CC BY
18
© 2006 г. М.К. Теунов
ВОССОЗДАНИЕ ШАРИАТСКИХ СУДОВ В НАЛЬЧИКСКОМ ОКРУГЕ В РАМКАХ СОВЕТСКОЙ СУДЕБНОЙ СИСТЕМЫ
Углубленное исследование правовой культуры народов России с ее вековыми традициями и своеобразием важно не только для восполнения существующих пробелов в отечественной правовой истории, но и для восстановления научной истины и объективного подхода к российской традиции права. Кабардино-Балкария, наряду с другими республиками Северного Кавказа, представляет собой специфический субрегион, где проживают народы с четко выраженными правовыми нормами.
С начала XIX в. правовая культура народов Кабардино-Балкарии отличалась определенной плюра-листичностью, сочетая в судебной практике обычное право и шариат. Несмотря на существенные изменения в XX в., правовое сознание кабардинцев и балкарцев сохранило многие традиционные черты. Учитывая значение ислама в современных общественных процессах, изучение опыта функционирования шариатских судов в полиюридической правовой системе представляется актуальным.
Одним из важнейших периодов, когда острота данной проблемы была на весьма высоком уровне, являются 20-е гг. прошлого столетия, считающиеся самым противоречивым периодом отечественной истории и требующим особого и повышенного внимания со стороны исследователей.
Исторические реалии 1920-х гг. в Кабарде и Бал-карии, как и на всем Северном Кавказе, неразрывно связаны с событиями Октября 1917 г., которые положили начало большевизации страны. Очень важно то обстоятельство, что в основе данного политического течения лежало стремление коренного преобразования России. Это повлекло за собой декларирование новых концепций решения всего комплекса проблем в стране, в том числе и в сфере правовой культуры.
Российская октябрьская революция 1917 г. представляла собой отказ от старой правовой системы, которую эта революция заменила или радикально изменила. Уже 22 ноября (5 декабря) этого же года был принят подписанный В.И. Лениным декрет № 1 о суде, гласивший, что вся дореволюционная правовая система отменяется. Вследствие этого надлежало применять только декреты нового правительства, а пробелы в законодательстве следовало заполнить «революционным правосознанием» [1, с. 124-126].
Отвержение существующего порядка и создание нового закона в постреволюционной России привело к фундаментальным переменам в праве на Северном Кавказе. Но в то же время советская власть выразила готовность допустить здесь организацию судебных органов, решения в которых основывались на существовавших у коренного населения традициях, понятиях о справедливости, религиозных воззрениях.
СНК РСФСР в своем обращении к мусульманам России от 20.11. (3 декабря) 1917 г. призывал: «Горцы Кавказа, отныне ваши верования и обычаи, ваши на-
циональные учреждения, объявляются свободными и неприкосновенными. Устанавливайте свою национальную жизнь свободно и беспрепятственно. Вы имеете право на это» [2, с. 25-26], что уже само по себе являлось важным шагом по привлечению на свою сторону мусульманского населения России.
Большевики, пришедшие к этому времени к власти, отменив буржуазное право, первоначально умалчивали о шариатской юрисдикции и судах. Это повлекло за собой развитие местных законодательных инициатив в области права, считаясь с обычаями и традициями коренного населения [3, с. 145].
Так, в своем «Обращении ко всем трудящимся Терской области» от 31.01. (13 февраля) 1918 г., делегаты
1 съезда народов Терека, куда входили и представители от Кабарды и Балкарии, указывали, что: «...в пределах своих территорий каждой народности предоставляется право устраивать свои национальные суды, творящие правосудие по народным обычаям и законам» [4, с. 51].
Это решение, в связи с признанием власти СНК
2 марта 1918 г. на II съезде народов Терека было официально подтверждено, но со следующей поправкой в конце документа: «. не противоречащих основным принципам законов Российской республики» [4, с. 158].
В Конституции Терской народной республики было закреплено, что «Терский народный Совет на своей территории имеет всю полноту законодательной, административной и судебной (выделено мной. - М.Т.) власти» [4, с. 162-163].
