CC BY
103
УДК 81'255.2 Г. К. Одилова
кандидат филологических наук, доцент кафедры теории перевода и сравнительного языкознания Национального университета Узбекистана им. Мирзо Улугбека; e-mail: gulnoz.asal@mail.ru
ВОССОЗДАНИЕ ОБРАЗНЫХ ЗНАЧЕНИЙ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ПЕРЕВОДЕ
В статье рассматриваются вопросы перевода прозы и поэзии. Исходя из опыта национальной переводческой школы Узбекистана, автор делает попытку решить проблему передачи образных значений в художественном переводе с узбекского языка на русский.
Ключевые слова: художественный образ; символ; оригинал; перевод; лингвокультурологический подход; эмоциональная экспрессивность.
Odilova G. K.
Candidate of Philology (PhD); Associate Professor, the Department of Translation Theory and Comparative Philology, National University of Uzbekistan; e-mail: gulnoz.asal@mail.ru
RECREATING SYMBOLIC MEANINGS IN LITERARY TRANSLATION
The article addresses issues of translating poetry and prose. National school of translation in Uzbekistan provides experience to the author who attempts to solve the problem of recreating symbolic meanings in literary translation from Uzbek into Russian.
Key words: literary image; symbol; source-language text; translation; lingua-cultural approach; emotional expression.
В настоящее время в Узбекистане большое внимание уделяется проблемам перевода современной узбекской литературы на иностранные языки. В последние годы появился целый ряд переводов произведений узбекской литературы на зарубежные языки, выполненных как опытными профессионалами, так и только вступившими в эту сферу деятельности молодыми переводчиками.
В 2008 г. Президент И. А. Каримов в своей книге «Высокая духовность - непобедимая сила» [3] сказал, что ранее при выполнении переводов произведений узбекской художественной литературы на другие языки языком-посредником всегда выступал русский. Учитывая сделанное, мы должны уделять внимание переводам на мировые языки непосредственно с узбекского языка.
Таким образом, вопрос перевода произведений узбекской литературы непосредственно с узбекского языка поднялся на уровень государственной политики. На самом деле количество переводов произведений узбекской литературы на мировые языки не достигает 10 %. Это указывает на то, что мировое сообщество не имеет достаточного представления о художественной зрелости и духовности узбекской нации и узбекской литературы. С этой целью в 2010 г. на собрании Союза писателей Узбекистана по инициативе доктора филологических наук, профессора Ш. Сирожиддинова была утверждена Программа развития художественного перевода в Узбекистане. В этом собрании участвовали редакторы более пятидесяти журналов и газет, представители высших учебных заведений, профессора и переводчики, которые приняли решение о создании кафедры теории и практики перевода на филологических факультетах НУУз и ТашГУМЯ. Кроме этого, был подготовлен Устав по созданию школ переводчиков в сотрудничестве с высшими учебными заведениями и Союзом писателей Узбекистана. В результате принятия этих мер перевод художественных произведений узбекской литературы на современном этапе поднялся и достиг новой ступени:
1. Поддержку оказывает отдел художественного перевода и фонд «Творчество» при Союзе писателей Узбекистана.
2. Работы переводчиков и переводоведов регулярно печатаются в журналах «Жахон адабиёти» («Мировая литература»), «Шарк ююлдузи» («Звезда Востока»), «Ер юзи» («Земной шар») и газетах «Узбекистан адабиёти ва Санъати» («Литература и культура Узбекистана»), «Китоб дунёси» («Мир книги»).
3. В сотрудничестве с высшими учебными заведениями и Союзом писателей Узбекистана была создана Школа молодых переводчиков.
4. Авторы и переводчики принимают участие в переводческих конкурсах.
В последние годы при поддержке Союза писателей Узбекистана и фонда «Творчество» были изданы многие работы, переведенные непосредственно на русский и английский языки. Например, в 2013 г. издательство «Адиб» опубликовало сборник современных узбекских рассказов «Река души моей» на русском языке.
