАНИЯ АРМЯНСКОГО ГОСУДАРСТВА НА ЮЖНОМ КАВКАЗЕ (60-80-e гг. XVIII в.)
Ключевые слова: восточная политика, восточный вопрос, Южный Кавказ, российская колониальная политика.
В статье исследуется проблема развития Южного Кавказа в 60-80-е годы XIX столетия, представлен авторский взгляд на вопрос о месте, отводимом армянскому вопросу в системе приоритетов российской политики колониального наступления на Востоке.
GUNTEKIN, NAJAFLI CATHERINE THE SECOND'S POLICY IN THE EAST AND ATTEMPTS OF ARMENIAN STATE-BUILDING IN SOUTH CAUCASUS IN 60-80IES OF 18th CENTURY
Keywords: Eastern policy, Eastern case, South Caucasus, Russian colonial policy
The paper examines the problem of development of South Caucasus in the 60ies-80-ies of 18th century, presents the author's view on Armenian case as the political priority of Russian colonial movement to the East.
Издавна идея «Великой Армении» совпадала с интересами царской России, вступившей на путь колониальных завоеваний и проводившей их под лозунгом «защиты христианства». Для Российской империи, планировавшей завоевание Индии и Ближнего Востока, нужна была надежная опора на стыке границ Турции, Ирана и Азербайджана с тем, чтобы при благоприятной ситуации использовать ее как военный плацдарм. Эта политика, начатая еще Петром I, во II половине XVIII века была активизирована Екатериной II (17621796 гг.). Известный кавказовед В.Л. Величко не зря отмечал, что Екатерина II «дошла до крайних пределов благоволения к армянам» [1, с. 77].
Исторически сложилось, что русские цари использовали армян как средство достижения своих целей, но и армяне пытались извлечь выгоду из любой ситуации. Армянские купцы, еще с эпохи Петра I пользовавшиеся в России рядом привилегий, активно использовали данный фактор. К примеру, переселившиеся в Россию армяне создали колонию в Астрахани, отдельный армянский квартал в городе Кизляр. Усилиями И. Аргутинского, по указу Екатерины II от 14 ноября 1779 г. [2, с. 105] для армян, переселившихся из Крыма в Херсонскую губернию, на берегу Дона было заложено поселение с
особым статусом управления [3, с. 18]. Примечательно, что этот поселок они назвали «Новый Нахичевань», демонстрируя свои притязания на этот город.
Политика армян, направленная на создание при поддержке России «христианского государства», уже в 80-х годах XVIII века стала одним из главнейших задач внешней политики Российского государства. Это было обусловлено, в первую очередь, международной ситуацией, сложившейся в тот период. Российская империя после победоносного завершения русско-турецкой войны 1768-1774 гг., подписав выгодный для себя Кючюк-Кайнарджийский мир, перешла к активной политике и на Южном Кавказе. Ведь помимо всего прочего, по Кючюк-Кайнарджийскому миру 1774 г. Россия обеспечила себе право «защищать» интересы проживавших в Османской империи христиан. В этой ситуации Российская империя стремилась к реализации захватнических планов в отношении стран Востока и региона Южного Кавказа, в частности, к установлению контроля над Азербайджаном, разделенным на ханства и султанства. В частности, царская Россия намеревалась овладеть Иреванским ханством и использовать его территорию как военный плацдарм против Османского государства.
Для облегчения захвата Иреванского ханства правящие круги России использовали религиозный фактор. В последней четверти XVIII века для этого возникла благоприятная возможность. Григорианская церковь, укрепившаяся при покровительстве правителей Азербайджана на западе страны - на территории Иреванского ханства, не найдя опоры в Европе, повернулась лицом к России. Армяне, начиная с периода правления Петра I преследовавшие цели восстановление «Великой Армении», на волне военных успехов российского оружия, поставили своей задачей их достижение при содействии России [4].
В 80-х годах XVIII века, наряду с армянскими богачами и религиозными деятелями, активное участие в налаживании контактов между Екатериной II и армянами и содействии реализации отмеченных выше планов принимали русские военные деятели - А.В. Суворов, Г.А. Потемкин и П.С. Потемкин.
Под влиянием проармянских сил, в конце 1779 г. правительство Екатерины II одобрило план организации военного похода на Южный Кавказ. Ввиду того, что этот план был принят по инициативе и настоянию генерала А.В. Суворова, то осуществление этого похода было поручено именно ему. Посредством генерала А.В. Суворова армяне добивались от Екатерины II, прежде всего, завоевания ряда азербайджанских областей, в том числе, Иреванской области.
А.В. Суворов незамедлительно приступил к сбору подробной информации о Южном Кавказе. С этой целью 2 января 1780 г. он встретился с армянским архиепископом Иосифом Аргутинским и Иваном Лазаревым. В ходе беседы обсуждался план создания армянского государства на Южном Кавказе [5, с. 171]. Одновременно 3 января И. Аргутинский, вместе с богатым армянским купцом О. Егизаряном, встретился с князем Г.А. Потемкиным и представил ему вымышленную карту «армянских земель». В ответ на
настоятельные просьбы и мольбы армян о «возрождении Великой Армении» и создании «самостоятельного государства в Иреване», Г.А. Потемкин заявил, что это возможно. Причем он отметил, что нужно, чтобы армянский патриарх, вместе с несколькими местными правителями, поднял вопрос об освобождении - «только после этого мы можем прийти к вам на помощь» [6, с. 49].
Россия недолго искала предлог для осуществления военного похода на Южный Кавказ. Этим предлогом стали, как писал Г.А. Потемкин в секретном ордере А.В. Суворову от 11 января 1780 г. [3, с. 26], «часто повторяемые дерзости ханов, владеющих по берегам Каспийского моря». Поэтому «решили, наконец, е.и.в. усмирить оных силою своего победоносного оружия». Далее в ордере говорилось: «Усердная ваша служба, искусство военное и успехи, всегда приобретаемые, побудили монаршее благоволение избрать вас исполнителем сего дела... Вследствие сего немедленно должны вы отправиться в Астрахань осмотреть флотилию и партикулярные суда, могущие служить для транспорта, и о числе годности оных отрапортовать меня с нарочным. Обстоятельства Персии (имеется в виду также и Азербайджан - Г.Н.), Грузии, Армении должны вы, узнавши, меня уведомить. Число войск и команду вашу в море за сим назначится, так и разделение оного на части, как то, что имеет быть на судах, что к прикрытию тыла и что пойдет до Рящи (Решта - Г.Н.). Полную инструкцию получите немедленно» [7, док.89].