Тем временем в Терский народный Совет со всех уголков края поступали просьбы о скорейшей организации судов. Во многих местах преступников задерживали на долгий срок, не зная, что с ними делать, как определить степень их вины, размеры наказания. Кое-где народный гнев, не имея иных способов воздействия на преступные элементы, выливался в жестокие формы самосудов и расправ [5, с. 203].
В некоторых селениях были случаи линчевания преступников, когда без суда и следствия выносились смертные приговоры, которые тут же приводились в исполнение. Безвластие и беззаконие в крае приводило даже к открытым вооруженным столкновениям. Так, в марте 1918 г. станица Котляревская обстреливала из пушек кабардинское селение Бароково, где укрылась бандитская шайка, ограбившая казаков. Чтобы не допустить эскалации конфликта, кабардинцы сами изобличили и арестовали трех участников ограбления (двух ингушей и одного .казака). Знатоки шариата со всей Малой Кабарды собрались и приговорили отсечь грабителям правые руки [5, с. 201].
Но все же, несмотря на такие суровые меры наказания, правительство Терской республики, соблюдая ленинские принципы национальной политики, избегая резкой и коренной ломки веками складывавшегося
уклада жизни кабардинцев, балкарцев..., сочло целесообразным сохранить у них систему шариатских судов, рассматривавших дела на основе мусульманского права [6, л. 166].
В связи с этим решением Нальчикского окружного народного Совета от 26.03.1918 г. был упразднен Нальчикский горский словесный суд и вместо него образован окружной шариатский суд [7, л. 19 об.]. В инструкции, выработанной комиссией окружного Совета, оговаривалось, что «все уголовные дела, когда тяжущимися и обвиняемыми будут мусульмане, подлежат ведению шариатского суда» [7, л. 33 об.].
Тогда же постановлением этого же Совета взамен упраздненных сельских правлений избирались сельские народные Советы, включавшие в себя наряду с другими и судебные отделы. Судебные отделы в мусульманских селениях организовывали местные шариатские суды, руководствуясь инструкциями окружного народного Совета [8, с. 132]. Так, 6 мая 1918 г. в № 38 газеты «Адыгэ макъ» были опубликованы правила выработанные членами Нальчикского окружного шариатского суда - Х. Вадаховым, М. Фанзиевым и Т. Губашиевым, которыми должны были руководствоваться в своей практике сельские шариатские суды [9, с. 298-299]. Согласно им:
1. В каждом сельском Совете создается шариатский суд в составе 3 духовных лиц, которые умеют читать и писать по-арабски. Один из них, по выбору самих же членов суда, должен быть главным судьей. Главный судья ежедневно находится в сельском правлении для принятия и решения поступающих жалоб от населения.
2. Сельским шариатским судом разбираются все дела независимо от вида преступления и гражданские иски на сумму до 2000 р., связанные с воровством на сумму до 1000 р., а по наследственным делам на неограниченную сумму.
3. За кражу 25 коп. золотом вор лишается одной руки. Если же сумма кражи составила менее 25 коп. золотом, то вор заключается в тюрьму с одновременным возмещением украденной суммы. В примечании к данному пункту оговаривалось, что: «Дела, связанные с отсечением рук и ног будут разбираться только в Нальчике».
4. Члены суда обязаны разбирать каждое происшествие, выяснять виновность и невиновность свидетелей.
5. Обо всех происшествиях, нуждающихся в медицинском освидетельствовании, необходимо сообщать судебно-медицинскому эксперту, живущему в Нальчике.
6. Если же дело чрезвычайно важное, то таковое немедленно отправляется в окружной шариатский суд для скрупулезного расследования.
7. Все показания ответчика, потерпевшего и свидетелей составляются письменно членами суда и хранятся в отдельных папках для того, чтобы при повторном разбирательстве в окружном суде вторично не заниматься допросами.
8. Не согласные с решением сельского шариатского суда имеют право подать апелляционную жалобу в
окружной суд в течение пятнадцатидневного срока [10, с. 50-51].