В журнале «Жахон адабиёти» («Мировая литература») ежегодно публикуются переводы произведений не только европейской
литературы, но и романы и рассказы, знакомящие читателя с литературой Китая (Ким Жон), Туркмении (Отажон Тогон), Латвии (Анна Саксе), Чехии (Карел Чапек), Польши (Болеслав Прус), Японии (Ясуси Иноуэ, Масаддзи Ивакура, Риюноске Акутакагава), Азербайджана (Элчин), а также стихотворения таких русских поэтов, как М. Лермонтов, Н. Некрасов, А. Блок, С. Есенин, А. Вознесенский, Е. Евтушенко; романы Л. Толстого, М. Достоевскго, В. Астафьева, драмы М. Булгакова.
В Школе молодых переводчиков при ТашГУМЯ перевели на китайский язык и опубликовали узбекские стихотворения ХХ века.
Представители Школы молодых переводчиков при НУУз, Сам-ГИИЯ и КаршиГУ переводят на узбекский язык и публикуют произведения мировой литературы, а также переводят на европейские и восточные языки произведения узбекской литературы и публикуют их в ежегодном сборнике «Ёш таржимонлар алманахи».
Не только лингвистические, но и фоновые знания считаются важным фактором в художественном переводе. Это связано с тем, что экстралингвистическая информация о языке оригинала, географических условиях этого языка, культуре, обычаях, традициях обеспечивают близость перевода к оригиналу. Если переводчик не будет владеть этими знаниями, тогда цель, идеи автора при переводе могут исчезнуть. В зависимости от того, насколько перевод точен, настолько переводчик невидим, настолько писатель и оригинал наиболее зримы [7, р. 15].
В литературе каждого языка есть только ему присущие образы, и понимание того, какой целью руководствуется автор этих образов, способствует воссозданию идеи произведения в переводе. В художественном переводе воссоздание образных значений является сложнейшей задачей, поскольку при переводе трудно сохранить экспрессивность оригинала.
Проанализируем переводы, осуществленные за последние годы с узбекского языка на русский. В журнале «Звезда Востока» № 1, 2014 г., опубликован мини-роман современного узбекского писателя Улугбека Хамдама «Наматак» («Шиповник») в переводе Рубена На-зарьяна на русский язык [6]. Перевод во многом близок к оригиналу. Хотя роман состоит из четырех страниц, в нем изображается судьба трех поколений, представители первого поколения делились плодами кустарника, который рос посередине дачного двора двух соседей,
их дети около шиповника клянутся создать семью. После их смерти дети и наследники, т. е. следующее поколение, дошли до убийства друг друга из-за этого шиповника. А юноша и девушка, представители третьего поколения, около этого таинственного кустарника влюбились друг в друга. Об этом романе литературовед Шомирза Турдимов говорит следующее: «Тайна, скрытая в названии романа, данном писателем, раскрывается при изложении событий. Здесь выясняется, что шиповник это не кустарник, к которому мы привыкли, а имя, которое открыто писателем. На самом деле, в именах скрываются все тайны сущего, мироздания» [5]. Шиповник в данном произведении не только кустарник, но и символ гордости, чести и достоинства. Через отношение к нему автор раскрывает отношение поколений к человеческим ценностям:
Ана каранг янги авлод вакиллари пайдо булиб колди. Кизик жуда кизик, бу авлод вакиллари наъматакка "сиз" деб мурожат килишарканми ёки "сен"? - Знаменательно, что жизнь новых поколений протекала вокруг нашего шиповника. Интересно, весьма интересно, как же будут складываться отношения с ним представителей этого поколения на «ты» или на «вы» (перевод Р. Назарьяна) [6].
В романе небольшое количество событий, что облегчает задачу переводчика. Однако идея автора, скрытая в названии произведения, в переводе упущена. После стихотворения «Наъматак» Айбека [2] в узбекской литературе, вероятно, этот лечебный кустарник ассоциировался с человеческой судьбой, а его цветы - со свободой и торжеством справедливости. Айбек находит сходство между поэтом, творящим в условиях запрета и нежно качающимся шиповником, который растет среди диких скал, но протягивает свои белые цветы солнцу. Если считать, что картина природы в стихотворении «Наъматак» - это художественный образ, то первое его значение -картина природы. На самом деле поэт ассоциативно сумел увидеть в этой картине судьбу творца в условиях деспотизма и передал данное значение. Следует отметить, что в этом случае количество значений образа не ограничивается только названными, читатель может найти совершенно другое, свое значение, связанное с его жизненным опытом [4, с. 45-46]. Это другое значение было скрыто в названии романа У. Хамдама. Однако перевод данного заголовка на русский язык словом шиповник несколько снижает образность произведения. При переводе стихотворения Айбека «Наматак» на русский
язык с целью сохранения воздействия на читателя слово наматак было транслитерировано.