Рескрипт Екатерины II особо отмечал «дерзкие поступки» Гидаят хана Гилянского, задержавшего русского консула, а также ханов дербентского (имеется в виду губинского - Г.Н.) и бакинского, притеснявших и грабивших русских коммерсантов. Соответственно, он предписывал организовать военную экспедицию для обуздания и наказания этих ханов, в целях восстановления русской коммерции и для обеспечения ее на будущие времена «безопасным пристанищем» (для кораблей - Г.Н.) [3, с. 26-27].
Отправив В.А. Суворову копию рескрипта Екатерины II, Г.А. Потемкин поручил ему, «сообразно положению дел и величеству России», определить необходимое количество войск для проведения военных операций на суше и на море. Следовало снабдить сухопутные войска и флот «потребною артиллериею, военною амунициею, всеми, служащими для пропитания и иными припасами в довольном количестве». С преданными России ханами предписывалось обращаться обходительно, «с покоряющимися - человеколюбно». Не подчиняющихся воле императрицы следовало подвергнуть наказанию. В.А. Суворову, главной задачей которого было обеспечение «безопасного пристанища» для русских коммерсантов, поручалось приобрести в Гилянском ханстве «потребное пространство земли, которое, по возможности, сильно укрепить, особливо каменною стеною. оставить в ней гарнизон с артиллерию». Ему предписывалось незамедлительно выступить в поход, временно оставив русский гарнизон в Дербенте («для надежности и беспечности тыла»), а также уведомить грузинского царя Ираклия,
шамахинского хана и других владельцев «о миролюбивых намерениях» императрицы [7, с.154-155].
Итак, Российское государство приняло решение об организации военной экспедиции в прикаспийские области и земли североазербайджанских ханств. В.А. Суворов отбыл из Москвы в Астрахань 24 января 1780 г. и по прибытии энергично взялся за организацию похода. Одновременно он собирал подробные сведения о землях Южного Кавказа, Ирана и Азербайджана, в особенности о дорогах, ведущих в Карабах и Иреван, населенных пунктах и пр. [3, с. 28]
В частности, в документе, прикрепленном к рапорту Г.А. Потемкину от 15 февраля 1780 г., описывались события в Карабахском и Иреванском ханствах, полученные от прибывших в Астрахань карабахских меликов Адама и Юсупа [7, с.155-156]. Привлекает внимание тот факт, что если в данном документе, опубликованном в IV томе «Армяно-русских отношений в XVIII веке» под редакцией М.Г. Нерсисяна, ни разу не употребляются выражения «армянский мелик» или «территория Армении», то в подаче А.Р. Иоаннисяна мелики становятся «армянскими», а вышеназванные территории - Арменией [3, с. 28].
Между тем, до прихода к власти Надир шаха Афшара (1736 г.) Карабахский регион в течение 200 лет находился под управлением азербайджанского рода Зиядоглу Гаджаров. Желая ослабить род Зиядоглу, Надир шах вывел из-под его подчинения земли полукочевых азербайджанских племен и лишил права управления пятью христианскими меликами Карабаха [8, с. 142]. Эти земли Надир шах отдал под управление своего брата Ибрагим хана. После смерти Надир шаха, карабахские мелики подчинились главе племенного объединения «Отузикили» - основателю независимого Карабахского ханства Панах хану, происходившему из рода Джаваншир. Использовав распри между 5 вышеназванными меликами, он сумел подчинить их, «превратив в своих вассалов». Карабахское ханство с центром в Панахабаде - крепости, построенной Панах ханом в 1751 г., вскоре превратилось в одно из могущественных ханств Азербайджана [9, с. 136].
Карабахское ханство было единственным среди азербайджанских ханств, на территории которого имелись владения христианских меликов. При поддержке России некоторые из этих меликов, с одной стороны, выступая против проводившейся Панах ханом политики централизации, а с другой, пособничая внешним силам в деле организации и осуществления вторжения в Карабахское ханство, ставили под удар само существование ханства [10, с. 3637; 11, с. 57-58].
В 1781 г. российские власти отказались от плана проведения похода на Южный Кавказ и в декабре того же года отозвали В.А. Суворова из Астрахани. Вместо планировавшихся широкомасштабных сухопутных и морских военных операций была осуществлена лишь морская экспедиция с ограниченным контингентом под командованием капитана графа Войновича. Но вскоре, в результате вмешательства Ага Мухаммед хана, русской эскадре пришлось
удалиться из Астрабадского залива. Отступая, эскадра Войновича в августе 1782 г. вошла в Бакинский порт, и только дипломатическими усилиями Фатали хана Губинского удалось урегулировать возникшую в связи с этим напряженную ситуацию [12, с. 112]. Как видно, в этот период Российская империя, занятая Крымским вопросом, не располагала достаточной военной силой на Южном Кавказе, в том числе в каспийском регионе.
Тем не менее, в условиях распрей между азербайджанскими ханствами, представлявшими собой независимые государственные образования, возникшие в результате распада империи Надир шаха, складывалась благоприятная ситуация для экспансии России на Южный Кавказ. В такой ситуации «осенью 1782 г. в Петербурге окончательно пришли к заключению о необходимости радикально разрешить персидский вопрос». Было решено утвердить русское влияние на Южном Кавказе путем присоединения прикаспийских областей, захваченных при Петре I, но впоследствии возвращенных Сефевидам. При этом ставка делалась на два вассальных христианских государства - Грузию и Армению, которые были призваны стать политическими и стратегическими форпостами России на Южном Кавказе в отношении, как Ирана, так и Турции. «Установление протектората над Карталино-Кахетинским царством и создание вассального армянского государства становилось, таким образом, одной из первоочередных задач русской политики в Закавказье» [3, с. 38].
Эти планы разрабатывались именно в тот период, когда Восточный вопрос приобрел в политике России особую актуальность. Напомним, что 1782 г. был ознаменован в истории России принятием решительных шагов в деле присоединения Крыма и началом такой же решительной политики на Южном Кавказе. Не случайно, что именно в этот период в знаменитом меморандуме А.А. Безбородко получил окончательное оформление и давно вынашивавшийся «греческий проект» [13, с. 226-227].