Данный материал, видимо, значительно раньше был разослан по селениям, так как в газете «Адыгэ макъ» от 09.04. за № 35 появилась статья Н. Цагова, в которой автор мягко, но основательно критиковал программу шариатского суда, требуя передачи уголовных дел государственному (т.е. народному. - М.Т.) суду и ограничения компетенции шариатского суда [9, с. 396].
Н. Цагов настаивал на том, что необходимо четко разделить их компетенции: «. нам приходит в голову, что из мугамелата (гражданского права) следует выделить дела вроде торговли, займа, обмена, и дел вроде накяха (регистрации брака), талака (развода), наследства, дара, с передачей их в компетенцию разных судов» [9, с. 65].
Далее он аргументировал эту необходимость так: «Если суд не будет разделен и если все дела останутся в одних руках, правосудия не получится. Если мы свои суды устроим не в соответствии со временем, с государством, в котором мы живем, то это не годится. Если один русский и один адыг затеют тяжбу или если адыг в согласии со временем начнет заниматься банковским, вексельным, торговым делами, то иски к нему или его иски следует решать по государственным законам. Так же дело обстоит с худудом (уголовным правом). Решение таких дел как, воровство, убийство, ранение и тому подобные по законам государства окажется самым практичным» [9, с. 65]. Но Нальчикский окружной шариатский суд либо не прислушался к отклику Н. Цагова, либо вовсе не читал его статью, потому в документе, опубликованном 6 мая 1918 г., эта критика учтена не была.
Окружной шариатский суд заседал ежедневно, за исключением воскресных и праздничных дней. Он состоял из четырех судей и одного секретаря, причем один член суда и секретарь исполняли роль свидетельской комиссии [11, л. 85 об.].
Организация дел в первое время была поставлена на низком уровне, ввиду отсутствия следственной комиссии, что серьезно затрудняло работу данного суда по разбору уголовных дел. Заслушав вопрос об учреждении особой следственной комиссии при шариатском суде, окружной народный Совет на своем заседании 23 мая 1918 г. постановил: «ввиду отсутствия надобности в учреждении следственной комиссии при шариатском суде, вопрос этот отклонить.» [11, л. 58 об.]. Данное решение, как будет показано ниже, являлось ошибочным, так как следственная комиссия должна была разбирать дела на предварительной стадии расследования, которые в последующем передавались на рассмотрение шариатского суда.
Наряду с шариатскими судами, в целях борьбы с контрреволюцией, саботажем и другими опасными преступлениями, захлестнувшими страну, согласно декрету о суде № 1, были учреждены революционные трибуналы, в составе председателя и шести очередных заседателей, избираемых губернскими или город-
скими Советами рабочих, солдатских и крестьянских депутатов [12, с. 71].
4 мая 1918 г. СНК РСФСР издал специальный декрет «О революционных трибуналах», в соответствии с которым предписывалось сохранить ревтрибуналы только в крупных населенных пунктах (в столицах, губернских городах, крупных узловых станциях и промышленных центрах) [13, с. 231-234]. Наряду с ними, так же действовали и уездные ревтрибуналы, законом не предусмотренные, но временно легализованные в силу сложной военно-политической обстановки в отдельных регионах страны [12, с. 71].
Одним из таких трибуналов являлся и Нальчикский Военно-революционный трибунал, учрежденный 11 мая 1918 г. постановлением окружного народного Совета [11, л. 30 об.]. По инструкции Народного Комиссариата юстиции Терской республики трибунал создавался для разбора только политических дел. Но окружной народный Совет своим решением при ревтрибунале создал и отделение «для разбора уголовных дел для лиц немусульманского вероисповедания на основании Судебных Уставов 1864 года». Отделение для разбора политических дел состояло из председателя, избираемого из числа членов окружного Совета, двух постоянных его заместителей, избираемых им из состава Совета, либо приглашенных со стороны, одного постоянного секретаря и двух его постоянных заместителей, избираемых председателем трибунала и его заместителями. Формирование членов уголовного отделения происходило таким же образом.