Чудно качается куст наъматака, Там, наверху, в ветровой колыбели, Солнцу - корзина цветов белоснежных. Гордо над краем утесистой щели Чудно качается куст наъматака [2, с. 123].
Вероятно, неуместно транслитерировать слово наматак. Однако было бы целесообразно разъяснить образные значения данной единицы, характерной для узбекской поэзии и соотносящейся с различными символами: участь человека, гордость. Цветы этого растения означают человеческие ценности, чистоту, достоинство и другие понятия. В русской литературе также есть фитонимы, черемуха, рябина, которые выражают художественные образные значение. Например, Т. А. Агапкина в своей статье анализирует символику деревьев в традиционной культуре славян: рябину в русском фольклоре, преимущественно в лирических произведениях, символически сопоставляют с тоскующей женщиной или девушкой, ее образ связывается с мыслью о страданиях, а горечь ее ягод (горькая рябина) ассоциируется с безрадостной жизнью [1, с. 241].
Таким же символическим образом в узбекской поэзии являются лола (тюльпан, мак), который ассоциируется с исстрадавшейся от горя женщиной. Через поэтический образ лола узбекский поэт Мухаммад Юсуф в своих стихотворениях воссоздает образ женщины, проливающей слезы над могилой мужа. Перевод стихотворения известного узбекского поэта был опубликован в журнале, о котором говорилось выше.
Мендан нима колар: икки мисра шеър,
Икки сандик китоб, бир уюм тупрок.
Одамлар ортимдан нима деса дер,
Мен сени уйлайман узимдан купрок -
Лола, лолажоним, лолакизгалдок! (Мухаммад Юсуф)
Подстрочный перевод:
Что от меня останется: двустишие, Два сундука книг, да куча земли. После меня люди пусть говорят, что хотят, О тебе беспокоюсь больше, чем о себе -Лола, лолажоним, лолакизгалдок.
Данное стихотворение написано в честь памяти ушедшего из жизни после тяжелой болезни узбекского поэта Шавката Рахмона. Оно звучит как завещание от лица мужчины, прощающегося со своей супругой перед смертью. Это стихотворение мастерски передано на русском языке переводчиком Розой Казакбаевой. Однако строчка Лола, лолажоним, лолакизгалдок, переведена на русский язык таким образом:
Что, уйдя, оставлю? Томик небольшой, Книжек пару сундуков, Холмик земляной. Мне вослед что скажут -Только звук пустой. Ну а ты, родная, Что будет с тобой? Тюльпанчик мой любимый, Алый мак степной. Тюльпанчик, мой любимый, Алый мак степной.
что полностью изменило поэтический дух произведения. Во-первых, лола - это не цветок, а женщина. В узбекском языке есть даже женское имя Лола. В стихотворении речь идет не о женщине по имени Лола, а о страдающей после смерти мужа женщине. С экспрессивной целью поэт здесь упоминает эту единицу три раза в трех разных формах. Так, Лола - прямое обращение к женщине, лолажоним - лола + жон (ласкательный суффикс), лолакизгалдок - в этом случае поэтическое изображение еще более усиливается. Кизгалдок, являясь синонимом слова лола в узбекском языке, ассоциируется со значениями беспомощная, страдающая.
Следует отметить, что здесь подразумевается не тюльпан, а лолакизгалдок, или мак. Однако переводчик для создания рифмы и мелодики использует слово тюльпан. Добавление уменшительно-ласкательного суффикса -чик к данной единице не оправдано. Дело в том, что лолажоним (лола + (ласкательный суффикс) жон + (притяжательное местоимение) им) использовано не для сокращения имени, а для усиления значения, ср. жонимдан хам азиз (дороже, чем жизнь). Если бы в оригинале было лолача, тогда вариант тюльпанчик был бы адекватен. Лола-ча встречается в узбекском фольклоре и передает совершенно иной оттенок:
Лолачага ишим бор, Хей Лола!
Кистамда кишмишим бор, Х,ей лола!