Реализуя поставленные задачи, российское правительство назначило Г.А. Потемкина главнокомандующим на Кавказе, а его близкого родственника П.С. Потемкина - начальником линии обороны на Кавказе. Г.А. Потемкин в своем послании от 6 сентября 1782 г. [14, с. 160] предписывал П.С. Потемкину, прежде всего, всеми путями налаживать связь с грузинским царем Ираклием II и армянами. Приступая к решению поставленной задачи, в письменном запросе, представленном 21 декабря 1782 г. П.С. Потемкиным армянскому архиепископу И. Аргутинскому и включающем 13 пунктов [3, с.204-207], генерал интересовался военной и политической ситуацией на Южном Кавказе. В частности он выяснял поддерживает ли Ираклий II союз, в каких отношениях находятся Ираклий II и карабахский хан, сколько христианских меликов находится в составе Карабахского ханства, какова численность населения ханства, каково состояние дорог от Тифлиса до Арарата (Агрыдаг - Г.Н.) и Иревана, или от Дербента и Шамахы до Арарата (Агрыдаг - Г.Н.) и Нахчывана. В 10-ом пункте запроса к И. Аргутинскому, в частности, спрашивалось: «Где
шушинский хан имеет свои укрепления, какие окрестности около его укрепления, где можно к нему доходить» [3, с.206].
Армяне, воодушевленные интересом российских властей к «армянскому вопросу», информировали их в выгодном для себя свете. В пространном ответе от 28 декабря, который включал 14 пунктов [14, с.207-212], И. Аргутинский уверял, что армяне сохранили «усердие к вере христовой» и стремятся к освобождению. Выдавая азербайджанские города за армянские, И. Аргутинский не пренебрегал и провокацией, в частности, сообщал, что западные области Азербайджана находятся под властью Ираклия II. Подробно разъясняя, как осуществить завоевание Иревана и Карабаха, И. Аргутинский в 7-ом пункте [3, с. 209-210] своего послания дал описание двух дорог, ведущих в Карабах через Тифлис и Дербент. Он сообщал, что первая дорога, ведущая через Шамаху, хоть и короче, но пролегает через горную местность и прохождение по ней «с военными тягостями и снарядами» может быть затруднительным, вторая же - от Баку до Шамахы пролегает по равнинной местности, а оттуда, переправившись через Куру, прямой дорогой можно дойти до Тифлиса. В 8-ом пункте армянский священник настаивал на том, что в первую очередь необходимо захватить Дербент и его хана, иначе продвижение вглубь Ирана рискованно - горцы могут ударить в спину русским войскам. Захватив Дербент, нельзя доверять его (имеется в виду Фатали хана - Г.Н.) клятвам и обещаниям, потому что он предаст и изменит. Далее в 10-ом пункте своего ответного послания он дал подробное описание дорог, ведущих в Шушу, лесов и гор, сообщая, что Шушинская крепость благодаря своему расположению неприступна, но длительной осады ей не выдержать [3, с.210-211].
В переписке И. Аргутинского с П.С. Потемкиным говорилось о подготовке Россией плана военного похода на Южный Кавказ. В стремлении создать свое государство армяне, полагаясь на поддержку Российского государства, подстрекали подвластных карабахскому хану пять христианских меликов к выступлению против Ибрагимхалил хана. В докладной записке [5, с. 44] П. Потемкину от 28 января 1783 г. И. Аргутинский дал также обзор истории карабахских меликств с начала XVIII века.
В ходе переговоров между представителями российских властей и И. Аргутинским в 1783 г. был подготовлен «проект армяно-русского договора» о создании армянского государства на стыке границ Османского и Иранского государств. Проект предусматривал создание самостоятельного армянского государства на территории Азербайджана и размещение на его территории русского войска главным образом для защиты армян от Ирана и Турции. Предусматривалось создание военного союза между Россией и «армянским царством», строительство для армян порта на Каспийском море. В качестве столицы этого государства предлагались города Валаршапат (Валаршабад -Г.Н.), Ани, или любой другой пункт в Араратской области [3, с. 47-48].
Главным посредником в сношениях христианских меликов Карабаха с Россией выступал И. Аргутинский, причем он проводил эту деятельность втайне от Ибрагимхалил хана. П.С. Потемкин, наладивший связь с немногочисленным армянским населением Южного Кавказа и христианскими меликами Карабаха, в ходе подготовки к военному походу стремился завязать сношения и с главой армянской церкви в Учкилсе, с тем, чтобы заручиться и его поддержкой. В специальном письме католикосу Учкилсе Гукасу от 15 февраля 1783 года генерал сообщал, что «покровительница единая христиан» императрица Екатерина II «препоручила ему весь край от Астрахани и до Кавказских гор и все войска, там находящиеся», и выражал готовность быть к услугам католикоса [7, с.221].
В протоколе заседания Коллегии иностранных дел, состоявшегося 28 марта 1783 г., было зафиксировано, что политика России на Южном Кавказе имеет целью «обладание Каспийским морем» и «союз с нами грузинцов и армян» [3, с. 68]. В письме Г.А. Потемкина А.А. Безбородко, сохранившемся среди секретных документов Коллегии, сообщалось об осуществлении политических преобразований на Южном Кавказе. Отмечалось, что на карте, представленной Екатерине II, были указаны границы, причем «они нигде почти не касаются турецких земель, потому что мы займем только по Баку». А территория Карабаха и Карадага вместе с царством Ираклия примкнет к Турецкой Армении [3, с.103-106]. Таким образом, Российское государство планировало создание буферного христианского государства на границе с Османской империей и Ирана (имеются в виду, главным образом, южные ханства Азербайджана - Г.Н.).
С целью реализации этого плана Г.А. Потемкин 6 апреля 1783 г. в секретном ордере командующему на Кавказе П.С. Потемкину писал: «Шушинского хана Ибрагима свергнуть должно...» [7, док.146]. Совершенно очевидно, что царизм, стремясь к созданию «Армянской области» в Карабахе, преследовал главную цель - добиться массового переселения армян в Карабах, чтобы создать себе опору.
В письме от 19 мая 1783 г. Г.А. Потемкин писал Екатерине II: «при удобном случае область его, (Ибрагимхалил хана - Г.Н.) которая составлена из народов армянских (т.е. христианских меликов - Г.Н.), дать в правление национальному и чрез то возобновить в Азии христианское государство» [15; 7, док.148]. В мае 1783 г. князь Г.А. Потемкин инструктировал генерала П.С. Потемкина: «В связи с мероприятиями России в Армении и Карабахе необходимо держать армян постоянно в состоянии готовности и всегда лелеять армян для создания в Азии под высоким покровительством России сильного христианского государства (имеется в виду «Албанского государства» - Г.Н.) в составе армянских и карабахских земель» [16, т.Ш, с. 170].