Все дела разбирались трибуналом публично и коллегиально с участием народных заседателей. В качестве них могли привлекаться граждане, лояльно настроенные к советской власти, списки которых составлялись слободой Нальчик и селениями округа, из расчета 10 чел. от каждых 100 душ населения. Данные списки представлялись в Нальчикский окружной Совет, избиравший из них по жребию 40 заседателей сроком на один месяц [11, л. 31-32]. М.Т. Ансоков, основываясь на п. 6 инструкции окружного Совета, минимальный возрастной ценз заседателей определял в 20 лет [14, с. 45]. Но данное мнение было ошибочным, так как в примечании к данной инструкции редакция п. 6 была изменена следующим образом: «. возраст заседателя определяется самим сельским обществом» [11, л. 33].
Вообще, инструкция, выработанная комиссией, избранной 9 мая 1918 г. окружным Советом по организации Военно-революционного трибунала в Нальчикском округе, представляет интерес как документ, отражающий особенности того времени. Согласно ей, в ведении Военно-революционного трибунала находились: а) все дела по политическим преступлениям совершенными лицами как православного, мусульманского, так и других исповеданий; б) дела по преступлениям должностных лиц без различия вероисповедания; в) дела по уголовным преступлениям, совершенными сообща православными, мусульманами и лицами других вероисповеданий; г) дела по уголов-
ным преступлениям, совершенными православными и лицами иных христианских исповеданий.
При Военно-революционном трибунале создавалась также следственная комиссия в составе трех человек, избираемых окружным народным Советом, и двух секретарей. Следственная комиссия производила предварительное расследование и направляла оконченные дела в трибунал для рассмотрения по существу [11, л. 32-33 об.].
Первыми членами следственной комиссии при ревтрибунале стали Искандеров и Бадраков. Уже 13 мая 1918 г. окружной Совет назначил К. Искандерова председателем уголовного отделения, а председателем политического отделения был избран член Совета Тхагапсоев [11, л. 36-36 об.]. В связи с этим, вместо К. Исканде-рова членом следственной комиссии назначался Ш. Ап-паев. Окружной Совет, учитывая необходимым иметь в следственной комиссии секретаря, знающего и умеющего писать по-арабски, постановил: «обязанности секретаря следственной комиссии возложить на представителя народного Совета, эфенди Тембулата Гу-башиева» [11, л. 45].
Но к исполнению своих обязанностей ни Губаши-ев, ни Аппаев так и не приступили. Решением окружного Совета от 23.05.1918 г. Губашиев назначался членом окружного шариатского суда, а Аппаев был оставлен работать в продовольственном отдел [11, л. 5859 об.]. Напротив, К. Искандеров стал председателем Военно-революционного трибунала и в своем докладе на заседании окружного народного Совета 9 июня 1918 г. отмечал, что все дела, поступающие из следственной комиссии, первоначально докладываются в распорядительную комиссию и только после ее разрешения подлежат разбору трибуналом, а не подлежащие разбору дела направляются по подсудности в шариатский суд. Вместе с тем Искандеров признавал, что разбор дел тормозился как из-за несвоевременной доставки сельскими Советами списков народных заседателей, вследствие чего заседание ревтрибунала неоднократно переносили на более поздний срок, так и из-за отсутствия переводчика, обязательное наличие которого признал заседавший в трибунале представитель Комиссариата юстиции Терского народного Совета [11, л. 86].
Терский народный Совет не раз обсуждал вопрос и об организации новых революционных народных судов. Народный комиссар юстиции К. Дигуров энергично взялся за эту работу, сумев привлечь к ней часть юристов. Уже в апреле - мае начали действовать народные суды во Владикавказе, Георгиевске, Пятигорске. Хуже была ситуация с организацией народных судов в Нальчикском округе [5, с. 204].
Нури Цагов в своей статье отмечал что «должен существовать "низамный (т.е. государственный -М.Т.) суд". Когда мы говорим низамный суд, из этого не следует, что в этом суде обязательно будет сидеть русский чиновник. Найдется и такой кабардинец, который ориентируется в общегосударственных законах; если же не найдем столько кабардинцев - юристов, сколько мест в суде, то включим столько ады-
гов, сколько найдем, а остальных наберем из других национальностей» [9, с. 275].