Кишмиш булса майлига,
Х,ей лолаей,
^из болада ишим бор,
Х,ей лола (из фолклорный песни)
Подстрочный перевод:
У меня дело к Тюльпанчику, Эй, Тюльпанчик! У меня кишмиш в кармане, Эй, Тюльпанчик!
Ну и что же, что кишмиш в кармане, Эх, тюльпанчик. У меня дело к девушке, Эй, тюльпанчик.
В песнях древнего фольклора тюльпан как «озорной» степной цветок сравнивался с девственницей. Однако в результате многократного повторения Мухаммадом Юсуфом образа лола в качестве цветка несчастной любви и страдающей женщины, у которой сердце обливается кровью, в современной узбекской поэзии лола означает именно эти понятия. Использование слова тюльпанчик на русском языке становится причиной исчезновения художественности и духа оригинала. При переводе есть еще один лингвогеографический аспект, в котором тюльпан, учитывая климат Узбекистана, считается цветком, выращиваемым в домашних условиях. Узбекские читатели в лексеме лола воспринимают не тюльпан, редко встречающийся в горах или выращенный в парниковых условиях, а лолакизгалдок -цветок, который вырастает каждой весной в степях. Причина в том, что каждой весной узбекские семьи выходят на народное гуляние в степи для сбора этих цветов и на пикник.
Во-вторых, в стихотворении слезы, проливаемые одинокой женщиной после смерти мужа на его могиле, сравниваются с маком, прорастающим весной на могиле:
В моем сердце всегда
Ты, любовь была.
Над могилой моей
Будешь ты одна (перевод Р. Н.)
В климатических условиях Узбекистана весной на кладбищах распускаются не тюльпаны, а маки, т. е. лола. При воссоздании образа, заложенного в стихотворении, использование слова лола в качестве эквивалента слову тюльпан является неуместным.
С целью воссоздания исчезнувшей идеи и мелодики стихотворения необходимо было дать объяснение слову тюльпан в виде сноски. Например:
Тюльпан1, мой любимый Алый мак степной.
С другой стороны, Мак, мой любимый, алый мак степной, был бы более адекватным по мелодичности переводом. Причем в оригинале есть аллитерация + ассонанс, созданный поэтом при повторе звуков л и о, что передает значение умаления: Лола, лолажоним, лолакизгалдок. А сохранение мелодичности в переводе поэзии является не менее важным фактором, чем передача самого смысла произведения.
В заключение следует отметить, что переводчик при переводе с языка оригинала на другой язык стихотворений и художественных произведений, в которых встречаются фитонимы, передающие образы языка оригинала, должен быть знаком с географическими, климатическими условиями страны, ее культурой и традициями, а также с тем, какие названия в литературе оригинала связаны с символами и какие ассоциации они вызывают у читателей оригинала.
В противном случае при переводе может исчезнуть образность, скрытая в символах, использованных поэтом или писателем, тайное значение, идея и дух произведения.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Агапкина Т. А. Символика деревьев в традиционной культуре славян: рябина // Этноботаника: растения в языке и культуре: Тр. Института лингвистических исследований РАН. Acta lingüistica petropolitana / РАН; Ин-т лингвистич. иссл.; отв. ред. В. Б. Колоскова, А. Б. Ипполитова. -СПб. : Наука, 2010. - Т. IV. - Ч. I. - С. 238-253.
2. Айбек. Наъматак / Узбекская поэзия. - Ташкент : Маънавият, 2010. -С. 123.
1 Тюльпан - в узбекской поэзии символизирует страдающую женщину (чаще одинокую).
3. Каримов И. А. Высокая духовность - непобедимая сила. - Ташкент : Маънавият, 2008.
4. Куронов Д., МамажоновЗ., ШералиеваМ. Словарь литературоведческих терминов. - Ташкент : Академнашр, 2013. - С. 45 - 46.
5. Турдимов Ш. Исмдаги Сир // Звезда Востока, № 3, 2013. [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://sharqyulduzi.uz/
6. Хамдам У. Наматак (Шиповник) / Пер. Рубена Назарьяна // Звезда Востока. -2014. - № 1. [Электронный ресурс] - Режим доступа: http:// sharqyulduzi.uz/
7. Lawrence Venuti. The Translator's Invisibility. - United Kingdom : Routledge, 1995. - 324 p.