А.Р. Иоаннисян отмечает, что князь Г.А. Потемкин, отказавшись от своего недавнего плана о немедленном низложении Ибрагим хана, в письме к Екатерине II указывал на важность свержения и захвата Фатали хана
Губинского. Поэтому князь, повременив с захватом Карабахского ханства, дал приказ командующему на Кавказе об «употреблении против Фатали хана соседних владельцев, как и самого Ибрагим хана». Действуя таким образом, то есть не отвергая обращения Ибрагимхалил хана, а давая ему «неопределенные и ни к чему не обязывающие обещания», можно было побудить Ибрагимхалил хана выступить против Фатали хана, и облегчить тем самым взятие Дербента. Далее можно было беспрепятственно завоевать Карабахское ханство вместе с Шушинской крепостью и в надлежащее время превратить его в армянское государство во главе с армянским владетелем [3, с. 74-75].
В инструкции от 21 мая 1783 г. генерал П.С. Потемкин поручал С. Бурнашеву (комиссар русских войск в Грузии - Г.Н.) собрать точные сведения относительно местностей, куда планировался поход русских войск. Прежде всего, его интересовала информация о природных богатствах, дорогах, возможностях обеспечения армии продовольствием, внутриполитическом положении в азербайджанских ханствах и пр. [3, с. 77-78].
Дальнейшее развитие событий определило появление Георгиевского трактата. Согласно этому документу, подписанному 24 июля 1783 г., Картли-Кахетинское царство приняло протекторат России. И. Аргутинский, принимавший активное участие при подписании договора, до конца августа оставался при генерале П.С. Потемкине, добиваясь решения «вопроса его страны» [3, с. 86-87].
После подписания Георгиевского трактата положение азербайджанских ханств осложнилось. Опираясь на покровительство России, Ираклий II стал поддерживать армян в их стремлении создать государство на территории Азербайджана, в частности Карабаха. Под предлогом происходивших в Гяндже событий, Ираклий II совместно с русскими войсками готовился напасть на Карабахское ханство. По этому поводу И. Аргутинский сообщал князю Г.А. Потемкину, что если русские войска выступят в направлении Гянджи, то армянские мелики присоединятся к нему и тогда совместными усилиями смогут захватить Карабах вместе с Шушой [3, с. 165].
После установления протектората над Картли-Кахетинским царством, Российское государство предпринимало весьма осторожные дипломатические шаги в отношении азербайджанских ханств. Наряду с отправкой «послов» [11, с. 54] и «даров», российское правительство предупреждало азербайджанских ханов о необходимости отрегулировать взаимоотношения с Грузией. Одновременно с предупреждениями угрожающего и «поощряющего» характера, Российское государство, действуя на основе Георгиевского трактата, размещало на территории Грузии свои войска.
Осенью 1783 г. П.С. Потемкиным были подготовлены два варианта осуществления военного похода на Южный Кавказ, в том числе и в Азербайджан. Оба плана предусматривали наступление русских войск с двух направлений: первое пролегало вдоль Каспийского побережья от Дербента до Энзели; второе направление предусматривало вторжение в Карабах и далее в
Карадаг с грузинского направления и должно было завершиться оккупацией Иревана [3, с. 91]. А. Иоаннисян пишет по поводу данного плана: «В своем ноябрьском проекте генерал (П.С. Потемкин - Г.Н.) однако, тут же запрашивал князя - «куда наклонить главное стремление войска в случае войны с турками». Ведь в таком случае все силы турок обрушатся на правый фланг русских войск, то есть на войска, следующие через Грузию, «и тогда надлежит, очевидно, действо наклонить, приближаясь поелику возможно к берегам Черного моря. Если же войны турецкой не последует и нужно будет только обратить действие на восстановление Армении, расположение войска требуется другое» [3, с. 9192].
Однако очень скоро план пришлось изменить. Вероятно, учитывая международную ситуацию, П.С. Потемкин в своем военном плане придавал решающее значение «правому крылу». Если ордера П.С. Потемкина от 6 апреля и 19 мая предусматривали оккупацию Карабаха войсками, наступавшими со стороны Дербента, то уже летом план был изменен в соответствие с его указаниями от 1 июля. Теперь основная роль отводилась армии, которая должна была наступать со стороны Грузии. Именно ей предстояло завоевать Карабах, Карадаг и Иреван. А армия, наступавшая со стороны Дербента, должна была ограничиться оккупацией прикаспийских областей вплоть до Энзели [3, с.91-91].
Российское правительство и военное командование не сомневалось в успешном исходе военной операции. И даже составлялись планы создания новой системы управления на завоеванных землях. В ноябре того же года генерал П.С. Потемкин обращался к князю Г.А. Потемкину с вопросами: «В какой форме будет управляться новое государство, включающее и Карадаг? Будет ли включена в новое государство и Иреванская область?» [16, т.Ш, с. 178]. Итак, русский генерал, считая создание армянского государства на землях Карабаха и Карадага делом решенным, хотел получить инструкции относительно формы управления и включения в его состав Иреванского ханства. Одновременно генерал П.С. Потемкин добивался того, чтобы Ираклий II убедил Ибрагимхалил хана отправить к нему своих представителей [3, с. 94]. Так, посредством Ираклия II русское командование пыталось повлиять на карабахского хана и отвлечь его от военных приготовлений. Наконец, в ответ на требования П.С. Потемкина прислать к нему официальную делегацию, в феврале 1784 г. в Тифлис прибыл посол Ибрагимхалил хана Мирза Вели и доставил письмо хана на имя Екатерины II. Отсюда в сопровождении С. Бурнашева Мирза Вели выступил в Моздок, где встретился с генералом и на словах передал генералу жалобу хана на Я. Рейнегса. В письме Ибрагим хан, выражая согласие принять покровительство России, спрашивал: в случае, если он подчинится России, будет ли ему гарантировано, что никто не станет вмешиваться в его внутренние дела и управление его владениями, и будет ли ему оказана помощь против его неприятелей? [3, с. 98]
Захватнические планы Ираклия II простирались далеко. В письме к С. Бурнашеву, заявляя о нежелании содействовать примирению Ибрагимхалил хана и Фатали хана, он писал: «предпочитаю выгодным, чтоб Россия овладела Азербайджаном, а потому часть оного благоволит пожаловать мне». Грузинский царь был уверен в быстром завоевании азербайджанских ханств русскими войсками, но хотел ускорить этот процесс. Он внимательно следил за действиями Ибрагимхалил хана и докладывал о них С. Бурнашеву. В частности, Ираклий II «с величайшей готовностью» сообщал с какими ханами Ибрагимхалил хан находится в раздоре, а с какими ведет тайные переговоры. Сообщал он и о прибытии в тот период к карабахскому хану османского посла Халила Эфенди и пр. [3, с. 102].