Нальчикский окружной народный Совет 20 июля 1918 г. постановил: «. возбудить через комиссара юстиции ходатайство перед Терским народным Советом об организации в Нальчике самостоятельного окружного народного суда, ввиду дальности Пятигорского окружного суда и большого количества населения Нальчикского округа». Выборы постоянных судей откладывались до заседания, в котором должны были участвовать все члены Совета. Также циркуляр-но предлагалось сельским Советам составить списки лиц, имеющих право быть избранными в народные заседатели [7, л. 35 об.].
Но организация окружного суда затянулась. Не хватало соответствующих кадров. А между тем скопилось огромное количество гражданских и уголовных дел, по своему содержанию и значению превышавших права местных народных судов. Поэтому и было декретировано, что революционный трибунал должен разбирать не только политические, но и уголовные преступления [5, с. 204]. Вместе с тем коренное население округа предпочитало обращаться не в народный суд, а в шариатский, где не было бумажной волокиты, а судебный процесс производился на понятном им родном языке.
О работе окружного шариатского суда заведующий судебным отделом М. Фанзиев докладывал 9 июня 1918 г. окружному народному Совету, что «шариатским судом уже вынесено много приговоров, по которым виновные отбывают наказание в Нальчикской тюрьме, а те приговоры, по которым вынесено постановление отрубить руку или ногу ворам и грабителям, до настоящего времени не приведены в исполнение за неимением желающего лица, которое взяло бы на себя эту ответственность» [11, л. 85]. Как видно, мусульманское судопроизводство было опутано целым рядом жестких, если не сказать жестоких предписаний, придерживаться которых для кабардинцев и балкарцев, привыкших к своей, относительно более гуманистичной системе судопроизводства, было непросто.
Поэтому Терский народный Совет в июне 1918 г. сообщил, что он в дальнейшем не будет финансировать «содержание служащих и канцелярий Нальчикского окружного шариатского суда» [11, л. 87]. В свою очередь, Нальчикский окружной народный Совет для содержания шариатского суда постановил «сделать раскладки на население округа» [15, с. 139].
Такое решение Терского Совета не могло стимулировать удовлетворительной работы данного суда. Уже 8 июля на очередном своем заседании народный Совет заслушал доклад заместителя окружного комиссара Харитона Ломако о волнениях в Нальчикской тюрьме в связи с плохим содержанием арестантов и медлительностью рассмотрения их дел шариатским судом. По этому поводу Совет предложил ускорить производство дел и поручил административному отделу совместно с шариатским судом в десятидневный срок детально выяснить участие должностных лиц в
приведение приговоров шариатского суда в исполнение, найти палача и подготовить все необходимое к исполнению наказания над осужденными [7, л. 35 об.].
Вообще, найти палача во всей Кабарде и Балкарии было делом достаточно не простым. Еще по решению шариатского суда от 08.04.1918 г. необходимо было отрубить правые руки ворам, угнавшим быков из станицы Пришибской, но из-за отсутствия палача данный приговор так и не был приведен в исполнение [11, л. 8]. В связи с этим, как видно из протокола № 4 от 12.04.1918 г., окружной Совет решил установить нанимаемому палачу за каждый случай отсечения руки или ноги по шариатским постановлениям вознаграждение в сумме 200 р., взыскивая её с имущества, принадлежащего самому вору, а если такового у него не было, то по раскладке со всех селений округа [11, л. 8 об.].
Тем временем многие заключенные-мусульмане, обвиненные в воровстве и грабежах, обращались в вышестоящие инстанции с просьбой, чтобы их «по всей строгости» судил Военно-революционный трибунал, который на первых порах довольствовался вынесением сравнительно мягких приговоров, но только не шариатский суд [15, с. 139]. Естественно, такие обращения противоречили тексту вышеуказанной инструкции окружного Совета, где оговаривалось, что «Военно-революционный трибунал создается с таким условием, чтобы деятельность его не умаляла прав и компетенций окружного шариатского суда» [11, л. 30 об.]. Видя такое положение, Народный Комиссариат юстиции Терской республики уведомил следственную комиссию окружного ревтрибунала далее не принимать к производству дела, числившиеся за шариатским судом, а также сдать ему все неоконченные следствием дела [7, л. 36 об.].
На основании этого окружной Совет 20 июля 1918 г. поручил окружному шариатскому суду принять все дела от следственной комиссии трибунала и в ближайшее время привести ранее вынесенные приговоры в исполнение. Для лучшей организации дел Совет вынужден был пересмотреть свое ранее вынесенное решение, и постановил образовать при шариатском суде следственную комиссию в составе двух избранных эфенди - Н. Дышекова и А. Абукова, которым поручалось производить предварительное следствие по делам подсудимых [7, л. 36 об.]. Таким образом, впервые в механизм шариатского судебного процесса окружной Совет ввел ранее неизвестный ему институт предварительного следствия по уголовным делам.
Из-за огромного количества нерассмотренных дел работать данной следственной комиссии было чрезвычайно сложно. Комиссар административного отдела Х. Мамбетов на заседании окружного Совета 24 августа 1918 г. докладывал, что «в Нальчикской тюрьме сидит много арестантов, дела которых числятся за окружным шариатским судом и подолгу не разбираются». По этому поводу Совет предложил суду рассматривать дела арестантов вне очереди [7, л. 51 об.].
Нерешенность данной проблемы вызвала 1 - 2 сентября 1918 г. массовые беспорядки в Нальчикской
тюрьме, подавленные силой оружия, в результате чего многие арестанты были ранены, а один из них скончался [7, л. 55 об.]. Приказ о подавлении беспорядков отдал лично комиссар тюрьмы Самотопов, назначенный на эту должность 10 августа 1918 г. [7, л. 43 об.]. Скорее всего, признавая в происшедшем и долю своей вины, окружной Совет похороны арестанта взял на себя, а наблюдение за их проведением поручил произвести членам Совета А. Темиржанову и А. Абукову [7, л. 55 об.].
В связи с обострившейся военно-политической обстановкой в округе, 25 сентября 1918 г., в день вступления шариатского отряда Н. Катханова в Нальчик, был образован новый орган народной власти в округе -Военно-шариатский революционный Совет, который сохранил окружной шариатский суд в составе избранных членов - Н. Дышекова, Х. Кумахова, Ш. Гумова и М. Оракова [7, л. 62 об.]. Парадоксально то, что секретарем следственной комиссии шариатского суда с месячным окладом в 500 р. был назначен представитель от русского населения - К. Шевелев, приглашенный на эту должность еще 22 августа 1918 г. [7, л. 66-66 об.].
Военно-шариатский революционный Совет являлся чрезвычайным органом, осуществлявшим революционный правопорядок наподобие ревкомов. Главенствующую роль в нем играли лояльно настроенные к советской власти представители мусульманского духовенства, освещавшие свою деятельность знаменем шариата.
Одно из первых заседаний данного Совета 26 сентября 1918 г. было посвящено докладу председателя Совета М. Темиржанова о необходимости объявления мусульманскому населению округа о том, что все уголовные преступления будут разбираться по шариату. Совет постановил разослать по всем селениям округа объявление, где отмечалось, что все лица, занимающиеся грабежами на дорогах и разбоем, будут приговариваться по законам шариата к самым суровым видам наказания, а перед этим приказал расстрелять всех арестантов, которые решением шариатского суда были приговорены к смертной казни, о чем предлагал упомянуть в данном объявлении [7, л. 63 об.].
Военно-шариатский революционный Совет своим решением 28 сентября 1918 г. упразднил также судебные отделы при сельских народных Советах и создал в каждом селе самостоятельные шариатские суды «в составе двух избранных населением мулл и секретаря, знающего арабскую и русскую письменность» [7, л. 64 об.].
Это было сделано в связи с тем, что судебные отделы были зависимы от сельских Советов, в ряды которых часто проникали контрреволюционные элементы, использовавшие в своих интересах даже Конституцию Терской республики, на основе которой сельским обществам было предоставлено право перевыборов должностных лиц [15, с. 197].