Обеспокоенные перспективой объединения азербайджанских ханств и сближения их с Османской империей, русские власти и союзный им Ираклий II в достижении собственных целей искусно использовали «армянский фактор». Причем, увлеченные проектами создания армянского государства, русские власти, не позаботились о том, чтобы прийти к соглашению с Ибрагимхалил ханом. Князь Г.А. Потемкин в ноябре отправил ему ответное письмо неопределенного содержания с требованием изложить свою позицию более ясно [3, с. 165-166].
Совершенно очевидно, что «армянский вопрос» использовался царизмом, прежде всего, для реализации собственных интересов и поэтому в 80-х годах XVIII века он составлял приоритетное направление российской дипломатии. Правительство Екатерины II, учитывая происходившие в тот период международные процессы, предпочитало реализовывать свои планы на Южном Кавказе не военным, а дипломатическим путем.
Одним из главных факторов, вынуждавших Российское государство проводить в отношении Южного Кавказа осторожную политику, были опасения насчет того, что азербайджанские ханы могут объединиться с Османским государством. Другая причина была связана с изменением политический ситуации в Иране. Один из претендентов на шахский трон Алимурад хан, завладев Исфаханом в начале 1784 г., утвердил свою власть в центральных и южных областях Ирана. Для своего признания российским двором в качестве шаха и заключения с русскими союза против турок Алимурад хан отправил в Россию посла Мухаммед хана. Он предлагал российской стороне заключение выгодных торговых и политических договоров, в частности, уступку завоеванных еще при Петре I прикаспийских, а также Карадагской, Карабахской, Нахчыванской и Иреванской областей [15, оп.2/203. дел.32, л.л. 127-129, 132]. Предложение Алимурад хана об уступке России Карадагской, Карабахской и Иреванской областей подтверждает и П. Бутков [16, т.П, с. 148].
Данные предложения сразу же заинтересовали Г.А. Потемкина. Он тут же доложил Екатерине II, что Алимурад хан, утвердивший свою власть в центральном Иране, выразил желание заключить союз с Россией. По его
мнению, следовало воспользоваться этим и, обещая ему шахский престол, добиться добровольного отделения Персидской Армении, на основе которой можно было создать Албанскую губернию [15, оп.2. дел.37, л.л. 63-64]. Далее Г.А. Потемкин писал: «Знатное число владельцев Азии, покоряясь под державу вашего императорского величества, составят вам империю в той части наподобие германской, с той разницею, что власть ваша там будет не мнимая, ни же титло так тщетное, как императора Римского» [15, дел.32, лл.110-111; 3, с. 124].
Уже 31 мая канцлер А.А. Безбородко сообщал П.В. Бакунину, служившему при Г.А. Потемкине чиновником особых поручений, о готовившемся заключении договора с иранской стороной: «.в коем распоряжены будут наши приобретения, границы Ираклиева царства, состояние независимых областей Армянской и другой, из побережья Каспийского учрежденной» [3, с. 124-125].
Для проведения переговоров с Алимурад ханом было решено отправить в Исфахан в качестве полномочного представителя России полковника В.С. Тамару. В официальном ордере от 11 сентября 1784 г. [3, с. 126-127; 14, с. 190191], выданном В.С. Тамаре, Г.А. Потемкин сообщал о полученном им повелении от императрицы Екатерины II «воспользоваться желанием Алимурад хана установить связь с русским императорским престолом к приобретению важных для России выгод». Кроме того, русскому послу предписывалось «коснуться вопроса о присвоении Алимураду шахского достоинства,... объяснить ему всю надобность состояния сея монархии из самих персиян». Послу надлежало говорить «лишь об Армении и других окрестных провинциях». О Грузии же не следовало упоминать ни слова, так как ее участь уже решена. Ему надлежало также указать, что для обеспечения Ираном безопасности границ надобно, чтобы «народ армянский был преградою между их (Иранским государством - Н.Г.) с турками» [3, с. 127].
Помимо официального ордера полковнику В.С. Тамаре были выданы две инструкции. В первой инструкции, составленной А. Безбородко, особое внимание уделялось созданию независимого от Ирана Армянского государства и заключению союза с Ираном против Турции [15, дел.25, лл. 9-12]. Вторая инструкция состояла из 7 пунктов, из которых 4-ый, 5-ый и 7-ой пункты соответственно гласили: «чтоб край Армянский и его независимость восстановлен был»; «чтоб и о тех землях, кои назначаются к составлению области или царства Албанского, сделано было ясное постановление»; «чтоб сей хан заключил с нами союз оборонительный против Порты Оттоманской» [15, оп.1\194. д.331, ч.4, л.40].
Соображения относительно создания «Албании» отражены в дневнике А.В. Храповицкого, в течение 10 лет служившего государственным секретарем при Екатерине II. Автор дневника, обнаруживший секретный проект князя Г.А. Потемкина относительно Албании, отмечал, что все прикаспийские области от Дербента до Гиляна должны были составить Албанское государство. Из других
документальных источников выясняется, что Дербент и прочие области должны были быть присоединены непосредственно к Российской империи. Еще в 1783 г. Г.А. Потемкин писал, что до Баку все земли перейдут к России [3, с. 130]. В таком случае только Шамахы и ханства севернее Куры должны были войти в состав Албании. Как видно, у русских властей все еще не было ясного представления относительно границ Албанского государства.
Анализ документов показывает, что, во-первых, правительство Екатерины II считало договор с Алимурад ханом выгодным для себя в плане реализации своих завоевательных планов на Южном Кавказе и создания армянского государства. Это давало России основание для оккупации Южного Кавказа. С другой стороны, в лице Ирана Россия могла приобрести союзника в борьбе с Османской империей, которая единственно выступала серьезной соперницей России на Южном Кавказе. Во-вторых, материалы тайного проекта позволяют проследить, как разрабатывался план расчленения азербайджанских земель. Известно, что армянское государство планировалось создать на землях Иреванского, Нахчыванского, Карабахского и Карадагского ханств, которые добровольно уступались Алимурад ханом. Дербент и соседние с ним области предполагалось присоединить непосредственно к Российскому государству, а прочие прикаспийские области - включить в состав вассального государства под названием «Албанское царство».
Российское государство, помимо плана раздела азербайджанских земель с Алимурад ханом, вынашивало и другой еще более обширный проект, связанный с османскими владениями. В инструкциях, данных полковнику В.С. Тамаре перед отправкой его в Исфахан, специально указывалось, что приобретет Иран в случае совместной с Россией войны против Османской империи. По договоренности с Алимурад ханом, Иран не должен был претендовать на Имеретию и Ахалцыхскую область, а также на области, населенные армянами - после захвата их русскими у Османов. Имеретия и другие княжества Западной Грузии должны были остаться под протекторатом России. Ахалцыхская область должна была быть передана Ираклию, а армянские области в Турции - присоединены к «своему корпусу», то есть армянскому государству, образованному из бывших персидских (автор намеренно называет так азербайджанские ханства - Г.Н.) провинций» [3, с. 130].
Итак, создание армянского государства планировалось за счет не только азербайджанских, но и османских владений. С другой стороны, создание «Армянского царства» на азербайджанских землях, по мнению О.П. Марковой, отвечало интересам и Ирана, заинтересованного в существовании буферного государства на границе с Турцией [14, с. 190].
Полковник В.С. Тамара, в качестве представителя России в октябре 1784 г. выехал в Исфахан для ведения переговоров с Алимурад ханом. Однако еще в пути, находясь в Учкилсе, 11 февраля 1785 г. он получил известие о смерти Алимурад хана и взятии Исфахана Ага Мухаммед ханом Гаджаром. Это
сообщение заставило его задержаться в Учкилсе, а затем, 14 апреля вернуться в Тифлис [3, с. 134]. Таким образом, изменение политической ситуации в Иране сорвало планы России по решению «армянского вопроса» мирным путем, то есть на основе договоренности с Алимурад ханом. Это вынудило Россию продолжить переговоры с азербайджанскими ханствами. Однако к этому времени азербайджанские ханы под угрозой российской оккупации все больше склонялись к политическому союзу с Османской империей [11, с. 50-75].
Усиление политических связей азербайджанских ханств с Османским государством встревожило армян. Шансы создания армянского государства на азербайджанских землях становились в таком случае весьма призрачными. А. Иоаннисян пишет, что племянник И. Аргутинского, вернувшись из Ахыски, сообщал, что Османы в своих письмах к азербайджанским ханам призывали их выступить против русских войск и против Грузии. Одновременно они убеждали карабахского и хойского ханов не дать русским захватить город Иреван [3, с. 134-135]. Следует иметь в виду, что эти события были тесно связаны с народно-освободительным движением, развернувшемся на Северном Кавказе под руководством шейха Мансура. Оно наносило серьезный удар по политике правительства Екатерины II на Южном Кавказе, вело к усилению здесь проосманских настроений. Именно этот фактор помешал и захватническим планам Ираклия II в отношении соседних азербайджанских ханств.
1785 год не принес ничего нового в решении «армянского вопроса», который, на наш взгляд, был ключевым звеном в реализации восточной политики Российского государства. Понимая по ходу событий, что Россия не планирует в ближайшее время начинать военные действия на Южном Кавказе, И. Аргутинский впал в «мрачный пессимизм». В августе 1785 г. он «в полном отчаянии» писал Степану Саакяну, что «их обманули». В сентябре того же года в письме Ш. Шаамиряну И. Аргутинский также сетовал на то, что «было много разговоров, но ничего не сделано, хотя все время продолжают обнадеживать» [3, с. 173-175].
Видя «охлаждение» русских к армянам и желая вновь пробудить в них интерес к «армянской проблеме», И. Аргутинский не только требовал новых писем и обращений от католикоса и христианских меликов, но хотел использовать в этих целях и проживавшего в Индии армянского миллионера Ш. Шаамиряна. Последний выслал И. Аргутинскому изданную им географическую карту Армении, который тут же представил ее Г.А. Потемкину [3, с. 175-176]. Тем временем И. Аргутинский, по распоряжению Г.А. Потемкина, напечатал на русском языке в количестве двух тысяч экземпляров «Новую книгу» Ш. Шаамиряна, изданную в Мадрасе. Эта книга распространялась среди армян в пропагандистских целях.
Если судить по тому, какое рвение выказывал Г.А. Потемкин в распространении «армянских идей», то излишне говорить, что «армянская проблема» была забыта российскими властями. Правительство Екатерины II рассчитывало использовать армян в нужный момент. Однако в конце 1786-
начале 1787 гг. политическая обстановка вокруг азербайджанских ханств все более усугублялась. Османские документы, датированные 23 января 1787 г., сообщают о походе в Нахчыван объединенных картли-кахетинских и российских войск, о выводе из Грузии азербайджанского населения Шамшаддиля и Газаха [11, с. 68].
Ираклий II, проводивший двойную политику, после длительных переговоров, в феврале 1787 г. пришел к важному для Грузии соглашению с ахалцихским Сулейман пашой. Однако Ибрагимхалил хан вместе с аварским и хойским ханами посоветовали Сулейман паше не заключать никаких договоров с грузинским царем. В указанный период влияние Ибрагимхалил хана возросло настолько, что он добился утверждения своего единоличного правления в Гяндже. Взаимоотношения же между Ибрагимхалил ханом и Ираклием II оставались напряженными, и попытка последнего заключить новый союз с карабахским ханом не удалась. Утвердив свое влияние в Гяндже, Ибрагимхалил хан теперь стремился распространить свою власть также на Нахчыванское и Иреванское ханства. Ясно, что усиление Карабахского ханства и проводившаяся им политика объединения западных земель Азербайджана под своей властью не могла не тревожить Ираклия II. Видя безуспешность своих попыток завладеть азербайджанскими землями, Ираклий II 25 мая написал генералу П.С. Потемкину письмо провокационного характера: «Ибрагим хан Шушинский весьма старается злодействовать нам, которой разослал своих посланников в разные места, а именно в Ахалцых, Арзрум и Дагестан, просит от них помощи, кои чрез короткое время и намерены напасть на царство наше» [3, с. 182].