Муллы в сельские шариатские суды избирались сельскими сходами на шестимесячный срок и до истечения этого времени не могли освобождаться от занимаемых должностей. Лишь в случае установления за
ними фактов противозаконных действий, окружной шариатский суд мог досрочно освободить их от исполнения своих обязанностей [7, л. 64 об.]. Освобождение же членов окружного шариатского суда от своих обязанностей производилось высшим органом власти в округе [7, л. 36 об.].
Видя большую популярность шариата среди горских народов Северного Кавказа, советское государство в этот период легализовало мусульманское право, включив его в рамки советской судебной системы [3, с. 145].
Тем временем противники советской власти объединились вокруг бывшего офицера царской армии -ротмистра З. Даутокова-Серебрякова, который, воспользовавшись отсутствием обоих революционных кабардинских полков находившихся на фронте, 7 октября 1918 г. во главе вооруженного отряда занял Нальчик, организовав «свой» окружной народный Совет.
В этот день на экстренном заседании Президиума окружного народного Совета с участием Даутокова-Серебрякова, выступившего с заявлением о необходимости введения в округе Военно-полевого суда, было принято решение организовать данный суд, включив в него представителей от Духовного, Нальчикского слободского и Кабардинского национального Советов, а подсудность дел, подлежащих его рассмотрению, передать военным властям [7, л. 69 об.]. Военно-полевой суд в составе военнослужащих, имевших юридическое образование, должен был разбирать на основе Военного Уложения дела о грабежах, разбоях, политических преступлениях и провокациях, совершаемых лицами немусульманского вероисповедания. Для мусульманской же части населения, взамен Военно-полевого суда, 10 октября 1918 г. был организован Военно-шариатский суд, имевший в своем составе кроме военных также и духовных лиц (мулл) [7, л. 7272 об.].
Оба этих суда разбирали дела, ранее рассматриваемые окружным Военно-революционным трибуналом, которому предписывалось, ввиду предстоящего упразднения, подготовить все дела к передаче вышеназванным судам, что и было сделано 19 октября 1918 г. в присутствии двух членов окружного Совета [7, л. 74 об.]. Тогда же по предложению комиссии по реорганизации суда была упразднена и следственная комиссия при Военно-революционном трибунале под предлогом того, что «она не отвечает своему нынешнему назначению». Вместо нее была оставлена должность судебного следователя, выбираемого вышеназванной комиссией, которая ставила в известность об этом окружной Совет. Судебному следователю предоставлялось право кооптации служащих [7, л. 75 об.]. Просьба служащих упраздненного ревтрибунала выплатить им жалование за октябрь месяц была удовлетворена за счет средств окружного Совета и частично за счет изыскания других каналов [7, л. 79 об.].
Вместе с тем еще 9 октября окружной Совет «в целях восстановления и организации судопроизводства» постановил образовать особую юридическую комиссию в составе - Х. Хоранова, Х. Чижокова, Т. Шак-
манова, Б. Шаханова и А. Кармова [7, л. 70-71 об.]. Работа данной комиссии легла в основу «Проекта судебных установлений в Нальчикском округе», утвержденного окружным Советом 2 ноября 1918 г.
Собственно говоря, члены особой юридической комиссии, ликвидировав ранее существовавшие судебные органы, создали новые, и сами же заняли ключевые посты в них. Все эти «суды» являлись бутафорией, видимостью гражданственности и законности в округе. Фактически верховным судьей оставался сам З. Даутоков-Серебряков.
Сложившаяся ситуация резко изменилась 18 ноября 1918 г., когда передовые конные отряды Н. Катханова снова вступили в Нальчик, вынудив Даутокова-Серебрякова бежать из Нальчикского округа, где власть перешла в руки исполнительного комитета, образованного решением VI окружного съезда трудящихся [8, с. 274].
Съезд, касаясь вопроса о шариате, принял во внимание то, что мусульманам придется обращаться к нему для разбора взаимоотношений между собой, и решил образовать в числе других шариатский отдел, который рассматривал бы все вопросы, касающиеся мусульманского населения. При этом Н. Катханов призвал мулл стать на защиту шариата, признанного Советской властью, с выдвижением в качестве кандидатов в отдел молодых, энергичных людей, хорошо разбиравшихся в нормах мусульманского права [8, с. 279].