Долгое время П.С. Потемкин не имел никаких вестей из Карабаха, и, наконец, в июле 1787 г. получил от С. Бурнашева рапорт, извещавший о происшедших там «драматических событиях». В рапорте сообщалось о приезде из Карабаха в Тифлис 1 июля сына сыгнакского мелика Бахтама, который сообщал, что «по оговору Гаврила Караханова ганзасарский патриарх (Ованес) и все мелики забраны были Ибрагим ханом под караул. Последние, жестоко будучи истязаемы мучениями, признались и отдали письма, полученные ими от вашего высокопревосходительства и все подарки. Патриарх от страха умер» [3, с. 177].
В самом деле, Ибрагимхалил хану в крайне напряженной ситуации приходилось принимать жесткие меры для пресечения враждебных акций христианских меликов и албанского католикоса, ставивших под угрозу само существование Карабахского ханства. Армянин Гаврил Караханов, привезший меликам письмо из России, был арестован и доставлен в Шушу: «Здесь он принужден был рассказать о своих тайных сношениях с католикосом Ованесом и меликами, т.е. Мелик-Абовым, Мелик-Межлумом и Мелик-Бахтамом» [3, с. 178]. Ибрагимхалил хан изобличил их и наказал. Однако Межлуму и Абову удалось бежать из Шушинской крепости в Грузию. Мелики бежали, забрав с собой «жен, детей, имущество и 7 тысяч (?) (данные преувеличены - Г.Н.) но,
бросив подданных, бежали» [16, т.П, с. 195]. Они расположились в Шамхоре, который находится между Гянджой и Грузией [2, с. 105].
Как видно, усиление Карабахского ханства расстраивало планы как России относительно Южного Кавказа, так и армян - по завладению западными землями Азербайджана. Однако вскоре для русского военного командования и Ираклия II сложилась благоприятная ситуация для того, чтобы усмирить Карабахское ханство. В Тифлис 14 июля 1787 г. прибыл нарочный Фатали хана Губинского, сообщивший, что хану удалось договориться с шекинским ханом о совместном выступлении против Ибрагимхалил хана. Узнав об этом, С. Бурнашев тут же предложил Ираклию II во главе 2-3 тысячного конного войска, совместно с русскими батальонами, выступить по правому берегу Куры в направлении Гянджи. Поход этот предпринимался с тремя целями. Во-первых, пресечь давнее желание газахцев, являвшихся мусульманскими подданными Ираклия II, переселиться во владения карабахского хана. Во-вторых, уговорить Фатали хана выступить против Ибрагимхалил хана, с тем, чтобы устрашить его. И, наконец, важная цель состояла в том, чтобы помочь «сыгнакским армянам», которые через своих представителей просили о помощи [15, дел.416, ч.2, л.30-31; 3, с. 183].
Ираклий II, рассчитывая подчинить себе Гянджинское ханство, а также устрашить Ибрагимхалил хана и заставить его отказаться от планов относительно Иреванского ханства, немедленно принял это предложение. Сообщение о том, что 26 июля 1500 семейств из Газаха, вместе со своим правителем покинув родные места, направились в Карабах, заставило грузинского царя поспешить с походом. В дальнейшем, 2 августа грузинский принц Юлон сообщал, что газахцы, объединившись с шамшаддильцами, вместе с Джавад ханом отправили послание к своим землякам, призывая последовать их примеру и тоже переехать. Это стало для Ираклия II удобным предлогом для похода в Гянджу. Нужно было вернуть газахцев и шамшадддильцев обратно, потому что потеря многочисленных подданных наносила царству серьезный удар [3, с. 184].
Ираклий II вместе с С. Бурнашевым и первым русским батальоном выступил из Тифлиса 12 августа. Через 4 дня у реки Акстафа они соединились со вторым батальоном и грузинским войском под командованием сына Ираклия II царевича Юлона. 17-18 августа к ним примкнули новые грузинские отряды численностью до 2 тысяч. Тем временем, Ираклий II отправил своего представителя к Фатали хану Губинскому с известием, что он уже выступил в сторону Гянджи [15, оп.462. ч.2, л.59-59; 3, с. 184].
3 сентября войска под командованием Ираклия II и С. Бурнашева вновь двинулись в путь и через два дня подошли к окрестностям Гянджи. Они расположились лагерем в северо-западной стороне от города. Между тем, Фатали хан прислал сообщение о том, что ему пришлось вернуться назад из-за угрозы нападения на его владения аварского Омар хана. Так же поступил и нухинский (шекинский - Г.Н.) хан [15, док.416. ч.2, л.100-102; 3, с. 184-185].
Между тем, Ибрагимхалил хан, узнав о приближении к Гяндже Ираклия II и русских войск, и выяснив, что, находившиеся в его подчинении христианские мелики поддерживают сношения с Россией, вызвал к себе мелика Межлума и мелика Абова [16 т.П, с. 194]. Но они не только проигнорировали требование Ибрагимхалил хана, а, напротив, убив караульных, бежали, и вместе со своими людьми укрепились в крепости Гюлистан вблизи Гянджи [3, с. 185; 11, с. 79].
13 сентября в военный лагерь Ираклия II и С. Бурнашева, расположенный у Гянджи, прибыл нарочный от этих меликов, сообщивший, что мелики готовятся выступить против Ибрагимхалил хана и просят о военной подмоге. Любопытно, что мелики просили грузинского царя помочь им вместе с подданными переселиться из Карабаха в его владения [16 т.П, с.194; 11, с.79-80]. После провала попыток получить помощь от губинского и шекинского ханов, для Ираклия II основанием для выступления против Карабахского ханства стало обращение христианских меликов. Оно было подходящим предлогом для осуществления «крестового похода» против Карабахского ханства объединенными силами.
Однако в процессе подготовки к походу 19 августа С. Бурнашев получил приказ П.С. Потемкина о немедленном выводе русских войск из Грузии. Противоречия между Россией и Османской империей привели к тому, что в 1787 г. разразилась новая русско-османская война. В условиях войны пребывание двух русских батальонов в Грузии было нецелесообразным. Ведение военных операций малыми силами на Южном Кавказе против турок не имело значительного эффекта, наоборот, это могло создать лишь дополнительные трудности.