На своем первом заседании, 20 декабря 1918 г., Нальчикский окружной исполнительный комитет образовал шариатский отдел во главе с известным знатоком шариата К. Шогенцуковым [7, л. 99-100 об.].
Но долго проработать данным шариатским судебным органам так и не удалось, вследствие того, что
25 января 1919 г. войска Деникина смогли захватить Нальчик, где власть перешла в руки так называемого «Правителя Кабарды» генерал-майора, князя Тембота Бековича-Черкасского, который упразднил все советские органы власти в округе, в том числе и суды.
Таким образом, рассмотренные шариатские судебные органы Кабарды и Балкарии являлись неотъемлемой частью существовавшего тогда в округе государственного аппарата. Организация Нальчикского окружного и сельских шариатских судов имела важное политическое значение, так как для мусульманского населения округа в данный период такая форма судопроизводства была наиболее понятна и приемлема. Вместе с тем на определенных этапах деятельности данных судов встречались серьезные затруднения, связанные с затягиванием разбора уголовных дел, а также с сознательным выхолащиванием из шариатского судопроизводства собственно основ шариата, тогда как правосознание кабардинцев и балкарцев еще не было готово к применению некоторых его видов наказания, особенно членовредительских. Именно в силу этого и приговоры шариатских судов, влекущие за собой
смертную казнь, через отсечение головы или повеше-нье, также не приводились в исполнение, так как могли вызвать кровную месть. С началом гражданской войны в округе в практику шариатского суда, в качестве альтернативы, вошел расстрел преступников, производимый группой вооруженных солдат.
Вследствие того, что милиция занималась тогда только охраной общественного порядка, следственные мероприятия впервые за всю историю шариатского судопроизводства осуществлялись следователями, которые были структурными единицами окружного шариатского суда. В связи с этим окружной шариатский суд являлся фактически карательным органом, который сам расследовал преступления и судил виновного. Но все же основной отличительной чертой данного периода в Кабарде и Балкарии являлась почти неограниченная инициатива местных органов власти по изданию нормативных актов, регламентирующих деятельность местных судебных учреждений.
Литература
1. Декреты Советской власти. Т. 1. М., 1957.
2. История Советской Конституции: Сб. документов, 1917 - 1957 гг. М., 1957.
3. Мисроков З.Х. Адатское и мусульманское право в российской правовой системе. Нальчик, 2001.
4. Съезды народов Терека. Т. 1. Орджоникидзе, 1977.
5. Коренев Д.З. Революция на Тереке, 1917 - 1918 гг. Орджоникидзе, 1967.
6. Центральный государственный архив Республики Северная Осетия - Алания, ф. Р-36, оп. 1, д. 2.
7. Центральный государственный архив Кабардино-Балкарской республики, ф. Р-198, оп. 1, д. 2.
8. Документы по истории борьбы за Советскую власть и образования автономии Кабардино-Балкарии (1917 -1922 гг.). Нальчик, 1983.
9. Адаб Баксанского культурного движения. Нальчик, 1991.
10. Думанов Х.М., Кушхов Х.С. К вопросу о судоустройстве и судопроизводстве в Кабарде во 2 половине XIX - начале XX вв. // Культура и быт адыгов. Вып. 6. Майкоп, 1986.
11. Центральный государственный архив Кабардино-Балкарской республики, ф. Р-198, оп. 1, д. 3.
12. Портнов В.П., Славин М.М. Становление и развитие конституционного законодательства советской России, 1917 - 1920 гг. М., 1987.
13. Декреты Советской власти. Т. 2. М., 1959.
14. Ансоков М.Т. Образование и развитие национальной советской государственности народов Кабарды и Балкарии (1917 - 1936 гг.). Нальчик, 1974.
15. Улигов У.А. Социалистическая революция и граж- циональной государственности кабардинского и бал-
данская война в Кабардино-Балкарии и создание на- карского народов (1917 - 1937 гг.). Нальчик, 1979.
Нальчикский филиал Краснодарского университета МВД России 30 октября 2006 г.