На сей счет русский дипломат С. Воронцов в своем письме от 16 августа писал графу А. Румянцеву: «Я не понимаю, почему мы заинтересованы поддерживать этих грузин; но то, что я понимаю с военной точки зрения, так это расположение этих мест, отделенных от России ущельями, более труднопроходимыми, чем Альпы; что безответственно избрали единственное место, где мы всегда должны быть биты, сколько бы мы не расходовали людей и денег, что мы создаем благоприятные условия для турок и приучим их больше не бояться нас» [11, с. 80].
Русские и грузинские войска расположились лагерем в двух верстах южнее Гянджи. Тут С. Бурнашев и объявил Ираклию II о приказе вывести русские войска, но тот добился разрешения на то, чтобы еще на 3 дня задержаться у Гянджи [3, с. 187; 11, с. 80]. Видимо, Ираклий II, который на протяжении всего своего правления пытался захватить западные области Азербайджана, не хотел так просто упускать создавшийся для этого благоприятный момент.
В ночь с 13 на 14 сентября объединенные силы, под предлогом обращения к ним христианских меликов, напали на Карабахское ханство. Г.П. Бутков пишет по этому поводу: «Ираклий II направил на Карабахское ханство
4-х тысячное войско, которое возглавляли князь Орбелиани и царевич Юлон вместе с христианскими меликами, ... они одержали вверх и захватили до 500 пленных» [16, т.П, с. 194-195; 11, с. 81].
Воодушевленный этой победой Ираклий II стал просить полковника С. Бурнашева остаться еще хотя бы на 5 дней, но, получив решительный отказ, вынужден был отозвать войска обратно в лагерь. Между тем, христианские мелики, проведав о победе объединенных войск над Ибрагимхалил ханом, вышли из крепости и со своими отрядами совершили набег на окрестности Шуши. Захватив много пленных, а также богатую добычу, они вернулись назад и стали делать приготовления, чтобы удалиться из Карабаха вместе со своими подданными [16, т.П, с. 194-195; 11, с. 81]. Однако уход русских войск расстроил планы меликов о нападении на Карабахское ханство. Мелик Абов и мелик Межлум, добравшись 17 сентября до лагеря объединенных сил близ Гянджи, стали упрашивать С. Бурнашева задержаться здесь еще на 12 дней, но получили отказ [16, т.П, с. 188; 11, с. 81].
Спустя несколько месяцев мелики Абов и Межлум писали Г.А. Потемкину, что, находясь в Шуше под надзором, услышали о походе Ираклия II на Гянджу. Это их очень обрадовало, и они бежали в свои крепости, а потом отправили посыльного к Ираклию II с просьбой помочь переселить из Карабаха в Грузию подданных, включающих до 12 тысяч семей [3, с. 185].
Анализ писем показывает, что они носят тенденциозный характер. Данные в них заведомо преувеличены. Однако армянские авторы охотно апеллируют к этим данным, пытаясь выдать все христианское население области за армян и таким образом искусственно увеличить численность армянского контингента. Если армяне в действительности располагали 100 тысячным войском, как об этом сообщается в письмах, на которые ссылаются армянские авторы, то зачем надо было просить помощь у России. Почему армяне, имеющее столь многочисленное войско, ждали помощи от России? (Напомним, что общая численность войск всех ханств Северного Азербайджана едва достигала 100 тысяч). Возникает логичный вопрос: почему столь многочисленное войско христианских меликов Карабаха не могло противостоять 15 тысячному войску карабахского хана?
Первые наиболее достоверные данные о численности населения карабахских меликств представлены в камеральной переписи 1823 года, осуществленной в связи с ликвидацией Карабахского ханства. Согласно той переписи, во всей Карабахской провинции было зарегистрировано 18 тысяч 563 семейства, из которых на долю всех 5 меликств приходилось всего 1 тысяча 559 семейств, или же 8,4% от общего числа семейств [17].
После начала новой русско-турецкой войны (1787-1791) русские войска были отозваны на Кавказскую линию и покинули территорию Азербайджана. 18 сентября объединенные силы выступили в обратный путь, а христианским меликам пришлось последовать за ними [16, т.П, с. 188; 11, с. 81]. Таким образом, планы Российской империи при помощи армянских меликов завоевать
прикаспийские области, ликвидировать Губинское ханство, а на землях Карабахского, Карадагского, Иреванского ханств и прочих азербайджанских областей создать «Албанское царство» и «Армянское государство» потерпели неудачу.
Литература и источники
1. Величко В.Л. Кавказ. Русское дело и междуплеменные вопросы. - СПб., 1904.
2. Собрание актов, относящихся к обозрению истории Армянского народа. -Ч.П. - М., 1838.
3. Иоаннисян А.Р. Россия и армянское освободительное движение в 80-х г. XVIII века. - Ереван, 1947.
4. Наджафли Г. Азербайджан в XVIII-XIX веках. - Бишкек, 2010.
5. История армянского народа// Под ред. М.Г. Нерсисян. - Ереван, 1980.
6. Из истории вековой дружбы. - Ереван, 1983.
7. Армяно-русские отношения в XVIII веке. 1760-1800 гг. Сб. документов. -Т.ГУ. - Ч.П. - Ереван, 1990.
8. Бакыханов А.А. Гюулистан и-Ирам. - Баку, 1925.
9. Петрушевский И.П. Очерки по истории феодальных отношений в Азербайджане и Армении в XIX - начале XX вв. - Л., 1949.
10. Qarabagnamэlэr. I кйаЬ. - Вак1, 1989.
11. Шсэ/И G. АгэгЬаусап хап1щ1аппт Osmanll dбvlэti Пэ siyasi э^э1эп (XVIII эsrm II уагш). - Вак1, 2002.
12. Абдуллаев Г.Б. Азербайджан в XVIII веке и взаимоотношения его в Россией. - Баку, 1965.
13. Жигарев С. Русская политика в восточном вопросе. - Т.! - М., 1896.
14. Маркова О.П. Россия, Закавказье и международные отношения в XVIII в. -М., 1966.
15. РГВИА (Российский Государственный Военно-Исторический Архив), ф.52.
16. Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1802 г. - Ч1-III. - СПб., 1869.
17. Описание Карабахской провинции, составленное в 1823 г., по распоряжению главноуправляющего в Грузии Ермолова. - Тифлис, 1866.
ГЮНТЕКИН НАДЖАФЛИ - кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Института Истории Национальной Академии наук Азербайджана. Азербайджан, Баку
GUNTEKIN NAJAFLI - PhD in History, leading researcher, The History of the Caucasus department of the Bakikhanov Institute of History of Azerbaijan National Academy of Sciences. Azerbaijan, Baku.
